Jacob Davidovsky
Ленин. 1917-04
– Вот завтра и начнём, – продолжал Ленин, – Пойдёшь в казармы Петроградского гарнизона, послушаешь, что там говорят. Если захочешь, выступи сам. Меня интересует, на чьей стороне большинство. Вечером расскажешь мне. Ты понял, Коба?
– Конечно, Владимир Ильич. Я не подведу. Я осознал свою ошибку. Больше не повторится. Вы не пожалеете.
Оказавшись за дверьми кабинета, Сталин дрожащей рукой вытер пот со лба. Уф-ф-ф, слава Богу, на этот раз пронесло. А другого раза не будет … ну, разве только появится совершенно стопроцентный вариант.
18 апреля 1917 года.
Действия Ленина в предыдущие две недели (собственно, от его приезда до сегодняшнего дня) в конце концов, хоть и не напрямую, привели к кризису власти – так называемому “Апрельскому Кризису”.
Здесь, наверное, следует подытожить ещё достаточно короткую историю развития событий после Февральской Революции.
Сразу после свержения самодержавия в Петрограде установилась ситуация, быстро получившая название “двоевластие”. То есть наличие одновременно двух властей.
Первой было, конечно, Временное Правительство. В глазах всей России, а также за рубежом, именно оно являлось властью официальной. Это его указы воспринимались в России как правительственные распоряжения, это с ним поддерживали официальные отношения другие страны.
Главой его являлся князь Георгий Львов. Александр Керенский, хоть и являвшийся одной из ключевых фигур, занимал всего лишь пост министра юстиции. Но разумеется, желал достичь большего.
Керенский, кроме того, являлся единственным представителем социалистических партий в правительстве. Он был эсером. Других социалистов в правительстве не было.
Временное Правительство потому и называло себя “временным”, что основной своей задачей сразу после создания провозгласило подготовку созыва Учредительного Собрания из представителей всей России, на котором и должны были быть определены структура органов государственной власти новой России и их состав. А пока, до этого, Временное Правительство и являлось официальной российской властью.
Но в России, как мы уже упоминали в этой книге, вопросы верховной власти традиционно решаются в столице.
Поэтому второй властью являлся Петроградский Совет. Созданный практически одновременно с Временным Правительством, он состоял, в отличии от него, в большинстве своём из представителей различных социалистических партий. В основном меньшевиков и эсеров, но в его состав входили и большевики. Хотя их доля в общем числе была сравнительно невелика.
Петроградский Совет или Петросовет, как его чаще неофициально называли, обладал колоссальным влиянием среди революционных масс Петрограда, что и делало его практически второй властью. Петросовет издавал распоряжения, выдавал мандаты и вообще вёл себя именно как вторая власть – по крайней мере, в столице.
Временное Правительство было вынуждено считаться с давлением Петросовета и уважительно относиться к выдвигаемым им требованиям. Нейтрализовать Петроградский Совет на данном этапе оно было не в состоянии.
Главным вопросом, волновавшим тогда практически всех в Петрограде, был вопрос участия России в войне. Если Временное Правительство, вынужденное считаться кроме мнения революционных масс и Петросовета, ещё и с позицией стран Антанты – Великобритании и Франции – и должно было лавировать (не всегда удачно), то позиция Петроградского Совета была более однозначной – “мир без аннексий и контрибуций”, “решительная борьба с захватными стремлениями правительств всех стран”, “пора народам взять в свои руки решение вопросов о войне и мире”.
Во всяком случае, именно эти выражения звучали в принятом Петроградским Советом ещё в конце марта Манифесте “К народам мира”. Правда, в том же Манифесте были слова “Мы будем стойко защищать нашу собственную свободу от всяких реакционных посягательств, как изнутри, так и извне. Русская революция не отступит перед штыками завоевателей и не позволит раздавить себя внешней военной силой”, которые не могли не импонировать “оборонцам” – сторонникам продолжения участия России в войне.
Временное Правительство тогда же, в конце марта, ответило публикацией компромиссного официального заявления о целях войны. Этот документ призван был устроить народные массы, мечтавшие о мире и одновременно успокоить союзников, заинтересованных в продолжении войны при активном участии России. Он был опубликован под названием “Заявление Временного правительства о войне” и подписан главой правительства Георгием Львовым.
Возложив ответственность за неудачи предшествовавшего периода войны на царское правительство, новая власть обещала исправить тяжёлые последствия старого правления. Подчеркнув необходимость сосредоточить все усилия на защите родины и избавления её от вторгнувшегося врага, правительство заявило, что будет вместе с союзниками добиваться мира на демократических началах.
“Временное правительство считает своим правом и долгом ныне же заявить, что цель свободной России – не господство над другими народами, не отнятие у них национального их достояния, не насильственный захват чужих территорий, но утверждение прочного мира на основе самоопределения народов”, – утверждалось в Заявлении.
В качестве примера доброй воли России говорилось о решении снять “оковы, лежавшие на польском народе”, что было воспринято общественностью как декларирование готовности дать независимость Польше, входившей тогда в состав России.
Заявление правительства было составлено в довольно уклончивых выражениях. В нём не была употреблена сжатая и четкая формула мира – без аннексий и контрибуций – и всё же Заявление несло сильный демократический заряд и вселяло в массы надежды на скорый мир.
Поэтому в начале апреля установилось некое равновесие и даже сотрудничество между двумя властями в Питере.
Но бешеная активность Ленина после его приезда 3 апреля привела не только к возвращению им лидерских позиций как среди среднего и рядового звеньев большевистской партии, так и в “генералитете” – в ЦК, но и к общему возрастанию активности революционных масс. Продолжающаяся война, отсутствие каких-либо подвижек в достижении мира вызвала усиление давления снизу на Петросовет, в котором, напоминаю, кроме прочих имелась и большевистская фракция.
Кроме того, недавно вернувшийся в Россию из эмиграции видный эсер Виктор Чернов сообщил в Петроградском Совете, что Заявление Временного Правительства от конца марта об его отношении к войне осталось в Европе практически незамеченным.
В связи с этим Петросовет предложил Временному Правительству направить союзникам официальную ноту с изложением своей позиции о целях войны. Руководство Совета считало, что единственным содержанием ноты будет текст прежнего Заявления, поэтому вопрос о её редакции даже не ставился.
Но произошло то же самое, что недавно в ситуации с требованием освобождения интернированных британцами в Амхерсте шестерых русских революционеров во главе с Троцким. Члены Временного Правительства, раздражённые постоянным давлением со стороны Петросовета, шарахнулись в другую крайность.
Желая продемонстрировать верность правительства России союзническому долгу, они на своем заседании выработали гораздо более жёсткую и митаристскую позицию по вопросу о войне, чем ожидал от них Совет. Несколько членов правительства, в том числе осторожный Александр Керенский, вяло протестовали – но остались в меньшинстве.
В этот день, 18 апреля, министр иностранных дел России Павел Милюков направил правительствам Англии и Франции препроводительную ноту к Заявлению Временного правительства о целях войны, в которой прямо опровергались упорно ходящие слухи о том, что Россия намеревается заключить сепаратный мир.
Нота заверяла союзников в том, что все заявления Временного правительства, “не могут подать ни малейшего повода думать, что совершившийся переворот повлёк за собой ослабление роли России в общей союзной борьбе. Совершенно напротив, всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы лишь усилилось благодаря сознанию общей ответственности всех и каждого”.
Мало похоже на стремление поскорее достичь мира “без аннексий и контрибуций”, верно?
