Лаура Кнайдль
Корона тьмы. Сумеречные боги
Глава 16 – Зейлан
– Свободная земля —
Зейлан смотрела, как Ли вместе с полуэльфом шагнул в ворота. Хранители опустили оружие, Томбелл выступил вперед. Он протянул Ли руку, но Ли не пожал ее, а обхватил фельдмаршала руками в яростном объятии. Томбелл не воспротивился. Несколько секунд мужчины простояли, крепко обнявшись, пока наконец не отстранились друг от друга. Они что-то говорили, одни слова сменялись другими, но Зейлан ничего не могла понять: уж слишком громко шумело у нее в ушах. Ибо радость девушки видеть Ли, живого и здорового, была омрачена ее ненавистью к полукровке. Но ведь должна была существовать причина, по которой Ли привел его к Стене. Возможно, он хотел, чтобы этого убийцу казнили здесь за то, что Зейлан неделями тухла в темнице Неблагих. Против этого она не станет возражать, да и Киран тоже.
– Что здесь делает полуэльф? – спросил Киран.
– Не знаю, но, думаю, скоро выясним, – отозвалась Зейлан. Покинув свое укрытие, девушка, вскинув голову, вышла на площадь. Заметив ее, остальные Хранители отошли в сторону и освободили ей дорогу к Ли. Умные парни.
– Нужно созвать кризисный Совет, – услышала Зейлан слова Ли. – И немедленно уведомить короля и гвардию. Я не знаю, сколько у нас осталось времени.
– Все это нужно спокойно обсудить, не делая поспешных выводов, – ответил фельдмаршал.
– Кори, это… – Ли резко замолчал, когда его взгляд упал на Зейлан. Девушка буквально видела, как страх, напряжение и беспокойство покидают его тело. Какое-то мгновение Ли просто смотрел на нее, а затем рванулся вперед, протиснувшись мимо Томбелла, и, не успела Зейлан сообразить, что произошло, как уже оказалась в его объятиях. Железной хваткой, куда сильнее, чем Этен, капитан Форэш стиснул девушку в своих объятиях и зарылся носом в ее волосы. От него пахло потом, кровью и грязью – вонью, которая Зейлан была до боли знакома. И все же, не обращая внимание на зловоние, Хранительница ответила на объятие, на мгновение забыв о том, кто едва не лишил ее жизни.
– Ты жива! – Теплое дыхание Ли коснулось ее шеи.
– Ты тоже, – улыбнулась Зейлан.
Наконец Ли выпустил девушку из объятий, но не отступил, так что Зейлан пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на Хранителя. Она уже не ждала, что снова посмотрит в эти светлые глаза, которые всего за несколько месяцев стали ей такими родными.
– Мы были в Нихалосе, и нам сказали, что ты мертва.
– Будь это так, Кирану не удалось бы помочь мне бежать.
Взгляд Ли затуманился.
– Я очень сожалею о том, что случилось с принцем.
Кто-то кашлянул за спиной Ли, и это привлекло внимание Хранителя. Озадаченный, он непонимающе уставился на человека со шрамами, который прервал их разговор. Наконец до него дошло.
– Киран? – недоверчиво произнес Ли, делая шаг навстречу принцу.
Тот ответил Хранителю своей кривой улыбкой:
– Привет, Ли!
– Что с тобой произошло?
– Долгая история.
Ли непонимающе тряхнул головой, внимательно изучая изрытое шрамами лицо Кирана. Ему они были в новинку, Зейлан же за время пребывания у Сибил настолько привыкла их видеть, что уже почти не замечала.
– Почему же в Нихалосе думают, что ты мертв?
– Потому что они должны так думать, – ответила вместо Кирана Зейлан, подходя к мужчинам и ощущая на себе взгляды других Хранителей и полукровки.
Лоб Ли прорезали глубокие морщины:
– Почему?
Киран усмехнулся:
– Я же говорю: долгая история.
– Мне кажется, вам всем есть что рассказать, – сказал фельдмаршал, подходя к ним. Его рука опустилась на плечо Ли: – Мы встретимся в комнате для переговоров через час и тогда поговорим. Ли, сейчас в твоей комнате спит Киран, но тебе мы найдем другое место, где ты сможешь ночевать.
– А как насчет Вэйлина? – спросил Ли.
Все повернули головы в сторону полукровки, который до сих пор хранил молчание. Зейлан судорожно сжала кулаки. Наконец-то она оказалась лицом к лицу с этим ублюдком, и их не разделяла никакая перегородка. В коридоре дворца он, застав ее врасплох, одержал верх, но больше этого не случится. Зейлан проклинала себя за то, что появление мужчин пришлось на то время, когда она шла в душ и при ней не было меча. Будь у нее оружие, она бы покончила с жизнью Вэйлина здесь и сейчас, потому что он не заслуживал жить ни секунды дольше.
– Ему тоже выделим комнату, – ответил Томбелл на вопрос Ли.
Зейлан замерла. Полуэльфа следовало отправить в темницу или сразу на эшафот, но уж точно не в одну из одноместных комнат, что имелись на базе. Взгляд девушки метнулся к Ли, но тот, похоже, был согласен с фельдмаршалом.
Да что же это такое, во имя Короля?! Бессмыслица какая-то. Полукровка – убийца! Однако Зейлан молчала, проглотив слова, которые вертелись у нее на языке. Она доверяла суждениям Ли и решила дать ему шанс объясниться, прежде чем выкладывать фельдмаршалу, что натворил полукровка.
– Увидимся через час, – повторил Томбелл и двинулся прочь. На ходу фельдмаршал потер лоб, словно бурные события последних нескольких дней вызвали у него головную боль. Другие Хранители, постояв еще несколько мгновений, тоже разошлись по своим постам. Некоторые из них поприветствовали Ли, но никто не остановился. На площади остались только Зейлан и Киран.
Тело Зейлан дрожало от напряжения, а руки девушки были так крепко сжаты, что ногти оставляли на коже следы в виде полумесяцев. Жалкий полукровка. Хранительница поклялась убить его, если однажды столкнется с ним лицом к лицу так, что их не будут разделять железные прутья решеток. Зейлан хотелось выцарапать Вэйлину глаза, но Ли, словно прочитав ее мысли, быстро встал между ними и успокаивающе выставил руки перед собой:
– У тебя, наверное, много вопросов.
– Всего один: что он здесь делает?
– Может, обсудим это мирно?
– Я никуда с ним не пойду.
– Зейлан, пожалуйста, – едва слышно взмолился Ли, и она поняла, что выполнит любое его желание. Ли всегда был на ее стороне, всегда был рядом. С самого первого дня он поддерживал юную послушницу, как никто другой. Ради Зейлан Ли остался в Нихалосе и, рискуя своей жизнью, последовал за полукровкой, чтобы обелить ее имя.
– Согласна, но делаю я это только ради тебя.
– Спасибо! – мягко улыбнулся Ли.
Зейлан взглянула на Кирана. Тот кивнул ей, и они с Вэйлином и Ли все вместе направились в его комнату. Конечно, девушка представляла себе воссоединение с Ли совершенно иначе, но была благодарна хотя бы за то, что он вернулся живым, потому что так у нее оставалась возможность однажды выплатить долг. Кроме того, без капитана Форэша Свободная земля была бы куда более мрачным местом.
Киран запер дверь на засов, и некоторое время единственным звуком в комнате, которая казалась заметно меньше, когда в ней находились четыре человека, был свист ветра, пробивающегося сквозь трещины в деревянных стенах. А может, комнату просто переполняло напряжение, и от этого казалось, что она превратилась в маленькую, удушливую коробку. Киран сел на кровать, Ли встал перед камином, а Вэйлин сжался в самом дальнем от Зейлан углу, словно боялся ее. Вот и пусть боится. Хранительница скрестила руки на груди:
– Так зачем ты его сюда привел?
– Потому что он невиновен, – вздохнул Ли.
– Значит, он не убивал мою мать и не пытался убить меня? – спросил Киран. Зейлан восхищалась его спокойствием и хладнокровием, но, вероятно, именно это отличало принца от таких людей, как она.
– Нет, он сделал это, но все не так просто, – произнес Ли, посмотрев на Вэйлина, который до сих пор не произнес ни слова. Многозначительные взгляды, которыми они обменялись, не понравились Зейлан. – Он сделал это не по своей воле – его вынудили. Он – кровный раб.
Киран резко втянул в себя воздух.
Зейлан, напротив, даже не пошевелилась. Никогда раньше она не слышала ничего подобного.
– Что это значит?
– Кровные рабы – это жалкие создания, проклятые магией крови, – ответил Киран, не сводя с полукровки глаз. – Проклятие связывает их с хозяином или хозяйкой так, что они не могут не подчиняться приказам. Заклятия крови были запрещены еще до войны. Они унизительны.
Ли кивнул.
– Вэйлин не может об этом говорить, но я предполагаю, что именно поэтому он и убил твою мать, и тот человек, который приказал ему это сделать, желал и твоей смерти. Если Вэйлин умрет, мы никогда не сможем узнать, кто его хозяин или хозяйка. Вот почему мы здесь.
– И он не может говорить о своих деяниях? – спросила Зейлан.
– Нет.
– Это делает его довольно бесполезным.
– Он не бесполезен! – запротестовал Ли, подходя к полукровке так, словно хотел защитить его.
Она покачала головой:
– Проклят он или нет, он все равно убийца.
– Но ведь и жертва тоже.
Зейлан не могла поверить в то, что слышала. Ли рисковал собственной жизнью, чтобы схватить полукровку и отдать его под суд, а теперь хотел его пощадить?
– Почему ты защищаешь его?
– Потому что он мой друг.
Зейлан фыркнула:
– Вот как? И давно вы знакомы? Месяц? Два?
– А разве это имеет значение? Мы знали друг друга всего несколько дней, когда я решил тебе помочь. И уже через несколько недель по своей воле остался с тобой в Нихалосе. Ты ведь не сомневаешься в нашей дружбе, правда?
Смущенная, Зейлан опустила взгляд:
– Нет.
– Мы с Вэйлином спасли друг другу жизни. Я ему доверяю.
– А я – нет.
Бледные глаза Ли сузились:
– Это твое решение, но это не дает тебе права судить о Вэйлине.
– А ты что на это скажешь? – спросила Зейлан, обращаясь к Кирану. Тот до сих пор, как и полукровка, хранил молчание, и это несмотря на то, что именно его мать рассталась с жизнью.
– Я уже не знаю, что и думать, – сказал Киран, сжав большим и указательным пальцами переносицу так, словно его мучила та же головная боль, что и Томбелла. – Кроме того, сейчас я мало доверяю своей интуиции. Нас пытался убить мой самый лучший друг.
Глаза Ли расширились:
– Олдрен?
Киран кивнул:
– Он устроил пожар в нашем убежище.
– Они утверждают, что вы предатели, – сказал Ли.
– И что с того? – прошипела Зейлан, не выпуская из виду полуэльфа. – Еще они говорят, что мы мертвы.
Грубость девушки никак не подействовала на Ли.
– Как вам удалось сбежать?
Вообще-то сейчас Зейлан не хотелось об этом говорить. Она еще не закончила с полукровкой, но, возможно, то, что она скажет, каким-то образом изменит мнение Ли. Поэтому девушка поведала капитану то же самое, что рассказала Томбеллу. Киран подтвердил, что не может творить магию рядом с ней, и когда полукровка попытался подчинить своей власти воздух в комнате, то понял, что его магия тоже исчезла.
– Удивительно, – пробормотал Ли, задумчиво морща лоб.
– Ты что-нибудь слышал об этом раньше? – спросил Киран.
Хранитель покачал головой:
– Нет, никогда.
– А Темные могут иметь к этому какое-то отношение?
Морщины на лбу Ли стали глубже.
– А при чем тут они?
– Когда я спросил Олдрена, тот упомянул о них.
– Темные – преступники.
– Я так и сказала, – встряла Зейлан. По крайней мере, об этом Ли рассуждал здраво, к тому же он должен был это знать. Ведь когда-то капитан Форэш и сам принадлежал к числу Темных. – Но хватит отвлекаться. Об этом потом, мы еще не закончили с этим… полукровкой.
– Его зовут Вэйлин, – поправил ее Ли. – А что с ним?
– Почему ты притащил его сюда?
Ли, так внимательно выслушавший ее рассказ, снова занял оборонительную позицию, и Зейлан никак не могла этого понять. Почему этот полукровка был так для него важен? Не потому ведь, что в Мелидриане они спасли друг другу жизни, правда же?
– Вероятно, по той же причине, по которой ты привела с собой Кирана, – ответил он.
– Киран здесь, потому что не может оставаться в Нихалосе, не подвергая себя опасности.
– У Вэйлина та же проблема. Как только я выпущу его из виду, проклятие вернет его хозяину или хозяйке. Я обещал ему помочь снять проклятие. Тогда он сможет рассказать нам все.
– Ты знаешь, как это сделать? Как снять проклятие?
– Нет, пока нет.
Фыркнув, Зейлан всплеснула руками:
– Просто чудесно…
– Почему ты так озлоблена?
Зейлан, застыв на середине движения, хмуро уставилась на Ли.
– А как иначе? – спросила она голосом, который был острее меча на его поясе. – Из-за этого подонка я неделями тухла в темнице Неблагих! Мне пришлось срать в ведро и жрать то, что не ели даже свиньи! Каждое утро я просыпалась со страхом, что сегодня меня казнят. Двое гвардейцев напали на меня и закололи мечами, думая, что я умру. И все это – из-за него. Прости, конечно, что я так озлоблена, но он – один из виновников худшего периода в моей жизни!
С каждым словом голос Зейлан становился все громче и громче. Девушка бы не удивилась, если бы эта ее вспышка привлекла внимание некоторых любопытных Хранителей. Вряд ли кто-то из них знал, что произошло в Мелидриане. Слухи ходили ходуном: какие-то из них соответствовали истине, повторяя то, что рассказали Томбеллу Зейлан и Киран, другие, в свою очередь, были чистым вымыслом.
– Я все понимаю, – сказал Ли невыносимо спокойным голосом. – Но Вэйлину тоже пришлось нелегко. И ему нужна наша помощь.
– Мне плевать.
– А мне – нет.
– Тогда, может, нам стоит проголосовать? Кто за то, чтобы убить этого полуэльфа? – Зейлан вскинула в воздух руку, уверенная, что Киран последует ее примеру. Этот полукровка не только лишил жизни мать принца, но и пытался убить его самого. Однако рука Кирана не поднялась, и фейри смущенно отвел взгляд. – Ты серьезно?
– Думаю, он заслуживает шанса объясниться.
Ошеломленная, она уставилась на Неблагого:
– Как ты можешь так говорить? Он зарезал твою мать!
– То же самое говорили и о тебе, но я оставил тебя в живых.
– Потому что я невиновна! – взорвалась она.
– И он, возможно, тоже, – ответил Киран, прислонившись к стене. – Если сделать это его и в самом деле заставила кровная клятва, он не виноват. Ты понятия не имеешь, насколько могущественным является это проклятие. У раба нет собственной воли, и, чего бы ни захотел его хозяин или хозяйка, он должен это делать. Тело больше не принадлежит ему, и если Ли говорит, что ему можно доверять, я ему доверяю.
Шокированная, Зейлан в ужасе покачала головой. Неужели Киран и Ли окончательно потеряли рассудок? Оба они желали смерти полукровки. Теперь же они хотели защитить его, помочь ему, спасти его.
– Пожалуйста, Зейлан, – сказал Ли, шагнув к девушке. Его когда-то успокаивающая близость Зейлан не понравилась, но она не отступила. – Я не требую, чтобы ты доверяла Вэйлину. Ненавидь его, сколько хочешь, но, пожалуйста… пожалуйста, поверь мне. Разве я хоть раз сделал что-то, что заставляет тебя усомниться во мне?
Зейлан поджала губы:
– Нет.
– Тогда, пожалуйста, не сомневайся и сейчас. Дай мне время. И когда Вэйлин сможет свободно излить свою душу, а ты все еще будешь желать ему смерти, мы сможем обговорить это еще раз. Но убить его сейчас – это все равно что казнить связанного человека. Это несправедливо.
Жизнь вообще несправедлива, – подумала Зейлан.
Ничто из того, что произошло за последние несколько месяцев, не отвечало критериям справедливости. Было несправедливо отправить ее в Нихалос. Несправедливо заключать ее в темницу, нападать и пытаться сжечь дотла. Зейлан, конечно, не была совершенно невинной, но она была хорошим человеком.
Но что, если Вэйлин – тоже?
Нет, потому что он – не человек. Он – полукровка!
А Киран – фейри. Но ему ты доверяешь.
Во имя Короля! Зейлан еще никогда не чувствовала себя такой растерянной и раздираемой на части собственными чувствами. Она ненавидела фейри, но любила Кирана.
Что? Нет, Зейлан не любила Кирана, она ценила его. И доверяла Ли, но не полуэльфу. И от этого готова была рвать на себе волосы. Но что ей оставалось, кроме как оставить полукровку в живых? Зейлан хотела, чтобы Ли встал на ее сторону, но действовать за его спиной она не собиралась. Девушка была обязана этому Хранителю очень многим и не хотела терять друга в его лице.
– Хорошо, пусть живет. Но это только ради тебя.
Ли улыбнулся:
– Этого достаточно.
Зейлан кивнула и, не обронив больше ни слова, вышла из комнаты. Перед встречей с фельдмаршалом ей нужно было хоть немного времени, чтобы прийти в себя, потому что девушка чувствовала, что вот-вот развалится на части.
Глава 17 – Ларкин
– На черном рынке —
Черного рынка больше не существовало. От прежнего убежища для фейри, Хранителей и алхимиков остались только руины и пепел. Глаза Ларкина горели, и слезы, вызванные плотной завесой клубящегося дыма, бежали по его щекам. Моргнув, он слегка тряхнул головой. Это было невесомое, почти мимолетное движение, но над его головой тут же поднялось облако пыли. Ларкин стоял посреди поля битвы, какого не видел уже очень много лет. Даже разрушения, оставленные в центре Нихалоса неудавшейся коронацией Кирана, и те близко не стояли с той разрухой, которая сейчас предстала взору Хранителя.
Бой закончился. Пыль осела. Пожар, не найдя более никаких легковоспламеняющихся вещей и материалов, утих. Ветер уносил прочь дым и вонь обгорелых трупов.
Ларкин сглотнул. В горле пересохло. Меч пропитался черной кровью противника. Эльвы. Сначала раздались взрывы, распространяя первые пожары, следом ворвались люди в капюшонах, которые напали на рынок с оружием. Им еще можно было противостоять, но за ними пришли эти твари. Огромными стаями, каких Ларкин не видел никогда прежде, они обрушивались с неба, убивая на своем пути все, что двигалось.
В сознании Ларкина вспыхнули крики людей. Вокруг стояла полная тишина, но он слышал их, будто наяву. Казалось, никто, кроме него, не выжил. Но этого не могло быть! Должны были быть и другие!
Он медленно обвел взглядом окрестности. Разрушения, кругом одни разрушения. Палатки практически потеряли свою форму; все вокруг покрывало одеяло из серого пепла, разбавленное кое-где оранжево-красным светом разрозненных костров.
Ларкин сошел с кучи, на которой стоял, и опустился на колени рядом с Ярой. Бок о бок они сражались с эльвами, но женщину это не спасло. Одна из тварей, вонзив свои острые черные когти в грудную клетку Яры, вырвала из ее груди все органы.
– Покойся с миром, – пробормотал Ларкин. Подумал было о том, чтобы снять с себя плащ и накрыть им Яру, но что толку? На этом рынке не хватит ни плащей, ни одеял, ни ткани, чтобы накрыть все трупы. И едва это осознание пришло к Хранителю, чувство пустоты в его груди усилилось, а в животе что-то сжалось. Что ему теперь делать?
Тихий голос в голове нашептывал Хранителю, что нужно как можно скорее убираться отсюда, пока это еще возможно, потому что битва довела до предела и его. Болело все тело. Одежда Ларкина была изорвана в клочья; он чувствовал пульсацию множества ран, которые пытались затянуться, и кровь на своей коже, еще не успевшую засохнуть. Но как он мог повернуться и уйти перед лицом смерти стольких невинных людей?
Не оставалось никаких сомнений, что эта атака была направлена не на рынок, а на Темных, которые находили здесь свой приют. Вероятно, за этим стояли те же люди, что были виновны в остальных убийствах. Но как они нашли рынок и, что более важно, как им удалось управлять эльвами? Это не могло быть совпадением. Никак. Он никогда не видел, чтобы такое количество эльв атаковало одну и ту же цель. Иногда эти твари собирались в стаи и нападали на деревни, но чтобы такая орава? Ведь как минимум сотня этих костлявых летающих существ с острыми клювами и когтями обрушилась на них прямо с неба.
Застонав, Ларкин выпрямился. Колено болело, в боку саднило. Должно быть, эльве, которая добралась до него, удалось сломать ему пару ребер. Прижав больное место рукой, Хранитель, тяжело дыша, пробирался через груды обломков, проверяя, не остался ли кто-то в живых. Улики он поищет позже, сначала это.
– Есть кто живой? – хрипло крикнул он через всю площадь голосом, севшим от вдыхаемого дыма. Ларкин закашлялся, в глазах на миг потемнело. Он пошатнулся, но сумел сохранить равновесие, потому что за свою бытность Хранителем научился бороться с болью и слабостями своего человеческого тела, которые существовали только в голове.
Ларкин крикнул снова.
Никто не ответил.
Хранитель двинулся дальше, хотя каждая клеточка тела требовала, чтобы он лег и отдохнул. Но о сне не могло быть и речи. Ларкин не хотел представлять, в каком кошмаре может оказаться, если реальность – и та была сплошным ужасом. Он перешагнул через труп эльвы, которая смотрела на него своими большими безжизненными глазами.
Как им удалось командовать вами?
Этот вопрос никак не отпускал Ларкина. Более того – вселял страх. Мужчина был напуган больше, чем хотел признать даже перед самим собой. Если это случилось однажды, то могло случиться снова. А ведь эти эльвы были еще маленькими и, можно сказать, безобидными, по сравнению с теми чудовищами, что прятались в тени Мелидриана.
И вдруг Ларкин услышал чей-то стон. Тихий, словно едва слышный шелест листвы на ветру, и все же это был стон. Застыв на месте, Хранитель прислушался, пытаясь определить, откуда доносился звук. Исполненный муки хрип привел его к телу мужчины, скрытому под чьим-то безжизненным трупом.
Ларкин оттащил труп мертвеца и прямо в пепел опустился на колени перед живым. Горький вкус желчи наполнил его рот, когда Хранитель увидел одежду мужчины. Он был не на их стороне, он принадлежал к числу нападавших. Веки мужчины задрожали, словно он мог потерять сознание в любую секунду. Из живота у него торчал кинжал, и если рану не обработать вовремя, мужчина просто умрет. Больше всего на свете в этот момент Ларкин хотел вонзить собственный клинок прямо в череп этого ублюдка, но это означало бы потерять все шансы на ответы.
Выругавшись, Ларкин принялся залечивать рану, используя то немногое, что было под рукой. Несколько раз ему приходилось делать подобное для своих братьев на Стене. Кто-то из них выжил, кто-то – нет. Умелыми движениями он вынул кинжал, промыл рану и с помощью лезвия и огня прижег кровотечение. Мужчина, закричав, потерял сознание, что на данный момент было, возможно, и не самым худшим вариантом. Его кожа была бледна, на губах – ни кровинки. Будет чудом, если раненый проживет еще несколько часов, но Ларкина это не волновало. Он не собирался спасать жизнь этого мужчины, а просто продлевал ее, чтобы получить ответы.
Обработав рану как можно лучше, Хранитель поднял мужчину и понес его через рынок к деревьям. Стена тумана, которая когда-то защищала рынок, исчезла: ее магия была мертва. Ларкин прислонил мужчину к дереву. Голова раненого склонилась набок, черные волосы сползли в сторону. Ларкин резко втянул в себя воздух. Мужчина был полукровкой: это ясно доказывали уши с заостренными кончиками.
Несмотря на то что полуэльф был без сознания, Ларкин связал его, прежде чем отправиться на поиски воды и других выживших. Несколько бурдюков с водой под обрушившимися палатками он нашел, а вот выживших больше не оказалось. Все были мертвы. Кто-то погиб во время взрыва, кого-то зарезали или закололи кинжалом, остальных разорвали эльвы.
Прихватив с собой воду, Ларкин вернулся к полукровке. Хранитель жадно сделал несколько больших глотков, чтобы смыть горький, пыльный вкус с языка, а остаток жидкости вылил на голову полуэльфа. Тот рефлекторно вздрогнул, и через мгновение веки над темно-карими, покрасневшими от дыма глазами приоткрылись. На лбу смертельно раненного мужчины зияла рваная рана, похожая на ту, что была на лбу Ларкина.
Раненый ошеломленно огляделся, но Ларкин был так близко, что его широкие плечи полностью закрывали полукровке обзор поля битвы.
– Кто ты такой? – спросил Ларкин.
Полуэльф моргнул, видимо, в попытке сфокусировать свой взгляд на Хранителе.
– Где… – Голос прервался, мужчину сотряс приступ кашля. Его лицо исказилось от боли, и в следующий раз, когда полукровка поднял голову, в уголке его рта показалась кровь.
Долго он не продержится, – подумал Ларкин и, взяв один из бурдюков с водой, поднес его к губам полукровки. Тот пил очень осторожно и осмысленно. Казалось, с каждым глотком боль все сильнее охватывала его тело. И Ларкин даже мог бы почувствовать к этому мужчине нечто вроде жалости, если бы он и его товарищи не уничтожили десятки людей и фейри.
– Как тебя зовут? – снова спросил Ларкин.
– Оделл. – Слишком быстрый ответ, чтобы быть
ложью.
– Почему ты и твои люди напали на рынок?
– У нас не… – Полукровка снова начал кашлять. —
…Не было выбора.
Ларкин поднял брови:
– Почему?
– Он грозил убить их всех.
– Убить кого?
– Наши семьи в Ли… – Оделл начал отхаркивать кровь. Ларкин выпрямился и снял с него путы, потому что в таком состоянии мужчина не смог бы далеко уйти.
– Ваши семьи в Ливатте? – подсказал Ларкин.
Оделл кивнул.
– А кто хочет их убить?
– Я… не знаю, – прохрипел Оделл, но голос его звучал решительно, словно мужчина тратил последние силы на то, чтобы рассказать Ларкину все, что знал. – Он выглядит
как… Неблагой. И может повелевать эльвами.
Ларкин нахмурил брови:
– То есть он может отдавать им приказы?
Оделл кивнул.
Ларкин никогда не слышал о такой способности. Существовали фейри, которые рождались с каким-то даром. Одни умели необычайно хорошо музицировать, другие обладали талантом создавать самые прекрасные картины, а одна из советниц Валески якобы могла даже заглядывать в будущее, но даже этот дар казался ничтожным по сравнению с возможностью командовать эльвами. Ни один фейри не обладал такой силой. И тем не менее Ларкин не сомневался, что Оделл говорил правду. В конце концов, Хранитель своими глазами видел целую прорву эльв.
Ларкин всмотрелся в бледное лицо полукровки. Полуприкрытые веки мужчины подрагивали. Хранителю нужно было тщательно выбирать следующие вопросы, потому что, судя по тяжелому, хриплому дыханию полуэльфа, времени у него оставалось совсем немного.
– Но почему рынок?
Оделл сглотнул.
– Темные…
Оделл не закончил фразу.
– Что – Темные?
– Убить… убить их, – простонал Оделл, хватая ртом воздух. Его веки дрогнули, отчаянный взгляд полукровки в последний раз встретился с взглядом Ларкина, а потом глаза мужчины, лежащего на земле, остекленели, стали пустыми и безжизненными. Прерывистые звуки его дыхания затихли навсегда.
Вздохнув, Ларкин выпрямился во весь рост, глядя сверху вниз на мертвого полукровку. Его слова не имели смысла. Зачем Неблагому убивать Темных? Вряд ли они со своей преступной деятельностью добрались и до Мелидриана.
С другой стороны, Яра и остальные Темные работали на короля Андроиса, так что к этому мог приложить руку и он. Неужели они пересекли границу по заданию короля, чтобы после людей приняться за фейри? Это означало, что Андроис все время нарушал договор, и это давало Хранителям не только повод, но и право его наказать. Это лишит его права на трон, что неминуемо приведет к волнениям в стране, возможно, даже к восстаниям.
Но в любом случае заглядывать так далеко было слишком рано, потому что для ареста короля потребуется куда больше доказательств, чем подозрения одного Хранителя, основанные на словах мертвого полукровки. Единственный способ подтвердить это подозрение – поговорить с кем-нибудь из Темных. Но где их найти, если рынок теперь был полностью разрушен?
