Ксения Агибалова
Палингения
Печатные отчеты выпали из рук Теодора и разлетелись по кафелю. Он медленно обернулся. Девушка… ведь все-таки это была самая настоящая девушка, сидела на полу рядом с машиной и держалась за покрасневшее колено. Она поймала взгляд Теодора, наклонила голову, и мягкие локоны поскользили по ее обнаженным плечам.
Сердце Теодора еще раз гулко екнуло, и он почувствовал, как щеки его начинают гореть. Он отвел взгляд в сторону, медленно приблизился к девушке и укрыл ее лабораторным халатом, чтобы скрыть наготу.
…Да, он прекрасно знал, что следует дождаться профессора. Что он – всего лишь ученик, и первым делом нужно позвать учителя. Что нужно провести действия, согласно заданному протоколу, все проверить и во всем убедиться… Но смотрел в большие глаза цвета морской волны, и что-то внутри болезненно сжималось: нечто далекое, по-детски знакомое отзывалось в нем. Может, он вспомнил себя – когда-то таким же маленьким и растерянным. А может что-то иное, давно забытое, но пульсирующее в подкорках сознания.
Теодор осторожно взял девушку за руку, потянул вверх, и она встала на неокрепшие ноги.
Заглянул Парис. Теодор дернулся, отпрянул, девушка зашаталась.
– Проверяешь моторику? Правильно… Позвонил! Сообщество приедет на рассвете. Проведем эксперименты уже с ними: проверим реакции… – он поперхнулся, – женской особи. Способности к регенерации… Подготовь экспериментальную комнату!
И вновь скрылся.
Если бы Парис посмотрел в эти глаза! Смог бы так сухо говорить, называть ее «особью»?
Теодор снова взял девушку за руку, на этот раз решительнее.
– Я дам тебе имя… – он почесал затылок. – Аврора! Как утренняя заря.
«А может, еще и… жизнь?»
Ведь терять нечего – он ничего не успел приобрести. Ни собственности, ни имени, ни статуса. А там, на противоположном берегу… Там вино вкуснее, там теплее, чище…
Чуть начало светать, он поспешил скрыться из лаборатории вместе с Авророй. Охраны на посту не было – ведь эту роль поручили в ту ночь Теодору.
По лестнице поднимались тихо. Ноги Авроры заплетались, он буквально тащил ее вверх и непрестанно оглядывался. Распахнулись тяжелые металлические двери, свежий воздух обдул их лица.
На улице, обычно дышащей паром и горючим, было тепло и ясно.
Голые ступни Авроры коснулись травы, и она вздрогнула. Ее ладонь выскользнула из руки Теодора, и она сделала несколько шагов сама. По ее ногам струились капли росы, трава касалась румяных пяток, и уголки ее губ потянулись вверх. Она улыбнулась.