Лина Рейхарт
Верховная. По тропе из еловых веток
9. Бандалор
Джерте, Церковь, день
«Лучшая защита – не попадать в рискованные ситуации».
Он ненавидел солнце. Каждый раз, когда жаркие лучи касались его кожи, это вызывало отвращение. Как опарыши, копошащиеся в утренней порции овсяной каши. Маска плотно прилегала к лицу, но не скрывала глаз. Кристиану приходилось прикрывать их рукой, пока монахи суетливо задергивали тяжелые шторы. Ему стоило наказать их за такую оплошность – все же, новость о прибытии Святого в главную молельню была передана во все уголки Церкви еще десять минут назад. А оправдания оставались прежними. Верующие полагали, что закрывать окна – недопустимо, ведь в них смотрел Всевышний.
Фонберга забавляло это суждение. Разве у Бога не было иных дел, кроме как внимать глупым просьбам смертных? Наивные глупцы.
– Передай Оливии – я жду ее, и проследи, чтобы ответственным за молельню монахам нанесли пять ударов плетью.
Мужчина коротко кивнул сопровождающей его боевой ведьме, дозволяя ей идти. Как только помещение опустело, Кристиан позволил себе расслабить затекшие плечи. В последнее время он чувствовал себя особенно уставшим: очень многие дела не требовали отлагательств. Святой медленно, но верно шел к своей цели, и чем ближе подбирался, тем труднее становился его путь. Разрастался колючими кустами, проваливался в трясину и выпускал навстречу путнику стаи голодных волков. Приходилось выгрызать свое, не щадя зубов, и со временем они наточились до состояния лезвий. Однако каждое лезвие нуждалось в должном уходе, чтобы оставаться таким же острым.
Фонберг убрал руки за спину и двинулся к стойке со священной книгой. На ее пожелтевших страницах еще много лет назад люди осмелились написать божественную историю его родной империи – Бейншира. Некогда действительно великой, стойкой, богатой державы. Казалось, ничто и ни при каких обстоятельствах не вынудит ее преклонить колени пред кем бы то ни было. Но однажды в Бейншир пришла неизведанная болезнь, убившая почти всех носителей священного дара. Долгие годы правитель и его семья не могли понять, почему это произошло и продолжало происходить, пока к его младшему сыну не снизошло озарение.
В соседнем королевстве за морем, Этразии, появился второй источник силы – эгрегор могучей ели. Некогда пустые равнины заросли еловыми лесами, укрывая под их кронами кочующие колдовские народы. В Этразию пришли ведьмы. Империя Бейншир полагала, что король прогонит их, но он этого не сделал. Люди радушно признали тех, кто так сильно от них отличался. Нерелигиозное королевство приняло свою первую официальную религию – культ истинного темного Бога. Бейншир пытался образумить Нормана Сигвальда Стейнвульва первого – правителя Этразии, пока он не пригрозил войной в случае дальнейшего вмешательства во внутренние дела государства. Торговые отношения оказались под угрозой, как и шаткое мирское равновесие. Бейншир не рисковал нападать на Этразию, ведь тогда на ее защиту встали бы боевые ведьмы и колдуны. Нелюди, что могли своей магией стереть все живое с лица земли. Так империя прожила в страхе перед ними целые столетия, пока однажды императору не посчастливилось узнать – новый король Этразии презирал тех, кого так долго любили и почитали предыдущие правители. Это стало маленьким шансом на победу в большой войне.
– Ваше Святейшество.
Низкий осипший голос вынудил Кристиана оставить колыбель своих мыслей. Мужчина не спеша перевернул несколько страниц книги, прежде чем обернуться. За непроницаемой маской виднелись лишь его ледяные голубые глаза.
– Оливия, – произнес Святой. – Докладывай.
– Есть.
Склонившаяся в почтительном поклоне боевая ведьма сложила перед собой две ладони, прежде чем начать говорить. Она не смотрела вверх, не смела. Кристиана могла разгневать любая мелочь, и об этом знал каждый в его окружении. Никто не хотел необратимых последствий. Все же, никакой закон не смог бы уберечь их души. Боевые ведьмы и колдуны, их жизни и судьбы были полностью во власти Святого.
– Империя Фортланд отправила гонца сегодня утром, они готовы заключить мир на ваших условиях, признают вас истинным правителем и клянутся вам в верности в качестве новой колонии королевства.
За плотным слоем из слоновьей кости губы Святого растянулись в довольной улыбке. Он едва сдержал смешок, но по взгляду легко читалось его удовольствие. Эти вести, без сомнения, можно было назвать благими.
– Хорошая работа, – произнес Фонберг. – Как обстоят дела с почтой?
– Все письма перехвачены, Ваше Святейшество.
– Я должен знать о содержимом?
– В этом нет нужды, Ваше Святейшество.
Кристиан хотел задать еще один вопрос, но его перебил сотрясший стены молельни нечеловеческий вопль. Надрывной, уходящий в тонкий фальцет, оглушающий. Мужчина слышал его сотни раз за минувшие двенадцать лет. Ничего не менялось. Святой помрачнел, скосив взгляд на дверь. Один, два… Крик не прекращался, плавно перетекая в жалобный плач.
Фонберг ощутил знакомое колебание силы. Светлая аура покрыла его тело всего за секунду до того, как в помещение ворвался ветер. Словно кто-то открыл окно и впустил внутрь Церкви на удивление разрушительный сквозняк. Но это было не так. В воздухе искрились ослепляющие магические потоки.
Оливия тут же подскочила с колен и встала на защиту своего господина. Безусловно отработанные рефлексы заставляли тело двигаться само по себе. Сделав выпад, она вскинула руку и выставила барьер, чтобы разгулявшаяся стихия, врезаясь в него, обходила их стороной.
– Кто сегодня был ответственен за пытки?
Ведьма не успела ответить на поставленный вопрос.
В молельню, чуть пошатываясь, вошла на вид хрупкая, невысокая девушка. Ее спутавшиеся черные локоны подчеркивали бледное, худое лицо, а наготу скрывали серые лохмотья. На грубой ткани виднелись следы грязи и крови. Кристиан невольно склонил голову к плечу: он не ожидал увидеть то, что видел. Фонберг понимал, что сильно недооценил эту ведьму. Однако подумать об этом основательно ему мешал нескончаемый крик. Голубые глаза обратили свой взор на вторую фигуру развернувшегося пред ним представления. Именно она заставляла его ощущать раздражение, издавая отвратительные звуки.
– Летиция, – произнес Святой. – Решила сменить роли в нашей занимательной ролевой игре?
Он говорил это мягко, почти любовно, будто ворковал с предметом своего воздыхания. Однако ответ ему совсем не понравился: крик боевой ведьмы, которую Летиция тащила по волосы, слился с безумным смехом самой узницы. По мере их приближения по белоснежному кафелю тянулся алый след.
– Лайла… – обескураженно произнесла Оливия.
Боль за сестру обожгла ее сердце, но ведьма не сменила позиции.
– Довольно!
Смех Летиции, безусловно, действовал Кристиану на нервы, однако крик Лайлы куда сильнее бурлил кровь.
– Оливия, убей ее.
– Вы ведь запрещали…
– Убей Лайлу.
Оливия невольно дернулась. Первые мгновения ей казалось, что отданный приказ лишь извращенная шутка. Способ выбить ее из колеи, чтобы проверить на прочность, оценить самообладание, верно? Как она могла убить сестру?.. Как?..
– Оливия, – холодно повторил Фонберг. – Выполняй.
Внутри ведьмы что-то оборвалось. Какой-то маленький канатик, держащий ее замершее от ужаса сердце. Потому что тот, у кого оно есть, не смог бы сотворить подобное злодеяние. Девушка до крови прикусила губу, пытаясь сдержать слезы. Она перестала слышать смех и крики, в ее голове зазвенела тишина. Оливия сделала шаг, затем еще один. Шаткая походка будто давала ведьме лишние доли секунды, чтобы передумать.
– Ха-а…
С ее губ сорвался горький смешок.
Нет, думать не входило в ее обязанности. Лишь исполнять.
Приблизившись к Летиции, Оливия присела рядом с Лайлой. Узница смерила обеих насмешливым взглядом и выпустила копну каштановых волос из рук. Пострадавшая ведьма тут же схватилась за голову и упала Святому в ноги. Ее тонкие локти разбились от жесткого соприкосновения с полом, но она этого не замечала. Взгляд загнанного в угол зверя бегал от одного носка начищенных мужских туфель к другому.
– П… – зашептала Лайла. – П-пощадите, В-ваше С-святейшество, я с-совершила с-с-с-с…
– Оливия, с каких пор мне нужно повторять больше одного раза?..
Обе ведьмы застыли. Оливия могла поклясться, что впервые за долгое время ее начала бить крупная дрожь. После становления Верховной боевых ведьм, девушка будто утратила способность чувствовать.
Хотя, если подумать, это ведь случилось еще задолго до второго эксперимента ее господина, верно? Когда маленькую ведьму, как и всех попавших в Церковь, насильно отрекли от Великой и Истинного. Но прямо сейчас ее разрывало изнутри, и это чувство было невозможно спутать с чем-то другим.
Отчаяние.
– М-моя кровная сестра, – произнесла Оливия. – Прошу, только в этот раз…
Она не успела договорить. Легкий ветерок всколыхнул воздух, оставив на смуглой щеке окропленный чужой кровью поцелуй. Раздался шлепок. Такой, словно кто-то уронил на пол огромный помидор. Наверное, будь это действительно безобидный овощ, девичьи пальцы не сковало бы жутким холодом.
Верховная едва сдержала крик. Ее взгляд уперся в темнеющее сбоку пятно, в котором она отчетливо узнала голову Лайлы.
– Ты меня разочаровала, – подбородок Оливии обжег клинок, вынуждая ее вскинуть голову и посмотреть в лицо Святому. – Я бы оказал тебе милость и позволил отправиться вслед за сестрой, но тогда мне придется искать новую Верховную.
Кончик лезвия уперся девушке в глотку, и на ее коже выступили алые бусины. Ведьма не шелохнулась. Эта боль была ни что по сравнению с тем, что творилось в ее душе. Мир на мгновение перестал существовать, а потом начал вращаться с бешеной скоростью. Оливия, ненавидя себя, покорно опустила взгляд.
– Я искуплю свою вину, Ваше Святейшество.
– Он убил твою сестру, – подала голос до этого лишь хихикающая в стороне Летиция. – Смотри!
Узница схватила отрубленную голову и кинула ее в ноги Верховной. Остекленевшие глаза уставились прямо в лицо Оливии. В них читалось удивление, смешанное с печалью. Лайла не хотела умирать и до последнего не смогла поверить в произошедшее. Все же, ей было только семнадцать лет…
– Бандалор, – брезгливо утирая окровавленный клинок о хлопковый платок, участливо вставил Кристиан. – Смотрю, тебе весело.
Пара фиалковых глаз с легким прищуром уставилась на Святого. Летиция широко улыбнулась, тут же позабыв об Оливии и ее убитой сестре. Босые ноги направили ее к небольшому столику в углу молельни. Девичья шея неестественно вывернулась в сторону – ведьма не хотела прерывать зрительного контакта со своим мучителем. Грязные руки схватили с тарелки пирог. Узница поднесла его к носу и с наслаждением вдохнула запах теста и запеченной рыбы.
– Ммм, как хорошо, что я не тронула это место ветром, – протянула она. – Кушанья для молящихся… Помнится, ты поговаривал, что молитвы должны проходить в строгости, а как дворяне начали приносить золото, так сразу передумал. Продажный святоша!
Девушка с трудом широко раскрыла рот и вцепилась в пирог зубами. Кристиан молча наблюдал, как она поглощала кусок за куском, не удосуживаясь их даже переживать.
– Летиции будет плохо из-за твоей жадности.
– А то от пыток и похлебки из мышей ей хорошо!
Ведьма запила еду стаканом воды.
– Давай, наконец, разойдемся, Криси! – хмыкнула она. – Я не заключу с тобой контракт, как ни ухищряйся. Ты заведомо проиграл эту войну!
Узница нарочито кокетливо поправила волосы, изображая заигрывания.
– Четвертый кусочек ты никогда не получишь! Слабак!
Эмоции мужчины не остались для девушки загадкой. Вернее, они не остались загадкой для демона Бандалора, сидящего внутри телесной оболочки. Святого накрыло волной оглушающего бешенства.
– Я. Не. Проиграю!
Его сила вырвалась наружу, врезаясь в хрупкое девичье тело. Теперь молельню сотряс крик несчастной Летиции Палантино – одержимой боевой ведьмы. Она упала на кафель, от боли царапая его сломанными ногтями. Конечности девушки неестественно выгибались, делая ее похожей на паука. Из глаз по щекам потекли кровавые слезы. Кристиан понимал, что изводя носителя, он ничего не добьется, ведь сама Бандалор не ощущала этих страданий. Подобные мысли злили Фонберга еще сильнее.
– Я найду способ заставить тебя! – прорычал он. – Я нашел первый кусок, я нашел ее! И ты падешь к моим ногам вместе с ней!
Потому что он никогда не позволит себе поражение. Потому что он не может подвести два поколения своей семьи.
Потому что…
Он – это он, великий Святой Кристиан Фонберг.
10. Через лес
Джерте, квартал питейных заведений, перед рассветом
«Жизнь не всегда преподносит только плохое, иногда она умеет по-хорошему удивлять».
Я очнулась, когда еще не начало светать. Рунольв молотил меня по щекам и пищал, что мы опоздаем. Куда и зачем в первые секунды пробуждения мозг совсем не соображал.
Восход намечался через полчаса. Когда чуть подгибающиеся в коленях ноги принесли меня в ванный уголок, фамильяр уже подготовил большой таз с горячей водой и чуть перекошенный железный ковш. Рядом с ними на небольшой полочке лежал кусочек травяного мыла. Мне нравилась его свежая отдушка и уникальное свойство притуплять неприятные телесные запахи – пожалуй, это было одним из лучших примитивных изобретений бытовых ведьм.
Времени оставалось мало, а на мою долю выпали однорукие трюки с мочалкой под строгим наблюдением Рунольва, который, периодически, поливал меня из ковша. Синяки и ссадины за ночь стали светлее, и теперь желтели на моем теле десятками неровных крапинок. Я бросила взгляд на зеркало, отмечая отсутствие крови на свежей повязке. Фамильяр позаботился и об этом – успел очистить и обработать рану, пока я спала. Видимо, усталость была сильнее боли.
– Спасибо!
Рунольв довольно хмыкнул в ответ на похвалу. Мы собрались всего за двадцать минут, и у меня даже осталось немного времени на завтрак. Поэтому, когда я спускалась к крыльцу трактира, чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Да, рука и побитый бок стесняли движения, но это было ничто по сравнению с первыми минутами после падения. Энергия Маи и отвары творили чудеса. Конечно, лишний выходной бы не помешал, но кто я такая, отказывать королю? Тем более, когда сама предложила этот план.
Хочешь получить отличный результат – сделай все сам. Если руководствоваться этим правилом, переживешь меньше разочарований от пустых ожиданий.
– Нет, Руни, сегодня без нашего ритуала, – шепнула я, когда фамильяр активно заворошился в волосах, указывая на оставшиеся ступеньки.
Ноги хоть и были целы, но риск явно того не стоил.
Тем более, около тайного хода уже стоял королевский рыцарь. Самым первым, что бросилось в глаза, были рыжие волосы. Такого же оттенка, что и у Клемента. На вид густые, вьющиеся, как молодая трава в весеннем поле. Спина широкая, рост под два метра, угрожающий, сильный. Зато энергетика на удивление теплая, текучая, мягкая и какая-то знакомая. Хотя с виду молодой мужчина выглядел скорее сурово, чем безобидно. Это показалось забавным. У этого человека отлично получалось подавлять внешние проявления своей истиной сути.
– Мисс, – пробасил рыцарь при виде меня. – Эджилл Стенсен, прибыл сопроводить вас.
Проницательные зеленые глаза внимательно изучали мой облик. Интересно, что бы он делал, окажись тут случайная прохожая?
– Твой господин называл тебе мое имя?
– Никак нет, – твердо произнес Эджилл. – Не положено знать.
Его ответ немного успокоил.
– Но как вы убедитесь, что я та, кто вам нужен?
Энергетика мужчины всколыхнулась. Казалось, он начал нервничать, однако это ни коим образом не отразилось на его лице. Хотелось засмеяться. Наверняка прямо сейчас в этой большой рыжей голове бегали маленькие рыцари, которые в ужасе кричали «что делать?» и размахивали своими заточенными зубочистками.
– Не переживайте, сэр Стенсен, – улыбнулась я. – Идемте, не будет заставлять Его Величество ждать.
Эджилл ничего не ответил. Лишь сдержанно кивнул и, развернувшись, направился в сторону леса. Задняя часть шеи, что не была скрыта волосами, заметно покраснела, выдавая легкое смятение моего сопровождающего.
Сегодня было пасмурно – свинцовые облака вырвались из плена ночи и давили на королевство своей тяжестью. Это напоминало о моем прошлом визите во владения маркиза. Перевязанный бок и зафиксированная бинтом рука заставили ощутить череду неприятных импульсов, предупреждая – все снова может пойти совсем не по плану. Я печально улыбнулась самой себе. Что ж, назад дороги не было. Как и всегда.
Мы шли молча довольно долгий путь. Рунольв даже успел задремать у меня на плече, соорудив маленький гамак из волос на затылке. Сегодня они были насыщенного желтого цвета и доставали примерно до поясницы, как и мои родные. Из одежды выбор пал на простецкие штаны и кофту с поясом. Все равно для правдоподобности предстояло облачаться в рыцарское одеяние, так был ли смысл наряжаться?..
Так я думала до тех пор, пока не встретилась лицом к лицу с убийственными, как мертвая вода, черными глазами Лойда. Он встретил нас около небольшой кареты, вокруг которой разбился немногочисленный отряд – кто-то оттачивал удары на воображаемом противнике, кто-то устроил тренировочный поединок, а кто-то проверял лошадей.
Всего в сопровождении короля было двенадцать рыцарей с учетом Эйджилла. Я не была сильна в этикете и прочих правилах, но почему-то это количество казалось мне ничтожным. Скорее всего, Лойд сделал такой ход специально, для маскировки. Он явно не боялся никаких угроз, если вчера и вовсе пришел ко мне в одиночку.
– Равена.
Не сводя с меня взгляда, король взял у подошедшей женщины-рыцаря форму и протянул ее мне. Затем кивнул на карету и помог взобраться по ступеням внутрь.
– Не знаю, заметила ли ты, – не удержался от колкости мужчина. – Но уже наступил сезон сбора урожая. Или ведьмам не страшны ни ветры, ни морозы?
– Если хотите согреть меня парой золотых монет, я не откажусь.
Лойд удивился. Наверное, в его окружении редко отвечали в таком тоне самому королю. Однако извиняться и забирать свои слова назад я не собиралась – да и, судя по энергетике, голову с плеч мне сносить никто не собирался. Решив больше не испытывать удачу, я закрыла дверь в карету прямо перед носом правителя Этразии.
Следовало поскорее натянуть на себя рубаху и броню рынды, чтобы не задерживать ни себя, ни остальных. Правда, без помощи Рунольва я бы вряд ли смогла это сделать. Но и тут не обошлось без накладок – крепление портупеи закончилось самым что ни на есть неуклюжим и болезненным падением из-за тряски кареты.
– Ваше Величество!
Лойд ворвался через секунду после того, как я упала на потертый диванчик. От колебаний его энергетики меня обдало холодом. Снаружи происходило что-то нехорошее. Едва не шипя от боли, я осторожно села и запрокинула голову. Воздуха катастрофически не хватало. Хотелось выйти, вдохнуть полной грудью влажный лесной воздух, выпустить на волю всех своих демонов криком. Однако вместо этого получилось лишь поджать под себя ноги и молить истинного Бога, чтобы те, кто пришел в этот лес, ушли отсюда как можно скорее.
Эту чудовищную энергетику было невозможно спутать с чем-то другим. Удушающая, хлесткая, опасная.
Мы с Лойдом переглянулись. Король поднес к губам указательный палец, на что я иронично скривила губы.
– Чей экипаж? – раздался снаружи властный женский голос. – Кому служите?
– Королевский арьергард, – ответил Эджилл.
– И что же королевский арьергард делает посреди Яжного леса?
– Исполняет указ короля.
Диалог продолжался. Несмотря на спокойный тон обеих сторон, я едва не сходила с ума от того, как искрился воздух. Сдержанность была напускной – и сэр Стенсен, и Оливия, Верховная ведьма боевых, желали перегрызть друг другу глотки.
– С каких пор мы должны отчитываться перед Церковью?
Женщина-рыцарь, которая передавала мне одежду, выступила вперед. Кажется, ее звали Равена. И Равена злилась гораздо сильнее Эджилла. Я ощущала лютую ненависть, смешанную еще с чем-то болезненным, скорбным. Создавалось впечатление, что мне уже доводилось различать нечто подобное. Сейчас это чувство как деготь капало с потолка и обволакивало все пространство. Нахмурившись, я посмотрела на Лойда. Он сидел с неестественно ровной спиной и скрещенными на груди руками. По непроницаемому лицу было невозможно прочесть, о чем он думал. Энергетика читалась как закрытая, холодная. Скорее всего, он просто старался абстрагироваться от проявления любых эмоций и тщательно контролировал себя.
– Яжный лес – нейтральная территория, – вставил слово Эджилл. – Идите, куда шли.
– Как смеет жалкий смертный мне указывать?!
– Мы ответили на ваш вопрос, уходите. Мы не нуждаемся в услугах инквизиции.
По моему виску сползла капелька пота. Я не знала, понимал ли Лойд, в какой ситуации мы оказались. Потому что начинало пахнуть жареным.
– Вы, видимо, не понимаете, с кем разговариваете!
– Очевидно, с церковной подстилкой! Все, на что ты годишься, это ублажать Святого своим грязным ртом!
Раздался лязг клинка – Равена достала меч из ножен. Ее энергетика окрасилась в алый, поглощая все вокруг, как пламя. Может, Лойд и не ощущал того, что ощущала я, но зато прекрасно все слышал. Спокойствие слезло с его лица – теперь я отчетливо видела то, что чувствовала. Нужно было вмешаться, как-то развернуть ситуацию в иное русло, пока наш план не превратился в руины на самом первом этапе его реализации. Но у Лойда были иные взгляд на этот счет.
– Зажми!
Он сунул мне в зубы кожаный ремешок, который я тут же сжала до хруста в челюстях. Сил и скорости хватило лишь на то, чтобы ухватить кожаную сумочку здоровой рукой, а потом позволить могучим рукам закинуть себя на широкое плечо.
Лойд с ноги выбил дверь кареты, устремляясь прочь от вооруженного конфликта собственных рыцарей с боевыми ведьмами. Короткий свист, обжигающий огонь, лизнувший мои волосы, чужие крики и всклоки магии – все эти смешалось в один сумасшедший калейдоскоп. Мыча, я кое-как потушила дымящиеся локоны и даже сумела выпустить в побежавшую за нами боевую ведьму ворох насекомых. Маленький одухотворенный предмет, крохотный металлический шарик, таился в моем браслете, и сейчас сыграл очень хорошую службу. На весь лес раздался девичий визг. Преследовательница упала в сухую осеннюю листву, пытаясь избавиться от жалящих ее лицо пчел.
Над ухом захихикал довольный Рунольв, болтающийся на передних прядках, как на канатиках.
– М!
Я едва не отпустила душу в объятия темного Бога, когда Лойд оступился. В той части леса, где мы оказались, почва была неровной. Король, возможно, этого не знал. За нами гнались еще двое, но мы быстро исчезли из их поля зрения, скатившись вниз по склону. Я мысленно подготовилась к новым травмам. Правда, ни их, ни сильной боли не последовало. Лойд укрыл меня своим тяжелым плащом, и мы оба оказались под его защитой. Да и падение нельзя было назвать таковым, скорее, крутым спуском, который помог нам значительно оторваться. Мужчина потихоньку выбивался из сил с дополнительной отнюдь нелегкой ношей. Он пробежал еще несколько метров, резко подавшись в сторону. В вырытую и укрытую листьями и палками землянку. Должно быть, ее сделал для себя какой-то зверь, однако сейчас она оказалась пуста. Юркнув туда, мы притаились.
Ремешок в моих зубах был едва ли не прокушен насквозь. Или мне просто так казалось.
Шум погони и крики стихли далеко не сразу. Боевые ведьмы сновали туда-сюда в тщетных поисках. Я молилась истинному, чтобы ни одна из них не дружила с землей и, на наше счастье, Бог меня услышал. Ведьмы старались раздобыть информацию через воздух, но ничего этим не добились. Напряженные плечи чуть расслабились, когда их шаги стали отдаляться, а энергетика выровнялась.
Тепло чужого тела и замкнутое пространство заставляли нервничать. Почему моя жизнь становилась настолько странной? Постоянные поручения Клемента и без того добавляли в нее пряностей, как в некогда пресный рис, а король, получается, и вовсе пришел с огромной перечницей.
– … Лея!
Я вздрогнула, расслышав свое имя. Землянка сменилась небольшим островком перед обрывом над рекой. Дышалось легче. Лойд вытащил нас обоих, но, судя по всему, пока он это делал, я потеряла сознание. Об этом свидетельствовали темными пятна перед глазами и невидимые затычки в ушах. Хотелось размять плечи, сесть удобнее, держать, в конце концов, налитую свинцом голову прямо.
– Наконец-то, – вздохнул король, присаживаясь рядом. – Очнись ты минутой позже, мои методы бы тебе не понравились.
Я нечленораздельно промычала «какое досадное упущение» и дернула рукой, натыкаясь на что-то мокрое. Оказалось, рядом со здоровой ладонью лежал покусанный слюнявый ремешок.
– Н-не… – «поездка» вызвала подкатывающую к горлу тошноту. – Не зовите меня этим именем.
– Полное имя разглашать опасно, сокращение нет, – возразил Лойд.
Что-то внутри меня взбунтовалось, однако с губ не слетело ни одного протеста. В целом, мужчина был прав, просто… Это казалось чем-то чересчур интимным – позволять ему звать меня так, как уже никто не звал. Даже Клемент. Тот скорее привечал прозвища, чем интерпретации имени.
– Почему вы прятались? – пытаясь отдышаться, поинтересовалась я. – Там наверняка весь ваш арьергард полег! Разве слово короля не могло бы их спасти?
Я с трудом могла рассмотреть его лицо. Точеный, сосредоточенный профиль был напряжен. Под кожей ходили желваки. Едва заметно, даже эстетично. А энергетика переливалась непонятными красками – то ли Лойд чувствовал вину, то ли сочувствие, то ли и вовсе раздражение. В моем текущем состоянии это было сложно понять.
– Ты ведь понимаешь, что не могло, – тихо сказал мужчина. – В любом случае, Святой не должен знать о моих передвижениях за пределами дворца.
– Он следит за вами?
Темные глаза вцепились в мои, как когти хищной птицы:
– Он следит за всеми, – Лойд позволил себе мимолетную усмешку краешком губ. – Я говорил об этом только с одним человеком, но, думаю, ты сможешь понять и не станешь распространяться. В любом случае, за такие слухи положена казнь.
Я невесело улыбнулась:
– От пяти лет заточения сразу к плахе? Прогрессивно, однако, проходит наша с вами вторая встреча.
Мужчина прикрыл глаза, на этот раз улыбаясь чуть искреннее и дольше. Это невольно заворожило: видеть такие эмоции у сурового правителя целого королевства оказалось приятно. Все-таки, он был красавцем, а я, как ворона, любила все блестящее и красивое.
– Мне интересно, что об этом скажет бытовая ведьма.
– Постараюсь вас удивить.
– Постарайся, Лея.
Меня снова прошибло, но я постаралась не придавать этому значения. Лойд говорил это специально, дразнился, как мальчишка, который не мог прямо сказать о своих чувствах или только осознавал их. Кто бы мог подумать, что даже монархи могли этим болеть.
Король начал рассказ. Зашел издалека, с истории про появление ведьм в Этразии и конфликт с империей Бейншир. Затем плавно повернул к разделению власти между монархом, дворянством и Церковью.
– Плетутся интриги, – хмуро подметил мужчина. – Церковь и дворянство душат власть короля, рано или поздно надеясь окончательно ее упразднить. Для этого Кристиан Фонберг так часто посещает дворец – взять меня измором и забрать права на бытовых ведьм, а еще… проверить, покидаю ли я свои владения.
Я подтянула к себе колени. Рука и бог почти успокоились после всего произошедшего, но общая усталость никуда не подевалась. Ласковое солнце гладило своими лучиками по голове, убаюкивая. Хотелось ему поддаться, закрыть глаза и забыть обо всем. Просто перестать бежать в этом огромном бесконечно вращающемся колесе, где прямо сейчас нас было уже двое.
– Он что-то скрывает, – прошептала я. – И боится, что вы можете узнать. Простите за сравнение, Лойд, просто… не кажется вам это абсурдным? Вы как узник в собственном дворце, куда периодически по своему желанию приезжает смотритель.
Верно говорили – птица в золотой клетке. Только сейчас казалось, будто клетка и вовсе была не золотой.
– Ты права, – на удивление мягко сказал мужчина. – Дерзко, но за правдивость простительно. Налаживая внутреннюю политику и воспитывая принцессу, я многое упустил.
– Не берите на себя слишком многое, думаю, все началось задолго до вас. По крайней мере, это не вы наделили Церковь властью.
Король поднялся, протягивая мне руку:
– Не я. Но я тот, кто должен возродить Этразию времен первых королей, когда ведьмы жили бок о бок с простыми людьми.
– Почему?..
– Я не обязан отчитываться.
С губ слетело недовольное фырчанье. Что ж, резонно, только все равно обидно.
Прикусив изнутри губу, я глянула на его руку с легким скепсисом. Было решено подчеркнуть, что я встану сама после пары глотков припасенного в сумочке отвара, но Лойд понял этот взгляд по-своему. Присел, протискивая одну руку под моими коленями, а вторую располагая на моей спине. А потом с легкостью поднялся под мой тихий писк. Надо же, до чего дошел прогресс… Познакомились накануне, а сегодня он уже на руках таскает.
– Что за глупое выражение лица, – тут же осадил Лойд. – Половину пути сама идти будешь, если Эджилл не нагонит нас к полудню.
Я прикрыла руками рот, чтобы не рассмеяться. Говорил строго, а энергетика виляла, как собачий хвост. Мужчина искренне, по-настоящему за меня переживал. С одной стороны, это было странно. Только вчера тоже самое испытывал по отношению ко мне старый лучший друг Клемент, а теперь почти незнакомый человек. Прославленный тиран, закованный в церковные кандалы подобно бытовым ведьмам. Да уж, жизнь становилась все интереснее.