Лера Бриз
Соломенные куклы
В отчаянии Светлана оглянулась назад, ища хоть какую-то возможность сбежать. Но отступать было некуда: за перилами раскинулась пустота, а до земли лететь пять этажей! Вдобавок ко всему во дворе показалась свита нойлана, окончательно лишая девушку шанса на спасение. Короткие команды агентов, стук подошв по асфальту, сигналы переговорных устройств – в предрассветные часы эти звуки казались особенно пронзительными.
«Лучше бы я сегодня осталась дома!» – с тоской подумала девушка, делая последний шаг, после которого прутья балконной решетки впились в ее тело.
– Лучше бы ты согласилась сразу, – поучительно изрек Тайрон. – Придется все-таки забрать тебя в Огдеран для исправительно-воспитательной работы…
Он неспешно направился к Светлане, откровенно забавляясь ее растерянностью. Девушка по-детски зажмурилась, обняв себя за плечи.
– Ричард! – сорвался с ее дрожащих губ отчаянный крик.
Мужчине оставалась всего пара метров до балкона, когда из подъезда послышался нарастающий шум. Дверь в прихожей сорвалась с петель, и в квартиру ворвались телохранители нойлана. Тайрон лишь на мгновение отвлекся, чтобы подать сигнал агентам не вмешиваться, и в этот же момент пространство рядом со Светланой вспорола молния, оставив после себя в воздухе дымящийся «шрам», из которого, словно из-за ширмы, показалась мужская рука, обхватила застывшую девушку за плечи и утянула внутрь портала.
Тайрон метнулся на балкон, но было уже поздно: Светлана исчезла в легкой дымке, как иллюзионист в дешевом трюковом шоу. Нойлан грязно выругался и изо всех сил ударил по перилам, отчего те прогнулись. И будто в насмешку над адаманом, из соседнего окна раздался популярный среди молодежи рингтон: «Это провал, детка! Это полный провал!»
Нацепив на себя маску блаженного равнодушия, Тайрон глубоко вздохнул, выпрямился и устремился прочь из квартиры. Сейчас ему необходимо вернуться во дворец, но это не значит, что он сдался. У Тайрона еще есть время – его Срок только начался. А фларенийке от него все равно никуда не деться: он получит свое и преподаст ей урок, который она запомнит на всю жизнь!
— Лев, поздравляю! У нас с тобой появился ребенок!
Щенок с такой силой боднул головой дверь в прихожую, что створка распахнулась, громко ударив о стену. Я повисла на натянувшемся поводке и уперлась ногами в пол, пытаясь справиться с этим лохматым теленком, которого по ошибке угораздило родиться собакой. Коврик подо мной сложился в гармошку, затормозив мое скольжение.
Застегивая на ходу браслет наручных часов, из мастерской показался Лев. Жаль, что я не догадалась заснять его ошеломленное лицо, когда он увидел Амура.
Щенок был озадачен встречей не меньше: он настороженно застыл, давая мне возможность стащить с него ошейник.
– Какой славный малыш! — Лев присел на корточки, протягивая руки к псу. — Как его зовут?
– Это Амур, — представила я своего питомца.
Щенок вышел из оцепенения и радостно кинулся к хозяину квартиры. Лев погладил голову пса и ласково похлопал его по пушистым бокам. От такого приветствия у Амура башню сорвало окончательно: он принялся громко тявкать, подпрыгивать, вертеться, при этом стараясь лизнуть Льва в лицо.
– Откуда он взялся? – смеясь спросил Лев, стараясь увернуться от назойливого собачьего языка.
– Родители принесли из питомника. Знаешь, какая у него родословная? Одно только имя занимает несколько строк! Папа в насмешку называет Амура дворнягой. А мама советует переименовать щенка в Бандита, потому что он уже успел прогрызть ее лучшие туфли.
– Я бы на твоем месте назвал его Вечным двигателем, — предложил Лев, поднимаясь с корточек. — Он вообще когда-нибудь успокаивается?
Амур как раз вцепился зубами в свой поводок и теперь с наслаждением жевал его, тряся головой в разные стороны.
– Иногда он спит, — улыбнулась я, утыкаясь в объятия любимого человека.
– Никогда бы не подумал, — тепло мужского дыхания пощекотало мне висок.
– Ты куда-то собрался уходить? — я с сожалением освободилась из рук Льва.
– Родители уехали на дачу, а мне оставили пустой холодильник. Нужно сгонять в магазин, чтобы пополнить запасы продуктов. К тому же нас теперь трое — еды понадобится много… Кстати, чем кормить нашего новоявленного сына?
– Мама варит ему кашу с мясом. Но я думаю, можно купить готовый собачий корм. Или давай сходим вместе?
– В магазин с собаками вход запрещен, а одного Амура не оставить. Подожди меня дома, главное — не пускай пса в мастерскую. Кстати, пока меня не будет, можешь взглянуть на мою последнюю работу, я ее сегодня доделал. Мне не терпится услышать твое мнение.
– Так нечестно! Я не могу быть объективной по отношению к твоему творчеству.
– Вот это меня и радует. Я болезненно переношу критику, но падок на лесть и похвалу, особенно если они исходят от тебя, — Лев дотронулся кончиками пальцев до моей щеки в короткой ласке.
– Поторопись, — посоветовала я. — Иначе я проголодаюсь и заскучаю, а дальше ты помнишь…
– Да-да, сбежишь в другую страну, захватишь пиратское судно…
– Ну уж нет! Амуру не понравится жить на корабле. Лучше мы отправимся с ним в джунгли и там начнем проповедовать среди аборигенов новую религию.
– Я скоро! — Лев весело подмигнул и выбежал в подъезд.
Убедившись в том, что Амур увлечен изучением коридора, я прошмыгнула за дверь мастерской. Нос защипало от резких запахов краски и растворителя. У порога комнаты я чуть не сбила ведро с мутной водой, а проходя мимо стола, нечаянно смахнула на пол пластиковый стакан с разнокалиберными кистями. Ворча себе под нос, что в мастерскую нельзя пускать не только собак, но и меня, я подобрала кисточки и затолкала их обратно.
Наконец я дошла до мольберта и застыла в немом восхищении. Мне всегда нравились работы Льва: светлые, воздушные, немного отрешенные, они заставляли мысли переноситься в миры, наполненные сказочными созданиями и эфемерными призраками.
На холсте был изображен статный мужчина, стоящий в ореоле магических огней. Его голову украшал крылатый шлем, а крепкая рука сжимала древко резного копья. Он царственно взирал на ночное небо, как будто был способен подчинить себе даже звезды.
Любой сразу сообразит, что на картине был нарисован один из адаманов. Их сакральная сила, величие и таинственность всегда будоражили воображение Льва. Неудивительно, что он выбрал мир адаманов темой для своей выпускной работы.
Портрет был выполнен настолько реалистично, что казалось: мужчина вот-вот медленно повернется ко мне, его губы дрогнут в ухмылке, а взгляд вонзится стрелой прямо в душу. Один короткий приказ – и я покорно упаду к его ногам…
Мое внимание привлекла рельефная обнаженная грудь адамана. Создавалось впечатление, что стоит ее коснуться и вместо холста пальцы ощутят шелк кожи и теплую пульсацию крови. Я зачарованно протянула руку к портрету, метясь в самое сердце. На миг мне даже померещилось, что мужчина действительно шевельнулся, слегка подаваясь в мою сторону.
Но чуда не произошло… Холст вовсе не думал исчезать, и ладонь смачно впечаталась в еще непросохшие краски! Молниеносно отдернув руку, я в ужасе уставилась на испорченную картину. Отпечаток моей ладони выглядел на груди адамана как уродливый шрам от ожога.
– Вот и я… — в коридоре щелкнула входная дверь. — Свет, корма для щенков не было, я взял тот, что для взрослых собак. Надеюсь, Амур не сильно расстроится? Ау! Мы в прятки играем?
Лев заглянул в мастерскую и расплылся в довольной улыбке:
– Любуешься? Я знал, что тебе понравится…
На моем лице отпечатался такой букет из боли и отчаяния, что Лев сразу встревожился:
– Свет, что случилось?
Я медленно перевела взгляд на полотно и надрывно всхлипнула.
– Амур все-таки успел напроказничать? — Лев двинулся ко мне, уронив по пути пресловутый стакан с кистями. — Свет, не молчи, пожалуйста!
Вместо ответа я выставила вперед испачканную красками руку, и Лев застыл на месте, точно уперся в невидимый заслон. Я напряженно следила за его дальнейшей реакцией. Лев медленно подошел к картине и тяжело задышал, разглядывая испорченное полотно. Плечи молодого человека бессильно поникли, губы сжались в линию, брови едва не сошлись на переносице.
– Прости, — после того, что я натворила, мое извинение прозвучало нелепо и жалко.
– До показа осталась всего одна неделя… Мне не успеть… — в отчаянии прошептал Лев. — Эта работа могла открыть мне дорогу в художественные салоны всего Приозерья.
Он в сердцах ударил по спинке стула:
– Все зря!
Дернувшись, словно от звонкой пощечины, я прижалась спиной к боковине высокого шкафа. Пальцы задрожали, царапнув лак на дереве. Глаза затуманили слезы, легкие рывком втянули воздух, но его все равно не хватило.
Лев стремительно подскочил ко мне, ловя в ладони мое мокрое лицо:
– Свет, ты плачешь? Я тебя напугал?
Вздрагивая всем телом от судорожных всхлипов, я в отчаянии прошептала:
– Мне так жаль, что я испортила твою картину! – и зарыдала еще громче.
Лев привлек меня к себе, достал из кармана брюк огромный носовой платок и принялся заботливо вытирать мои слезы.
– Ну, успокойся, маленькая, — прошептал Лев. — Еще чего не хватало — рыдать из-за какого-то рисунка. Да тьфу на него! Пусть горит синим пламенем: никому эта мазня не нужна, если из-за нее кто-то плачет!
От его ласкового голоса я расплакалась с новой силой, но теперь это были слезы умиления.
– Да если ты хочешь знать, я готов все свои картины прямо сейчас выбросить на помойку! Нет, лучше сожгу…
– Не вздумай! — испуганно встрепенулась я. — Твои работы прекрасны, они не заслуживают подобного обращения! Это же все равно что твои дети!
– Ни одна картина недостойна твоих слез. Пойми, Свет, ты для меня важнее всего.
– Если ты уничтожишь свои работы, я снова начну рыдать, — предупредила я. — Ты же потом будешь всю жизнь сожалеть о содеянном.
Лев задумчиво поскреб подбородок пальцем и уточнил:
– Может, все-таки сожжем парочку картин? Есть у меня несколько бездарных работ. Из ранних.
На этот раз я азартно улыбнулась:
– Парочку – можно.
Лев достал увесистую папку и принялся придирчиво ее просматривать:
– Вот это в топку и это… И это туда же!
На пол полетели карандашные наброски, акварельные натюрморты и пейзажи.
Лев извлек очередной рисунок, и его рука с зажатым между пальцами листком замерла в воздухе.
– Так вот куда я его спрятал! — прошептал Лев, демонстрируя мне свою находку.
Это был мой портрет, сделанный карандашом на обычном альбомном листе. Лев нарисовал его почти год назад, когда мы еще только познакомились. Глядя на свою карандашную копию, я в очередной раз поразилась сходству. Если бы не мелкие штрихи, портрет можно было бы спутать с черно-белой фотографией.
– Будет логично, если ты отдашь этот рисунок мне, — я попыталась забрать листок у Льва, но он поспешил вложить его обратно в папку.
– Ну уж нет, я с ним ни за что не расстанусь. Так ты всегда будешь рядом со мной!
Я ничего не смогла ему возразить. Это было наше взаимное желание — быть вместе всегда…
Это был сон, просто глупый и бестолковый сон! Потому что только в самом нелепом кошмаре за мной мог гнаться правитель Огдерана с целью то ли меня убить, то ли изнасиловать.
Я даже догадываюсь, почему мне могла присниться подобная чушь. Во всем виноват ажиотаж, который разгорелся вокруг программы «Наследник»…
Несколько месяцев назад Тайрон Олдсен по какому-то дурацкому адаманскому обычаю призвал к себе так называемых карис – женщин, желающих родить от него ребенка. И теперь эту тему мусолили буквально на каждом углу! Любой уважающий себя телевизионный канал считал своим долгом выпустить в эфир репортаж о нойлане, а печатная пресса и социальные сети устроили соревнования по публикациям его фотографий. Неудивительно, что образ правителя Огдерана отпечатался на подкорке моего сознания!
Таких мужчин, как он, я обычно называла типичными бруталами. Черты лица крупные и резкие, словно вырублены в камне, массивная шея, спортивная фигура и внушительный рост. Не хватало только трехдневной щетины и татуировок по всему телу…
Как и большинство жителей Огдерана, Тайрон не был чистокровным эберийцем. У него были характерные для сагнорийцев черные волосы, которые он предпочитал носить длинными, и ярко-синие глаза. Лишь смуглый цвет кожи напоминал про его южное происхождение.
Возможно, к моему странному сну также был причастен полоумный старикан, который представился придворным доктором нойлана. Судя по тому, как он с пеной у рта уговаривал меня стать одной из карис, ему самому требовалась неотложная медицинская помощь. До сих пор не понимаю, зачем я вообще согласилась встретиться с ним!
Или причина сокрыта в другом? Может, права была Танира, когда намекала, что мне не хватает мужского внимания? Добавить сюда нервную работу и невозможность нормально выспаться – и вот, пожалуйста, сон – мечта любого психиатра!
Я осторожно открыла глаза и первым делом удостоверилась, что действительно нахожусь в своей комнате. На часах давно полдень, но у меня сегодня законный выходной, а значит, можно валяться дальше со спокойной совестью.
Вот только мою совесть трудно было назвать спокойной: она укоризненно качала головой, как Ричард, когда он доставил меня в замок.
Я накрылась одеялом и обреченно застонала. Это был не сон! А значит… значит – все хуже некуда! Потому что я умудрилась разъярить одного из сильнейших адаманов. Потому что из-за меня могли пострадать невинные люди. Потому что мне пришлось воспользоваться помощью Ричарда. И потому что я где-то оставила красную «иволгу», которую самым наглым образом взяла для поездки в клуб без разрешения ее хозяина!
Я застонала еще громче. Чую, что сегодня меня ждет серьезная головомойка!
Распрощавшись с возможностью понежиться в постели, я вылезла из-под одеяла и поплелась в ванную. Пока я промывала глаза и чистила зубы, Индекс просигналил о поступлении новых сообщений.
Первое ожидаемо оказалось от мамы с пожеланием удачного дня. Спасибо, мамуля, удача мне сегодня точно не помешает!
Второе пришло от механика, у которого я вчера выклянчила ключи от «иволги»: «Где тачка?!»
Сунув щетку в рот, я быстро напечатала: «Дай мне пару часов, Мэл».
Но Мэл то ли не хотел ждать, то ли внезапно овладел даром пророчества, потому что в своем ответе он озвучил наиболее вероятный для меня исход событий: «Витковская, ты труп!»
Из вредности хотела уточнить, что трупов будет как минимум два, но передумала. Мэл наверняка и без меня догадывался, что ему светит в ближайшем будущем.
Третье сообщение было от Джеммы: «Если не поторопишься – рискуешь остаться без обеда!»
Значит, все уже собрались в столовой…
После ночных волнений и в преддверии ожидающей меня инквизиции есть совершенно не хотелось. Но все же я привела себя в порядок и поспешила вниз.
Нанни уже приступили к трапезе, о чем свидетельствовало мерное звяканье ложек о тарелки. Место, где обычно сидел Ричард, оказалось пустым. Танира отрешенно мешала свой суп, но, заметив мое появление, сразу оживилась. Возле эберийки меня ждал свободный стул: она всегда заботилась о том, чтобы наши места находились рядом.
Я присела за стол, расправила на коленях салфетку и одарила Джемму и нанни дежурной улыбкой. Начальница гарема, даже если и знала о моих ночных похождениях, своих эмоций никак не проявила.
Зато Танира прильнула к моему плечу, чтобы ее шепот никто не услышал, кроме меня:
– Ты опять ездила в клуб на хозяйской машине? Будь осторожна: кто-то донес на тебя Ричарду… А еще он вчера пригласил к себе Сэльму, но она его так и не дождалась. Джемма сообщила, что лорд Блас всю ночь провел у себя в кабинете и уснул там же, прямо в кресле.
Я все-таки осилила несколько ложек супа, но почувствовала лишь горечь.
– А где Ричард сейчас? – поинтересовалась у Таниры.
– В библиотеке. Я лично относила туда его обед.
– Пойду заберу поднос, – я вскочила, отодвигая от себя почти полную тарелку. – Спасибо, я сыта!
Танира проводила меня удивленным взглядом, а Джемма понимающе кивнула.
Ричард действительно оказался в библиотеке. Он сидел в кресле возле накрытого столика и задумчиво смотрел в окно. Судя по остывшему содержимому тарелок, лорд Блас так и не притронулся к еде.
– Привет, – тихо поздоровалась я.
Герцог хмуро взглянул на меня и кивнул на соседнее кресло.
Устраиваясь за столом, я вспомнила, как сегодня Ричард спас меня, вытащив (в буквальном смысле этого слова) из передряги с нойланом. Я была настолько потрясена произошедшим, что смогла лишь прошептать слова благодарности, после чего лорд Блас отправил меня спать, ибо я еле держалась на ногах. Даже не представляю, как мне удалось добраться до своей постели…
– Ты опять не ел? – мой вопрос прозвучал как утверждение.
Герцог Тилайта иронично усмехнулся, пропуская мимо ушей мое замечание:
– На тебя поступил очередной донос, Светлана.
– Как приятно, что хоть кому-то интересна моя жизнь, – я стащила с тарелки Ричарда кусок сыра. – И что занятного про меня рассказывают?
– Например, что ты встречалась с правителем Огдерана…
Услышав про Тайрона Олдсена, я подавилась сыром и поспешила откашляться, прикрывая рот салфеткой.
– Подозревают, что ты его агент, посланный в Тилайт, чтобы шпионить за мной, – добавил герцог.
После этих слов мой кашель плавно перешел в неистовый хохот. Наблюдая за моей реакцией, Ричард позволил себе расслабленно улыбнуться.
– Твоим нанни вместо доносов нужно писать фантастические романы или детективы, – заметила я, постепенно успокаиваясь.
– Тогда уж лучше юмористические рассказы, – предложил адаман. – Ведь только им удается тебя рассмешить. А мне так нравится, когда ты смеешься…
Я моментально стала серьезной, и Ричард смущенно умолк. Около минуты мы смотрели друг на друга, пытаясь нащупать, в каком направлении продолжать беседу.
В итоге я заговорила первой:
– Нойлан лично явился ко мне. И насколько я поняла, он весьма заинтересован в моем участии в программе «Наследник». Не объяснишь, что все это может значить?
Ричард задумчиво склонил голову:
– Существует гипотеза, что в смешанном браке фларенийцы передают своему потомству гены и магическую энергию более сильного партнера.
– Допустим, – я подцепила самую крупную виноградину и отправила ее себе в рот. – Чего он пристал именно ко мне? Я же не единственная фларенийка!
Герцог Тилайта лишь развел руками.
– Просто тебе повезло больше, чем остальным, – вдруг произнес он. – Жаль, что гарем снова останется без охранницы…
– Так я же ему отказала! – воскликнула я.
Ричард недоверчиво посмотрел на меня:
– Ты серьезно?
– Серьезнее некуда! Только почему-то мой отказ произвел на Тайрона побочное действие. Его предложение стать одной из карис в результате переросло в требование. Если бы не твое своевременное появление, я даже представить себе боюсь, чем бы закончилась наша с ним пробежка по Тилайту!..
– Перечить адаману и к тому же нойлану Огдерана – не самый разумный поступок, – заметил Ричард. – Тебе желательно залечь на дно на время его Срока.
– Не поняла? О каком сроке речь?
– Адаман может зачать ребенка только раз в год. Через полтора-два месяца нойлан вновь станет бесплодным – значит ему будет бессмысленно охотиться за тобой.
– О! – только произнесла я, закатывая глаза.
О таких тонкостях размножения у адаманов мне слышать еще не приходилось. А я-то всегда удивлялась, почему Джемма раздавала нанни противозачаточные средства только в определенные два месяца…
– Поэтому настоятельно советую воздержаться от любых вылазок из замка, – огорошил меня Ричард. – И о посещении ночных клубов тебе придется пока забыть.
– В таком случае у меня есть блестящая идея: я возьму отпуск на пару месяцев и отправлюсь в морской круиз…
– Вот только отпустит ли тебя твой работодатель?
– По контракту мне полагается отпуск!
– Да, но он составляет три недели, а не два месяца. К тому же по условиям договора, ты обязана согласовывать со мной время отпуска заранее.
– Ладно, – буркнула я, обиженно надувая губы. – Значит, я уволюсь. Давно следовало это сделать. Но я же переживала за девушек! Как они, бедняжки, останутся без охраны? И за тебя! Кто будет следить за тем, чтобы ты хорошо питался? Кто будет развлекать тебя беседами и пением, когда у тебя очередная бессонница?
Ричард слушал меня с абсолютно непробиваемым видом, но в его глазах дрожали смешинки.
– То есть ты решила в одностороннем порядке разорвать контракт? – усмехнулся он. – Хорошо… Но сначала ты обязана отработать две недели, пока я буду искать тебе замену. Этот пункт указан в трудовом кодексе Тилайта.
– Я сама найду себе замену и потрачу на это всего полдня!
– Еще мне придется лишить тебя выходного пособия.
– Это еще почему?
– Потому что ты умудрилась взять без спроса и потерять одну из моих лучших машин.
– Упс, – я виновато отвела глаза, но затем снова повернулась к Ричарду и с вызовом заявила: – Машину я верну! – и уже еле слышно добавила: – Надеюсь на это…
– А твоему будущему нанимателю понравится, что ты довольно часто была бесцеремонна со своими подопечными? Грубила им и угрожала.
– Но я же шутя-любя! Так сказать, в воспитательных целях… И вообще, откуда он об этом узнает?
– Из моего рекомендательного письма.
Я даже задохнулась от возмущения, а Ричард сделал глоток уже остывшего чая и как ни в чем не бывало продолжил:
– Еще ты запугала нанни байками о том, что якобы по замку бродит призрак моей бывшей жены. Ты это сделала нарочно, чтобы они по ночам боялись выходить из своих комнат?
– Это не байка! Я сама видела, – воскликнула я. – Первый раз полупрозрачный женский силуэт мелькнул в камере видеонаблюдения. А потом я встретила призрака, когда делала вечерний обход по нижнему ярусу, что ведет в подвалы.
– Правда? – скептически произнес Ричард. – И что моя покойная жена там делала?
– Ничего. Просто стояла и смотрела на меня. А потом замерцала, как пламя свечи, когда на него дуют, и исчезла.
– Никто не поверит в этот бред, а про тебя решат, что ты сумасшедшая.
– Но нанни же поверили! Кроме того, не я одна ее видела.
– Кто же еще?
– Например, одна из кухарок и горничная Джеммы. И некоторые охранники…
– Женщины легко поддаются внушениям, а охранники еще и не такое увидят после суточного дежурства. И сдается мне, призрак вполне могли наблюдать в результате употребления крепких напитков. Ну да ладно, не будем больше беспокоить дух моей экс-жены. Вернемся к вопросу об увольнении… У меня за время твоей службы, Светлана, набралось столько компромата, что мне заранее становится жалко твоего будущего работодателя. И где гарантия, что этот человек окажется таким же добрым, щедрым и снисходительным, как я?
– И это говорит тот, кто только что пытался меня шантажировать?!
– Исключительно из благих целей, Светлана. Я не желаю мучений ни тебе, ни твоему будущему начальству. А если серьезно – я просто не хочу, чтобы ты увольнялась и покидала замок. Во-первых, несмотря на всю критику в твой адрес, я считаю, что ты отлично справляешься со своей работой. Во-вторых, мне действительно будет не хватать твоего искреннего участия.
Слова Ричарда растрогали меня до такой степени, что даже глаза защипало. Поэтому я поспешила сделать вид, будто меня заинтересовал рисунок на фарфоровом блюде.
– Не обижайся на те глупости, что я тебе наговорил. На самом деле ты для меня очень много значишь.
– Ты для меня тоже, Ричард, – набравшись смелости, призналась я.
Кажется, мне удалось ввести герцога в состояние шока. В течение некоторого времени он испытующе смотрел на меня, а я старалась выдержать нашу игру в гляделки. Внезапно в совершенно пустом камине вспыхнул сноп искр, и это странное происшествие наконец вывело адамана из столбняка.
Ричард медленно наклонился ко мне и взволнованно спросил:
– Почему же ты до сих пор держишь меня на расстоянии, Света?
– Не знаю. Возможно… потому что боюсь.
– Чего?
– Потерять тебя.
– Это глупо.
– Это больно, – с глубоким вздохом возразила я.
Ричард покровительственно накрыл мою ладонь своей рукой:
– Я не хочу тебя торопить. Полагаю, в тебе сидит страх из прошлого. Но нельзя же все время оглядываться назад. Надо жить дальше!
– Я знаю, Ричард. Но эти воспоминания… они порой сильнее меня.
– Думаю, тебе нужно поделиться со мной тем, что не дает тебе покоя. Только так ты сможешь освободиться от груза прошлого. Давай расскажи мне все, начиная с того момента, когда ты решила уехать из родной страны…
– Ричард, ты просто невыносим! – фыркнула я, сбрасывая руку герцога. Попытки докопаться до моего прошлого давно стали у адамана традиционной забавой.
– А знаешь, что я решил по поводу машины? – поспешил сменить тему Ричард. – Ты же всегда берешь один и тот же автомобиль?
– Красную «иволгу», – кивнула я, не понимая, к чему клонит герцог.
– Она так сильно тебе приглянулась?
– Да! Я от нее в полном восторге!
– Тогда она твоя, – улыбнулся Ричард. – И теперь мне нет смысла ругать и наказывать тебя, ведь ты имеешь полное право распоряжаться своей машиной как тебе заблагорассудится.
Я на пару секунд ошарашенно зависла, после чего вскочила с кресла и запрыгала по комнате, радостно визжа. Зажав уши, Ричард велел мне успокоиться.
– Спасибо! – переводя дыхание, сказала я. – Такое событие обязательно надо отметить! Жди меня здесь: я велю подогреть нам обед и сбегаю к себе за гитарой.
