J. R. Crow
Кровавый вкус победы
– Аркантида – миф, – отмахнулась Алия. – Как и то, что боги когда-то бродили среди людей. Наверняка какой-нибудь «тайный орден», которых пруд пруди, просто заигрался в древние сказки. Мне больше заинтересовало другое – парни сказали, что они служат Военному Трибуналу. Сколько человек туда входят? Десять, двадцать? Если моя теория верна, и таинственный мистер В действительно хотел скрыть факт своего договора с Де Виллем, они появились во дворе не случайно. Ты понимаешь, что это означает?
– Что… – Менкар усилием воли переключился с мыслей об Аркантиде на то, что говорит оракул. Подумал пару минут и хлопнул себя ладонью по лбу: – То, что в Военном Трибунале заседает некромант, а об этом никто не догадывается!
Глава 10. Голод
– Лест, обещай мне одну вещь, – это была первая фраза, которую я услышал от демона после вчерашнего привала. За весь дневной переход он не проронил ни слова, за что я, признаться, был ему весьма благодарен. Хуже того, даже начал скучать по его дурацким шуткам.
– Ну что, обещаешь?
– Смотря что, – осторожно ответил я. Не стоит давать неопределённые обещания демонам. Хоть душа моя уже обречена, у меня хотя бы гордость осталась.
– Обещай, что не будешь пытаться покончить с собой.
– Хорошо, – покладисто согласился я. – Обещаю.
Потом добавил:
– Сегодня, я имею в виду.
Поняв, что больше он от меня ничего не дождётся, Антинаэль вздохнул и скрылся среди деревьев.
На этот раз демон оставил мне огниво, и вскоре я уже разжёг костёр. Если я дотрагивался до огня, он обжигал так же, как когда я был живым, но я подсел к костру как можно ближе, пытаясь согреться. Получалось плохо. Да и можно ли согреть пустоту? Обещание далось мне на удивление легко. Мной овладела какая-то неестественная апатия. Не хотелось ни жить, ни умирать. Вот растянуться бы на сырой земле, вдыхая её влажный запах, не двигаться, замереть навсегда. И чтобы надо мной шелестели кроны. Нет, крылья….
Антинаэль так и застал меня: лежащего на животе, уткнувшегося носом в редкую поросль молодой травы.
– Голодаешь? – сочувственно спросил демон.
Я чуть приподнял голову. Антинаэль уже устроился рядом с костром, небрежно ощипывая небольшую пёструю птицу. Я несколько мгновений созерцал это кулинарное действо, а потом вновь припал к земле.
Подняться меня заставил аппетитный запах жареного мяса. Земное притяжение как будто ослабло, и я нашёл в себе силы сесть.
– Есть хочу.
– Я про то и говорю, – встрепенулся демон. – Ты ещё очень неплохо держишься при таком недостатке пищи. Вот.
И протянул мне небольшую открытую флягу. Даже не заглядывая внутрь, я понял, что там содержится.
– Я не буду это пить.
Мне показалось, я всего лишь мазнул кончиками пальцев по боку фляги, но она неожиданно выскользнула из руки демона, по земле растеклась вязкая красная жидкость, источая дурманящее-притягательный запах. Я с трудом удержался, чтобы не попытаться губами собрать расплескавшуюся кровь.
– Я нормальной еды хочу, – и, не дожидаясь ответа, оторвал от жарившейся на костре тушки крыло.
– Тебе нельзя! – торопливо замахал на меня руками демон. – Ты слишком ослаблен, чтобы…
Впрочем, он мог этого и не говорить. Крыло было восхитительно, но взамен меня скрутило так, что я едва успел отбежать к ближайшим кустам. Пока я отплёвывался отвратительной чёрной гадостью, Антинаэль закончил свою мысль.
– Ты слишком давно не питался. В таком состоянии любая не предусмотренная планом пища для тебя – яд.
– Ну, значит, с голоду сдохну, – прокашлялся я, вразрез со всеми правилами хорошего тона утирая рот рукавом.
– Как знаешь, – неожиданно легко сдался демон. Но в глазах его мелькнул какой-то хитровато-обманчивый огонёк.
– Сегодня моя очередь идти в лес, – категорично заявил я на следующем привале.
Антинаэль неопределённо пожал плечами, что в равной степени могло означать как согласие, так и «делай, что хочешь». Пустота внутри становилась просто невыносимой, но от вчерашней апатии не осталось ни следа. Наоборот, хотелось бежать куда-то за сотни вёрст, плыть против течения, руки налились необычной силой, и казалось, я смог бы проломить кулаком каменную стену. Одновременно с этим, я начал различать всех птиц и зверей, что притаились на ближайших деревьях. Это не было зрением в привычном смысле слова, я как будто чувствовал тёплое свечение живых существ. Наверное, мне стоило удивиться такой перемене, но в тот момент я почему-то воспринимал проявившиеся способности как само собой разумеющееся. Я шёл широким шагами, напрочь забыв, зачем я отправился в лес, и жадно вдыхая ночной воздух.
А потом я встретил её. Миловидная, совсем ещё молодая девушка с копной иссиня-черных волос, огромными и чистыми голубыми глазами, почти кукольным маленьким ртом и чуть вздёрнутым носиком. Коричневая юбка, тонкая талия, удачно подчёркнутая широким стёганым поясом, и зеленоватая рубашка с глубоким вырезом, открывающая чудесный вид на полную грудь и изящную длинную шею. Под загорелой кожей билась алая жилка, заставляя моё холодное застывшее сердце стучать с ней в унисон, обещая покой и безмятежность.
Я вышел из-за деревьев и откровенно залюбовался девушкой. Она испуганно прижала к груди корзину с ягодами, потом, осмелев, приблизилась.
– Вам плохо, господин? Вы очень бледный, – сказала она высоким, но довольно приятным, не визгливым голосом. Её рука потянулась к моему лбу, пальчики чуть коснулись и тут же отдёрнулись.
– Да вы холодный, как лёд!
– Как вас зовут, прекрасная незнакомка? – улыбнулся я улыбкой прожжённого соблазнителя, которой никак от себя не ожидал.
– Анжелика, – кокетливо прошептала она, не сводя с меня внимательного, мне даже показалось, зачарованного взгляда.
– А я Лест, просто Лест, – я провёл рукой по её прекрасной, сводящей с ума шее. Она вздрогнула от моего прикосновения, но не двинулась с места.
Я продолжал гладить и ласкать её плечо, не замечая, как мои глазные зубы удлиняются, превращаясь в тонкие и острые клыки. Под пальцами бился пульс, и от каждого удара её сердца по всему моему телу пробегала сладкая дрожь.
– Моя королева луны, вы прекрасны, как сама ночь, и пьяните меня, как молодое вино, – я наклонился к ней ближе, почти прижавшись щекой к её волосам. Легким движением закинул непослушную прядь за спину. Девушка трепетала в моих руках, не имея сил, а может быть и не желая вырваться. Я осторожно провёл языком по её ключице, пробуя на вкус. А потом мои клыки пробили кожу над той самой пленительной артерией. Энергия забурлила в опустошённом теле, даря уверенность и чувство собственной силы. Девушка издала протяжный стон, но не боли, а удивления. Внезапно в моих затуманенных мыслях появилась потрясающая ясность. «Не может быть! Что я делаю?!».
Я резко отстранился от неё. Но было уже поздно.
В лагерь я вернулся, неся на руках мою нечаянную жертву. Осторожно положил её перед Антинаэлем и с какой-то злорадной горечью бросил:
– Теперь ты видишь, к чему приводит твоё упрямство, демон.
Антинаэль усмехнулся, чем меня окончательно разозлил, и обличающим тоном произнёс:
– Не моё, Лест. Твоё упрямство.
Он наклонился над телом, и лёгким движением дотронулся до приоткрытых губ Анжелики.
– Теперь ты знаешь, что такое ваш голод, – слово «ваш» он выделил какой-то непередаваемой интонацией, что мне показалось, будто меня окунули лицом в грязную лужу.
– Ты ведь этого хотел, да? Когда вчера уронил фляжку? – нахлынуло на меня внезапное озарение. – Чтобы я замазался и уже не отмылся?
– Глупости, – фыркнул демон. – Меньше руками надо размахивать.
Не поверить ему было трудно. Но я справился.
– Демон, ты…
– Лест, время уходит. Ты ведь хочешь спасти девочку, правда? – Антинаэль подался вперёд и схватил меня за запястье. Невидимый, но вполне ощутимый коготь проколол вену, и в полуоткрытый рот девушки упали несколько капель моей теперь чёрной крови.
Я поспешил вырваться. Рана на запястье стянулась неестественно быстро, и уже через пару минут о ней напоминали только засохшие тёмные разводы.
Демон по совершенно неясному мне принципу дотрагивался до тела девушки то двумя пальцами, то всей ладонью.
– Жизни в ней уже не осталось. Как и сил сопротивляться. Теперь она либо переродится, либо умрёт. Не уверен, что проклятие успеет преобразовать организм, но теоретически это возможно.
Антинаэль бормотал это всё себе под нос, но я услышал. Более того, по-прежнему прояснённое сознание позволило мне сделать вывод, удивительно логичный для меня сегодняшнего, хоть и сделанный по наблюдениям, ничего не значащим для меня вчерашнего.
– Ты слишком много знаешь о вампирах. И мне интересно, откуда.
– Видишь ли появление этих… существ вызвало большой ажиотаж в Бездонных Провалах, было множество сплетен, которые мои туповатые охранники с удовольствием обсуждали… – бодро и с виду искренне ответил демон, но в голосе его послышалась едва уловимая неуверенность.
– Всё, что случилось здесь, ты знаешь лишь на уровне слухов, из чего я могу заключить, что по отношению к тебе стражи не были слишком словоохотливы, в основном обмениваясь яркими впечатлениями друг с другом. Ты пропустил появление новой магической школы, и в то же время на удивление подробно разбираешься в физиологии вампиров, – резонно возразил я и веско закончил: – Не держи меня за идиота, Антинаэль.
– Обмануть генерала труднее, чем я думал, – иронично заметил демон. – Что ж, в следующий раз буду осмотрительнее. А пока мне стоит признаться в том, что я, Антинаэль, являюсь первым и единственным разработчиком проекта «Вампиры».
– Что?! – вырвалось у меня.
– То, – передразнил меня демон. – Около тысячи лет назад я создал новую модификацию для человеческого организма. Проект обещал стать сенсацией, поскольку напомнил бы людям, насколько они ещё далеки от совершенства, а заодно укрепил наше влияние в Перворождённом мире.
Он сделал секундную паузу и, не дождавшись реакции, продолжил:
– Но, когда дело всей моей жизни почти увенчалось грандиозным финалом, я попадаю в Пустоши, а мои записи оказываются погребёнными в архивах. Пока сто лет назад один амбициозный, но не слишком умный демон до них не добрался. Этот Ниграмотеп приходил ко мне в темницу, вздыхал, что пропадает такой талант, говорил, что хоть я осуждён на вечное заточение, дело моё будет жить. Лицемер драный! – кулаки Антинаэля непроизвольно сжались. – Этот недотёпа присвоил мой труд, но крохотный мозг не позволил ему осознать всю глубину моего замысла. Он не учёл множество важнейших нюансов, – голос демона был по-прежнему тихим, но в интонации слышалась нешуточная ярость. – И вот, едва выбравшись из Провалов, я узнаю, что мой проект уже запущен. Хорошо, хоть этот остолоп догадался использовать в качестве первого проклятия мою заготовку. Так ещё был шанс всё поправить, если бы мне удалось доработать детали! Но для этого мне был нужен вампир не моложе третьего поколения, потому как каждый следующий обращённый слабее предыдущего, и с каждым новым поколением дефектные характеристики въедаются всё сильнее....
– И тут тебе так удачно подвернулся я. Следующий после первого.
Едкое замечание если и смутило демона, то виду он не показал.
– Таким образом, ты таскаешь меня по лесам, заставляешь влачить это противное мне существование исключительно ради удовлетворения своего научного любопытства.
– Да. А что? – от гнева Антинаэля и следа не осталось – он уже благостно улыбался, как монах-отшельник.
Я занёс кулак, собираясь врезать по его довольной морде. Энергия переполняла меня, и я был уверен, что сумею выбить пару зубов даже демону....
Но тут Анжелика открыла глаза. Прежде небесно-голубые радужки теперь отливали тревожным красным цветом.
– Где я? – пролепетала она. – Мне холодно, так холодно!
Я медленно опустил руку и горько произнёс:
– Вот что ты скажешь ей теперь, «разработчик»? Как объяснишь, что она больше не сможет собирать цветы на залитом солнцем лугу? Не нарядит с подругами праздничное дерево к фестивалю? Не станцует на деревенской площади с милым избранником?
Антинаэль мягко и даже нежно провёл пальцами по её щеке, шее. Зазвучал тихий обволакивающий голос искусителя:
– Скажу, что ночь для неё стала как день. Скажу, что теперь никакой кошмар не посмеет нарушить её покой. Скажу, что сама Тьма даровала ей свои крылья.
– Крылья? О чём вы? – спросила девушка, чуть совладав с собой.
– Ты стала вампиром, дитя, – с отеческой заботой пояснил Антинаэль.
Я смотрел на её лицо, ожидая увидеть священный ужас. Я ждал слёз и проклятий о загубленной судьбе, душераздирающего воя и мольбы о смерти – всего того, что так хотелось мне в темноте королевского мавзолея, но гордость и годами взращиваемая военная дисциплина не позволили. А увидел… улыбку.
– Правда? – Анжелика неловко приподнялась на локтях и томно затрепетала ресницами. По моему личному мнению, выглядела она в этот момент на редкость глупо.
– Вампир… это же такой… сильный, быстрый, говорят, они умеют летать, превращаться в туман, поднимают толстенные брёвна как пушинки! У нас один мужик с войны вернулся, говорил, вампира убил. Так тот ему ногу оторвал голыми руками! Сейчас с деревяшкой от колена ходит. Такая силища! Это же… потрясающе! Нет, я вампир? Точно-точно?
Антинаэль засмеялся. Мне опять захотелось его ударить, но я сдержал этот порыв.
Анжелика поднялась на ноги и, потягиваясь, прошлась по поляне.
– Всё-таки есть в этом мире справедливость! Сама бы я в этот лес в жисть ни пошла! Ни днём, ни вечером! Тут волки, и пакость какая-то воет! Но отчиму вынь да положь корзину ягод к завтраку! Обещал поколотить, если не будет сделано. Уууу, злодей! Пусть теперь только попробует руки распустить, уж я его! Вечером мне страшно было жутко…
Так перескакивая с пятого на десятое, она продолжала болтать о том, что знает о лесе, сплетни об обитателях своей деревни, расположенной тут недалеко – за три опушки, подробнейшую селянскую классификацию нечисти, существующей и выдуманной. Я почти ощущал, как мои уши медленно сворачиваются в трубочку. Из всего ею сказанного удалось выяснить, что Анжелика круглая сирота, живёт с отчимом, который, будучи в подпитии, то есть почти постоянно, нещадно гнобит и гоняет как саму Анжелику, так и собственного сына, приходящегося ей единоутробным братом. И теперь, когда не иначе сама судьба наградила её таким подарком, она обязательно поквитается со всеми обидчиками, прошлыми и будущими. От реалистичных подробностей, что она с ними сделает, не по себе стало бы и опытному палачу.
Незаметно для себя Анжелика дошла до большого дерева и продолжила путь по его стволу, параллельно земле. Длинные волосы свисали вниз, покачиваясь в такт шагам.
– Скажи мне, – я повернулся к Антинаэлю, – каким образом твоё изобретение пробуждает в них столько нечестивой гордости?
Демон усмехнулся:
– Нечестивой гордости? Слово-то какое. Тебе не в генералы надо было идти, а в менестрели.
Я продолжал сверлить его неприязненным взглядом.
– Лест… – Антинаэль изобразил руками какие-то круговые пассы рядом с висками. – Моё проклятие никак не затрагивает разум. Вампир пробуждается с теми же мыслями, идеалами и стремлениями, какие имел при жизни. Тот же внутренний стержень, – он посмотрел на меня, – или его отсутствие, – короткий кивок в сторону Анжелики.
– Я запомнил её совсем другой.
– То, что ты считаешь «человечностью», часто лишь совокупность страха перед болью и надежды на щедрую награду. Взгляни на неё: девочка была никем. И маска очаровательного смирения была для неё единственным шансом улучшить свою жизнь. Теперь маски сброшены, и ты видишь её истинную.
– Я вижу чудовище.
– Ах да, – демон снисходительно улыбнулся. – Я и забыл, что рядом со мной сидит орденоносный победитель всяческого зла. Тогда скажи мне, генерал, что мы будем с ней делать?
Он вытряхнул из рукава светлейший кинжал, небрежно подбросил его на ладони, и чуть отвёл локоть назад, прицеливаясь. Анжелика, даже не подозревая, какая опасность ей угрожает, продолжала висеть на ветке вниз головой.
– Убьём её ещё разок? В мире станет на одного монстра меньше.
И хотя все шесть лет войны, навсегда оставшиеся в моей памяти, требовали сказать «да», я помедлил с ответом.
Наконец я покачал головой:
– Нет.
Антинаэль приподнял бровь:
– Вот как?
– Её появление – это моя ошибка, – проговорил я, подбирая слова. – Сейчас она счастлива, и мне отвратительна эта радость, но она не должна расплачиваться за мою потерю контроля. Может быть, её душу ещё можно спасти.
– Слова истинного лидера, – уважительно кивнул демон. – А знаешь, что, – он перехватил кинжал за лезвие и протянул мне рукоятью вперёд. – Я не такой эгоистичный ублюдок, каким ты меня считаешь. Я вижу, какой невыносимой моё проклятие сделало твою жизнь. Теперь благодаря тебе у меня есть вампир для изучения. Материал не самый лучший – третье поколение, но для начала достаточно. Я больше тебя не держу. Хочешь уйти – уходи.
Я не поверил своим ушам.
– Издеваешься?
– Вовсе нет.
Помолчав ещё секунду, я спросил:
– Ты ведь позаботишься о том, чтобы эта вампирша стала чем-то большим, чем просто кровопийца?
Антинаэль пакостно ухмыльнулся:
– Вот ещё. Я учёный, а не духовный наставник. Буду наблюдать за ней, изредка спасать от охотников, если совсем обнаглеет. Это же так интересно – на что способен человек, когда его не ограничивает слабость плоти.
Моя рука, протянувшаяся к кинжалу, застыла.
– Хочешь воспитывать её – воспитывай сам.
Я сжал и разжал кулак. Медленно опустил руку на землю.
– Ты… ты мерзкий, хитрый, расчётливый манипулятор. Я уже жалею, что полез в Провалы и освободил тебя.
– Брось, если бы не я, ты бы, корчась от невыносимой боли, сгорел на «очистительном» костре. Так что мы уже квиты.
Я медленно кивнул, подтверждая его правоту. Кинжал вновь исчез в рукаве демона.
– Ну, раз уж ты решил ещё ненадолго задержаться в мире живых, – с ехидным смешком посоветовал Антинаэль, – то лучше бы тебе переодеться. Незачем так ответственно изображать покойника.
Я досадливо поморщился, признавая, что сам не додумался избавиться от похоронной одёжи. Всё это время на мне были низкие и неудобные ботинки без каблука, обтягивающие штаны, правда не из льняного полотна, а из хорошего кальшехранского шелка, длинный и мешковатый чёрный балахон с узкими рукавами и разрезами до середины бедра, подпоясанный вышитым молитвенными символами ремнём, а на лбу красовалась широкая лента, исписанная именами младших богов, ангелов и святых. Именно её я стянул в первую очередь.
– Как она вообще не сбежала от тебя без оглядки? – тем временем подколол меня Антинаэль, конечно, имея в виду вампиршу.
– Глаза красивые, – мрачно пошутил я, возясь с застёжками пояса.
– Просто виртуозное владение силой крови, надо же. А ты быстро осваиваешься, – покровительственно улыбнулся демон, вызвав во мне желание кинуть в него чем-нибудь тяжёлым. – Молодец. Горжусь!
Я лишь огрызнулся:
– Ещё одно такое замечание, и гордиться мной будет некому. Рюкзак дай.
Антинаэль лениво потянулся, и встал с такой неохотой, будто делал всему миру одолжение. Рюкзак покоился на вершине импровизированной пирамиды, основанием которой служила пара чересседельных сумок. Демон поднял его двумя пальцами и протянул мне.
Я выудил плотные кожаные штаны, добротные сапоги до колена и свободную черную рубашку, кое-как натянул их на себя. Саван же, несмотря на предложение демона «сжечь эти тряпки», аккуратно упаковал – до лучших времён.
– Вот даже не надейся, – мстительно предупредил Антинаэль. – Свой единственный шанс ты упустил.
– Эй, юное дитя ночи, хватит забавляться, иди сюда! – крикнул он вампирше.
Анжелика не слишком изящно свалилась с дерева, однако у самой земли по-кошачьи извернулась и оказалась на ногах. Подошла к костру, уселась, подогнув под себя голени, и лукаво стрельнула в меня глазами:
– Я помню тебя. Это ведь ты сделал меня такой. Ну, в общем… спасибо.
– За это не благодарят, – сквозь зубы процедил я. Похоже, девочка всё больше входила во вкус. Перешла на «ты», «господин» куда-то делся.
– А кто твой друг?
– Зови меня Антинаэль, дорогая, – опередил меня демон.
– Очень приятно, – она изобразила неуклюжее подобие поклона. – А ты тоже вампир?
– Нет, – покачал головой Антинаэль. И не успела Анжелика скривить губы в презрительной гримасе, добавил: – Я нечто намного худшее.
На миг из-под миловидных юношеских очертаний проступили контуры алых демонических татуировок.
Вампирша моргнула и принялась тереть глаза, отгоняя наваждение.
– Слушай, красавица, – сменил тему демон. – Как насчёт отправиться с нами в путешествие в поисках… лучшей жизни и приключений?
Анжелика сделала вид, что серьёзно раздумывает, хотя ответ у неё на лице был написан.
– Ну, дома у меня нет никаких срочных дел. Так что да, я согласная. Надеюсь, будет весело!
– Не вижу ничего весёлого, – буркнул я.
– Напрасно. Всё лучше, чем видеть твою кислую физиономию, – подколол меня мерзавец демон.
– Он всегда такой? – спросила вампирша у Антинаэля. – Ещё недавно соловьём разливался, а сейчас ворчит, как старый дед.
– Ага, – с усмешкой кивнул демон. – Кроме тех моментов, когда рассматривает обнажённые девичьи шеи.
– Меня хотя бы не приговаривали к вечному заточению, загубив этим дело всей жизни, – не остался я в долгу.
От этого напоминания Антинаэль немного загрустил, а я на миг испытал самое искреннее, пусть и злорадное удовольствие.
– Ладно, отбой, – скомандовал демон, в кои-то веки не придумав остроумного ответа.
Хотя я не был уверен, что нуждаюсь во сне, всё равно прилёг у костра – какая-никакая иллюзия, что я не так уж и изменился – и не заметил, как задремал. Мне приснилась Анжелика, медленно тающая в солнечных лучах. Сон одновременно вызывал отвращение и в то же время – какое-то неестественное удовлетворение, как при освобождении от неприятных обязательств.
Я открыл глаза и увидел догоревшие угли и тонкую полосу зарождающегося рассвета. Антинаэль уже был на ногах и как раз расправлял солнцезащитное полотно. Заметив, что я проснулся, он жизнерадостно произнёс:
– У нас два варианта – либо вы лежите тут, не двигаясь, до следующего заката, либо мы едем дальше. Надеюсь, твой конь увезёт сразу троих?
Белый уныло плёлся по просёлочной дороге, недовольный незапланированной нагрузкой. К моему удовольствию, Анжелику демон перекинул через круп, и я не имел нужды даже мельком с ней соприкасаться.
– Сегодня мы въедем в деревню, – сообщил нам Антинаэль ближе к закату. – Не век же по лесам скитаться. Попробуем пожить, не привлекая внимания. При обильном питании постепенно сможете перестроиться на дневной образ жизни.
– Вампиры не могут ходить под солнцем, – напомнил я.
– Это у придурка Ниграмотепа не могут. А у меня смогут! – категорично возразил Антинаэль.
Спорить с разработчиком было бесполезно.
Анжелика сердито возилась по ту сторону седла, чем весьма раздражала жеребца. Около часа назад она изрядно достала демона жалобами, что де ей неудобно висеть пузом на лошадиной попе, и Антинаэль наложил на неё заклятие молчания. Теперь она могла лишь сердито фырчать, что меня немало забавляло.
– Всё, – наконец Антинаэль поставил нас на землю и размотал ткань. На этот раз мы остановились не в лесу, а в поле, в пределах видимости проступали контуры небольшой деревни.
Демон милостиво махнул рукой и фырканье тут же перешло в ругань.
– Тихо, дети мои! – Антинаэль поднял руку, сложив Благословляющий Знак Металла, символ Эшемерха, бога-покровителя Вэлифара.
– Постыдился бы, богохульник, – не слишком рьяно, просто для порядка, упрекнул его я. Излишняя религиозность никогда не входила в список моих достоинств.
Демон не обратил на мою реплику и малейшего внимания. На Анжелику сверкнул своими красными глазами и очаровательно улыбнулся. Девица притихла, опасаясь, что вновь потеряет способность говорить.
– Будь добра, спроси у местных, где мы можем остановиться.
Анжелика бросила на демона косой взгляд, но подчинилась. Не прошло и получаса, как она вернулась – злая аки фурия.
– Что случилось, милочка? – как ни в чём не бывало поинтересовался Антинаэль.
– Этот … хам… он! – выкрикнула вампирша, поправляя растрёпанные волосы.
Не возьмусь пересказывать её высказывания дословно, ибо суть оных сводилась к тому, что мужик, к которому наша Анжелика постучалась, великодушно предложил разделить с ним дом, а также постель.
– Он хотя бы жив? – спросил демон, когда она, наконец, остановился.
– Жив, – с сожалением протянула Анжелика. Начала поспешно оправдываться: – Я от него такого не ожидала! Это я сейчас о силе вспомнила, а тогда бы убраться куда подальше!
– Великая вампиресса, ничего не скажешь, – едко заметил я.
– Я, я просто… – бестолково забормотала Анжелика.
– Пусть теперь Лест попробует, – предложил Антинаэль.
– Ну, нет, пойдём вместе. Пусть девка посмотрит, как надо искать жилье.
– Я тебе не девка! – возмутилась Анжелика, но её никто не слушал.
Мы подошли к указанному ей дому. Домик был маленький и неухоженный, но крепкий.
– Вот здесь он живёт.
Я постучал в дверь. Несколько минут ничего не происходило, потом в глубине дома послышались шаги.
– Ходят тут, ходят, – проворчал заспанный, коренастый, загорелый мужичок среднего роста в ночном колпаке и смешной рубашке в цветочек до колен. – Чего надобно?
– Простите, уважаемый, – вежливо начал я. – Нашу деревню сожгли, и мы с семьёй ищем дом, где можно поселиться.
– Некромансер что ли? – подозрительно ощетинился мужик.
– Я участвовал в осаде крепости в Срединных горах, – с тщательно выверенным возмущением в голосе отозвался я, – не для того, чтобы какие-то дезертиры оскорбляли меня своими подозрениями!
Я хотел лишь ответить насмешкой на насмешку, но неожиданно затронул больную для мужика тему.
– Я не дезертир! – он вывалился во двор, пылая праведным гневом. – Мне нельзя на войну, у меня здоровье слабое!
– Плоскостопие, что ли? – уточнил демон, подливая масла в огонь.
Мужик взревел, и этот рёв никак не мог принадлежать насквозь больному человеку.
– Ходят тут всякие, тварьё недобитое, и ещё оскорбляют! Отсидеться решили? Не выйдет! Идите отсюда, пока мы гонца в столицу не отправили!
Он распространял вокруг себя волны ярости, которые я сейчас ощущал так же отчётливо, как запах конского пота… или крысы. Тыловой крысы. Я разозлился по-настоящему: какой-то трус, который в страхе за свою шкуру приписал себе несуществующие недуги, будет меня в чем-то упрекать?!
Уже знакомая волна силы наполнила меня, я посмотрел мужику в глаза. Что он увидел в этом взгляде, я не знал, но от его задора и следа не осталось.
– Вдова Гастона-кузнеца с полгода назад долго жить приказала, – поспешно затараторил мужик. – Детей у них не было, дом пустой, у дальнего края. Да не дом, а развалюха. Хотите, живите! – выкрикнул он, поспешно отступая обратно к двери. Шагнув внутрь дома, он вцепился в створку, собираясь захлопнуть, но я ловко подставил колено в затвор.
– Вот сразу бы так, уважаемый, – улыбнулся я. Не припомню, что показывал клыки, но мужик задрожал как осиновый лист. – Спасибо вам большое.
И наконец позволил ему закрыть дверь.
– Ну вот, Анжелика, как-то примерно так это делается! – я наставительно похлопал вампиршу по плечу. – Учись, пока я жив.
Она возмущённо фыркнула, но руки моей не сбросила.
– Пойдёмте смотреть развалюху.
Домик ощутимо врос в землю и немного накренился вперёд. Рядом обнаружились пара сараев, у одного провалилась крыша, в стене второго зияла огромная дыра, и на удивление крепкая и хоть грубоватая, но удобная беседка, в центре которой располагался могучий стол. Могучий потому, что его, по всей видимости, не раз пытались оторвать и унести, но так в этом и не преуспели.
Входная дверь неприятно шуршала по голой земле, пол был наполовину разобран. Жители деревни постеснялись растаскивать на дрова имущество умершей. Снаружи. А вот изнутри подчистили всё, что плохо лежало. В относительной целости остались лишь очаг, большой ларь и железная кровать под убогим подобием балдахина из грязных лохмотьев.
– Фу, – выразила Анжелика наше общее мнение.
– Ну, хоть крыша есть, – не слишком уверенно возразил Антинаэль.
– Давайте этого извращенца убьём и в его доме поселимся! – выдвинула конструктивное предложение девица.
– С первого раза не сообразила, терпи теперь, – осадил я её. – Мы остаёмся тут.
– Я.… попробую навести здесь порядок, – обречённо вздохнул демон.
