Литтмегалина
Острые камни
– Вы с ума сошли, – возмутилась Лиза.
– Действительно, на что я надеюсь. Стирай сразу вручную.
Лиза внутренне вся кипела. Тем не менее она проглотила гордость и ушла разбираться с допотопным доисторическим монстром, называемым стиральной машиной.
– Налей мне чаю, девчонка, – крикнул ей вслед Херлифус. – Архив… архив… Так сразу и не знаю, к кому мне обратиться. Мне нужно…
– Пошарить в памяти, верно? – подсказал Илия.
– Точно. Припомнить старых знакомых и подумать, кто из них еще жив. И попутно насладиться горячим питьем, пока вы разгребаете мою грязь.
Илия сомневался, что от Херлифуса удастся добиться толку, но по крайней мере старик действительно сделал пару звонков, пока они возились.
– Все? – страдальчески осведомились они, когда стрелка на наручных часах Илии подобралась к восьми.
– Легко вас измотать, – неодобрительно заметил Херлифус и по памяти набрал номер.
– Нашла? – спросил он в трубку и раскрыл записную книжку. В течение нескольких минут он слушал, потом быстро набросал длинный список имен и адресов, послушал еще пять минут и завершил список.
– Похоже, ваша память в прекрасном состоянии, – не удержалась от замечания Лиза.
Он поднял на нее угрюмый взгляд.
– Девочка, я помню, сколько бородавок было на заднице моей жены. А их было много.
Илия вздрогнул.
– Нам тоже теперь о них не забыть.
– Вы обещали рассказать нам про убийство, – Лиза положила записку в карман Илии, не упустив возможность чуть ущипнуть его бедро сквозь тонкую подкладочную ткань.
– Я обещал? – прекрасная память Херлифуса вдруг резко испортилась. – Ладно… Не знаю, зачем вам эта информация, но с меня не убудет, если расскажу.
Пристроившись в кресле, старик подложил под поясницу подушку, сгонял Лизу за чаем во второй раз и, пристроив чашку на подлокотнике, начал:
– Это случилось в 29-м году. Индрид было семнадцать лет. Она познакомилась с парнем на танцах. В то время и идти-то по вечерам было некуда, только на танцы в городской клуб, что устроили в бывшем сарае. Парня звали Бьёрнуш. Он был красивый, но мстительный, злобный. Скверный человек. А если считал что-то своим, то вцеплялся как волк.
Слушая, Лиза устало привалилась к плечу Илии. Илия не возражал. Ее оголенное колено поблизости вызывало желание накрыть его ладонью. Что он и сделал.
По мере того, как мысли старика углублялись в прошлое, его глаза затягивались дымкой:
– Он начал ухлестывать за ней, преследовать, но скоро она поняла, что он собой представляет. Она должна была отшить его напрямую, но не решалась, потому что боялась его. Тем временем дела в городе шли ни шатко ни валко. Бьёрнуш начал ездить в Торикин на заработки. Иногда его не было по нескольку месяцев, и она могла перевести дух. Она встретила другого молодого человека. У него был ровный добродушный характер, с ним ее ждало спокойное будущее. Но она все еще не находила смелости дать от ворот поворот Бьёрнушу.
Илия осторожно обвил плечи Лизы рукой. Она тоже не возражала. Старик не обращал на них внимания, погруженный в историю. В комнате давно пора было включить свет. В сумраке черты лица Херлифуса потеряли отчетливость, словно ему на голову набросили пыльную сетку.
– И однажды, когда Бьёрнуш вернулся в город, кто-то рассказал ему, что Индрид гуляет с другим. Его охватил страшный гнев. Вечером он позвал Индрид гулять. Она согласилась, решив, что это шанс наконец отделаться от него. Она думала, что обидит его меньше, если объяснится с ним без свидетелей. Они встретились на темной улице, и хотя Индрид едва ли могла видеть в темноте его лицо, она почувствовала угрозу. Она бросилась бежать, не разбирая пути. Он преследовал ее, нанося удар за ударом. Ему не нужно было оружие. Он валил деревья, месил цемент, занимался физическим трудом. Она прибежала к озеру, и здесь он ударил ее в последний раз. Потом установили, что кулак скользнул по волосам, что смягчило удар, так что она могла бы выжить. Но она потеряла сознание и захлебнулась, упав вниз лицом в воду. Ему достаточно было оттащить ее в сторону, чтобы спасти ее, но он этого не сделал. Бьёрнушу дали двенадцать лет, и он отбыл весь срок, но все равно заслуживал худшего. Я подошел к нему, когда он вышел. Спросил, не жалеет ли о совершенном. Он ответил, что сучка заслужила. Вскоре его задавило елью во время лесозаготовки. Дерьма не жалко.
– Откуда вы знаете все эти подробности? – прошептала Лиза.
Старик поднял лицо, и Илия увидел, что его колкие, внимательные глаза потухли и сейчас смотрят темнотой, как оконные проемы в заброшенном здании.
– Потому что она была моя дочь. Ничего не говорите, – заранее прервал он их, в чем не было нужды, потому что они потеряли дар речи. – Прошло сорок шесть лет. Я не собираюсь скорбеть о ней всю мою жизнь, – он поднялся, сгорбленный и маленький, еще меньше, чем днем, когда отпер им дверь своего дома. – Уходите. Я устал. Мне пора в постель.
Он вывел их за порог.
– Если вдруг решите навестить меня, заходите. Доски крыльца совсем расшатались.
– Мы зайдем, – пообещали Илия и Лиза дружно.
Напоследок старик наклонился к уху Илии и прошептал:
– Просто переспи с ней и успокойся. Оставь ее. Поверь мне, она может выкинуть трюк.
Илия считал, что кто угодно может выкинуть трюк. Просто потому что люди так устроены. Но спорить не стал.
Они с Лизой сели в машину и тихо отъехали от маленького одинокого дома, серые стены которого почти сливались с сумерками.
– Хоть он сказал, что ему не грустно, но мне его жаль, – пробормотала Лиза, оторвав край надломанного ногтя. Под другими ее ногтями собралась траурная каемочка.
– Мне тоже. Но вынужден признать, что день получился занятный, несмотря на несколько грустных историй, которые мы выслушали.
– И он еще не закончен, – напомнила Лиза. Это звучало многообещающе. Илия вдруг понял, что не так уж и устал. Готов к дальнейшим активным действиям.
Фонари зажглись, но один через три. Двигаясь среди вязких фиолетовых сумерек, Илия подумал: неудивительно, что его прабабушку начали посещать мысли о призраках. По ночам этот город тонет во тьме, как будто боги накрывают его коробкой.
Они заскочили в магазин, купили готовой еды и съели ее прямо в машине по пути к мотелю, адрес которого Илия разузнал еще перед выездом из Торикина. Мотель располагался в старом облупленном здании. Оно тянулось длинной дорожкой, а потом поворачивало на девяносто градусов, формируя угол. В каждый номер вела отдельная пронумерованная дверь, покрытая блекло-зеленой краской, из-под которой местами проглядывали разноцветные слои предыдущих окрашиваний. Илия ожидал, что Лиза что-нибудь выскажет по поводу очевидной провинциальности места, но она промолчала, бодро цокая каблучками в сторону домика управляющего.
– Два номера, пожалуйста, – обратился Илия к немолодому человеку, дремлющему за стойкой.
– Один, – перебила Лиза. – У тебя есть лишние деньги?
– Хорошо. Один, – Илия всего полтора года назад приступил к работе на полный день и оплачивал съемную квартиру. Да и если бы у него были лишние деньги, он бы уже потратил их, чтобы выровнять и покрыть свежей краской мрачные обшарпанные стены своего подвала в СЛ. Хотя экономия была не основным аргументом. Ему предстояло провести ночь в одной комнате с Лизой. Это вызвало волнующие мысли, отдающиеся теплыми волнами в паху.
Не произнеся ни слова, управляющий принял деньги, сделал отметку в журнале, передал им ключ с биркой и невозмутимо продолжил дремать.
Внутри номера все оказалось лучше, чем снаружи. Имелись кровать, диван и низенький журнальный столик. Лиза первым делом заглянула в ванную. Там были унитаз, раковина и отделенный кафельной перегородкой душ с матовой стеклянной дверцей.
– Я первая. После возни в саду старикана платье так и липнет от пота. Умираю, хочу отмыться.
– А я пока разберу свои вещи.
Он разобрал вещи за две минуты и еще пятнадцать представлял обнаженную Лизу под струями воды, с умственно отсталым выражением лица сидя на краю дивана. Распахнувшаяся дверь заставила его судорожно принять нормальный вид. После сегодняшних эскапад Лизы он бы не удивился, явись она после душа в чем-то красном и прозрачном. Но ее желтая с розовыми звездами пижама, состоящая из шортиков и майки с короткими рукавами, оказалась на удивление скромной. Она вытирала полотенцем взъерошенные мокрые волосы.
– Ты идешь?
– Да, – он с трудом оторвал взгляд от ее порозовевшего от горячей воды лица. Без косметики, лифчика и с мокрыми волосами Лиза приобрела уютный, доступный вид.
Когда теплые струи заскользили по телу, Илия провел ладонями по волосам, поднял лицо навстречу воде и попытался успокоиться. Обдумать услышанное сегодня. Но мысли о Лизе блокировали все его попытки сосредоточиться на деле. Он не помнил, когда чувствовал себя настолько сексуально взвинченным. Лиза оказалась лучшей партнершей для расследования, чем можно было предположить. Но с ее способностью провоцировать неконтролируемое влечение, она была одновременно и худшей, потому что вся кровь регулярно концентрировалась в одном месте, обескровливая мозг и лишая возможности мыслить здраво.
Сквозь шум воды он услышал, как Лиза вошла в ванную, пшикнула одним из баллончиков, расставленных ею на стеклянной полке у зеркала, и со стуком поставила его на место. Она напевала себе под нос, но слова разобрать было невозможно. Хотя Лиза находилась в другой половине ванной комнаты, со стороны отделанной кафелем перегородки, он все же задумался, смогла бы она рассмотреть его голое тело свозь запотевшее матовое стекло, если бы решила подойти ближе. У него возникло щекочущее чувство, от которого вся кожа зазудела.
Взволнованный, Илия развернулся к двери и увидел сквозь стекло туманный силуэт Лизы, как ему показалось, глядящей прямо на него. В реальности это больше напомнило сцену из ужастика, чем из эротического фильма, и от неожиданности он выронил кусок мыла. Скользнув по кафельному полу, розовый брусок исчез в широком зазоре под дверцей.
– Подай мне мыло, пожалуйста, – попросил Илия, надеясь, что его голос звучит нормально.
Лиза наклонилась, чтобы поднять мыло, а потом широко распахнула дверцу. Илия оцепенел.
– Ты могла просто просунуть мыло снизу.
– Не догадалась, – она даже не пыталась изобразить убедительный вид.
Секунду они просто смотрели друг на друга. Илия – растерянно, Лиза – со спокойной уверенностью. Затем ее взгляд скользнул вниз. Илия проследил за ним и торопливо отвернулся к стене.
Лиза сдернула с крючка мочалку.
– Раз уж я зашла, давай спину тебе потру, что ли.
Не дожидаясь согласия, она провела мочалкой по спине Илии, заставив все его рецепторы взвыть, а полутвердый член окончательно налиться кровью и подняться. Лиза терла его спину тщательными, но мягкими движениями. Ощущение возбуждения достигло экстремальных значений. Он вдруг почувствовал странное скользящее прикосновение, как будто она лизнула его лопатку языком, и затем осознал: она гладит его уже не мочалкой, а ладонями. Ее маленькие руки провели по его плечам, а потом опустились и, проскользнув под мышками, потянулись к груди. Он попытался схватить их, но, скользкие от мыла, они без труда высвободились, устремляясь ниже. Илия закрыл глаза, концентрируясь на ощущениях ласкающих пальцев, рисующих круги на его животе. Пальцы беззастенчиво скользнули в волосы на лобке, обхватили его член и плавно провели вверх-вниз. Ощущение было настолько интенсивным, что Илия застонал и привалился лицом к стене. Лиза прижалась к нему сзади, обвивая его грудную клетку одной рукой, пока другая двигалась внизу. Сверху на них летели горячие капли, и мысли Илии, и без того крайне обрывочные, начали тонуть в темноте в преддверии оргазма.
Он уже подступил к краю, когда приносящие удовольствие пальцы внезапно разжались. Не успел он испытать разочарование, как Лиза развернула его к себе, опустилась на колени и обхватила головку его члена губами. Несколько секунд он тупо смотрел на ее макушку, качающуюся вперед-назад, бессильный остановить надвигающуюся кульминацию. Затем попытался отодвинуть Лизу, но она только крепче сжала его пальцами и губами. И тогда он кончил ей в рот. Это было так сильно, как будто на него обрушился звездопад. Лиза невозмутимо провела ладонью по губам и встала.
– Пожалуй, мне нужно полотенце. Я вся мокрая.
До него не сразу дошло, что она про воду из душа.
Лиза невозмутимо удалилась, оставив его приходить в себя и гадать, было ли это все на самом деле, или же после дня навязчивого возбуждения его настиг эротический психоз с галлюцинациями.
Илия простоял в душе еще пятнадцать минут, просто собираясь с духом выйти и размышляя, как так получилось, что в 6:30 утра они были едва знакомыми коллегами, а через шестнадцать часов их отношения подошли к оральному сексу в душевой. Помнится, он говорил себе, что должен вести себя прилично и не обижать Лизу. Угу. Кажется, она бы больше обиделась, если бы он как раз повел себя прилично, выставив ее из душа. Жаль, что он не взял с собой презервативы. Вот уж не пришло в голову, что они могут понадобиться. Он прекрасно понимал, куда все свернуло. Может, еще открыты какие-то магазины? Вряд ли. Это не Роана, которая никогда не спит. В этой стране все как будто вымирает после восьми вечера. Придется терпеть до завтра.
Как воспитанный мальчик, он надел чистые шорты и футболку, прежде чем выйти в комнату. Лиза сидела на диване, глядя на разложенные по журнальному столику страницы дела. Она глянула на него краем глаза.
– Тебе идет эта красная майка. Красный – твой цвет.
– Спасибо. Я буду носить его чаще. Что ты делаешь?
– Я думаю.
Илию поразило, что она способна думать о чем-то, кроме секса, в их ситуации. По логике, эпизод в ванной должен был его утихомирить. Он и утихомирился. Минут на семь. На Лизе были белые трусики с красными мухоморчиками и белая майка на тоненьких лямочках. Лямки спадали. Сквозь ткань просвечивали соски. Они воинственно затвердели, когда Лиза заметила, куда обращен его взгляд.
– Ну нет у меня еще одной пижамы, – сказала она, как бы оправдываясь, и похлопала ладонью по дивану рядом с собой. Илия сел, соприкоснувшись с ее бедром. – Индрид убили в 29-м. Морен – в 38-м, причем Бьёрнуш сидел в это время в тюрьме. То есть вероятность того, что он же повинен в смерти Морен, отпадает.
– Да, конечно, – Илия положил ладонь ей на колено. – Тем более Лайла проговорилась, что третьей на озере в тот день была «она».
– Но меня все равно удивляет совпадение места преступления, – Лиза перебросила свою ногу через его бедро. – Сколько вообще в таком городишке происходит убийств? Это как если бы молния дважды ударила в одно и то же место.
– Тем не менее в молниеотводы они бьют постоянно, – Илия действительно хотел сосредоточиться. Во всяком случае, пытался. Порассуждать о Морен, Индрид и их убийцах, фактических или гипотетических. Но он просто не мог. Все его мысли сосредоточились на кончиках пальцев, которые с колена Лизы двинулись выше. Лиза чуть подалась навстречу его руке бедрами, и он воспринял это как приглашение.
– Но мест, притягивающих преступления, словно молниеотводы молнии, не существует. Меня не оставляет странное ощущение… Здесь все-таки есть связь. Просто мы ее не улавливаем.
Пальцы Илии, скользнув к внутренней поверхности бедра Лизы, добрались до ее трусиков и проникли под них. Лиза выдохнула и слегка развела ноги, позволяя гладить себя. Палец двигался по шелковистым влажным складочкам, пока не решаясь вползти внутрь. Илия чуть подтолкнул Лизу плечом, укладывая ее на диван, и опустился сверху, целуя ее губы и шею.
– Судя по тому, что я лежу под тобой с майкой, задранной до ушей, мы больше не в состоянии обсуждать расследование, – прошептала Лиза спустя некоторое время, часто дыша после очередного затяжного поцелуя.
– Видимо.
– Ты взял в эту поездку презервативы?
– Конечно, нет. Максимум, на что я надеялся, – это на приятное вербальное общение.
– И на секс без контрацепции ты не согласен.
– Однозначно, – Илия скорбно сморщил нос, извлекая свою конечность из ее трусиков.
– Я просто проверяла, – Лиза запустила пальцы в его волосы. – Хотя я и так знала, что ты приличный и ответственный. У меня есть для тебя сюрприз.
– Еще один? – пробормотал Илия, накрывая ее грудь рукой. Он раздвинул пальцы и потянулся вниз, чтобы лизнуть обнажившийся сосок.
Свесив руку с дивана, Лиза что-то нашарила в своей сумочке.
– Вот.
– Что это? – он уставился на розово-зеленый блистер. Часть таблеток в нем отсутствовала.
– Мои противозачаточные. И в это время я как раз должна выпить очередную таблетку. Подожди, который час? – она забарахталась под Илией, пытаясь подняться. Он приподнялся, отпуская ее. Пошарил взглядом в поисках своих наручных часов. Они свисали со спинки дивана.
– 11:15.
– Я обещала позвонить папе в одиннадцать! Здесь есть телефон?
– Вот он, – Илия подал ей видавший виды мотельный телефон. – Ты же сама переложила его на пол с журнального столика.
Усевшись на пол возле дивана, Лиза покрутила диск, набирая номер.
– Привет. Извини, что я задержалась. Да, я знаю, я знаю. Малышка ужасно плакала, не могли ее успокоить. Брида думает, что у нее колики.
Ее отец разразился длинной тирадой, отчитывая Лизу то ли за опоздание, то ли за то, что у дочери Бриды начались колики.
Придерживая трубку у уха и вяло вслушиваясь, Лиза потянулась к выпирающему через ткань шорт члену Илии и потерла его.
– Да, с малышами нелегко, – согласилась она, неуклюже стягивая вниз резинку шорт одной рукой. – Но, думаю, я получаю здесь бесценный опыт.
Илия зажал рот руками, подавляя приступ смеха, на что Лиза иронично выгнула бровь. Видимо, отец спросил, как прошел день, потому что она начала рассказывать, придумывая на ходу ворох убедительных подробностей про несуществующего младенца. За то время, что она говорила, она умудрилась через голову стянуть с себя майку, перекладывая телефон из руки в руку. Она была такая красивая, с нежным, манящим округлостями телом, что Илия чуть не застонал и потянул к ней руки.
– Газоотводная трубка? Что это? – Лиза накрыла руку Илии, сжимающую ее грудь, своей.
Пока отец сосредоточился на объяснениях, Лиза решила воспользоваться ртом, раз уж он пока свободен. Илия задохнулся, не зная, что его возбуждает больше – движения ее языка или сама ситуация. Это было самое непристойное, что с ним происходило в жизни.
– Серьезно? Прямо взять и засунуть? Ужас какой. Бедняжке всего три недели.
Лиза продолжала говорить об уходе за детьми и всём сопутствующем, заменяя рот рукой во время своих реплик, и в процессе разговора едва не заставила Илию кончить, причем ее голос даже не дрогнул.
– Пока, папа. Я позвоню завтра. Да, я скажу Бриде про сквозняки, – Лиза положила трубку. – Мой тебе совет. Когда у тебя будут дети, не паси их, как меня мой отец. Иначе они станут такими же лживыми и изворотливыми, как я.
Он уже был не состоянии ее слушать и хотел только, чтобы она закончила начатое, поэтому молча поднял ее на ноги, сдернул с нее трусы и посадил на себя.
Ко второму разу они-таки добрались до кровати и угомонились только среди ночи.
– Один вопрос, – пробормотал Илия, прижимаясь лицом к ее шее. – Если у тебя был период воздержания, зачем ты пила противозачаточные таблетки?
– Потом что планировала трахнуть тебя, дорогой.
– Ты думала об этом? – удивился Илия. Ему не приходило в голову, что его влечение к Лизе было взаимным. Она не давала ему даже полнамека.
– Весь год. Каждый день.
– Почему? – ошеломленно спросил он.
– Потому что ты был таким хорошим мальчиком.
Она изогнулась, чтобы поцеловать его, и у Илии мелькнула мысль, что сегодня у него был самый счастливый день в жизни. Вместе с этой ночью. Через пять минут он задремал.
Довольно скоро ощущение, что Лиза исчезла, пробудило его. Свет в комнате не горел, но под дверью в ванную светилась полоса. Он встал.
Лиза голышом сидела на крышке унитаза, подстелив полотенце, и пристально рассматривала фотографии, держа по одной в каждой руке.
– Что ты делаешь?
– Ты спал. Поэтому я не стала включать свет в комнате. Мне хотелось проверить одну мысль.
– Какую мысль?
– Ты обратил внимание на тот момент, когда Аста обозналась, приняв Морен за Лайлу на фотографии?
– Я так понимаю, Аста познакомилась с Лайлой в более старшем возрасте и не видела ее подростком, еще с естественным цветом волос. По привычке она могла ожидать увидеть темноволосую девушку, хоть Лайла и блондинка от природы. К тому же Морен изображена на фотографии в профиль. Не так трудно обознаться.
– Вот именно, в профиль. А фото Лайлы – в анфас и довольно размытое. Чего уж там, ее лицо выглядит, как капля молока на скатерти. Неудивительно, что у нас не закралась мысль о внешнем сходстве. Когда мы разговаривали с Лайлой, ты сидел у торца стола, подальше от нее, и она смотрела преимущественно на тебя. А я сидела в стороне от нее. Не могу сказать, что у меня фотографическая память, но у Лайлы довольно специфические черты лица, привлекающие внимание. Давай сравним с фото Морен.
Илия встал по правое плечо от Лизы, чтобы удобнее было смотреть. Лиза расположила фотографии друг над другом – фото Морен сверху.
– У Лайлы ромбовидная форма лица, линия челюсти очень четкая. Как у Морен. Выпирающие скулы, с ямочками под ними. И то же у Морен. По фотографии сложно судить, насколько похожи глаза, но видишь? Те же приподнятые уголки.
Илия нахмурился.
– Их сходство может что-то значить, а может не значить ничего. Похожие люди существуют.
– Ага. Просто так получилось, что они попали в один класс и подружились. Еще одно любопытное совпадение. После двух трупов в одной луже.
– Мы много сделали сегодня, и нам предстоит много сделать завтра. Сейчас я хочу вернуться в постель, обнять тебя, несмотря на жару, и заснуть.
Лиза кивнула, поднимаясь на ноги.
Погружаясь в сон, Илия чувствовал напряжение в ее спине, прижимающейся к его груди. Лиза все еще раздумывала.
