Juzy Josey
Когда отцветут ирисы
– Короче, с маманей вопрос уладили. – Артём прервал мои размышления. – Сказала, чтобы ты чувствовал себя, как дома, сколько потребуется. А через месяц оба отчалим отсюда к хуям собачим.
– Везёт вам. – Данил уныло откусил шоколадку. – А мне как тут жить теперь вообще? Я эту улицу за километр обходить буду…
– Да не разгоняй, ты вообще на другом конце города живёшь. – Артём буднично поднял взгляд в небо. – Тебе эта зараза точно ничего не сделает. Ну, а если что, у тебя всегда бабка под боком.
Даня раздражённо вздохнул и закатил глаза, а я уставился себе под ноги.
– Надо на работу зайти. – Сказал я. – Потом вещи собрать… Комп, конечно, жалко оставлять.
– Да не ссы, у меня же есть. – Артём попытался меня подбодрить. – Как-нибудь по очереди будем… Ты, вроде, его продать вообще хотел и ноут себе брать, нет?
– Ну, да… Хотел. – Я поднял глаза и посмотрел на свой дом. – Как-то быстро всё происходит.
– Раз происходит – значит надо. – Друг сказал, как отрезал. – Нормально всё будет, ты же не навсегда уходишь, хоть каждый день домой бегай… Пока светло.
– Спасибо, что разрешил. – Я вяло усмехнулся.
– Хм, а тебе не показалось, что эта тварь показывается только в темноте и ранним утром? – Данил заинтересованно взглянул на меня. – Утром, так вообще, целые представления…
Я на секунду задумался. Действительно, в словах товарища был смысл. Все похищения произошли утром, а проявления твари начинаются где-то с десяти вечера, когда на улице заметно темнеет. Днём оно ещё не показывало себя.
– Ну вот, значит, с полудня до первых сумерек безопасное время. – Артём расслаблено сложил руки в стороны. – Иди на работу, я за тобой зайду ближе к шести.
Мы все встали и направились к выходу со двора. Дойдя до развилки, я пожал руку Данилу и попрощался с ним, обещая оставаться на связи. Артём следом крепко сжал мою руку и похлопал по спине, после серьёзно глянул мне в лицо.
– Только без глупостей, окей? – Сказал он твёрдо, не спрашивая моего ответа.
Я кивнул и добродушно улыбнулся ему на прощание. Разойдясь с друзьями, я отправился в сторону работы.
***
Дойдя до своей кофейни, я нехотя зашагал вовнутрь. За стойкой стоял непосредственный хозяин и нелепо метался из стороны в сторону, не понимая что вообще нужно делать. Я сухо поздоровался с ним, он в ответ бросил на меня злобный взгляд. Я быстро собрал свои сменные вещи и книги. Уже готовясь выйти, он остановил меня и внимательно посмотрел в моё лицо, констатируя «Реально болеешь, что ли», я хихикнул про себя. Мои красные глаза и опухшее лицо после недавней истерики случайно сыграли мне на руку. Мужчина немного помялся, а потом сказал, что мне необязательно увольняться, и если у меня будут силы, я могу хотя бы пару дней в неделю подрабатывать и помогать ему, пока он не найдёт второго сотрудника. Я удивлёно захлопал глазами, но спорить с ним не стал. Деньги были не лишними, да и сидеть безвылазно с Артёмом в его комнате не очень хотелось. Напоследок мы пожали друг другу руки, после чего мужчина быстро обработал их санитайзером. Избавившись ещё от одного груза на плечах, я вышел с работы и глубоко вдохнул свежий уличный воздух воздух. «Ну, теперь домой…» подумал я, медленно шагая в свою сторону. Забежав в магазин за сигаретами, я задумчиво закурил, выходя на свою улицу. Действительно, если бы друг не предложил остаться у него, я бы, наверное, быстро сошёл с ума. Находясь дальше от своего жилища, мне показалось, что я смог дышать свободней. У меня не было доказательств, что существо правда может как-то влиять на моё состояние, но интуитивно я стал прослеживать связь. Зайдя во двор, я замедлился и внимательно осмотрел каждый его участок – всё было как обычно. Я быстро зашёл в подъезд и через пару мгновений уже стоял на пороге своей квартиры. Неприятный запах практически полностью выветрился, а я начал собирать догоревшие свечи и другие атрибуты сегодняшней ночи. Придав жилищу привычный вид, более не походивший на сектанский притон, я стал собирать бутылки и прибираться после ночного кутежа. Всё это действие заняло у меня несколько часов, время медленно двигалось к четырём. Немного переведя дух и приготовив себе быстрый перекус, я принялся собирать вещи в дорожную сумку.
– Так, одежду положил. – Я перечислял вслух. – Щётку, станок, расчёску, зарядники… Так, где мой блокнот?
Изредка я записывал свои мысли и маленькие рисунки в небольшую тетрадку. Я обошёл комнату, но нигде её не нашёл. Вспомнил, что друг вчера брал её в руки и раздражённо выдохнул.
– Сука такая, куда ты его дел?… – Я разговаривал сам с собой, заглядывая под кресло. – Только не говорите, что он его там бросил.
Я принялся отодвигать кресло от стены. Мой блокнот валялся под ним полностью в пыли. Я наклонился за ним и заметил бугристый кусок обоев. Невольно моя бровь вопросительно выгнулась. Я никогда ничего не передвигал в этой квартире, поэтому не замечал его раньше. Все остальные стены в доме были ровными и красиво проклеенными моим отцом, так что этот маленький кусок сразу вызвал у меня подозрения. Не долго думая, я взял ножницы с кухни и принялся аккуратно «выстригать» выпирающую часть.
У меня в руке лежала маленькая безделушка, похожая на ловец снов, но намного меньшего размера. В неё были вплетены засушенные цветы и какие-то веточки. После Даниного экскурса, я сразу узнал в маленьком жёлтом цветке полынь. Я покрутил вещицу в руках и хмуро уставился на стену, из которой достал её. Поставив кресло на место, я бросил эту странную штуку себе в портфель. Я хотел проверить остальные потаённые углы в доме, но в этот момент телефон издал звук уведомления.
На экране высветилось сообщение от незнакомого аккаунта.
«Привет, это Кирилл?» – отправил человек.
Я недоверчиво тыкнул на контакт, номер был скрыт, на аватарке профиля стояла какая-то анимешная кошка. Не дав мне ответить, человек отправил ещё сообщение.
« – Это Таня, если что.» – высветилось уведомление.
« – Дочь Сергея?» – спросил я.
Через секунду мне пришёл положительный ответ, и она начала что-то долго печатать. Я на секунду задумался, откуда она взяла мой контакт.
« – Ты занят сейчас? Можешь ненадолго спуститься вниз? Мне нужно кое-что тебе сказать, мне кажется, тебе будет интересно.» – в конце предложения она добавила странный жалостливый эмодзи.
Я немного помедлил, но всё-таки ответил ей.
« – Хорошо, сейчас спущусь.» – Я отправил сообщение и отложил телефон в сторону.
На моём лице застыло удивление и нотка скепсиса, но я всё-таки обулся, накинул портфель и начал спускаться вниз по лестничной клетке. На улице под козырьком стояла маленькая светловолосая девочка, едва доходившая мне до груди. Она порывисто подняла взгляд на меня и также опустила голову, отвернувшись.
– Привет. – Я буднично посмотрел на неё сверху вниз. – Зачем звала?
– Да, привет… – Она смущенно пробормотала это под нос и оглянулась по сторонам. – Давай отойдём, чтоб никто не слышал.
Она направилась в сторону поляны за домом, но я быстро преградил ей путь, так что она чуть не врезалась в меня. Она озадаченно подняла голову, её щеки запылали.
– Не надо туда ходить… – Я немного замялся, но уверенно продолжил. – Не слышала что ли, что тут ночью дурак какой-то ошивался и людей к себе подзывал, менты приезжали. Там уже два человека пропали.
– Я не знала… – Её глаза удивлённо расширились. – Ну ладно, пошли в другую сторону…
Мы зашагали в сторону магазина, в который с утра бегал Данил. Девочка не спешила начинать разговор и очень часто без причины разблокировала телефон, поэтому я взял инициативу на себя.
– Ну, что рассказать хотела? – Я повернул и опустил голову в её сторону. – Как ты вообще мою телегу узнала?
– А… Да я у отца в телефоне твой номер посмотрела. – Таня будто вышла из транса и начала диалог. – У него ты единственный Кирилл. Я о нём хотела поговорить, кстати.
В моих глазах промелькнул еле заметный интерес, и я выжидающе посмотрел на неё.
– Я… Немного слышала, о чём вы на кухне говорили. Случайно! – Она растеряно и невинно посмотрела на меня. – Ты не подумай, что… Короче, я слышала. Ты потом ещё очень быстро ушёл…
Она замялась и прикусила губу.
– Отец прям с цепи сорвался… – Немного погодя, Таня продолжила. – Мама с ним на кухне закрылась, они долго разговаривали.
– И ты опять случайно услышала, о чём они говорят? – Я сказал это добродушно, но девочка восприняла фразу в штыки.
– Да нет же! – Её щёки раскраснелись, она смущённо смотрела себе под ноги. – Они так громко разговаривали, что было тяжело не услышать этого…
Мы плавно подошли к магазину и остановились чуть поодаль от входа. Я попытался немного разрядить обстановку и успокоить свою спутницу.
– Может, тебе взять чего-нибудь? – Я вопросительно глянул в её сторону. – Есть хочешь?
– Нет-нет, не надо! – Она разгорячено замотала головой. – Я ничего не хочу.
Я устало вздохнул и направился в сторону входа, девочка медленно плелась за моей спиной. Я купил холодный чай и кислый мармелад, на выходе протянул продукты непонимающей Тане. Она снова замотала головой, ещё усердней прежнего, но я твёрдо сложил сладости в её руки. Казалось, она налилась краской настолько, что сейчас провалится под землю.
– Спасибо… – Девочка прошептала это, не поднимая на меня глаз.
Выйдя из магазина, мы начали медленно обходить нашу улицу. Через некоторое время она немного пришла в себя и продолжила рассказ.
– Сначала отец просто… Орал. – Таня отхлебнула немного чая. – Что никто ничего не понимает, соседи пи… Нехорошие люди, только сплетничают и всё-такое. Что молодежь глупая пошла, ну, классика для него.
Я беззвучно хихикнул.
– Он успокоился потом, мама, наверное, ему травы заварила. – Таня иронично ухмыльнулась. – Он вообще всегда дёрганный и неразговорчивый, ты не обижайся из-за этого. После того, как его друг умер, он совсем в себя ушёл.
Таня говорила о смерти моего отца так буднично, будто в силу возраста ещё не до конца развила чувство такта. Я немного расстроенно отвёл глаза, но она этого не заметила и продолжила.
– Ну так вот… Мама сказала, что-то вроде «Дорогой, ну зачем ты с ним так? Он же сирота, ему очень тяжело…» – Таня наигранно процитировала свою мать. – А отец начал что-то рассказывать про свой долг, про договорённость с другом, что он обещал молчать и даже тебе ничего не говорить.
Я удивлённо повёл бровью и вернул свой взгляд на спутницу.
– Он что-то сказал про эту договорённость? – Я заинтересованно спросил.
– «Яков предупреждал, будто знал…» – Таня подняла глаза вверх, вспоминая слова отца и цитируя их. – «Говорил, что скоро произойдёт это, прижмут… И чтоб скрыл ото всех эту смерть чудовищную… Вот суки, падлы!»
– Последнее было необязательно. – Я потянул к пачке и достал сигарету. – Что значит «смерть чудовищную»?
– Не знаю. – Девочка невинно пожала плечами. – Ты бы слышал, как он это всё говорил, будто расплачется сейчас. Ещё сказал, что очень не хотел с тобой ссорится, типа, плохо ему от этого. Но-о, по-другому не-ельзя.
Таня шутливо растягивала слова, произнесённые её отцом. Я затянулся сигаретным дымом и немного помрачнел. Я не мог себе представить, какую страшную тайну скрывает Сергей и как она давила на него все эти годы. Мы ещё немного погуляли с Таней, она по кругу рассказывала мне одну и ту же историю, вспоминая незначительные детали. Телефон завибрировал и на экране возникло сообщение от моего друга. Мы пошли в сторону дома.
Подойдя к подъезду, я увидел темноволосую голову товарища с привычной недовольной физиономией. Завидев его, Таня потухла и лихорадочно спрятала глаза в пол. Артём же, напротив, заинтересованно глянул на неё.
– Привет. – Не отрывая от неё взгляда, друг пожал мне руку. – Как зовут?
– Таня. – Она ответила это быстро и в последний раз смущенно глянула на меня. – Пока, Кирилл.
Она пулей влетела в подъезд, оставив моего друга с открытым ртом. Он медленно перевёл на меня хитрый взгляд и заговорщически улыбнулся.
– Кирюх… – Друг лукаво сверкнул глазами. – Ты б написал, я бы попозже пришёл.
–Да блять, угараешь что ли? – Я закатил глаза. – Это дочь дядьки, рассказала мне тут про него…
– Ага, да. – Ехидная физиономия не сходила с лица Артёма. – Правда, она ж полторашка какая-то, в грудь дышит, ха-ха. Не, если тебе нравится…
– Боже… – Я недовольно опустил на него глаза. – Ей пятнадцать лет, ты прикалываешь что ли?
Друг присвистнул и задумчиво скривил губы.
– Не, ну недолго осталось, конечно… – Артём ухмыльнулся.
– Да иди ты нахуй. – Я вымученно вздохнул и открыл подъездную дверь.
Мы поднялись в квартиру. Я передал дорожную сумку другу, а сам напоследок скидал часть вещей в портфель, выключил везде электричество и перекрыл воду. Взглянув последний раз на свою квартиру, я закрыл дверь на все замки и мы направились в путь.
***
Дом Артёма встретил меня громким телевизором, детским смехом и булькающим звуком на плите. Я только успел разуться, как ко мне подбежала трёхлетняя девочка и сильно обняла мою ногу. В коридор вышла низкая полная женщина, вытирающая руки полотенцем.
– Кирюша, привет, проходи! – Она по-доброму улыбнулась мне, а после грозно глянула на сына. – Тёма, посади сестру за стол, она не доела.
Артём незаметно для матери выругался и поднял сестру на руки. Девочка захныкала и забила по его плечам кулачками, пока он уносил её в сторону кухни. Я закинул свои вещи в комнату друга, в которой, как обычно, творился полный хаос: вещи валялись на не заправленной кровати, плавно свисая на пол, гора пустых кружек стояла у монитора, на стенах беспорядочно висели какие-то графики и схемы, пепельница у окна была заполнена горкой окурков. Я сел на компьютерный стул и начал вертеть в руках фигурку машины, которая стояла у него на столе.
– Пошли, мать поесть приготовила. – Голос Артёма донёсся со спины.
– Не… – Я ответил, не поворачиваясь. – Не хочу есть, спасибо.
Я услышал сзади себя недовольный вздох и матный шёпот. Артём схватил меня за предплечье и силой поволок на кухню. Не успев ничего ему сказать, я уже сидел за столом, а тётя Люба ставила передо мной тарелку борща и свежий хлеб. Как только друг сел напротив меня и приготовился к трапезе, со стороны гостиной раздался истошный детский плач.
– Тёма, сходи посмотри, что у неё случилось. – Женщина села за стол, отламывая себе кусок хлеба.
Мой друг ничего не ответил, только раздражённо опустил ложку в тарелку и вышел из-за стола. Мы остались с тётей Любой одни на кухне, мне стало не по себе. Она буднично начала разговор.
– Ну что, как квартира твоя? – Сказала она, кладя ложку в рот. – Совсем плохо всё?
– Ну, почти… – Я повторил заученную легенду Артёма. – Так сильно затопили, что обои отклеились, ламинат вздулся… Теперь только капиталить. Хорошо, что друзья рядом были, один бы я там совсем с ума сошёл.
– Ужас-то какой. – Тётя Люба цокнула языком и покачала головой. – Тебе уж проще квартиру продать, всё равно уедете скоро. Или вернуться думаешь?
– Не знаю ещё. – Я положил ложку супа в рот. – Всё равно сначала в более-менее приличный вид привести надо будет.
– Ну смотри-смотри. – Женщина потянулась за перечницей и продолжила. – Мне как Тёмка позвонил, я уж думала пожар, прости господи… Перепугался больше тебя.
– Это да… – Я слабо улыбнулся. – Сказал, что силком меня утащит оттуда, если сам к нему идти откажусь.
– А что, не хотел к нам идти? – Женщина вопросительно подняла на меня глаза.
– Да не то, чтобы не хотел… – Я замялся. – Как-то неловко вас притеснять просто…
– Ой, Кирилл. – Тётя Люба устало улыбнулась. – Такой ты скромный, ну совсем не меняешься. Я только рада буду, если ты за этим оболтусом присматривать будешь, а то он совсем обленился, сил моих нет. Да и когда я вас ещё увижу, сорванцов моих.
Я смущенно засмотрелся в тарелку, доедая свою порцию. Мы немного посидели в тишине, и она продолжила.
– Да и если б я не пустила, – Женщина широко улыбнулась. – Тёма бы там с тобой жить остался до самого отъезда, знаешь же, какой он заботливый мальчик.
– Это точно… – Я немного расслабился и улыбнулся в ответ. – Это, честно говоря, даже иногда пугает.
– Ну, а как иначе… – Тётя Люба печально отвела глаза. – После того, что с Вовкой было-то… Ой, сил моих нет.
Я озадаченно поднял на неё глаза и женщина поняла, что сболтнула лишнего.
– А что было?… – Я понизил голос. – Он мне не говорил.
– Вот как? – Она устало вздохнула и отставила пустую тарелку. – Я уж думала хоть тебе рассказал.
Я вопросительно посмотрел на неё. Немного погодя, она тихо продолжила.
– Вовка… Друг его был, сын подруги моей, они с пелёнок дружили… – Тётя Люба взглянула в сторону комнаты. – Давно это было, Кирюш, ещё до того, как ты в школу Тёмину перевёлся. Они как-то гулять убежали, снова по заброшкам своим лазили, прости господи. Ну и… Долазились. Вовка со второго этажа выпал, прям на штыри… Там уже ничего нельзя было сделать.
Я ошарашенно приоткрыл рот, а женщина взяла салфетку и протёрла глаза. Прежде чем продолжить, она снова глянула, не слышит ли Артём.
– Ты бы знал, как он себя винил, о-ой… – Тётя Люба горько вздохнула. – Наверное, несколько недель в школу не мог ходить, с кровати не вставал, плакал без остановки… Как вспоминаю, так сердце кровью обливается. Замкнутым стал, перестал гулять, только дома сидел в игрушки свои на компьютере тыкался. А как через пару лет с тобой подружился, снова стал обычным мальчиком…
Я не знал, что ответить. Мне стало очень уныло от этого рассказа, я забеспокоился за своего друга. Женщина ещё немного повздыхала и собрала пустые тарелки со стола. В кухню вальяжно ввалился Артём и сел за стол, начав быстро поедать свою порцию.
– Лиза своей кукле голову оторвала. – Сказал друг, попутно прожёвывая еду. – Я попытался починить, но там уже всё, без вариантов.
Мама друга начала что-то тихо причитать и ушла к дочери. Я смотрел на то, как Артём доедает суп.
– Ты что приуныл? – Он оторвался от тарелки и быстро глянул на меня. – Чай будешь?
– Давай. – Я попытался придать себе более-менее весёлый вид.
Быстро доев, Артём встал и поставил чайник, попутно достав из шкафа пряники. Я молча смотрел ему в спину и переваривал услышанное. Было неловко от того, что я узнал то, что друг намеренно не хотел говорить. Я почувствовал укол вины за всё, что произошло за эти несколько дней. Вечно хмурый, взрывной дебошир с манией контроля теперь виделся мне сломанным ребёнком с непроходящим чувством вины. Я отогнал от себя эти мысли и спрятал их поглубже в самый дальний ящик своего сознания. Он точно бы не хотел, чтобы я его жалел или утешал, да и вообще знал это тёмное пятно его прошлого. Отойдя от тяжелых размышлений, я заметил Артёма, внимательно смотрящего на меня со скептически выгнутой бровью.
– С тобой что? – Он медленно перемешивал содержимое кружки, не отрывая от меня глаз. – Что, мать нагрузила чем-то?
– Да нет… – Я растеряно заморгал. – Просто задумался.
Иногда меня очень сильно напрягало, с какой лёгкостью друг может читать меня. Мне не требовалось слов, чтобы он понял, о чем я думаю. Если другие люди легко велись на мою ложь, то Артём сразу же раздражённо вздыхал и укоризненно смотрел на меня, что он и сделал сейчас. Но, на моё удивление, он не стал продолжать спрашивать и просто поставил кружку горячего чая передо мной.
– На, вот. – Друг протянул мне несколько пряников. – Мятные, мои любимые.
Я искренне улыбнулся и принялся пить чай. Мы посидели вдвоём на кухне некоторое время, обсуждая всё, что сказала мне Таня. Мне всё ещё не верилось, что Сергей связан с паранормальщиной, Артём думал аналогично, мы начали строить теории.
На кухню молнией влетела маленькая Лиза и опёрлась ручками о мои колени.
– Ки-ира! – Девочка весело захлопала ресницами. – Кира будет жить с нами?
– Говори правильно – Киря. – Артём лениво глянул на сестру. – Он же не девчонка.
– Кира! – Лиза нахмурила брови и смешно надула губы.
Я ласково улыбнулся и погладил её по голове, девочка в мгновенье рассмеялась и весело запрыгала, держась за мои колени.
– Да ладно, пускай будет так. – Я сказал это другу не поворачиваясь.
– Ла-адно. – Артём игриво улыбнулся и сузил глаза. – Раз хочешь – будешь Кирой.
Я кисло повернулся на него, друг продолжал лукаво улыбаться, радуясь моему новому прозвищу. Потеряв к нам интерес, сестра друга вернулась к маме, а мы перешли в комнату Артёма. Он быстро раскидал вещи с кровати и накрыл её пледом, хлопая по нему, приглашая садиться.
– Отдохни и вещи разложи, я сейчас за раскладушкой на балкон сбегаю. – Артём быстро снял с себя уличную кофту и вышел из комнаты.
Я сел на кровать и принялся раскладывать свой рюкзак. Когда я дошёл до блокнота, я отложил вещи в сторону. Я достал ручку и принялся быстро записывать свои догадки в маленьком расследовании. Всё, что мы узнали или предполагали, переносилось на бумагу. В комнату вернулся Артём с раскладушкой наперевес. Пока я писал, он быстро разложил её и поставил рядом с кроватью, положив сверху одеяло и подушку. Я закрыл блокнот и бросил его обратно в портфель, а друг шумно уселся в компьютерное кресло. Я заметил на дне странную вещицу, которую достал из-под обоев. Я покрутил её в руках и бросил на кровать.
– Ну всё, меня нет. – Товарищ весело включил компьютер и открыл игровую библиотеку.
– Ага, везёт. – Я уныло облокотился о стену и достал телефон.
– Да что ты начинаешь. – Артём ответил, не поворачиваясь. – Садись рядом, если скучно.
– Спасибо, мне ночных летсплеев уже хватило. – Я открыл вкладку с сериалом, который периодически включал на работе и надел наушники.
Быстро сняв уличную одежду, я удобно уселся на кровати. Я бодро посмотрел серию, на второй глаза начали слипаться. Ночные приключения дали о себе знать. Я плавно сполз со стенки на подушку друга. Голоса героев смешались в убаюкивающую какофонию. «Рано спать, надо хотя бы часик ещё посидеть, а то окончательно испорчу себе режим…» эхом отдавалось у меня в голове, когда картинка перед глазами начала плыть. Я не заметил, как заместо сериала в голове начали маячить абсурдные образы. Я сижу дома, за окном расстилается море. Звёзды с неба падают прямо мне в лицо, разбиваясь холодными осколками. Длинная рука ведёт меня по поляне разноцветных цветов. Маленький мальчик склонился над мёртвым телом и истерично рыдает. Старик без лица машет мне рукой. Тёплое солнце поднимает меня, как своего ребенка, вверх. Счастливая рыжая женщина ведёт меня по лесу, не отпуская руки. Она склоняется ко мне и протягивает листок. Я пытаюсь его взять, но она растворяется, оставляя меня одного посреди чащи. Громко закричав, несусь сквозь деревья, прыгая вниз с обрыва.
Я стою посреди поля подсолнухов. В фиолетовом небе расстилается гром, озаряя пространство светом молнии. Цветы колышутся на ветру, в воздухе пахнет озоном. Рядом с собой я снова увидел её – она была прекрасна. Длинные медные волосы заплетались в колоски, тонкие бледные руки крепко держали свежесрезанные травы, а белое воздушное платье развивалось на ветру в такт подсолнечникам. Она повернулась на меня, печально сверкнув зелёными глазами. Её веснушчатое лицо осталось точно таким, каким оно отпечаталось в моей памяти. Вечно юная, красивая, с бесконечной тоской в глазах. Я хотел заплакать, но лишь улыбнулся и побежал к ней на встречу. Она приняла меня ласковым объятием и очень легко провела пальцами по моей голове.
– Я очень скучаю по тебе. – Сказал я, зарывшись лицом в её волосы.
– Зря. – Её голос издавался будто бы ото всюду, но лишь в моей голове. – Мы однажды снова встретимся, а пока…
Она отодвинулась и накрыла мои щёки руками, встав на цыпочки. Я только сейчас заметил, насколько я её перерос.
– Не скучай… – Она произнесла это, не открывая рта. – И не спеши ко мне.
К горлу подошёл ком, в носу неприятно защипало. Она лишь ласково улыбнулась и протянула мне фиолетовый ирис. Я взял его из её рук, а она печально отвела глаза в сторону горизонта. Гром становился всё настырней, а ветер вырывал подсолнухи из земли.
– Лишь отдав то, что дорого – обретёшь свободу… – Полушёпот распространился по поляне. – Лишь вернув, что одолжено – сохранишь то, что дорого.
Я растерянно захлопал глазами, а она обернулась на меня. Уходящее солнце раскрасило золотом её волосы.
– Прости. – Её глаза наполнились слезами. – Прости меня. Я никогда и ни за что бы не отдала тебя… Прости…
– За что… – Я сказал это, но не услышал своего голоса. – Я не понимаю…
Она в последний раз обняла меня и подняла голову на моё лицо.
– Ты так похож на отца. – Она улыбнулась, пока слёзы стекали по её бледному лицу. – Ты обязательно справишься, я знаю…
Я хотел ответить ей, обнять покрепче, взять худую руку и вместе убежать куда глаза глядят, но смог издать лишь жалобный всхлип. Я проваливался всё дальше в темноту, крича, барахтаясь в зыбучих песках небытия. Кричал так сильно, что не чувствовал связок, но не слышал ни единого звука. Потеряв всякую надежду, я безвольно повис в темноте, давая пространству сожрать меня целиком. «Проснись!» доносилось где-то вдалеке, но я устал бороться. «Проснись!» голос становился всё настырней и тянул ко мне свои руки. Я приоткрыл глаза и посмотрел в сторону звука. Пространство начало переливаться белым светом. «Проснись, ну же!» белоснежные руки тянулись ко мне, повторяя фразу раз за разом. Собрав все свои силы, я решил в последний раз попытаться спастись. Моя рука вырвалась из тягучей чёрной жидкости и я протянул её голосу. «Просыпайся!» зазвенело отовсюду, накрывая меня ослепительным светом.
– Сука, просыпайся же! – Артём вплотную склонился над моим лицом, в глазах пылала тревога. – Просыпайся, Кирилл, блять!
Друг тряс меня за плечи с такой силой, что голова начала неприятно побаливать. Я медленно открыл глаза и сонно уставился на него.
– Ёб твою мать, блять! – Артём облегченно выдохнул и перестал меня трясти. – Сука, да ты меня в могилу скоро сведёшь!
Я непонимающе прищурился. Друг отошёл от меня и сел на раскладушку.
– Что случилось? – Я медленно привстал на локтях.
– Да я ебу? – Он раздражённо потянулся за сигаретой. – У тебя спросить надо.
Я нахмурил брови и непонимающе уставился на него. Мельком посмотрел на подушку, она была мокрая. Комнату уже наполнил утренний свет.
Артём подошёл к подоконнику и закурил.
– Я от криков твоих проснулся…. – Он сказал это, смотря в окно. – Начал тебя будить, а ты замолчал и в сознание не приходил.
Я сонно сел на кровати и протёр глаза. Телефон показывал десять утра. Я огляделся и обнаружил, что проспал эту ночь в кровати друга.
– А ты, что… – Я лениво зевнул. – На раскладушке спал?
– Ну, а хули делать-то с тобой. – Он буркнул это себе под нос. – Я когда из-за компа встал, ты уже сладко дрых на моей кровати.
– Так разбудил бы. – Сказав это, я встал на ноги.
– Да хуй с тобой, спал и спал. – Его голос смягчился. – На.
Он не поворачиваясь протянул мне пачку. Закурив, я встал рядом с ним и посмотрел в окно. Артём жил на последнем этаже, поэтому вид открывался занимательный. На площадке бегали дети, чуть поодаль неспешно проходили крошечные люди, виднелись верхушки немногочисленных высоток в нашем городе, а снизу под окнами на нас поглядывала старая девятка, которую «любезно» одолжил Артёму отец.
Друг затушил бычок о переполненную пепельницу и вышел из комнаты, которая вела сразу на кухню. Я, немного постояв и сверля взглядом окно, вышел за ним.
– Что, как обычно тебе? – Артём копошился за плитой.
– А? – Не до конца проснувшись, я вопросительно посмотрел ему в спину.
– Хуй на. – Он хмуро повернулся в мою сторону. – Кофе чёрный тебе сварить?
Я лениво закатил глаза и уселся за стол. Мой друг снова вернулся в своё обычное состояние.
– Ага, сейчас сваришь, как в прошлый раз. – Я сонно прикрыл глаза и опёрся о руку.
– Блять, я только один раз турку сжёг, а ты мне это теперь до конца жизни припоминать будешь? – Он недовольно фыркнул и продолжил готовить завтрак.
– Конечно, буду, ты дедовскую турку сжёг. – Я приоткрыл один глаза и посмотрел в его спину. – Он мне потом таких пиздюлей вставил, что до конца жизни помнить буду.
Артём коротко хохотнул. Через некоторое время на столе стояла яичница и свежий кофе.
– Завтра приготовлю драники. – Я сказал это, хлебнув горячий напиток. – На завтрак самое то.
– Только когда мать с сестрой из дома уйдут. – Артём положил вилку в рот. – А то нихера не попробуешь из того, что наготовил.
– Ну и ладно, надо же пользу хоть какую-то приносить. – Я пожал плечами и приступил к еде.
– Да прекрати ты уже, заебешь. – Он сказал это, не отрывая взгляда от тарелки. – Жмёшься, стесняешь… Хуже девки.
Я молча запил яичницу горячим крепким кофе. Артём, как обычно, быстро съев свою порцию, начал медленно потягивать кофе с молоком.
– Так что снилось-то? – Он спросил это буднично. – Ты мне всю подушку проревел.
Я тяжело сглотнул и напряженно посмотрел в кружку. От того, что друг второй раз видел мои рыдания, мне стало очень некомфортно, щёки стали краснеть.
– Да я даже не знаю, как это объяснить… – Я буркнул это себе под нос. – Бред какой-то.
– Бракованный ловец снов у тебя какой-то. – Артём бросил это, медленно потягивая напиток.
– Чего, какой ловец снов? – Я вопросительно уставился на друга.
Артём скептично поднял брови и посмотрел на меня, поднося кружку ко рту:
– Который ты на кровати оставил. Я его тебе под подушку положил.
Я проморгался и молча уставился на него. Артём нахмурился и вопросительно выгнул бровь.
– Это не ловец снов. – Я иронично сжал губы, на щеках выступили ямочки. – Я эту приблуду в стене нашёл.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.
– В смысле «в стене нашёл?» – В голосе друга появились язвительные нотки.
– Да как-то из головы вылетело… – Я по-глупому улыбнулся и захлопал глазами.
Артём широко раскрыл глаза и поднял брови, на лбу выступили морщины. Он быстро проморгался, отведя глаза и тяжело выдохнул носом. Вернув голову в мою сторону, он последний раз сверил меня колким взглядом и встал из-за стола.
– Ла-адно. – Он протянул это, собирая грязную посуду. – И что это за хуйня такая тогда? Оберег?
– Без понятия. – Я откинулся на спинку стула. – Я думал ещё поискать их по квартире, но ушёл с Таней гулять. Надо бы сегодня сбегать, посмотреть.
– Ну сбегай, конечно. – Артём сказал это и принялся быстро мыть посуду. – Только не до ночи давай.
– А ты со мной не пойдёшь? – Я удивлённо посмотрел в его спину.
– Не, не сегодня… – Он немного замялся. – Дело одно есть.
Я вопросительно выгнул бровь. Не скажу, что меня расстроила эта новость, скорее, даже наоборот. Но не отлипавший ещё вчера друг, спокойно отпускающий меня сегодня в дом с чудовищем, вызывал вопросы. Я не стал ничего спрашивать и беззвучно угукнул.