Искандер Лин
Раскаты Грома
Глава десятая. Живые
Вдруг из тумана послышалось пение. Звучные женские голоса,
сначала далеко, потом всё ближе и ближе, всё громче и громче
зазвенели в вечернем воздухе. В недоумении переглянулись герои.
Они не могли понять откуда доносится пение. Казалось,
что им навстречу несётся в тумане корабль, полный незримых певиц.
И хотя аргонавты не слышали слов, им чудилась в звуках мольба и
тревога, жалобный нежный призыв.
Аргонавты и Золотое руно
Темно-коричневая матовая керамогранитная плитка фасада, закреплённая на каркасе из алюминиевых профилей, поглощала лучи солнца, отражая малую их часть. Здание госпиталя, высотой в пять этажей, казалось ещё выше за счёт насыпи в основании постройки. Ландшафт территории, на которой разместилась «восьмидесятка» был крайне разнообразен. С высоты птичьего полёта безлюдный край выглядел мятым, собранным в кучу тёмно-зелёным одеялом, с разбросанными по нему детскими игрушками. Несколько километров разделяли между собой небольшие запруды, с озером в центре. Из кабины вертолёта можно было довольно быстро найти «высоту» недалеко от них. Её рваный стан из оголённых горных пород служил хорошим ориентиром. Вокруг всего этого раскинулась маскировочная сетка из лесов, впустивших на своё раздолье пятна полей. Иногда эти луговые «пробелы» даже межевались отдельными деревцами, образующими нерукотворные границы. Скрытые от солнца кронами, извилистые лесные ручьи один за другим вливались в тёмные воды реки, единственной в этом крае. Участки равнины очерчивались кривыми линиями холмов, оврагов и впадин. Именно такой сложный рельеф был на месте размещения гарнизонного госпиталя. Стоящий на опушке холм-полумесяц имел крутые склоны, обросшие дикими травами. Тогда, давно, при строительстве «шестидесятки» для возвышения здания медицинской службы над окружающим её «дном» была выполнена насыпь у подножия холма. Чтобы подъехать к главному входу больничного комплекса машины должны были преодолеть сотню метров по короткому дорожному серпантину, имеющему на своём протяжении всего два витка. 40 лет назад госпиталь состоял из 4‑х пятиэтажных прямоугольных блоков, разместившихся почти в шахматном порядке. Части здания выступали друг относительно друга на половину своей ширины, оставаясь при этом второй половиной на общей оси – центральном коридоре. Верх железобетонной парапетной панели госпиталя был немного выше кустов, растущих на краю серповидной сопки. Долгое время госпиталь принимал в свои палаты всех, нёсших службу на «шестидесятке»: охрану полигона, патрульных с территории академгородка, зенитчиков, водителей, ремонтников и стрелков из гарнизона объекта. Помимо солдат и офицеров, в тех же палатах лечили и приболевших учёных. Это были, в основном, талантливые, амбициозные молодые люди, согласившиеся посвятить свою молодость работе на закрытом объекте особой секретности в режиме многомесячной вахты. Но в какой-то момент «шестидесятка» стала не нужна власть имущим и палаты стремительно опустели. В округе становилось все меньше людей и, наконец, наступил день, когда крышу госпиталя провожал взглядом из иллюминатора вертолёта сам главврач. Здание законсервировали. Изредка к нему подъезжал военный патруль одной из частей, оставленных для охраны созданной инфраструктуры от мародёров. Военные не всегда поднимались даже на крыльцо медицинского центра, зачастую ограничиваясь лишь двухминутной остановкой машины у въезда и быстрым осмотром окон на предмет целостности. Шло время, в науке совершались новые открытия, и в этот глухой край вновь вернулись люди в погонах и лабораторных халатах. Госпиталь, как и раньше, наполнился человеческой речью, звуками шагов по кафельной плитке, щелчками шариковых ручек, шелестом страниц личных карточек. Но здание стало другим. Блеклый розовый фасад с облупившейся штукатуркой закрыли навесной системой, напротив крайних секций появились ещё два двухэтажных блока, а переходы в них из основного корпуса выполнили в виде закрытых галерей из металлоконструкций. Эти переходы разместились над проездом на высоте второго этажа – опорами переходов стали железобетонные колонны, начинающиеся прямоугольником у фундамента и заканчивающиеся расширением в виде буквы Y вверху. Поменялась геометрия дороги – теперь она опоясывала госпиталь, а въезд на насыпь стал более пологим и начинался раньше, там, где теперь находился КПП, почти у лесной чащи. При реконструкции основного корпуса появились дополнительные входы в здание. К одному из них, расположенному в торце блока-кубика, стоящего ближе всего к склону холма, сейчас приближался «Раскат‑4».
Широкая дверь эвакуационного выхода второго этажа открылась наружу, на покрытую просечно-вытяжным листом площадку металлической лестничной клетки. Пол коридора осветило солнце, удлинившее тени вошедших спецназовцев. Они очутились в «Хирургическом отделении» – так гласила табличка на стойке расположенного впереди поста медсестры. В этом здании тоже не было света, к чему отряд уже успел привыкнуть – «раскатовцы» решили списать данный признак «восьмидесятки» на неизвестный им протокол, которому гарнизон мог придерживаться в самом начале катастрофы. Впереди располагался непривычно широкий коридор – вместо скромных лавок вдоль белых стен длинный зал ожидания имел в наличии скученные в центре перфорированные металлические сиденья. Рядом с аварийным выходом стоял кофейный аппарат. Эмблема компании-владельца выглядела непривычно скромной для рекламного изображения и не ассоциировалась ни с одним из известных брендов. Похожее оборудование стояло и дальше, метрах в тридцати. До самой границы блока здания – закрытых двойных дверей с горизонтальными ручками по ширине полотна – коридор был вытянут в прямую линию, по обе стороны которой разместились кабинеты. Вдоль всего коридора на полу стояли пластмассовые горшки с высокими растениями, почти у каждой двери. Серый подвесной потолок в луче подствольного фонаря выглядел вполне новым. На белых стенах госпиталя то тут, то там висели плакаты с перечнем мероприятий первой медицинской помощи, иллюстрациями-схемами действий личного состава при применении оружия массового поражения и одинокими листами-памятками «Гигиена в полевых условиях». По обеим сторонам коридора на высоте одного метра шёл серый широкий кабель-канал с проводами сетей связи и коммуникаций. Полоса пластика прервалась слева у завала из стульев, столов, нескольких каталок и каких-то металлических переносных контейнеров.
– Что за хрень? – озвучил общее мнение Гора.
За наваленной мебелью почти не было видно самих дверей. Там должен был быть переход в отдельно стоящий северный корпус госпиталя.
– Вадим, где наши? – занервничала Маша.
– Пока не расходимся, я сейчас свяжусь, – Старый положил палец на кнопку гарнитуры. – Это «Раскат‑4», мы внутри. Доложите ваше местоположение!
Настя разглядывала интерьер вокруг: на стойке поста медсестры, установленном на «перекрёстке», стоял красный кнопочный телефон с переносной трубкой. На стене, слева от стула дежурного медработника висела полка для журналов, которая была забита различными элементами бюрократической каббалы. Сам пост представлял собой стол голубоватого цвета, огороженный по трём сторонам бортиками-перегородками, привинченными к столешнице.
– Заснули что ли? – процедил Вадим, затем снова зажал кнопку выхода в эфир. – Это «Раскат‑4», мы на месте! Где вы?
Канал ответил только тихим шипением.
– А если нас глушат? – предположил Гора.
Командир отрицательно покачал головой, а Рысь озвучил его невысказанную мысль:
– Нет, с нами бы тогда не связались отсюда. Частота же наша была.
– Если только связывались именно отсюда, – подметила Мессия.
«Брум!» – где-то на верхних этажах на пол упало что-то металлическое, легкое. Было похоже на брошенное на пол пустое ведро с разлетевшимися в разные стороны алюминиевыми вилками, ложками, ножами.
Бойцы взяли оружие на изготовку. Люди теперь пытались уловить каждый шорох, дуновение ветра, дыхание друг друга.
В наушнике прозвучал голос незнакомца:
– На второй этаж! В галерею! Быстр…– фраза оборвалась.
Бойцы переглянулись. Вадим рявкнул:
– Давайте к лестнице!
Держа в поле зрения ручки дверей, окна коридора, квадраты подвесного потолка, отряд шагал в сторону ближайшей лестничной клетки, которая была всего в десятке метров впереди по коридору. «Тук-тук-тук», – этажом выше что-то с большим количеством ног пробежало в другой конец здания.
– Ты уверен, что мы не в ловушку идём? – не отрывая взгляда от мушки, спросила Шерлок у Старого. Вадим что-то начал было отвечать, но тут сзади раздался мощный удар в дверь: «Бах!»
Бойцы обернулись – звук шёл со стороны завала.
«Бах!», – второй удар был сильнее предыдущего, Палач заметил, как шевельнулось несколько столов баррикады. Пара секунд тишины сменилась скрежетом когтей по кафельному полу в переходе и затем снова: «Бах!» Из баррикады вывалились некоторые предметы, одна из замурованных створок треснула. Звякнула цепь, сковывавшая металлические ручки дверей.
– Быстро на третий! – приказал командир и «раскатовцы» ринулись по бетонным ступеням вверх. Отряд ввалился на следующий этаж, который напоминал копию предыдущего. Бойцы бежали вперёд, отыскивая глазами что угодно, похожее на галерею. Гора бежал последним, постоянно озираясь, готовый в любой момент остановиться и отстрелять в монстров весь короб своего пулемёта. Если успеет. Наконец череда одинаковых белых дверей сменилась двумя длинными палатами, расположенными друг напротив друга. У этих помещений был панорамный обзор – их стены на половину высоты состояли из стеклопакетов. Старый потянул за ручку – металлическая дверь одной из них оказалась открытой:
– Сюда!
Спецназовцы забежали внутрь и попрятались между пустыми больничными койками, прислонившись к непроницаемой нижней части стенки, отделяющей помещение от коридора. Гора захлопнул дверь, подпёр её ближайшей кроватью, и затем, как и все лёг на пол, держа дверной проём на прицеле. Вдалеке, со стороны лестницы послышались шаги. Бойцы затихли позволяя себе лишь негромко дышать. Воздуха не хватало, и каждый чувствовал, как сердце бешено гоняло по сосудам насыщенную кортизолом кровь.
«Шлёп. Шорк», – чудища вошли на этаж.
«Шорк‑шорк», – по звукам было непонятно: то ли два, то ли три существа не спеша шли по коридору. Стало слышно, как они задевали стены – как будто по штукатурке царапали вилкой. Внезапно наступила тишина. «Остановились?» – Палач пытался понять происходящее за стенкой.
«Хруськ!» – это разлетелась на куски пластмассовая дверь где-то в первом блоке. Гора начал слышать нарастающий гул. Этот шум с каждой секундой становился всё сильнее и сильнее, будто взлетал самолёт.
«Шорк‑шорк», – когтистые лапы теперь царапали пол гораздо ближе.
Палач оторвался от прицела, осмотрел автомат, затем на несколько мгновений зажмурил глаза, открыл их и снова взял одну из дверей палаты на мушку.
«Шорк‑шорк. Хрясь!» – ещё одну дверь какой-то палаты или подсобки выбили, судя по звукам.
Мессия плотно закрыла глаза, начала растирать себе веки. Шерлок уставилась на коричневый плинтус: под накладной панелькой кабель-канала что-то невидимое ползло в её сторону – пластмасса отгибалась то тут, то там.
«Шорк-шорк», – источник звука переместился очень близко. Гора не понимал, где же летит злосчастный самолёт, шум которого с минуты на минуту порвёт его барабанную перепонку. Он увидел, как в коридорном окне палаты «проплыли» полосатые, черно-серые иглы. Они были похожи на гарпуны, заострённые на конце, с зазубринами на всём протяжении.
«Дикобраз? Что за херня? Ааааа! Как больно!» – появились тягучие мысли в голове у «великана». Он стиснул зубы от мучительно громкого визга в ушах.
Старый не понимал почему у него такая грязная одежда, он пытался оттряхнуться. В ухе возникло шипение радиоканала. Это шипение что-то говорило ему на непонятном языке.
«Дзынь‑дзынь», – метрах в тридцати дальше по коридору, на бетонную площадку второй лестницы что-то упало.
«Бах!» – взрыв на минуту лишил слуха Настю, но зато в её глазах перестали мельтешить разноцветные пятна. Ей показалось, что она несколько раз резко проснулась, оставаясь на одном и том же месте. Шум в ушах Анатолия стих, и Гора начал постепенно слышать хоть что-то, кроме затихающего гула реактивного двигателя. В окне больше не были видны копья-иглы. Они куда-то исчезли. Палач всё ещё был не в себе: он брезгливо отбросил автомат, вынул пистолет из кобуры и прицелился в собственное оружие, укатившееся под соседнюю кровать. Рядом на полу красный, как рак, «барахтался» Рысь, хватая воздух губами, словно рыба, выброшенная на сушу. Он махал руками в разные стороны, «плывя» в невидимой воде. Покачиваясь на нетвёрдых ногах в разные стороны, к «гимнасту» подошёл Старый и схватил товарища за воротник. Он перевернул Артёма на спину, несколько раз врезал ему ладонью по щеке и встряхнул.
– Про…отивогазы! Надеть, всем! – командир говорил непривычным, пугающим голосом. Это был одновременно и рык, и шёпот – голосовые связки выдавали тихий, но яростный стон. Глаза Рыси начали проясняться. Старый отпустил его воротник, нашарил противогаз в подсумке и тут же нацепил средство защиты на голову. Маша уже сидела в таком же противогазе, пытаясь опомниться после захватившего сознание дурмана. Настя хлестала пощёчинами Палача, возвращая его разум в реальный мир. Гора лежал на полу и глубоко дышал, слыша, как шумит при вдохе его клапан на «наморднике». В теле была адская усталость, в голове наконец возникло понимание, что никакой самолёт рядом не пролетал.
– Почему они нас не предупредили? – Шерлок буквально выдавливала из себя человеческую речь, чувствуя накатывающую тошноту.
– Не знаю! – Вадим снова прислонился к стенке в ближайшем проходе между кроватями.
– Чуть не сдохли, – отплёвываясь, приподняв для этого действия противогаз, сказал Рысь, – что это вообще было?
– Да! Что это, чёрт побери? – поддержала вопрос Шерлок.
– Не знаю! – Старый говорил раздражённым тоном, но уже не рычал. – «Невиданная херь» пойдёт?
– И куда же нам стрелять в неё? – тоскливо спросила Настя.
Вадим замолк на несколько мгновений, затем более спокойно, но настойчиво спросил:
– Кто-нибудь видел, как оно выглядит?
Палач высказал пришедшую в голову мысль:
– Думаю, надо просто стрелять по глазам, если они есть.
– Я, – немного приподнял ладонь Гора. – Я видел шипы.
– Шипы? – Вадим переспросил. – Какие? Продолжай.
– Они были похожи на заострённые толстые шипы, как у дикобразов, только больше. Я видел только концы, что были над окном.
– Понятно, – подытожил командир. – Кто-нибудь ещё что-то заметил?
Отряд молчал. Тишину нарушил Рысь:
– У нас у всех, наверняка, были галлюцинации в этот момент. Так может и шипов не было?
– Нет! – настаивал на своём здоровяк Толя. – Галлюцинации другими были.
– Ну-ка! – прервал их Вадим. – Угомонитесь! Мне нравится идея стрельбы по глазам, пока остановимся на этом варианте. Эту тварь назовём условно – «ёж». Никому не снимать противогазы! Если они и пропускают галлюциногенные токсины, выделяемые телом мутанта, то хотя бы в меньшей концентрации.
– Похоже на то, – качнул головой Палач.
Палата, в которой скрылся отряд, была рассчитана на два десятка пациента, если судить по количеству коек: белых, с округлыми дужками-арочками по торцам, заправленных белоснежными простынями по ортопедическим пружинным матрасам. У торца каждой из коек размещалась небольшая чёрная тумбочка с пластиковой рамкой на верхнем выдвигающемся ящике над дверцей. В рамку можно было вложить квадратный листок бумаги с фамилией и званием пациента. Сейчас все эти деревянные тумбочки стояли безымянными. У изголовий кроватей, в проходе между ними, из стен торчали откидные консоли-подносы, имеющие углубления для стакана с водой и лекарственных средств.
Вадим нажал кнопку на гарнитуре. Подержал две секунды и отпустил. Затем проделал так ещё и ещё. В эфире была тишина. Никто не реагировал на условный сигнал.
– Мертвы? – спросил Артём.
– Не думаю, – вставая, хмуро ответил командир. – Всем хранить радиомолчание. Непонятно, сколько этих «ежей» в здании. А может ещё каких чертей на наш сигнал принесёт. Итак, подъём! Мы идём на верхние этажи, искать уцелевших, если они ещё остались. Все встали на ноги и покинули палату! За мной!
На полу в коридоре мутант оставил следы своей прогулки – неглубокие царапины на плитке. А ещё о нём напоминали куски нескольких разломанных дверей, разбросанные повсюду. О габаритах чудовища говорили несколько тонких полос на стенах: мутант ободрал обои в процессе движения по этажу. Все комнаты госпиталя, что попадались на глаза «раскатовцам» оказались пусты – ни людей, ни монстров, ни трупов. Сдвинутые кровати, свороченное на пол оборудование, хирургические инструменты, заваленные шкафы с медикаментами и разбросанные бумаги, но никого живого и ни одного мёртвого. Госпиталь выглядел просто покинутым в спешке, только и всего. Командир указал на лестницу, до которой добрался отряд. На площадке было чёрное пятно копоти от взрыва гранаты. Спустя два марша вверх, группа вошла на четвёртый этаж, который разрушил предположение об успешной эвакуации персонала.
Слева, метрах в тридцати впереди, посреди коридора, была возведена преграда: ветви и стволы деревьев хаотично переплетались между собой, образуя нечто, похожее на гнездо огромной птицы или бобровую плотину. Концы стволов, заострённые зубами неведомых существ, напоминали собой колья. Более тонкие ветки были просто набросаны на завал в качестве укрывающего внешнего слоя. Стены и пол вблизи этого пугающего творения были заляпаны красными пятнами, линиями кровавых подтёков, клочками одежды. Несколько тел лежало у норы-лаза. От этого жилища неизвестных монстров исходил нестерпимый смрад разлагающейся плоти. У трупов на «придверном коврике» отсутствовали головы, руки, части туловищ.
– Фу, – брезгливо поморщилась Шерлок.
Рысь кашлянул: в нос ударил мерзкий запах.
«Пшш!» – в наушнике прозвучал сигнал начала передачи. Незнакомец произнёс:
– Эй, вы там, если целы, дуйте на четвёртый или пятый этажи и через них добирайтесь до лестницы в первом блоке, а потом со всех ног в подвал, я уже выдвигаюсь!
Где-то выше раздались хлопки выстрелов, топот бегущего человека, звуки разбивающегося стекла. Вадим начал пятиться назад к лестнице, не сводя глаз с «плотины». Бойцы без лишнего шума вернулись на лестничную площадку.
«Бах!» – где-то сверху раздался увесистый удар по стене. Палач, первым поднявшийся на несколько ступеней в сторону пятого этажа замер и поднял правую руку вверх: «Стоп!» Спецназовцы вслушались в чью-то тяжёлую поступь. Неизвестное существо двигалось в сторону их лестницы по верхнему этажу. Шерлок посмотрела на Старого и прошептала, умоляя:
– Не надо, только не наверх!
«Бах!» – новый удар по закрытой металлической двери дополнился громким рёвом монстра. Створка немного треснула и зверь впился тёмно-зелёными чешуйчатыми лапами в образовавшуюся щель.
– Бегом за мной! – крикнул Вадим и живо вернулся обратно на четвёртый этаж. Бойцы неслись со всех ног по коридору, наперегонки со смертью. Сзади уже слышался топот когтистых лап и кошмарный вой чудищ. Жуткая звериная постройка, обмазанная гниющими внутренностями, была всё ближе. Вадим влетел плечом в дверь у самого входа в «нору» – полотно с хрустом поддалось, осыпалась штукатурка, на пол шлёпнулся отлетевший наличник. Отряд побежал вслед за командиром сквозь выбитую дверь, а затем по центральному проходу палаты между рядами пустых кроватей. Впереди в побеленной стене снизу находилась небольшая дыра, а из неё торчали ноги. Вадим «впечатался» в стену – поскользнулся на свернувшейся крови, что окружала тело застрявшего бедолаги. По-другому остановиться было нереально. Вадим схватился за ногу мертвеца в военной форме, решив вытянуть «пробку». Рысь оказался рядом с ним раньше остальных и подхватил вторую за чёрный берец.
– Даваааай! – сквозь зубы закричал Старый, но, несмотря на усилия, они не вытащили труп из лаза даже на сантиметр, а из коридора доносился громкий топот тяжёлых лап.
– У меня на мушке! – прокричала Шерлок, направив ствол автомата на дверь, через которую они забежали в палату.
– По моей команде! – Палач тоже держа на прицеле вход в палату, переведя режим стрельбы своей винтовки на автоматический.
– Отойди! – громко пробасил Гора, шлёпнув командира по спине. Вадим отскочил ближе к Рыси.
Великан сделал ещё один шаг назад и с разбега влетел плечом в стену. «Хряськ!» – часть перегородки между палатами треснула и упала на пол. Ещё не осела пыль, а здоровяк Толя уже поднимался на ноги после падения на обломки гипсокартонных листов и деревянных стоек. Палач выпустил длинную очередь в коридор, затем кинул гранату в сторону двери, откуда показалась морда монстра.
– Уходим! – Вадим нырнул в образовавшийся проход. В этом помещении, впереди, слева стал виден ещё один звериный лаз. Краем глаза командир успел заметить под ногами следы маленьких лапок, испачкавшихся в крови. Не отдавая себе отчёта, действуя на выработанных рефлексах, офицер навёл «подствольник» на проход в коридор и выстрелил осколочной гранатой прямо туда, куда вели следы монстров.
Раздался взрыв. А затем уши заныли от противного писка. Старый побежал вперёд, остальные за ним. Группа пробежала через разбитое взрывом логово, занимавшее часть коридора. Пришлось пригнуть голову, чтобы не удариться лбом о свисающие повсюду кривые «притолоки» из тонких стволов деревьев. Из глубин этих «зарослей» доносился жалобный крик раненых мелких существ. Сзади приближался звук бегущей сквозь палату взрослой особи, сметающей у себя на пути металлические койки. Вадим, светя по логову фонариком, разглядел на перемазанной грязью и кровью стене табличку эвакуационного выхода и со всей силы ударил ногой по красной створке. Дверь распахнулась.
Отряд бежал по ступеням вниз. Рёв становился всё ближе. Казалось, что зверь уже на лестничной площадке третьего этажа, что он находится прямо за потными спинами «раскатовцев». В наушнике снова возник голос «местного»:
– Где вы там? Я готовлю спасательные капсулы! Мы свалим отсюда!
«Давай!» – пронеслось в голове у Мессии. На узких площадках она стала видеть прижавшихся к стенам медсестёр.
«Быстрее, быстрее!» – думал Палач, наблюдая, как поручень лестницы превращается в длинную коричневую змею.
«Ааааа!» – выл в клапан противогаза Гора. Боль в его висках нарастала из-за шума бомбардировщика, пикирующего где-то над головой. Неизвестный человек продолжал говорить им в рации:
– Быстрее, суки! Иначе я один… Что? Что это? Оно уже здесь – голос в наушнике резко перешёл на шёпот. – Но! Нет! Не может быть! Но! Что? Дорогая? Что ты здесь делаешь? Я, я не понимаю. Я не знаю. Я к ней. Я хочу остаться с ней. Она краси… Ааааа! – после душераздирающего крика, незнакомец смолк.
Последние ступени Вадим просто перепрыгнул, приземлившись на полусогнутых ногах около открытой толстой металлической двери. В длинном подвальном помещении, выкрашенном в бледно-зелёный цвет, никого не было. Старый прицелился в дальнюю, запертую на засов дверь. Она вела из подвала на другую лестницу и находилась метрах в пятидесяти впереди.
Отряд ввалился на подземный этаж, отбегая как можно дальше от входа. Тяжёлая поступь монстра уже была слышна совсем рядом – на два марша выше. Гора, стиснув зубы, потянул тяжёлую дверь на себя. Палач прикрывал его, направив дуло винтовки в уменьшающийся зазор между полотном и массивной стальной коробкой.
– Почти! – прорычал Гора, пытаясь прижать створку максимально плотно. Рысь быстро нашёл на двери засов и, что есть мочи, потянул его в положение «Блокировано». Но засов не поддавался, потому, как стальной стержень упирался в коробку. Отверстие было близко, не хватало буквально пары миллиметров.
«Бах!» – нечто тяжёлое врезалось в дверь. Гора чуть не потерял равновесие от того, как резко створка подалась в его сторону. Зато конец засова и отверстие под него оказались на одной прямой, и Рысь ловко вогнал полосу металла в петлю. Теперь дверь была надёжно закрыта.
«Бах, бах!» – мутант колотил лапами по входу, но добраться до своей добычи не мог. Послышался скрежет – острые когти безрезультатно пробовали рассечь металл. Наконец монстр взвыл от злости. Удары прекратились.
Шерлок, восстановив дыхание, обратила внимание на помещение, в которое они вбежали. Стена слева была увешана плакатами и схемами анатомического строения человека, образцами протоколов вскрытия и графиками дежурства медперсонала. В середине стены, ближе к потолку располагалось квадратное вентиляционное отверстие. Жалюзийная металлическая решётка валялась внизу на серой плитке пола неподалёку. Рядом с ней в глаза сразу бросались крупные капли свежей крови. Следы чьей-то кровопотери остались и на стене вокруг вентканала. Противоположная стена состояла из рядов белых холодильных камер в три дверцы по высоте. Некоторые из них сейчас оказались открыты, а их пустые блестящие полки из нержавеющей стали выдвинуты. Верхняя линия дверей была помечена небольшими жёлтыми квадратиками, прикрученными к обшивке на четыре шурупа. Далее, ближе ко второму выходу из подвала, у стены стоял умывальник и небольшой шкафчик, рядом висели несколько чёрных прорезиненных халатов. По центру помещения, в четырёх метрах друг от друга, располагались два прозекторских стола, а между ними, размещался стол поменьше с выдвижными полками.
Палач громко выругался, обращаясь ко всем сразу:
– Какого хера? Мы же в противогазах! Почему «галюны» ловились?
– Мы через гнездо прошли, – ответил сидящий на полу Рысь. Он чувствовал накатившую усталость и был не в состоянии стоять на ногах ближайшие несколько минут.
– И чё? – раздражённо спросил «заклинатель пуль».
В разговор включился командир:
– Этих тварей в отчётах не было, их токсины не изучены. Противогаз может и защищает, но весьма посредственно, – он разъяснял твёрдым спокойным голосом.
– Чёрт! – Палач пнул ближайшую дверцу холодильной камеры. – А где этот хер, что говорил с нами?
«Бах!» – монстр снова попытался пробиться, но безуспешно. Гора всё ещё сжимал стальную ручку двери, за которую тянул, когда закрывал проход. К нему подошла Мессия и положила руку на плечо:
– Отпусти, тут засов есть. Пошли.
Толя никак не отреагировал.
– Гора, ты меня слышишь? – Настя потормошила его за плечо.
«Великан» медленно повернул голову в её сторону и утвердительно кивнул.
– Отпускай её, пойдём.
Мессия силой оторвала ладони бойца от ручки. Оперев Гору на себя, Настя отвела его немного в сторону. Ей показалось, что она слышит тихие всхлипывания здоровяка в противогазе: «Да, после такого задания у нас теперь у всех будут нервы ни к чёрту!» Гора не понимал, что с ним твориться: его потряхивало, ему хотелось смеяться, ему хотелось убежать куда-нибудь подальше отсюда. Группа перешла в центр комнаты, подальше от входа. Рысь по очереди открывал выдвижные полки центрального стола – там находились лишь небольшие ёмкости с жидкостями и инструменты для вскрытий. Шерлок присела у пятен крови на полу – рядом с ними валялась портативная чёрная рация с небольшой антенной, на обороте красовалась приклеенная на скотч бирка: «Р‑26».
– Это не наша. Может он не из «Раската» был?
Старый согласился:
– Думаю, он из гарнизона, – слишком хорошо здание знал.
Толя снял свою руку с хрупких плеч Мессии: ему стало лучше. Он задержал дыхание, приподнял средство защиты и быстро вытер ладонью лицо. Через мгновение боец вновь был в противогазе.
– Эй! Отставить такие шутки! Отравишься! – пригрозил ему Вадим.
– Командир, мы и так под небольшим воздействием находимся, – возразила Мессия, – у нас же кожа не закрыта.
Вадим замолчал на пару секунд и затем кивнул:
– Верно. Но больше так не делайте – никто, пока не выберемся отсюда.
– Старый, – обратился к нему непривычно спокойным голосом Гора, – а где эвакуационные капсулы?
– А вот они! – Палач с силой толкнул одну из выдвинутых полок, после чего та с гулом ударилась торцом о заднюю стенку холодильной камеры.– Тебе такой размерчик подойдёт?
– Палач, угомонись уже, – уставшим голосом простонал Рысь.
– Да я в норме! Всё ок! Только мы в подвале, запертые со всех сторон этими грёбаными «ежами» или ещё какой херью! А попёрлись мы сюда, потому что захотели проведать какого‑то мудака с рацией! – Антон повернулся к Старому. – Ты ведь даже не запросил его позывной!
Вадим сдержанно ответил:
– Это могла быть выжившая часть гарнизона, да, в общем-то, она и была.
– Да и на хер она нам?
– А ты не помнишь приказ?
Палач хлопнул себя по лбу:
– Как же я мог забыть? Достать данные! Верно? – в голосе звучал неприкрытый сарказм. – Данные! – боец показал на свою грудь. – Наши жетоны тоже данные! Им нужны данные? Какие ещё, мать их, данные? Ясно одно: тут жопа и все сдохли, инфа – сотка!
Старый продолжил:
– Добыть носители информации и по возможности спасти выживший персонал! – голос командира становился вызывающим. – Или ты оспариваешь приказы?
– Нет, я просто хочу свалить отсюда живым!
– А я как будто не хочу? Мы все как будто не хотим?
Вадим подошёл и положил руку подчинённому на плечо:
– Что с тобой, Палач? Ты испугался пары зверушек? Где мой лучший воин? Где мой «заклинатель пуль»?
Палач тяжело выдохнул:
– Я, я просто… навалилось всё как-то. Аааа! – Боец подался назад, немного потряс кистями, затем продолжил. – Змеи. Я так боюсь умереть от укуса змеи, как Декан. А мне «галюны» здесь повсюду мерещатся – змеи. Чёрт!
Палач сделал ещё несколько глубоких вдохов и выдохов, затем повернулся к здоровяку:
– Гора, без обид, меня просто переклинило.
– Замяли, – пробасил Толя.
Всё это время Шерлок медленно ходила вдоль дверец камер и внимательно разглядывала жёлтые таблички. На некоторых из них были какие-то небольшие красные точки. Иногда эти точки образовывали треугольники, иногда параллельные линии.
«Аааррр!» – из канала вентиляционной шахты донёсся рык мутанта.
– Мля! К нам ползут! – Палач вскинул автомат и направил на отверстие в стене.
– Как близко? – встревоженно спросил Вадим.
– Минуты три и здесь уже будет, – отозвался «заклинатель пуль».
Командир тут же принял решение:
– Уходим через вторую лестницу! Будем пробиваться к крыше! Гора, Рысь, не раскисать!
Подбежав к выходу, увалень сорвал засов со второй двери из подвала. Старый и Рысь в этот момент держали на прицеле проём, готовые высадить по обойме в любую тварь, оказавшуюся в нём.
– Открываю! – Толя ударил ногой по створке и та распахнулась. За ней не было никого, только ступени лестницы, такие же, как и те, по которым они спускались в подвал.