Литтмегалина
Острые камни
Я не хотела идти с ними. С утра я съела то, что нашла в почти пустом холодильнике. Мамкино неприглядное варево оказалось более несвежим, чем я думала, и у меня крутило живот. Но Лайле было нужно мое присутствие для моральной поддержки, поэтому я пошла.
Мы купили пива. Мне не хотелось пива, но я взяла – за компанию и чтобы чувствовать себя менее лишней. Морен и Лайла всю дорогу ругались. Морен рассказала, что в июле, после того как к ним пришло извещение из суда о поступившем запросе на взыскание алиментов, услышала ссору родителей. Ее мать была в шоке, обнаружив незаконнорожденную дочь у мужа, да еще практически ровесницу их общей дочери. Как-то ему удалось убедить жену, что это неправда, хотя с тех пор между супругами веяло холодком. Морен отцу не поверила. Она отыскала письмо, запрятанное на верхнюю полку шкафа в родительской спальне. Посмотрела имя заявительницы. Когда ей представилась возможность, убедила мать, что очень хочет пожить у бабушки в Риндарине вместо того, чтобы ехать с отцом непонятно куда. Морен хотела найти сестру.
Лайлу все это не впечатлило. Она продолжала разбрасываться горькими упреками. Что Морен кидала ей подачки, что отец Морен сволочь и предал мать Лайлы, что Морен решила поиграться с Лайлой от нечего делать, прежде чем вернуться в свой прекрасный столичный Торикин. Каким-то образом Морен стала виноватой за всю жизнь Лайлы. Я считала, что Лайла просто на взводе и говорит, не подумав, но Морен восприняла их ссору очень серьезно. Она плакала и все время оправдывалась, объясняла, что скрыла правду из страха, что Лайла ее возненавидит. И я думаю, так бы оно и было.
Когда мы дошли до озера, Морен уже была полуживая от слез. У меня в животе бурлило. Они сняли обувь и вошли в озеро. Лайла продолжала кричать, Морен продолжала оправдываться и плакать. Меня тошнило от пива, живот болел. Я поняла, что мне надо отойти. Но там поблизости даже кустов нормальных не было. Пришлось тащиться подальше.
Когда я вернулась, я увидела Лайлу, за шею удерживающую Морен лицом в воде. Затем Лайла отпустила Морен, уже не двигающуюся, и вышла на берег, все еще злобно ругая сестру. Я как вросла в землю. Просто стояла и смотрела на нее. Лайла села и застыла на несколько минут. Потом она встала, пошатываясь и озираясь по сторонам. Обернувшись, увидела Морен в воде, начала кричать и убежала. Я вошла в воду и потрогала Морен. Она лежала вся обмякшая, вода вокруг ее волос была с примесью крови. И я ушла, – Эйна вдруг замолчала, тупо глядя на бутылку в руке. С ее нетронутой сигареты обрушился столбик пепла. – Ничего никому не сказала. Не могла сдать Лайлу, даже если она обернулась чудовищем. Но я навсегда разочаровалась в людях. Больше никто в мире не был для меня даже просто хорошим.
– Какая же ты лгунья, – прервал наступившую паузу тихий, дрожащий голос. – Продолжаешь подставлять меня. Как и тогда.
Илия с Лизой, ошеломленные, повернули головы к Лайле. Она стояла возле стеклянной двери. Как давно она вошла? Что услышала? На Лайле был черный обтягивающий свитер и чуть расклешенная юбка ниже колена, в которой она напоминала леденец на палочке: голова выглядела слишком большой на чрезмерно худощавом теле. Взгляд Лайлы был полон такой боли, что захотелось заглянуть ей за спину – не торчит ли нож между лопаток. Она смотрела только на Илию и Лизу.
– Не верьте ни единому ее слову.
– Тогда вы расскажите, как все было, Лайла.
Лайла медленно прошла к столику в противоположном ряду и села. Боком к Эйне, как будто не могла заставить себя взглянуть на нее.
– Когда мы беседовали, я рассказала вам правду. Кроме двух моментов: что Морен моя сестра и что Эйна была с нами в тот день. Втроем мы подошли к озеру. Мы с сестрой вошли в воду, Эйна осталась на берегу. Если она и уходила куда-то, мы не заметили в пылу ссоры. Потом мне стало плохо. В глазах потемнело. Я очнулась на берегу. Увидела Морен. Побежала домой. Я обезумела от горя и ужаса. Немного успокоившись, позвонила в полицию. Они приехали и забрали меня на допрос в участок, – Лайла посмотрела на свои пальцы, растопыренные на столешнице. Затем вполоборота развернула голову к Эйне, и из уголка ее глаза скатилась слеза. – Во время следствия они сказали мне, что ты дала показания, обвиняя меня в убийстве. Я была потрясена твоим предательством. Но я сказала себе, что, должно быть, ты испугалась. Ты чувствовала сильный стресс. Я не видела других причин, зачем бы ты решила выгораживать себя за мой счет. Мне не было известно про ссадины, сломанный нос. Наоборот, мне сказали, что только твое свидетельство, не подтвержденное уликами, мешает признать смерть Морен несчастным случаем…
Лайла уже плакала в открытую, даже не вытирая слез. Илия скрестил на груди руки. Лиза задумчиво подперла щеку ладонью. Эйна все еще сжимала бутылку пива, но не пила.
– Потом ты отозвала свои показания, тебя исключили из числа свидетелей, дело закрыли как несчастный случай. Они сказали, что привлекли бы тебя за лжесвидетельство, но из-за юного возраста ты не подлежала ответственности по закону, так как в мае, когда ты давала показания, тебе было только тринадцать, даже если в начале июня уже исполнилось четырнадцать. Все эти годы я молчала о твоем участии. Хотела спасти тебя от тени того ужасного случая. Чтобы тебе не задавали вопросы вроде: «Почему ты не помогла своей подруге, когда она тонула?», которыми незнакомцы на улице терзали меня. Но мне и в голову не приходило, что…
Всхлип Лайлы совпал с чирканьем зажигалки Эйны – два коротких, дисгармоничных звука.
– Я не знаю, по какой причине следователи скрыли твое преступление. Может быть, есть какой-то закон о защите малолетних преступников. Но я благодарна. Незнание позволило мне сносно прожить последующие годы, не хороня и тебя, как Морен. А потом пришли эти двое. Показали раны моей сестры. Которые ты нанесла ей, Эйна, потому что больше там никого не было! Я знала, что ты ревновала меня к ней. Но как ты могла пойти на такой чудовищный поступок? – голос Лайлы сорвался на визг. – Я защищала тебя всю жизнь, Эйна! И ты убила мою сестру! И не понесла никакого наказания! Потому что была достаточно взрослой для убийства и слишком юной, чтобы отправиться в тюрьму!
Эйна дослушала Лайлу, молча крутя в руках вторую выгорающую саму по себе сигарету.
– Нет, Лайла, – тихо сказала она. – Это я защищала тебя. От того, что ты сделала, от того, какая ты. Ты была моей лучшей подругой. Ты утопила сестру у меня на глазах, а я просто пошла домой и затаилась как мышь. Хотя молчать мне было очень, очень больно, потому что Морен была милая девочка и не заслуживала того, что ты сделала с ней.
Но уже в шесть утра следующего дня меня разбудили люди из полиции. Они были одеты в штатское и допросили меня в сквере неподалеку от дома. От них я узнала, что ты позвонила им сама и все рассказала. Я была уверена, что, немного успокоившись и услышав голос совести, ты призналась в убийстве. В любом случае, хотя я и была готова солгать ради тебя, Лайла, я просто не знала, что говорить, чтобы наши версии совпали. Поэтому я сказала им правду: рассказала, что видела своими глазами. Умолчала только о твоем злобном шепоте, чтобы не усугублять твою вину.
Они спросили меня, уверена ли я, что действительно видела, как ты топила Морен. Они повторяли этот вопрос много раз. Не знаю, что их смущало. Но я была уверена. Все отпечаталось в моей памяти, как вырезанное острым ножом на древесной коре. Они сообщили, что ты, Лайла, утверждаешь, будто ничего не помнишь о содеянном. Что настаиваешь, будто потеряла сознание, затем, очнувшись, увидела Морен мертвой и решила, что с той произошел несчастный случай. И это перекладывало вину за убийство Морен на меня. Тогда я поняла: ты пытаешься меня подставить.
Несколько недель я спрашивала себя: как я могла так обмануться в тебе, как ты могла так поступить со мной?! Потом мне сообщили, что ссадины на твоих руках, возможно, полученные во время борьбы с жертвой, насторожили следствие и заставили усомниться в твоих показаниях. Еще чуть позже мне было объявлено: эксперты пришли к выводу, что ты совершила убийство в состоянии паталогического аффекта, которое привело к последующей потери памяти. Так как ты не осознавала своих действий и не могла контролировать себя во время преступления, тебя должны были освободить по решению суда.
Следователь спросил меня, считаю ли я, что они должны пропустить тебя через суд. Дать узнать тебе и всему городу, что ты убийца своей сестры – неважно, что невольная. Опорочить на всю оставшуюся жизнь. Он сказал, что твоя психика оказалась очень шаткой. Именно поэтому ты впала в столь острое состояние, раскрыв, что Морен – твоя сестра, которая все это время обманывала тебя. Он сказал, что с учетом аффекта, твоей молодости и психического состояния им проще свести дело к несчастному случаю вместо того, чтобы пускать его в суд. Если я заявлю, что солгала. Что меня вообще там не было, и, когда вас двоих начало одновременно вырубать от алкоголя, некому было помочь.
Я не хотела, чтобы ты страдала. И я написала признание в даче ложных показаний. Но я помнила твой хищный взгляд, когда ты шептала: «Сука заслужила», выходя из озера. И не верила в аффект. Скорее уж в то, что ты решила отомстить отцу, лишив его любимой дочери. Но все же иногда на меня находили сомнения. Вдруг ты такая же жертва обстоятельств, как я? Вдруг ты действительно живешь в неведении о том, что натворила? Хранила ли я твой секрет, или секрет от тебя, нести его мне было тяжело.
Лайла вцепилась в край столешницы.
– Это неправда. Я не могла убить Морен. Это сделала ты. Убийца.
– Но это ты жаловалась на боль в плече в день после – следователь мне рассказал. И у тебя были царапины на руках, – Эйна поднялась со стула и прошла к столу Лайлы. Остановилась напротив нее и посмотрела ей прямо в глаза. – Убить человека нелегко, верно?
Лайла застыла. Она посмотрела на свои руки, затем вдруг вскинула их, запрокинула голову, качнулась всем телом и рухнула со стула на пол.
– Это нервный припадок! – Илия соскочил с места. – Придержите ей голову!
Лайла выгибала спину и билась в судорогах, выкрикивая нечто невнятное. Ее глаза закатились. Лиза наблюдала за происходящим с выражением странной отчужденности, и только в ее прозрачных зеленоватых глазах хаотично метались мысли.
– У нее нет эпилепсии? – спросил Илия, фиксируя трясущуюся голову Лайлы.
– Не было, – мотнула головой Эйна. От шока ее зрачки стали большими, как плошки.
Когда движения Лайлы замедлились, Илия и Эйна перенесли ее на диванчик в углу. Лайла обессиленно свернулась в комок, дрожа и икая. Стоя возле и глядя на нее, Илия чувствовал себя беспомощным очевидцем им же самолично организованной катастрофы.
– Сколько времени? – как свозь вату услышал он ровный голос Лизы.
Илия посмотрел на наручные часы.
– Без пятнадцати одиннадцать.
– Меня просили связаться с дежурным в управлении в одиннадцать часов. Ожидали новостей. Думаю, он не обидится, если я позвоню чуть раньше. Тут же есть телефон?
Эйна молча ткнула пальцем в сторону стеклянной стены кафе, затем попыталась погладить Лайлу по плечу, но та отпрянула.
Проводив взглядом Лизу, Илия задумался, что она затевает. Какая-то часть его сознания до сих пор отказывалась поверить в то, что он слышал и видел. Еще меньше ему хотелось верить, что, кажется, их с Лизой неосторожные действия усугубили боль людей, которым и без того приходилось всю жизнь терпеть страдания.
Лизы не было около двадцати минут. Лайла совсем затихла. Эйна молча стояла возле нее. Илия сел на стул, подпер руками голову и задумался, тщетно пытаясь найти выход из ситуации, кажущейся герметичной, как плотно закрытая пластиковая бутылка. Когда хлопнула дверь за вернувшейся Лизой, он вздрогнул и выпрямился.
– Можете избавить друг друга от взаимных обвинений, – деловито объявила Лиза. – После полудня настоящий убийца Морен был пойман при нападении на девушку в соседнем городе и сейчас дает показания. Удалось установить его причастность к недавнему убийству на озере, которое мы упоминали в разговоре с вами, Лайла. По поводу Морен он сам дал признательные показания. Опасный маньяк, почти сорок лет терроризирующий подростков и молодых женщин, наконец окажется за решеткой.
– Что это значит? – прервав повисшую за сообщением Лизы потрясенную паузу, спросила Эйна и недоверчиво встряхнула головой.
Вышедшая из оцепенения Лайла обратила на них мокрый растерянный взгляд.
– Гипотеза о причастности к вашему делу некоего неизвестного ранее следствию человека оказалась верна.
– Там были только мы трое, – выплюнула Эйна. – Откуда мог вдруг объявиться неизвестный? Не пытаетесь ли вы вычистить то дерьмо, что здесь навалили?
Догадка была потрясающая, но Лиза вошла в раж. Ее было не сокрушить. Холодное профессиональное выражение на ее лице не сбил бы и удар кирпича.
– У меня нет мотива, чтобы выгораживать вас друг перед другом, девочки. Ваши отношения меня не интересуют. Я нахожусь на службе и просто передаю факты. Если вам что-то непонятно, я готова ответить на ваши вопросы.
Со скучающим видом Лиза опустилась на стул. Опять разжевывать обывателю очевидные вещи. Самая нудная часть работы.
– Если вы уже имели подозрения, что ни одна из нас не причастна к смерти Морен, почему набросились на меня с обвинениями? – начала Эйна.
– У нас еще не было твердой уверенности. А погружение допрашиваемого в стресс – хорошая тактика для извлечения более достоверной информации.
– Лайлу тоже привлекли, чтобы ввергнуть меня в стресс? – скрипнув зубами, осведомилась Эйна.
– Нет. Это было очень удачное совпадение, – промямлил Илия.
Он посмотрел на Лизу. Способность стресса извлекать из людей правду на нее явно не распространялась.
– Незнакомцу просто неоткуда было взяться, – продолжила Эйна.
– На обводном шоссе велись работы. Но в тот день транспорт простаивал. Дорога была разрыта в нескольких местах. Ему было где спрятаться.
– Что же, он сидел и ждал нас весь день?
– Вы приходили на озеро после уроков. У него была возможность изучить ваше расписание.
– Почему тогда следствие в 38-м году не нашло его следов?
– Там было много следов. Было невозможно сказать, в какой момент они появились. Но следствие сделало и несколько ошибочных выводов. Сама физическая конституция Лайлы уже делала ее маловероятной убийцей Морен. Жертва была сильной рослой девушкой.
Илии был известен точный рост Морен по результатам замера трупа – сто семьдесят два сантиметра. Лайла была намного ниже и легче. Все же люди в состоянии аффекта справлялись и с более превосходящими противниками. Илия знал об этом и молчал, надеясь только, что Лайле или Эйне не взбредет в голову почитать тематическую литературу.
– Кроме того, по результатам психиатрических исследований люди склонны к одному определенному типу реагирования во время экстремальных ситуаций в зависимости от особенностей нервной системы. С течением жизни эти особенности не изменяются, как и тип реагирования.
Илия был уверен, что Лиза на ходу придумывает эти результаты психиатрических исследований.
– Лайла пережила сильное эмоциональное потрясение, когда узнала, что Морен – ее сестра, но Лайла испытала шок и сегодня. И она не набросилась на вас, Эйна, пытаясь убить. Впади она в аффект, поверьте, наше присутствие ее бы не остановило. Вместо этого она свалилась в припадке.
– Тогда откуда взялись ссадины на руках Лайлы? Если она не трогала Морен? И почему, если на Морен напал посторонний, он не тронул Лайлу? И как вообще так получилось, что Лайла не помнит ничего об этих событиях, если у нее не было аффекта?
– Вам, Эйна, понадобилось отойти. Затем Лайла, как она помнит, потеряла сознание. В результате припадка, вызванного травмирующими переживаниями, у человека могут возникать сумрачность сознания и амнезия на период приступа, а также на некоторое время до и после него. Лайла могла видеть нападение на сестру, пытаться помочь ей, в результате чего и получила ссадины. Затем у нее начался припадок, отпугнувший убийцу. Он сбежал, оставив Лайлу в живых. После этого вернулись вы.
– Но я видела, как Лайла душила Морен в воде.
– Я хочу, чтобы вы показали мне, что видели. Как именно Лайла держала сестру, Эйна? Ляг на пол, – скомандовала Лиза Илии.
Тот послушно опустился на истоптанный пол лицом вниз, предварительно смахнув ладонью пару окурков. Присев рядом, Эйна сжала пальцы вокруг его шеи.
– Вот так.
Кивнув Эйне, Лиза заняла ее место.
– Смотрите, если я немного сдвину пальцы к его плечам и потяну на себя, получится, что я пытаюсь его приподнять. Вы переживали шок, тело Морен частично закрывала вода. Вы уверены, что видели именно удушение?
Выражение, проступившее на лице Эйны, вдруг будто осветившемся изнутри, было не спутать ни с каким другим. Надежда.
– Нет. Не уверена. Тем более спустя столько лет.
– Все еще находясь в помутненном состоянии рассудка, Лайла проверила сестру, убедилась, что та мертва, и вышла на берег.
– А как объяснить ту фразу, что она повторяла? «Сучка заслужила».
Лиза криво усмехнулась.
– Она поссорилась с сестрой. Обвинила ее во всех грехах. Может быть, даже в сердцах мысленно пожелала ей смерти. И спустя некоторое время ее сестра действительно оказывается мертвой. Что чувствовала Лайла? Скорее всего, она винила себя в гибели Морен. И этой фразой обращалась к себе самой. Затем ее сознание прояснилось. Она увидела тело сестры и, не помня о предыдущих событиях, решила, что та утонула. Как ситуация развивалась дальше, мы уже знаем.
Эйна обернулась на Лайлу. Их взгляды снова встретились спустя почти сорок лет.
– Мир? – впервые за вечер проявляя нерешительность, спросила Эйна и протянула руку.
Лайла посмотрела на ее ладонь. А затем положила сверху свою.
– Пошли, – прошептал Илия, подталкивая Лизу в спину.
На дороге было так темно, что они едва отыскали машину. Уже проехав метров двести, Илия резко ударил по тормозам и уронил на руль голову.
– В детстве нас учили, что мы должны быть честными. Но смотри-ка, они говорили только правду, каждая со своего ракурса, и в каком дерьме они оказались, – саркастично заметила Лиза.
– Боги, боги, мы чуть не разгромили остатки их психики, – простонал Илия. Он выпрямился, обхватил ладонями щеки Лизы, повернул к себе ее голову и пылко поцеловал в лоб. – Лиза, я благодарю небо за твой лживый изворотливый умишко. Я тебя обожаю.
Он немного успокоился и продолжил движение.
– Кому ты звонила? Отцу?
– Разумеется. Обсудили пеленание и ходунки. Там, где он – за, я – против. Все как всегда.
– Если они копнут поглубже, то поймут, что мы их обманули.
– Они не станут копать, – мотнула головой Лиза. – Это не в их интересах. Люди предпочитают верить в то, что менее болезненно.
– Эйна сильнее этого.
– Была. Думаю, поэтому сотрудники СЛ и не попытались в то время скормить ей историю про вдруг выскочившего маньяка. Но время ломает людей и мутит воспоминания. Давай обобщим, к чему мы пришли в итоге. Ты веришь, что Лайла убила Морен в состоянии аффекта?
– Нет.
– Ты веришь, что Лайла умышленно убила Морен?
– Нет.
– Ты считаешь, именно Лайла убила Морен?
– Да.
– Несколько парадоксально. Лайла убила Морен. Но она не виновата, – хмыкнула Лиза.
– Видимо, СЛ рассуждали так же… И хотели закрыть дело, причем так, чтобы утаить от Лайлы факт совершенного ею убийства. Воспользовавшись ее беспамятством, они поддерживают ее веру в несчастный случай. Но Эйна остается препятствием для прекращения дела. Тогда они убеждают ее отказаться от показаний, используя аффект Лайлы как аргумент, и выводят из процесса. Вероятность того, что девушки встретятся и сравнят свои версии произошедшего на озере, сводится почти к нулю из-за внушенной каждой из них убежденности, что подруга пыталась навесить на нее убийство. Немного травматично. Но все же лучше для Лайлы, чем осознание, что она убийца собственной сестры. Да и Эйне было бы несколько проще, поверь она в байку с аффектом. Настоящую же причину произошедшего СЛ сохранили в тайне, потому что не могут или не хотят открывать ее участницам событий.
– Почему ты так убежден, что аффекта не было в действительности? А вдруг то, что рассказали Эйне во время следствия, и является правдой?
– Я не знаю, – растерялся Илия. – Просто… Не верю. Версия об аффекте звучит как попытка СЛ дать удовлетворительную отмазку вместо того, чтобы рассказать все как есть. Да и если в деле не было ничего особенного, зачем они вмешались?
– А вдруг и действительно не было ничего особенного? – предположила Лиза. – Вдруг все так и есть, как нам рассказали его участницы? Была нужна дополнительная экспертиза. СЛ провели ее. Установили наличие аффекта. Пришли к выводу, что допускать к суду заведомо решенное дело – бессмысленная трата времени и нервов. И свернули его. Или же никакого аффекта не было, а Лайла – хладнокровная убийца и лгунья, которой удалось всех провести. В обоих вариантах событий у СЛ не было никаких скрытых мотивов. Только те, которые они озвучили Лайле или Эйне. А уголовное дело они подчистили, чтобы потом не отвечать перед начальством, почему не довели его до суда как положено.
Илия замотал головой.
– Нет, там есть… Есть что-то еще… Что-то царапает меня, но я никак не могу это ухватить. Подожди-ка. Лайла позвонила в полицию в восемь вечера, Эйну пришли допросить в шесть утра. Итого – интервал в десять часов. Причем Эйну не вызвали в участок для дачи показаний, как поступила полиция с Лайлой. С ней предпочли полуофициально поговорить в сквере. У тебя не возникает ощущения, что это уже были люди из «Серебряной Лисицы»?
– Сомнительно. Им только на дорогу из Торикина надо было потратить минимум часов шесть. Так как тогда через десять часов они уже активно приступили к расследованию? У местной-то полиции было недостаточно времени, чтобы разобраться, что произошло. Скорее всего, Лайла даже не успела перейти из свидетельниц в подозреваемые.
– Вот именно. «Серебряная Лисица» одна на всю страну. Ей отходит мизерный процент от общего количества преступлений. Так что в случае на озере насторожило полицию и заставило переадресовать дело СЛ? Причем сделать это практически сразу, до установления всех подробностей, до допроса главного свидетеля – Эйны?
– Не знаю. В голову приходит только то, что насторожило и меня. Совпадение места преступления. Сначала Индрид, через девять лет – Морен.
– С другой стороны, ты также сказала, что не веришь в существование мест, притягивающих преступления.
– «Сучка заслужила». Эту фразу произнес убийца Индрид, причем в частном разговоре с ее отцом. А потом повторила Лайла, на том же самом месте. Тут во многое поверишь. Даже в случаи одержимости. Хотя как бы душа убийцы осталась на озере, если умер он не там?
Илия взглянул в темноту за ветровым стеклом. В самую глубину, куда не доходил свет фар.
– Мы должны ехать на озеро. Там что-то есть.
– Среди ночи ехать на озеро, где девчонка вдруг полностью сбрендила? Даже если проигнорировать остальные сомнительные аспекты этой затеи, тебя не смущает плохая видимость?
– Ты права.
Они подъехали к мотелю. Ночной воздух был приятно прохладен и свеж. Начинал накрапывать дождь.
– Сколько времени?
– Полночь.
Илии вспомнилось тело Лайлы, в истерике дергающееся на полу. Вероятно, Лизу тоже терзали неприятные раздумья, потому что она заявила:
– Я не хочу в номер. Я хочу выпить. Отвлечься.
– Куда мы пойдем? Все кафе закрыты на ночь.
– Да ладно тебе. В таких городишках всегда есть ночной кабак, пользующийся дурной славой.
– Как мы его найдем?
– Все просто. Ищи свет. Прислушивайся к музыке.
Начавшийся ливень их не остановил.
