Кае де Клиари
Колдовской замок. Часть IV. Драконы
Глава 21. Последнее проклятие
Где-то внизу, за гранью рваных серых облаков и чёрного тумана, на влажной мостовой зашевелилась груда драного окровавленного тряпья. Из мешанины, в которой не сразу можно было разобрать, что это такое, поднялась дрожащая рука с растопыренными пальцами и протянулась в сторону скрытого тучами небоскрёба.
– Чтоб вас там, г-га-ады! – раздался еле слышный голос и рука безжизненно упала.
Глава 22. По тому же месту
"Пирамида" вздрогнула! Мраморная облицовка уже основательно повреждённая, во многих местах пошла новыми трещинами. Послышался звон осыпающихся в своих рамах стёкол, но друзья не заметили ничего этого. Все звуки для них заглушил крик Анджелики, раздавшийся сверху, и, вскинув головы, они увидели, как взметнулось и упало на верхней площадке её золотистое тело.
Никто не издал ни звука. Вопль замер на губах у Драгиса, но тут Фигольчик хлопнул его по обнажённому плечу.
– Иди к ней! – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Здесь я разберусь сам!
Этого капитан Барбарус никак не ожидал. Он думал сразиться с противником равным по силе, нанеся ему предварительно удар в самое больное место! Ему было интересно, как поведёт себя непобедимый Драгис при виде поверженной подруги? Придёт ли в ярость или сойдёт с ума от горя, а может, будет, как всегда, биться хладнокровно и мощно, с талантом и фантазией? Но теперь к нему вместо Драгиса приближался этот коротышка, родственник Дульери, и приближался с таким видом, как будто не сомневался в исходе схватки!
Драгис, между тем, взлетел по узкой железной лесенке на верхнюю площадку и исчез за парапетом. От неожиданности Барбарус опустил пушку и заморгал глазами.
Фигольчик не остановился ни на секунду, и, подойдя к конкистадору вплотную, сразу нанёс удар ногой по штоку форкетта! Длинный шток подскочил вверх и с силой врезался в пах бронированного капитана, как раз в то место, где броня не бывает ни тяжела, ни крепка! Барбарус рухнул на колени, выронив пушку и форкетт. На его физиономии было написано крайнее удивление, глаза вылезли из орбит, а губы судорожно хватали воздух.
– За Быка! – констатировал Фигольчик, затем подобрал пушку, неторопясь осмотрел её и, размахнувшись, съездил бронзовым стволом точно между выпученных глаз Барбаруса!
Раздался глухой удар и хруст ломающейся переносицы. Грубое деревянное ложе пушки переломилось пополам, а металлический ствол со звоном покатился по каменным плитам. Стальной капитан опрокинулся навзничь и остался лежать неподвижно.
– За нас с Драгисом! – спокойно заявил Фигольчик, затем склонился над лежащим воякой, схватил его за грудки и резко посадил.
– А вот это, за неё! – выкрикнул Фигольчик в лицо своему врагу, придерживая его одной рукой за стальной воротник, а другую сжатую в кулак, занося для удара!
Возможно, этот удар безоружной рукой и прикончил бы Барбаруса на месте, но вдруг туманный воздух рядом разошёлся, как-бы разорванный изнутри, и в образовавшуюся дыру просунулась сначала одна белая и пухлая женская рука потом другая. Одна из этих рук сбила шлем с головы Барбаруса, а другая схватила его за волосы и потянула на себя! Вероятно, тяжесть оказалась не по силам для обладательницы белых рук, так как оглушённый душегуб не двинулся с места. Тогда на помощь двум пухлым рукам пришли ещё две пары тонких белых рук, и тело капитана подалось, тяжело и медленно! Фигольчик понял, что сейчас произойдёт и обеими руками вцепился в воротник кирасы! Капитан захрипел, застонал, и вдруг сопротивление с его стороны резко ослабло! Не удержавшись на ногах, Фигольчик шлёпнулся на спину и в тот же миг был засыпан пустыми доспехами! Сбросив с себя груду металлических деталей, он вскочил, но увидел лишь только, как в разрезе туманного воздуха, за которым виднелся непроницаемый мрак, мелькнули ноги капитана одетые в белые кальсоны и с двумя раздвоенными копытами вместо ступней!
– Ни му-му себе! – послышался голос над ухом Фига, и тот, обернувшись, увидел Быка, стоящего на всех четырёх копытах и улыбавшегося во все пятьдесят зубов!
Фиг бросился на шею друга, но тут же отстранился и с тревогой взглянул вверх.
– Надо посмотреть, что там! – воскликнул он и двинулся к лесенке.
– Эх, придётся тебе пойти без меня! – вздохнул Бык и с тоской поглядел на узенькую железную лестницу, а потом на свои мощные копыта.
– Хорошо! Жди здесь! – крикнул на ходу Фиг и вскарабкался по лесенке с быстротой обезьяны.
............................................................................................................
Анджелика лежала на боку и тихо плакала. Драся держал на коленях её голову, а по телу девушки, по полу, по парапету и, вообще, по чему попало, бегал профессор Прыск, высматривал, рассчитывал и постоянно, что-то пищал, то про себя, то вслух. Мегги стояла к этой сцене спиной, и очень злобно глядела на трясущегося от страха Дулю, а между её передних зубов трепетал язычок ярко-алого пламени. Фиг, предполагая самое страшное, подскочил к распростёртой на полу девушке, но остановился, не увидев ни зияющей раны, ни капли крови.
– Ну почему опять по тому же месту?! – пожаловалась Фигу Анджелика, слегка приподняв голову.
И тут Фиг заметил у неё на груди тёмное круглое пятно, напоминающее синяк. Но это был явно не синяк, а скорее копоть от порохового нагара!
– Пробить драконью броню, когда она укреплена золотом и алмазной пудрой, весьма непросто! – заявил профессор Прыск, остановившись и тяжело дыша. – Наша девочка отделалась лёгким испугом и болезненным, но безопасным тычком! Гораздо хуже, вот это!
Профессор указал на нечто висящее на шнурке, надетом на золотистую шею новоявленной драконессы. Это был какой-то тёмный шар, в котором Фиг с удивлением узнал пушечное ядро! Шар был в пороховой копоти и ещё тёплый, а болтался он на ушке, которого не могло быть у ядра, и ушко это похоже было из кости или рога.
– Вошёл почти на всю длину и не лезет обратно! – вскричал Прыск в каком-то восторженном возбуждении.
– Кто куда вошёл? – не понял Фиг и взял ядро в руки.
– Обломок рога Рогеллы Бодакулы вошёл в чугунное ядро, будто оно из воска и застрял там! Теперь у нашей красавицы есть эксклюзивный кулон, а мы лишились средства для возвращения!
– Ага! – радостно заорал Дульери, но тут же испугано замолк под пристальным взглядом Мегги, язычок пламени у которой, стал заметно больше.
– Подожди, подпалить мы его ещё успеем! – сказала Анджелика, приподымаясь. – Сдаётся мне, у вас есть то, что нам нужно, не так ли, ваше Преосвященство?
– Не понимаю, о чём вы говорите! – надулся в ответ Дульери. – У меня сейчас вообще ничего нет, а называть меня старым титулом, который вы к тому же и отобрали, по меньшей мере, не этично и не гуманно!
– Я знаю один гуманный способ! – встряла в разговор Мегги, и язычок пламени исходящий у неё из пасти коснулся шляпы поверженного дона.
– Подожди! – снова осадила подругу Анджелика. – Я имею в виду, ваше мафиозное преосвященство, что вам наверняка известен путь отсюда и сюда, да и вообще куда угодно, не так ли?
– Я не понима…
Золотистая рука с перламутровыми когтями взяла Дульери за шкирку и вздёрнула его вверх почти на трёхметровую высоту.
– Слушай ты, колобок! – из-за бриллиантовых клыков на мгновение показался голубоватый огненный конус, но Анджелика сделала над собой усилие и продолжила:
– В последний раз я тебя видела улетающим в глубины волшебного зеркала. Ты скрылся в недрах истории и, похоже, смог повернуть её…
– Да! И сделал её такой, какую ты изучала в школе! Более того, ввиду причинно-следственной связи, тебя самой не могло бы быть на этом свете, не вмешайся я тогда в ход истории! Моё вмешательство вызвало ряд событий приведших к передвижению народов, а это, как минимум означает новые перекрёстные браки и появление людей, которых без того не могло бы быть!
Над площадкой, на короткое время, повисло молчание.
– Хорошо, – сказала, наконец, Анджелика. – Я потом выражу вам свою благодарность. А теперь я хочу знать, каким образом вы, свалившись мешком на голову гёзам, попали в итоге сюда и стали мафиозным доном?
– Это длинная история.
– Ничего. Мы как раз никуда не торопимся, – заявила неодраконесса, и все окружающие, правда, не совсем уверенно, закивали головами. – А для того, чтобы эта история и впрямь надолго не затянулась, я намерена сделать вот это!
При этих словах её рука переместилась за парапет, и дон Дульери задрыгал ногами над пропастью. К тому же теперь его за воротник удерживал только один золотистый палец с перламутровым когтем. Где-то рядом охнул Фиг, и даже Драгис проглотил слюну, но его взгляд, устремлённый на подругу, был полон неподдельного восхищения.
– Хорошо! Хорошо! Я расскажу всё! – заорал, Дуля и тут у его накрахмаленной манишки отлетела одна пуговица.
– Начинайте, почтенный дон, начинайте! – ядовито-медовым голосом пропела Анджелика. – И поверьте, что размахнуться и швырнуть вас туда, – она указала пальцем свободной руки на проплывающие внизу тучи, – мешает мне не человеколюбие и не желание добиться правды от такого мерзавца, как вы, и даже не необходимость получить возможность вернуться с друзьями туда, где нас ждут, а…
Она не закончила, но лишь бросила короткий взгляд через плечо. Дульери, которого больше всего занимал сейчас треск материи его воротника, покряхтел немного и начал:
Глава 23. Конец «Пирамиды»
Рассказ о необыкновенных приключениях дона Дульери бывшего Великого Инквизитора, изложенный им самим в подвешенном состоянии на верхней площадке небоскрёба "Пирамида"
(неоконченная повесть)
– Итак, последнее, что я ощутил в мире, где провёл не менее трёх столетий, это боль в спине от удара, который нанесла эта тварь из метлы именующая себя доном Клеофасом…
– Одно маленькое уточнение! – прервала его Анджелика в самом начале рассказа. – Мой благородный предок, дон Клеофас, приложил свой башмак не к вашей спине, уважаемый дон Дульери, а ниже! Не так ли?
– А! Так эта тварь вам ещё и сродни приходится? Ладно, ладно! Я давно догадывался о чём-то подобном. Так вот, после того, как эта падла… то есть ваш благородный предок, безо всякого предупреждения отправил меня прямо на пики отступающих гёзов, я уже решил, что пришёл мой конец, но случай помог мне выжить.
Дульери помолчал несколько секунд, как-бы собираясь с мыслями, потом вздохнул и продолжил:
– Моё тело пронзало туманный воздух со скоростью ракеты. Огни внизу становились всё ярче, а силуэты людей обретали всё более чёткие очертания. Меня несло под углом тридцать градусов к поверхности земли, и при самом приблизительном расчёте полёт должен был окончиться, где-то между четвёртой и шестой шеренгами воинов держащих свои трёхметровые иглы остриями мне навстречу. В это время я вынырнул из-за пелены облаков, и тут же услышал внизу голоса, которые сразу слились в один хор.
"Дьявол! Дьявол!" – кричали они и указывали на меня пальцами.
Вы не представляете, как это было обидно! Ведь эту глупость орали не гёзы, а несколько тысяч испанских глоток, родственных тем, кому я в течение трёх сотен лет помогал бороться с дьяволом! Мало того, ведь в бой этих простофиль вёл рогатый предводитель в чёрных доспехах! Кем интересно они его считали? Ангелом что ли?
Между тем, в меня полетели арбалетные стрелы и пули из аркебуз, калибром не намного меньше вот этого ядра! Это вызвало некоторое замешательство в рядах испанцев, что было тут же замечено гёзами, которые немедленно ринулись в атаку! Надо сказать, что эти гёзы были довольно бравые ребята, а ещё большие мастера драться один на один или даже группа на группу, но в настоящей войне им не хватало опыта…
– Дон Дульери, – вновь перебила его Анджелика, – нам известны события и особенности революции в Нидерландах. Лично я получила в своё время "отлично" за доклад на эту тему в школе, и, несмотря на то, что прошло весьма много времени, кое-что из тех событий помню до сих пор. Не могли бы вы излагать дело так, чтобы это, как можно ближе касалось наших с вами общих интересов?
При этом она слегка приподняла коготь вверх, и воротник Дульери издал вполне неоднозначный звук рвущейся ткани.
– Ладно, согласен! – откликнулся ещё более помрачневший Дуля. – Если вас интересует сухое изложение фактов, то извольте: когда я пролетал над стройными рядами испанцев, а снизу раздавались крики – "дьявол, дьявол!", я уже понял, что мне с ними не по пути, но проблему решило не это… Проблему решил…
Дульери замолчал, явно обдумывая, стоит или нет продолжать свой рассказ.
– Так что или кто решил проблему? – спросила Анджелика с нотками раздражения в голосе. – Прошу не забывать, мои пальцы никак не сильнее моего терпения!
При этом она ещё приподняла свой коготь, но на этот раз треск рвущегося воротника не произвёл на Дульери никакого впечатления. Наоборот, несмотря на своё трагикомичное положение, он вдруг обрёл странную самоуверенность и произнёс тоном злодея вынимающего из кармана бомбу:
– Проблему решил Глупник!
– Не-ет! Не может быть! Ты не должен был!.. Как ты мог! Да я тебя!!!
Все эти вопли, сопровождаемые отчаянной жестикуляцией, выпалил Фиг, и сейчас он, сжав кулаки, рвался к подвешенному Дульери, в то время как ничего не понимающий Драгис, с видимым усилием удерживал его на месте. Дуля при этом нагло расхохотался и сложил руки на груди с таким видом, как будто не висел над пропастью, а восседал в кресле всесильного начальника перед шеренгой глупых подчинённых. И в самом деле, никто, кроме Фига, похоже, ничего не понял, зато последний вёл себя так, будто произошла жуткая катастрофа, в которой виноват был висящий над пропастью Дуля, и его надо было, во что бы то ни стало наказать. Анджелика, почуяв неладное, слегка повернулась и заслонила собой Дульери, а тот продолжал посмеиваться с довольным видом.
– Ради всего святого, объясните, наконец, что здесь происходит? – раздался голос профессора Прыска, который сейчас сидел на плече у Мегги, застывшей поодаль.
– П-происходит? – голос Фига дрожал от страшного волнения. – Да если этот подлец завладел Глупником, то происходит настоящая катастрофа!
– А тебе не приходило в голову, – отозвался Дуля, – что я мог завладеть не только Глупником?
– Ка-ак!!!
Голос Фига вдруг оборвался, он обмяк на руках у Драгиса и сел прямо на пол. Последовала немая сцена, во время которой все присутствующие переглядывались между собой, но никто не понимал, что же такое необычное сказал злодей Дульери. Первым потерял терпение Драгис. Он слегка пожал плечами, потом поднял бесчувственного Фига и встряхнул его, как скатерть, с которой хотят смахнуть крошки. Это сразу возымело действие – Фиг очнулся, но в ответ на вопросы друзей лишь махнул рукой в сторону Дули в знак того, чтобы тот продолжал. И Дуля продолжил:
– Так вот, когда я пытался угадать, которое копьё станет моим личным вертелом, из-за облаков, с противоположной стороны появился какой-то предмет и начал стремительно приближаться ко мне. Он летел с той же скоростью и под тем же углом, что и я, а значит, наша встреча была неминуема. Всё, что я вам сейчас рассказываю, было, делом нескольких секунд, а потому поймите, времени на обдумывание ситуации у меня было маловато. Сообразив, что столкновение неизбежно, я сжался в комок и приготовился к удару, как вдруг я узнал этот предмет, а точнее существо, беспорядочно болтающее в воздухе руками и ногами! Это был…
– Глупник! – воскликнул Фиг в страшном волнении, но тут же зажал себе рот рукой.
– Совершенно верно! – продолжал Дульери. – И хвала провидению, что это был именно он, а не Умник, а то бы мы с вами сейчас не разговаривали!
– А что произошло бы, встреться вы с этим, как его? С Умником? – спросил профессор Прыск, который успел соскочить с плеча Мегги и теперь сидел на парапете, глядя на Дулю снизу вверх.
– Точно не знаю! – пожал плечами тот. – Возможно, это было бы концом объективной реальности в человеческом понимании этого явления, а может быть погибла бы только эта вселенная, а другие отделались бы незначительными катаклизмами, вроде гибели отдельных галактик…
– Вы изволите морочить нам головы, дон Дульери? – спросила Анджелика.
– Нет, нет! Он говорит сущую правду! – вздохнул Фиг. – Внезапное столкновение его с Умником вполне могло вызвать что-то подобное. Но ты давай продолжай!
– Продолжаю! Короче, поскольку мне попался Глупник, а не Умник, удар был не настолько силён, и нас просто разбило на атомы. При этом, поскольку мы приложились, как раз между двумя армиями и наше столкновение вызвало приличный взрыв, то драпанули с поля битвы и гёзы, и испанцы. Народу, правда, полегло прилично с обеих сторон, а особенно меня порадовали разлетающиеся козлиные кости вперемешку с чёрными железками, но это я уж так, к слову! Потом гёзы опомнились первыми и перешли в наступление, что принесло им победу.
– Не понимаю, – спросила Анджелика с недоверием. – Если вас разбило на атомы сильным взрывом, то, как же вы остались живы, и ещё рассказываете о дальнейших событиях, как очевидец?
– Она не понимает! – хмыкнул Дульери. – Он что не рассказывал? Я имею в виду моего братца?
Анджелика вопросительно посмотрела на Фига от чего тот смутился и покраснел.
– Нет, не рассказывал, – сказал он. – Не успел, да и трудно это для человеческого понимания. Суть в том, что мы не люди и даже не разумные животные, вроде Козауры. Мы сущности отрицания, которым люди дали имена, а некие силы наградили нас плотью, похожей чем-то на вашу. Но при этом мы бессмертны в человеческом понимании, хотя нас тоже можно убить, а следующее воплощение дело длительное и нелёгкое.
– Кому как, братец! – воскликнул Дульери. – Лично мне понадобилось немногим более…
....................................................................................................
"Пирамида" вздрогнула. Движение было столь быстрым и резким, что очертания всех предметов и людей на ничтожную долю секунды раздвоились и смазались. Ровный, как зеркало, пол, вдруг круто накренился и по нему беспомощно заскользили люди, драконы и прочие существа, находившиеся на верхней площадке. В то же время с площадки, этажом ниже, раздалось жалобное мычание, но его поглотил страшный треск, который может издавать только ломающийся камень огромных размеров. Небоскрёб наклонился под действием неведомой силы настолько, что падение уже было неизбежным. Медленно, даже с некоторой торжественностью, осели несколько этажей, а в месте их обрушения наметился излом, который предоставил верхушке отделиться, как подрубленной и беспрепятственно сорваться вниз!
– Не-ет! – воскликнула Мегги, беспомощно заломив крылья.
– Да-а! – торжествующе заорал Дульери, но тут же заткнулся, так-как на его физиономии повис, еле живой от страха, профессор Прыск брошенный сильной и решительной рукой.
В то же мгновение произошло, что-то странное. Дульери сорвался с перламутрового когтя Анджелики, но вместо радости, на его лице отразился неописуемый ужас. В то же время, Фиг прыгнул, (или просто взмыл), в воздух, и его правая рука встретилась с левой рукой брата в крепчайшей хватке, а левая также встретилась с правой. Результат оказался совершенно неожиданным: оба брата закатили глаза и, встав в воздухе спина к спине, сцепились друг с другом, как будто приклеились всем телом, соприкасаясь каждой точкой, будто отражение кого-то одного, вставшего спиной к зеркалу. Казалось, они потеряли сознание, а скорее всего так оно и было, но в это время произошло ещё кое-что.
Тонкая линия неопределённого тёмного цвета обрисовала вокруг них ровный прямоугольник. Внезапно раздался звук лопающегося стекла, и этот прямоугольник отделился от общего пространства, как бы подвешенный на невидимых петлях. «Дверь», с одной стороны которой, был распяленный, как лягушка на столе натуралиста Фиг, а с другой стороны, такой же Дуля, медленно открылась, как раз в тот момент, когда верхняя половина "Пирамиды" ухнула на мостовую, заставив город подпрыгнуть до самого основания!
Сквозняк, устремившийся в открывшуюся «дверь», был не просто сильным и страшным, он был поистине необоримым! Первым в неведомое пространство улетел профессор Прыск, и его жалобный писк потерялся, где-то в безграничной дали. Затем воздушный поток подхватил Драгиса и с неумолимой силой потащил к зияющему проёму. Поддавшись интуиции, Драся вцепился одной рукой в руку Анджелики, а другой в крыло насмерть перепуганной Мегги, и в таком виде они влетели в отверстый прямоугольник, не имеющий, по-видимому, реальных размеров. Вслед за ними в дверной проём влетела странная пара. Первым был жалобно мычащий Бык, а за ним следовал совершенно непонятный шлейф, ядром которого являлся большущий комок тряпья, окружённый кучей мусора, среди которого беспорядочно вращались детали рыцарских доспехов и множество других, неведомо как, попавших сюда предметов.
Наконец, всё это вылетело за «дверь», болтающуюся в воздухе над обломками "Пирамиды". Некоторое время слышался лишь скрип невидимых петель, и «дверь», не имеющая запора, слегка покачивалась туда-сюда. Затем, налетевший неведомо откуда, порыв ветра мотнул её раз, другой и третий, а на четвёртый сорвал с петель, закрутил и унёс в отверстие, которое тут же начало стремительно сужаться, пока не пропало совершенно.
................................................................................................
Некоторое время над ошеломлённым городом стояла тишина. Вдруг её разорвал звук раздираемой материи, как будто рвалось само небо! Что-то в этом роде случилось на самом деле. Две пары кожистых крыльев взрезали ночной воздух и две пары мощных лап вцепились в остатки разрушенной "Пирамиды".
– Он был здесь, но его здесь больше нет! – заявила гигантская драконесса, втягивая ноздрями туманную облачную смесь.
– Она тоже здесь была, но она изменилась! – с удивлением сказал чёрный дракон, обнюхивая железобетон с мраморной облицовкой, крошащийся под его когтями. – А ещё, я тоже чувствую, что их здесь нет! Значит ли это, что город нам больше не нужен, и я могу его сжечь?
– Как хочешь! – пожала плечами драконесса и взмыла в воздух.
Чёрный дракон довольно улыбнулся и стал раздуваться, готовясь для извержения огненного урагана, но вдруг ему в нос ударил другой запах, от которого он остановился, закашлялся, осторожно выдохнул набранный воздух и с опаской посмотрел вслед растаявшей в небе супруги.
– Мегги?! Дочка… – пробормотал он. – Она то, что здесь делала? Только бы жена не узнала!
После этих слов он рванулся вверх, догонять свою половину, оставив город в недоумении и неясности доживать свою непредсказуемую жизнь.
