bannerbannerbanner
полная версияДежавю

Иван Бездомный
Дежавю

Полная версия

Он пытался понять, что изменилось с момента его входа в холл, и почему он чувствует себя так, будто по нему катались на тракторе. В голове кипела каша из сумбурных мыслей, неясных образов и диких картинок. Видимо, пересмотрел Дискавери.

Пока он размышлял, глаза его скользили по картине на боковой стене, на которой Чингачгук с большой грудью и любителями чужих скальпов пытались справиться с бушующими волнами. Их пирога врезалась в туман, недолго с ним боролась, туман победил и пирога пошла ко дну, отчаянно взывая экипаж отправиться вместе с ней.

Мысли, как беженцы, кинулись в стороны, и теперь он озадачился тем, что могло заставить индейцев отправиться в море в такую погоду. Стирать пончо и мокасины в соленой воде, видимо, не входило в их планы. А криофилить, расталкивая льдины головой, еще не вошло в моду.

– Тогда зачем? Льдины, море… – Алекс зябко поежился.

Казалось, в холле похолодало.

Хоть город V географически и являлся одним из самых южных городов страны, нередко, в ласковом мае, его навещала лютая свежесть из адских широт.

– Мороз, лед… Что-то связано с этим. Зима давно прошла, а ощущение, будто обморозил ноги, – парень ковырялся в памяти пытаясь откопать события связанные со словами и ощущениями. – Чувствую себя, будто меня били китайцы. Всем Китаем.

В памяти некстати всплыла где-то услышанная фраза: «Мы есть продолжение своего рода, и память предков живет в нас. Мы уйдем туда, где превратимся в свет».

Он оторвался от картины.

От услышанного его пробил пот, и не столько от слов, сколько от самого голоса. Голоса знакомого, далекого, но очень близкого.

Он растерянно осмотрелся, ища ту, в существование которой боялся даже поверить.

Но не нашел.

Между тем, в груди потеплело в предчувствии чего-то надвигающегося, пока не осознанного, но светлого и важного для него.

– Превратимся в свет, – повторил он. – Кажется, мне некуда больше спешить. Нужно… нужно отбросить лишние мысли и бестолковую суету, и еще раз прислушаться к себе. Ты всегда бежишь. Куда торопишься, зачем? Никчемные встречи, делишки и шелуха. Я с детства пру против течения и пытаюсь обогнать время. Потрясающий идиот. Но только что произошло нечто переломное, а я стараюсь это игнорировать, и вместо того, чтобы осознать чтогдекогда, хочу спрятать происшествие на самые дальние полки моего сознания, – затаил дыхание он. – Что я делал в последние полчаса? Секунду…. Как входил – помню, позже… нет. Помрачение рассудка и абсурдные картинки. Провал памяти. А нужно разобраться, что именно произошло, – он еще раз осмотрелся. – Только что я пересек холл от входной двери до лестницы на второй этаж. И… все.

Нет, не все. Что-то было, и это «что-то» сидит во мне, но прячется, и не желает выходить наружу, ждет нужного момента. Значит, нужно повторить маршрут, попробовать освежить происшедшее, вытолкнуть его из глубин подсознания, сюда, в мир осознанный.

***

Саня просветлел лицом и нетвердой походкой направился к выходу.

Не успел он пройти несколько шагов, как боковым зрением заметил, что на него наваливается Зло: лохматое и огромное.

Парализованный навалившейся жутью, он медленно развернулся и увидел поднятую над его головой мохнатую лапу готовую поломать все планы. Загнутые бивни и длинную, бурую шерсть. Не убежать.

Поздно.

Парень согнулся, в ожидании неизбежного опустил глаза.

Недавние секунды из прошлого обрывками стреляли в память. Последнее, что он увидел в жизни, и была эта поднятая над его головой лапа.

– Готов божиться на Коране, что я уже сталкивался с тобой. И ты оказался сильнее… Наглый и неудержимый. Догнал, и растоптал в лепешку. В некрасивое, кровавое месиво. Сейчас снова испортит стройное тело и заляпает сверкающие полы. Дежавю? – застыл он пришпиленный иглой страха.

И тут, взгляд его уперся в табличку на полу: «Мамонт шерстистый, найден…», – буквы заплясали перед глазами, в голове опять помутилось, и он схватился за угол стены.

Перевел дух, унял дрожь.

Туман развеялся, предметы в глазах приобрели очертания.

Он выпрямился, осмотрелся и окончательно пришел в себя.

– Чучело??? Я почти обо…знался, но вспомнил! Ты – дрянь волосатая, чебурашка лопоухая, бритоклювый переросток!

На него оглядывались. Алекс сбился с мысли и поток ругательств перестал оскорблять слух посетителей.

– А как же зеленые кущи и костяная нога? Привиделись? – парень растер вдруг заболевшее колено и на всякий случай огляделся.

Просторный холл, зеркала, бар, музыка.

Он видел свое отражение и не узнавал: вдрызг трезвый, взрослый мужик с покрасневшими глазами. В глазах – блеск. Недобрый. Нужен тайский массаж и рюмка коньяка. Немного, грамм двести: и взгляд подобреет и небо станет голубее. Но яженепьющий!

Галдели студентки в коротких юбчонках, открывая всю красоту под ними и бросая озорные взгляды на мужчин. Пили двойной эспрессо и ждали продолжения.

И были в тех взглядах обещания лета и праздника.

Колдуньи, что с них взять?

Кисть правой руки свело от напряжения. Она все еще судорожно сжимала нечто невидимое.

Где-то на границах сознания, всплывали еще не оформленные осколки чужих воспоминаний.

Он потеряно оглянулся, разжал онемевшую кисть и побрел в никуда, совершенно забыв для чего он приехал сюда и бродит по просторному залу среди мраморных колонн.

Иногда останавливался, массировал ногу и думал.

Не об этой своей жизни, другой.

***

– Лучше забыть все. Но никуда не деть нелепые обрывки невозможных событий. Что мне привиделось? И случилось что? Частичная потеря памяти, провал в сознании, пограничные состояния? Гипноз, цыгане? – он на всякий случай просканировал публику в поиске злодеев, но никого не нашел. – Цыгане, гипнотизеры… Я сам усыплю кого угодно. Чушь, какой сон? Мутотень. Абракадабра… У меня такая хорошая память, что было бы лучше, если б я имел похуже. Значит, все внутри. И переживания, и опыт, и воспоминания. Надо собрать осколки в целое. Тьфу, – прервал он себя и сплюнул в сердцах.

Проходящие рядом второкурсницы отшатнулись от наплевавшего на их красоту незнакомца, возмутились, что он не таращится на стройные ножки, и посоветовали в какую область организма ему нужно идти.

Милые создания.

Парень, не замечая к какому классу рогатых его отнесли, упорно продолжал копаться в шахтах памяти.

– Тогда что? Память о событиях, которых не было?

Наши политики, борясь с глобальным потеплением и друг с другом, пытаются вернуть мир в первобытный облик, но возрождение динозавров и прочих годзил не светит даже им.

Кроме того, какой идиот будет охотиться на Большеголового с копьем? Это вам не студенток по попе шлёпать. Но, видимо, нашелся один, – он опять размял ноющее колено. – Значит, было.

Было…

Не замечая ничего, он бродил на непослушных ногах от колонны к колонне, иногда останавливался напротив часов, терпеливо ждал еле заметного движения стрелок отделяющего тебя от небытия, и облегченно вздыхал, когда они сдвигались.

– Тикают часики, а только что стояли столбом. Нарушился порядок вещей. Казалось бы курьез: случилось столкновение прошлого с цивилизацией современности.

И цивилизация проиграла. И бежала бы с поля позорно, без боя, мельтеша подошвами Адидаса, но не смогла.

Ужас парализовал ее.

Конфуз.

Подумаешь – мамонт, паралич и холодный пот по спине, мало ли?

Но само качество страха, его глубинная природа и ощущение неминуемой гибели – поразительно. Такого страха у меня не было даже тогда, когда я выскочил перед носом грузовика несущегося под сотню, и чудом, за миг до удара, успел отпрыгнуть в сторону.

Что мы имеем?

А имеем мы дежавю. Полное ощущение и понимание того, что это уже было. Давно, очень давно и закончилось данное событие трагически. А такие мысли от сырости не заводятся.

Открылся опыт прошлой жизни. И память деталей, и непереносимая боль.

Нелепо звучит, не так ли?

Только себя не обманешь.

Я знаю, что это было. Когда-то.

Где-то в небесной канцелярии, замкнуло и сломалось Время.

Из прошлого, в день сегодняшний пришло послание.

Так вышло, что получателем стал я.

Вихрь картинок прошлых событий крутился каруселью, но с каждой минутой, они складывались во все более отчетливый пазл.

– Вот как, – остановился он перед мамонтом в очередной раз, стараясь не привлекать внимание санитаров. – Говоришь, не показалось? Каким образом? Не знаю, и ты не скажешь. Но только что случилось нечто. Необъяснимое, но такое же реальное, как часы на стене. И произошедшее изменит все, и след оставит во мне навсегда.

Случилось невозможное. Открылась скрытая память самых значимых событий. Проснулись воспоминания прошлого.

Я вспомнил то, что было не со мной. Точнее, со мной, но не сегодняшним. Со мной в ледниковом периоде. И этот мамонт, или его родственник, втоптал меня в плодородную почву, и закончил мой путь.

Но я здесь.

Сейчас.

На этом витке спирали истории.

Значит…

Бармен метал молнии и намекал, гремя стаканами. Посетители плыли мимо, пока он выяснял отношения с мамонтом и обращался к чучелу на Вы.

А что такого? Обычное дело.

– Стоп, – перебил Алекс заскок безумных мыслей. – Приехали, станция конечная, палата №6. Как скептик десятого дана, чистокровный атеист и убежденный Фома Неверующий, должен ответственно заявить, что я знаю все и даже больше, и с Наполеоном не встречался. Но, вдруг, если самая невероятная версия увиденного мной, и является реальностью?

И, тогда…

Что имеем?

Я – есть.

Я… был там?

Был.

Видел и чувствовал.

И удар, и боль.

И, конец.

Был ли это я, или увидел посторонний опыт? Фантом памяти другого человека? Витающие в земной сфере чужие мыслеобразы? Информационные хвосты прошедших событий, оставленные кем-то иным?

 

– Нет, – после затянувшихся раздумий определился он. – Такие ощущения из памяти не выбросишь, и они убеждают меня, что произошедшее случилось со мной. Именно со мной.

Невозможно?

Да.

Но случилось.

А значит…

Они есть.

Возьмем паузу и повторим: «Они имели место быть».

Внешне парень выглядел как примерный городской умалишенный: чистенький и не очень буйный. Он мерил шагами мраморный холл, махал руками, спорил, убеждал и выковыривал из памяти мельчайшие детали.

– Или поймал я энергетический след своего собственного прошлого, сохранившийся где-то, и по воле случая вернувшийся ко мне через тысячелетия? Секунду, – остановил он бег скачущих мыслей. – Человеку трезвомыслящему это не осилить. Каждый пункт нужно критически разобрать под линзой крепкого сомнения, с рюмкой коньяка, небольшой, грамм на триста.

Лесная роща, ярко зеленые кущи, изгиб реки. Видел ли я где-то такую реку и пейзаж?

Пожалуй, нет.

А хищные крики птиц?

Не помню таких.

Эми, и ее голос: «Мы пришли со звезд. Мы есть звездная пыль, которая проявилась в нашем образе. Мы уходим во тьму, а потом приходим со светом», – тут он окончательно сбился. – Эми???

Провал во времени не укладывался в голову и был необъясним, но ощущения настолько ярки, остры и болезненны, что их нельзя было, просто невозможно оправдать иллюзиями.

Он застыл, опершись на колонну, и глаза его смотрели прямо перед собой. Только не видели ничего.

Люди обходили его стороной. Стоит памятник, значит так ему и надо.

Глава II. Новый Свет и новые тени.

Спустя много Лун.

Авантюристам и открывателям обыденность не к лицу, а радость души в этот самый миг надобна. Они не могут ничего откладывать на потом. И уверены, что завтра не существует. Оно всегда близко, но не приходит. Его ни разу никто не видел. Вранье это ваше завтра, его нет и никогда не будет. Есть только здесь и сейчас. Так и живут.

Пить нельзя бросить – как тапки утром: с правой или с левой, но влезать надо. Не знаешь, что лучше – холодный душ спросонья, или рюмка коньяка и весь день радужный.

Опять же, силы небесные устроили так, что все приятное объявили вредным. Хорошая кухня и алкоголь, внимание чудесных женщин, ведьм и просто Беллуччи, говорят, не способствуют долголетию. Но жизнь красят.

Приходится выбирать.

Но за нас, кто-то уже сделал выбор, видимо, задолго до появления на свет, и согласия нашего, при этом, не спросил.

В силу причин неочевидных, зачат наш герой был наверняка в полночь, при полной Луне, и рожден в пятницу 13-ого, под знаком Водолея, что придало характеру его неусидчивость и любопытство безмерное. Да и фамилией его наградили далекой от Смирновых или Спокойновых.

«Если фамилия твоя Сковородкин, причины на это есть, – делилась своими наблюдениями учительница. – Иные рождены, чтобы жить сто лет, а другие – чтобы свет нести и прочих греть, но цену за это заплатят самую высокую. На то они и другие. Я спросила Булгакова, спросила Высоцкого – хотели ли бы они жить долго, или след свой оставить?

– «Лучше быть пеплом, чем пылью», – ответили мне. И где они сейчас? А мы – здесь. Правильные люди предпочитают воробья в руках: на работу с утра и до пенсии, диета обязательно, медосмотры регулярно».

Мудрая женщина.

И у героя нашего жизнь сложилась бы по-человечески, как у других добропорядочных граждан, но при составлении гороскопа, обитатели верхних миров что-то напутали: толи астролябия на ногу ангелам упала, толи звездный скандал случился.

Только получился с него непоседа с турбиной в том самом месте. И порхал он по глобусу легкой поступью и строптивым характером, фамилии своей соответствуя. И вместо жизни стабильной и сытой, пришлось ему с юношества помотаться по уголкам необъятной Родины, да и другие страны менять нередко. Где и знакомых нет, не говоря о родственниках или друзьях.

Напомним, что прозвали его Алексом, и не спросили даже.

И в этот миг, между прошлым и будущим, успел пожить и в Новом Свете, и в Старом. Был на том, и на этом. Познал обе стороны мира: бытие, и в небытии одной ногой побывал тоже – не верьте: ничего там хорошего нет.

С нами по сей день, и собрался жить до скончания веков. Пока получается. И начинать каждый раз с ноля для него не просто слова, а образ жизни.

Рейтинг@Mail.ru