Кристина Французова
Повороты судьбы
Не знаю, сколько времени я стояла словно статуя самой себе. Но в один миг Игорь будто что-то почувствовав, повернул голову в мою сторону. И… заметил меня…. С его лица будто сползла истаявшая маска, оно исказилось за считанные мили секунды. Парень, резко отскочив от Лили, бросился через дорогу, не сводя пристального взгляда с меня. Какая-то машина громко просигналила. Видимо Игорь создал аварийную ситуацию, ведь он совсем не смотрит на дорогу. Мысли текли отстранённо, мимо меня, в дальнейшем я скорей всего даже не вспомню, о чём именно думала в этот момент.
Через несколько вдохов и ударов сердца любимый встал передо мной. Я подняла на него пустые глаза. Зачем он подошёл, зачем держит меня за руку? Что-то говорит… зачем?
–Жанна, – раздаётся в ушах, как будто через толщу воды, – малышка, пойдём домой. Я всё объясню. Только пойдём домой, пожалуйста. Прошу тебя милая.
Игорь, всё также держа меня за руку, тянет за собой. Я позволяю ему это. Так как сама не отдаю себе отчёт ни о своих мыслях, ни о своих действиях. Перед глазами завис один единственный кадр: моя родная сестра целуется с моим любимым парнем. Конец….
Пришла в себя я, сидя на своей кухне, передо мной на столе стояла большая кружка чая с клубами пара над ней. Игорь суетится возле плиты, стоя спиной ко мне. Обернувшись, он поставил на стол блюдо с нарезанным порционно мясным пирогом. И откуда только взялся этот загадочный пирог? Я люблю выпечку, и, как правило, стоит завидеть в доступной близости заветные пирожки, булочки и другие вкусности, мой рот автоматически наполняется голодной слюной. А пальцы покалывает в ожидании гастрономического удовольствия. Но сейчас кроме лёгкого удивления никаких других желаний этот наверняка вкусный пирог у меня не вызвал. Наоборот желудок сжался в болезненном спазме, протестуя против любого приёма пищи.
–Я пас, – подала голос я и кивком головы указала на пирог.
–Ты должна поесть, совсем похудела. Остались лишь глаза на лице, – голос Игоря спокоен, но как-то нарочито.
–Не могу, я чай попью.
–Как скажешь, – в отличие от меня Игорь с аппетитом изголодавшегося зверя набросился на пирог. Я невольно улыбнулась. И намеренно затолкав все мысли в самый дальний и мрачный чулан своего сознания, потягивала обжигающий чай мелкими глотками. Пока Игорь ел, я спокойно скользила взглядом по его лицу. Отмечала синяки под глазами, впалые щеки заросшие щетиной, хмурую морщинку между бровей, усталое выражение лица.
Стало очевидно, что ему, как и мне, последние дни в разлуке друг с другом не принесли облегчения. Тем более с его измождённым внешним видом никак не вязалась сцена с сестрой у гостиницы. «Отставить Жанна. Зачем строить предположения, когда можно просто дождаться объяснений», – вовремя одёрнул меня внутренний голос. Верно, я пью чай, медленно пью горячий чай. Пара глубоких вдохов через нос, выдохи через рот, и я расслаблено откидываюсь на спинку стула и действительно просто пью чай.
Удовлетворив свой аппетит, Игорь налил мне и себе по ещё одной кружке чая и понёс их в комнату. Я послушно последовала за парнем.
Уже привычно Игорь предпочёл занять кресло, а я, сохраняя дистанцию – на диване.
–Жанна ты понимаешь, что нам нужно поговорить?
Я молчу и в ответ лишь пожимаю плечами. А о чём нам говорить? Он всю неделю отсутствовал, не звонил и не писал, никак не давал о себе знать. Я уже успела собрать его вещи и завтра выхожу на работу. Ну и что, что новогодние каникулы ещё не закончились. Мы дизайнеры, как свободные художники, работаем, когда есть работа, но можем позволить себе лишние выходные, когда работы нет. Так что завтра я определённо выхожу на работу. Больше работы – меньше душевных страданий. Совет от Жанны (с гарантией качества) – проверено на себе.
–Малышка то, что ты увидела, не должно было случиться. Это недоразумение, досадная ошибка, – парень нервно провёл ладонями по волосам.
Я молчу, но про себя истерически хохочу, он называет мою, на минуточку, сестру – недоразумением и ошибкой! Оригинально…. А я тогда кто для него (кажется, именно этот вопрос задавал мне Игорь во время наших последних разборок)? Морщусь, не желая выслушивать жалкие оправдания.
–Игорь прошу, избавь меня от интимных подробностей, – голос мой на удивление спокойный, но какой-то тусклый.
–Жанна, ты не понимаешь…, – но я заставляю его замолчать резко перебив:
–Это ты не понимаешь. Кому нужны твои запоздалые объяснения? Тебя не было больше недели, за это время люди даже встретили Новый год, – настал черед Игоря морщиться. Ага, правда глаза колет, воодушевилась я и продолжила. – Твоё отсутствие и нежелание общаться со мной сказали больше, чем ты, можешь представить. Так что твои объяснения совершенно излишни.
Грею озябшие руки о тёплые бока кружки с чаем.
–Я был в отключке всё это время Жанна, – Игорь не выдержал первым и повысил голос. Я поднимаю взгляд на него с недоумением.
–Я пил. Беспробудно. Как вышел от тебя в наш последний вечер, так и до сегодняшней встречи с тобой я безостановочно пил, – всё это выпалив, Игорь тоже уткнулся в кружку с чаем.
Я в растерянности. Хорошо, Игорь ушёл в запой. Но какое это имеет отношение к нашим баранам – тараканам, то есть я имела в виду проблемам. Даже если он пил, телефон-то его лежал в кармане. Сделать один звонок между попойками не такая уж невыполнимая задача.
Пытаюсь представить, что именно чувствует человек, который пьёт несколько дней подряд… и ничего не выходит. Я не понимаю, трясу головой в раздражении. Наверно эти знания из разряда не попробуешь – не узнаешь. Брр, на себе я такой эксперимент ставить, точно не буду. Даже в компании с Игорем я могу выпить не больше одного бокала вина. Спиртные напитки – не моё.
Молчу. Не хочу спорить, выяснять отношения, что-то доказывать. Ну, сколько можно? Я устала. Мы причиняем друг другу слишком много боли. Несмотря на то, что любим. Иногда одной любви недостаточно – выходит это про нас.
–Так и будешь молчать? – раздражённо укоряет меня любимый.
–Я же сказала, что не хочу никаких разговоров. Неделю назад, когда я предавалась откровениям с тобой на этом самом месте, ты, молча, ушёл. И с твоих слов благополучно запил. Наплевав на меня, на то, что я элементарно беспокоюсь, жив ли ты, всё ли у тебя в порядке. Тебе было плевать на меня и мои чувства. Я приняла твоё решение, не переварила, но приняла. О сегодняшнем я даже думать не могу, не то, что разговаривать.
Отвернулась, чтобы не встречаться глазами. В душе вновь разрасталась засасывающая пустота. Как старая знакомая подмигивала мне пустыми глазницами и жамкала беззубым ртом, намекая подкормить её тоской и безысходностью. Что ж очевидно, что скоро такого корма в моей душе будет навалом. Вот дождусь ухода Игоря, закрою входную дверь… и тогда отпущу внутренних демонов на волю.
–Давай ты просто уйдёшь, – не выдерживаю и в раздражении выпаливаю то, что давно крутиться на языке. – Я не хочу никаких разговоров, всё итак более чем очевидно. Если не заметил, твои вещи собраны у входа. Даже тратить время не придётся. Просто уходи Игорь.
Чай выпит, и в надежде отогреть израненное сердце обнимаю сама себя руками.
–Жанна, что ты мелешь? – Игорь вновь орёт, а я потираю виски, от прострелившей головной боли. – Мне нужно было лишь какое-то время, чтобы переварить свалившуюся на меня информацию.
–А мне было нужно, чтобы ты всего один раз позвонил и сказал, что ты жив и здоров, – тоже ору. – Но ты предпочёл заливать своё горе и умудрился переспать с моей сестрой! – Мы оба ошарашено замолчали. Я потому как впервые осознала масштаб катастрофы, Игорь – даже не знаю почему.
–Жанна клянусь, я не знал, что это Лиля, – парень подскочил ко мне, вытащил из рук недопитый чай, отставив подальше. Накрыл мои ладони своими. – Малышка, я был очень пьян, ко мне в баре случайно подсели Лиля с Серёгой. Потом Серёга куда-то делся, вскоре Лиля вернулась и предложила выпить ещё по одной. А дальше я не помню ничего. Но помню, что по возвращении в гостиницу был уверен, что обнимаю тебя. Я даже называл её твоим именем. И проснувшись утром, увидев знакомую макушку, я обрадовался, что мы с тобой помирились и больше не надо напиваться. Но ты повернулась, и оказалось, что это не ты, а твоя сестра… (…нецензурная лексика…).
Ну, сестрица даёт…. Ведь это мы познакомили её не так давно с приятелем Игоря – Сергеем. Как потом делился со мной Игорь, парню Лилька очень понравилась. И после знакомства, он всячески ухаживал за ней и оказывал знаки внимания. Лильке уже девятнадцать, она взрослая и привлекательная барышня. Поэтому, когда она попросила познакомить её с одним из приятелей Игоря, я не возражала. Да и кто бы спрашивал моё мнение…, уж не Лиля точно.
Игорь, заметив мою обеспокоенность, уверил, что хоть он и не дружен с Сергеем, но отзывы об этом парне сплошь положительные. И знакомство, на мой взгляд, прошло гладко, мы с Игорем выступили в роли неких сводниц, о чём долго шутили между собой. Но интерес парня к Лиле был очевиден для всех окружающих, а сестра не сказала и слова против.
Как-то раз мы даже сходили вчетвером на концерт. А однажды Игорь позвал Сергея и Лилю с нами на загородный пикник, где собирались друзья Игоря по спортивной секции школьных времён. Так что я была уверена, что в этом вопросе у Лили всё в порядке. Но видимо я абсолютно не знаю свою сестру.
–А почему ты ночевал в гостинице, а не в бабушкиной квартире? – задала мучавший меня вопрос.
–Так я в первую же ночь снял номер в гостинице, недалеко от бара, в котором напивался. Не мог же я идти в таком виде к бабуле, – и парень состроил жалобный покаянный вид. А меня скрутило от нового витка злости.
–О бабушке ты позаботился, а обо мне даже не вспомнил. Ты хоть представляешь, что я за это время успела надумать. Если бы не наша ссора накануне, то я бы уже давным-давно подала заявление о твоей пропаже в полицию. Бабушку бы тогда точно удар хватил, – выдёргиваю руки и хлопаю со всей силы парня по плечам, да без толку. Скорее я свои ладони отобью, чем Игорь что-то почувствует.
–Прости малышка, я идиот.
–Ты бесчувственный чурбан, – пауза, – и я… не твоя малышка. – Горечь образуется на языке. Злые слёзы щиплют глаза.
–Уходи. Я, как чувствовала, собрала твои вещи, – зло насмехаюсь над собой или над нами обоими. – Ничего у нас не получается Игорь. Иди.
Отталкиваю парня, но этой махине ничего не делается. Он утыкает свою голову в мои колени и замирает. Я несмело прикасаюсь пальцами к его волосам, пропускаю прядки сквозь. А моё сердце обливается кровавыми слезами, ну зачем он так, почему? Почему не может просто встать и уйти. Молча. Не разрывая мне душу на лоскуты, от которой и так остались одни ошмётки. Резко отвожу руки в стороны и упираюсь ладонями в диван. Как же хочется обнять, закрыть глаза и претвориться, что всё у нас в порядке, что мы счастливы. Заласкать друг друга, изнежить, открыть душу нараспашку, поделиться внутренним теплом. С холодным равнодушием замечаю, что тепла в душе больше нет, да и самой души как будто нет. Всё погублено ложью, предательством и эгоизмом. Застываю, не шевелясь, и молюсь про себя, чтобы Игорь прекратил эту пытку.
Но что это? Плечи Игоря мелко подрагивают, а лицо всё также вжато в мои колени. Что происходит?
Я осторожно кладу руки на плечи парня, силясь разгадать – он смеётся что ли или его просто трясёт в ознобе? Но над чем можно смеяться в такой момент? Возможно это откат после алкогольного излияния? Ничего не понимаю и в растерянности продолжаю осторожно поглаживать плечи парня. Но тело Игоря вздрагивает все сильнее, а его пальцы стальными тисками сжимают мои бёдра. Наверно останутся синяки.
–Жанна прошу тебя, не прогоняй, – глухой и жалобный голос парня взорвал всю мою холодность, отстранённость и даже пустоту. Я закрыла глаза, пережидая обрушившуюся на меня реальность. Под веками взрываются вспышки, слепящие до рези.
Я не знаю, как я переживу всё это.
Я не знаю, как Мы переживём это.
Зачем ты так любимый? Боль моя и его сплелась в один колючий комок, поглотив нас обоих. Эта боль выгрызала куски плоти, рвала наш общий мир в клочья. Горькие слезы отчаяния заструились из уголков моих глаз. В горле застрял агонический крик. Игорь медленно поднял своё лицо, вонзая в меня свой прощальный взгляд.
Плечи парня содрогались… в рыданиях!
Из покрасневших глаз текли крупные слезы, а губы шептали: -Прошу Жанна, не гони.
Я не могу так, только не так! Не плачь любимый, не надо!
Это в крике рвалась моя душа навстречу любимому, желая накрыть собой, утешить, прогнать всю боль и печаль. Но пока душа рвалась к нему, тело застыло мёртвым изваянием. Так нельзя. Мы не готовы простить друг друга, я не готова….
–Я люблю тебя милый. И всегда буду любить только тебя, – не знаю, кто это говорит, но голос похож на мой. Прикасаюсь пальцами к мужскому лицу, стираю мокрые дорожки. Обвожу контур бровей, спинку носа, губы, которые до дрожи хочется обвести языком, приласкать губами, услышать ответный хриплый стон. Но я коротко сжимаю пальцы в кулаки и сдерживаю свой порыв. Опускаю ладони на напряжённые плечи.
–Не сейчас, – отрицательно мотаю головой, – нам нужно время.
–Сколько время тебе нужно, – сразу ухватился парень за мою опрометчивость.
–Я не знаю Игорь. Я уже ничего не знаю. Я так устала и не хочу уже ничего. Когда-то я мечтала о счастье, а сейчас всё чего мне хочется – это покоя. Пожалуйста, сделай одолжение для меня, подари мне покой.
Парень задумчиво обводит моё лицо взглядом, пытается пробраться в мою голову, хочет прочитать мои мысли. Но я не обманываю, я зверски устала. Ни думать, ни спорить, ни говорить – ничего не хочу. Хочу пойти завтра на работу, погрузится в чужой мир красок, идей, нестандартных решений. Хочу погрузиться в чужие проблемы, чтобы забыть о своей неудавшейся личной жизни.
–Ты действительно этого хочешь? – что-то решив для себя, Игорь поднимается во весь рост, продолжая сканировать задумчивым взглядом.
Жалкая скорбная полуулыбка на моих губах и тихое: – Хочу.
Чувствую тёплый поцелуй на макушке, щекотание волос мужским дыханием и на ушко тоскливое: – Всё для тебя малышка. Всё для тебя.
Игорь резко развернулся и направился к выходу. А я опустила веки и ладонями закрыла уши, не могу видеть и слышать, как он уходит… скорей всего навсегда. Приглушенный хлопок водной двери, я дёрнулась, но осталась сидеть на диване и больше не двигалась до самых сумерек.
Глава 18.
Игорь.
Я выскочил из подъезда на улицу, как ошпаренный и вдохнул морозный воздух. Не могу поверить, что сделал это. С психа бросил сумки с вещами на первую попавшуюся скамейку недалеко от подъезда и рухнул рядом как подкошенный. Неужели это правда? Моя пигалица меня выгнала, и я как последний… повёлся на это. Почему не переубедил её, почему не настоял на своём? Сам себе задаю глупые вопросы и сам же на них отвечаю. Не в этот раз идиот. После сегодняшней встречи у гостиницы, я ещё легко отделался. Удивляюсь, что моя дикарка скальп с меня не сняла без наркоза. Чертыхаюсь, как же я так попал…? В один миг потерял всё, к чему так долго шёл. Моя Жанка – это вся моя жизнь. Долго просидел в одиночестве глядя пустым взглядом в никуда. Мимо сновали люди, а я всё не мог найти в себе силы, чтобы оставить этот подъезд и квартиру с любимой девушкой в прошлом.
Очнулся от бестолкового сидения, когда зад почти примёрз намертво. Поехать к бабушке? Глянул на часы – время позднее, незачем беспокоить бабулю. Вернусь в чёртову гостиницу, но лучше в другую. То место где разрушилась моя жизнь, я ещё долго буду обходить стороной.
Приняв обжигающий душ, заказал горячий ужин в номер и проверил содержимое бара. Рюмка чего-нибудь покрепче не помешает. Все-таки зад я отморозил прилично, а болеть мне никак нельзя. Хоть зимой стройки мало, но работы всё равно хватает. И пускать работу на самотёк, когда я стольким пожертвовал ради достойного будущего, это было бы верхом глупости даже для меня. К тому же надо обдумать как вести себя с Жанной. То, что она решила поставить крест на нашем с ней общем будущем – очевидно. Но я не согласен. И дальнейшая моя линия поведения должна быть чётко продумана. Я верну её, во что бы то ни стало, верну.
Бездумно щелкая пультом от телевизора, гонял туда-сюда картинки. Ужин принесли быстро. Смел с тарелок еду я ещё быстрее, даже не помню, когда ел в последний раз. Ах да, Жанку же хотел накормить пирогом, а по факту слопал всё сам. По-видимому, после пьянки голод проснулся. Плеснул из мини-бутылки виски в стакан и развалился в кресле. Сделал глоток и прикрыл глаза, расслабляя тело, отслеживая, как жар опаляет глотку, спускается по пищеводу и наконец, оседает в желудке. Спустя пару вдохов, с удовольствием отметил, как тепло разгоняется по всему телу.
Вместе с расслаблением накрыло и осознание того, что больше всего я хочу вдохнуть родной запах, прижать мягкое податливое тело к груди и не отпускать…. М-да, а моя пигалица в это же время хочет, чтобы я подарил ей покой (что буквально означает – свали подальше от меня козёл). Нет малышка, зло усмехаюсь, так просто я не сдамся. Мы будем вместе, рано или поздно. Допиваю остатки алкоголя и ставлю стакан в сторону. Я не люблю напиваться. Глупо это. Ни одно пьянство не решает проблем, а создаёт целый ворох новых, причём по щелчку пальцев на раз – два. Не понимаю, почему я сорвался в этот раз, как сцепи будто? И закономерный итог – пинок под зад от любимой девушки. Вместо решения старых проблем, получил ещё больше новых.
Напряжение постепенно отпускало, но взамен накатывали некогда счастливые, а теперь отдающие горечью, ожившие воспоминания.
Впервые я встретил пигалицу, когда возвращался от приятеля поздним вечером домой. Путь шёл через сквер, но я уже давно посещал секцию единоборств, не только для поддержания физической формы (по секрету – от девчонок отбоя нет, когда они видят игру мышц), но и для разрешения так сказать спорных моментов с недружелюбно настроенными парнями.
Вдруг заметил, как группа ребят пристаёт совсем к молоденькой девочке. Вот блин, зло сплюнул. Бабуля запрещает ругаться, но увиденное кроме как матом не описать. Это ж надо втроём! Приставать к ребёнку! Само собой, я вмешался. Девчонка оказалась совсем малышкой, смешная – в пуховике и шапке с помпоном, который был больше её головы. Как ни странно, девчонка не сбежала, сверкая пятками, а встала за моей спиной. Вот дурёха. С уличной подвыпившей шпаной расправился быстро, несмотря на их численный перевес. Но рассмотрев их вблизи, я отметил, что спорт эти парни не жалуют, предпочитая алкоголь, судя по ядовитому амбре, и легкодоступных девушек, не отягощённых моральными принципами. Что ж у каждого – свои пути. Но невинную малышку они тронули зря.
Так и началось наше странное знакомство. Девчонка звалась Жанной, по возрасту всего на год младше меня. Но выглядела кнопка – кнопкой. И рассуждала как сущий ребёнок. Не знаю, с чего я вдруг решил начать встречать её после занятий в художественном кружке. Может пожалел? Вдруг опять наткнётся на хулиганов, а меня рядом не будет. И день за днём, незаметно, эта малышка вошла в мою жизнь, и вскоре основательно пустила в ней корни.
И чем чаще мы общались с Жанной, тем острее я чувствовал, необъяснимую тягу к этой девочке. Странно, обычно с другими девчонками я наоборот выстраивал некие границы. Мне не нужны были прогулки под луной, поцелуи украдкой и глупые хихиканья. Порой я нарочно встречался с девочками постарше (накачанный торс мне в этом успешно помогал). Стоило намеренно поддразнить понравившуюся девушку, случайно оголиться по пояс и всё – дело сделано. После такой демонстрации девчонки сами просили разрешения потрогать твёрдые мышцы и записывали номера своих телефонов.
Тем глупее я себя чувствовал, встречая и провожая одну случайно подвернувшуюся пигалицу. Но именно эта малышка своими широко распахнутыми, по-детски наивными, тёплыми карими глазами перевернула всё моё нутро, поставила с ног на голову. Она оказалась чрезвычайно доверчивой, доброй, смешливой фантазёркой. На первый взгляд я думал, что такой доверчивой малышкой будет легко управлять, но со временем понял, как глубоко заблуждался. Жанна любила повторять: «ослиное упрямство – это наша семейная черта, передавшаяся по наследству от мамы обеим дочерям». И я был полностью согласен. Если она что-то решала для себя, то сдвинуть её в другом направлении было делом невозможным и зряшным. Жанка могла долго раскачиваться, взвешивая все за и против, но решив что-то однажды, уже не сворачивала со своего пути, пёрла как танк.
Не знаю, за какие черты характера я её полюбил, но уже перед своим уходом в армию я чётко осознал, что эта девчонка крепко обосновалась в моём сердце. И с осознанием этого, меня обуял животный ужас. Ведь за год моей службы с пигалицей могло произойти всё что угодно, но самым страшным в моих кошмарах оказалось то, если бы она полюбила другого парня, не меня. Я извёлся от внутренних терзаний, ставших для меня самого болезненно неожиданными. Я каждый день посещал секцию, и истрепал не один десяток спортивных снарядов. В спарринг со мной парни уже опасались вставать. А я никак не мог усмирить внутреннего зверя. Меня разрывало от мысли, что пока я буду проходить службу, мою доверчивую и наивную пигалицу обведёт вокруг пальца какой-то посторонний тип с яйцами. И в то же время при каждой встрече целовать её нежные губки, тонкую шейку, слушать заполошный стук её сердечка и не трогать так, как хотелось бы мне – о, это, то ещё невыносимое испытание. Но я сжал остатки воли в кулак и запретил себе трогать свою невинную пигалицу. Пусть подрастёт, доучится спокойно, а когда я из армии вернусь, тогда и видно будет. Конечно, я специально цербером вился вокруг Жанки, и рычал на излишне ретивых самцов, хотелось сохранить свой цветочек для себя. Ушёл в армию с мыслями и надеждой что, строгая Жанкина мать не даст ей совершить глупости. Так как в свою очередь сделал всё зависящее от меня, защищал мою девочку даже от себя самого. Светлана Борисовна должна была оценить.
Зато как мы встречали с малышкой Новый год после моего возращения – отложилось у меня на подкорке. Даже старым дедом, когда у меня главный мужской прибор будет работать через раз (тьфу-тьфу три раза через левое плечо), я буду вспоминать те дни. Так как при каждом вспоминании мой верный дружок встаёт как солдат по стойке смирно. Надеюсь, в старости эти воспоминания будут срабатывать также исправно.
А затем я знатно профукал своё счастье. Получил предложение подзаработать. И честно говоря, обрадовался неимоверно, так как голову уже сломал, куда устроиться так, чтобы я мог материально обеспечить и себя с Жанкой и бабуле помогать. Так как бабушка и малышка – это вся моя семья. А я как мужик, обязан обеспечить им достойное будущее. Поэтому и ухватился зубами за предоставленную возможность. Но Жанка не оценила. Я и сам знал, что поступаю как последний подлец по отношению к моей девочке. Но что мне оставалось делать? Тащить лямку на стройке обычным работягой, разгружать вагоны, податься в бандиты? Это всё несерьёзно. Мне была нужна легальная работа, с хорошим заработком. Просиживать штаны в институте, получая достойно оплачиваемую специальность, как мои сверстники – это означало жить на бабушкиной шее. Я совершеннолетний мужик – и это было ниже моего достоинства.
Так сложилось, что мои родители погибли внезапно, и бабушка растила меня одна. Поэтому и мой сыновий долг перед ней немаленький. Но… моей любимой девочке придётся остаться одной, без моей поддержки и заботы. У меня была шальная мысль не разрывать наши отношения, сохранить всё как есть и как же я сильно хотел поддаться ей. Но былые страхи постоянно стояли перед глазами. Если Жанка встретит левого парня, который обвешает её доверчивые ушки лапшой, то я и оглянуться не успею, как стану гордым обладателем особо ветвистых раскидистых рогов. Нет, я не обвиняю свою девочку во всех грехах, не вешаю на неё ярлыки. Но в реальной жизни именно так и бывает. У каждого из нас есть свои триггеры, для меня – это когда Жанка влюбляется в другого парня. Я многое могу стерпеть, но измену – нет. Не прощу ни себя, что допустил такое, ни её – итак понятно за что.
Моя малышка так плакала, я думал, её удар хватит при нашем расставании. Я сам проклял себя тысячу раз за это. Но в глубине души в тайне надеялся, а вдруг она сможет понять…. И возможно, чем чёрт не шутит, когда-нибудь простит. И после нашего, на зависть любым театралам, драматичного расставания, я только лишний раз убедился, что моё решение хоть и безжалостное, но верное. Нам бы с ней пришлось за два года пережить ещё десяток таких расставаний. Когда хочется разрушить и смести к чертям всё на своём пути, что мешает прижать к себе эту плачущую пигалицу. Даже у меня здорового парня сердце остановилось бы от таких переживаний, не то, что у дрожащей от переживаний девчонки. Я посчитал, что лучше один раз разорвать и жить без глупых ожиданий и возможно напрасных надежд. Чем при каждом расставании резать наши сердца по живому, без наркоза. И не дай Бог спустя пару лет узнать, что можно было давно не надеяться, так как девочка тоже устала плакать, ждать, переживать и нашла себе беспроблемного мальчика.
И все эти годы я свято веровал в правильность такого трудного, но необходимого решения. Но всего неделю назад, когда Жанка поведала мне про выпавшие на её долю испытания после моего отъезда, я впервые изменил своё мнение. Вот тогда я понял, как жестоко посмеялась надо мной судьба за мою самоуверенность и эгоизм. Я бронетранспортёром проехал по чувствам своей любимой девочки. Испугавшись возможной измены, причём не фактически состоявшейся, а только лишь родившейся в моем воспалённом воображении эгоистичного мужлана. Как водится, прикрыл всё фантиком заботы о девчонке, тогда как в реальности удовлетворял лишь свои амбиции и тешил своё самолюбие.
За свою фатальную ошибку я заплатил неподъёмную цену. Но цена, которую пришлось заплатить моей любимой, моей крошке – это за гранью! Я готов собственными зубами выгрызть своё жестокое сердце и отдать его Жанне. Только ей решать заслуживаю ли я жизни после такого. Если бы это помогло вернуть время вспять. Отмотать, предусмотреть такой вариант, не выбросить злосчастную симку, ответить хоть на один её телефонный звонок…. Всего один ответ, от которого зависело три судьбы. Я выбрал – не стал вносить её номер в чёрный список (боялся, что сам передумаю и позвоню ей от тоски), а выбросил симку и разорвал последнюю ниточку с любимой. Изломал три самых дорогих для меня жизни.
И в последствии тысячу раз извинившись перед малышкой, когда мы стали жить с ней вместе, я всё удивлялся, отчего её обида так глубока. Так как для меня единственная встреча с ней моментально стёрла все годы без неё. Я забыл о своей тоске, о моем предательстве по отношению к ней. Я лишь жил счастьем сегодняшнего дня, что держу в руках самую прекрасную девочку для меня. И потому недоумевал, что корни обиды увязли в ней так глубоко. И только сейчас до меня дошло, что это была за обида! Идиот. Я сам себя не прощу за такое, а требую того же от неё. От хрупкой малышки, сломленной гнётом обстоятельств. Я не виню её, хоть Жанна наверняка уверена в обратном. Это я бросил молоденькую девочку, беременную, одинокую. У которой кроме меня, по стечению обстоятельств не было другой опоры. А её мать приняла противоположную сторону. Не удивительно, что Жанна сломалась. Я уверен, что будь на её месте любая другая, то сломалась бы ещё быстрее.
Надо же, а я кретин, ещё бросал обвинения в бесплодии своей крошке. Не разобрался, нахамил, поверил какой-то залётной гадюке. В тот день я настраивал Лилькин компьютер, и позднее еле отделался от неё. Хорошо, что Светлана Борисовна вернулась, и я моментально под надуманным предлогом ретировался. Но мелкая зараза и тут меня обхитрила, решила проводить до улицы. Пришлось перед будущей тёщей вынужденно согласиться. Стоило нам с Лилей выйти из подъезда, как мы наткнулись на девицу, смерившую нас неприятным высокомерным взглядом. Что-то просчитав в уме, эта девица подошла к нам вплотную, перегородила демонстративно дорогу и слащаво улыбнулась. Моя печёнка сразу почуяла неладное. Ох, неспроста эта нахалка так воодушевилась.
–Ой, Лиля привет. Не ожидала встретить тебя.
–Привет Марина, – Лилькин кислый голос явно демонстрировал абсолютное подтверждение моих опасений. Девчонки друг друга недолюбливали.
–А вы должно быть Игорь, Жаннин жених? – я промолчал, здраво опасаясь вступать в бабью перепалку.
–А я Жанночку недавно встречала, – эта неприятная Марина картинно заохала, качая головой. – Такая жалость, такая жалость.
–Марина закрой свой рот, – у мелкой прорезался грозный голосок. А я сделал стойку, неужели у Жанны что-то случилось? Пигалица что-то скрывает от меня? И с мамой резко перестала общаться. Что же у них произошло? Но додумать причины мне не дали, Марина любезно вылила помои на меня и на Жанку махом.
–Да ладно тебе Лиль, я же переживаю за вас. Вот решила выразить сочувствие человеку, – ясно, что намекает на меня. Ну что ж тем занятнее будет выслушать какие грязные сплетни ходят о моей пигалице. Эта Марина даже не стесняется, что разговаривает по сути сама с собой. Для неё жизненно необходимо вылить на кого-то гадость. Может ну их эти разборки, мне надо бежать к моей девочке, пусть сами разбираются без меня. Рванул в сторону и почти обогнул обеих, как в спину донеслось.
–Так жаль, что у вас не будет деток Игорь. Но это же ничего страшного, всегда можно усыновить ребёночка или как нынче принято пригласить кого-то на роль суррогатной матери. Может и Лилька согласится.
Как я не пришиб эту гадину, до сих пор удивляюсь. Резко разворачиваюсь, хватаю её куртку, притягиваю жёстко к себе и рычу:
–Что ты лепечешь глупая курица, какие дети, какие суррогатные матери? Ты сумасшедшая? – по-моему, вывод очевиден. Но наглая сплетница смеётся мне в лицо:
–Так ваша Лиля полдня просидела на морозе в парке, поливая слезами заключение врача, где ясно написано бесплодие девяносто процентов.
Я в шоке отпихиваю сплетницу от себя, словно меня ужалила гадюка. Наглая девица, не удержав равновесие, плюхнулась со всего маха на попу и скривила болезненную гримасу.
Будет тебе наука как в следующий раз сплетни разносить, подумал и сплюнул от брезгливости, резко направившись прочь. А мозг в этот момент вынимал подходящие картинки из памяти: после больницы Жанна слегла с простудой, похоже на то, что и правда просидела на морозе долго. После больницы она опять-таки перестала разговаривать с матерью, что тоже косвенно подтверждает правдивость слов гадюки. Обернулся, коротко бросив взгляд на Лилю, она, сгорбившись, продолжала одиноко стоять и смотрела мне вслед. Меня передёрнуло. Ещё одна малолетка на мою шею. Подстриглась как Жанна, покрасила волосы как у Жанны, ведёт себя со мной как Жанна – не к добру. Тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, с этим позже разберусь. Сейчас главное другое, правду ли сказала гадюка. И если сказанное ею правда, а я склоняюсь что скорей всего это действительно правда. Так как гадюка вела себя слишком уверенно и нахально, ни на секунду не стушевалась и не отводила глаз. То как тогда мне вообще вести себя с Жанной? Почему скрывала от меня такое? Собиралась ли вообще признаваться или по-тихому решила развести как лоха? Даю себе подзатыльник, так как последнее вряд ли. Всё-таки я знаю свою доверчивую и наивную девочку, совсем не умеющую врать. Скорей всего эту новость она узнала в больнице, поехала к маме за советом. Но по какой-то причине разговор не заладился, и они рассорились. В этом странность, зачем им ссориться? Прикидывая и тасуя свои предположения и так, и эдак, пытался выстроить в голове хоть какую-то логическую цепочку. Да и надо было решить, как вести себя с Жанкой. Тут я вспомнил, что она сегодня утром настаивала на каком-то важном разговоре. Так может именно об этом она и хотела поговорить? Я чуть не взорвался от собственного противоречия. Обвинения, укоры во лжи моментально сменялись в моей голове непоколебимыми оправданиями всех поступков моей малышки.
