Клим Геннадьевич Жук
Мир мечей. Низеней. Часть 1. Рождение династии
Глава 19. Путешествие подходит к концу
Долго ещё наши герои жили в деревне Рем. Арнольд лежал полумёртвым почти целый месяц, болел. А Мирослав всё это время изучал лечебное дело с помощью книги Вячеслава. У него удивительным образом получались все растворы, все комбинации трав. Королевич даже самостоятельно смог ускорить выздоровление Арнольда. Михаил, видя всё это, попросил путников задержатся на некоторое время в поселении. Он попросил Мирослава помочь жителям Рема прийти в себя, подлечить их, если возможно. Тот не отказался.
Прошло уже почти полгода. Деревня расцвела! Если раньше всё было серым и безлюдным, то сейчас – всё яркое и живое! Жители Рема во всю работают, гуляют, радуются и, что самое главное, не болеют! Дошло до того, что стали возвращаться старые лекари. Хотя многих Михаил не допустил к докторской службе. В основном это касалось тех, кто поддерживал Александру или каким-либо способом содействовал ей.
Пришло наконец то время, когда Мирославу и Арнольду следовало вернуться домой. Долго уговаривал Михаил остаться парочку, но не вышло. Он смирился и попрощался с ними, вытирая горькие слёзы с мощных щёк.
– Куда наконец пойдём? – спросил Арнольд друга.
– Ты уверен, что стоит идти? – грустно спросил Мирослав.
– Да, Мирослав, пора. Задержались мы тут. Пора по домам. Подвигов ты уже много совершил, так что…
– Да какие там.
– Так! – перебил Арнольд. – Такие! Я уже устал повторять. У тебя либо самооценка слишком низкая, либо родители больно строгие. Столько дел славных совершил, но до сих пор почему-то не веришь в себя. Если так, то поверь тогда в мою веру в тебя, друг.
И пошли путники в Бартру. Там разузнали они, что Фёдор Безликий действительно сбежал. И никто его до сих пор не нашёл. Пропал. Все его владения давно опустели, а брошенные слуги, отработав четыре месяца за бесплатно, вынуждены были искать иное пристанище. Говорят, что начал Фёдор жизнь с чистого листа, что живёт теперь на окраине столицы в какой-то небольшой деревушке, сено косит. Ну и гадают люди всё о его внешности; кто-то описывает его, как высокого красивого мужчину со светлыми и очень длинными волосами, которым, поди, любая девушка позавидует; а кто-то говорит, что он очень уродлив, что с кривыми зубами и короткой тёмной причёской. Правды путники так и не узнали.
Решили они напоследок в музей зайти, полюбоваться местными достопримечательностями. Первым на очереди был зал, посвящённый истории. В нём Мирослав и Арнольд вспомнили о первом короле Ситанила – Геннадии Соколовском. На длинной стене висел и красовался его алый плащ, а на специальной подставке стоял и меч. К большому сожалению, это было всё, что осталось от славного правителя.
– Славный был малый. Построил страну, да только детей воспитать – не воспитал, – пробурчал Арнольд.
– Ты про Станислава Глупого? – спросил Мирослав.
– А про кого же ещё? Он один у нас такой. Из всех трёх королей Станислав – самый ужасный.
– Ты думаешь его отец Геннадий в этом повинен?
– Думаю, что да. А кто ж ещё?
– Он страной был занят… – вздохнул Мирослав, вспоминая детство, в котором его батюшка тоже мало уделял времени своим отрокам. – Думаешь легко это?
– Ни в коем случае, друг мой. Это очень сложно. На плечи таким людям возлагается огромная ответственность. И, к сожалению, за двумя зайцами никто угнаться не может. Тут или страну, или ребёнка воспитывать; приходится выбирать. Вот Геннадий и выбрал страну. Вроде и начало положил хорошее, но сын всё загубил.
– Стоило ли ему тогда сына выбрать, вместо королевства? – задумчиво хмыкнул королевич.
– Кто знает… Выбрал бы сына, королевства б не было. Больно философская тема, знаешь ли.
– А что ты про нынешнюю королевскую семью думаешь?
– Хм. Кирилл – великий правитель. Но тоже выбрал он страну. Хотя как выбрал… У него особо вариантов и не было. После свержения десяти бояр королевство с колен нужно было поднимать. Потому и получается, что сыновья его не в лучшем положении. Приходится им самим себя воспитывать. Опять-таки, кто знает, что будет.
– Да… – протянул со вздохом Мирослав.
Проходя по разным залам музея, путники поразглядывали всяческие манифесты с другими странами других континентов, оценили красочные картины, поразились невероятно детализированным скульптурам.
– Во дают, – усмехнулся Арнольд, заметив памятник Станиславу Глупому. – Статую этому бездарю сделали. Да чего хорошего он сделал то, что для него камень так обдолбили? Положил хрен на страну?
– Как-то ты очень зол на него, – шёпотом сказал королевич.
– Понятное дело зол! Это из-за него власть в руки боярам попала. Будь они прокляты! Это из-за них мои родители умерли!
– Оу…
– Не бери в голову, друг, – выдохнул Арнольд. – Я просто не понимаю, почему эта статуя должна существовать.
– Её сюда ещё из столицы привезли, – фыркнул посетитель музея. – Из подвала какого-то нарыли после революции.
– Обалдеть можно! – выразился Арнольд. – Она ещё и из Луона. Какой дурак её только сделал? Я б ни за какие шиши не стал бы руки марать. Сделать скульптуру человеку, который всю жизнь посвятил самому себе и никому более. Сколько балов он там провёл? Тысячу? Сука…
Поругавшись ещё немного, Арнольд всё же сдвинулся с места. Вместе с Мирославом перешли они в предпоследний зал, где находилась большая инсталляция, посвящённая потопу Бартры. Там были и сгнившие орудия труда, и чудом уцелевшие бытовые вещи, и шкуры вымерших местных животных, и даже пару досточек первой деревянной стены, что не смогла защитить город от нашествия воды. В общем, экспонатов много.
– Погляди, дружище, – обратился Арнольд к Мирославу. – Это же шкура зубохвоста! Какие только невероятные звери тут не обитали! Удивительное место!
– Ничего себе… А почему его так назвали?
– А ты сам посуди. Хвост у него разделён на две части. Благодаря этому зубохвост мог обхватывать жертву и делить её напополам. Хвост был мощным, а на его отростках были очень острые шипы. Сейчас таких экзотических животных не встретишь. Поговаривают, что все эти местные звери – аномалия округа Бартры.
– Здорово… – восторженно протянул королевич.
В последнем же зале находились древние свитки с начирканными на них текстами непонятными символами. Их до сих пор пытаются перевести, понять, но никаких подвижек в этом не наблюдается.
– Как думаешь, Мирослав, есть в этом смысл?
– В чём?
– Да вот в этих свитках? Их же первородные написали? Вроде и столетий немного прошло, но понять мы их уже не способны. Помнишь я размышлял по поводу происхождения нашего языка?
– Да, помню. А я ещё вроде говорил, что нам, вероятно, просто рано задавать эти вопросы. Ведь ответы на них мы до конца этой жизни не получим, поверь. Это что-то на подобии испытания. Мы должны адаптироваться, стать сильнее, лучше. Мы обязаны помочь нашему миру, нашим потомкам. И если не мы, то они.
– Ты думаешь смысл нашего существования в том, чтобы якобы пройти испытание?
– Так наказал Низеней. Стать сильнее, чтобы одолеть его в будущем!
– Думаю, что ты был прав насчёт духовности… Только как нам достичь этого просвещения?
– В этом и суть. Знали б, то давно постигли бы.
Поговорив и полюбовавшись всему представленному в музее, путники выдвинулись в Чейдинхолл. Тихий лес захотели пройти, не останавливаясь на ночёвку; решили более не травмировать себя неспокойным сном. Шли тогда Мирослав и Арнольд целую ночь по одинокой дороге, по которой редко проезжали повозки и кареты. О многом говорили, многое вспоминали, где-то смеялись, а где-то пускали мужскую скупую слезу. И уже под самое утро наконец дошли до города.
Первым делом проведали путники Вячеслава, узнали о том, что мальчик Дима, что попрошайничал когда-то у колодца, и его сестра живут отныне у дворянина. Служит парнишка ему оруженосцем! Радостный он очень на вид, опрятный. От души Дима благодарил при встрече Мирослава и Арнольда за то, что на путь истинный его направили. Те, в свою очередь, хвалили его за смелость и решительность.
Вячеслав тоже в стороне не остался: несколько часов рассказывал он путникам старые и новые истории из его увлекательной жизни. Не мог нарадоваться новому оруженосцу, хвастался тем, что смог всё-таки найти общий язык с прислугой, и что принял его великий город как нового дворянина. Также не забыл Вячеслав расспросить Мирослава с Арнольдом и об их путешествии. Сидел он с детской невинной улыбкой и слушал их. Очень был доволен судьбой молодых парней.
– Смею молвить, господа, – сказал он. – Ваша жизнь полна приключений! Я искренне рад, что смог как-то посодействовать! Потому подарю вам ещё кое-что! Может и это чем сгодится.
Принёс дворянин небольшой горшок с чудаковатым небольшим растением. Было оно зелёным, овальной формы и очень колючим.
– Это кактус! – объявил Вячеслав. – Растёт он на континенте Дохо. Нашёл его во время путешествия к нашим соседям.
– Вы были в империи Хэнков?
– Всего один раз. Ездили к ним на дипломатическую встречу. Это было, когда наш благословенный король на престол сел. Надо ж было поговорить с ними, рассказать о нынешней обстановке в нашей стране.
– Да уж, с ними по-другому никак. Всё знать хотят. Важные перцы… – фыркнул Арнольд.
– А то! – посмеялся дворянин. – Ну-с, ухаживайте за этим забавным растением. Если вы ему понравитесь, то распустит он цветок невиданной красоты. Так мне хэнки сказали! Я вот, как видите, ему не по душе.
Путники поблагодарили Вячеслава, попрощались с ним и решили идти дальше. В Чейдинхолле на долго задерживаться не хотели, желали поскорее дойти до столицы.
Попросился тогда лишь Арнольд в одну лавку напоследок заглянуть. Купил он там склянку какой-то жидкости и странный стеклянный шар небольших размеров, на котором была роспись в виде герба. На вопросы Мирослава о том, что это всё такое, Арнольд рассказал лишь про шар:
– Эта сфера, друг мой, самый настоящий артефакт в Ситаниле. Видишь на нём герб? Если подарить эту вещицу кому-нибудь, то это будет показателем высшей степени благодарности или уважения.
– Но для кого это? Она, наверное, немаленьких денег стоит?
– Есть такое, Мирослав. Эту сферу я подарю одному моему знакомому. Помнишь я у тебя меч попросил ещё в начале нашего путешествия? Так вот. Этот меч тоже нужен для друга.
– Ты его запугать хочешь?
– Нет, ни в коем случае, – Арнольд задёргался. – Я хочу лишь показать ему, что я с серьёзными намерениями. Парень этот любит воинов, уважает рыцарей. Потому меч мне для вида нужен.
– Ну хорошо, друг, – неуверенно сказал королевич.
Дорога до столицы оказалась весьма нелёгкой. На небе повисли тучи и начался сильный ливень с ужасным ветром. Всё напоминало самый первый день путешествия наших героев. Шли они, не общаясь между собой. Было очень тяжело открыть рот, ветер дул прямо в лицо. Вскоре на глаза путникам попалась та самая заброшенная деревня. Мирослав предложил переждать в ней ливень, но Арнольд ничего не ответил, он не остановился и продолжил путь.
– Арнольд, погоди, что за спешка? – спрашивал Мирослав.
– У нас нет времени, нам нужно во дворец как можно быстрее!
Королевич очень удивился этим словам, но спросить что-либо не решился.
Наконец путники дошли до Луона и остановились у самых стен дворца Кирилла Первого. На Арнольде не было лица. Он с ужасом глядел в пустоту и над чем-то размышлял. Перед вратами замка он пожал руку Мирославу и сказал, что они ещё встретиться:
– Ступай во дворец, тебя ждёт король. А мне нужно отойти, друг. Мы ещё встретимся.
– Что?! – поперхнулся слюной Мирослав. – Ты чего удумал? Для чего меня ждёт король?
Не успел королевич договорить, как Арнольд завернул за угол и исчез. След его простыл…
Мирослав не ведал, какую тайну хранит у себя его друг. Королевич стоял, хлопал глазами и наблюдал, как стражник отворяет ему ворота в королевский двор. Вернувшись во дворец с пустыми руками, Мирослав чувствовал себя совсем плохо. Ладошки его вспотели и затряслись. Раньше он не желал править, хотел лишь не подвести отца, не пасть в его глазах и не посрамить его честь. Но после всего того, через что королевичу пришлось пройти, в его сердце затаилось искреннее и чистое желание помочь народу Ситанила. Мирослав не надеялся на престол, знал, что братья не оставят ему и шанса. Но он был уверен, что всё равно не останется в стороне и сделает жизнь жителей королевства лучше!
Вздохнув с облегчением, королевич переступил порог дома и готов был встретиться с отцом. Не было в этом мальчике ни гордыни, ни жадности, ни упрямства. Он смирился со своей участью. Войдя в тронный зал, его уже ждал отец.
Перед Кириллом стоял какой-то старец, одетый точно так же, как Арнольд, только в плаще. В руках его, что были одеты в перчатки, лежал шаровидный свёрток. Отец взглянул на сына, что стоял в проходе, и слегка улыбнулся. Он спросил старца:
– Почему именно Мирослав?
– Мирослав – единственный из ваших славных сыновей, кто согласился помочь мне. Он спас мою жизнь, помог дворянину Чейдинхолла вернуть повозку, которые угнали разбойники, направил на путь истинный мальчика-попрошайку, освободил бедных крестьян Бартры от гнёта наглого помещика Фёдора Безликого и, наконец, вылечил всех жителей деревни Рем, разгадав тайну лживой знахарки, что чуть не погубила всё поселение. Ваш младший сын не пролил ни капли крови за весь свой путь! Это великий человек, которому я обязан жизнью. Примите сей дар, как мою высшую благодарность! Смею молвить, мой король.
Кирилл принял сферу, кивнул Арнольду и вновь взглянул на сына.
– Спасибо, Арнольд, ступай, – сказал он, разглядывая Мирослава.
Арнольд покинул тронный зал. И королевича тоже увели. Ему поведали, что король сможет заговорить с ним, только тогда, когда прибудут все наследники.
Ничего не понимая, Мирослав вышел во двор. Он заметил у ворот Арнольда и побежал к нему. У королевича было очень много вопросов, терзавших его душу. Но как только постаревший друг заметил его, то быстрым шагом скрылся. Он направился в лес рядом со столицей. Мирослав не терял ни секунды, нагонял Арнольда. Остановились оба по итогу на небольшой опушке.
– Арнольд, наконец-то… что случилось?! Что происходит? Почему ты убежал от меня? Почему скрывал от меня то, что ты слуга отца и всё знал? Ради чего всё это?
– Дай отдышаться для начала, – попросил Арнольд. – Я… Я не мог тебе ничего рассказать. Это был приказ твоего отца. Я должен был попросить у его сыновей помощи. Тем, кто не откажет, я должен был помочь. Святослав и Святогор послали меня, а ты… Ты не только не отказался… Ты сам меня в путешествие повёл. А должен был я… Именно ты помог мне, а не я тебе! Всё это было ради того, чтобы Кирилл смог сделать выбор. Самый достойный сядет на трон!
– Неужели это всё правда? – смутился королевич.
– Да, – ответил Арнольд и, вздрогнув от чего-то, пал на колено.
Мирослав хотел было подбежать к другу, но тот не позволил. Он вытащил меч королевича из ножон и выставил его остриём прямо на него.
– Не надо! Не подходи! – грозно хрипел Арнольд. Из его носа и рта в такт дыханию шёл дым. – Не в этот раз…
– Что с тобой? – жалостливо смотрел на друга Мирослав.
– Помнишь ты спрашивал меня полгода назад… Как можно убить человека? Я долго ещё думал над этим. И честно тебе скажу, я не знаю, что за проклятие на меня навесили. Но оно влияет на мой разум и на моё тело. Я боюсь этой силы. Она довлеет, заставляет меня думать и делать ужасное… Это что-то противоположное твоему дару пророка, друг… Убивать нельзя, я это знаю, но не могу сдержать себя. – поменялся в голосе Арнольд. Стал он грубее. – Мне это необходимо… Это моя задача, цель… Я должен убить вас всех!
Мирослав испуганными глазами глядел на друга.
– Ты, Мирослав, будешь первым!
Арнольд бросил меч Мирослава тому в ноги, а сам вытащил из-под плаща другой, собственный. Выглядело это, будто магия. На мече его сиял герб государства. Это означало, что Арнольд либо является родственником короля, либо то, что он – глава королевской стражи.
Мирослав поднял свой меч, но ничего другого делать не стал.
– Знаешь для чего мне нужен был твой клинок? – страшным дёргающимся голосом спросил Арнольд. – Я хотел убить тебя, не сражаясь, ударив в спину твоим же оружием! И так же со старшими твоими братьями… Но те отказались помогать, отсрочили свою смерть!
Королевич уже почти плакал:
– Что с тобой происходит? Кто тот мерзавец, что проклял тебя?!
Арнольд промолчал. Быстрым шагом он настиг королевича и атаковал его.
– Сражайся, Мирослав! Я дал тебе шанс. Убей меня или будь убитым!
Глава 20. Становление смиренного
Королевич смог защититься от удара Арнольда. На всю округу прозвенел металл мечей. Мирослав сделал шаг назад, проанализировал движение друга. Казалось, что тот будет бить точно так же, как и в первый раз, в правое плечо, но взгляд его на мгновение застопорился на левом. Это был обманный манёвр! Арнольд хотел обмануть королевича, но не вышло. Мирослав вновь отбил атаку, защитившись слева, и сделал ещё один шаг назад, укрепив стойку. Глядя прямо в глаза другу, королевич провёл первую серию ударов, стараясь бить только по оружию. Таким образом, защищался теперь Арнольд. Пытаясь парировать, он отходил всё дальше и дальше от Мирослава. А спустя пару метров он оказался на небольшой возвышенности, на холмике. Так королевич оказался в невыгодной позиции, его оппонент перешёл из защиты в атаку и начал довлеть, нанося удары сверху.
Первый промах! Мирославу задели руку. Меч Арнольда весьма глубоко врезался в правое предплечье королевича. Тот сразу отступил, но меч не отпустил. С тяжёлой раной и хлещущей из неё кровью он стоял смирно, грозно. Лишь дёргающийся глаз выдавал в Мирославе ужасное чувство боли.
Тогда Арнольд тоже остановился. В глазах его скопились слёзы. И душа была по-прежнему больше светлой, чем тёмной. Но что-то завладело им… Некая сила управляла Арнольдом и вела его дальше в битву. Ноги понесли его к Мирославу.
Очередной удар. Держа меч, по сути, только левой рукой, королевич еле выстоял. Тогда он решил совершить хитрость. Перенаправив все усилия в раненую руку, королевич замахнулся с правой стороны. Не ожидая, что соперник пойдёт на такой риск, тем самым ещё больше калечив предплечье, Арнольд опешил и из его кистей выбили меч. Не останавливаясь, королевич подходил в плотную к другу. Он заступил за его ногу и ударил всё той же окровавленной рукой ему в грудь. Арнольд упал. А запыхавшийся Мирослав отошёл на пару шагов назад. Своим поясом, которым он ранее перевязывал плечо Арнольда, сейчас перевязал свою рану. Былые ярко-оранжевые ткани окончательно покраснели.
– Остановись, – попросил королевич.
Друг его сидел на рыхлой земле, он опустил взгляд и ничего не отвечал. Лицо Арнольда старело с каждой секундой всё больше и больше.
– Что движет тобою? – продолжил Мирослав.
– Я не знаю. Мне страшно, друг… – прежним лёгким голосом заговорил Арнольд.
– Мне, знаешь, тоже страшно… Но что делать будем?
– Убей меня…
– Что?! Ты с дуба рухнул? Идите вы знаете куда с такими предложениями?!
– Это неведомая сила с каждой секундой растёт. Мне нечего терять, а вот тебе, друг, есть. Защити слабого, защити то, что тебе дорого!
– Ты мне дорог, придурок!
– Сделай выбор, – забасил Арнольд. – Одна смерть или тысяча…
Королевич стоял смирно, не мог ничего поделать. Не понимал… А Арнольд в то мгновение закряхтел. Кости его загрохотали.
– Поздно, – отчаянно сказал Арнольд, поднял голову и взглянул на старого друга. Его сердце переполнялось кровью.
Он набрал песка в руку и бросил его в глаза Мирославу. В этот момент Арнольд мог с лёгкостью убить друга, но не стал. Он подобрал свой меч и убежал прочь. А Мирослав, протерев глаза, потерял его из виду.
Оглядевшись и пробежавшись немного по лесу, королевич остановился возле небольшого болота и сел на камень рядом с водой. Глядя в отражение, он старался объяснить для себя всё то, что только что произошло. Мирослав пытался понять, что случилось с его другом, где его теперь искать и что делать. Ничего не приходило на ум. Королевич смотрел в свои пустые глаза, из которых молча текли горькие слёзы. Внезапно он засмеялся в голос:
– Ха-ха-ха-ха-а… Как это всё глупо!..
Взявшись руками за голову, Мирослав прикусил губу. Глаза его забегали, а тело затряслось.
– Всё! – крикнул он. – Напутешествовался!
Королевич встал с камня, перешёл через болото и направился в заброшенную деревню рядом со столицей, где он впервые встретился с Арнольдом. Там он хотел найти его, но ничего не вышло. В забытом поселении было пусто. Посидев там пару часов, Мирослав решил двигаться домой. По пути он расспрашивал каждого встречного, не видели ли они кого-то, похожего на Арнольда, описывая два его разных вида. Все отвечали отрицательно, при этом косо поглядывая на королевича.
Спустя некоторое время, Мирослав возвратился во дворец. Там его уже разыскались. Поздоровавшись со всеми знакомыми слугами и попутно скрывая раненое предплечье, королевич аккуратно поднялся на второй этаж и заперся в своей комнате. Он сел на кровать и принялся размышлять: "Неужели это правда конец? А ведь прошло всего ничего", – думал Мирослав. – "Чуть больше полугода… Что я сделал?… Хах… После такого вопроса Арнольд столько бы всего перечислил, что ужас. И ведь действительно. Мы через многое с ним прошли, многим людям помогли. Но помогли ли мы миру нашими мечами и словами?.. Что есть подвиг…".
Королевич вздохнул, встал и подошёл к зеркалу. Взявшись за раненое место, он продолжил внутренний монолог: "Смирение со своей жизнью – это подвиг? Почему мне наплевать на своё благополучие? Почему вижу чужие души, но не свою? Какой я внутри?.. Может своими действиями я порчу другим судьбы? Может это всё-таки проклятье?".
Мирослав вновь сел на кровать. Засмеявшись, он подумал: "Да… Без Арнольда тяжело философствовать. Одному плохо получается. Правильно он мне говорил. Для чего-то мне это дано. И я обязан попытаться использовать это во благо… а если окажется, что я делал всё неправильно, то нужно научиться делать правильно. В общем, не сидеть сложа руки. Хах… Да… Арнольд бы так сказал. Что же с ним стало? Какая сила им завладела? На что она способна… К чему это? Надо найти его!".
Подскочив, королевич побежал к двери, открыл её и был ошеломлён. Перед ним встала испуганная молодая служанка с подносом еды в руках. Она покраснела и сделала шаг назад. Мирослав встал столбом, свёл нелепо брови и хотел было что-то сказать, но его опередили.
– Это в-вам, – робко нежным голосочком прошептала девушка.
– Ох, я очень вам благодарен, – ответил королевич, глядя на поднос. – Хм, я знаю почти всех в этом замке, но вас я, кажется, вижу впервые.
– Я служу вам и моему королю с самого детства, смею молвить. – смущённо заявила служанка.
– А… – королевич засмотрелся.
– Меня зовут Есенией.
– О! Та самая девочка?!
– Что?.. А… Много лет уже прошло, господин. Да и я всё время готовкой занималась, а тут появилась возможность разнести свою стряпню, – решительно, но очень тихим голосом сказала Есения. – Неужели вы меня помните?
– Ну конечно! – произнёс Мирослав.
Взяв поднос с едой, королевич поставил его на столик, а затем крепко обнял служанку. Та от такой неожиданности на секунду вскрикнула, но сопротивляться не стала. Заметив раненое перевязанное предплечье Мирослава, с её личика тут же ушла вся краснота, и она с ужасом спросила:
– Вы ранены?! Почему вас перевязали такой тряпкой?
– Оу…
– Скорее сядьте, я принесу всё необходимое и позову врача!
– Не стоит, прошу. Не зовите никого пока что. У меня здесь есть всё необходимое, в шкафу.
Есения тут же нашла хорошую ткань, сняла с королевича пояс с рубашкой и начала обработку его раны спиртом. После она перевязала предплечье королевича специальной медицинской повязкой.
– Ужас, здесь нужен лекарь! – объявила служанка.
– Хорошо, только не беспокойтесь так. Со мной правда всё хорошо. Вы уже оказали мне самую необходимую помощь, – заверял Мирослав. – Только не зовите пока лекарей. Посидите со мной, прошу.
– Ну что вы, такой порез… – аккуратно смотрела Есения.
– Всё хорошо! – сказал королевич и взял девушку за руки. – Ваш вид лечит меня! И, честно говоря, боли я совсем не чувствую. Я хотел заняться этим недугом уже после того, как отыщу друга.
– Вы ещё и куда-то собрались? Никуда вы не пойдёте! Ваш друг никуда не денется, а вот вы, не дай бог, можете! – строго пояснила Есения.
– Знаю… Потому уже не тороплюсь никуда. Хотя, поверьте, мой друг ужасно болен и ему нужна помощь куда больше, чем мне, но… я его не найду. Не имею ни малейшего понятия где он. У меня есть рвение выйти в город и начать рыскать по всем уголкам, но это вряд ли к чему-то приведёт.
– Так обратитесь к стражникам нашим, они мигом его найдут!
– А вы дело говорите, Есения, – улыбнулся Мирослав. – Кстати, сколько мы с вами не виделись то? Лет пять? Десять! Боже, почему я вас не видел столько времени?!
– Я же говорю, – засмущалась Есения. – Меня на кухню определили. А оттуда не вырваться никуда.
Королевич с восхищением рассматривал подругу детства. Её душа… была кристально чистой. Когда королевич это понял, то на мгновение выпал. Он вспомнил обманчивую натуру знахарки Александры из деревни Рем, у которой тоже была "идеальная" душа. Но не обнаружив никаких тёмных трещин у души Есении, королевич вздохнул с облегчением и вернулся в разговор.
– А помните как мы с вами подружились? – спросил он.
– Такое не забыть, – застенчиво произнесла служанка. – Вы заступились за меня, когда нас ругала мадам-воспитатель.
– За то, что мы просто познакомились… За то, что просто говорили. Сын короля и… – не успел договорить Мирослав.
– И оборванка с улицы, – опустила голову Есения.
– Ну что вы, не говорите так!
– А как по-другому? Меня украли у моих родителей, потом сделали рабыней… Я никто… – чуть не пустила слезу девушка, но, резко дёрнувшись, быстро вытерла глаза зелёненьким платочком. – Извините! Я не должна была давать волю эмоциям! Мне пора, я позову лекаря!
– Нет, постойте, – остановил Есению королевич. – Не извиняйтесь, продолжайте, прошу.
– Я…
– Не бойтесь. Мне вы можете довериться!
– Ох, – выдохнула девушка. – Вам правда это не будет интересно слушать.
– Почему же? Вы, наверное, думаете, что я вас не пойму?
– Нет, что вы! Я просто… Здесь просто не о чем рассказывать. Как только в королевстве прознали про дворянина, который даже после отмены рабства держал насильно людей, то его тут же казнили. А меня, вместе с остальными его рабами, направили на воспитание по разным городам в разные учреждения. И так я оказалась во дворце. Нелепая, ничего не понимающая, маленькая девчушка с растрёпанными волосами. И во дворец! Я до сих пор не могу принять этой судьбы. Я не достойна такого!
– Есения, вы достойны большего! – воодушевлял Мирослав. – Вы через столько прошли! Не сдались, преодолели себя и все невзгоды!
– Просто ужасно непривычно. Хотя, казалось бы, служба во дворце служанкой – это то же рабство, но на деле всё совсем по-другому. Меня воспитывали, за мной ухаживали. Если что-то не получалось, то не наказывали. А учили… Я словно нахлебница.
– Не говорите так. Вы уже прошли самое тяжёлое испытание жизни, ещё в самом начале, в детстве. Я думаю, что судьба благосклонна к вам, не упускайте возможность порадовать её своими новыми свершениями, достижениями. Вспомните нашего короля. Ведь он когда-то был обычным фермером, служащим своему дворянину за гроши. А позже его посадили на трон. Это великая ответственность, перед которой он не отступил. Кирилл принял свою судьбу, смирился с ней. Пройдя через нелёгкие испытания, он сохранил королевство! Большой ценой, но смог! Так же и вы! Каким бы сложным или лёгким не казалось будущее, стремитесь к лучшему! Помните прошлое и цените настоящее! Не терзайте себя сомнениями. Всё, что происходит с нами в жизни – к лучшему…
Есения опустила голову и тихонько хихикнула в ответ королевичу:
– Вы очень мудрый, господин.
– А вы не против, если мы перейдём с вами на "ты"?
От такого предложения девушка очень смутилась, её лицо покраснело.
– Ну что вы? Нас же могут неправильно понять…
– И пусть! – улыбнулся Мирослав. – Пройдём через это вместе! Сын короля и прекрасная сильная девушка по имени Есения. Вы согласны?
– Хорошо, – захихикала Есения, – я согласна, господин Мирослав.
– И без господинов. – попросил королевич. – Это, можно сказать, интерпретация "вы".
Взглянув на поднос с едой, что принесла Есения, Мирослав предложил ей поужинать вместе. Девушка чуть не лопнула от смущения, но всё же согласилась. А под самый конец дня королевич решил сделать ей подарок.
– Возьми, это кактус!
– Кактус? – очень удивилась Есения. – Они же только в пустыне империи Дохо растут!
– Да, один очень хороший дворянин привёз. Его Вячеславом звать, в Чейдинхолле сейчас служит. Сказал, что в добрых руках это растение распустит чудесный цветок! Позволь доверить его тебе. А то я могу забыть совсем про него.
– Хорошо, – с сияющими глазами принялся подарок Есения. – А давай вместе за ним ухаживать?
– Договорились, – улыбнулся королевич.