Жанна Вячеславовна Ложникова
С уважением, Барристер Джеймс Уолкотт
11
Задержавшись немного в сенях, Лера вошла в дом.
– Наконец то, – пробурчал Мишка, не отрываясь от монитора ноутбука. – Я уже хотел за тобой идти.
– Чего же не пошёл? – едва слышно спросила Лера.
Мишка оглянулся:
– Ты чего? Заболела?
– Я? Нет, – она опустилась на шаткий табурет, положила ладони на стол.
Мишка подошёл к ней, заглянул в глаза:
– Чаю хочешь?
– Нет.
– А может картошечки жареной? Я пожарил, тебя не дождался, поел.
– Молодец, – взглянула на него, наконец, Лера.
– Да ты ни жива ни мертва! Может, всё-таки расскажешь, что случилось? – он сел напротив, подперев подбородок кулаком.
Лера вздохнула и немного помедлив, достала из сумочки рукопись и положила на середину стола.
Мишка взял тетрадь, посмотрел на титульный лист и удивлённо воззрился на жену:
– Где ты это нашла?
– Да Евка принесла книги, в кладовке лежали, вот там она была.
– Ну Евка, это ж десять лет прошло, как не больше, а она сохранила!
– Что?
– Ну, мы же с Евкой учились вместе…
– Это я знаю. Кто такой Эрик?
– Эрик? Наш одноклассник, его рассказы у нас по школе ходили только так, кто переписывал, кому он сам дарил. Этот вот он мне подарил, а Евка почитать выпросила, ну вот до сих пор читала, – Мишка благоговейно прикрыл глаза и зашелестел страницами.
– А почему фамилия у него такая странная? Иностранец?
– Не-е, это не фамилия, это кличка его. Он однажды, это самое, ну, буквы переставил местами, ну оговорился, хотел сказать сама то, а получилось – тама со, ну вот и прилипла к нему эта «тамасо», он её псевдонимом своим потом сделал.
– М-м, – Лера поднялась, налила себе чаю. – И куда же он делся потом, этот ваш Тамасо?
– Пропал.
– А?
– Без вести. С собаками искали, всю округу прочесали, не нашли… Послушай, ты опять побледнела, давай-ка картошечки, – он бросился накрывать на стол.
– Постой, – она взяла его за руку, – обними меня…
– Да чего ты сегодня сама не своя! – он крепко прижал её к груди.
Лера вдруг расплакалась и рассказала ему всё: и о странном человеке с пустыми глазницами, и об учителе, и о совпадениях. Мишка гладил её большой ладонью по мягким блестящим волосам и думал о чём то, уставившись в пол. Потом нежно собрал губами слезинки с ресниц.
– Ты не бойся этого учителя, он немного того, но безобидный, он ещё нас с Евкой учил. Рассказ Эрика, он тоже мог знать, у него наверняка есть целая коллекция этих рассказов. То, что он его цитировал – совпадение и всё тут. Ну а призрак… что-нибудь придумаем…
12
Лера открыла глаза. Всё вокруг было чёрно-белым, и казалось, будто комнату и всё что в ней есть, обволокло чем-то мягким пушистым, что стёрло, смягчило все грани и углы.
Мишка громко сопел закинув на жену ногу и подмяв её под себя, так что она едва могла пошевелиться.
«Странно, – подумала Лера, – что произошло с ним, почему он так резко переменился?»
Таким нежным заботливым как сейчас он был до и недели две после свадьбы. Потом Лера потеряла ребёнка и мужа как подменили: постоянное недовольство работой, жизнью, зарплатой.
«Теперь его вообще сокращают, а он и в ус не дует! Рад, что ли?»
– Ты чего не спишь? – пробубнил Мишка, глядя на жену сквозь сонный прищур.
– Ты давно меня вот так не обнимал, ну и всё такое…
– Давно?
– Давно… мы только злились и ругались, ты был недоволен жизнью… а сейчас-то что изменилось? Тебя же сокращают…
– Так в мае же.
– Ну и что. С чего ты такой добрый-то?
– А с того, что скоро всё изменится, – сладко потянулся он.
– Изменится?
– Вот увидишь уже скоро-скоро…
– Ну-ну, – недоверчиво покосилась на него, зевнула, – на работу скоро, давай завтракать.
– Угу, – он повернулся на другой бок, – ты иди, я попозже.
– Эх ты, лентяй, на попе-то сидючи ничего не изменится, никакие серы-перы за тебя ничего не сделают, – махнула на него рукой Лера.
– Сделают-сделают, вот увидишь, – промурлыкал под одеялом Мишка.
На днях он получил ответ от Джеймса, которому отправил свои данные, как тот и просил:
«Уважаемые Михаил,
Благодарю вас так много для отправки мне запрошенную информацию, и я очень извиняюсь за моего покойного ответ. Я был очень занят тем обеспечить законным основанием для исполнения этой сделки.
Я так ценю вашу готовность в оказании помощи мне в этой сделке. Так много я полюбил бы позвонить вам, чтобы мы можем обсудить по телефону, а также для меня, чтобы дать вам инструкции по телефону о том, что делать, но я не понимаю русский и я также не хочу привлечь любого переводчика, учитывая тот факт, что я хочу этой сделки храниться высокой конфиденциальной между нас обоих.
В самом деле я взял вас как брата кровь, и почему я обращаюсь к вам как брат. Вам не придется развлекать любого атом страха в этой сделке, потому что я всегда буду обратно юридически. Все, что вам нужно сделать, это следовать мои советы и инструкции строго, чтобы позволить нам добиться успеха в этой сделке.
Я клянусь моей жизни и жизни моей семьи заверить вас успех этой транзакции. Теперь следующая вещь для вас сделать это для вас, чтобы идти вперед, направить прилагаемое письмо претензии (приложения письмо) в банк вместе с отсканированную копию вашего паспорта изображение или ID через их адрес электронной почты: (caixa.remittance@financier.com) и после отправки его, также написать в банк и сообщите им, что вы хотите ваше письмо претензии (приложения письмо) следует рассматривать как срочный вопрос, так что они не будут иметь каких-либо причин для задержки этой транзакции ОК?
Теперь все, что вам нужно сделать, это следовать мой совет строго, чтобы позволить нам получить эта транзакция завершена в кратчайшие сроки.
Не стесняйтесь, дайте мне знать, как только вы отправить письмо-заявку требование к банку и также услышать от них, чтобы позволить мне дать вам лучшее из моих советов в этот конкретный момент времени.
Ваш брат.
Барристер Джеймс Уолкотт».
Дело оставалось за малым, так думал Мишка, чему был несказанно рад.
13
Лера оторвала взгляд от рукописи, часто заморгала и только теперь заметила, что над ней навис учитель русского языка.
– Мечтаем, милочка, – оскалился он.
– Нет-нет, извините, – засуетилась Лера, отложив рукопись.
– Выдайте мне эти книги, пожалуйста, – он положил список на её стол.
– Хорошо, – Лера взяла список и удалилась к стеллажам.
– По нет, – крикнула она минут через пять, ожидая шквал возмущений и раздражения, но учитель молчал. Лера оглянулась: он внимательно читал оставленную ею на столе рукопись.
Девушка подошла ближе и спросила, предварительно кашлянув:
– Вам знаком этот рассказ?
Учитель вздрогнул, отбросил рукопись:
– Нет, он мне не знаком.
– Но как же так? – Лера положила стопку отобранных книг на стол. – Вы же цитировали его совсем недавно, вот, стоя на этом месте! – она указала носком туфельки на место у окна.
– Я? Цитировал? Вы ошибаетесь, милочка, я ничего вам не цитировал!
– Ну, допустим. А автор, – не сдавалась Лера, – ну автора-то вы хотя бы знаете? Эрик – он же местный вы его наверняка учили!
– Учил, не учил – у меня их, знаете, сколько было!
– Но он же писал рассказы, хорошие рассказы! Он должен был вам запомниться, это же по вашей части!
– Послушайте, милочка, – зло оборвал её учитель, – хватит болтать, займитесь работой!
Лера повиновалась. Мужчина бормотал что-то, постукивая пальцами по крышке стола, потом размашисто черканул в формуляре ручкой с жирной синей пастой, собрал в охапку книги и, отрезав: «до свидания», ушёл прочь.
Лера вздохнула, провела ладонью по крышке стола, пытаясь нащупать жёлтую тетрадь – ничего… тетрадь пропала,… бросилась было догонять учителя, да где там – его уже и след простыл!
14
Мишка плёлся на работу без желания, без настроения, да и какое может быть настроение, когда точно знаешь, что уже не нужен и скоро сократят!
– Здравствуй, Миша! – навстречу шла Ева румяная в ярком платке и песцовой шубке. – На работу идёшь?
– Ну, – кивнул Мишка, любуясь – вот она какая стала! Удачно замуж вышла. Но ничего, вот он, Мишка, получит наследство и докажет, что тоже может обеспечивать семью не хуже! Тогда она поймёт, тогда пожалеет!
– Ты чего, – они поравнялись, – глазки-то не сломай! – засмеялась Ева.
– Да ну тебя, – махнул он рукой, а она всё смеялась заливисто, звонко, как тогда под лестницей.
Школьная лестница, обычная бетонная лестница, ведущая на второй этаж. Под неё-то они и спрятались, тяжело дыша, с пылающими лицами, не заметив Тамасо. Тот как всегда сидел на полу, прислонившись спиной к стене, с неизменной тетрадью в руках и что-то записывал, спрятавшись ото всех в полутёмном закутке, уйдя в свой загадочный мир.
– Евка… Евка…, – шептал Мишка, пытаясь поцеловать девушку в губы, осязая все её прелести.
– Да Мишка, ты, что дурак, что ли! Вдруг увидят! – Ева с силой оттолкнула Мишку, тот споткнулся о ноги Эрика, бухнулся на пол и громко выругался.
– Извини, – Эрик бросился его поднимать.
– Тебе чё, Тамасо, жить надоело?! – Мишка ударил кулаком в пол. – Чего тут расселся?!
Ева засмеялась:
– Ладно, разбирайтесь тут сами, мальчики, – подмигнула Эрику: – Желаю удачи Тамасо!
Тот кивнул, посмотрел на Мишку, который сидел чернее тучи:
– Не сердись, друг.
– Да забудь, – махнул рукой Мишка. – Что пишешь?
– Как всегда. Закончу, тебе первому подарю.
– Ну-ну, – Мишка взъерошил мягкие волосы на макушке парня, поднялся и пошёл прочь.
Тогда, если бы ни этот Тамасо, если бы ни он…
– Ладно, привет жёнушке передавай, – крикнула Ева, уже оглядываясь. Мишка и не заметил, как они разминулись.
– Угу, – он остановился и долго смотрел ей вслед.
Хотя, благодаря Тамасо случилось нечто более значительное. Эрик сдержал слово: подарил Мишке свой новый рассказ в тетради с желтой мелованной обложкой. Тот был на седьмом небе от счастья, шёл по коридору, листая странички исписанные мелким почерком.
– Что это у тебя? – Ева повисла у Мишки на плече.
– Рассказ Тамасо, – гордо кивнув, ответил Мишка.
– Дай почитать! Ну да-а-ай!
– А давай вместе почитаем?
– Вместе? – она лукаво посмотрела на него.
– Ну да, после уроков, – он будто не заметил её взгляда.
– Ладно…
Они читали сидя на Мишкиной куртке под той самой лестницей, ведущей на второй этаж. Тогда-то Мишка и пропал: заплутал в её струящихся волосах, утонул в золотистых глазах, завяз в бархатном голосе.
Ева читала вслух, он смотрел на её профиль и понимал, что жаждет, да, именно жаждет, защищать эту девушку, быть с ней рядом, слышать и видеть её. А она лишь изредка поглядывала на него, отрываясь от тетради, и улыбалась.
Потом, после окончания школы, Мишка ушёл служить в армию, а когда вернулся, Ева уже была замужем за Адамовым, который, по её мнению, мог обеспечить семью «получше некоторых», да и любил он её, как ей казалось, покрепче.
Мишка долго мучился, в конце концов, обозлился и решил жениться на приезжей библиотекарше. Полгода за ней ухаживал, а когда сыграли свадьбу гоголем ходил мимо окон Евки под ручку с молодой женой, а ей хоть бы что – смеётся заливисто, здоровается, да ещё и Лерку в подружки взяла, а та рада ни на рада!
Оставалась последняя надежда – родить сына!
«У Евки две дочки, а у нас сын будет!» – думал Мишка, поглядывая на животик жены. Но та по слабости своей, или ещё почему, не смогла выносить сына.
С работой тоже не вышло – зарплата с гулькин нос оказалась (где же на семь тысяч жену нарядишь?!), а потом и вовсе сократили.
– Ну ничего, козырь ещё есть, – сплюнул Мишка, развернулся и пошёл куда шёл по проторенной дорожке.
15
«Уважаемый Джеймс!
Отправил письмо в банк, ответа пока не было.
С уважением, Михаил»
«Уважаемые Михаил мой брат,
Спасибо так много для вашей почты и для вашей информации.
Мой дорогой брат, я очень рад, что вы отправили письмо претензию в банк так же, как я посоветовал вам сделать и так много, я считаю, что они будут получать обратно к вам наиболее скоро, скоро потому, что я работаю очень трудно получить необходимые юридические документы, которые будут использоваться для доказать родство с моего покойного клиента для включения банка быстро обрабатывать и передачи всего наследование фонд в свой назначенный банковский счет в Ваша страна в кратчайшие возможные сроки.
Не стесняйтесь держать меня в курсе, как только вы слышите от банка, так что я буду давать вам лучшее из моих консультировать в этот конкретный момент времени.
Спасибо за понимание и сотрудничество в заранее и может Бог продолжать благословлять вас, как вы держите молиться для моей жены.
Всего хорошего
Барристер Уолкотт».
16
– Эрик… Эрик… парень как парень… смазливый был очень, – Ева постукивала ложечкой по краю чашки, – правда необщительный: спрячется в укромном местечке, бывало, и строчит свои рассказы, – улыбнулась, поправила занавеску. – Твой-то что, опять в лесу?
– Нет, – махнула рукой Лера, – он сегодня в ночь.
– М…
– Так что с Эриком-то, расскажи.
– Чего рассказывать? Говорю же, необщительный был, скучный, даром что смазливый! С Мишкой твоим они вроде друзья были. А ещё вокруг Анастаски он всё крутился…
– Анастаски?
– Ну Анастас Александрович же!
– Учитель русского?!
– Ну, он самый, мы его все за глаза Анастаска звали. Тамасо всё ему свои рассказы таскал на оценку – уж очень важно, видно, было ему мнение этого Анастаски.
– Подожди, как же так! Он ведь сказал, что не знает Эрика и рассказов его не помнит!
– Ну вполне возможно, а почему нет? Это ж для Тамасо он был важен, а Тамасо ему был параллелен.
– Вот как, – Лера зачерпнула ложкой малинового варенья, – но тогда зачем он забрал тетрадь?
– Случайно, – приподняла бровь Ева.
– Возможно, – Лера опустила ложку варенья в чашку с чаем. – Знаешь, а он исчез.
– Кто?
– Тот человек странный, его больше нет под берёзой после того как…
– Бр-р-р-р, – передёрнула плечами Ева, – не напоминай! Ужас, как ты это пережила! Ещё и валялась там неизвестно сколько!
Лера отпила из чашки, вдыхая аромат малины, прикрыла глаза.
– Ой, сколько время-то? – Ева посмотрела на дисплей сотового телефона: – Засиделась я у тебя! Мои-то бабы Адамова на кусочки наверно порвали там! Давно папку не видали, – засмеялась заливисто, набрасывая на плечи шубку.
– А, ну беги-беги, – кивнула Лера. – Привет передавай!
– Ага, передам-передам! А ты тут держись, выкини из головы этого Тамасо! Не такая уж он важная шишка был!
– Да, – остановила подругу Лера, – а как он пропал-то?
– Как пропал? Да пропал и всё. Мы рассвет встречали после выпускного у реки, – ну ты знаешь, тут совсем рядом речка – тогда и пропал, недосчитались его утром.
– И что?
– Что-что? Никто ничего не видел, не слышал – пропал человек, как в воду канул. Ну всё пошла я, завтра увидимся, поболтаем, пока!
– Пока, – закрыла за подругой дверь Лера, окинула взглядом кухню – как-то всё тоскливо пусто, безупречно одиноко – и принялась мыть посуду.