Лия Янурова
Призраки не существуют
Когда мы заворачиваем за угол, то видим, как из одной из комнат высовывается Майкл с огромными глазами. Он нервно осматривается, замечает нас и машет рукой. А еще зачем-то прикладывает палец ко рту, поэтому мы бежим молча, слегка пригнувшись. Страх обволакивает меня со всех сторон, просачиваясь в уши, ноздри и нагоняя туман на разум. Я постоянно оборачиваюсь и всматриваюсь в темноту. Тьма гнетущая, и в то же время живая: мне кажется, что она дышит, шевелится, принимает формы. А вдруг кто-то сейчас схватит меня и утащит? Воображение само рисует картины: Сэм, распластавшийся на полу ванной в луже крови рядом с лучшим другом, Алекс выползает в коридор, пальцами цепляясь за половицы и протаскивая себя вперед на животе рывок за рывком, тень, которая рябит где-то в углу и наблюдает за нами.
Я вдыхаю холод и выдыхаю страх. Из-за того, что света почти нет – одно-единственное окно находится в самом конце коридора, – я в какой-то момент въезжаю боком в тумбочку и шиплю от боли, а Крис умудряется сбить торшер на ножке. Вроде изящная вещица, не крупная, а падает с таким грохотом, будто весит тонну. Пока Амелия дрожащими пальцами ищет фонарик на телефоне, мы уже оказываемся у комнаты. Майкл практически втаскивает нас внутрь и закрывает за нами дверь.
– Не шумите! – если можно кричать шепотом, то примерно это и делает Майкл.
Он быстро обнимает сестру, смотрит на нас, потом заглядывает нам за спины.
– А где Сэм и Алекс?
– Сэм в ванной, – хриплым от слез голосом говорит Амелия. – Алекс… тоже.
– Они ранены? Им помочь? Их там закрыло? – допытывается Майкл. Я зажимаю рот обеими руками, чтобы не взвизгнуть, когда из темноты платяного шкафа в углу выплывает белое лицо.
Под глазами у Мишель черные следы от размазанной и потекшей туши, симпатичная розовая кофточка, которую она накидывала на черную майку, где-то потерялась, но в остальном она кажется целой и невредимой.
– Ты меня напугала! Думала, сейчас сама отойду в мир иной, – шиплю я, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. – Я ведь вернусь, начну на вас охоту и не успокоюсь, пока вы не последуете за мной.
– Я бы любил тебя, даже если бы ты была призраком, – говорит Крис.
– Обещаешь?
– Обещаю. Как думаешь, с призраком можно заняться сексом?
В шаге от нас Амелия рассказывает про смерть нашего друга Майклу, а я не в силах сдержать смех.
Когда Амелия заканчивает говорить, Майкл молча стоит и смотрит на нее так долго, что мне становится не по себе.
– Вы уверены? Вы проверили пульс? – наконец спрашивает он.
– Проверили, – говорит Крис.
Майкл проходит дальше и садится на кровать. Амелия усаживается рядом.
– Поверить не могу, – бормочет он и запускает пальцы в волосы.
На первом этаже вдруг замолкает колонка. Я тут же поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Крисом. Волосы у него спутанные, где-то слипшиеся от пота, да и в целом вид потрепанный. Я поднимаю руку и пытаюсь хоть как-то пригладить беспорядок на собственной голове. Жаль, терзания в душе не так легко унять.
– Он же был с вами, – вспоминает Крис. – Что случилось?
– Мы побежали как можно дальше и оказались здесь. Я сказал Мишель спрятаться в шкаф, а мы с Алексом вышли, чтобы найти вас или хотя бы понять, что происходит. Алекс… – он замолчал, и только через какое-то время продолжил. – Вел себя странно. Перепугался не на шутку, чуть в окно в коридоре не прыгнул. Бормотал что-то бессвязное. Может, не выдержал такого потрясения, может, это из-за алкоголя… Я отвел его в одну из спален, попытался поговорить, успокоить.
– Не знаю, как там Алекс, а я со страху аж протрезвел, – бормочет Крис, и я мысленно соглашаюсь. Когда все это началось, коктейли будто мигом испарились из моего организма.
– Нам показалось, что если вести себя тихо, то призраки нас не найдут, – вставляет Мишель, которая села на кровать с другой стороны и теперь теребила в руках бахрому серого пледа. – А Алекс привлекал к себе внимание.
Майкл кивает.
– Через несколько минут Алекс просто подскочил и удрал из комнаты. Я даже сориентироваться не успел, как где-то на этаже, кажется, хлопнула дверь, и я… – он сглатывает. – Побежал обратно к Мишель. Думал, пойдем вместе искать Алекса, а тут вы…
Амелия гладит брата по руке.
– Не вини себя. Ты же не знал, что так будет.
– Давайте заберем Сэма и свалим отсюда, – прошу я, по-прежнему говоря вполголоса. – Горло сдавливает от одной мысли, что мы его там оставили. Потом поговорим.
– Не знаю как, но надо взять куртки, телефоны и ключи от машины, – Майкл поднимается с кровати. Он усилием заставляет себя вернуться в настоящее – возвращается осознанность во взгляде. – Если нас не убьют призраки, это сделает зима. Держимся вместе, никто никуда не отходит.
Он хлопает по карманам.
– Ключ от дома у меня. Амелия, ключи от машины?
– Есть.
– Подожди, – я поворачиваюсь к Майклу. – Ты закрыл дверь изнутри на ключ?
– Конечно. Вдруг в лесах обитает маньяк? Тот еще нежданный гость на вечеринке.
– А мы как идиоты ручку дергали…
После этих слов мы собираемся в жалкую кучу дрожащих взрослых и двигаемся к двери.
– Внизу совсем тихо, – докладывает Крис.
Мы идем вперед, прижавшись друг к другу и держась за руки. Я напрягаю слух: если нам грозит опасность, я хочу знать о ее приближении. Каждый шорох и скрип в доме играет с моими нервами, но я стискиваю зубы и продолжаю вслушиваться.
– Вот в этой комнате, – шепчет Амелия и показывает пальцем на нужную нам дверь.
Я и так старалась идти где-то посередине, а теперь и вовсе хватаюсь за Криса и утыкаюсь в него лбом, зажмурив глаза.
– На всякий случай – не смотри. Я скажу, когда можно будет, – негромко говорит он.
Сначала открывается дверь в ванную, потом кто-то облегченно вздыхает, и я слышу голос Сэма.
– Ничего не понимаю. Как это произошло? Надо забрать его тело. Тело. Его родители… – он говорит то громче, то тише, то обращаясь к нам, то словно беседуя с самим собой.
Когда взгляд Майкла падает на Алекса, он болезненно морщится и закрывает глаза. Мишель гладит его по предплечью, успокаивая, а Крис проходит внутрь и берет Сэма за руку.
– Пошли, – твердо говорит он. – Мы вернемся за ним, но сейчас мы уходим.
Сэм позволяет увести себя, словно безвольную куклу, которую уносят из песочницы домой.
– Спускаемся на первый этаж, хватаем все теплое, что попадется под руку, телефоны – кто может, ключи, – глухим голосом диктует Майкл. – Не задерживаемся, не смотрим по сторонам, просто бежим. Я буду впереди и открою дверь.
Краем глаза я замечаю, как Амелия оборачивается и сверлит взглядом темный коридор. У меня у самой такое неприятное зудящее чувство, будто кто-то прожигает мне спину взглядом, но я боюсь, что если буду смотреть в темноту, то что-то взглянет на меня в ответ.
– Готовы? Бежим!
Мы бросаемся вперед так, будто тысячи гончих кусают нас за пятки. Несмотря на обуявший нас страх, всем хватает ума не врезаться друг в друга и выдерживать хоть какое-то расстояние. Только лестница началась так внезапно, что я чуть не полетела вниз.
Внизу так холодно, что я инстинктивно ищу взглядом открытое окно или дверь, но все закрыто. Мишель укуталась в плед, который она забрала с кровати, Сэм с Крисом находят наши куртки на стульях, Амелия хватает сумку. Я бросаюсь к дивану и ищу телефоны на нем или рядом. Чей-то провалился в щель у спинки, я достаю его и по пути к двери хватаю открытую бутылку вина.
Меня потряхивает от напряжения, пальцы вцепляются в холодное стекло горлышка. Когда творится всякая чертовщина, ты реагируешь – бежишь, дерешься, кричишь, ищешь что-то, словом, выпускаешь адреналин и действуешь. Когда ты только ждешь, что что-то произойдет, внутренности скручиваются узлом, ладони потеют, глаза всматриваются в темноту, и тебе уже просто хочется, чтобы все самое страшное поскорее случилось – лишь бы отмучиться.
Майкл быстро расправляется с ключом, я считаю головы, проверяю, все ли на месте. Задаюсь вопросом «а где Алекс?», потом одергиваю себя.
– Вперед, вперед, – поторапливаю я ребят: мы с Крисом осмелились встать сзади, чтобы проконтролировать остальных.
Когда все оказываются снаружи, Майкл запирает дверь на ключ, проверяет свой телефон и часы, нажимает пару кнопок. Мишель опускается на заснеженное крыльцо, я вдыхаю свежий воздух, что колет ноздри. До рассвета, наверное, еще долго. Здесь спокойно: природе неведомо, через что мы прошли, все живое спит, даже ночных птиц не слышно. Слева от нас – лес, через который мы приехали. Высокие деревья в снегу напоминают обелиски на фоне белого мрамора.
– Отморозишь себе все, вставай. В машину пойдем, – Майкл помогает Мишель подняться. – Держись за меня, чтобы не поскользнуться.
Мы бредем за ними. Свежевыпавший снег скрипит под ногами. В голове становится тихо – изможденный мозг больше не хватается за каждую мысль.
Мишель садится спереди, Амелия – за руль, Майкл, я и Сэм вплотную рассаживаемся на заднем сиденье. Крис сказал, что он постоит, на что я ответила, что потом мы поменяемся – чтобы не мерз кто-то один.
Амелия заводит машину и включает печку. Я вдруг чувствую себя такой уставшей, что не могу даже поднять руку и поискать перчатки в карманах. Одну замерзшую ладонь я зажимаю между бедер, подношу припасенную бутылку к губам и делаю большой глоток. Молча протягиваю Майклу – он мотает головой, не отводя взгляда от окна. Сэм берет у меня бутылку из рук, и она медленно кочует от одного к другому. Амелия, которая за рулем, от алкоголя отказывается, зато Мишель охотно пьет за двоих.
– Что делать будем? – хрипло спрашивает она, вытирая рот краешком серого пледа.
– Звонить в полицию, – когда Амелия достает телефон, Майкл вдруг фыркает, будто она сказала что-то смешное.
– Веселенький разговор получится, – говорит он. – Эй, мистер полицейский! Мы – кучка пьяных ребят, для вас вообще еще подростков. Нашего друга убили призраки. ПРИЗРАКИ!
Он истерично посмеивается и прислоняется лбом к стеклу.
– А что ты предлагаешь дела…
– Он прав, – вмешивается Сэм. – У меня вообще-то мама – депутатка. Знаете, что ей будет, если ее сына упекут в психушку?
– Мама? – заглядывает в машину Крис. – Я бы о себе подумал в первую очередь. Я же воспитатель в детском саду. Меня к детям не подпустят!
Майкл в который раз за эту поездку проверяет телефон и часы, а потом выдыхает так, что запотевает стекло.
– Пока вы тут переживали за свою репутацию, я написал владельцам особняка. Попросил их прислать видео с камер, а потом названивал на номер для экстренных случаев, пока мы шли сюда.
Я затаила дыхание. Ну, вот оно! Камеры покажут, что на момент смерти нас даже рядом с Алексом не было.
Но вместо того, чтобы обрадовать нас новостями, Майкл разворачивает крохотный экран часов ко мне – я сижу рядом.
— Записей нет, все пусто. Наверное, камеры барахлят – у них такое бывает, запись не начинается. А что? – читаю я вслух.
Сэм запрокидывает голову, а Амелия, наоборот, прислоняется лбом к рулю. У меня кружится голова. Как мы вообще оказались в такой ситуации?
– Отлично, – Сэм в чувствах хлопает по сиденью. – И что теперь?
– Нас всех посадят, – резюмирует Амелия.
– Давайте не паниковать раньше времени, – прошу я, хотя чувствую, что сама вот-вот разревусь от страха и непонимания. – Какие у нас варианты?
