Кирилл Клеванский
Матабар II
Глава 31
Когда она зашла в помещение, то ожидала увидеть кого угодно, но только не то, что открылось взгляду. Около кровати, прямо на полу, в явно старых, заношенных вещах, с ковбойским платком на шее, в потертой кожаной куртке, в высоких ботфортах, сидел… молодой мужчина. Его нельзя было назвать юношей, но и на взрослого мужа он не был похож.
Несмотря на огромный рост и достаточно широкие плечи, взгляд его янтарных глаз все еще сверкал детскими, наивными искрами, не успевшими потухнуть под ехидным натиском взрослого мира. И все же, небольшие полоски шрамов на узловатых пальцах и такие же, спрятавшиеся среди поредевших, с их последней встречи, веснушек, намекали на непростую судьбу.
Она не могла сказать, что от того красивого мальчика, которого повстречала почти шесть лет назад в заснеженном лесу ничего не осталось. Нет, вовсе нет. Как она тогда и подумала – мальчик вырос красивым юношей, от взгляда на лицо которого даже её сердце пропустило удар. Его черные, давно не стриженные волосы опускались на высокие скулы, немного скрадывая идеальные черты лица, будто вылепленного скульптором-гением, а не созданного Светлоликим.
Но там, в лесу, перед ней, все же, был мальчик. Искренний, добрый, немного смешной и не в меру наивный. А теперь…
Он посмотрел на неё. Сначала с немым вопросом, затем с узнаванием, потом с пониманием и, под конец…
Она сжала амулет, спрятанный за спиной. Там, за дверью, в двух шагах, находились Дэвенпорт и с Урносовым. И стоит ей сломать маленькую, зачарованную веточку, как те ворвутся сюда, испортив при этом все планы её мужа.
Но некогда мальчик, а теперь – молодой мужчина, так ничего и не сделал. Его чистые, глубокие янтарные глаза вспыхнули не яростью или гневом, а такой острой болью, что ей самой стало немного нехорошо.
– Окта… – тихо прошептал он слегка грубым, глубоким голосом, как нельзя лучше подходящим своей фигуре. – Окта… Октана Анорская… Анорская…
Он шептал эти слова, а у неё сердце кровью обливалось, но ничего сделать было уже нельзя. Ни сейчас, ни тогда. Шесть лет назад…
* * *
Перед внутренним взором Ардана пронеслась короткая сцена, которой он когда-то давно не предал ни малейшего значения. Заголовок в очередной газете, послужившей пристанищем для особо жирной булочки Невия.
«Чудесное выздоровление дочери наследника престола, Великого Князя Павла и герцогини Анорской. Колдовство или наука? Журналистское расследование Таисии Шприц спустя семнадцать месяцев после событий…».
В вязкой неге размеренной жизни Эвергейла он, по прошествии полутора лет, даже не понял, почему фамилия в заголовке кажется ему знакомой.
А теперь все встало на свои места. Он ведь сам, тогда, в ту ночь, когда провел человека тайными тропами в королевство Фае, рассказал и показал столько, что даже самым нерадивым дознавателям подарило бы достаточно деталей для размышлений.
Отсюда и вытекал тот факт, что Йонатан и его отряд провели столько времени в поисках Ардана и его семьи. Окта… герцогиня Анорская ведь не знала, где именно они встретились с мальчиком-барсом. А Алькада, простиравшаяся едва ли не от края до края Империи, слишком большая, чтобы попросту угадать местоположение.
Цасара была права, когда говорила, что секрет остается секретом лишь до тех пор, пока его знает только один человек. И Анна… нет, Арди не собирался врать и говорить, что никогда в ней не сомневался.
Сомневался. Еще как. Особенно угрюмыми вечерами в степи, когда в каждом дуновении ветра слышал шепот, рассказывающий истории о родном крае.
Но он был неправ.
Ошибался.
Так же, как и в ту ночь, когда решил помочь человеку.
Чужаку.
И за это заплатила вся его семья.
– Арди, я…
– Почему… – только и смог прошептать Ардан, у которого руки повисли веревками. Карандаш выпал из онемевших пальцев, покатившись по полу куда-то в сторону дорогущих туфель герцогини. – Я ведь помог тебе, Окта… помог спасти твою дочь… почему же ты не помогла мне спасти мою семью.
Он видел, как Анорская осторожно ступая, шаг за шагом, будто к раненному зверю, подходила к нему. И что-то темное внутри юноши, что-то густое, вязкое, как свежая смола, стремилось вскочить, обнажить когти и вцепиться ей зубами в глотку, но он не поддался.
Его нюх, пусть и не такой острый, как прежде, улавливал два мужских запаха, спрятавшихся за дверьми. Мага и военного.
В длинном, приталенном платье, расшитом драгоценными камнями, с изящными кольцами, тонкой полоской колье и серьгами в виде лучиков солнца, она опустилась рядом с ним на пол. От неё приятно пахло. Редкими садовыми цветами.
Любого из предметов её наряда было достаточно, чтобы обеспечить несколько лет хорошей жизни рядовому жителю Эвергейла, но для неё все звенящее великолепие лишь вещи.
Цасара была права и в этом. Нельзя связываться с власть имущими.
– Когда я вернулась с лекарством, – её темные волосы лежали на точеных плечах, а лицо изрезало несколько новых морщин, которых не было раньше, но, в целом, она выглядела так же, как и в их первую встречу, – то у меня не было и шанса скрыть, как и откуда я его получила. Мой муж, Арди, это не только мой муж, но и будущий правитель Империи. А его дочь, пока у нас нет сына, законная наследница на престол. Даже если бы я захотела утаить хоть что-то, то… долго бы эта ложь не продержалась.
Он чувствовал искренность в её голосе, а даже скудных знаний о политической жизни Метрополии в частности и всей страны в целом оказалось достаточно, чтобы и самому все это понять, но боль от подобного осознания не утихала.
И самое мерзкое, что Ардан даже не мог сказать, от чего именно ему так больно. От того факта, что человек, которому он помог, в итоге его предал или… от того, что в смерти его дедушки и в разлуке с семьей оказались виноваты не Плащи, выполнявшие приказ, а, по факту, он сам.
Он, Ардан Эгобар, взрослый охотник, принял решение, обернувшееся катастрофой для семьи. Он и никто кроме него.
– Поэтому Великий Князь Павел так уверился в том, что мой прадедушка жив, – прошептал Арди, вспоминая слова Цасары. – И поэтому он отправил Йонатана и остальных в Алькаду…
Октана кивнула, но и без её подтверждения Арди все уже понял.
– Я пыталась выторговать у мужа жизнь и для Арора и для тебя, Арди, но… – она вздохнула и покачала головой. – Такое решение не поддержала бы не только знать, но и народ. Слишком много крови на руках Арора Эгобара, чтобы люди приняли его амнистию.
Ардан промолчал. Да и что тут говорить. Его дедушка, любящий посквернословить и обожавший истории прошлого, оказался пособником Темного Лорда. И Арди был достаточно образован, чтобы понимать, что именно скрывалось за этими словами.
Какие бы цели не преследовал восставший Лорд, крови он пролил столько, что это едва не стоило Империи её существования. Восстание лорда не ограничивалось одной лишь гражданской войной, но сопровождалось военной интервенцией в ослабшую страну едва ли не большинства стран планеты. И дедушка принимал в этом карнавале смерти непосредственное участие.
Так же, как и его отец, Гектор Эгобар, десять лет ходивший среди Шанти'Ра, известных на всю Предгорную Губернию своей жестокостью по отношению к людям.
Наверное, такие мысли должны были хоть немного унять боль юноши, но, увы, наоборот – лишь сильнее разжигали терзавшее его пламя.
Он ведь знал их совсем другими. Не монстрами и чудовищами.
Добрыми, смешными, чуткими и… самыми родными на свете. Теми, кто любил его. Искренне. И безусловно.
– Но в память о твоей помощи, я смогла выторговать хорошие условия для твоей семьи и…
– Это ложь, – перебил Арди не заботясь о том, что говорит не просто с «Октой», а мало того, что с герцогиней из могущественной семьи потомственных Звездных Магов (дурацкая привычка подмечать детали мгновенно обозначила, что сама Октана не обладала Звездами Лей), так еще и будущей императрицей-консорт. – Лекари для брата, школа для Кены, работа для Келли и пенсия для мамы… вы знали все потребности моей семьи, а значит знали и проблемы. Это было возможно только после того, как вы бы собрали всю необходимую информацию.
Он смотрел в пол и не видел реакции Октаны. Да и, если честно, в данный момент его это нисколько не волновало. Арди попросту пытался дышать, не давая волю колючему кому, царапавшему горло.
– Ты прав, Арди, – в отражении начищенного до блеска паркета, он увидел тень от руки Октаны, потянувшейся было к его плечу, но замершей на середине пути. – Йонатан связался с мной, когда получил первую информацию о вас и после этого я смогла убедить мужа помочь вам в обмен на спасение нашей дочери.
Ардан в ответ только усмехнулся. Горько и печально.
– Помогли моей семье словом? – прошептал он, специально делая ударение на последнем слове.
На этот раз Октана ответила не сразу, а когда, все же, заговорила, то в её прежде вкрадчивом и ласковом тоне появилась небольшая, но острая и холодная льдинка.
– Если ты считаешь, Арди, что у меня нет чести и я не готова отплатить добром тому, кто спас моего ребенка и лишь исполнила часть сделки с сидхе, то…
– То что? – огрызнулся Ардан, чувствуя, как неосознанно обнажил клыки.
Он посмотрел на её статное лицо и заглянул внутрь глаз, где увидел сперва гнев, а затем боль. Почти такую же, как у него.
Герцогиня отвернулась.
– Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, Арди, – произнесла она тихим, вкрадчивым шепотом. – Вечные Ангелы мне свидетели, я бы очень хотела привести в свой дом всю твою семью. Познакомиться с твоими матерью и отцом, чтобы поблагодарить их за то, что вырастили такого сына. Я хотела бы ответить добром на тот, в моих глазах, подвиг, который ты совершил, но мы живем в совсем другом мире, Арди. И в этом мире нам приходится мириться с тем, что вокруг нет только лишь белого или черного.
Они замолчали. На этот раз надолго. Тянулись минуты, а стрелка на напольных часах отмеряла их глубокую и топкую, как болото, тишину.
Герцогиня все так же сидела рядом с ним на полу.
– Я бы хотел покинуть этот дом, – произнес Ардан.
Октана дернулась, как от пощечины, но тут же вернула себе прежнюю холодную стать.
– Только после коронации мужа, – ответила она тоном, не терпящим пререкательств. – Тебе придется потерпеть две недели.
– Значит, я пленник, – хмыкнул Ардан.
Октана смерила его странным взглядом.
– Если ты действительно так думаешь, Арди, то ты намного глупее, чем я все это время предполагала, – не без удивления произнесла она. – Или ты считаешь, что все власть имущие испытывают безусловную радость от того, что Павел собирается подарить амнистию потомку правой руки Темного Лорда и укрепить мир между людьми и первородными? Таких, к твоему сведению, меньшинство. Куда больше сил извлекли бы огромную пользу из продолжения и усиления вражды между нашими расами.
Ардан вспомнил все детали их путешествия по степям. Слова Октаны лишь убедили его в том, что он не ошибся в своих догадках. Кто-то действительно пытался помешать планам короны и остановить оперативников второй канцелярии.
– Мне уже понятно, чем оборачивается помощь короне, – чуть ли не прорычал Ардан, – так что я бы предпочел разобраться со своими проблемами самостоятельно, а не попадать к вам в должники.
Удивительно, но на подобную дерзость Октана отреагировала лишь светлой, дружелюбной улыбкой.
– Ты мне сейчас напомнил мою дочь, Арди, – произнесла она с легким, не обидным смешком. – Говоришь, не думая, в запале, лишь бы пойти наперекор и попытаться ужалить собеседника. Не забывай, юноша, что Арор Эгобар – военный преступник. А твой отец, Гектор Эгобар, бывший бандит. И тот, факт, что он подделал документы, чтобы попасть в армию и все его награды на Фатийской границе не изменят…
– Награды? – перебил Арди, резко поворачиваясь к герцогине. – Мой отец был простым егерем, откуда у него награды.
Брови Октаны взлетели едва ли не до линии роста волос.
– Гектор Эгобар, в бытность службы в армии известный под именем Гек Абар в звании майор, старший офицер отдельного разведывательно-диверсионного корпуса третьей армии, командующий шестой дивизией, полный кавалер ордена Доблести, а так же награжден орденами Святого Георгина второй степени и Белого Феникса второй и третьей степени. Не говоря уже о многочисленных медалях.
Ардан плохо помнил курс военной истории, учитывая, что та его никогда особо не интересовала, да и проходил и сдавал её года четыре тому назад, но что-то подсказывало юноше, что все эти ордена не выдавались без самых веских на то причин.
Вот только он никогда не видел ничего из озвученного Октаной и…
– Его мундир хранится в музее военной славы, – продолжила Октана, – он инсценировал свою смерть, когда уже больше не мог выдавать себя за человека. Матабар ведь стареют куда медленнее, чем мы. Но то, что я сейчас рассказала, Арди, пусть останется нашим с тобой секретом. Гек Абар достаточно известная в военных кругах личность и корона бы не хотела, чтобы народу стало известно, что такие почести и награды получил…
– Матабар, – перебил Ардан.
Герцогиня опять улыбнулась. Так же, как и в прошлый раз.
– Наверное все подростки одинаковы, – протянула она, после чего продолжила. – Не матабар, Арди, а внук военного преступника и, в прошлом, и сам бандит. Пусть легенда Гека Абара останется такой, какая она есть.
Ардан хотел было посмотреть на неё Взглядом Ведьмы, но ощутил легкое покалывание в районе загривка. Наверное, это будет на самая светлая идея, учитывая, что за дверью стоял маг пяти звезд.
– Вы, после всего сказанного, решили доверить мне секрет?
Октана кивнула.
– Чтобы тебе не казалось и не думалось, Арди, я хорошо тебя понимаю. Тебя и твою боль. И не хочу, чтобы ты видел во мне врага. Я сделала все, что могла, чтобы отплатить тебе добром и дать возможность сделать в этой жизни что-то достойное твоих предков, такие ведь заветы у матабар? Вы почитаете своих предков, духов-покровителей и Спящих Духов?
– Спящих Духов почитают все первородные, – машинально поправил Арди, что вызвало очередную улыбку у Октаны.
– И, чтобы ты осознал, что ты ни в коем случае не заложник и не пленник. Ни ты, ни, тем более, твоя семья, то пусть нас связывает эта тайна. Я думаю журналисты будут рады раздуть скандал, связанный с личностью одного из героев Фатийского приграничья.
Ардан отвернулся и посмотрел за окно. Там, на низком небе, сомкнулись объятья гранитных туч и тяжелые капли дождя полетели вниз, на головы прохожих и крыши скользящих по брусчатке автомобилей.
– Но большинство мне никогда не поверит.
Впервые, за все время разговора, Октана прикоснулась к нему – погладила плечо и, слегка оперевшись на него, поднялась на ноги.
– Все же, ты не глуп, – прошептала она и, куда громче, по дороге к выходу, добавила. – В течении следующих двух недель ты гость в нашем с мужем доме. Завтрак в восемь утра, обед в два, ужин в шесть вечера. У тебя есть полный доступ к нашей библиотеке и подвалу, где находится тренировочная площадка Звездной Магии. Но, прости, выходить на улицу тебе нельзя. До коронации. Потом, после поступления в Императорский Магический Университет, наши с тобой пути разойдутся, чему ты, насколько я поняла, будешь только рад.
С этими словами герцогиня почти уже вышла из комнаты, как её настиг тихий голос юноши:
– Я все эти годы думал, что правильно сделал, когда не отвел тебя к своему учителю, – произнес он с надломом и болью, – а теперь… теперь я не знаю, что думать.
Октана замерла и хранила молчание несколько долгих, тяжелых секунд.
– Добро пожаловать во взрослый мир людей, Ард Эгобар, – и Октана, закрыв за собой двери, оставила его в одиночестве.
Арди некоторое время сверлил взглядом двери, словно ожидал, что те откроются и явят скрывшийся по ту сторону ответ на вопрос, терзавший его уже на протяжении почти шести лет.
Кто же он такой?
Потомок Матабар, расы первородных, пытавшихся разрушить Империю или же потомок урожденных Галессцев, создавших эту самую Империю?
Сын бандита и правнук кровавого преступника или же сын героя и правнук волшебника из далекого прошлого?
Охотник или волшебник?
Но двери оставались закрытыми и, наверное, спрятанный за ними ответ так и не покажется на свет. Хотя и света никакого не было.
Несмотря на то, что уже давно должно было рассвести за окном все так же царствовала серая хмарь. Она затягивала широким покровом небо, окрашивая то в столь разнообразные оттенки серого, что Ардан даже сомневался, видел ли он прежде подобное в горах Алькады.
Низкое, словно каменное небо, ложилось на плечи горожан, заставляя тех невольно сгибать спины под неимоверным давлением.
Дождь барабанил по стеклам, оставляя на них змеящиеся водные струйки, вычерчивающие томные узоры.
Арди смотрел на свое собственное отражение посреди пасмурной улицы, освещаемой редкими вспышками автомобильных глаз или… да, точно, Март называл их «фарами».
Встав на ноги, он прошел по комнате, поднял с пола карандаш и, вернувшись обратно, завалился на кровать. Над головой, едва заметно, покачивался балдахин, намекая, что в комнату каким-то образом поступает свежий воздух.
Дурацкая привычка подмечать детали…
Незаметно для себя самого, Ардан уснул глубоким сном, лишенным всяких сновидений.
На утро же он проснулся из-за непривычного для себя запаха. Не то, чтобы неприятного, скорее даже наоборот. Пахло чем-то тяжелым, но в то же время, дурманяще цветочным. Так, как если бы кто-то собрал целый луг полевых цветов, а затем растолок их в ступе и получившийся концентрат вылил бы в небольшую емкость, предварительно ту нагрев.
Продрав глаза, Ардан повернулся в сторону источника запаха и его взору предстала открытая ванная комната, из которой валил пар. И именно этот пар и излучал тяжелый цветочный аромат.
Поняв, что уснул прямо так, в одежде, юноша принюхался к своей подмышке и, скривившись, не долго думая скинул с себя всю одежду оставшись, как говорится, в чем мать родила.
Потянувшись и размявшись он, шлепая босыми ногами по холодному полу, прошел через комнату и вошел в открытые двери ванной…
– О Вечные Ангелы!
…и, тут же, как-то неловко, чем-то напоминая девушек на озерных мостках в Эвергейле, которых нерадивые подростки застали врасплох, попытался прикрыть пах.
Около широкой и длинной ванной купели, с нависавшей над ней латунным краном и лейкой, стояла молодая женщина. Лет двадцати двух. В белом переднике поверх простого, рабочего черного платья и в смешном чепчике, едва-едва удерживавшем её пышные, каштановые волосы.
Они не сразу встретились глазами, потому что какое-то время женщина не могла оторвать взора от того места, которое Ардан в данный момент прикрывал ладонями. Смотрела и краснела. Так стремительно, что на её алых щеках впору было яичницу жарить.
Собственно, Ардан и сам чувствовал, как пройдет еще немного времени и он, возможно, и сам сгорит – настолько сильно пекло лицо.
– Пшупщенья, – промямлил он, не зная куда деться в таком большом пространстве.
Женщина резко отвернулась и, немного дрожащей рукой, указала на полотенце, лежавшее на створке ширмы, притаившейся у дальнего угла ванной комнаты.
Ну да…
Ширма…
Ардан, крабиком, отодвинулся в сторону, быстрым движением руки стиснул спасительную ткань и мигом обернул ей пояс, не учтя при этом, что все прекрасно отражалось в огромном зеркале, стоявшем рядом с женщиной.
Кажется, у него загорались кончики волос…
– Простите, я не должна была к вам так врываться, господин Эгобар, – скудным тоном произнесла незнакомка. – Я стучалась, но вы очень крепко спали, а хозяйка сказала сделать вам ванну, чтобы дом не пропитался дорожным запахом.
– Прошу прощения, – повторил Ардан, но на этот раз, будучи под защитой волшебного полотенца, чувствуя себя куда уверенней. – Я устал с дороги и, видимо, не слышал вас.
– Видимо, – согласилась она.
Неловкая пауза изрядно затянулась и, когда Арди попытался что-то сказать, женщина, скорее всего, служанка, его опередила.
– Меня зовут Татьяна.
– Ард, – представился он.
Она все так же стояла к нему спиной, но их взгляды соприкасались через клятое зеркало.
– Ваша одежда. Я заберу в прачечную.
– Но у меня нет другой.
– Хозяйка позаботилась об этом заранее, – тут же добавила служанка, после чего повернулась к нему лицом. – Когда закончите, позвоните в колокольчик, – она оставила на столике рядом с раковиной простой жестяной колокольчик на длинной деревянной ножке, – и я принесу вам ваш будничный костюм.
– Будничный?
– Хозяйка позаботилась, чтобы у вас был повседневный наряд и наряд выходного дня для торжества. Так что на этот счет вы можете быть абсолютно спокойны.
Ардан хотел было добавить, что абсолютно спокоен он будет, когда перестанет щеголять наготой в обществе госпожи, но сдержал язык за зубами. Неловко, в равной степени, было им обоим, так что ни к чему обострять.
– Могу ли я…
– Что? – спросила она.
Ардан, придерживая узел на полотенце, махнул свободной рукой в сторону ванны.
– Ах да, – спохватилась Татьяна и, качнув чепчиком, прошмыгнула ему за спину. – Не забудьте позвонить в колокольчик! – выкрикнула она, закрывая за собой двери.
Когда юноша остался наедине с собой и зеркалом, он облегченно выдохнул и, не без сожаления, расстался с необычным полотенцем. Оно было мягким и ворсистым, а не просто куском ткани, к которым он привык.
И, посмотрев вниз, зарделся еще сильнее. Было ведь утро, а он оставался здоровым, молодым человеком с вполне понятными утренними реакциями.
– О Спящие Духи, – прошептал Ардан, качая головой. – Что сказала бы матушка, если бы узнала, какие первые впечатления я произвожу на незнакомцев.
Не говоря уж о том, что дедушка задал бы ему ту еще взбучку за подобное хамство.
Попытавшись отогнать от себя дурацкие мысли, Ард забрался в ванну и позволил себе ненадолго раствориться в горячей воде, пропитанной ароматами полевых цветов.
Рядом с краном, на деревянной стойке, он обнаружил жесткую мочалку и кусок странного мыла. Не коричневого цвета, пахнущего животным жиром, а розоватого с ароматами все тех же цветов.
– Чудеса, – прошептал юноша, принявшись буквально стесывать с себя заскорузлые бляшки дорожной пыли, пожелтевшие и присохшие пятна пота, а местами и просто грязь.
Все прелести длинного путешествия, где не было времени, чтобы освежиться, буквально на лицо. Удивительно, как сидя в тесном салоне автомобиля, Атура, Дэвенпорт и водитель не задохнулись от его амбре.
Атура… теперь стало понятно, где он слышал это имя раньше. Октана представилась ему именем своей служанки в ночь их первой встречи.
– Жаль, что не последней, – вслух добавил юноша, сплевывая пену от зубной смеси.
Пошарив взглядом по столику в поисках бритвы, вместо складного лезвия он обнаружил странное приспособление. Эдакий миниатюрный… молоточек. Только плоский. И явно непростой конструкции, потому как если отвинтить гайку и приподнять верхнюю часть молоточка, то внутри обнаруживалось тончайшее, не толще конского волоска, лезвие с двумя острейшими краями.
Хмыкнув, Арди прижал обратно гайку и, догадавшись о предназначении устройства, начал бриться. С непривычки несколько раз порезался, но еще до того, как он закончил прощаться с утренней щетиной, кровь матабар успела залечить царапины-порезы.
Закончив и с этой процедурой, Ардан вспомнил, как совсем недавно оказался в поездке на месте служанки Татьяны. Вот только Катерина, в отличии от юноши, чувствовала себя куда более уверенно.
Выдохнув, Арди, предусмотрительно обматавшись полотенцем, позвонил в колокольчик и… ничего не произошло. Ни через минуту, ни через две.
Поняв, что отсюда его, возможно, не слышно, он вышел из ванной комнаты и позвонил еще раз. А затем, высунув руку за дверь в коридор, еще несколько раз.
В итоге, где-то минут через десять, когда он уже и не знал что делать – стоял в одном полотенце по центру огромной комнаты, как какой-то сказочный дурак, в дверь постучались.
– Войдите, – пригласил он.
Дверь приоткрылась и через несколько мгновений на пороге показалась Татьяна, старательно разглядывавшая мыски своих стоп.
Следом за собой она вкатила железную вешалку с поддоном на колесиках, на которой висел черный, шерстяной костюм тройка с белой, шелковой рубашкой с высоким воротником, коричневым поясом и коричневыми, лакированными остроносыми туфлями.
– Одевайтесь и спускайтесь на завтрак, – произнесла Татьяна, не поднимая взора.
– А могу ли я…
– Хозяев не будет дома вплоть до коронации, – перебила служанка, будто знала, что Арди попросит поесть в комнате, так как не хотел встречаться с остальными жителями. – Да и потом, после торжества, здесь, наверное, вообще все опустеет. Они ведь всей четой, как и полагается, во дворец переедут…
Последние слова Татьяна добавила с явным сожалением, но, мигом спохватившись, легонько поклонилась и выскользнула за дверь.
Ардан же, подойдя к вешалке, провел пальцами по материалам. Будучи сыном швеи, он прекрасно отдавал себе отчет, что за маленькое состояние сейчас висело перед ним. Чтобы позволить себе подобную роскошь, он, работая на ферме Полских, должен был не есть, ни пить, ни спать, трудиться круглые сутки и все это на протяжении нескольких лет и, тогда, может быть, смог бы позволить себе нечто такое.
– Богатеи, – фыркнул Арди, но, за неимением альтернативы, костюм, все же, надел.
В процессе он не без малого удивления обнаружил, что несмотря на его нестандартную фигуру, костюм сидел, как по меркам взятый. Вплоть до удобства в подмышках, длины рукавов на вытянутой руке, отсутствия рези в паху и длины штанин.
Сшить такой без четкого знания размеров клиента было попросту невозможно. Да и даже зная их до миллиметра, без примерок…
– Цасара, – сам себе напомнил Ардан.
И от мысли о том, что пока он спал, вампир могла ползать вокруг него с линейкой становилось… немного смешно.
Улыбнувшись сам себе, Арди сделал несколько шагов, привыкая к туфлям (после разношенных ботфортов, едва ли не дубовая подошва туфель, да еще и низкий, прямой, а не скошенный, как на ковбойских ботинках, каблук, немного стесняли его походку), после чего собрался уже было выйти в коридор, но спохватился.
Помятуя о Глебе Давосе и рассказах Марта, юноша забрал с собой свой гримуар и посох, а книгу Давоса спрятал… под подушку. И не потому, что там её никто не станет искать, а потому, что он хитрым образом положил на наволочку карандаш, предварительно оставив на белоснежной поверхности небольшую графитовую точку. Если не знать где, то и не увидишь. И теперь, если кто-то захочет сделать вид, что ничего не трогал – Ардан об этом тут же узнает.
Выйдя за дверь, Арди в очередной раз поразился разнообразному убранству, начиная картинами с удивительными пейзажами и заканчивая рыцарскими латами, которые он видел только на редких эскизах в учебниках истории.
Татьяна, видимо, забыла сказать, где находилась столовая, так что ориентироваться пришлось по запаху, благо нюх не подвел. Спустя несколько минут брожения по хитроумным коридорам и лестничным пролетам, юноша спустился на первый этаж в восточном крыле особняка.
Столовая, вернее, обеденный зал поражал воображение в ничуть не меньшей степени. Начищенные до блеска каменные полы плавно сливались с высокими витражами, укрытыми тюлем и плотными шторами. В центре, под белоснежной скатертью, стоял стол, наверное, больше, чем на два десятка персон.
Его громадные размеры лишь подчеркивал тот факт, что в данный момент за ним сидело лишь трое – Атура, пьющая горячий кофе и читающая книгу, Дэвенпорт, курящий сигару в компании газеты и Урносов, смеривший вошедшего неприятным взглядом.
Перед Арди промелькнула фигура молодого юноши, отдаленно похожего на Татьяну. Тот поставил на стол несколько тарелок и налил из кувшина в бокал терпкий, ягодный напиток, после чего молча поклонился и исчез за неприметной дверью ведущей, судя по всему, на кухню.
Ардан же, подойдя к столу, обвел присутствующих взглядом, после чего остановил его на Атуре.
– Госпожа, – произнес он настолько твердо, насколько только мог, – в какую цену обойдется мое содержание в эти две недели?
Дэвенпорт ненадолго отвлекся от газеты, демонстрируя протезы вместо пальцев, но, хмыкнув, вернулся обратно к чтению.
– Около десяти эксов, – не отвлекаясь от книги, ответила Атура, на запястье которой сверкал браслет, украшенный рунами языка Фае.
Все же, действительно стоит обзавестись анализатором.
– Хорошо, – кивнул Арди и, достав из кошелька две купюры, положил на стол.
– Нелюдь поганая, ты хоть понимаешь что… – начал было шипеть Уроносов, но его остановил взмах руки Атуры. Как правильно понял Ардан, в отсутствии герцогини, она оставалась за главную.
– Хозяйка предупреждала, что вы сделаете нечто, – она, все так же не отвлекаясь от книги, неопределенно помахала рукой, с зажатой между пальцев сигаретой, – нечто подобное. Если вам так хочется потратить деньги, то вы в своем праве. Но вы гость и…
Ардан, нисколько не заботясь о том, что и где он делает, нарочито шумно, не поднимая ножек стула от пола, отодвинул его от стола, заглушив остаток фразы Атуры протяжным, мерзким скрипом.
Уроносов едва багровыми пятнами не пошел, но на бледном лице Атуры не дрогнуло ни единого мускула.
– А вы действительно похожи, – едва слышным шепотом (но не для слуха матабар) прошептала то ли экономка, то ли служанка, то ли еще кто. – Татьяна!
Словно из ниоткуда, слегка поклонившись сидевшим за столом, возникла утренняя знакомая Ардана и, ловким движением, смахнула в карман передника две купюры, после чего исчезла за все той же дверью.
– За костюмы расплачусь позже, – произнес Арди, приставляя к столу посох и принюхиваясь к каше.
От неё пахло мясом дикой птицы. Спящие Духи… фазан на завтрак…
– Тогда мы запишем на вас счет, господин Эгобар, сто двенадцать эксов за костюм на торжество и еще двадцать шесть за тот, что сейчас на вас.
Арди показалось, что у него сердце совершило пробег по всем участкам тела, решительно настаивая на том, чтобы покинуть столь нерадивого и опрометчивого владельца.
Скасти, сейчас, наверное, в голос бы смеялся над своим учеником и его глупостью, а вот Эргар… Эргар бы похвалил.
Таков путь охотников.
– Я…
– Сколько, господин Старший Магистр, стипендия нынче в Большом?
– Восемь эксов, сорок ксо стандартная, – с самодовольным видом ответил Урносов, – и десять эксов, шестьдесят ксо повышенная.
– Значит, если не учитывать повышенную, то получится что-то около семнадцати месяцев для полного расчета? – все так же, не отводя взгляда от книги, спросила Атура.
Арди же уже посчитал, что получалось чуть быстрее, чем назвала Атура – немногим меньше шестнадцати с половиной, но и это…
– Если смесок сможет выполнить требования для её начисления, – улыбка Урносова, заставив все его пухлое лицо сморщиться переспелым томатом, и вовсе стала напоминать кровожадный оскал.
