Константин Евгеньевич Ищенко
Багряноборцы. Книга первая
– А как же детки, что пропали на кануне? – не унимался жрец – Их кто будет искать, надобно у ведьмы дознать, куда она девала их.
Заслышав его слова, уже начавший расходиться народ остановился, ожидая, что на это ответят Багряноборцы.
– Не беспокойся, старче, мы разыщем детей. – успокоила жреца и всех остальных Ольга. – Ступайте по домам с миром. Мы поможем горю вашему.
Выслушав ответ поленицы, люди, еле волоча ноги, измученные жарой и жаждой, разбредись кто куда. У калитки в подворье Глеба Коваля остались только: сам Глеб, Иван, Ольга, да жрец Белобога, который, впрочем, вскоре ушел, одарив всех оставшихся очень недобрым взглядом.
– Благодарю вас, люди добрые. – сказал Глеб, все это время с тревогой ждавший чем все закончится. – Будьте гостями в моем доме, столько, сколько вам потребуется. – он открыл калитку, приглашая воинов пройти внутрь.
Подозвав к себе лошадей, за которыми присматривал Петя пока Иван с Ольгой успокаивали собравшихся, Багряноборцы поклонились Солнцу, прежде чем преступить границу, отделяющую подворье Глеба Коваля от остального города. Войдя внутрь, они чуть нос к носу не столкнулись с сидевшем на цепи бурым медведем. Защитник двора, взревев, уже намеривался напасть на гостей, но увидев хозяина и тех кто пришел с ним успокоился, и даже протянул Ивану лапу.
– Никогда не видел, чтоб Топтыга так себя вел с незнакомцами. – поразился Глеб.
– Ничего, Ивана все медведи признают. – ответил ему, восседавший на лошади богатыря, Петя.
Говорящий петух удивил хозяина подворья еще сильней, и он промолвил.
– Верно старцы говорят:"Хоть весь мир обойди, всех чудес не увидишь". А мне и идти никуда не надо, чудеса сами пришли.
– Вы ступайте, я догоню. – сказал Иван, оставшись с медведем.
Подворье у Глеба Коваля было обширное: амбар для зерна, сарай для инструментов, хлебная печь, открытая кузница, баня, колодец и в самом центре всего, большая изба. Из которой, при виде приближающегося Глеба, выскочила юная девица, в красном узорчатом венке на голове, белом сарафане с солнечными рунами на плечах.
– Батюшка родимый, все ли с тобой хорошо. – кинулась к хозяину подворья девушка.
– Все хорошо Есения, не тревожься. – обняв дочь, успокоил ее Глеб. – Вот, лучше, гостей привечай, хлебом солью угощай. – хозяин показал на Ольгу с Иваном.
– Ой.
Застеснявшись при виде незнакомцев, Есения юркнула обратно в избу. Вновь представ пред гостями спустя несколько мгновений, держа на вытянутых руках рушник, с еще теплым караваем и деревянной солонкой в форме уточки.
– Вот, гости дорогие, примите угощение наше, да пройдите в дом наш. – сказала девушка, протягивая угощение.
Ольга с Иваном поклонились хозяюшке, коснувшись правой рукой земли, затем отломили от каравая по кусочку, обмакнули в соль и съели. Но в дом не пошли.
– Что же вы, гости дорогие, в дом не идете. – забеспокоилась Есения. – Аль не угодили чем вам.
– Не серчай, хозяюшка, – ответила ей Ольга, – и ты хозяин обиду не таи. Всем хорош дом ваш и хлеб ваш. Но не можем в дом, где люди живут, входить мы, покуда трех солнц не минует с тех пор, как пролили кровь мы. Ты лучше дозволь нам в амбаре, где инструменты хранишь, остановиться, да после трапезы обеденной сам приходи и ту, что в колдовстве винят, приводи.
– Быть посему. – согласился Глеб Коваль, проводив путников к месту отдыха.
ГЛАВА 3
Заведя лошадей под тень растущего во дворе, за амбаром, ясеня, Багряноборцы натаскали для них воды из почти пересохшего колодца, дав животным вдосталь напиться. Затем, насыпав в корыто фураж, данный заботливым хозяином подворья, оставили скакунов одних, а сами пошли отдыхать.
Когда воители светлых богов вернулись в отведенный им амбар, их уже ждал стол накрытый узорчатой скатертью. В центре стола стояла крынка молока, рядом с ней располагался горшок полный ароматной каши, возле которого на блюде лежал каравай. По кроям скатерти были поставлены две большие и одна маленькая деревянные плошки, Глеб Коваль не забыл про удивительного говорящего петуха. Подле плошек уместились кружки в которые воины могли налить себе молока и утолить жажду.
Накрывавшая на стол Есения увидев, что гости уже управились со своими делами, поклонилась им пригласив к столу. Поблагодарив юную хозяйку, Багряноборцы, прежде чем рассесться по местам и приступить к трапезе, сняли с себя оружие, положив его рядом с собой. Убедившись в том, что гости не в чем более не нуждаются, Есения оставила их, отправившись в избу к батюшке.
Угощения, приготовленные Глебом Ковалем, оказались очень вкусными, поэтому воины света кушали в полной тишине. Пока, внезапно, не подал голос Петя.
– А вы не думали, что еда может быть отравлена? – спросил петух, склевав добрую половину наложенной ему каши.
От этого вопроса Иван аж чуть ложкой не подавился.
– Типун тебе на язык. – откашливаясь вымолвил богатырь, запив застрявшую в горле кашу молоком.
– Не думаю, что Глебу Ковалю есть смыл нас травить. – сказала Ольга. – Грех это большой убить, тем более отравить гостей своих. После такого ни один суд: ни княжий, ни божий не сможет защитить его.
– В том то и дело. – продолжил Петя. – Вдруг, кто злой, решил напраслину навести на хозяина двора этого, путём нашего отравления.
– Ежили ты так опасаешься за жизнь нашу, почему раньше всех к яствам приступил и об отраве не сказал? – поинтересовался Иван
– Раньше в голову не пришло, голоден был шибко. – оправдался петух. – А как пришло, так вам и сообщил.
– Ладно. – положил длань на стол богатырь. – Чтоб не продолжать спор сей, давайте я оберегом проверю пищу поднесенную нам, если отрава окажется в ней, то все выпьем отвар супротив яду.
Слова Ивана не вызвали возражений, и он сделал то, что предложил. Сняв с шеи мешочек в котором хранился оберег, воин света вынул из него фигурку своего тотемного животного и поставил ее на стол. Затем он вынул нож и проколол им указательный палец правой руки. Обильно обмазав деревянную статуэтку кровью, Иван подхватил ее и держа в длани6 десницы7 провел по воздуху три круга над столом, приговаривая при этом:
– Покровитель великий, защитник рода, защити кровь свою, раскрой умысел злой, ежели кто решил обычай нарушить, отравить детей твоих.
После слов Ивана, глаза тотемного животного на миг вспыхнули красным пламенем, и тут же погасли.
– Все в порядке, есть можно. – промолвил богатырь, убирая деревянного идола обратно в обережный мешочек. – Если бы еда была отравлена, защитник сжег бы ее дотла.
– Вот и славно. Значит я напрасно волновался. – заявил Петя, продолжив клевать свою кашу.
Закончив трапезничать, Багряноборцы решили, пока не пришел Глеб Коваль, обсудить, подмеченные во время скачки, приметы.
– Видела я гнезда ласточек разоренные. – первой стала делиться своими наблюдениями Ольга. – К пожару ведет деяние это. Видела причелины8 на избах все изрезаны, знаки Солнца перечеркнуты.
– Добре. – кивнул Иван. – Вот что я видел. Вдоль изгородей холмики небольшие, землей присыпанные с крестами по центру. Видно дождь вызвать пытались, живность мелкую изводили, в тряпки наряжали да в землю закапывали. Еще подметил, собак отсутствие, пока скакали мимо подворьев, ни одна лай звонкий не подняла.
– А я видел целую стаю больших и жирных ворон, они улетели, как только меня приметили. – сказал Петя с таким видом, словно, это он прогнал темных птиц.
– Если ко всему добавить пропажу детей и засуху, то выходит, что здесь затевается что-то очень не доброе.
– Выходит – поддержал Ольгу Иван. – И встреча наша с Верлиокой и шишигами тоже была не спроста. Возможно, кто-то или что-то не желало, чтоб мы попали в град сей.
– И, что будем делать? – спросил петух.
– Как и собирались. Для начала проверим родню Глеба Коваля, а после свяжемся с батюшкой, совет спросим. – ответила Ольга.
На том и порешили, и, чтоб время не тратить даром, пока не пришел хозяин подворья, Багряноборцы вымыли одну из плошек, положили на дно железную руну Макошь9, залив ее молоком. Завершить свои приготовления они успели как раз к тому моменту, когда на пороге амбара возникла высокая фигура Глеба Коваля, а вместе с ним и его родственницы.
– Моя сестра Зоря Коваль. – представил Глеб свою спутницу.
Багряноборцы поприветствовали старую, скрюченную женщину, затем еще раз поблагодарили хозяина за гостеприимство и пригласили вошедших сесть к столу. Дождавшись, когда Глеб с Зорей усядутся поудобней, Иван сказал:
– Сказывайте, Глеб Коваль, почему жрец Белобога ополчился на сестру вашу?
Хозяин подворья нахмурил тяжелые темные брови, провел рукой по длинным усам, размышляя с чего начать.
– Начните с корня, расскажите кто вы, как жили, а там слова сами дорогу найдут. – посоветовал Глебу Петя, знавший толк в сказаниях.
Улыбнувшись в усы, Глеб Коваль многозначительно хмыкнул, никогда ему еще не приходилось слушать советы от петуха и все же, он последовал совету Пети приступил к повествованию.
– Род наш древний, восходит к первому кузнецу Ковалю, он пращур всем нам, потому и зовемся мы Ковалями.
– Вот так встреча! – кукарекнул петух, ту же замолчав под взглядами Ольги с Иваном.
– Живем здесь мы испокон веков. – меж тем продолжил кузнец. – Сам прадед наш далекий Коваль, по настоянию Перуна Молниерукого ныне бога воинского, а тогда еще покровителя жизни новой, поставил на холме этом кузню свою. Да наказ от Бога Грозного получил:"Место тут, Коваль, удобное для кузни твоей. – говорил Перун, пращуру нашему. – С одной стороны река полноводная, с другой Роща Священная, живи, работай, для себя и для людей добро делай. А за дровами для промысла твоего, дозволяю я тебе ходить в Рощу Священную, туда где растет Ясень Великий, но смотри, слова волшебные для входа в Рощу ту, никому, окромя потомков твоих, не сказывай, береги их в тайне". С тех пор так и живет род наш, передавая слова волшебные из уст в уста по мужской линии.
Глеб Коваль перевел дух, испив молока из крынки.
– Со временем, дом наш вырос, разросся родней, подворьем. – возобновил рассказ Глеб. – Рядом стали селиться другие люди, затем Великий Князь, будучи в краях наших, приметил место удобное и повелел поставить град охранный для защиты путей торговых. Так и жили, до недавних пор, все шло своим чередом, город рос и процветал. Но начиная с зимы минувшей, обрушились на землю нашу напасти одна за другой.
Кузнец снова замолчал, по его лицу было видно, что ему не хочется говорить дальше и все же собравшись с духом, он продолжил.
– Зимой, когда на реке встал прочный лед, братец мой с сестрой пошли на рыбалку, щук наловить, для ухи. Оба не вернулись, брата нашли утонувшего в проруби, а сестра пропала. – Глеб Коваль с грустью посмотрел на сидевшую подле себя Зорю. – Я в тут пору с горя чуть волком не взвыл, мне ведь пред смертью родители наши, наказ давали, за младшими следить, в роду старшим оставили. А я не уследил.– кузнец опустил голову, посидел так немного и продолжил. – Затем, не успели мы справить тризну, как случилась хворь страшная. Многие в городе погибли, в их числе и жена моя, люба моя, Ладушка. – кузнец глубоко выдохнул. – Кое-как зиму пережили. А весной новое напастье, сынок мой Макарушка, пошел коров пасти на лужок близь речки и утоп. – на глазах Глеба выступили слезы, которые он поспешно вытер, негоже людям видеть слезы мужьи. – Одни мы с Есенией, остались. – повел дальше свое повествование хозяин подворья. – Жили мы так до начала лета, пока в ворота наши не постучались. Я врата отварил, а на пороге стоит женщина старая, сгорбленная, волосы длинные седые, не сразу я признал в ней сестрицу свою родную, ведь Зоря младшая в семье была, ровесница дочери моей. Только сердце подсказало мне, что это сестра моя.
Глеб Коваль вновь смочил горло молоком.
– Впустил я Зорю в дом и девять дней мы прожали спокойно. А после недобрые дела продолжились. Вода в речке пересохла, колодцы почти опустели, засуха страшная настала. Люди умирать стали один за другим, собаки такой вой поднимали, когда очередной житель города уходил в Ирий, что решено было всех их выгнать за стены крепостные, где они все и издохли. В случившимся Белимир, жрец Белобога обвинил мою сестру, сказав, что с нечистой силой водится она, потому и постарела раньше времени, а несчастья все нам боги шлют за бездействие наше. После этих слов, я его со двора выгнал и до сего дня он не появлялся. Явился Белимир вновь только когда пропали дети малые, опять он возложил вину за все на сестру мою. И хоть я не пускал толпу во двор свой, признаюсь честно, сомнения вкрались в душу мою. Не знаю, что было бы кабы вы не подоспели. – кузнец обвел взглядом внимательно слушавших его Багряноборцев. – Вот и скажите мне воины светлые, прав ли я, действительно не причастна к деяниям злым сестра моя? – закончил вопросом, он свой рассказ.
– А об этом мы, сейчас, сестру твою и спросим. – через паузу ответил Иван.
– Навряд ли, она сможет ответить. – сказал кузнец. – С тех пор, как Зоря вернулась домой, она произнесла всего несколько слов. Все свое время сестра проводит в тишине за прялкой.
– Нам это не помеха, мы знаем средство, которое поможет заговорить. – произнесла Ольга.
– Что за средство. – забеспокоился Глеб Коваль. – Вы не собираетесь причинить ей боль?
– Об этом не беспокойся, мы же не норманны. – успокоил Иван. – Вот. – он пододвинул заранее приготовленную плошку. – Пусть сестра твоя опустит правую руку в плошку.
Зоря послушно сделала то, о чем попросили и, когда ее рука коснулась железной руны Макоши, молоко в плошке вспенилось, приобретя зеленоватый оттенок. Поле того, как это произошло, Ольга опустила свою десницу в посуду, накрыв ею руку Зори. Затем глядя прямо в глаза сестре кузнеца, поленица произнесла:
– Матерь Макошь, все ведающая и все видящая, помоги дочери своей вспомнить прошлое, дабы с миром жить в грядущем.
Не успело последнее слово сорваться с губ воительницы, как из синих, словно озера, глаз Ольги, вырвался свет, озарив собой всех окружающих, он проник в очи Зори и, с виду старая, дряхлая, женщина, заговорила тоненьким девичьим голоском.
– Помню, мороз стаял крепкий, я с братцем своим Волибором, на речку пошли, он веселый такой был, говорил:" Сейчас щук наловим, весь город накормим". Сделал он лунку, стали рыбу ловить. Внезапно окрикнул нас кто-то. Глядь, на противоположном берегу, молодец стоит не по зимнему одет, легкий ярко-красный кафтан, даже без шапки. Стоит молодец и нам машет, зовет к себе. Я хотела пойти, но Волибор не пустил, удержал. До того улыбчивый братец, в миг серьезным стал. Велел скорее в град возвращаться, воеводу поднимать. Я послушалась, побежала быстрей прочь, да не успела. Молодец тот, возле нас оказался, мы даже моргнуть не успели. Зловеще ухмыльнувшись, незнакомец схватился с братцем, да в прорубе его и утопил. От ужаса я пошевелиться не могла, хотела Волибору помочь, но с места не сдвинулась. – слезы потекли из глаз Зори. – А этот ворог злой, продолжая ухмыляться, подошел ко мне, схватил, в змея поганого оборотился и в пещеру свою унес. Там я просидела до лета красного, пока гад ползучий из меня жизнь пил, красоту забирал, да сам моложе становился. Я думала что умру в подземелье его сыром, но, однажды, аспид явился, выволок меня из гнезда своего и подле города нашего бросил. Так я и вернулась в дом свой.
Глаза Зори, как и глаза Ольги, потухли. Обессиленная сестра кузнеца, перестав говорить, закрыла лицо дряблыми руками, склонила голову и горько заплакала. Сидевший рядом старший брат, обнял ее, прижав чело к своей груди и поглаживая седые волосы, постарался успокоить.
– Не плачь, Зорюшка. Не плачь, сестрица моя родная. – шептал кузнец.
Перестав плакать, Зоря подняла голову и, полными горя глазами, посмотрела на брата, приложив к его щеке ладонь. Глеб Коваль накрыл ее маленькую ладошку своей огромной и проговорил:
– Прости меня, родная моя. Прости, дурака, что усомнился в чистоте твоей.
В ответ Зоря несколько раз кивнула, ее брови вновь задрожали и она снова расплакалась. Чтобы помочь сестре кузнеца успокоиться, Иван достал из своих вещей бурдюк и протянул его Зоре.
– Держи Зоря Коваль, сделай глоток и на душе сразу легче станет.
Сестра хозяина подворья дрожащими руками взяла мешок с жидкостью и сделала один глоток, как и было велено. После чего, с поклоном, вернула бурдюк хозяину.
– Благодарствую. – сказала Зоря, глаза которой засияли так, что стало видно, перед Багряноборцами и, вправду, молодая девушка, в теле старухи дряхлой.
Улыбнувшись в ответ, Иван положив бурдюк рядом с собой и обратился к Глебу Ковалю.
– Благодарим тебя, хозяин радушный, и тебя сестрица его, за то, что поведали нам истории свои. Теперь мы знаем с чем встретились и сможем противостоять этому. А за суд завтрашний не беспокойтесь, в защиту Зори мы выступим и никто не сможет возразить нам. – он легонько стукнул кулаком по столу. – Сейчас же, я хочу попросить вас Глеб и Зоря Коваль, оставить нас одних, ибо посоветоваться нам надо, как лучше силу темную забороть.
Встав из-за стола, брат с сестрой поблагодарили Багряноборцев за помощь, а Глеб Коваль сказал:
– Ежили моя помощь потребуется, я всегда помогу. – после чего, взял сестру под руку и вышел из амбара.
Иван с Ольгой, проводили хозяев стоя, сев только тогда, когда Глеб с Зорей скрылись в избе.
– Что теперь будем делать? – спросил Петя, когда Багряноборцы остались одни.
– Пока не знаю. – честно ответил Иван. – Рассказам сестры с братом я верю, однако меня терзают пропавшие дети. Если аспид 10 и мог стать причиной засухи, выпив воду речную, то вот дети. Змеи больше любят похищать дев прекрасных, зачем ему дети. Нет, думаю, тут замешано, что-то еще.
– Согласна. – сказал Ольга, в задумчивости сложив руки. – Хворь, о которой рассказывал Глеб Коваль, тоже не может быть змеем вызвана.
– Думаю, нам нужно разделиться. – предложил Иван. – Я пойду людей городских поспрошаю, может видел кто чего, заодно, мальчонку, нас впустившего, разыщу.
– Я тогда, пока с батюшкой свяжусь. Все ему подробно расскажу и совета испрошу.
– Добре. – кивнул Иван, встав из-за стола.
– А я? Мне какое дело поручите? – поинтересовался, заволновавшийся петух. – Я тоже хочу приносить пользу.
– Хочешь принести пользу. – Ольга пристально посмотрела на Петю. – Тогда, – она сделала паузу, подозвав пальцем петуха к себе поближе и, когда тот подошел, громко произнесла, – тогда, закрой не надолго клюв и посиди молча.
Ожидавший другого ответа, Петя рассердился, взмахнул крыльями и выпорхнул прочь
– Опять ты его, забижаешь11. – укоризненно покачал головой Иван.
– Зато, мешать не будет во время разговора с батюшкой. – отмахнулась Ольга.
– Когда он вернется, прошу, не затевайте больше ссор, хотя бы пока я не приду. – попросил богатырь, опоясываясь мечом и подвязывая к поясу мешочки с огнивом, и другим необходимым.
– Так и быть, не буду. – пообещала поленица.
Удовлетворившись ответом, Иван взял бурдюк с водой, вышел из амбара и направился к калитке.
ГЛАВА 4
Помахав рукой прячущемуся от жары под деревом медведю, Иван открыл калитку подворья, три раза плюнул через левое плечо и вышел прочь, затворив за собой дверь. Вновь оказавшись на городской улице, богатырь решил, для начала, отправиться в детинец, проверить слова старосты Будимила о гибели дружины. Отправившись в самый центр городища, где, как и полагалось, располагалась крепость воинская, Иван рассчитывал по пути повстречать местных жителей, да поспрашивать их. Но на удивление Багряноборца, по дороге ему не встретилась ни одна живая душа.
– Что ж они по избам все сидят, что ли? – удивленно проговорил про себя Иван, остановившись возле одного из домов и громко постучав в дверь кулаком.
Ему никто не открыл, мало того, слышавшиеся изнутри голоса смолкли, хозяева затаились. Не став ждать под дверью, пока живущие в избе решат ему отворить, он пошел к следующему дому, возле которого на лавке заметил обруч с каким дети обычно по улице бегают, играя. Снова громко постучав, Иван при этом сказал:
– Хозяева добрые, отваритесь, отопритесь воин света пришел, горю вашему помочь, чада ваше разыскать.
В избе послышалась возня, словно кто-то уже собирался открыть дверь, но его остановили после чего послышался грубый мужской голос.
– Уходи воин добрый, не можем мы с тобой говорить, не велено нам.
– Кто ж не велел вам? – спросил Иван и не получил никакого ответ.
Не став больше подходить к другим домам, в задумчивости богатырь дошел до стен детинца. По дороге решив:"После воинской крепости, надо к старосте наведаться, спросить зачем запретил с нами разговаривать". Остановившись перед высоким частоколом, Иван обошел защитное сооружение вокруг, надеясь на то, что ворота окажутся открыты. Увы, надежда не оправдалась, створки врат были плотно заперты, к тому же еще и заколочены с внешней стороны.
– Очень странно. – хмыкнул Иван, пригладив свою небольшую светлую бороду. – Словно не хотели, чтоб из детинца воины вышли. Ну да это мы сейчас проверим.
Обернувшись по сторонам, проверив нет ли кого по близости, Багряноборец выломал палочку из плетня соседнего с детинцем небольшого подворья, затем подошел поближе к вратам воинской крепости и начертал на земле возле них руну птицы, шепотом проговорив при этом слова заветные.
– Алконост, светлая птица повелитель ветров, помоги защитнику света преодолеть преграду эту, подними, как пушинку легкую, да опусти наземь со стороны другой.
Произнеся заговор волшебный, Иван встал на начертанную руну, и что было сил подпрыгнул вверх, в самой верхней точке прыжка его подхватил налетевший ветерок и точно перышко перенес через ворота детинца, аккуратно поставив на землю.
– Хорошо, что отец не видел, как я по пустякам использую знаки волшебные, а то устроил бы мне за это жизнь веселую. Но выбора не было, веревку я не прихватил. – как бы оправдывая сам себя сказал Иван оглядывая двор военной крепости.
Двор детинца был абсолютно пуст. Единственными напоминаниями о том, что здесь, не так давно жило шумное мужское братство, служили чучела для отработки умений воинских, да брошенные рядом с ними щиты, копья и мечи деревянные. Подметив это Иван не стал осматривать все уголки широкого двора, направившись прямиком к гриднице. Приблизившись к которой, он обнаружил кровь. Махом взлетев по ступням на крыльцо, Багряноборец отварил дубовую, украшенную изрезанными символами солнца, дверь. Хлынувший из открытого дома поток невыносимого смрада, тотчас ударил богатырю в нос. Закрывшись левой рукой от ужасного запаха, воин света шагнул внутрь гридницы. В воинском доме царила такая непроглядная темень, что даже свет стоявшего в зените солнца, проникая через раскрытую дверь, тут же рассеивался, не в силах пробиться в глубь гридницы.
– Ох не доброе здесь случилось. – тихо проговорил Иван, убирая руку от лица.
Нащупав на стене с права от себя лучину, богатырь достал из подвязанного к поясу мешочка: огниво, кремень и трутницу – так в народе называли небольшую коробочку с сухой соломой внутри. Ударив острой частью огнива по кремню, Иван высек искры и поймал их в трутницу, внутри которой тут же загорелась солома, от которой богатырь поджег лучину. Дождавшись, когда длинны сухие щепки получше примутся, Иван потушил трутницу, задув огонь и закрыв коробочку. Затем, воин света сложил огниво обратно в мешочек, поднял с пола стоящий под лучиной котелок с остатками воды и, держа над ним подожженный пучок длинных щепок, двинулся вглубь гридницы.
Тусклый свет лучины понемногу открывал перед Иваном картину произошедшего в воинском доме. И чем дальше он отходил от входа, тем более жуткое зрелище пред ним представало. Вся гридница была залита кровью. Кровь была повсюду: на скамьях, на стенах, на полу. Кровью был забрызган и большой трапезный стол со стоящей на нем пищей, в которой копошилось множество насекомых, издавая при это противные звуки.
– Надо бы придать очищающему огню здесь все, пока эти посланники Нави не разнесли заразу по всему городу. – тихо произнес Иван, осторожно отступив от стола, дабы не растревожить вредоносных насекомых.
Медленно ступая, изучая следы побоища, Багряноборец добрался до печи обогревающей гридницу. Поднеся лучину по ближе к очагу, Иван обнаружил остатки синего пепла.
– Злое колдовство применили здесь. Оно заставило братьев оружие друг на друга поднять, да порубать друг друга. Даже огонь, хоть и сражался до последнего, не смог сдюжить с чарами нечистыми, хоть и опалил их. – проговорил богатырь вслух свою догадку и внезапно услышал на нее ответ.
– Верно говоришь дядь, так все и было. – прозвучал детский голос за спиной Ивана.
Резко развернувшись, воин света отбросил левой рукой котелок с водой в сторону, перекинул в нее лучину, а освободившейся правой рукой обнажил саблю, приготовившись к бою.
– Успокойся дядь, это я, отрок, что впустил вас в град сей. – произнес стоящий на пороге мальчишка, подняв ладошки к верху. – Потолковать нам надобно, выйди на свет, а то внутрь мне заходить боязно.
– Добре, сейчас выйду. – ответил Иван убирая саблю.
Затушив лучину в отброшенном котелке, богатырь вышел из гридницы и плотно запер за собой дверь, чтоб насекомые не разлетелись по округе. Дождавшийся Ивана, мальчонка ловко спрыгнул с крыльца воинского дома и устремился к скамье стоявшей под деревом, усевшись на которую он жестом пригласил богатыря присесть рядом с ним.
– Не хотел там говорить. – сказал отрок, когда Иван уселся рядом. – Даже через закрытую дверь тьма подслушать может.
– Может. – согласился Иван. – Знаешь, а ведь я тебя искать собирался.
– Это зачем же? – спросил мальчишка
– Поблагодарить хотел, да поспрашивать кое о чем.
– Плохо ты собирался дядь, раз я тебя раньше нашел. – в ответ заметил малец.
– Теперь не важно кто кого нашел первым. – Иван пристально посмотрел на мальчика, который также внимательно смотрел на него. – Давай сказывай о чем хотел толковать.
– Хорошо. – отрок отвел взгляд от богатыря, оглянулся по сторонам, затем посмотрел на Солнце, после вновь повернул голову к Ивану и пальцем показал чтоб тот нагнулся и когда богатырь сделал это, мальчишка протараторил ему на ухо. – Времени у тебя мало, потому скажу кратко. Я знаю кто и куда детей увел.
– Так говори. – в полный голос сказал Багряноборец.
– Тише, дядь, тише. – шикнул на него мальчишка. – Здесь и у стен, и даже у деревьев уши есть. Поэтому об этом шепотом.
– Говори уже. – понизив голос попросил Иван.
– Дети все в леске, что по правую руку от города, если спиной стоять к вратам через которые я вас впустил. – произнес мальчишка поправив, большую не по размеру рубаху. – А увел их туда леший.
– От куда ты это знаешь? – спросил богатырь.
– Сам видел, как дети ночью из домов выходили, вот и проследил куда и к кому ушли.
– Чары лешего сильны очень. Если все другие дети под их влияние попали, а на тебя от чего не подействовали?
– А мне почем знать, дядь. – пожал плечами отрок. – Ты ж Багряноборец, ты и разберись. Да поторопись, слышал я как дух лесной со своим подручным говорил, что к заходу солнца дети все в лесовиков обратятся.
– Плохо дело. – Иван резко встал и направился к вратам из детинца. – Пойдем, – позвал он за собой мальчика. – дорогу покажешь, а дальше я уже сам разберусь. – вот только юнец не последовал за ним, а когда богатырь обернулся, парнишки уже не было.
