Кирилл Ликов
Ушедшие дети
– Вы представляете, сколько это займет времени? – воззрился на него Истомин.
– Да, – после небольшой паузы продолжил Александр, – именно на тех, кого уволили или уволился.
– Это-то почему?
– Смотрите, – перевел взгляд на Ольгу Ядов, – человек маниакально ищет близости детей, и его профессия ему это дает, но в один прекрасный день все тайное становится явным, и его увольняют.
– Или он сам увольняется под давлением, – продолжила Шрайберг.
– Не суть, – продолжал Александр, – суть в том, что теперь контакта с этими детьми у него нет, а значит, его маниакальность…
– Почему вы считаете это маниакальностью? – спросил Истомин.
– Он без этого не может.
– Без насилия?
– Без детей.
– Почему?
– Ну представьте, – задумчиво начал объяснять Ядов, подбирая слова, – давайте на сказочном примере.
– Вот только сказок мне не хватало.
– Интересно, – призналась Ольга, – я никогда не видела в практике, чтоб ассоциации через сказки преподавали.
– Просто так будет проще и для меня, и для вас.
– Говорите уже свои ассоциации, не тяните, – махнул рукой Истомин.
– Вот, например, кикимора, этот персонаж уводит детей, это его суть, она так живет с рождения и не может без этого. Возьмем и эту кикимору переселим туда, где нет детей, что она будет делать?
– Впадет в депрессию, – сказала психолог.
– Правильно! – кивнул палач. – А как это лечить?
– Найти способ общаться с детьми.
– Все верно! Но если кикимора не может общаться с детьми на законных основаниях, то начинает это делать незаконно, ибо иначе она сойдет с ума.
– Но если эта ваша пресловутая кикимора просто хочет общаться, то почему она не возвращает потом детей? – поинтересовался Истомин.
– Если тебе не дают игрушку, а ты ее очень жаждешь, то, получив ее, ты играешь с ней неистово, и большой шанс сломать. Преступник не может сдержать свои желания, но он нормален и понимает, что, верни он детей после своих игр, мы выйдем на него очень быстро, потому что эти же дети сдадут его после того, что он с ними сделал. Он просто заметает следы.
– Жаль, что ваши кикиморы женского рода, – вздохнул Истомин, – а версия интересная.
– Ну, я использовал кикимору как персонификацию, – пожал плечами Ядов, – чтоб было понятно, что я хочу сказать, а насчет кикимор – они очень редко, но могут быть мужского пола.
– Ладно, давайте оставим кикимор, – махнул рукой следователь, – итак, вы предлагаете прошерстить уволенных педагогов, педиатров, тренеров и так далее на момент увольнений по поводу приставаний к несовершеннолетним?
– Да, и, скорее всего, в течение года до первого исчезновения.
– А что делать с разбросом мест преступлений?
– Новая профессия?
– Разъезжают по профессии? – хлопнул себя по лбу следователь. – Отличная версия!
– Ну, вот вам и сужение поиска, – щелкун пальцами палач, – ищите бывших, сейчас имеющих профессию, позволяющую ездить по стране. У меня пока все, как только что-то появится новое, я сразу сообщу.
Палач вышел из кабинета и направился по своим делам.
Когда Ольга вышла из здания и подошла к дороге, возле нее остановился черный автомобиль. Женщина обратила внимание на машину, но решила не показывать виду и направилась к переходу. Стекло с водительской стороны опустилось, и оттуда показалась довольная эффектом физиономия Александра.
– Ольга Альбертовна, вас подвезти?
– Александр?
– Давайте без официоза, можно просто Саша, – палач остановился, вышел из машины, обошел ее и приоткрыл дверцу пассажира, – садитесь, я подвезу.
Ольга чуть подумала и села в машину. Не к бандитам же садиться, можно сказать, к коллеге по работе. Для своих лет она была стройная и подтянутая. Длинные волосы уже ей не шли, но и до стрижки и бигуди она не дошла, остановилась на промежуточном варианте, каре. Темно-каштановое каре, зеленые глаза, бюст двоечка и подтянутые ягодицы. Что еще нужно от женщины в сорок с небольшим хвостиком? Но видно не это. Криминальная психология ее настолько в свое время зацепила, что она посвятила ей всю свою молодость безраздельно. А когда очнулась, поняла, что ни семьи, ни детей у нее нет и вряд ли все это появится.
– Простите, Оля, вы ужинали? – поинтересовался Александр.
– Да, перекусили с Вадимом Алексеевичем бутербродами с сыром, – ответила психолог, уже сидя в машине, – ему жена опять положила на всю группу, заботливая женщина.
– Вадим Алексеевич – это Истомин?
– Да.
– Простите за нескромный вопрос, вас кто-то ждет дома?
– Да, – она пристально посмотрела в глаза Александру.
– Хорошо, – немного подумав, произнес палач, – мне просто нужна ваша консультация, и я думал совместить приятное с полезным и пригласить вас в ресторан, где вы развеете все мои сомнения своей профессиональной информацией.
– В хороший ресторан? – прищурилась Ольга.
– В один из лучших.
– Вы забронировали столик?
– Этого не требуется, считайте, у меня там всегда есть личный маленький закоулок, если уж там будет все занято, – улыбнулся Александр, – директор сего заведения – мой хороший знакомый и не сможет нам отказать, тем более в компании с такой очаровательной дамой, как вы.
– Вы льстец.
– Ни в коем разе, я сказал только правду.
– Грех упускать возможность пообедать в хорошем ресторане, когда за это требуют лишь консультацию, которую я бы вам дала и так.
– А тот, кто вас ждет дома, не будет против, если вы задержитесь?
– Того, кто ждет дома, зовут Аббадон, и это большой и наглый черный персидский кот.
– Понял, придется и ему что-то взять в ресторане для сглаживания ситуации как взятку владельцу прекрасной дамы.
– Поедемте уже, – вздохнула Ольга, – вы так хорошо говорили про ресторан, а бутербродов было не так и много, так что есть уже хочется.
Они действительно приехали в один из лучших ресторанов Вертепска. И действительно, когда они вошли внутрь, встречающий гостей администратор не стал спрашивать, забронировано ли у них, а сразу кивнул в знак приветствия, развернулся и отвел их к столику для двоих. Ольга давно не была в ресторанах, но помнила, что официанты подходили к столикам только минут через пять, приносили меню, а за заказом прибывали еще минут через семь, а то и десять. Обслуживание в ресторанах было неторопливым. Но тут все случилось не так. Меню положил на стол сразу администратор, а официант появился почти сразу, женщина еще успела только открыть меню.
– Как обычно? – произнес официант.
– Мне да, – кивнул Александр, – а даме принеси на свой вкус, но чтоб мне не стыдно было. И бутылочку красного.
– Как обычно, сухого?
– Ты знаешь, милейший, я другое не пью.
– Вино сразу?
– Будьте любезны.
– Заказ принят, скоро будет готов, – с такими словами официант удалился.
– Вы уверены, Александр, что он принесет то, что мне понравится? Я бы предпочла сама выбрать себе блюда в меню, – несколько обиженно произнесла Ольга.
– Простите, Оля, но кому, как не официанту, хорошо знать, что у них сегодня заветрено, что уже не первой свежести и что уже утром испортил не похмелившийся повар, я думаю, вам понравится.
– А почему именно сухое красное?
– О, это глубокий вопрос, – улыбнулся Ядов, – я бы сказал, философский.
– Мы куда-то торопимся?
– А как же Аббадон?
– Потерпит, ничего с ним не будет.
– Тогда можно и пофилософствовать, – кивнул, не прекращая улыбаться, Саша, – понимаете, Оля, сахар в вине легко затеняет ошибки виноделов и несостоятельность купажа, а в сухом вине нет сахара, и все достоинства и недостатки, как, впрочем, и ошибки видны сразу.
– А я, знаете, всегда предпочитала полусладкое, а не сухое, по мне, оно слишком кислое.
– Оля, давайте вы попробуете и потом скажете свое мнение, если вам не понравится, я возьму вам лично бутылку хванчкары.
Тут подошел официант со столиком, на котором находилась бутылка вина, два винных бокала и штопор.
– Милейший, – попросил Александр, – будьте любезны, откройте вино и оставьте бутылку с бокалами, я предпочитаю наливать дамам сам.
– Как вам будет удобно, – согласился официант, открыл бутылку, поставил ее и бокалы на стол и удалился вместе со столиком.
– Только не пейте сразу, прошу вас, Ольга, – разлил по бокалам багряную жидкость Ядов.
– Почему?
– Вину нужно подышать, чтоб набрать весь аромат, так сказать, насытиться кислородом, поэтому чуть взболтайте его и поставьте.
– Надолго?
– Минуты две, не больше.
– Хорошо, – отодвинув чуть от себя бокал, произнесла Ольга, – так о чем вы хотели, чтоб я вас проконсультировала?
– Мне хотелось бы понять психологический портрет преступника, второго мы ищем.
– По-моему, вы его сами недавно описали хорошо.
– Это доводы исходя из поведения и, наверное, генов его сущности, но мне интересно, что думаете вы, психолог, о нем, о его психологии с точки зрения человека.
– А вы сам не человек? – удивилась словам женщина.
– Человек, но немножко не такой, как все, поэтому мне и интересно. Кстати, попробуйте вино, но сначала его надо понюхать, вино всегда начинается с аромата.
Женщина взяла бокал и принюхалась. Этот аромат отличался от всех, что она пробовала. Тут было место и черной смородине, и печеночной вишне, и самому винограду, а также каким-то еле уловимым специям и дубу. Ольга пригубила напиток, и небо обожгла магия вкуса. Она не только нашла в вине все, что было в аромате, но и различила там дубленую кожу, слегка печеное мясо и табак.
– Что это?
– Вино, – улыбнулся реакции палач, – хорошее, выдержанное красное сухое вино.
– Странно, – продолжала дама, чуть поправивши челку, – я никогда до этого момента не пробовала такое вино.
– А какое вы пробовали, Оля?
– Ну, самое лучшее, которое мне доводилось пробовать, кроме винограда, имело еще оттенки черной смородины и вишни с небольшой кислинкой, если мы говорим о сухом красном. Но такого разнообразия вкусов я никогда чувствовала в вине.
– Потому что это выдержанное в бочках французское бордо, – шире в улыбке расплылся Александр, ему нравилось чувствовать себя открывателем и чуточку учителем для этой умудренной жизнью женщины.
– Французское? Откуда у нас французские вина? Я думала, у нас иностранные вина не продаются.
– Они и не продаются, – развел руками палач, – просто тут есть небольшой, периодически пополняемый запас для лучших друзей заведения.
– И вы, как я понимаю, входите в их число?
– Да, не буду скрывать этого.
– И за какие заслуги? – поинтересовалась Оля.
– Как-то давно я доказал невиновность хозяина этого заведения, а ему грозила смертная казнь, и теперь могу иногда пользоваться тут некоторыми приятными благами.
– А я уже подумала, что вы, Александр, скрытый миллионер и можете позволить себе все это купить, – засмеялась Ольга, поправляя прическу.
– Насчет денег не волнуйтесь, – ответил Ядов, – я, конечно, не миллионер, но деньги имеются.
– Если не секрет, скажите, как может заработать частный детектив? Я понимаю, как зарабатывают адвокаты, но неужели слежка за неверными мужьями и женами приносит много прибыли?
– Давайте я вам это расскажу после трапезы.
И тут официант опять подъехал со столиком на колесах и начал сгружать на стол заказ. Перед Ядовым появилась тарелка харчо и приготовленная с кровью отбивная из говядины. Перед Ольгой поставили грибной суп-пюре и тарелку с уткой.
– Не стерлядь? – спросил Александр, глядя на утку.
– Красное, – констатировал официант.
– Ах, ну да, понятно, – всплеснул руками палач.
– Да и, честно сказать, – шепотом произнес гарсон, – стерлядь сегодня так себе, заходите в пятницу, ее утром должны завезти будут.
– Спасибо, – положил незаметно в карман куртки официанта небольшую купюру, и он тут же словно растаял в воздухе.
Суп был нежен и пах настоящими грибами, а утка была шедевральна, таких вкусных блюд Шрайберг еще не пробовала. За едой Ядов напрочь отказался беседовать.
– Когда я ем, то глух и нем, – заявил он.
И только когда вилки и ножи легли на пустые тарелки, он поднял свой взор на женщину.
– Ну что же, вернемся к нашим баранам и продолжим консультацию?
– И что же вы хотели узнать?
– Составьте для меня, Оля, психологический портрет преступника, пожалуйста.
– Ой, это надо расписывать....
– Мне не нужно до мелочей, – успокоил ее Ядов, – так, на быструю руку.
– Ну, давайте попробуем. Во-первых, я считаю его здоровым человеком, он четко понимает, что делает. Во-вторых, его внешность, которую плохо видно на видео, скорее всего очень стандартная и не вселяет в рядом стоящих какого-то страха. Это точно не мордоворот с косой саженью в плечах и квадратным подбородком.
– Отлично, продолжайте.
– Исходя из первых двух выводов, делаю третий – он четко осознает, что делает, и понимает, как можно реализовать задуманное. Он уводит детей от универмагов, с парковок и из других людных мест, это говорит, что в обычной среде он чувствует себя естественно, не волнуется и не вызывает недоверия, что расслабляет детей. Если смотреть на жертв, то это дети не старше седьмого класса, с более старшими он, видимо, биться не справится. В равной степени что девочки, что мальчики. Из этого можно сделать вывод о бисексуальности маньяка, но это может говорить, что ему важен не пол жертв, а именно их возраст.
– Отлично – вы стопроцентно попали в точку.
– Откуда вы знаете?
– У меня есть свои соображения насчет личности нашего маньяка, и они полностью совпадают с вашим описанием.
– Так озвучьте их.
– А я уже.
– И когда же?
– Еще в кабинете у Истомина.
– Что-то я такого не помню.
– Как же, вы же помните, что я говорил про кикимору?
– Так это было на уровне ассоциаций, я так думала.
– Увы, можно думать и про ассоциации, но, если честно, я говорил именно про кикимору.
– Про женщину?
– Хорошо, переформулирую, я говорил про кикимора.
– Вы серьезно?
– Увы, да.
– Вы верите в сказочных героев? – прыснула Ольга.
– А вы нет?
– Страшно признаться, – хихикнула уже немножко опьяневшая женщина, – но я давно живу на этом свете и не встречала ни одного сказочного существа и не видела ни одного чуда, увы, поняла, что самое страшное существо – это человек, а любое чудо – это хорошо сделанное его руками дело.
– А если я смогу вас в этом разуверить?
– Я вас поцелую, – хохотнула Ольга.
– Ловлю на слове.
– Ну, вы же понимаете, что это невозможно?
Александр посмотрел на часы, что-то припомнил.
– Поехали?
– Поехали, – согласилась женщина, видно, подразумевая под этим что-то другое.
Они встали из-за стола и вышли из ресторана. Причем Александр не оплатил счет и даже не оставил чаевые. Они направились к машине, и Ядов уже успел открыть дверь пассажирского места перед Ольгой, как та встала словно вкопанная.
– Вы сядете за руль пьяным?
– Я вас умоляю, – оскалился улыбкой Ядов, – я выпил-то один бокал, мне это как слону дробина.
– Ну не знаю, меня вот немного опьянило.
– Так вы же женщина, и притом худенькая, вам большой литраж и не нужен, а меня столько вина не берет, до бутылки я могу пить его как сок. В древности люди за обедом водку пили, и ничего.
– Раньше машины ездили не с такой скоростью, – парировала спутница.
– Согласен, но уверяю вас, Ольга, все будет хорошо, верьте мне.
– А если инспектор остановит и попросил дунуть в трубочку?
– На это у меня есть вы с вашим служебным удостоверением.
– Ах вот зачем я вам нужна? – шутливо произнесла женщина.
– Именно, – не стал отпираться палач, – именно для того, чтобы покататься пьяным по городу на машине, я и пригласил очаровательную, красивую женщину в ресторан, а потом везу ее показывать совершено другой мир.
– Простите, Саша, – потупила глаза сконфуженно Ольга.
– А давайте на «ты»? – предложил Ядов.
– Давай.
– Тогда садись, пожалуйста, и доверься мне, все будет хорошо.
После этих слов Оля беспрекословно села на пассажирское сидение. Но на всякий случай накинула ремень безопасности. На улице уже стало темно, зажглись немногочисленные фонари, появились и с каждой минутой увеличивались тени. Ехали они недолго. Когда вышли из машины, Оля определила, что они точно не в центре, но и не за городом, так быстро из Вертепска в область было невозможно выехать. Но, немного осмотревшись, женщина поняла, где они. Это был район на окраине, но в границах столицы, и тут стоял недостроенный уже лет десять стадион.
– Зачем мы здесь? – поинтересовалась Шрайберг.
– Ну, я же обещал показать тебе мою настоящую жизнь.
– Не передергивай, – помогала головой Ольга, – ты обещал мне показать доказательства существования кикимор и другой нечисти.
– Это почти одно и то же, – улыбнулся Ядов, – моя жизнь как раз и протекает меж этих кикимор и другой, как ты говоришь, нечисти.
– Как интересно, – захлопала в ладоши слегка пьяненькая Оля, – ты сам это придумал? Это такой способ ухаживать за женщинами? Сейчас ты пригласишь меня в эти недостроенные руины?
