Лариса Анатольевна Рубцова
Узоры отношений
Глава 3. Конная прогулка
Было решено отправиться в путь ранним утром, пока не началась жара, чтобы к полудню подняться к лесу, видневшемуся на горизонте на вершине горы. Герцог Рауль фон Р. приехал к тому моменту, как все участники стали собираться во дворе. Вместе с ними поехали двое провожатых, хорошо знакомых с местностью. Кавалькада из семи всадников выдвинулась в путь. Граф фон Корф всю дорогу расспрашивал проводников. Свободно владея испанским языком, он не испытывал трудностей в общении с местным населением, а природная простота и уважительность еще больше располагали к нему людей. Филипп всю дорогу веселил Агнесс, не давая ей возможности поворачиваться в сторону сестры. Герцог ехал рядом с Мэгги. С начала пути ни он, ни она не произнесли, ни слова, делая вид, что глубоко задумались о своем. Но постепенно Рауль стал втягивать Мэгги в разговор, делясь впечатлениями об окружающих местах. Незаметно для себя, Мэгги стала отвечать, и сама стала задавать вопросы о жизни в этой стране, о том, как Герцог пережил войну:
– Скажите, Ваше Высочество, каково это- знать, что твоя страна объята огнем, что рушится все: и дом и судьба?
– Трудно ответить в двух словах, баронесса. Я пытался, в силу своих возможностей и талантов, как-то помогать своей бедной Родине и родителям, но, видимо, я не столь значительная фигура, моих талантов не хватило. Случилось то, что случилось. Фактически я остался один, если не считать мою сестру Натали. Но после вашего отъезда я видел ее только на ее свадьбе. Свадьба была очень скромной, буквально за несколько дней до начала войны, настроение было совсем не для веселья.
– Я Вам очень сочувствую, герцог. Не представляю, как бы я могла перенести такие события. Ванесса увезла всех нас от этого ужаса, но мне хватило и газет, чтобы как следует наплакаться…
– А как Вы пережили приезд графа Лерина? Он нашел Ванессу?
– Это было ужасно! Я Вам расскажу, если Вы дадите слово никогда об этом не заводить разговора ни с кем и никому не рассказывать то, что услышите от меня.
– Клянусь! Можете на меня положиться. Поверьте, я никогда не прощу себе, что привел в дом Ванессы этого мерзавца, Риккардо Лерина. Я так виноват перед всеми вами за свой необдуманный поступок. Непростительная глупость! А ведь Ванесса меня предупреждала, что для нее небезопасно это родство. Но я не принял это всерьез, решив, что это женские причуды, как у моей сестры.
– Ванесса, кстати, совсем, не обижается на Вас за это, даже наоборот, защищает и оправдывает Вас в моих глазах. Но я скажу Вам честно, что не понимаю, как Вы, такой проницательный и умный, могли так поступить с Ванессой.
– Ах, баронесса, я и сам не могу смириться со своим поступком. Когда я ближе узнал графа Энрике Лерина, то пришел в ужас, представив только на минуту, на что способен этот человек.… Если бы я только мог встать на его пути… Он уехал в тот момент, когда меня вызвали в Вену, потом эта свадьба, … а когда я вернулся в Мадрид, его уже и след простыл. Я даже опоздал предупредить Ванессу. Можете представить себе, что я чувствовал тогда…
– Если бы Вы знали, что чувствовали мы, узнав, что граф Лерин прибыл в Нью-Йорк, и прекрасно осведомлен о том, где мы живем.
– Но откуда он узнал, куда надо ехать? Клянусь, что не говорил об этом ни с одной живой душой!
– Мы знаем, что это не Вы. Нас предала горничная Агнесс – Люси. Помните ее?
– Смутно. Кажется смуглая блондинка с неприятной улыбкой. Да?
– Да, она.
– А как вы узнали, что это она предательница?
– Она сама об этом нам рассказала. Николя ее заставил.
– Прошу Вас, баронесса, расскажите мне все. Я должен знать, к чему привело мое легкомыслие.
Мэгги рассказала обо всех событиях, произошедших в Америке. Ее рассказ так подействовал на Рауля, что он остановил лошадь и с ужасом произнес:
– А я еще и напросился к Вам в гости.… Да после таких событий, Ванесса должна закрыть дверь перед моим носом и никогда меня не замечать!
– Не надо так говорить, Ваше Высочество. Ванесса считает, что Вы совсем не виноваты в этой истории, что это все равно когда-нибудь бы случилось. Бесконечно продолжаться такая вражда не могла бы. Нам очень повезло, что в нашей жизни появился граф фон Корф, он так много сделал для всех нас: спас Агнесс, спас Ванессу, поддержал всех нас в самые трудные времена. Без него бы один Филипп не справился.
– Да, мне тоже очень понравился граф. Откуда он? Немец, да?
– Не знаю, он из России.
– Он русский? Никогда бы не сказал. Я знаком с несколькими русскими, но они совсем другие, излишне шумные и надменные, не очень приятные люди. Хотя, с русским послом мы в неплохих отношениях, он тоже спокойный, рассудительный человек. Видимо, они тоже бывают разными, как, в прочем и все.
Герцог фон Р. опять замкнулся в себе и замолчал. Теперь Мэгги начала отвлекать его своими замечаниями. Так за неспешными разговорами, кавалькада спустилась к ручью, чтобы, перейдя его вброд, расположиться под оливковым деревом на пикник. Время приближалось к полудню.
Они ожидали увидеть узенький ручеек, весело стекающий между камней в долину, но вместо этого за поворотом их ожидал шумный мутный поток, больше похожий на реку. Проводник что-то сказал графу, он повернулся к спутникам:
– Проводник говорит, что неделю назад в горах прошли сильные грозы, они спровоцировали оползни, поэтому вода такая грязная. Хотя все выглядит устрашающе, на самом деле здесь мелко, и кони свободно перейдут эту речку вброд. Можно попытаться проехать пару миль ниже по течению, там должен быть мост, если его не снесло потоком, а можно рискнуть и перейти здесь. Как вы считаете, что будем делать?
– Я бы попробовала перейти речку вброд.– сказала Агнесс.
Никто не стал спорить. Кавалькада выстроилась за проводниками. Один за другим, стали медленно переходить на другой берег. Воды, действительно, было лошадям по колено. Замыкающими были Мэгги и герцог Рауль. Мэгги уже доехала почти до середины пути, как ее лошадь дико заржала и стала дергать задней ногой, пытаясь вытащить ее из-под воды. Она явно в чем-то застряла, и резкими скачками пыталась выскочить из ловушки. Мэгги изо всех сил вцепилась в поводья, стиснула коленями бока неожиданно обезумевшего животного, чтобы усидеть в седле и не свалиться в воду. Рауль подъехал максимально близко и, улучив момент, выдернув Мэгги из седла, перетянул на своего коня. А сам спрыгнул в воду и схватил брыкающуюся лошадь под уздцы. Мэгги благополучно выехала на берег. Мужчины бросились на помощь герцогу. Проводники стали освобождать бедное животное, вытащив из воды поломанный сук дерева, придавленный большим камнем, лошадь застряла ногой в развилке. Герцог крепко держал узду, Филипп что-то говорил лошади на ухо, она стала успокаиваться, ее вывели на сушу и граф осмотрел рану. В результате резких движений, лошадь сильно повредила заднюю ногу. Стало понятно, что на ней дальше ехать нельзя. Граф фон Корф достал из походной сумки фляжку и кусок белого полотна. Филипп гладил лошадь по морде и что-то успокаивающе ей шептал, в то время как Н.А. быстро обрабатывал и туго перебинтовывал рану. Один из проводников переседлал своего коня и отдал его Мэгги, а сам взял под уздцы раненую лошадь и пешком направился вниз по течению.
Компания, между тем расположилась под раскидистым деревом оливы. Граф фон Корф, с помощью оставшегося проводника, накрыв полянку большим куском ковра, организовал на нем походный обед. Филипп и Рауль попытались привести свою одежду в надлежащий вид, но куртка и рубашка герцога были безнадежно испорчены. Раулю было неловко перед дамами за свой вид, что сразу заметил проницательный Н.А.
– Герцог, не сочтете меня нескромным, я от всей души предлагаю Вам мою запасную рубашку. Отправляясь в поход, даже кратковременный, у меня всегда с собой есть запасная рубашка, … на всякий случай, … и небольшая аптечка – добавил он, видя, что Мэгги собирается спросить его о чем-то.
– Благодарю Вас, граф. С удовольствием воспользуюсь Вашей любезностью. Мне, правда, неудобно предстать перед дамами мокрым и оборванным.
– Думаю, что Филиппу тоже необходимо снять мокрую куртку, чтобы не простыть. Несмотря на жару, сейчас дует довольно сильный ветер. Куртки высохнут быстрее, если их повесить на ветку дерева.– проговорила Агнесс.
Покончив, наконец, с взаимными извинениями и благодарностями, они расселись под деревом вокруг импровизированного стола. Шутки, смех, взаимные поддразнивания продолжались все время обеда. Когда все насытились и успокоились, проводник привел лошадей, и все отправились дальше по склону горы, чтобы сверху посмотреть на долину и окрестности.
– Ваше Высочество, позвольте поблагодарить Вас за мое спасение! Если бы не Вы, я, в лучшем случае, искупалась бы в этой грязи, а в худшем… даже не знаю, … могла сломать себе шею, если бы упала на камень. … Брр…– содрогнулась Мэгги.
– Не надо меня благодарить, я не сделал ничего особенного. Очень рад, что Вы не пострадали, баронесса.– рассеяно сказал Рауль.– На моем месте любой мужчина поступил бы точно так же.
– Не знаю, все мужчины были слишком далеко, чтобы помочь мне, они бы не успели, в любом случае. А Вы оказались рядом, к моему счастью. Я бы долго не усидела на брыкающейся лошади, особенно, когда она вся вымокла. Мне кажется, что будь на моем месте любая другая женщина, Вы бы поступили также.
– Безусловно, даже если бы на Вашем месте оказалась моя сестра Натали, я бы и ее достал…, потом…– странным тоном проговорил Рауль.
Мэгги с удивлением посмотрела на него:
– Принцесса Натали не любит лошадей. Она ни разу не каталась на них, когда гостила у нас. Думаю, что Вы бы не успели ее подхватить, она бы сразу упала в воду.
– Это бы ей пошло только на пользу. Иногда полезно охладить свой пыл…
– Вы на нее за что-то сердиты? Ваше Высочество?
– Баронесса, могу я просить Вас не называть меня Высочеством? В Австрии больше нет монархии, …
– Но, разве Вы перестали быть сыном короля? Разве Ваш титул больше не принадлежит Вам?
– Какое это теперь имеет значение? Мир изменился после войны.… Скажите, а в Америке тоже соблюдают этикет? Там к Вам тоже обращались согласно вашему титулу?
– Нет, в Америке никто не обращает внимание на родословную. Иногда приходится иметь дело с очень грубыми, даже наглыми людьми. Там все обращаются друг к другу на ТЫ. Это сильно режет слух, особенно в некоторых случаях. Мы, во всяком случае, к этому так и не привыкли…
– А я бы очень хотел, чтобы ко мне обращались, хотя бы по имени. Мне кажется, что я стал забывать, как меня зовут…– с легкой иронией тихо проговорил Герцог фон Р.
– Но мы с Вами не настолько близки, чтобы говорить друг другу ты и обращаться по имени. Хотя, можно попробовать.… Вот Агнесс удивится, может быть, даже выскажет мне свое неудовольствие. Она твердо соблюдает нормы воспитания…– рассмеялась Мэгги.– Но, чтобы подразнить ее, я буду называть Вас Рауль, если Вы, конечно, не против.
– Мне это очень приятно, тогда, с Вашего позволения, я буду называть Вас Магдалена. Мне так нравится произносить Ваше имя- Магдалена! Сколько в нем музыки…
– Дома меня все называют Мэгги. Так повелось еще с детства. Магдалена – звучит, как будто обращаются к другому человеку. Но так будете называть меня только Вы, Рауль.
– Я согласен. Вот у нас с Вами уже есть общая тайна…
– Какая же это тайна? О ней все узнают еще сегодня!
–Да, но ведь никто не узнает о нашем уговоре!
–Верно. Значит, у нас есть тайна…. Это хорошо.
Мэгги пришпорила коня, догоняя Филиппа и остальных, Рауль тоже не отставал. Дальше Мэгги поехала рядом с Агнесс, которая захотела забраться на вершину горы, чтобы оттуда как следует рассмотреть окрестности. Мужчины остановились немного ниже, убедившись, что дорога хорошо утоптана и ничто не представляет опасности для всадниц. Насмотревшись вдоволь, все пустились в обратный путь. К замку они подъехали уже в сумерках.
Граф фон Корф обратился к герцогу:
– Герцог, уже довольно поздно, предлагаю Вам остаться у нас на ночь. Будьте нашим гостем.
– Благодарю Вас, Граф. Но мой водитель хорошо знает дорогу. Мы довольно часто приезжали в этот замок и раньше. К тому же мне необходимо привести свой костюм в порядок…
– В таком случае, если Вы завтра ничем не заняты, прошу Вас провести с нами столько времени, сколько у Вас есть. Мы будем только рады.
– Еще раз благодарю Вас! С удовольствием. Мне очень не хватает приятного общества, особенно в последнее время. Я приеду завтра. В какое время Вы бы хотели меня увидеть?
– Как Вам будет угодно. Приезжайте к завтраку. Тогда у нас будет впереди целый день. Мы сможем заняться чем-нибудь интересным. Мне хочется познакомиться с Вами поближе. Филипп говорил о Вас много хорошего.
– Договорились, граф. Мне тоже очень приятно ваше общество.
Распрощавшись с герцогом Раулем фон Р., все разошлись по комнатам, чтобы привести себя в порядок перед ужином.
Лизхен едва дождалась, пока Мэгги умоется и переоденется, она отправила горничную из комнаты, а сама стала укладывать волосы Мэгги в привычный той хвост:
–Ну, что? Давай, рассказывай! Не томи душу! Я вся испереживалась. Как все прошло?
– Прогулка была просто замечательная!
Мэгги подробно в лицах рассказала Лизхен обо всем, что случилось. Передала весь разговор с герцогом о событиях в Америке. Они опять повспоминали, как все произошло, как пострадала Ванесса, как долго она выздоравливала. Лизхен схватилась за сердце, когда Мэгги рассказала о своих впечатлениях от скачки на взбесившейся в одночасье лошади.
– Как ты удержалась верхом? Какая ты сильная! Я бы и минутки не усидела на такой сумасшедшей лошади! Как хорошо, что я не поехала! А герцог! Какой молодец! Нет, он определенно влюблен в тебя! Меня бы он и спасать не стал! Ведь лошадь могла его зашибить насмерть! Как он ее удержал?
Переживая заново утреннее приключение, они едва не опоздали к ужину. Агнесс была явно недовольна и даже сделала им замечание. За ужином Филипп рассказал Ванессе о происшествии на прогулке.
–Вот, видишь, как хорошо, что мы не поехали. Я бы точно свалилась с лошади. Мэгги, ты просто молодец! Как тебе удалось усидеть на этом монстре?
– Ванесса, не переживай. Все нормально. Я даже не успела сообразить, что произошло. Просто вцепилась в поводья и коленками сжала бока лошади, что было сил. А тут герцог, так кстати, оказался рядом. Схватил меня как пушинку и перетянул на своего коня. Буквально в одно мгновение.
– Как? Вы ехали с герцогом вдвоем на одном коне?– удивилась Ванесса.
– Нет. На коне выехала я одна, а герцог спрыгнул в воду и стал удерживать мою лошадь, пока проводники пытались вытащить ее ногу из поломанного куска дерева. Лошадь ему всю куртку и рубашку порвала и грязью всего заляпала.
– Бедный Рауль! Он такой эстет! Сорочки только шелковые, только белоснежные, фрак, в крайнем случае, смокинг. А тут! Грязь! Весь оборванный. В первый момент, как мне показалось, он вообще хотел просто ускакать от нас. Но Николя отдал ему свою запасную рубашку, а Филипп снял куртку, чтобы поддержать герцога. Только после этого он остался.– пожалела герцога Агнесс.
– Николя! Откуда ты знал, что надо взять с собой запасную рубашку?– спросила графа Мэгги.
– Дорогая, Мэгги, в моей жизни было так много разных событий, когда запасная сухая, чистая рубашка была просто подарком небес, что я всегда держу в походной сумке небольшую аптечку и запасную рубашку. Вот и сегодня она пригодилась…
– А вы чем занимались без нас?– повернулась к подруге Агнесс.
– Мы провели замечательный день! В кладовой стоит огромный сундук, а в нем… Штук пятьдесят различных мантилий, шалей, кружевных накидок. Все ручной работы, почти забытой технологии плетения. Изумительно. Мы с Лизхен набросились на них как две голодные моли. День пролетел незаметно. Мы даже забыли про обед. Опомнились, когда услышали ваши голоса.
– Я тоже хочу посмотреть на это чудо!– воскликнула Мэгги.
– И я!– поддержала сестру Агнесс
– И я! – подхватил Филипп.
– Вот и отлично!– Сказал Николай Александрович.– Завтра вы можете посвятить весь день созерцанию прекрасных изделий ручной работы, а я познакомлюсь поближе с герцогом Раулем фон Р. Мне интересно узнать, что он за человек.
Глава 4. Бал у маркизы Уэскара
Прошло два месяца, как друзья вернулись из Америки. В Мадриде было покончено с делами. Ванесса позаботилась, чтобы старая графиня Лерин ни в чем не нуждалась, она положила в банк на имя графини значительную сумму, и успокоилась только тогда, когда получила от графини письмо, в котором та поблагодарила маркизу за заботу и написала, что не держит на нее зла за все, что произошло, а, наоборот, просит прощения за то, что не смогла остановить двух одержимых местью мужчин. Так же в письме она сообщала, что у Риккардо остался внебрачный сын, которого не признали наследником графов Лерин, что ему теперь тринадцать лет, и он воспитывается в доме герцога Альба. Ванесса вздохнула, читая это письмо:
– Видимо, эта ядовитая кровь неистребима. Будем надеяться, что герцог Альба не станет воспитывать сына Риккардо Лерина в ненависти ко мне и моим потомкам.
– Ты ведь не собираешься ничего предпринимать по этому поводу?– тревожно спросила Агнесс.
– Нет, конечно. Да и что я смогла бы сделать? Просто будем знать, что на свете живет один человек, который может не испытывать ко мне и моим детям дружественных чувств.
–Ванесса, может быть, нам стоит уже поехать во Францию?– промолвил Филипп.– Там пока еще тепло. Где ты собираешься провести зиму? Или стоит остаться здесь? Здесь климат мягче и зимы теплее, чем в Австрии.
– Как хотите, здесь я все дела завершила. Можем выдвигаться в путь. Тем более Виктория пишет, что мой замок совсем не пострадал, там даже не было мародеров. Его уже привели в порядок и ждут нас.
–Виктория – молодец. Она такая же, как ты, совсем не умеет отдыхать. Разве ты не звала ее с нами в Испанию?
–Звала, но она отказалась, торопилась посмотреть, как там дела во Франции и в Австрии.
–Тогда, в путь! Когда поедем?
–Николя считает, что уехать просто так – неприлично. Необходимо устроить большой прием. Здесь довольно обширное общество, соблюдающее этикет. Возможно, даже король Альфонс XIII, окажет нам честь своим присутствием. Давайте, после бала и уедем, как вы считаете?
– Ванесса, каждый раз как ты устраиваешь грандиозный бал, случается какая-нибудь крупная беда. Скажи честно, есть еще кто-нибудь, желающий твоей смерти?– засомневалась Мэгги.
– Нет, Мэгги. Надеюсь, что у меня больше нет таких врагов, которые бы хотели устроить мне нечто подобное, что было в Нью-Йорке. Будет просто большой прием. Нудный, по испанской моде. Вам предстоит ознакомиться с правилами этикета на таких мероприятиях. Это будет совсем не весело. Но, Николя прав, через это необходимо пройти. Ведь мы – в Европе. Здесь другие законы. Их необходимо соблюдать.
– Нуу, воот!– протянули хором Мэгги и Лизхен.
– В этих правилах, что и форма одежды расписана?
– Конечно. Мужчины обязаны быть во фраках и белых жилетах. А женщины в длинных вечерних платьях, драгоценностях и головных уборах. Допускаются маленькие шляпки или короны и диадемы, в зависимости от древности рода.
– Ты что же, должна одеть корону?– Заинтересовалась Мэгги.
– Придется и корону, и мантилью. Как видишь, предстоящий бал не вызывает у меня восторга.
– Да. Мужчинам легче. Им не надо надевать короны и шляпки…– Вздохнула Лизхен.
Все рассмеялись и принялись обсуждать предстоящее мероприятие. Подсчитав количество гостей и рассмотрев все условности, стало ясно, что для подготовки к балу потребуется никак не меньше трех недель.… Самая большая трудность заключалась в том, как устроить прием, соблюдя этикет и не задев чести испанских сеньоров, ведь малейшая неосторожность могла иметь непредсказуемые последствия. Надлежало накрыть обеденные столы таким образом, чтобы короля за столом окружали только представители высших родов Испании. Не допускалось присутствие иностранцев или недостаточно знатных господ за одним столом с королем. Зато вокруг королевы могли находиться иностранцы старинных фамилий. Но столы должны стоять на достаточном удалении друг от друга, чтобы не создавалось ощущения единого обеденного стола. Было решено накрыть к обеду в огромном зале для приемов. Его площадь позволяла в тяжелые времена размещать внутри замка даже полностью экипированных в доспехи рыцарей на конях. Готические своды подпирали два ряда колонн, что, тоже создавало видимость разделения помещения на отдельные сегменты. Филиппу пришлось попотеть, размещая за столами так и эдак высший свет Мадрида. Было решено, что угощать короля на правах хозяина будет Филипп де Гиш, Ванесса и Агнесс возьмут на себя эту роль за столом королевы, Граф фон Корф будет угощать дипломатический корпус и дворян иностранного происхождения.
В назначенный день к замку стали съезжаться приглашенные. Машины и экипажи заполнили всю площадь перед замком. Мажордом громко объявлял о прибывших, называя полный титул и имена со всеми приставками. На пороге их встречали Ванесса и Филипп. Все было очень торжественно и чинно. К прибытию королевской четы придворные и знать выстроились вдоль стен сообразно своему положению. По завершении церемонии представления, все заняли свои места за столами, согласно строгому этикету. Обед начался в полной тишине. Первые и самые изысканные блюда подавались королю Альфонсу XIII. Филипп делал это так непринужденно, как будто всю жизнь только и делал, что угощал королей. За столом королевы было гораздо более оживленно. Там допускались вольности в виде интересных разговоров. Ванесса, а особенно Агнесс, которая была соотечественницей королевы и довольно хорошо ее знала, общались с королевой вполне свободно, не очень заботясь о соблюдении правил ведения подобной беседы. Мэгги и Лизхен, сидевшие за этим же столом, молча уткнулись в свои приборы и скучали, но делали вид, что им очень интересна обсуждаемая тема. Но самая непринужденная и интересная беседа была за третьим столом, где распоряжался граф фон Корф. Дипломаты и не самые знатные дворяне вели свободные беседы обо всем. Они с интересом слушали рассказы графа об Америке, вспоминали о своих колониях на этом континенте. А молодые люди с удовольствием рассматривали девушек. Особенно их интересовала Магдалена фон Вейли, ее внешность и поведение резко отличались от поведения местных красавиц. После трех часов, проведенных за столом, наконец, зазвучала музыка и на середину зала вышли танцовщицы. Ванесса и Филипп долго обдумывали, как скрасить скучный обед и решили, что выступление артистов не испортят впечатления о приеме. Гости стали разбредаться по замку, рассматривая старинные картины, гобелены и диковинную утварь, привезенную со всех концов света предками Ванессы и Филиппа. Молодые герцоги Альба не отходили от Мэгги и Лизхен. Очарованные белокурыми девушками, они пытались произвести на них впечатление. Герцог фон Р., стоявший рядом с русским послом и графом фон Корфом, бледнел и сжимал губы всякий раз, как старший из братьев обращался, или дотрагивался рукой до Мэгги. Ревность сжигала его сердце огнем, он даже начал терять нить беседы и несколько раз отвечал невпопад. Николай Александрович заметил это, и под предлогом, что у него в кабинете есть шахматы тринадцатого века, сделанные с большим искусством из слоновой кости и украшенные золотом и самоцветными камнями, увел русского посла и герцога фон Р., пообещав показать это чудо. Когда они вернулись в зал, как раз оркестр заиграл Венский вальс. Несколько пар закружились под музыку. Граф пригласил Ванессу, Филипп Агнесс, Рауль пригласил Мэгги, а Лизхен танцевала с младшим герцогом Альба. Рауль, танцуя с Мэгги, не выдержал:
– Вам нравится такой прием, Магдалена?
– Это я у вас должна спросить, как вам нравится такой прием, Рауль?
–Ванесса умеет все устроить так, что придраться совершенно не к чему. Но в замке у Агнесс на Вашем Дне Рождения, было гораздо приятнее и веселее.
– Вы помните мой День Рождения семь лет тому назад? Вот это память!
– Я даже помню, какое платье было на Вас в тот день. Вы были бесподобны. Платье было почти оранжевого цвета, как апельсин, с дивной золотой вышивкой и струящимися складками шифона. Как сейчас помню, Вы стояли в кругу своих подруг, рядом с Натали Юсуповой. Вам было весело. Как же мне хотелось подойти и послушать, о чем Вы говорите…
– Почему же Вы этого не сделали?
– Ваше внимание было полностью направлено на Филиппа, Вы меня не замечали тогда. Впрочем, сегодня Вы свое внимание оказываете опять не мне, а герцогу Альба. Хотя видите его в первый раз.
– Вы меня ревнуете?
– Представьте себе, да.
–Разве Вы имеете на это право? Разве я не свободна в своем выборе?
–Безусловно, свободны, но любящему сердцу не прикажешь. Оно живет по своим законам.
–Наверное. Не знаю. Мое сердце молчит. А разум говорит, чтобы я была осторожна. Еще в Америке, я твердо уверовала в одну истину. Мужчинам нужно мое состояние, а я недостаточно красива, чтобы думать, что представляю собой икону стиля, и могу вскружить голову любому, по своему усмотрению. Поэтому, Рауль, скажу вам честно, не знаю, что должно случиться и произойти, чтобы я смогла поверить в любовь мужчины.
– Неужели Вы не видите, что в данном обществе Вы самая красивая женщина!
– Эльза фон Корф гораздо красивее меня. Посмотрите на ее роскошные локоны, огромные глаза, идеальную фигуру. Она, кстати, богата и не зависит от воли своего брата. В Саксонии бабушка оставила ей большое наследство. Так, что она выгодная невеста.
– Вы сейчас говорите совсем как моя сестра Натали.– герцога передернуло.– Эльза, безусловно, красивая и достойная девушка, но это не мой тип красоты. И ее будущее не вызывает у меня интереса. Я могу думать только о Вас, Магдалена.
– Мне кажется, музыка закончилась…
– Благодарю Вас за танец.
Не успел герцог поклониться, как к Мэгги обратился старший из братьев Альба и пригласил ее на следующий танец. Мэгги согласно кивнула. Рауль фон Р. подошел к королеве:
– Ваше Величество, тетушка! Могу я пригласить Вас на вальс? Или это будет выглядеть нескромно?
– С удовольствием, дорогой Рауль!
Заиграла музыка, Рауль фон Р. бережно повел королеву в танце, следом старый герцог Альба закружился с Ванессой, Филипп пригласил герцогиню Альба, граф фон Корф пригласил Агнесс…
Поздно вечером король поблагодарил Ванессу и Филиппа за приятный вечер, подал руку королеве, и, сев в автомобиль, отбыл. Это послужило знаком к окончанию приема. Гости, один за другим, поблагодарив хозяев, потянулись к своим авто и экипажам. Герцог фон Р. уезжал последним. Ему хотелось еще поговорить с Магдаленой, но она очень искусно избегала этой беседы, не выпуская руку Лизхен и постоянно находясь рядом с Агнесс.
Хозяева так устали от этого мероприятия, что просто разбрелись по комнатам, уговорившись все обсудить наутро за завтраком.
Николай Александрович нежно обнял жену:
–Ты была сегодня неотразима! Я любовался тобой весь вечер. Люблю тебя.
–А я тебя! Ты мне очень помог! Как ловко ты управился с разношерстной публикой. Они все были от тебя в восторге. Я видела. Ты весь день общался с русским послом. О чем вы говорили?
– О многом. Знаешь, в России произошла революция. Теперь там правят большевики. Большинство интеллигенции, дворян, знатных людей, военных офицеров, купцов, самых лучших людей отечества в эмиграции, многих расстреляли. Кровавая бойня, по-другому не скажешь. Он продолжает исполнять обязанности посла, пока ему на смену не пришлют кого-нибудь из новой власти.
–О, Боже! А потом?
– Потом, либо ехать в Россию и сложить голову на плаху, либо в Париж – работать таксистом. Как многие, даже очень знатные люди.
–Как страшно, Николя! Какое счастье, что ты со мной! Если бы ты остался в России, ты бы мог погибнуть…
– Скорее всего. Не на войне, так расстреляли бы как врага народа. Несколько моих знакомых так погибли…
–Николя, пообещай мне – ты никогда не поедешь в Россию!
– Обещаю, любимая. Теперь уже точно – никогда.– Грустно вздохнул Н.А.
За завтраком наперебой делились впечатлениями о вчерашнем приеме. Агнесс пожаловалась, что у нее до сих пор болит голова, что такого длинного и нудного вечера в ее жизни никогда не было, что она не уверена, что не допустила бестактность по отношению к какому-нибудь гостю. Филипп нежно погладил жену по руке:
–Не переживай, любимая. Теперь мы можем с чистой совестью уехать во Францию и насладиться отдыхом в полной мере. Там нас никто не заставит делать троекратный реверанс перед монаршими особами.
– Тем более что красивый реверанс умеет делать только Лизхен!– поддразнила подругу Мэгги.
–Если бы у тебя была такая бабушка, ты бы не только реверансы научилась делать!– ответила ей в тон Лизхен.– А вообще-то бал удался, насколько я могу судить. Во всяком случае, этикет соблюден полностью.
– А ты откуда знаешь?– заинтересовалась Мэгги.
– От бабушки, конечно. Она была просто помешана на соблюдении этикета. А я провела у нее несколько лет. Ох, и муштровала она меня…
–Что ж ты раньше об этом не сказала? Мы бы тогда сделали все по правилам!– возмутилась Мэгги.
–А мы, итак, сделали все по правилам дворцового этикета. Королевский стол стоял на возвышении. Ухаживал за королем самый знатный представитель дворянства, к тому же хозяин. Блюда, которые прежде всех, подносили королю, были самые изысканные и красивые, а вино разливалось из бутылок, опутанных паутиной и покрытых пылью веков, и бутылки вскрывались при нем. Беседы велись на самые утонченные темы.… Так, что недовольных быть не должно, кроме герцога Рауля фон Р. …
– Ему-то мы, чем не угодили?
– Он весь вечер не спускал с тебя глаз. Был бледным и выглядел несчастным. Ты мучаешь его, думаю, что специально.– теперь уже Лизхен поддразнила подругу.
–Он весь вечер объяснялся мне в любви, … очень утомил этим…
– Я же говорила, что он влюблен в тебя! Видишь, я оказалась права!
– Но я в него совсем не влюблена. Мне больше понравился старший из братьев Альба, не помню его имени.
– Вы опять начинаете меня сердить!– строго сказала Агнесс.– Прекращайте произносить такие слова в моем присутствии, это меня сильно огорчает.
– Агнесс, дорогая, ты же видишь, они делают это специально, чтобы подразнить друг дружку.– рассмеялся Филипп.– Думаю, если бы старший Альба начал говорить Мэгги о своей любви, она бы и его отправила в дальние дали… Я не прав, Мэгги?
– Конечно прав, Филипп. Я не высокого мнения о мужчинах. Вот, если мне встретится когда-нибудь в жизни такой человек, как наш Николя, тогда может быть, я и подумаю о чем-нибудь серьезном. Но таких, как Николя, очень мало. Так что мне не грозят душевные терзания.
