Кирилл Борисович Килунин
Крылья ангела
6. Род Эрика Рыжего – Рауди. Ледяные великаны
Да, отец Блэр – Старый Хельг, его жена – Мойра и братья близнецы – Айварис и Альрик знали, что с Роком не шутят. Они помнили тяжесть пути и муки неприкаянных сердец, проклятых поиском. Тогда из гордых викингов они превратились в скитальцев, полунищих бродяг, что шли через века, с сумою судьбы. Блэр – самая младшая в семье была рождена уже на острове Крылья ангела, в конце их пути – в лоне заслуженно обретенной новой отчизны. И два с половиной столетия бегства от смертельной стужи – приближающихся к роду Рауди, Етунов сынов Измира вошло в семейную Эдду еще до того, как девочка по имени Ветерок, седьмое поколение беглецов, впервые открыла свои голубые глаза, чтобы увидеть этот белый свет.
*
Начиналось все так… Примерно тысячу лет назад от рождения нового Бога Христа, славный предок Рауди, отважный воитель – берсеркер, Эрик, что значит могучий и одинокий, прозванный за огненную шевелюру и бороду цвета ржавеющей стали Рыжим, на языке норвегов – Рауди, был изгнан с земель предков. Сначала из Норвегии, а затем и Исландии, единогласным решением Тинга – за буйный нрав и убийство соседей. Обреченный на пять лет молчания с правом владения землями предков по истечению решения Тинга, он смог бы вернуться, если бы выжил. Старый Джерард – Храброе копье, известный еще как Губитель дев, охальник, сплетник и хранитель семейных Эдд Рауди, утверждал, что тоже сплетение нитей судьбы или злого Рока постигло деда Эрика, а также отца. Хотя сам Эрик Рыжий все отрицал и снес бы своей секирой по имени Поцелуй смерти или Хисефдод любую голову, что заикнулась, о том, что род их проклят и давно обречен на изгнание.
*
Три седьмицы клан Рыжих: сам ярл Эрик, с двумя сыновьями, десять викингов в полной воинской силе, три старика, еще помнящих за какой конец лучше взять боевую секиру, семь женщин, из них пять детородного возраста и две матери рода, а еще с десяток детей, бороздили моря Севера в поисках нового дома на старом драккаре. Пропитанные дегтем, солью и ветром доски драккара пели, вспоминая прошлого битвы, пугая скрипучими голосами чаек и альбатросов, отпугивая злых духов. На голове дракона бронзовой скобой закреплен сыном Эрика Улвом, что значило, Волк, был крест нового бога. Они попали в шторма в море Льда и подверглись нападению купцов – свеев, повстречав их ладью там, где за Геракловыми столбами начиналось, а может быть и заканчивалось море Атланта. Свеи, как и другие народы нормандского корня, не считали грехом пиратство, даже по отношению к северным братьям. За что и поплатились, потеряв половину команды. И сделав богаче Рауди на пару добротных доспехов восточной ковки и мешок шкурок черного соболя, а также десять бочек вяленой сельди и одну бочку отличного склавского янтаря.
Во время шторма волною смыло за борт одну из матерей клана, пытавшуюся умилостивить богов Темных вод и двоих излишне любопытных и малопослушных детей. Эрик сказал, что новый Бог взял их на небо за то, что чисты как снега горных кряжей. В битве со свеями они потеряли двух своих лучших войнов и одного старика, – Один будет доволен, рычал Эрик Рыжий. – Они дрались храбро, забрав с собой в Чертоги павших каждый троих-четверых чужаков, и теперь уже пируют в Валгалле. И белокурые девы сидят на их костлявых коленях.
*
В начале четвертой седьмицы, когда Рауди впали в уныние, продрогнув до самых костей под северными ветрами, в Безымянном море, опоясывающем море Льда, им, наконец, подвернулась удача. Старый Джерард – Храброе копье, уверявший свою старуху, что стал хуже видеть, разменяв пятый десяток, разглядел вдалеке, зеленую землю… Никто из Рауди не верил своим глазам, но, то оказался не морок и не родина Ассов. То был очень длинный остров, раскинувшийся посреди соленых морских равнин, словно великий змей Ермунганд. Это был остров, на две трети покрытый низкорослым лесом и полями изумрудных трав похожими на мхи, и на треть состоящий из скалистых утесов. Остров, окутанный местами молочными туманами и мерцающим на вершинах далеких гор и береговых склонах голубым льдом.
*
Первым сошел на «Зеленую землю», что на языке норвегов звучит как «Гринланд», сам Эрик Рыжий. Он спрыгнул с борта драккара, и по пояс в холодной соленой воде побрел к каменистому пляжу, отмахиваясь от накатывающих волн своей секирой Хисефдод. Выше своих собратьев на голову, могучего телосложения воин, с ног до головы покрытый шрамами, закутанный в шкуру козла, увенчанный гривой огненно рыжих волос и бородой цвета ржавеющей стали, низкорослым инуитам, живущими на этом острове вторую тысячу лет, он показался злым духом. Верно, явившимся незвано, чтобы забрать их внутренний ка, священный огонь души.
*
Отряхнув свои кожаные башмаки от черного вулканического песка, Эрик пристально рассматривал лица бывших хозяев острова Гринланд, решив про себя – там – внутри, что получит право владеть этой землею или умрет. А может, умрут все они…
Это были смуглые люди, щурящие темные глаза и белозубо улыбающиеся, в ответ на его вызывающий взгляд. На них были многослойные одежды из кожи и шкур нерпы. Мужчины держали в коротких руках длинные копья с костяными наконечниками, на поясах их висели ножны с длинными ножами из кованой стали. Женщины обнимали темноволосых детей, рядом с ними лежали большие собаки, намного крупнее арктических волков, молчаливо опасные, словно сама Хель или Белая смерть.
– Мы будем здесь жить, и владеть этой землей! – закричал глава рода Рыжих, используя наречие куа, купцов давно торговавших с племенами малых детей – дикарей Севера. Он взмахнул своей секирой и вбил ее лезвие в землю по самую рукоять. – Я чту законы свободных людей! – ревел Эрик Рауди. – Я и два моих сына будем биться с вашими лучшими войнами, и пусть их будет больше вдвое. То будет славная битва, Валькирии видно уж мчатся с небес, чтоб встретить улыбкою павших героев.
Одна из старых инуиток, с синей татуировкой вороны на морщинистом лице, в одеждах покрытых цветным бисером, перьями и кожей рыб, что-то прошептала на ухо круглолицему мальчишке лет десяти в парке из белого меха, и тот умчался, словно ветер – Чинук.
Эрик Рыжий успел осушить чашу, вторую кислого сидра и обсудить с сыновьями достоинства женщин дикарских народов, когда к месту высадки изгнанников спустились с ближайшей тропки в скалах, походкой бывалых охотников четыре десятка коренастых угрюмых войнов, во главе с вождем, лишь на голову в росте уступавшему главе рода Рауди. Но этот человек был значительно шире в плечах, чем Эрик. Как и быстроногий мальчишка, вождь инуитов носил шкуру белого медведя. У него одного были длинные белые волосы, завязанные в конский хвост, на поясе его висел короткий бронзовый меч без ножен с клинком, словно ивовый лист.
– Нанук, Нанук, Нанук, – это имя подобно лавине или боевому кличу пронеслось над головами жителей острова Гринланд.
«В этом дикаре живет дух белого медведя – наездника айсбергов и трудно будет его одолеть», – подумал Эрик, разглядывая своего будущего врага.
Нанук в это время положил свою правую ладонь на рукоять меча и поднял левую руку вверх, оттопырив два пальца. Из строя его соплеменников вышли двое охотников не могучего сложения, но жилистых и двигающихся, словно лесные коты – Хулдрекат. То были два старших сына Нанука. Вождь инуитов вынул из ножен клинок и бросил его на снятую с плеч шкуру белого медведя. Тоже сделали два вышедших для сражения война – охотника.
Нанук предложил Эрику Рауди и его сыновьям фанг, биться в обхват, при этом – драться руками, ногами и головой не придерживаясь священных правил безоружного боя.
Бой начали одновременно все шестеро, выбрав себе противников по старшинству. Ярл Эрик дрался с вождем инуитов, его сыновья с сыновьями вождя. Викинги были сильнее физически, охотники – инуиты проворнее и владели неизвестными морским бродягам приемам борьбы. Глава Рауди первое время успевал бросить взгляд на сыновей, грозно рычат и сжимают плечи врагов в ожидание хруста костей, охотники легко выворачиваются, и бьют по коленям и в печень норвегам. Сыновья Рауди бранятся, теша ассов богов, машут пудовыми кулаками, только не могут попасть. Сам Эрик тоже принял в свои объятия врага и мерился силой с тем, кого звали Белым медведем. В отличие от своих сыновей тот не уступал викингам в силе, при этом двигался быстро как ветер, нанося Эрику удар за ударом. Нанук дважды примерился бросить своего противника через бедро, но тот оказался слишком тяжел даже для него. Эрик, впав в благородную ярость, вдруг осознал, что вот-вот поплывет и, выгадав миг удачи, сам нанес сокрушительный удар в голову Нануку. Вождь инуитов упал. Глава Рауди наклонился над ним желая перекусить ему горло, от предков ему достались крепкие зубы, но получил по зубам мосластым кулаком, похожим на молот Мьельнир от внезапно очнувшегося вождя дикарей. Когда ярл викингов сам пришел в сознание, над ним стоял Нанук и улыбался. – Мы славно потешили духов, чужестранец, – сказал Нанук на наречии куа. – Вы можете остаться и жить на острове, эта бухта и треть зеленой земли, скалы серых моржей – ваши, но мы не друзья, и бой наш еще не закончен.
Так викинги – изгнанники из рода Рауди стали невольными соседями племени малых детей – дикарей Севера, не сильно обрадовавшимся этим незваным соседям…
*
Сами инуиты называли себя – люди Туле. Люди Туле были охотниками на китов и тюленей и, еще среди них нередко рождались хорошие войны. Этот арктический народ был смел, но при этом не любил за зря лить свою и чужую кровь, кормя Кикирнов – злых духов, безволосых псов, так любящих падаль войны.
Калааллит Нунаат – Земля людей, так Туле называли свой зеленый остров. Они не были детьми этого острова изначально, но стали ими, когда – то давно, приплыв на юрких лодках каяках вместе с большими белыми собаками, детьми и женами. Они строили хижины из дерна, обложив их покатыми валунами, пряча свои жилища у подножия скал. Их дома всегда располагались недалеко от моря, чтобы люди Туле могли легко добраться до своих каяков во время охоты на тюленей и синих китов. В летние месяцы они собирали ягоды, охотились на оленей карибу и ловили рыбу, что позволяло им запасаться достаточным количеством провизии, чтобы выдержать холодные и темные зимние месяцы, когда за входом в жилище воют голодные духи, играя на костяной свирели. Их мир населен был множеством духов. Духи были жестоки и кровожадны, среди них встречались и те от кого ожидали совета, но не было добрых. Таков был суровый мир инуитов.
*
Тем временем, Рауди покинули драккар, они искали землю посуше, закрытую от ветров и близкую к зеленой траве, которая служит кормом скоту. Разбив временный лагерь у вытащенного на берег драккара, выслав троих опытных войнов – добыть свежего мяса, мужчины под руководством ярла Эрика Рыжего приступили к постройке жилищ. Они возводили дома с каменным фундаментом и стенами из камня и торфа и крышей из крепкого дерна, похожие на землянки или берлоги медведей. Они решали, где будет ферма, рыбный сарай и общинный дом для пиров.
*
Прошло три месяца лета, прежде чем суждено было сбыться их планам. Спустя три месяца, за которые людям ярла Эрика Рыжего удалось избежать опасных конфликтов с инуитами, молодые войны, прежде занятые тяжелым трудом обустройства и добычей необходимого общине рыжих пропитания, вдруг стали шептаться о том, что им одиноко без ласковых жен. Их было пятеро горячих глупцов.
Вначале обошлось без крови. Пятеро молодых викингов просто подстерегли в лесу юных сборщиц кислых ягод. Накинули мешки на голову и притащили их во временный лагерь охотников, где до ночи предавались утехам плоти.
В стойбище инуитов старших девочек сборщиц хватились лишь к вечеру, думая, что те, ускользнув от работы, проводят время за играми и плетением кос. Но когда на месте пропажи побывали опытные охотники следопыты, стало ясно, что в исчезновении молодежи виноваты чужаки.
Племя требовало крови и мести. Мудрый Нанук сказал, что хочет спросить совета у духов, «как быть с чужаками…». Всю ночь на тайном пляже, закрытом от мира стеной черных скал, куда вела известная только шаманам тропа, он кормил мясом касатки великого Кикитука.
Ящероподобный монстр, лоснящийся зеленой слизью, урчал, заглатывая кусок за куском, не торопясь отвечать. Нанук лишь хмурился и трогал украдкой амулет, в форме цилиндра выкованный из небесного металла еще его дедом.
Наконец Кикитука наелся и стал говорить:
– Я знаю ответы на твои вопросы человек. Если вы убьете этих пришельцев, то придут другие, еще более алчные и многочисленные, они сожрут твое племя, как я ем мясо своего младшего брата.
– Но… , – попытался возмутиться Нанук.
– Да, – отвечал ящер покрытый зеленою слизью, – Ты можешь потребовать правосудия у чужаков и все решится в это утро до того как солнце встанет в зените.
– Я, – сказал вождь инуитов.
– Нет, ты не дождешься, – зашипел великий Кикитука. – И дети твои не дождутся и дети детей. Минет шесть поколений Туле, прежде чем белые люди уйдут с вашего острова, бежав от врага, чья сила выше моей. Их зовут Етунами – Ледяными великанами, сынами Измира.
Нанук стоял молча, слушая монстра.
– Вам тоже придется уйти, – Кикитука, слизнул своим раздвоенным синим языком капли крови, оставшиеся после кормления, и кажется, улыбнулся.
Нанук уже жалел, что затеял эту игру в «вопросы о завтра». Но получил еще один важный ответ.
– Дети Туле снова станут хозяевами Калааллит Нунаат, спустя еще шесть поколений.
Теперь улыбался Нанук, он получил все ответы и они делали хорошо его ка.
*
С лучшими войнами Туле – вождь племени, заявился в земли, теперь принадлежащие чужакам, перед рассветом и потребовал выдать им похищенных девочек и похитивших их негодяев.
Ярл Эрик Рыжий ревел словно медведь, потрясая в воздухе своей секирой, одетый лишь в то, что дает мать природа нам от рождения. Ему хотелось боя, но как глава рода он понимал, что теперь им всем есть, что терять. И поэтому, обозвав юных неслухов – щенками от вшивой собаки, приказал вывести девочек инуиток, а также выйти из строя их похитителей. Девочки побежали к родным, там они плакали и смеялись, показывая, что – то руками, краснели. Нанук подошел, чтобы лучше услышать все их слова. Возмущенно зафыркал и затем объявил:
– Чужестранцы и похищенные ими девочки племени Туле остаются в племени чужаков. За них родителям чужаки выплатят каждый четыре моржа и нож из железа. Нанук посмотрел в глаза вождя чужестранцев и повторил то, что уже говорил при первой их встрече: Но, мы не друзья, и бой наш еще не окончен.
*
Так прожили викинги на острове Гринланд пять лет изгнания, а по окончанию срока своего изгнания лишь трое решили вернуться домой. Род Рауди остался, из Норвегии с купцами они привезли коз и снежных быков, кошек и кур.
Они, как и инуиты охотились на тюленей для добычи мяса и шкур, но больше ценили охоту на моржей, добывая клыки морских великанов, которые охотно покупали, или выгодно меняли на все необходимое Рауди их соседи: свеи и такие же, как они когда-то жители Норвегии и Исландии – викинги – войны – купцы – путешественники.
*
Прошло три столетия. За это время умер ярл Эрик Рыжий, взяв с сынов клятву, о том, что его похоронят по обычаю викингов на этой благословенной земле. Его старший сын Улв почтив память отца выждал год, а затем привез на «Зеленый остров» первого священника веры в Христа. На острове Гринланд разводили коз и скот, охотились, крестили детей и процветали. Его младший брат Асбьерн – Медведь Ассов, не оставив веры отца, отправился в странствия, открыв Америку раньше Колумба, и основал там поселение свободных людей, став его ярлом.
*
Однажды Атилла, что значит Упорный, новый ярл рода Рауди, встал до зари, чтобы справить малую нужду за порог своего нового дома. Было начало лета и после обильных дождей они ждали море травы, которую требовалось насушить на зиму, чтобы кормить коз и снежных быков. Начав свое нужное дело, Атилла услышал звон весенней капели и удивился. Приглядевшись к земле, он увидел, что она покрыта льдом по самый горизонт. Атилла крикнул жену и затем Барди – Бороду, самого старого белого человека на Зеленом острове. Жена сказала, что днем от солнца лед должен растаять. Старый Барди вцепившись морщинистой пятерней в свою знаменитую седую бороду ниже пояса, заплетенную в четыре косы, прошептал что, возможно их нагнало проклятие Старых богов и то идут легкой поступью смерти Етуны – Ледяные великаны, сыны Измира.
Днем солнцем чуть-чуть растопило лед, но он не сошел, продержавшись еще месяц. Следующий месяц они видели лето, но стало значительно холоднее, и подули пронзительные бореи – северные ветра. В результате сильно пострадал крупный рогатый скот, потому что травы для их прокорма катастрофически не хватало. И это притом, что в последние годы, когда спрос на моржовый клык сошел на нет, его заменили бивни слона, которые целыми трюмами купеческие и военные суда вывозили с Черного континента, скотоводство для гренландских викингов стало чуть ли не основным источником пищи и дохода от мены. Начались лютые зимы одна страшней другой. Снег ложился уже к началу осени и таял лишь в середине прежнего лета. Ярл Атилла приказал снарядить драккары, заколоть весь скот, что не удастся продать, и насушить мясо в дорогу. Собрав весь свой род, он решил искать землю, где Ледяным великанам их не найти.
*
Зимой 1314 года сильные морозы и ледяные дожди, прошли по всей Европе, погубив урожай. В Шотландии, Франции и Германии замерзли все фруктовые сады и виноградники. Нежданные холода достигли и севера Италии и только там остановились, значительно изменив местный климат и плодородие земли.
Это было начало того, что позднее ученые умы Университета островов Крылья ангела назовут «малым ледниковым периодом», продлившимся вплоть до пятнадцатого века и даже на пару-тройку веков дольше. Но уже не с той губительной силой. Причиной его называли влияние звезд, извержение огромного вулкана «Самалас» на далеком полуострове «Малакк», и какие-то мифические космические циклы. Но, люди Севера знали, что они пережили нашествие Етунов…
*
Рауди приплыли в Европу, но и там им не было места, они скитались сто лет, меняя страны и города. К середине 14 столетия по всем близлежащим землям прокатился Великий голод, от голода и холода умирали миллионы людей, а Рауди все не находили себе место.
В одну из суровейших зим река Темза, что у города Лондон, промерзла от берега до берега, а в Париже дикие волки из Болонского леса выбегали в поисках тепла и пищи на городские улицы, где убивали обессилевших горожан и охотились на бездомных собак.
Рауди кочуя, переплывали с места на место, в поисках Теплой земли, где их детям не придется страдать. Они молились о чуде и вот чудо случилось… Попав однажды в очередной шторм, в котором им только чудом удалось выжить, они оказались у благословенных островов, которые местные жители гордо именовали Крыльями ангела. Так Рауди обрели новую Родину став частью нашей истории.
*
7. Сны о Драконе. Жизнь и смерь Рыжей Блэр. Дуэль.
Дракон времени, сотканный из серебра безумно стар…, и все реже поднимается в небо, большую часть теперешнего бытия, проводя в небытии сна в пещерных мирах Шамбалы, либо грезя наяву о прошлом в Мире промежутка.
Он помнит Атлантиду и чрезмерно гордых представителей этой расы, ТЕХ – КТО УМЕЛ ГОВОРИТЬ С ДРАКОНАМИ, стражами ХРОНОСА от его обратной стороны – ХАОСА. Он помнит в лицо многих из истинных героев Греческой Эйкумены, чьи имена не вошли в мифы и в легенды, не в саму историю человечества, потому как их деяния были сокрыты не без вмешательства Дракона от современников эпохи античных полисов, и их потомков. Простым людям было еще рано знать о реальном положении вещей, о том, как близко стоит Земля от своей гибели, падения в ВЕЛИКУЮ ПУСТОТУ…
И сказать по правде, именно эта самая скрытность и погубила племя Драков. Не зная Правды и получив вместо нее специально подготовленную ТЕМ, КТО НЕ ТЕРПИТ СВЕТА и его слугами Ложь, в пришедшую за античностью, эпоху Средневековья, практически все Драконы были жестоко истреблены. Так посредством внесения кажущихся на первый взгляд несущественных поправок в Рыцарский кодекс, Драконы были представлены человечеству, как исчадия ада, убийцы, и похитители невинных девиц, каждому рыцарю вменялось убить хотя бы одного Дракона, таким образом, послужив не только своему сюзерену, но и Божественному провидению.
Уничтожить истинного Дракона было не так-то просто. Однако слуги ТОГО, КТО НЕ ТЕРПИТ СВЕТА, под благовидным предлогом освящения благородного рыцарского оружия наделяли его черной убийственной магией, научили рыцарей, как убить Дракона, рассказали о его повадках, ареалах обитания, технике ведения боя, самых уязвимых местах, а главное открыли смертным одну из тайн Драконов. Одну из самых простых, но, тем не менее, роковых для племени Драконов времени тайн. Один месяц в году (на всякий случай я умолчу о том, какой это месяц года) всякий Дракон времени по физиологической необходимости впадает в коматозное состояние непробудного сна, ровно на тридцать один день. Не одна рыцарская сага, либо хроника, дошедшая до наших дней, не говорит, о том, что большинство Драконов были коварно умерщвлены т.н. «благородными рыцарями» в своих драконьих пещерных логовах, в состоянии сна, однако все было именно так…
И вот из всех стражей Мирового Порядка остался один единственный Дракон, он был самым старым из них. В отличие от Драконов, рожденных вместе с Землей, он, самый старый Дракон, когда-то на Заре Мироздания пришел из Великой Пустоты вместе с ТЕМ, КТО ЗАЖИГАЕТ ЗВЕЗДЫ, и по собственной прихоти решил не продолжать Бесконечного Пути вместе со своим ЙОГО, а остаться в этом, казавшимся таким юным и прекрасном мире.
Великая Пустота…, только Он один видел куда катится Этот Мир…
Из задумчивости Последнего из Драконов вывело ощущение того, что рядом кто-то есть, Дракон закрыл глаза и посмотрел на все четыре стороны света, и три шага глубь мирового пространства. На ветке высохшей осины сидела чья-то серая Душа.
*
– Здравствуй, – приветствует душа эту крылатую махину, в своем сне, в котором она видит Драконов.
– Что ты делаешь в Мире Промежутка, душа человека? – спрашивает Черный дракон с серебряными крыльями. Пытаясь определить, чья это душа, мужская или женская, старика или ребенка….
– Не знаю, я иногда прихожу сюда, когда меркнут краски мира, послушать тишину, – отвечает душа. – Прости, я не хотела быть нарушителем твоего одиночества, но здесь всегда было пусто, и вот ты… здесь.
Дракон печально вздыхает:
– Ты не мешаешь мне человек, я даже немного рад,…, уже пятьсот лет не рождался тот, кто знает наш язык… Ты не против, если мы, иногда будем встречаться здесь и говорить…?
– Нет, отвечает душа, запомни, меня зовут Блэр – и просыпается в своем теле в сером сумраке утра реального мира.
*
Распахнув глаза, в которых все еще плещутся крылатые сны, Блэр думает, что сегодня она не вправе пропустить утреннюю мессу, ведь ей так много нужно рассказать Богу и еще больше у него попросить перед началом венчания. А еще вымолить у Святого Антонио Падуанского, покровителя влюбленных и отчаявшихся, в день его почитания, чтобы их с Бартоломео любовь длилась столько, сколько может выдержать ее безумно бьющееся сердце. Ее путь лежит в церковь святого Роха. Тук-тук. Стучат ее каблучки по мощенным серым булыжником улицам города Айрин. Она летит мимо тенистых садов и палисадов, заполненных цветущими хризантемами, виснущими на невысоких заборах нежными орхидеями, мимо каменных клумб с голландскими тюльпанами и алыми маками из страны кыпчаков – степных кочевников легендарной далекой земли. Она смотрит, как цветет японская слива и дикий миндаль. Блэр дышит полной грудью, вдыхая ароматы цветения. Она улыбается и словно танцует в предчувствии большого настоящего счастья и хорошего дня украшением, которого будет этот церковный праздник. Ее ноги обутые в короткие сапожки из сафьяна, подбитые серебряными гвоздями, движутся в такт тарантелле.
*
Каждый житель островов Крылья ангела знает, что праздничное богослужение в церкви Святого Роха отличается пышностью мессы и благозвучием хоровых певчих, лучших, что были когда-нибудь на островах. Сам же Святой Антонио Падуанский будучи рожденным в славных землях Порту в городе Лиссабон почитается святым покровительствующим всем живущим на островах португалам. Но и суровые скандинавы почитают его, а еще больше уважают веселье и мед, что выдерживают с хмелем в дубовых бочках, где раньше хранили порто из долины Дору.
*
В этот праздник следует принарядиться, тем более что после мессы на церковном дворе обещают танцы и пение скальдов. Хотя клирики осуждают такое вольное времяпрепровождение вблизи божьей обители, но мудро рассудив, что лучше под присмотром божьего ока творится сие безобразие, чем в удалении от матери церкви, в непотребных танцевальных домах и рощах за городом Айрин.
Спешащие на утреню мессу знатные горожане закутаны в цветные шелка, на которых по последней моде главенствуют цветочные узоры с мотивом граната или артишока, мужчины чаще одеты в алый и синий бархат с серебряно-позолоченными кантами и кожаные башмаки. Самые модные женщины из знатных купеческих династий блещут бритыми лбами, они носят драпированные шляпки с капюшоном, а также огромные тюрбаны, намотанные на прически пату в тридцать три слоя, в честь Иисуса Христа.
*
Не столь набожные жители островов Крылья ангела, живущие в городе Лайонес, и заезжие купцы, предпочитают для веселого праздника дома танцев матушки Гойя. Обычно такие дома стоят в садах и рощах в пригородном пограничье. Строят их в три этажа: верхняя зала – для людей благородного происхождения, второй этаж – едальни и винные павильоны с фонтанами и лавками, обитыми зеленым бархатом, а в самом низу, в полутемном пространстве с выходом в сад веселятся простолюдины, там стоят бочки с пивом и лотки с всевозможной закуской из рыбы.
*
Конечно, Блэр спешит не только на мессу, и Святой Антонио Падуанский не самый главный святой ее пантеона. Блэр влюблена и поправ все запреты, обычаи и суеверия норвегов и португалов, она просто желает встретиться с Бартоломео, своим будущим мужем накануне дня их венчания.
*
Она молится Богу, просит, клянется. Она кладет цветы и пузатую бутылку красно-черного порто к ногам статуи Святого Антонио. Она слушает, как поют кастраты с хорала, и плачет, их голоса подобны ангельской речи, они пронзают сердце и отправляют душу на небеса в хрустальные выси кружить рядом с Богом. Ее сердце бьется как птица, что попала в силки, расставленные злым птицеловом – любовью. Среди толпы прихожан разряженных в шелка и бархат она ищет лишь одного человека. Человека, одетого в короткие шерстяные бриджи и расшитый золотом камзол, человека с острой бородкой эспаньолкой и рассыпающимися по лицу кудрями цвета крыльев ворона Хуги.
– Бартоломео, – шепчут пунцовые губы Блэр Рауди.
Две загорелых ладони, длинные крепкие пальцы, c капитанским перстнем – печатью на безымянном пальце, несущаяся по волнам каравелла, закрывают ее глаза.
Затем, они слушают скальдов в тени каштана, обнимаются, целуясь украдкой. Танцуют невинное хоро и гуляют в порту на закате, когда огромное алое солнце погружается медленно в теплое море, чтобы южные звезды рассыпались в небе и пели цикады в шорохе волн и ветер касался лица брызгами соленой воды и воздух наполнился сладкими ароматами лунных цветов.
Они любят друг – друга, в маленькой гостинице Гата, в припортовом районе Се. Их будущий сын зачат в эту ночь, в нарушение всех приличий, законов церковных и светских. «Завтра она выходит замуж за этого человека и станет Блэр Диаш», – думая так, она улыбалась, закрывая глаза, погружаясь в краткий утренний сон.
*
И снова ей снится Черный дракон с серебряными крыльями. Забыв поприветствовать свою собеседницу, он, возникнув в Мире Промежутка выйдя из тени собственных крыл, произносит слова, которые Блэр не хочется слушать и понимать…
– Я знаю кто ты такая, душа. Я смотрел переплетение нитей твоей судьбы, где смешиваются в потоках звездного ветра прошлое, будущее и настоящее. И должен сказать, что мне будет одиноко пребывать в этой Пустоте без тебя… Снова раз за разом уходя в океаны собственных воспоминаний. Ты не должна выходить замуж за Барталомео Диаш…
– Почему?! – возмущается Блэр, и даже бы топнула ножкой, если бы это было возможно проделать душе человека, в мире, наполненном иллюзорной пустотой. – И какое дело Дракону времени до маленькой женщины и ее большой любви!?– кричит Блэр.
Дракон вздыхает:
– Я скажу, то, что может нарушить потоки хроноса и привести к нарушению структуры порядка, хотя ясно вижу, что все равно ничего не смогу изменить. Слушай… Выйдя замуж за Барталомео Диаш, ты станешь частью одного очень старого Предсказания. И еще более древнего Проклятия. И тогда сам Рок решит чему быть. Скорее всего, ты просто умрешь. И это будет лучшим завершением всей этой истории. Возможно, ты успеешь подарить роду Диаш наследника, и это – ее продолжение… Но, если Рок решит пошутить, то все закончится Большим злом или Чудом – Божественной благодатью.
– Я ничего не понимаю…, – теперь вздыхает душа человека. Не мог бы ты выражаться не столь таинственно и велеречиво, мистер дракон.
– Я итак сказал слишком много для того, чтобы нарушить равновесие мироздания, чтобы только иметь эту малость – в бесконечном существовании говорить и быть услышанным кем-то…. Душа.
Возникнувшее между ними молчание способно было нарушить лишь пение птиц.
*
Блэр просыпается в это утро от пения птиц за окном на плече у Бартоломео. Конечно, она помнит все свои сны о Драконе, но упрямство и любовь это большая сила, чем Рок и сказки хозяина Промежутка и Хранителя времени. Она верит, что победит или хотя бы успеет подарить своему мужу его продолжение, она держит свое счастье в руках и никогда никому его не отдаст.
*
Капитаны общины португалов острова Крылья ангела, из города Айрин, числом тридцать шесть, в золоченых камзолах, при шпагах и шляпах с серебряными пряжками, весь род Рауди – Старый Хельг, его жена Мойра и братья близнецы Айварис и Альрик, одетые в кожу тонкой выделки и дорогие меха, присутствовали на венчании в церкви Святого Роха и последующих свадебных торжествах, заверив заключение брака меж Бартоломео и Блер в «Книге таинств». Старый Хельг предложил молодым разделить еду и кров, став частью рода Рауди, поселившись вместе с ними в их большом каменном доме на скалистом берегу левого острова в городе Марки. Но гордый португалец из рода Диаш сказал, что у них будет свой дом и свой очаг.
