Лаура Кнайдль
Корона тьмы. Сумеречные боги
Глава 10 – Киран
– Туманный лес —
– Так, спокойно! Выпей это, – строгим голосом велел Киран, требовательно сунув в руку Зейлан флакон с противоядием. Та, выругавшись, выхватила склянку из его пальцев и одним махом опрокинула в себя ее горькое содержимое, которое сам Киран пробовал уже не один раз.
Зейлан скривилась от отвращения.
– Давай скорее, да двинемся дальше.
Киран взглянул на небо, стараясь определить положение солнца, но сквозь пышные заросли Туманного леса не увидел почти ничего. Высокие деревья с мощными стволами и густой листвой закрывали весь обзор.
– Сегодня мы все равно уже далеко не уйдем. Скоро наступит ночь.
– Но пару километров мы еще пройдем, если ты поторопишься, – решительно ответила Зейлан, заглядывая ему через плечо. Они сидели на опрокинутом пне. Трупы эльв, которые только что пытались их убить, валялись у ближайших кустов. Терпкий запах их черной крови, казалось, пропитал воздух, и одного этого было достаточно, чтобы торопиться.
– Может, хватит уже ерзать, – едва слышно упрекнул ее Киран, чтобы не привлечь своим голосом других эльв. Юноша в любом случае не думал, что они с Зейлан остались одни. С тех пор как они вошли в лес, его не покидало ощущение, что за ними наблюдают.
– Просто сделай это.
Киран опустил взгляд на рану на плече Зейлан. Она кровоточила; плоть воспалилась и покраснела. Темный коготь эльвы торчал из нее, образуя вокруг себя белые пузырьки гноя. Киран не хотел причинять Зейлан боль, но Хранительница была права: чем скорее они с этим покончат, тем скорее рана сможет затянуться. Однако он не был целителем и совершенно ничего не знал о том, что делал.
– Давай уже, – простонала Зейлан. Пятна темной крови покрывали ее лицо, волосы полностью растрепались в схватке, особенно учитывая то, что несколько клочков эльвам вырвать все-таки удалось. Девушка старалась держаться храбро, но было слышно, что рана и яд эльвы не на шутку беспокоили ее. – Сделай то же, что и я тогда, когда убийца пустил стрелу тебе в плечо. Один рывок – и все, быстро и безболезненно.
Киран фыркнул:
– Я бы не сказал, что это было безболезненно.
– Я считаю…
Зейлан оборвала фразу на полуслове, когда Киран без предупреждения, одним резким движением выдернул коготь из раны. Стараясь сдержать крик боли, Хранительница прикусила нижнюю губу, но на глаза тут же навернулись предательские слезы, а лицо побелело, как мел.
– Клянусь королем, – простонала Зейлан, хватая ртом воздух. На лбу у нее выступил пот. – Это было совсем не безболезненно. Мог бы и предупредить меня.
– Так же как ты сосчитала до трех? – спросил Киран, отбрасывая коготь к трупам в кустах. В тот раз Зейлан уверяла, что досчитает до трех, прежде чем вытащить стрелу из его плеча, однако благополучно пропустила один и два, что повергло Кирана в настоящий ужас.
Зейлан, прищелкнув языком, подала ему одну из повязок, которые Сибил собрала им с собой в дорогу. В Свободную землю, к Стене, они отправились на рассвете, хотя Киран так до конца и не оправился от последствий своих ожогов и нескольких недель, проведенных без сознания, даже спустя десять дней после того, как очнулся. Юноша уставал быстрее, чем раньше, а каждое резкое движение вызывало головокружение. К тому же память к принцу так и не вернулась. Зейлан уже несколько раз рассказывала Кирану о том, что произошло, но в его сознании мелькали лишь обрывочные образы. Он все чаще и чаще задавался вопросом, вспомнит ли вообще однажды тот день или ему придется вечно полагаться только на слова Зейлан.
Сибил и Райленд уверяли, что они могут остаться, пока Киран не вылечится окончательно, но Хранительница и принц и так слишком долго пользовались гостеприимством супружеской пары. Как верно заметила Зейлан, с каждым днем они подвергали этих двоих все большей и большей опасности, потому что момент, когда кто-нибудь из фейри заметил бы Зейлан и Кирана и доложил бы о них дворцовой страже, был только вопросом времени. И тогда казнили бы не только их самих, но и Сибил с Райлендом. Ни Киран, ни Зейлан не хотели брать на себя такую вину.
– Это лучшее, на что я способен, – виновато сказал Киран, оглядывая криво сидящую повязку.
– Нормально. – Превозмогая боль, Зейлан снова натянула куртку, в рукаве которой теперь благодаря эльве зияла дыра. Но лишней одежды у них не было, потому что путешествовали они налегке, чтобы быстрее продвигаться вперед и оставить побольше места для оружия. А поскольку Зейлан блокировала магию принца, приходилось полагаться только на собственные навыки владения мечом, что делало травмированное плечо еще более досадным обстоятельством. Но Киран верил, он должен был верить, что им удастся каким-то чудом выбраться из этого леса живыми.
Пока Зейлан взбиралась на свою лошадь, Киран быстро упаковал вещи. Райленд раздобыл им двух кобыл, которых купил по дешевке у какого-то крестьянина. Это, кстати, было сразу видно. Животные были дряхлыми и старыми, они нервно переступали с ноги на ногу, потому что не были созданы для битвы. Киран жалел их, но пешими быстро миновать Туманный лес было просто невозможно.
Он уже собирался пристегнуть сумку с лекарственными средствами к своему седлу, как вдруг услышал позади себя клацанье зубов. По спине пробежали мурашки. Дрожа, он повернулся и посмотрел прямо в темные глаза эльвы, которая показалась из кустов. Тварь шла на четырех лапах, гибкая, как хищная кошка, с длинными ушами, похожими на заячьи, и с такой же заостренной, как у зайца, мордой. Из пасти ее торчали два клыка длиной с ладонь, с которых капала черная слюна – или кровь?
Клацающие звуки стали громче.
– Ненавижу этих уродских тварей, – проворчала Зейлан, собираясь слезть со своей кобылы и держа в здоровой руке готовый к бою меч. Эта девушка была воительницей до мозга костей. Хранительница, наверное, продолжила бы драться и в том случае, если бы все ее конечности были оторваны.
– Убирайся отсюда, – приказал Киран, обнажая свой собственный меч. Эльва неумолимо приближалась. Она пока не нападала, смакуя их страх и неуверенность. Кирану казалось, что эти существа питаются негативными чувствами своих жертв точно так же, как их плотью и кровью.
– Киран, ты еще не…
– Уходи! Тогда я смогу использовать магию, – оборвал он Зейлан. До сих пор именно Хранительница разбиралась с эльвами, но эта станет его добычей. Киран, может, еще не стал прежним, но теперь был уже не тем ослабевшим и больным фейри, каким очнулся десять дней назад.
Зейлан, к облегчению Кирана, спорить не стала. Бросив на фейри последний обеспокоенный взгляд, девушка натянула поводья и поскакала прочь. Эльва рванулась было следом, но Киран встал на ее пути. Лезвие его скованного водой меча сверкало, как кристалл, в пятнах света, пробивавшихся сквозь густые кроны деревьев. Эльва с громким шипением прыгнула на Кирана, готовая своими когтями разорвать его тело в клочья. Метнувшись в сторону, Киран направил на тварь свой меч. Уклонившись от удара, эльва начала наворачивать вокруг него круги, придвигаясь все ближе и ближе, как удав, что обвивается вокруг своей добычи, чтобы медленно, но верно задушить ее, лишив доступа воздуха.
Киран поворачивался вслед движениям эльвы, ожидая знакомого покалывания магии. В последние дни Зейлан не отходила от него ни на шаг, поэтому юноша не чувствовал магии уже несколько недель. Дар Хранительницы блокировать силы фейри стал сильнее. Без своей магии юноша чувствовал себя легче и свободнее – человечнее, но теперь жаждал ее возвращения.
– Давай же, – пробормотал он себе под нос, когда эльва снова перешла в атаку. Киран вновь отступил, но на этот раз его нога зацепилась за один из гигантских корней, которые пронизывали весь Туманный лес. Принц споткнулся, потерял равновесие и грохнулся на землю. Меж ребер вонзилась острая ветка. Киран инстинктивно ахнул, с трудом превозмогая боль.
Эльва уже была прямо над ним. Теплое гнилостное дыхание коснулось лица принца. Киран бесстрашно заглянул в глаза своего противника, когда почувствовал покалывание своей магии. Чужое и в то же время такое знакомое, оно охватило все тело Кирана, потекло по венам и позволило ему совершенно по-новому почувствовать окружавшую его природу. Внезапно он ощутил глубоко под собой слои почвы, кости, корни и камни, которые пронизывали их. Киран ощутил запах облаков, воду, запасенную растениями, и кровь, что пульсировала в теле эльвы.
Будь Киран более талантлив в обращении со своей магией, он мог бы нащупать ее и управлять эльвой по своей воле, но для этого ему не хватало одаренности и практики. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на земле под своей спиной, что было нелегко, потому что с его магией вернулась и сила эльвы. С ее помощью тварь нащупала его душу.
Боль взорвалась в голове принца, когда эльва глубже проникла в его разум. Киран стиснул зубы, стараясь не отвлекаться от своего замысла. Но бороться с рывками в голове удавалось с трудом. Эльва будто хотела воскресить его самые жестокие воспоминания. Киран вдруг вспомнил Риордана, фейри, которого он приговорил к смерти его же собственным ядом, и о безжизненном теле своей матери. Вспомнил момент, когда его оторвали от Фрейи и прежней родины.
Но когда эльва вызвала в его сознании глубоко похороненное воспоминание, Киран не выдержал. Принц громко закричал, когда в памяти вернулся в тот самый день и час, когда он потерял свою красоту и чуть не распрощался с жизнью. Киран снова чувствовал жар. Слышал крики. Видел перед собой Зейлан, со слезами на глазах и кинжалом в руке. Дрожа, девушка протягивала ему оружие.
Ты должен убить меня. Слова Хранительницы эхом отозвались в голове юноши – так отчетливо, как если бы она прямо сейчас стояла рядом с ним и шептала их ему на ухо. Зейлан совсем не хотела его убивать – она хотела спасти его! Это твой единственный шанс.
Киран затряс головой. Я лучше умру вместе с тобой, чем причиню тебе боль.
Хранительница подняла кинжал, готовая покончить с собой. Но Киран не мог отпустить ее, не поцеловав хотя бы раз в жизни. К нему вернулись воспоминания об их отчаянных объятиях и еще более отчаянном поцелуе. Ее мягких, мокрых и соленых от слез губах. Почему Зейлан ничего не сказала ему об этом?
А потом вернулось воспоминание о полыхающем пламени. Зейлан провела его через ад, и Киран с восхищением наблюдал, как огонь плавился на ее коже, не причиняя девушке вреда. А принц испытывал такие мучения, каких не знал никогда прежде, пока пламя слизывало кожу и плоть с его костей. Но Киран не издавал ни звука, опасаясь, что иначе Зейлан остановится, так и не добравшись до безопасного места. И только когда они оказались вдали от огня, юноша осмелился заговорить.
Не волнуйся, со мной все в порядке.
Киран, задыхаясь, вынырнул из омута воспоминаний. И услышал мурлыканье эльвы, которая наслаждалась его болью. Ибо то, что увидел Киран, было куда более жестоким, чем то, как это представила Зейлан. Неудивительно, что разум принца заставил его забыть все это. Но теперь образы прошлого вернулись: четкие, ясные и пугающие.
Однако времени на то, чтобы смириться с этим фактом, у Кирана не оставалось, потому что теперь, когда эльва напиталась его болью, она хотела вкусить плоти. Молодой фейри снова обратил внимание на землю под собой, прощупывая ее текстуру. Пласты, созданные тысячелетиями жизни и смерти. Энергию, которая, постепенно сливаясь с магией Кирана, стала с ним одним целым.
Эльва оскалилась и прыгнула на него, широко раскрыв пасть. В тот же миг Киран резко сжал руку в кулак, и из земли выстрелил острый сталагмит. Он врезался в тело эльвы и рывком подбросил его вверх. Пронзенное туловище существа безжизненно повисло на остром камне, и черная кровь твари полилась вниз, на тропинку.
Киран облегченно вздохнул. Еще бы чуть-чуть, и… Все еще не до конца придя в себя, юноша вскочил на ноги, не выпуская меча из рук. В висках стучало, спина болела после падения.
Хромая, он неуклюже заковылял к своей лошади. Животное было возбуждено, и Кирану потребовалось некоторое время, чтобы успокоить его настолько, чтобы получить возможность влезть ему на спину, не рискуя быть сброшенным. Он последовал по тропинке, проторенной Зейлан. По мере приближения к девушке фейри чувствовал, как его магия ослабевает, и был вынужден, хотя и с неохотой, признаться самому себе, что ему ее слегка не хватало.
Он прорвался сквозь заросли и вышел на открытое пространство, где был воздвигнут храм из светлого камня. В Туманном лесу было построено множество подобных молитвенных сооружений: они славили Богов и предлагали путешественникам защиту от эльв. Увидев Кирана, Зейлан, сидевшая на камне у храма, тут же вскочила и подбежала к нему.
– Наконец – то! А я уже думала, что мне придется вернуться и спасти твою королевскую задницу!
– Моя задница больше не королевская, забыла? – ответил Киран, спрыгивая с лошади. Взгляд юноши нашел Зейлан, которая внимательно оглядывала его, словно желая убедиться, что он вернулся в целости и сохранности. Губы девушки были слегка приоткрыты. Губы, которые он целовал и которые хотел поцеловать снова.
– Разобьем лагерь здесь? – спросил Киран, направляя свои мысли в другое русло. То, чего хотел он, не имело значения. Должна была существовать причина, по которой Зейлан, рассказывая о пожаре, скрыла от него их поцелуй. Конечно, она сожалела о том, что так сблизилась с ним – фейри, – потому что при обычных обстоятельствах никогда бы этого не допустила. Тогда девушкой двигали страх и отчаяние, и, наверное, он окажет услугу и ей, и себе, если и дальше будет делать вид, что не помнит тот день. Но теперь Кирану уже никогда этого не забыть. Хотя бы потому, что об этом ему будет каждый день напоминать собственное отражение в зеркале.
Глава 11 – Зейлан
– Туманный лес —
– Постой, я помогу тебе.
Киран взял из рук Зейлан свернутое одеяло и расстелил его между статуей Юла и пустым пьедесталом на полу. Каменное изваяние пятого Бога, видимо, на время убрали.
Киран объяснил ей, что подобные храмы – не только место вознесения молитв, но и пристанище для путешественников. Путники заперли двери, чтобы перекрыть доступ эльвам, и разожгли костер, чтобы провести ночь в тепле. Дым от костра поднимался в небо через небольшое отверстие в крыше храма.
– Я и сама могла бы это сделать, – сказала Зейлан, хотя знала, что это не так. Несмотря на то что боль утихла и рана на плече заживала хорошо, рука казалась тяжелой и словно онемела, и это делало движения девушки скованными.
Киран выпрямился:
– Знаю, но мне это в радость.
Зейлан фыркнула. Она не возражала против того, чтобы фейри предлагал ей помощь, и больше не отказывалась ее принимать. В этой стране, где Хранительнице не хотелось находиться и где Кирана никто не хотел принимать, они часто протягивали друг другу руку помощи. Однако девушку беспокоили собственные неудачи. Они еще не пробыли в Туманном лесу и дня, а эльве уже удалось ее ранить. Зейлан могла лучше. По крайней мере, в том случае, если бы у нее были бы ее серповидные ножи. Один Король знает, как сильно ей недоставало этого оружия! Зейлан готова была сделать почти все, что угодно, лишь бы только вернуть его себе.
– Отдохни, – сказал Киран. – Ты так долго заботилась обо мне. Теперь моя очередь.
Возразить ей на это было нечем. Зейлан взглянула на лошадей, которых они заперли в храме, чтобы эльвы не напали на животных ночью, и села к огню, наблюдая поверх пляшущих языков пламени за Кираном. Всего несколько дней назад девушка предполагала, что минуют недели, прежде чем они смогут отправиться в свое путешествие к Стене. Но принц оправился быстрее, чем можно было подумать, учитывая состояние фейри в тот день, когда он очнулся. Посторонний человек даже не стал бы подвергать сомнению его физическое состояние. Только те, кто знал Кирана раньше, присмотревшись к нему повнимательнее, заметили бы, что его движения стали более скованными, чем раньше. Но принц все равно был более быстрым и ловким, чем большинство людей.
– Что такое? – спросил Киран, расстилая постель себе.
Застигнутая врасплох, Зейлан опустила взгляд на пламя костра.
– Ничего, а что?
– Ты таращилась на меня.
– Нет, – возразила она и, нащупав свою сумку, достала из нее один из бутербродов, которые Сибил приготовила для них в дорогу. Хлеб был намазан пастой на основе бобового пюре.
Краем глаза Зейлан проследила, как Киран сел напротив нее к костру, дальше от огня, чем это было возможно. Его тело будто инстинктивно боялось жары, хотя принц и не помнил тот день в заведении Бриока.
– Это из-за шрамов?
Она в изумлении вскинула голову:
– Нет!
– Значит, они тебя не беспокоят?
Зейлан покачала головой.
– А тебя?
Он пожал плечами:
– Не очень.
– Тебе не нужно лгать.
– Я не лгу, – сказал Киран, обнимая свои колени. Его взгляд был прикован к огню, но у Зейлан оставалось ощущение, что он наблюдает за ней. – Я не так поверхностен, как тебе кажется. Знаю, что многие фейри гордятся своей внешностью, но в мире, где красивы абсолютно все, красота ничего не значит.
– И поэтому ты предпочитаешь быть уродливым?
Киран сухо рассмеялся:
– Я этого не говорил.
Не отводя взгляда от Кирана, Зейлан откусила кусок хлеба. Сияющая красота, которую демонстрировал принц, когда они впервые встретились у Стены, исчезла: длинные блестящие волосы стали короткими и тусклыми, простая одежда была поношенной и грязной. Лицо юноши тоже перестало быть безупречным, но в глазах Зейлан тот Киран, что теперь сидел перед ней, был намного красивее, чем тот, прежний принц фейри. Этот Киран страдал и жил, он обладал мужеством постоять за себя, даже если ради этого ему пришлось распрощаться с властью и богатством. Он проявил величие и показал, что у него в груди бьется сердце бойца. Когда Зейлан смотрела на Кирана теперь, она видела не его шрамы, а силу и решимость. Два качества, которые Хранительница ценила гораздо больше, чем красоту.
Зейлан прочистила горло.
– Ты, кстати, совсем не уродлив.
Киран склонил голову набок:
– Неужели?
– Нет, просто сейчас ты стал менее совершенен.
Фейри рассмеялся. То был горький звук, который отразился от стен храма и разнесся по пространству святилища негромким эхом.
– Приятно, что ты так думаешь, но я никогда не был совершенным.
– Это из-за ушей? – осторожно спросила Зейлан, потому что Киран всегда скрывал отсутствие острых кончиков под золотыми украшениями. И, видимо, оказалась права в своем предположении.
Киран ответил не сразу. Помолчав какое-то время, он едва заметно кивнул.
Зейлан сунула последний кусочек хлеба в рот и, подтянув согнутые в коленях ноги к телу, обхватила их руками. Теперь ее поза повторяла позу Кирана.
– А что с ними случилось?
– Ты не поверишь.
– Правда? Сейчас я готова поверить почти во все, что ты скажешь.
– Даже в то, что я – Талон?
Зейлан нахмурилась. Правильно ли она его поняла? Талон – как принц Талон? Талон Драэдон, сын короля Андроиса и королевы Эриины? Она ждала, что вот сейчас Киран начнет смеяться, высмеивая растерянное выражение ее лица. Но фейри не смеялся, а только серьезно смотрел на нее, пока пламя отбрасывало на его лицо мягкие тени.
Несколько секунд был слышен лишь треск пламени костра. Зейлан ждала объяснений, но не хотела выглядеть дурой, поэтому ничего не спрашивала и только молча ждала, пока Киран будет готов объяснить ей свои слова.
– Я родился в Нихалосе восемнадцать лет назад сыном короля Невана и королевы Зарины, – начал он, понизив голос, хотя подслушивать их было некому. – Через несколько недель после рождения меня похитили. Мои похитители обрезали мне уши, отвели на другую сторону Стены и оставили там в лесу. В это время король Андроис охотился в Терновом лесу. Он нашел меня и принес в свой замок.
– Почему он это сделал? – спросила Зейлан, потому что король Андроис был не из добрых людей. Подбирать подкидышей было не в его характере.
– У королевы Эриины восемнадцать лет назад тоже родился ребенок – Фрейя. А тебе ведь наверняка известно, как дворянские семьи и народ относятся к наследницам престола.
Зейлан кивнула. Девушка не слишком хорошо разбиралась в истории королевства, но даже ей было известно, что в прошлом многие принцессы необъяснимым образом погибали. Некоторые из них умирали еще младенцами, других в детстве поражали болезни. Зато их братья, как ни странно, всегда были избавлены от этих так называемых болезней.
– Король Андроис окрестил меня именем Талон и выдал за своего первенца, чтобы пощадить жизнь Фрейи. Но потом фейри нашли меня и вернули настоящим родителям.
Зейлан ждала, не скажет ли Киран еще что-нибудь, но принц молчал.
– Ты прав, мне действительно трудно в это поверить, – сказала Хранительница, наклоняясь вперед, чтобы прикоснуться к магическому огню, который не мог причинить ей вреда. Теплое пламя окутывало ее кожу, не обжигая. Рассказанная Кираном история была похожа на страшилку, которые рассказывали в Тобрии, чтобы запугать детей. – Но я верю тебе.
Киран удивленно приподнял брови:
– Правда?
Хранительница кивнула: никаких причин лгать у Кирана не было. К тому же его история объясняла, почему он и Фрейя были друзьями, особенно с учетом того, что до его неудавшейся коронации они якобы никогда не встречались. И по времени тоже все совпадало. Кирана похитили после того, как он родился, и нашли только одиннадцать лет спустя. Талон, в свою очередь, исчез в возрасте одиннадцати лет и больше в Амарун так и не вернулся. Конечно, то, что во младенчестве Кирана нашел именно король Андроис, было величайшим совпадением, но, с другой стороны, там, где были замешаны фейри, всегда происходили и продолжали происходить вещи, которые казались совершенно немыслимыми.
– А король Андроис знал, что ты фейри?
– Конечно, нет, или ты серьезно думаешь, что он оставил бы меня в живых?
Зейлан покачала головой. Король ненавидел фейри так же, как и его народ, так же, как раньше и она сама.
– Но Фрейя ведь знала об этом, не так ли? По крайней мере, ее, казалось, не беспокоило то, что ты – Неблагой фейри.
Упоминание о Фрейе заставило Кирана улыбнуться.
– Нет, она тоже не знала. Она приехала в Мелидриан, чтобы найти Талона, мое человеческое воплощение. В отличие от наших родителей и народа, она не верила в мою смерть и не переставала искать – пока она не нашла меня и не узнала правду.
– Должно быть, это было довольно страшно для нее.
– Наверное, ее радость снова видеть меня была больше, – сказал Киран, и к улыбке на его губах присоединилось ласковое выражение в глазах. Нельзя было не заметить, как много Фрейя значила для принца, несмотря на долгие семь лет разлуки. – Фрейя не возражает против того, что я – фейри. Она не такая, как ее отец. Думаю, вы с ней нашли бы общий язык.
Фыркнув, Зейлан отдернула руку от огня.
– Это вряд ли.
– Ты не верила и в то, что я однажды могу тебе понравиться.
– А кто сказал, что ты мне нравишься?
– Никто. Но иногда поступки показывают больше, чем говорят слова. – Губы Кирана изогнулись в теплой улыбке.
Дыхание Зейлан сбилось, сердцебиение ускорилось. Она крепче обхватила ноги, стараясь не выдать себя. Девушка не хотела испытывать таких чувств к принцу фейри, но сердцу было плевать на то, чего хотел разум. Сидя одна в отведенной ей комнате в доме Сибил, Хранительница часами убеждала себя, что ответила на поцелуй Кирана только из страха и отчаяния, движимая нежеланием умереть в одиночестве. Но в глубине души девушка знала: она обманывала себя, стараясь защититься. Киран, быть может, и не был таким жестоким, как большинство фейри, но он был Неблагим, и это не изменится никогда.
– Думаю, нам лучше лечь спать, – сказала Зейлан, избегая собственных чувств, и поднялась со своего места у огня. – Завтра будет напряженный день. Мы должны отправиться в путь с первыми лучами солнца.
Киран взглянул на нее снизу вверх. Свет пламени отражался в его голубых глазах, которые на изрытом шрамами лице казались еще ярче и пронзительнее.
– Не ожидал, что ты так легко воспримешь мое признание.
Зейлан пожала плечами:
– Меня не волнует, что ты был Талоном, потому что королевская семья совершенно ничего для меня не значит. Драэдоны высокомерны и самонадеянны, с их стороны крайне претенциозно выставлять себя в качестве богов. Король Андроис выдает себя за человека из народа, но он никогда не был рядом со мной. Он не помог мне, когда я изо всех сил пыталась выжить, изо дня в день, одна, без родителей, на улице. Так что да, для меня не имеет значения, был ты Талоном или нет. Я не поклонялась тебе тогда и не стану делать этого сейчас.
Губы Кирана дрогнули в улыбке:
– Я бы разочаровался, будь оно как-то иначе.
Издав какое-то невнятное бурчание, Зейлан отвернулась, чтобы не смотреть на его соблазнительные губы, и пошла умыться из ведра с водой, которую они набрали в ближайшем ручье. Лошади фыркнули, словно хотели пожелать ей спокойной ночи, и девушка легла на одеяло, стараясь устроиться как можно удобнее, насколько позволял каменный пол.
Она слышала, как укладывался спать Киран – всего-то на расстоянии двух вытянутых рук от нее. Потом в храме вдруг стало совсем тихо, но эта тишина была какой-то громкой. Огонь, затухая, едва слышно потрескивал, испуская последние вздохи. Сквозь щели храма по полу тянулся холодный сквозняк. Из леса до их слуха доносились звуки, издаваемые эльвами. Они лаяли, выли и вопили, время от времени слышались крики, похожие на человеческие: так эльвы заманивали свою добычу.
Зейлан содрогалась от ужаса, цепляясь за мысль о том, что скоро, очень скоро она доберется до Стены. Они были всего лишь в нескольких днях езды от Свободной земли, и сколько бы эльв ни встретилось у нее на пути, она вернется к Стене. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как Зейлан видела других Хранителей и послушников, и не могла дождаться возможности проявить себя в тренировочном поединке.
