Лия Янурова
Призраки не существуют
Лампочки на втором этаже погасли, но ночь светла из-за снега, а арочных окон здесь достаточно, чтобы разобрать и очертания предметов, и дорогу. Крис сжимает мою руку в своей, и мы бежим на первый этаж, в гостиную. От страха стучит в голове, мелькают мысли одна страшнее другой: кто-то упал с лестницы и сломал себе руку? к нам пришел маньяк с топором? Мишель все-таки добилась своего, и они с Алексом занялись этим прямо на кухонном столе, пока к ним кто-то не зашел? Я нервно хихикаю и тут же прижимаю ладонь ко рту.
– Что случилось?
– Вы это слышали?
– Вы целы?
– Кажется, это сверху.
– А не снаружи?
– Сэм? Где Сэм? – спрашивает нас Амелия, перебивая галдеж голосов. Ребята оглядываются, в глазах страх и непонимание. Музыка умолкла.
– Мы пошли наверх, а его нигде нет, и мы… ну… не искали дальше, – сбивчиво объясняю я, размахивая руками. – Свет горел, потом погас. Я не знаю, где…
С лестницы раздается топот, и бледное как круг луны лицо Сэма появляется перед нами.
– Сэмми! Ты чего разорался? – гаркнул Алекс. – От тени своей шарахаешься?
Всего минуту назад Алекс выглядел таким же испуганным, как и все остальные, но теперь напустил на себя привычный ему дерзкий вид.
– Там свет погас, но я ничего не трогал! – принялся оправдываться Сэм. – В одной из комнат замигала лампочка, и я пошел туда посмотреть, что происходит, – он рывками втягивает в себя воздух, будто пытаясь вдохнуть с ним и смелость. – А там фигура в углу. Темная такая, с шляпой. А дальше вы сами знаете.
– Ты завизжал как девчонка и удрал от какого-то жалкого манекена? – ехидно спрашивает Алекс.
– Это был не манекен! – огрызается Сэм, наверное, впервые на моей памяти – он всегда заискивал перед Алексом. Так у песика есть зубки, и он не боится их показать? – Я же не слепой.
– Что именно ты увидел? – спрашивает Мишель, потом осматривается и берет в руки бокал с шампанским.
– Здравая мысль. Я на трезвую голову это слушать не собираюсь, – присоединяется Крис. Он быстро уходит на кухню, находит в дверце холодильника две бутылки земляничного сидра и возвращается. Одну бутылку отдает мне. Все остальные, ничего не говоря, тоже занимают себя алкоголем, и только Майкл, присевший на краешек дивана, раздумывает о чем-то с пустыми руками.
Сэм прикрывает глаза ладонью и хмурится, восстанавливая в памяти произошедшее. Мишель протягивает ему ребристый стакан с грубым, но действенным коктейлем – водку с апельсиновым соком.
– Когда я зашел в спальню, лампочка потухла, но было не слишком темно, – говорит он, отпив коктейль, и облизывает пересохшие губы. – Я уже хотел щелкнуть выключателем, как вдруг заметил в углу большое черное пятно. Это был человек в шляпе.
Где-то в грудной клетке становится холодно, будто я проглотила лед. Я оглядываюсь на лестницу, что уходит в темноту, и торопливо отпиваю сидр из бутылки в надежде, что он смоет это неприятное чувство.
Сэм замечает наши недоверчивые взгляды и хлопает ладонью по стене.
– Я знаю, что я видел! Это был человек. Высокий, хотя мне показалось, что он сгорбился. Он стоял лицом ко мне, но я не стал всматриваться и убежал.
– Так ты видел человека или просто силуэт? – спрашиваю я. Бутылка сидра приятно холодит вспотевшую ладонь, а содержимое успокаивает иррациональный страх, поселившийся в сердце. Призраков не существует.
– Силуэт, – неохотно признается Сэм. – Если не верите, идите и посмотрите сами, а я туда – ни ногой.
Удивительно, но желающих не оказалось. Даже Алекс пробурчал какую-то отмазку и предложил «остаться тут и тусить дальше».
– В полумраке всякое может померещиться. Или не померещиться, – говорит Крис, увидев свирепый взгляд Сэма. – Если тебе от этого спокойнее, можешь верить в то, что ты один из счастливчиков, узревших паранормальное явление.
– И выживших, чтобы об этом рассказать, – все с той же долей ехидства добавляет Алекс и искоса поглядывает на Мишель. Мишель неестественно высоко смеется, будто услышала самую смешную шутку в своей жизни.
– Если вы, двое придурков, затеяли это все, чтобы нас напугать… – вмешивается Амелия, сверля взглядом то Сэма, то Алекса. – То вас ждет очень холодная и голодная ночь на улице.
– Мои розыгрыши не такие скучные, – дуется Алекс.
– А ты что думаешь, Майкл? – интересуюсь я несколькими минутами позднее, когда все успокоились и разбрелись по своим делам. Я, Крис, Амелия и Майкл расставляем на обеденном столе приборы, тарелки и выносим блюда. – У тебя на все найдется мнение.
Снова зазвучала музыка, вернулась беспечная болтовня. Сэм заливает в себя коктейль за коктейлем – видимо, надеется утопить свой страх, но то и дело боязливо поглядывает в сторону лестницы. Понятное дело, ему никто не поверил, но сидит он с таким страдальческим выражением лица, что мне стало его жалко.
Майкл ставит на стол миску с салатом, раскладывает салфетки так старательно, что еще чуть-чуть – и начнет складывать из них лебедей. Он или не слышит меня, или делает вид, что не слышит. На его умные часы приходит уведомление, но он не смотрит на экран.
– Майкл?
– М-м? – спрашивает он, разглаживая складки на белой скатерти.
– Как думаешь, Сэм это все придумал? Он же не пил перед тем как подняться на второй этаж? – я ставлю на стол гранатовый сок, переставляю солонку.
Майкл поджимает губы.
– Нет, не пил. Наверное, перебои с электричеством из-за снега и сильного ветра. Я думаю, никакой мистики в этом нет. Свет забарахлил, Сэм в полутьме увидел вешалку с одеждой и испугался. Конец истории.
И на этих словах он уходит – нет, убегает, – обратно на кухню. Мне только и остается, что пожать плечами.
Расстановка получается следующая: мы с Крисом – на ковре у камина, рядом с нами – Амелия; Сэм, Алекс и Мишель расположились на бархатном диване, Майкл единственный сидит на высоком стуле. Когда количество съеденного и выпитого начинает исчисляться бесконечными грязными тарелками, бокалами и пустыми бутылками, кто-то достает карты, и мы криками и улюлюканьем поддерживаем идею и рассаживаемся на полу. Алекс с ухмылкой предлагает играть на раздевание, но пока что — пока что — мы его одергиваем. Амелия, как обычно, принимает участие, но не выпускает из рук телефон – у них с Майклом это семейное. Я хотела попросить ее отлепиться от экрана и вспомнить про нас, но она сидит с таким сосредоточенным видом, что я решаю промолчать – может, случилось что. От алкоголя мне хочется спать, я зеваю и прижимаюсь к Крису, от которого исходит тепло.
– Ребят, – будто услышав мои мысли, говорит Амелия. Движения у нее немного заторможенные, но нельзя сказать, что она выпила лишнего. – Вы знали, что в этом доме и в округе умирали люди? И это не один такой случай. Их куча.
– Не может быть, – смеется Мишель, без разрешения забирает телефон из рук Амелии и пробегается глазами по тексту. Она сидит вплотную к Алексу, их руки соприкасаются. Улыбка медленно сходит с ее лица, освещаемого мягким светом камина.
– Что там? – я тянусь к телефону, дожидаюсь кивка Амелии и беру его в руки. «Читай и листай вниз», подсказывает она.
– Ерунда какая-то, – уже не так уверенно говорит Мишель и возвращается к картам в руке, почесывает бровь. – В интернете можно что угодно написать.
– Покажите нам тоже!
«погибли двое подростков»
«в снегах найден мужчина тридцати двух лет»
«докладывают о необъяснимых, пугающих событиях»
По позвоночнику будто проводят ледяным пальцем, сонливость исчезает как по щелчку пальцев. Я отдаю ребятам телефон, стараясь не смотреть на Сэма.
– А может такое быть, что это, ну… Для привлечения внимания? – спрашиваю я. – Может, у владельцев не заладился бизнес, и они пустили слухи?
Я сжимаю руками стакан и оглядываюсь. На улице как будто стало в несколько раз темнее. Хоть окна и безумно красивые, с витражными вставками – ветвями с изумрудными листьями, – я подхожу, задергиваю занавески и как можно быстрее возвращаюсь. Крис кладет мою голову себе на плечо, бормочет что-то успокаивающее, перебирая мои волосы, но в слова я не вслушиваюсь.
– Они могли отпугнуть последних клиентов, – говорит Амелия.
– Может, им было нечего терять? Тяжело такое подстроить? Алекс, посмотри, источники достоверные? – настаиваю я, поднимая голову.
– Да разве тут разберешь? – пожимает плечами он и бросает телефон на диван. – Не истери. Дом на отшибе, вот ужастики в голову и лезут. Сами виноваты – сначала пьют, потом в снег лезут или по углам жмутся.
– Майкл, напомни, разве мы не выбрали этот домик потому, что аренда была очень уж дешевая? – спрашивает Амелия и кладет сэндвич обратно на тарелку, так и не откусив.
Если не считать разговоров, в гостиной стало как-то тихо.
– Мишель, ты музыку выключила? Включи обратно, – прошу я, вполуха слушая, как Майкл объясняет низкую цену низким спросом – «Рождество уже прошло, и все нормальные люди работают, а не катаются за город по выходным».
– Я ничего не трогала. Сбоит, наверное, – Мишель утыкается в телефон и начинает жать кнопки на колонке. Щеки у нее раскраснелись, глаза блестят.
Музыка резко бьет по ушам, грохочет так, что мы подпрыгиваем.
– Извините! – кричит Мишель и убавляет громкость. – Адская машина, все никак не разберусь.
Алекс поднимается на ноги и широкими шагами обходит гостиную.
– Эй, призраки! – он разводит руками, будто приветствуя духов. – Вы тут? Дайте знак!
Он упирает кулаки в бока и ждет. Я в напряжении замираю. Остальные тоже замолкают и прислушиваются. Когда ничего не происходит, Мишель смеется во весь голос, Майкл бормочет, что Алекс идиот, а я утыкаюсь лбом в плечо Криса. Мне становится стыдно за страх, охвативший меня минутой ранее. Крис, правда, тоже выдохнул с явным облегчением; хорошо, что не только я испугалась.
– Может, они дружелюбные? Почему призраки всегда должны быть злыми, мстительными духами? Мы же им ничего плохого не делали, – говорит Майкл, возвращаясь к экрану телефона.
– Ты вообще молчи! – Амелия хватает подушку с кисточками с дивана и швыряет ее в брата. – Ты почему не рассказал, что тут творится? Я не боюсь призраков, но о череде смертей хотела бы знать.
Сэм прерывисто вздыхает, но ничего не говорит.
– Я не хотел вас пугать, – оправдывается Майкл. – Дом-то хороший. Вы бы поехали, если бы аренда была в два раза дороже? Вы же даже цен не знаете, всем занимался я. Я приехал и посмотрел дом, мне все понравилось, и я арендовал его.
– Задешево я готов и с призраками жилье делить, – хмыкает Крис. – Может, они и на аренду скинутся?
Почти все мы – взрослые люди, которые платят за съем квартиры, – не находим что возразить. Алекс смотрит куда-то в угол.
– Давайте забудем обо всей этой чепухе и вернемся к нашей тусовке, – говорит Мишель и сладко потягивается, чтобы размять затекшие мышцы. – Призраки, серьезно? В домике в глуши? Да я могу назвать сотню фильмов ужасов с таким же сюжетом.
– Алекс! Садись, не майся фигней, – зовет Амелия.
– Майкл, – очень спокойным тоном спрашивает Алекс. – Напомни, как тут работают камеры видеонаблюдения?
Теперь я понимаю, что он буравит взглядом камеру с красным глазком на кухне. Таким серьезным я видела парня только однажды – когда мы ездили в отпуск к морю, на второй день ему позвонили и сказали, что его отец серьезно болен. Он тогда сорвался и улетел домой, по дешевке – чтобы поскорее и чтобы хватило на срочный билет, – продав какому-то торгашу свои любимые часы. Сейчас его отец в порядке, но ему назначили здоровый образ жизни, правильное питание и прочее.
