Lily Alex
Трилогия «Вишнёвка». Сборник романов
– Я рад давать уроки жизни, – ухмыльнулся Артур. Он слегка поклонился девушкам. – Ну, красавицы, вы готовы к походу, что до конца дней своих помнить будете?
Хихикнув, Алька ухватила его под руку, Оленька робко оперлась на другую и, под покровом тьмы, победившей свет дня, все трое скрылись между деревьями.
* * * * *
Выждав обговоренные десять минут, Юрка направился к заветной тропинке.
Друзья хлопали его по плечу, пожимали руку, даже парни с «Носовского» края отсалютовали ему.
Молодой человек, постоянно проверяя на месте ли футляр с кольцами, углубился в лес. Конечно, он старался составить «речь», и, конечно же, ни один из вариантов его не устраивал.
«Да ну всё на х**,» решил он в конце-концов. «Олька – умница, дам ей коробочку, и так поймёт.»
Улыбаясь, как пьяный, он снова потрогал футляр.
Юрка шёл и шёл, весь в мечтах и мыслях и о прошлом и о настоящем.
Он уже просто сжимал в кулаке футлярчик. Его никто не видел со стороны, а то любой, кто знал Юрика, удивился, а то и испугался бы, видя его окаменевшее, как маска лицо, и совершенно бессмысленный взгляд.
Он шёл и шёл, пока удар, словно он врезался в шлагбаум, не остановил его.
– Эй! – услышал он резкий женский голос. – Ты что ж это в болото моё лезешь?
Вздрогнув, очнувшись от наваждения, Юрка взглянул и замер от изумления, видя, что стоит на самом краю знаменитой Вишнёвской трясины.
– Господи! – прошептал он невольно крестясь. – Что это?
– Сразу о Боге вспомнил, придурок? – злобно выкрикнула Кикимора. Она сидела на суку, совершенно голая, эффектно залитая мертвенным светом луны, лишь слегка притушившим огненный оттенок её рыжих волос. – Крест нательный чёрту отдал, а теперь вдруг вспомнил, что кое-кто и посильнее имеется? Что этот Змеёныш тебе подсунул? Бусы, перстень наговорённый?
Юрка молча достал футляр с кольцами.
– Ах да! Действительно. – Она рассмеялась. – Скажи спасибо, что я терпеть его не могу, а то присоединился бы ты к корове соседской, а эта дура Ольга следом бы нырнула!
– Олька! – он вскрикнул в ужасе, сообразив, как же далеко он забрался от того места, куда шёл.
– Вот-вот! – Лилит кивнула. – Все самоубийцы в Ад попадают. Если б я была уверена, что мне её отдадут… А так, этому выродку от б*** земной, очередную хорошенькую наложницу предоставить? Спасибо, увольте!
– Наложниицу… – У него в голове помутилось. Он взглянул на футлярчик в руке.
Запустив его в самую середину топи, Юрка кинулся обратно, по хорошо ему известным тропкам, а в спину ему, словно автоматные очереди, летел наглый злорадный смех.
* * * * *
Алька хихикала, слушая двусмысленные комплименты Артура, Оленька только улыбалась, доверчиво поглядывая на него, когда все трое вышли на полянку, освещённую полной луной, как прожектором.
– Милости просим! – Артур вдруг ловко избавился от державшихся за него девушек и, оставив их, недоумевающих, посередине площадки, сам уселся в сторонке, на сваленных брёвнах и спокойно закурил.
– Чё енто, Артур Дариусыч? – Алька оглянулась – Оленька испуганно вцепилась в неё.
Старший и средний братья Носовы вальяжной походочкой приближались к ним со стороны речки, а Носов-отец, Георгий Власович, и его младший сын перекрывали отступление назад, на школьный стадион, такой близкий, и теперь такой недоступный.
– Артур Дариусыч! – выкрикнула Алька, пятясь от приближающихся мужиков. – Вы же сказали – проводите нас!
– Сказал – отведу – отвёл! – уточнил Чёрнсын. – А в телохранители к вам я не нанимался!
Средний брат толкнул девушек так, что они удержались на ногах только из-за того, что держались друг за друга.
– Юрка! – завизжала Алька, но тут же осеклась, осознав бесполезность траты сил на вопли о помощи. В том шуме, что царил сейчас на стадионе, её голос не услышали бы, даже кричи она в самом центре танцевальной площадки.
«И никто не придёт,» вспомнила она. «Мы же сами договаривались, чтобы никто не беспокоил…»
Оленька уже плакала, оглядываясь, как пойманная лебёдушка.
Носов-отец тоже приблизился и, когда старший брат снова толкнул девушек, схватил Альку, прижал к себе спиной, а средний буквально вырвал Оленьку из её рук.
Алька отбивалась и, видя, что отец может упустить добычу, старший тоже ухватил девушку.
Младший брат вдруг развернулся и пошёл прочь.
– А ну, стой! – прикрикнул на него Артур. – Куда это ты направился?
– В условия моего контракта не входило обязательство девок давить! – отозвался тот, тем не менее останавливаясь.
– «Младший – вовсе был дурак»! – Чёрнсын пожал плечами. – Но ты прав, а договор дороже денег.
Он подал знак, и из кустов, невидимый до этого, выступил солдат из отряда «R», а Артур запустил телепортационный вихрь.
– Доставь этого недоумка домой, – приказал Чёрнсын. – Подготовьте машины.
Его солдат отсалютовал и вместе с младшим Носовым шагнул в портал.
Они исчезли вместе с вихрем, а Артур снова переключился на главное действие, происходящее на полянке.
– Ну, не будьте совсем-то уж зверьми! – взмолилась Алька. – Оленьку-то не троньте! Х** с вами, отработаю за двоих, только пустите девку-то!
– Посмотрим на твоё поведение… – Носов-отец погладил ей щёку. Стиснув и кулаки и зубы, девушка не шевельнулась.
– Не верь им, Алька, – вдруг произнесла Ольга. – Они всё равно меня не отпустят.
– Заговорила? – изумился Артур. – А ещё что скажешь?
– А то, что из всех мерзавцев на этой площадке вы – наихудший…
– Не смей Хозяина обзывать! – Державший её, хлестнул девушку наотмашь по лицу, и та, словно лебедь подбитая, упала возле кустов.
– Хоть насмерть бей, ногами топчи! – выкрикнула она. – Пользуйся моим телом, как бревном! Все мой поцелуи – Юркины! Хоть на куски режь – обнять не заставишь!
– Ну, мы это ещё посмотрим, – средний брат ухмыльнулся.
– Ай-я-яй! – Артур неодобрительно покачал головой. – Дамочек бить! А на правду я не обижаюсь; это даже комплимент для меня.
Он рассмеялся, глядя на своего новобранца, склоняющегося над Оленькой.
– Ах ты, сладенькая, – прошептал тот..
И вдруг он откатился в сторону, словно молнией отброшенный, а Оленьку кто-то поднял на руки. Практически невидимый, как тень, как продолжение ночной мглы, он приблизился, и Алька поняла, что это мужчина в полном камуфляже.
Артур вскочил, отбросив сигарету.
Изумлённая, Алька не сразу осознала – её никто не удерживал больше, а оглянувшись, увидела – Носов-отец стоит на четвереньках, мотая головой, как бык, врезавшийся в крепко запертые ворота.
Куда девался его старший сын она не знала, но тот, кто стоял с ней рядом, произнёс доверительным тоном; – Не бойтесь ничего! Мы проводим вас.
– Вы что, ангелы? – изумилась Алька.
– Бывшие, – ответил он совершенно серьёзно. – Нам очень нравится развлекаться и расслабляться с дамочками, но только земные отморозки способны бить и насиловать женщин.
Все четверо покинули площадку, а Чёрнсын топнул ногой от досады.
– Офицер! – крикнул он.
Тот появился мгновенно.
– Что за дьявольщина происходит? – прорычал Артур, хотя уже догадался, в чём дело, и ответ офицера подтвердил это.
– Приказ Господина Орлова – женщин и детей…
– Да! Дочери Земли и души невинные! – Чёрнсын выругался. – Полная передислокация! Всех демонов ко мне, обеспечить мою безопасность до портала, не желаю ни капли Энергетики тратить! Людям приказ – снять защиту! Никого не охранять!
– А вашу жену?
– Моей жены здесь нет! – Отрезал Артур. – Ну, Глебушка! Покажу я тебе!
– А Энн? Даниеля?
Чёрнсын поколебался.
– Ладно, для них – исключение. Пошли!
* * * * *
Юрка выбежал на злополучную полянку.
Здесь никого не было.
Он описал круг, сам не зная зачем, и вдруг сообразил, что музыки уже не слышно, а те звуки, что доносились до него, даже отдалённо не напоминали праздничные.
Они напоминали СОВСЕМ ДРУГОЕ.
Он бросился в сторону стадиона.
* * * * *
Василий, его закадычный друг, кинулся Юрке навстречу.
– Ты где шлялся? Этот м*д*к Питерский…
– Дядя Глеб?
Васька выругался.
– Дружок его! Пытался девок твоих под Носовых положить!
Юрка замер.
– Они щас прибежали – такой бред несут!
– Чё?
– Да, Олька-то твоя заговорила! Но, – он понизил голос. – У неё фингал в пол-лица и всё платье на спине в земле изгваздано.
Склонившись, как от удара, Юрка опёрся кулаками на стол. Если бы по нему сейчас проехались гусеницы трактора – танка ли, ему и то было бы легче.
Словно сквозь туман он слышал прерывающийся от волнения голос друга.
– Ихний край за Носовых вступился! Батьку моего ножом в бок пырнули! – добавил он жалобно. – Ничего, мы их уроем! «Носовцев» давно пора было на место поставить! Народ уже за лопатами да вилами побежал.
У Юрке голова пошла кругом, он сорвал с шеи душащую его, словно удавка бечёвку. Он как будто кольцо у боевой гранаты выдернул, да не кинул, и, как взрыв, в голове его вспыхнула мысль-озарение.
– Он так и планировал! Васька! – закричал он. – Останови парней! Он же нас спровоцировал просто!
– Отставить!
Они побежали вдоль столов. Юрка вскочил наверх, а Васька бежал снизу, пытаясь вразумить дерущихся.
Юрка увидел Чёрнсына, тоже идущего вдоль столов, почти уже в самом конце. Он говорил что-то тем, кто ещё не вступил в побоище.
Драки вспыхивали позади него, словно он был кулак из советского фильма, который шёл по периметру колхозного поля, поджигая его.
Юрка ринулся за ним, догнал почти сразу, но, когда спрыгнул вниз, наткнулся словно на упругую невидимую стену; удар был таким мощным, что молодой человек упал спиной на стол, отброшенный своей же силой столкновения.
Существо взглянуло на него сверху вниз; мужчина в камуфляже или просто тень?
Его жёлтые, в точности, как у Артура, глаза обежали Юрку, и существо блеснуло ухмылкой, словно молния сверкнула на фоне чёрного грозового облака.
С трудом поднявшись, Юрка не повторил своей попытки достать Артура.
«С голыми руками на танк не попрёшь.»
Он уже понял, с КЕМ связался, поэтому все мысли и усилия Юрки были теперь направлены на отчаянные попытки не дать осуществится всем планам того, кто просто пользовался человеческими слабостями.
…Уже в самом конце ряда со столами, какая-то бабёнка, повиснув на муже голосила: «Ой, Петенька! Ой, Петенька!»
– Правильно, – шепнул ему Чёрнсын, проходя мимо. – Пойди, за бабу на печке спрячься!
Разозлённый, мужик стукнул свою жену кулаком по лицу, и та упала, продолжая причитать: «Ой, Петенька! Ой, Петенька!» Но совсем другим тоном…
Сообразив, что поддался на провокацию, мужик развернулся к Артуру, но того уже не было видно.
Глава 21
Не трудно уложить детей спать, кода твой муж – сам Дрёма.
Всё-таки Мэри посидела немного в спаленке.
«Я за детьми слежу,» уверяла она себя, но все её мысли постоянно возвращались к разговору с Артуром, там на стадионе.
Наконец, она не выдержала и, накинув шаль, вышла.
Глеб, сидел на крыльце, курил, и Мэри осторожно пристроилась рядом.
– Как ты?
– Отстань! – огрызнулся он, нервно затягиваясь.
– Да ладно, как маленький! С праздника выгнали. Конечно Артуру обидно было, что мы распотрошили его «букет». Он бы этим дурам деревенским мозги ещё долго бы пудрил!
– Думаешь из-за этого? – Орлов покачал головой. – Ну, дай-то Бог!
Мэри внимательно взглянула на него.
– Ты подключился к Светлой Энергии! – заметила она. – Зачем? Тебе разве не больно?
– Очень, – отозвался тот спокойно. – Пытаюсь понять, что происходит.
Глеб вздохнул, слегка передёрнувшись, и едва уловимое сияние вокруг него погасло.
– Хочешь, я спрошу? Стеснялся попросить меня?
Он отвёл глаза.
– Ох, погубит тебя твоя гордыня! – покачала головой женщина.
– Уже погубила, – хмыкнул он.
Вздохнув, Мэри развела руки и, слегка изогнувшись назад, закрыла глаза.
Её тело содрогнулось так, что, не удержи её Глеб, она бы упала со ступенек.
– В девяноста процентах случаев – тот же ответ! – Мэри перевела дыхание. – «Всё что Дьявол провоцирует на Земле, Бог в пользу людям же и поворачивает…»
– Вот-вот! – Он кивнул. – А мне ещё постоянно пример с хирургией приводят. «Зачастую необходимо сделать больно, чтобы жизнь спасти»…
Вдруг он замер, и, слегка вытянув шею, повернул голову, весь подался вперёд, как заметивший опасность, беркут на скалах.
– Что? – не поняла Мэри.
– Музыки не слышно.
Тон его голоса встревожил женщину.
– Может с техникой что? Сейчас, починят…
Глеб спустился во двор и вышел за ворота.
Он остановился тут же, даже попятился.
«Не решается запрет Хозяина нарушить,» поняла Мэри.
Глеб достал рацию.
– Почему не доложили? – возмутился он, слушая рапорт. – Как передислокация?
– Артур отозвал отряд «R»! – объяснил Орлов жене.
– Ну, в лес одна ходить не буду, – та засмеялась в ответ. – Хотя с местными алкашами я справлюсь…
– С толпой не справитесь, – пробормотал Глеб, начиная догадываться.
Какая-то женщина, вся растрёпанная, с безумным взглядом, кинулась к ним:
– Ох, Глебушка, последняя ты надежда наша! Ты ж дохтур, вродя? Там Стёпку моего убили!
– Как убили? – Ахнула Мэри.
– Озверели люди-то! – Она ревела, даже не вытирая слёз. – Не вусмерть убили, може спасёшь ещё?
– Там же участковый!
– Его, сердешного, первым, кажись, и положили…
– Куда положили? – растерялась Мэри.
Махнув рукой, местная побежала обратно, в сторону стадиона.
Мэри оглянулась; Глеба рядом не было.
В панике, она заметалась, чуть ли юлой не закрутилась на месте.
– Не бойтесь! – услышала она и увидела мужчину из отряда «R». У него лицо было закрашено, но по собаке возле него, Мэри узнала Альберто.
– Ни за себя ни за ребятишек!
– Ты что ж, приказ не получил?
– Не-а! – Он тихо рассмеялся. – У меня Арес рацию разгрыз. Ну, что с собаки возьмёшь?
– Ох, Альберто! – Мэри головой покачала. – Как же ты мне, всё-таки, Джерри напоминаешь! Тоже не знала, то ли убить, то ли хвалить!
– Ну, похвалить. А там и убить можно – счастлив буду.
– Ой, ну, копия! – Мэри слегка нахмурилась. – Переживём мы этот кризис сегодняшний – ей-Богу похвалю!
– Рад стараться, – шепнул он, скрываясь в тени забора.
* * * * *
Когда Глеб телепортировался на стадион, у него просто дыхание перехватило от увиденного.
Столы давно уже опрокинули, и он, не желая «засвечиваться», влез по штанге ворот и, сев на перекладине, окинул взглядом футбольное поле, превращённое сейчас буквально в поле боя.
Орлов сразу понял, что земными методами не справится даже он; вышедшая из под контроля, это была уже не стандартная деревенская драка «стенка-на-стенку», а самое жестокое из-за своей бессмыслицы побоище, когда те, кто столетиями жил мирно бок-о-бок, готовы истребить друг друга, каждый свято уверенный в своей правоте.
Он ринулся вверх и вперёд.
Его сине-белые крылья распахнулись во весь стадион, от края до края, мгновенно погрузив всех смертных в беспробудный сон.
Совершенно обессиленный, он рухнул среди неподвижных тел, и замер, почти бездыханный, практически ничем не отличаясь от лежащих вокруг него.
Немного «восстановившись», он поднялся, хотя ноги его ещё дрожали.
Ему пришлось использовать Энергетику, чтобы найти Юрку.
По дороге Орлов наткнулся на того самого Сергея, что Мэри встретила возле болота. Тот отделался лишь царапинами и лёгкими ушибами, так что Глеб снял с него сонное заклятие, и, кратко напомнив о том эпизоде, велел следовать за ним.
Проверив Юрку, Орлов нахмурился.
«Если я его сейчас разбужу – он кровью истечёт.», понял он.
– Прижми вот тут! – показал он Сергею.
Тот замялся.
– А чё… Место тако-то? У него ж на ноге рана?
– Когда ты будешь знать TAK человеческую анатомию, как я, – рявкнул Глеб. – Тогда и вякай! – Он перевёл дыхание и объяснил сдержанно; – В паховой области подвздошная артерия проходит. При кровотечении из верхней части бедра надо прижать именно здесь!
Сергей молча выполнил указание. Орлов поправил его пальцы и вернул Юрия в действительность.
– Не двигайся! – приказал Глеб. – Сейчас подзаряжусь и заделаю тебе рану. А пока – докладывай, что тут, к Дьяволу, случилось. Только желательно сопли-вопли на по-позже оставить.
И Юрка рассказал.
Он смог сделать это, как и требовалось; сухо, только факты, но Глеб мог «видеть» его истинные чувства. Вздохнув, он исцелил молодого человека.
– Можешь перестать его мять, – ухмыльнулся Орлов.
Серёга отдёрнул руку, а Юрка сел.
– Он тоже «посвящённый», – объяснил Глеб. Он снял с безымянного пальца левой руки тоненькое голубовато-белое колечко и протянул его Юре. – Поработай немного Властелином Снов и мечтаний. Только уж, пожалуйста, не отдавай его никому!
Опустив глаза, Юрка надел колечко.
– Ты, хоть и не врач, а в ранениях разбираешься. Пройдитесь, отсортируйте тех, кто ходить может. Раненых не пробуждай! Мне с каждым отдельно работать придётся. А вот кто более-менее в порядке – и ТОЛЬКО их! Буди. Вот так рукой проведёшь, – Глеб показал. – Проснутся. Пусть пока по домам идут. Какие мужики-парни в состоянии – пусть помогают раненных в медпункт переносить. Я тоже туда. Не думайте, что я сачконуть собираюсь. Мне надо чтобы руки не дрожали. Здесь Светлая Энергия не ключом – гейзером бьёт! Да для меня её втягивать, как носом пить…
Он поднялся на ноги. – За работу!
* * * * *
Мэри не знала сколько времени она провела возле полуоткрытых ворот, разрываемая желанием телепортироваться в то же место, где был сейчас, хоть Глеб, хоть Артур.
«Может попросить Альберто посидеть с детьми?» мелькало у неё в голове, но женщина могла представить реакцию родителей Глеба, когда они вернутся.
«Если вернутся…» Её трясло от этой мысли.
Внезапно свет фар ослепил её, а требовательные автомобильные гудки заставили подпрыгнуть.
Она открыла ворота, и во двор въехали два открытых военно-полевых джипа, принадлежащих Чёрнсыну.
В одном сидели Носов-отец, со всеми тремя сыновьями, на сидениях посередине.
Солдаты отряда «R» занимали первый и последние ряды в каждом из кузовов.
Артур изящно, как настоящий сказочный принц из кареты, выскочил из кабины и, весело улыбаясь, направился к Мэри.
– Где моя жёнушка любимая! – он приветствовал её на английском. – «Бери детей – пошли домой!» – продолжил он по-русски, подмигивая.
– В чём дело? – Мэри обмерла; она слишком хорошо знала своего настоящего мужа, чтобы понять – он опять утворил какую-то пакость.
– Каникулы закончились. Ну, пойдём, я Энн возьму!
– Нет! – Метнувшись к крыльцу, Мэри поставила Энергозаслон на вход в дом и снова развернулась; лицом-к-лицу с Чёрнсыном. – Я ногой не шевельну, пока не узнаю, что ты на этот раз «провернул»!
– Он хотел этих ублюдков, – появившийся здесь Глеб, ткнул в сторону Носовых. – На Альку с Олечкой натравить!
У Мэри дыхание перехватило.
– Такой подлости, – она произнесла медленно. – Я даже от тебя не ожидала.
– Какое побоище спровоцировал! – Обращаясь к Мэри, Глеб говорил чуть ли не со слезами в голосе. – Ну, были пьяные драки каждый праздник, но до поножовщины не доходило! Разбитых голов не было! Медпункт называется! Я ткнулся – волосы дыбом! Грязь, тараканы, фельдшер лыка не вяжет! Перевязочные материалы разворовали, капельниц нет, так и не добился, а были ли они вовсе!
~ Ну, ладно, спирт, кто же сомневался, но ЙОД, йод-то они, что, тоже вылакали? Иголки хирургические – слиплись, аж заржавели! Нитки заплесневели! Скальпелями колбасу резали! Шприцов хватился – нету! Я фельдшера за грудки – покаялся – наркоманам в Городе сплавил! Кроме антибиотиков просроченных – даже марганцовки нет! Чем мне раны обрабатывать? Хоть языком вылизывай!
– А в район? – У Мэри голова шла кругом. – Сюда вызвать?
– Половина перемрёт до этого! Многие не транспортабельны…
– Мы не можем «засвечиваться»! – напомнил им Артур с ухмылочкой. – Если информация о нашем «вторжении» хотя бы слегка превысит допустимый минимум – деревньку просто сотрут с лица Земли, вместе со всеми жителями. Мне-то наплевать – поразвлекался и ладно, а вот вы, двое, похоже, волнуетесь.
– Ах, вот как ты ловко придумал отомстить и Глебу и мне за наш «Брачный контракт»! – догадалась Мэри.
– Да ладно, дорогая моя! – рассмеялся Артур. – А может ты за Ольку ревнуешь? Я не себе её хотел, правда! Пойди всё, как я спланировал, эта дурочка с собой бы покончила, а Отцу моему она очень приглянулась! Ну, что так таращиться? Неужели постель самого Владельца Мира Сего хуже постели тракториста задрипанного? Ты ж вон, не со сторожем церковным легла, а?
Мэри зажмурилась, борясь с желанием лично набить ему морду.
– А ты, Глебушка, – услышала она и снова взглянула. – На помощь мою не расчитывай! Я не собираюсь «аптечкой делиться»! А тебе советую ехать сейчас с нами! Когда местные поймут, что меня не достать – на тебе зло сорвут, пожалуй. Ты ж меня привёз сюда. А без твоей «рекомендации», мне в жизни бы не влезть в их доверие!
Теперь уже Орлов вздрогнул, как от удара.
– Именно поэтому я остаюсь… – прошептал он. – Тысячелетия я г*** за вами разгребаю – не привыкать…
– Героя-любовника, ах, да, простите, героя-хирурга из себя разыгрываешь?
– Героя… – Глеб ухмыльнулся так, что даже Артур перестал улыбаться. – Да даже если меня здесь местные за вас растерзают – ну, болезненный процесс, конечно, ну, возьму другое тело и всего-то. А вот герои-то как раз те, «жалкие смертные», как мы их зачастую называем!
~ Вот почему Создатель наш любит их и заботится! Благодаря Отцу Вашему и Вам, дана им на Земле жизнь короткая, полная «болезней и горечи»… Ho не все отморозки!
Он перевёл дыхание и продолжил с нотками восхищения в голосе;
– Люди-герои, кто друзей в беде не бросают, у кого чувство ответственности есть! Врачи тысячелетиями, и до сих пор! зачастую жизнью рискуя, долг свой выполняют! И стыдно мне, существу, которое одним взмахом крыла может всех этих дикарей уничтожить, бежать с поля брани.
– На здоровье! – отрезал Артур. – Они будут дохнуть у тебя на руках! Дохнуть и проклинать день и час, когда ты вернулся! Ты не справишься один…
– Он не один.
Все взглянули на Мэри.
– Почему вы всегда сбрасываете меня со счетов? – продолжила она. – А ведь именно монахини были первыми медсёстрами! Я, Мария Михайловна Орлова, жена Глеба Олеговича, контракт не только на его обслуживание заключила! Я не прислуга ему – помощница!
– Ох, декабристка новоявленная! – Чёрнсын плюнул. – Смотри, отыграются на тебе местные мужики…
Она вдруг расхохоталась.
– Твой бывший Генеральный Директор сказал мне практически то же самое, запирая в подвале! Помнишь, ЧЕМ это для него кончилось?
– А ты помнишь, какой ценой даётся набор-отдача Энергетики? – прошипел Артур. – Хочешь Энергией Светлой длиться? Да уже после второго, максимум, третьего раза тебя так скручивать будет, что снова ободрать кожу грудок твоих нежнeньких о бетон-асфальт – в удовольствие покажется!
– Погоди-те ка! – воскликнул младший Носов. – Ведь и мамке с Лизкой достаться может! Батя, как же мамка-то? Лизка?
– Я всегда Лизку считал «довеском» к тебе, – отозвался тот. – И на х** мне старуха та! У меня по контракту – доступ на офицерский этаж раз в неделю! Там уж, наверняка, ТАКИЕ «Олечки» имеются…
Младший Носов перескочил через бортик Джипа и направился к воротам.
– Не уйдёшь! – осклабился Артур. – На договоре кровь твоя!
– Которую не ОН, а ЕМУ пролили. – уточнил Глеб теперь уже тоже улыбаясь. – А кровь пролитая, грехи смывает! Ему сквозь ладонь железо вбили, к древу пригвоздив… Забыли, Хозяин?
– Как ты смеешь мне об Голгофском событии напоминать? – У Чёрнсына лицо вытянулось.
– Я вообще-то Носова-младшего имел в виду, – Орлов ответил совершенно спокойно. – И отдайте нательник, что у мальчишки выманили!
Чёрнсын швырнул футлярчик на землю и, не добавив ни слова, сел обратно в машину.
Джипы выехали со двора, обдав присутствующих облаком выхлопных газов, ядовито-вонючих, как в самой Преисподней.
– Я жду тебя, Машенька! – Глеб поднял футлярчик и спрятал за пазуху.
– Только твоих родителей дождусь… Боже! Они-то хоть в порядке?
– Да. Батяня у меня – мужик ещё крепкий, семью в обиду не даст. А фингал, да с десяток синяков получить – ещё и не такое бывало.
Глеб исчез, а Мэри окликнула Носова-младшего; он уже выходил за ворота.
– Нарвёшься на местных, – объяснила она. – До дома дойти не сможешь!
– Может на мне зло сорвут – сеструху пожалеют, – отозвался тот.
– У меня лучше идея! Альберто!
Тот выступил из тьмы.
– Иди с мальчонкой! – приказала ему Мэри. – У Носовых забор высокий, собаки, ворота крепкие. Ты – супер-профессионал. Может отсидитесь, Бог даст!
– А вы как?
– Ареса оставь, в медпункт с собой возьму.
Она запустила телепортационный вихрь, и молодые люди, шагнув внутрь, исчезли вместе с ним.
* * * * *
Оставив детей с родителями Глеба, Мэри позвала Ареса и телепортировалась в переулок рядом с медпунктом. В руках она держала два медицинских саквояжа, пока что пустых.
Она уже слышала крики и плач, причитания и даже переругивания.
Повернув за угол, она увидела небольшое здание. На площадки перед входом толпились женщины всевозможных возрастов, но затесалось и несколько мужчин, кто либо утешал своих баб, либо просто стоял с потерянным видом.
Двое крепких местных мужиков охраняли вход.
– Да пойми ты, дура! – говорил один женщине перед ним. – Глеб Олегыч никого не велел пускать!
– Я тихонько, я помогать буду!
– Хватает ему там помощников! Сказано – не мешать!
– Пусти! – завизжала она.
– Хочешь? – Он распахнул дверь. – Глеб Олегыч предупредил – кто войдет без приглашения – похороны получит! Готова парня своего закапывать – заходи! На себя пеняй потом только!
Женщина попятилась, покачиваясь, отошла в сторонку.
– Мамка, не надо! – Дочка-подросток, почти с неё ростом, обняла женщину, и та зарыдала горестно, уткнувшись дочке в плечо.
– Жуков Гошка! – Оленька выглянула из высокого окна. В белом, на фоне яркого света, она казалась настоящим ангелом.
Одна из женщин кинулась к дверям, сопровождаемая завистливыми взглядами и стонами.
У самых дверей она на секунду задержалась, выпуская женщину с рукой, подвешенной на перевязи. Мужик, стоящий в сторонке (Мэри его даже и не заметила до этого) помахал рукой: «Любаша!»
Они пошли навстречу друг другу, и Мэри слышала их диалог.
– Нет перелому-то, Глеб Олегыч казал, – объяснила Люба. Она говорила медленно, с усилием, словно сквозь дрёму. – Я сумлевалась, а он смеётся: «У меня», у его-нто, мол, взгляд вместо рентгену. «Но месяц тяжёлого не подымай», а как я с хозяйством-то буду? А с дитём?
– Дура ты глупая! – Её муж чуть не плакал. – Чё, я – чурбан бесчувственный? Горшка тебе поднять не дам! А с дитём – я клоп был совсем, мамка с тремя меня оставляла, на целый день-то! Пущай мужики подшучивают! Я как тебя увидал-то – белая, глаза закатила, ну, думаю, yбили Любку. Hе уберёг я яблочко моё! У меня аж в голове, помутело, свету не взвидел. Даже не помню, я-то сам, не пришиб ли кого?
– Ой, не знаю… Я ща как пьяная… Глеб Олегыч, видать, вколол мне чёй-то… Руки золотые – даже не почувствовала… И не болит ничего…
Мэри прибавила шагу.
Увидев её, ожидающие кинулись со всех сторон, но Арес зарычал так страшно – она сама испугалась. Лязгая зубами, словно медвежий капкан захлопывал, скаля клыки, размером покрупнее волчьих. Его глаза сверкали в темноте, и деревенские, разбираясь в поведении зверей, не подходили.
– Марья Михална! – тем не менее кричали они все вместе. – Скажите, чтоб только меня бы хоть пустили! Ну, хоть в коридор, хоть на пол! Пущай с моего (моей) ~ и дальше сыпались имена ~ начнёт!
И летели со всех сторон отчаянные вопли и мольбы, взгляды, полные надежды…
– Я скажу! – Мэри уже сама рыдала, бегом устремляясь к дверям.
«Что же делается Там, куда любые молитвы переадресовываются!» невольно думала она.
Внутри она бросила беглый взгляд на зал справа от коридора; там, на спортивных матах, принесённых из школы, каких-то матрасах, раскладушках и даже кроватях, явно из ближайших соседских домов, лежали те, которых хотя и исцелили, но, чтобы не «засвечиваться», надо было продержать для «лечения».
Та, которую вызвали к Гоше Жукову, сидела рядом с ним на полу, всхлипывая, но уже улыбаясь, гладила, перебирая, его волосы.
Идя дальше по коридору, Мэри увидела, слева, ДРУГУЮ комнату.
Здесь «замороженные» пострадавшие, ожидающие своей очереди, лежали рядами, как покойники, и Мэри поняла, почему Орлов никого не пускал.
Он работал в следующем зале, обрабатывая очередного пациента.
Почувствовав прибытие жены, он бросил взгляд через плечо. Женщина приблизилась и, вроде как просто огладила его спину, на самом деле заряжая его Светлой Энергией.
– Вовремя ты, Машенька! – Улыбнулся он, и объяснил на английском;
– Фельдшер хоть и выпивоха, да сейчас трезвый уже, и латынь не забыл! Секретничать на этом языке будем. Швы накладывать – скажем – новых технологий, шрамы, правда оставить придётся. Да ладно, им не на конкурсах красоты выступать.
В зал вошёл фельдшер, сопровождаемый двумя медсёстрами, и Глеб перешёл на русский, спросил нарочито громко: – Машулька, принесла?
– Да. – Она положила один чемоданчик на стол.
– Материалы перевязочные? – продолжал Орлов.
Мэри двумя руками провела по крышке, прежде чем поднять её.
Фельдшер начал вынимать упаковки бинтов, марлевых прокладок и салфеток.
– Обезболивающие, антишоковые препараты, противостолбнячные вакцины?
– Да… – Мэри едва смогла хотя бы открыть замок следующего саквояжа. Она села на стул рядом и стиснула кулаки, едва удерживаясь от обморока.
«Ублюдок,» думала она о Чёрнсыне. «Ничего, выдержу!»
Мэри трясло, каждая клеточка тела мучительно вибрировала, словно возмущённая, что у неё отобрали жизненные силы.
Женщина тем не менее чувствовала «подпитку». Светлая Энергия, подобно тёплой воде в ванной, постепенно прогревала, наполняла её тело.
– Тётя Маша!
Мэри подняла голову и почти не удивилась, увидев Альку.
– Я медсестринские курсы кончала, – объяснила та.
– Аглая Борисовна! – окликнул её фельдшер, и девушка кинулась вслед за ним.
– Я «восстановилась». – Мэри поднялась, вопросительно глядя на Глеба.
– Я сейчас закончу и тоже отдохну, – отозвался тот. – Мне-то гораздо больше времени, чем вам, требуется, чтобы Энергетику восстановить. A у нас впереди – серьёзнейшая операция. Трепанация черепа. Васька, дружок Юркин. Больше всех пострадал! Будем ему мозги вправлять в прямом смысле этого слова.
– А пока – займись вон той! – Орлов кивнул в сторону девочки-подростка, лежащую под капельнице на одной-единственной имеющейся в медпункте каталке. – На вилы она брошенные напоролась – упала. А то, чувствую, мне скоро их обоих доставлять придётся!
– Обоих? – Уточнила Мэри, подходя к каталке. – С Васькой вместе?
– Тётенька, – простонала девочка. – А ребятёночек мой не задет? А ребятёночек-то мой, как же?
– Какой «ребятёночек»… – начала было Мэри, и вдруг она поняла. – Да ты что? Дурища! Тебе сколько лет-то?
– Пятнадцать! – Она всхлипнула и уточнила; – В сентябре будет…
– Тебе ж ещё в куклы играть! – Мэри неверяще качала головой. – Ты ж деревенская! Не знала, что от этого дети заводятся?