Коллектив авторов
История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века)

Глава 9
Развитие законодательства Московского государства

Изменения в социально-экономическом и политическом строе Русского государства в XV–XVII вв. обусловили соответствующее развитие законодательства. Источники права стали более многообразны по сравнению с предшествующими эпохами и имели качественные отличия. В целом развитие российского законодательства в рассматриваемый период можно разделить на два этапа, взяв за основу проведенную в эту эпоху систематизацию. Первый будет определяться созданием Судебников и связанным с ними комплексом правовых актов, второй – с разработкой и принятием Соборного уложения 1649 г, ставшего основой законодательной системы до появления Свода законов в первой половине XIX в.

Среди основных памятников права периода формирования общероссийской системы законодательства со второй половины XV до конца 40-х гг. XVII столетия можно выделить такие, как Русская Правда (Краткая, Пространная и Сокращенная ее редакции), Мерило Праведное, Судебники, Стоглав, различного рода жалованные грамоты, царские указы, приговоры Боярской думы и Земского собора, указные (уставные) книги приказов, договоры, заключенные между сторонами (устные и письменные соглашения), регулировавшие в большей своей части гражданско-правовые отношения ^[309], и др.

До принятия общероссийского законодательства отношения регулировались Русской Правдой. По мнению ряда исследователей, в конце XVI – начале XVII в. появляется Сокращенная редакция Русской Правды, приспособленная уже к условиям Московского государства. Мерило Праведное («весы правосудия») известно как памятник права предыдущей эпохи, сохранивший свое значение и в дальнейшем, который рассматривался как источник нравственных наставлений и юридическое руководство для судей. Памятник состоит из двух частей; первая содержит слова и поучения о праведных и неправедных судах; вторая (30 глав) включает византийские церковные и светские законы, заимствованные из Кормчей книги, памятники русского права (Устав князя Владимира, Закон судный людем, Русская Правда, Правило законно о церковных людях).

Конец XV – первая половина XVII в. отмечены активной правотворческой работой. Впервые стали появляться правовые памятники, составленные от имени верховной власти, защищенные санкциями, налагаемыми за невыполнение содержащихся в них правил поведения, распространявшихся на всю территорию государства.

В течение XV–XVI вв. были созданы три крупных свода законов – Судебники 1497, 1550, 1589 гг. В первом десятилетии XVII в. составлен Сводный Судебник 1606–1607 гг., представлявший собой систематизацию ранее вышедшего нормативного материала в Московском государстве, в котором впервые была предпринята попытка его изложения по отраслям права.

После принятия Судебника 1550 г. вышел ряд указов, постановлений, распоряжений и уложений нормативного характера, изданных единолично главой государства или совместно с Боярской думой, относящихся в основном к уголовно-процессуальному праву и исполнению приговоров и решений судов, действие которых также распространялось на всю территорию Московского государства. В качестве одной из характерных черт осуществления нормотворчества в эту эпоху явилась замена устных распоряжений высших властей нормативными актами верховной власти.

Наряду с применением позитивного права использовались судебные прецеденты. В. Н, Латкин отмечает, что обращение к судебной практике объяснялось обычно пробелами в законодательстве, в связи с чем состоявшиеся решения судов как бы восполняли его, затем эти решения продолжали применяться при рассмотрении похожих по содержанию дел, ситуации которых не были урегулированы правовыми нормами^[310]. Отмечается также и значительная роль «справедливого усмотрения судей»^[311] при вынесении судебных решений и приговоров, когда судьей принимались во внимание устоявшиеся традиции и обычаи, а также сложившиеся принципы реализации правосудия. По-видимому, в такой форме в средневековом российском правосудии с ложилась практика обращения к политико-юридической доктрине.

Рассмотрим принятие этих нормативных актов и их содержание в хронологическом порядке. В 1497 г. Судебник «уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детьми своими и с бояры», т. е. великий князь утвердил его с Боярской думой. Этот сборник законов имел общерусский характер, поскольку его действие распространялось на всю территорию Московского государства. От прежних нормативных актов он отличался своим содержанием. Памятник права не был простой инкорпорацией нормативных актов, а представлял собой результат кодификации накопленного к концу XV в. нормативного материала, содержавшегося в предшествующих сводах русского права и отдельных нормативных актах, таких как Русская Правда, Псковская судная грамота, уставные грамоты и др. По подсчетам С. И. Штамм, «40 статей, т. е. около 3/5 всего состава Судебника не имеют какой-либо связи с дошедшими до нас памятниками… и представляют, таким образом, новые нормы», но и «при заимствовании из старых источников нормы права перерабатывались применительно к изменениям в социально-экономическом строе»^[312].

Судебник стал наиболее значимым памятником права периода складывания централизованного государства. Он внес единообразие в судебную практику Великого княжества Московского, закрепил изменения в общественном строе, постепенное выдвижение мелких и средних феодалов в особую социальную группу – помещики, ограничил судебную деятельность кормленщиков, положил начало юридическому оформлению крепостного права, введя Юрьев день в качестве единственной возможности выхода крестьянина от помещика (раз в году).

С изданием Судебника 1550 г., известного под названием Царского, или второго Судебника, связана кодификация законодательства, предпринятая в начале правления Ивана IV. Основным источником этого Судебника явился не дошедший до нас Судебник Василия III. При кодификации был привлечен новый указной материал, а также губные и земские уставные грамоты. Судебником 1550 г. завершался процесс юридического оформления централизации Русского государства.

Судебник сыграл значительную роль в укреплении государственного аппарата, в усилении защиты интересов дворянства и развитии крепостнических отношений. В нем было конкретизировано право реализации Юрьева дня, установлены более суровые наказания за преступления против феодального порядка. Утверждался основной принцип феодального права – неравенство субъектов права, право – привилегия для господствующих сословий. Уголовная репрессия за посягательства на жизнь, честь и имущество бояр и дворян повышалась вместе с усилением принципов проведения розыскного процесса.

Одно из центральных мест в системе российского законодательства занял памятник канонического права, получивший название Стоглава, рассмотренный на совместном заседании Освященного собора и Боярской думы в 1551 г. Историк Церкви архиепископ Макарий об этом памятнике права писал, что «с самого появления своего, он сделался как бы второю Кормчею собственно русской церкви и долго оставался ее главнейшим руководством, наравне с древнею Кормчею»^[313]. Одновременно в постановлениях этого Собора закреплялись нормы, обязательные не только для служителей Церкви, но и для мирян. Московским собором 1666–1667 гг. данный акт был осужден и отменен, но на практике применялся в святительском суде до начала XVIII в.

Царский Судебник в ст. 98 предусмотрел процесс дальнейшего развития российского законодательства, определив порядок издания всех нормативных актов. Новые правовые акты должны были приниматься в случае возникновения необходимости разрешения ситуации, не урегулированной текущим законодательством; принятые нормативные акты затем приписывались к Судебнику. Иногда в них прямо содержалось требование приписать новосозданное правило к действующему Судебнику. Такие «приписки» записывались каждым приказом относительно тех сфер, которые были отнесены к его ведомству. Среди них большое значение в истории права имеют указные книги судных дел, приказы холопьева суда, Земского приказа и Поместного приказа. Законодательно был закреплен принцип законности. Судья, глава приказа не могли принять решение, руководствуясь только своей волей, если рассматриваемое дело относилось к сфере отношений, не урегулированных законом.

Уставные книги Разбойного приказа первоначально имели своим основанием не Судебник 1550 г., а Уголовное уложение Ивана IV 1555 г. В Смутное время развитие уголовного законодательство этим способом прекратилось, и в 1617 г. дьяком Т. Корсаковым и подьячим Н. Постниковым была составлена новая Уставная книга на основании прежней и последующего уголовного законодательства. Позднее эта редакция была дополнена законодательными вопросами без ответов (ответы будут даны только в Соборном уложении), рядом уголовных законов, изданных по запросам приказа (1624–1631), а также заимствованиями из Литовского статута.

В условиях развития общественных отношений ряд норм Судебника и последующих указов устаревал. Ведомственная кодификация имела свои недостатки. Отдельные приказы не всегда могли знать об указах, которые были в других приказах, в связи с чем возникла необходимость дальнейшей систематизации нормативных актов.

В 1589 г. был составлен Судебник царя Федора Иоанновича, источниками которого явились Царский Судебник, указы, постановления и уложения, принятые после 1550 г., и судебная практика судов. Этот Судебник изначально предназначался для северорусских земель с другим укладом общественных отношений.

Другой проект кодификации назывался Сводным Судебником, датируемым 1606–1607 гг. По мнению его исследователей, он был составлен частным лицом. Судебник 1589 г. и Сводный Судебник не получили официального утверждения и не имели значения официальных законов, хотя и применялись на практике^[314].

К важнейшим памятникам первого этапа развития российского законодательства относились и акты конституционного характера, устанавливавшие ряд ограничений для носителей верховной власти. К ним относятся: Подкрестная (Крестоцеловальная, Подкрестная или Клятвенная) запись Василия Шуйского, оглашенная им при восшествии на престол (1606), и договоры, заключенные с польским королем Сигизмундом III, в связи с приглашением королевича Владислава на Московское государство (1610).

Главной целью Подкрестной записи и договоров с польским королем являлось восстановление законности в государстве, попранной опричными мероприятиями царя Ивана IV, расшатанной гражданской войной и Смутой; определение правового положения властвующих и подвластных, а также введение мероприятий, способствующих прекращению Смуты и гражданской войны («Московского разорения») и установлению правопорядка на всей территории страны.

Особый разряд правовых актов периода Смуты составляют Окружные грамоты «Седьмочисленного» правительства и Приговор Земского собора Первого Ополчения (1611). Окружные грамоты, изданные «Седьмочисленным» правительством, образованным после сведения с престола Василия Шуйского, и разосланные в разные города, утверждали законность акта детронирования главы государства, сообщая всем подданным государства, что решение было принято «всей земле» по инициативе «людей всех чинов».

Первое Народное Ополчение на созванном им Земском соборе («Совете всея земли») приняло Приговор 30 июня 1611 г., в котором было «прописано», как «строить землю и всяким земским и ратным делом промышлять». В этом документе вся законодательная власть передавалась Земскому собору, а исполнительная вручалась Совету рати, избранному на Земском соборе. Особый пункт устанавливал право избирателей (впервые в России) отозвать избранных членов Собора в том случае, если они «не будут о земских делах радети и расправы чинит» и соблюдать правду в своих действиях^[315].

Среди правовых актов особое место занимали царские указы, принятые носителем верховной власти единолично или совместно с Боярской думой, различного рода грамоты, а также письма, судебные акты, завещания, имущественные и личные сделки. Содержание грамот определялось прилагательным, которое присоединялось к ним: жалованные, купчие, меновые, духовные, докладные и т. д. Все грамоты могут быть разделены на правительственные, частные и правительственно-частные. К первой группе относятся жалованные, указные, судные. Издание этих грамот связано с деятельностью монарха, назначенных от него должностных лиц и судебных учреждений, Они содержали льготы как для отдельных лиц, так и целых разрядов населения, указы и судебные решения. К частным грамотам относятся раздельные, мировые, меновые, купчие, духовные и др. К категории правительственно-частных принадлежат грамоты отводные, разводные, данные, докладные и др. Одни из них совершались правительственными чиновниками по приказам высшей власти и собственному почину или по просьбе заинтересованных лиц; другие имели характер частноправовых актов, составляемых при оформлении различных сделок, в том числе с участием правительственных судей.

Среди этих грамот особое место занимали акты верховной власти, имевшие нормативное содержание. Это губные и земские уставные грамоты, устанавливавшие основы губного и земского самоуправления. Таможенные грамоты – памятники финансового права – определили порядок таможенно-финансового управления, устанавливали размер внутренних пошлин, определяли предметы, лица и местности, подлежавшие обложению этими пошлинами. Указные грамоты давались должностным лицам и содержали повеления, относящиеся к различным отраслям права, удостоверяющими полномочия отдельных лиц и учреждений,

К середине XVII в. потребность в систематизации законодательства и издании нового кодифицированного акта еще более возросла. Это обусловливалось необходимостью законодательного закрепления статуса государя, что объяснялось сменой правящей династии и потребностью упрочения ее власти, упорядочения сословных отношений, закрепления статуса феодальных земельных владений. Эти задачи были реализованы Соборным уложением 1649 г. и Новоуказными статьями, вошедшими в комплекс актов, развивающих его положения. В дальнейшем значительную роль в правовом регулировании будут играть именные указы царя и боярские приговоры.

Непосредственным поводом для осуществления новой систематизации законодательства послужило вспыхнувшее в 1648 г. восстание посадских людей Москвы. Они обратились к царю с челобитными об улучшении своего положения и о защите от притеснений. В это же время свои требования царю предъявили дворяне, которые считали, что их права также ущемлены. После подавления в Москве Соляного бунта царь все же был вынужден отложить взыскание недоимок, облегчить в некоторой мере положение посадских людей. В июле 1648 г. он решил созвать Земский собор, на котором должен был быть рассмотрен и утвержден новый свод законов под названием «Уложение».

Главнейшая причина принятия Соборного уложения заключалась в необходимости юридического оформления изменившихся общественных отношений, систематизации огромного массива нормативного материала, накопленного с середины XVI в. Для этой цели был создан временный приказ под руководством князя Н. И. Одоевского, в который вошли князья Ф. Ф. Волконский и С. В. Прозоровский и дьяки Г. Леонтьев и Ф. Грибоедов. Проект был представлен для рассмотрения Земскому собору и обсуждался постатейно на совместных заседаниях приказа с выборными членами Земского собора свыше пяти месяцев. Члены приказа подавали царю челобитные с просьбой об издании новых законов по тем или другим вопросам. После завершения обсуждения проекта список был утвержден в 1649 г. и скреплен подписями участников Собора. Принятый акт получил название Соборного уложения (Уложенный столбец). Соборное уложение состояло из 25 глав и 967 статей. Статьи Соборного уложения сведены в главы по определенной системе. Казуальность некоторых норм осталась непреодоленной. Главное внимание в нем было уделено судебной системе – центральной и местной, судопроизводству и уголовному праву^[316]. Затем Уложение было отпечатано и разослано по государственным учреждениям.

Уложение явилось дальнейшим развитием начал русского права, которые были заложены предыдущим законодательством. В числе зарубежных источников присутствовало византийское право, при помощи которого составители стремились усилить авторитетность их законодательной деятельности. Из иностранных источников часто заимствовались не нормы, а форма выражения, юридическая терминология. Заимствованные нормы составителями часто подвергались радикальной переработке.

Соборное уложение представляет собой свод феодального права, закрепивший привилегии феодалов, их права по отношению к феодально-зависимому населению. Оно представляло собой первый систематизированный свод законов, написанный современным для середины XVII в. языком. Проект Уложения обсуждался предварительно на Земском соборе по палатам, потом был утвержден царем.

С принятием Соборного уложениях процесс правотворческой деятельности не прекратился. Развитие экономики, торговли, промышленности вынуждало правительство к принятию новых законов. В результате уже после принятия Соборного уложения издавались нормативные акты, которые были обобщены в Новоуказных статьях «О татебных, разбойных и убийственных делах», принятых в 1669 г. Торгово-промышленные и таможенные отношения были урегулированы Новоторговым уставом, принятым в 1667 г.

Глава 10
Этапы формирования правосудия в Московском государстве. Проблемы его периодизации

Происходившие на фоне общего исторического процесса в Российском государстве изменения в его административно-территориальном устройстве, способах организации центральной и местной властей, методах их осуществления и развития системы законодательства оказывали прямое влияние на судебную систему и процесс судопроизводства. При этом не всегда периоды развития системы правосудия совпадали с этапами развития государства и законодательства.

Под динамичным воздействием субъективного фактора или резкого изменения социально-политической и экономической ситуации отправление правосудия будет изменяться в ряде случаев более активно, чем система законодательства и форма государства, либо будет сохранять определенную инертность, так как не всегда реформы или изменения в законодательстве могли охватить все российское пространства и все звенья государственной машины. Поэтому подходы к периодизации должны учитывать разнонаправленные факторы воздействия на судебную систему, прогрессивные и регрессивные тенденции здесь будут проявляться как определенные колебания на пути поступательного развития всей системы правосудия.

С учетом вышеизложенного определяются следующие периоды в процессе совершенствования судоустройства и судопроизводства в Российском государстве: 1) формирование единой системы судоустройства Великого княжества Московского в конце XV и начале XVI в. в условиях завершения процесса объединения русских земель; 2) 30-е гг. – начало 60-х гг. XVI в. – преобразование судебной системы и судопроизводства в направлении демократизации в ходе губной и земской реформ; 3) середина 60-х – начало 80-х гг. XVI в. – отступление в развитии правосудия в сторону беззакония и произвола во время опричнины и позднего этапа правления Ивана Грозного; 4) 80-е гг. XVI в. – середина 40-х гг. XVII в. – попытки восстановления системы правосудия и дальнейшая его либерализация в период Смуты; 5) середина 40-х – середина 70-х гг. XVII в. – укрепление и централизация государственного аппарата в период правления Алексея Михайловича и связанные с этим авторитарные тенденции в развитии правосудия; постепенный отказ от демократических начал.

Необходимо заметить, что продолжали существовать не только государственные суды, но и церковные, вотчинные, военные, общинные, инородческие и др. Они также развивались всю эту эпоху под воздействием специфических факторов своего существования и требуют самостоятельного рассмотрения как специальные суды.

Формирование единой системы судоустройства Великого княжества Московского в конце XV в. и до начала 30-х гг. XVI в. было непосредственно связано с процессом объединения земель вокруг Москвы и складыванием централизованного государства. Великокняжеский Судебник 1497 г. решал задачи создания единого для всей страны свода законов, единой судебной системы, действовавшей на всем территориальном пространстве, подвластном великому князю Московскому. Реализация правосудия всеми органами, обладавшими судебными полномочиями, объявлялась допустимой только по нормам этого Судебника.

Судебник 1497 г. установил систему центральных и местных судебно-административных органов, определил объем их полномочий и включил в свое содержание постановления о центральном и местном суде, а также нормы материального и процессуального права^[317]. Как и в большинстве сборников европейского средневекового законодательства, в нем в основном содержались нормы уголовного и уголовно-процессуального права.

К центральным судебным органам в Московском государстве Судебником 1497 г. были отнесены великий князь и Боярская дума. Объем полномочий самой высшей судебной инстанции – суда великого князя не был ограничен никакими нормативными установлениями. Глава государства мог производить суд по любому делу: по жалобе или персональному обращению к нему, по просьбе Судебной комиссии Боярской думы, по докладу от нижестоящих судебных учреждений. Суд великого князя был также апелляционной инстанцией по отношению ко всем судебным учреждениям, действовавшим на территории государства.

Следующей судебной инстанцией являлся суд Боярской думы. Вначале великий князь судил вместе с ближними боярами, но уже к середине XV в. из состава Боярской думы выделилась специальная Судебная комиссия, получившая полномочия решения судебных дел от своего имени. Возглавлялась она, как правило, кем-либо из именитых бояр, членов Думы. Так, в 90-х гг. XV в. во главе Судебной комиссии стоял боярин, князь Иван Юрьевич Патрикеев, вместе с ним в работе высшего судебного органа принимал участие его сын, Василий Иванович Патрикеев^[318]. «В целях ограничения судебных прав бояр и необходимости ведения судопроизводства к боярскому суду допускаются представители иных сословий – дьяки, роль которых усиливается с введением письменного делопроизводства»^[319].

В Судебнике 1497 г. проводится различие в полномочиях между судом великого князя и судом Боярской думы. Компетенция Боярской думы в качестве суда первой инстанции распространялась на членов Боярской думы, должностных лиц государева двора (а позже приказов), наместников и волостелей, отправлявших судебные функции на местах; суду этого органа также подлежали споры о местничестве и иски тех служилых людей, которые не имели привилегий на высший великокняжеский (царский) суд.

В случае совместного принятия решения великим князем и Боярской думой использовалась формула: «по Государеву и Великого князя указу и по боярскому приговору»^[320].

Боярская дума выступала судом второй инстанции по отношению к нижестоящим судам. Она могла рассматривать по докладу дела, передаваемые из местных судов, подлежащие их компетенции, но в силу каких-либо причин не разрешенные на этом уровне.

На местах в течение длительного времени сохранялись судебные органы, сформированные еще в XI–XIV столетиях, в которых судебная власть сосредоточивалась в руках наместников и волостелей, обладавших полной и неполной судебной властью. Полная предоставляла им право вынесения окончательных решений по рассматриваемым делам; неполная требовала утверждения решения (приговора) наместника Боярской думой.

Кроме наместничьего суда существовали еще различного вида судебные должности, к которым относились: судьи разъезжие, данные, третейские, вотчинные, церковные и «смесные». В процессе присоединения новых земель им навязывалась та система, которая сложилась в Московском княжестве. Так, при присоединении Великого Новгорода среди всех обсуждаемых новгородцами с великим князем вопросов наиболее остро стояла проблема судопроизводства. Новгородцы просили, чтобы «суд судити наместнику своему и посаднику в городе, а чего не возмогут управити посадник да наместник, ино бе тому государь, князь великий сам управу учинил, приехав на четвертый год… и чтобы великий князь не велел своим наместникам владычных судов судити, да и посадничьих»^[321]. Из этого вопроса явствует, что новгородцы хотели сохранить основные принципы судопроизводства, существовавшие в Новгородской республике. Великий князь с этими требованиями не согласился. Вместо посадников и тысяцких по его указанию городом стали управлять московские наместники, которым были вручены административные, финансовые и судебные полномочия.

С 30-х до начала 60-х гг. XVI в. в силу реализации Губной и Земской реформ местная судебная система подверглась существенному реформированию. Разнообразие судебных органов, устаревшая практика осуществления судопроизводства, многочисленные нарекания местных жителей на неэффективность работы местных органов власти в области преследования и изобличения преступников, а также жалобы на злоупотребления, допускаемые наместниками, волостелями и их тиунами при собирании «кормов» с населения и вершении судопроизводства, послужили причиной обращения волостных, посадских и «лутчих» и средних людей сельских миров к царю с предложением о предоставлении им права «меж себя, бес государева ведома, обыскивать и имать разбойников» на своей территории, равно как и самим собирать налоги и отправлять их непосредственно в царскую казну.

Правительство посчитало жалобы обоснованными и приступило к переустройству местной власти и входившей в ее состав судебной системы на выборной основе. Оно удовлетворило предложения сельских и городских миров. В результате было образовано выборное местное самоуправление, наделенное административными, финансовыми и судебными полномочиями, т. е. руководство всей местной жизнью, а также судопроизводством было вручено самим сельским мирам и городским обществам. Эта была серьезная и глубокая реформа власти, управления и суда.

Свое первоначальное оформление она получила в Царском Судебнике 1550 г. В ст. 98 этого Судебника была определена компетенция высшего органа законодательной и судебной власти – царя: «А которые дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и те дела в том Судебнике приписывати»^[322]. Главной новеллой Царского Судебника было декларирование замены назначаемого центром единоличного судьи (наместника, волостеля, тиуна) коллегиальным судебным органом, избираемым местным населением «из всех», т. е. из жителей данной местности независимо от их сословной принадлежности.

Процесс формирования органов местного самоуправления и коллегиального суда был длительным и состоял из целого ряда мероприятий, вводимых различными документами: кормленными и указными грамотами, царскими приговорами, уложениями и иными нормативными актами, подписанными, как правило, царем и Боярской думой. Намеченная правительством линия преобразований в организации местной власти и судебной системы и их мотивация наиболее очевидно изложены в Приговоре царском о кормлениях и службе (1556), в котором более конкретно и масштабно решался вопрос об отмене кормлений по причине неэффективности работы кормленщиков, допускаемых ими злоупотреблений в осуществлении правосудия и собирания налогов с населения. «Бояре и князи, – сообщается в этом Приговоре, – сидели по кормлениям по городом и по волостем, для рос правы людям и всякого устроения землям», но они службы своей не справляли, а искали от нее себе «покою и прекормления», и в результате «многие грады и волости пусты учинили… и много злокозненных дел на них учинили» и были народу «не пастыри и учители, а гонители и разорители». Принимая во внимание эти обстоятельства, царь «повелел во градехи волостях разчинити старосты, сотские и пятидесято кие и десятские» и предложил им пресекать на местах разбои и грабежи, преследовать преступников, судить их праведным судом на основании закона и наказывать («казнем предавати»), не допуская никакой вражды при осуществлении правосудия и не взимая «мзды неправедной». Отменяя кормленческие налоговые сборы, царь указал: «На все грады и волости положить оброки по их промыслам и землям, и те оброки сбирать в царскую казну своим дьякам»^[323], т. е. в централизованном порядке с учетом доходов городов и сел, расположенных в различных по географическим и климатическим условиям местностях.

Приговор царский о кормлениях и службе был принят через пять лет после Судебника 1550 г. и четыре года после Стоглавого собора (1551), на котором царь произнес речь, провозгласившую необходимость введения этих мероприятий. В Приговоре они получили теоретическое обоснование и правовое оформление; в нем также содержались и конкретные указания, предписывающие их немедленное повсеместное осуществление. Проект дальнейших преобразований на местах в этом нормативном акте изложен с достаточной полнотой, хотя впоследствии он изменялся и уточнялся^[324].

Практика показала наибольшую эффективность деятельности выборных губных и земских учреждений по сравнению с наместническим аппаратом, и правительство твердо и последовательно стало проводить политику поддержки и развития местных выборных органов власти, управления и суда, что и нашло свое полное отражение в документах книг Разбойного приказа, составленных как до Смуты (1555–1556), так и после нее, при восстановлении порядков, разрушенных в период «Московского разорения» (1617–1648).

Судебник 1550 г. и решения Стоглавого собора 1551 г. придали правовую форму изменениям в местной организации власти и судебном устройстве. Приговор царский о кормлениях и службе 1556 г. стимулировал дальнейшее развитие реформы местной власти, судоустройства и судопроизводства на всей территории страны. Городские и сельские общества стали избирать губного старосту, при котором учреждалась Губная изба, включавшая штат должностных лиц, участвующих в отправлении возложенных на них функций. В каждой волости или городе выбирали обычно по два или три губных старосты. В выборах принимало участие все население уезда: дворянство, духовенство, городские, посадские и волостные люди. Кандидатами на эту должность рекомендовались «лутчие» люди, которые «к тому [делу] пригожи, душей прямы, животом [имуществом] прожиточны и в грамоте горазды»^[325]. Списки кандидатов представлялись в Разбойный приказ. При наличии разногласий относительно избираемых лиц, особенно судей, или каких-либо изъянов в их репутации последнее слово было за ним. Смещать выбранного губного старосту с должности запрещалось, на что имелось прямое указание царя: «…а которые старосты нашу службу служат и от службы их отставити не мочно».