Искандер Лин
Раскаты Грома
– Отряд, обход…
Один из «быков» оторвался от трапезы и завертел головой. Вадим замолчал, отпустив кнопку. Маленькие злые глаза хищника ещё около минуты беспорядочно бегали по листве кустарника, а затем монстр перевёл взгляд на оторванный кусок, который уже жадно облизывал его сородич, намереваясь вонзить зубы. Недовольный мутант рыкнул на вора, который сразу же отпрянул от чужой добычи.
Командир стал передавать отряду приказ через короткие условные сигналы «Вперёд» и «Ложись», зажимая кнопку выхода на связь то на одну то на две секунды, согласно радиошифру. «Быки» никак не реагировали: чувствительность «девяностых» к радиоволнам была ниже среднего.
– Рысь, отползаем аккуратно назад, встретимся с остальными дальше по дороге – прошептал Вадим.
– Есть, – тот последовал за Старым, осторожно выбираясь из ямы.
***
Летнее солнце заливало облака красными тонами – близился закат. Постоянно останавливаясь, обходя небольшие блокпосты, ставшие скоплением падальщиков, группа продвигалась к «АН5». Таким было условное обозначение объекта на карте, обнаруженной в джипе. Они шли по лесу несколько часов, и вот впереди показался долгожданный просвет – поляна. В её границы были прекрасно вписаны два здания с небольшим плацем между ними. Автомобильная дорога подходила к пункту с противоположной от чащи стороны. Низкое двухэтажное панельное здание слева имело прямоугольные очертания в плане и крыльцо по центру. Его невзрачная наружная отделка из темно-зеленой мелкоразмерной плитки сейчас выглядела подсушенной болотной тиной, накиданной на фасады. Квадратные окна двух этажей имели заполнение из облупившихся деревянных стеклопакетов. Крыша железобетонного «барака» начиналась с деревянного зелёного фронтона над ближней к лесу «глухой» стеной и уходила до самого конца двумя скатами из оцинкованной кровельной жести. Потрескавшийся асфальт плаца не был разлинован привычными армейскому глазу квадратами для занятий строевой. Вообще никаких линий не было. По контуру площадка обрамлялась утопленными в земле бордюрными камнями. Напротив шестидесятиметрового строения стояло одноэтажное небольшое здание с маленькими окнами, напоминавшими собой, скорее, бойницы старинных бастионов, чем проёмы для естественного освещения. Расположены они были метрах в двух от разбитой асфальтовой отмостки. Входом служила широкая серая металлическая дверь. Она находилась по центру одноэтажки, прямо напротив крыльца – входа в «барак». На плоской крыше этого небольшого размалёванного в камуфляжную расцветку здания стояла десятиметровая металлическая вышка. Поднимаясь над верхушками окружающих деревьев, вышку венчала небольшая, но заметная из леса сетчатая антенна.
Люди подошли к опушке. Вадим начал инструктаж:
– Нужно обыскать это здание связи с антенной на крыше. Там должны быть документы, планы, информация. Но вначале нужно понять, что с казармой. Если возникнет контакт, внутри использовать только пистолеты – не поднимать шума до последнего. Гора, ты останешься на входе – будешь нашим дозором. Начинаем через минуту! – командир отдал приказ и повесил винтовку за спину.
Бойцы разделились на два состава согласно отработанной тактике передвижения: первыми шли Старый, Шерлок и Палач, затем переход до ближайшего окна или двери предстоял остальным звеньям. Гора занял положение лёжа, выставил сошки. Он был готов изрешетить любой движущийся по плацу объект.
Им нужно было преодолеть всего 40‑45 метров по подросшей траве между молодыми кустами высотой до колена. Солнце ещё не начало садиться, но его лучи уже играли против отряда: из-за яркого жёлтого света тень за приоткрытой дверью входа в «барак» оставалась слепым пятном. Старый сделал первый шаг из укрытия, за ним последовали Шерлок и Палач. Все трое, чуть пригибаясь, потрусили к глухой стене панельного «барака». Каждый из них охватывал рукоятку пистолета двумя ладонями, направив дуло вниз. Чёрные стальные стволы почти касались белых цветков борщевика, растущего на пустыре. На измочаленной марш-броском форме и так не оставалось сухой нитки, а тут пот хлынул с новой силой. Вадим на бегу высматривал змей под ногами, его берцы приминали дикий овёс и лебеду, прокладывая тропу остальным.
– Движение! – в гарнитуре прозвучал голос Рыси.
Вадим махнул на стену рукой, ускоряя бег.
– Дверь на крыльце шевельнулась, – вновь вышел в эфир «гимнаст».
Вадим добежал до укрытия, прижался к стене «барака» и, переводя дыхание, ответил в гарнитуру:
– Стрелять только, если оно к нам придёт!
Рядом, плечом в стену врезался Палач, за ним финишировала Шерлок. Старый показал на углы «барака». «Заклинатель пуль» взял на прицел левый, а Вадим и Маша – правый край стены. «Мля! Как слоны неслись, как грёбаные слоны!» – вертелось в голове у командира.
Рысь смотрел на крыльцо через линзу прицела из-за дерева, оставаясь в тени. Минуту назад дверь немного приоткрылась, но никто не вышел из здания. Ни руки, ни лапы, ни даже чего-то похожего на хвост «раскатовец» обнаружить не смог. У металлического порога дверной коробки валялась какая-то консервная банка, прямо по центру прохода. Она не шелохнулась. «Дурак! Большинство тварей достаточно внимательные и зрячие, чтобы не ступать своими конечностями куда попало. Не стоит ориентироваться на смещение мелких предметов», – укорил себя Рысь и перевёл прицел чуть правее. Серые бетонные ступени в некоторых местах сейчас казались немного округлыми. Его взгляд скользнул по затёртому асфальту пустого плаца и… в открытой двери здания связи тоже никого не было. «Стоп! – боец вернул прицел на ступени, округлые серые края которых мгновение назад были нечёткими. – Так и есть!» – сердце Рыси забилось сильнее. В основном «помехи» были по центру марша. «Только бы не ты», – Рысь увидел, как край верхней ступени вновь стал чётким и рваным, без округлостей. По спине бойца пробежали мурашки – наконец он смог уловить контур тела «ящеролеопарда», стоявшего на ступенях. «Мля, всё же мантикора! И тут они!», – боец понял в какую ситуацию угодила вся группа. Рысь дотянулся пальцем до гарнитуры:
– На крыльце мантикора!
В воздухе над ступенями, будто из ниоткуда появились два зелёных глаза. Рысь видел через прицел, как чёрные зрачки мутанта смотрят прямо на него. «Чёрт, связь!» – пробиваемый холодным потом, он осознал свою ошибку. Шесть человек замерли в ожидании начала кровавой бойни. Сейчас лёгким очень не хватало воздуха, но страшно было даже дышать. Гора плавно выбрал пальцем люфт курка на своём пулемёте, держа на мушке крыльцо с какими-то мелкими зелёными точками в воздухе. Глаза мутанта повернулись к банке у двери, затем зверь ещё раз осмотрел плац и, меняя расцветку, спокойно убежал в сторону дороги.
– Монстр ушёл, – Рысь передал по связи и облегчённо выдохнул. Он слышал, как Настя что-то особо забористое процедила себе под нос. Гора же встал, готовясь к стремительному переходу.
Командир поднял ладонь и сжал в кулак.
Вторая троица вышла из чащи и, повторяя маршрут первопроходцев, за несколько секунд добежала до стены. Вадим осмотрел своих бойцов и решил ещё раз повторить:
– Значит так, заходим через дверь. Затем делимся: я с Шерлок – направо, Палач – налево, Гора – дозор у выхода, Рысь и Настя – берите на себя лестницу на второй этаж. Двигаемся без спешки – ну его на хрен! Мне не нужно, чтобы вы впопыхах проворонили мантикору где-нибудь в углу. Без этих глупостей! Повторяю: основной вариант – пистолеты.
– А если в панцирях кто-то будет? – Настя в этот момент фиксировала автомат у себя на рюкзаке.
– Пистолетом кинь! – съязвил Старый. – Насть, ты же знаешь: повышенное внимание – потом выбор оружия. Если вообще никак – пали со своего основного калибра. Только потом у нас, скорее всего, начнётся тут героическая оборона, которая не войдёт ни в какие учебники. Все готовы?
Бойцы закивали головами, Гора перехватил поудобнее пулемёт.
– Пошли! – Вадим вышел из-за угла.
В окнах не было видно ни людей, ни мутантов, и путь до крыльца получился «тихим». Приоткрыв металлическую дверь чуть шире, Палач зашёл в тамбур бледно-зеленого цвета.
***
«Заклинатель пуль» прошёл через распахнутые двери, на которых висела красная табличка с жёлтыми буквами: «Расположение. Рота связи». Он оказался в помещении, уставленном двухъярусными металлическими кроватями. Они были по обе стороны от «взлётки» – местами выцветшей широкой полосы из коричневого линолеума, служившей местом построения роты. Кровати, недавно выкрашенные в серый цвет. На них лежали промятые тюфяки, застеленные белыми простынями. Синие одеяла были откинуты на низкие дужки – на тот торец, к которому обращал бы ноги спящий. Справа и слева вдоль стен стояли шкафы из ДСП без дверец. На их штангах крепилось с десяток пустых вешалок. Верхние полки шкафов оказались забиты вещмешками с белыми бирками, на которых были пропечатаны фамилии военнослужащих. По деревянному, окрашенному в красный цвет полу, валялись раскиданные то тут, то там чёрные резиновые тапки разного размера.
«По тревоге сорвались», – сделал вывод Палач. Пройдя насквозь расположение, боец наткнулся на двери. Первая правая была с надписью: «Санузел», вторая – «Класс для занятий». Класс был закрыт, над ручкой размещалась нетронутая печать – оттиск на пластилиновой вставке, в который кто-то вмуровал небольшой шнурок, идущий из закрытой комнаты. Следующая правая дверь легко поддалась и за ней оказалась комната, отделанная зелёной плиткой, с побелённым потолком. Полукругом у трёх стен были размещены два десятка умывальников со сплошной лентой зеркала над ними, справа начинались кабинки из окрашенного чёрного ДСП на каркасе из небольших квадратных труб. Некоторые двери туалетов были распахнуты, а за ними находились унитазы, отдраенные до снежной белизны. В нос резко ударил запах неубранного подъезда. Палач развернулся и направился обратно в сторону входа. Справа и слева через окна был виден редкий лес, за ним – какие-то новые поляны. На траве уже вовсю играли красные лучи яркого вечернего солнца. А на плацу себя вылизывала большая кошка.
«Мля!» – Палач остановился. На асфальте посреди плаца сидела мантикора, совсем по-кошачьему намывая языком свою кожу на лапах. Боец осторожно подошёл к простенку и, стараясь не выдать себя, попытался осмотреть территорию перед зданием в поисках других тварей.
«Мы попали!», – пронеслась неприятная мысль в его голове.
***
В небольшом холле Вадим открыл деревянную дверь с табличкой «Рота связи». Табличка эта была почти копией той, что висела на двойных дверях за спиной, через которые прошёл Палач. Командир вошёл в широкий коридор с окнами по правую руку. Пол здесь был выложен кафельной плиткой бежевого цвета. Перегородка слева окрашена, как и тамбур – в бледно-зеленый цвет. Напротив окон находилась череда комнат, на дверях которых также висели пластмассовые таблички с названиями помещений. В третье по счёту помещение было легко проникнуть: деревянное полотно двери еле держалось на погнутой нижней петле. Верхняя петля оказалась сорвана, и поэтому створка опиралась нижним углом прямо на плитку. Простенку между второй и третьей комнатами была прикреплена доска с какими-то календарными графиками.
Старый указал Маше направление – девушка прошла чуть вперёд, взяв на мушку оставшуюся часть коридора. Вадим подошёл к «Кладовке», прислушался. Тишина. Его ладонь легла на круглую ручку. Повернул – нет, закрыто. Следующей шла «Комната бытового обслуживания». Прикоснулся к ручке. Также закрыто. Вадим приблизился к напарнице и осторожно хлопнул её сзади по плечу. Они оба медленно переместились к открытой комнате и после повторного хлопка по плечу вошли, осматривая пространство через прицелы пистолетов. Комната походила на кабинет. Потёртый ламинат дочерна обуглен в центре, блеклые обои порваны сотней осколков, оголив штукатурку. Деревянные стеллажи для бумаг были иссечены взрывом гранаты в центре комнаты, а письменный стол сдвинут ударной волной к окну. Около подоконника пол усыпало осколками битого стекла – створки еле держались на петлях. Через дыру в стеклопакете на земле была отчётливо видна полоса из примятой травы, окрашенной алой жидкостью. След уходил от здания к деревьям. По всему кабинету хаотично лежали папки с документами, клочки каких-то бумаг с печатями, несколько разорванных и обгоревших книг.
– Дальше, – прошептал Старый.
Оставшиеся двери с табличками «Комната офицеров» и «Душевая» оказались заперты. Бойцы вернулись в кабинет.
– Карты, нас интересуют карты и схемы. Посмотри вон там, – Вадим указал на зелёные папки, оставшиеся после взрыва лежать на дальней полке стеллажа.
– Да я и так поняла, – Шерлок направилась к документам.
Вадим подошёл к столу, поднял с пола папку красного цвета. «Боевой расчёт» – гласила бирка на пластиковой обложке. Пробежав десяток страниц, Старый натыкался лишь на таблицы с фамилиями и небольшими комментариями в столбике с названием «Должность/позиция». Больше ничего. На клочках бумаги, валявшихся под ногами, можно было разобрать только отдельные слова: «… назначить в период с 21:00…», «Рапорт», «Согласно приказу № 03‑667‑02», «… при проведении планового технического…».
– Маш, у тебя есть что-то? – Старый посмотрел на девушку.
Шерлок замерла перед окном, с открытой папкой в руках. Она смотрела куда-то вдаль. Девушка проговорила как можно тише, при этом отчётливо произнося слова шёпотом:
– Вадим! В чаще!
Командир перевёл взгляд туда, куда смотрела Шерлок: «Твою ж мать!» – молча выругался Вадим.
Мантикора неспешно прогуливалась между деревьями, метрах в ста от здания. Она не принимала окраску окружающей среды – просто медленно вышагивала в зарослях ольхи, почёсывая свои бока о тонкую кору этих деревьев.
– Тихо-тихо, плавненько. Садись, садись, – зашептал Старый. Маша следовала его словам. Сам он аккуратно передвигался на полусогнутых ногах к окну, стараясь ставить ногу только на ламинат между осколками стёкол. – Пока просто понаблюдаем.
«Бах!»
На втором этаже началась какая-то возня, кто-то упал, затем хлопнул выстрел. Снова выстрел! Ещё один! Звуки были не слишком громкими: стреляли из пистолета со встроенным глушителем. Доносились они именно сверху.
Мантикора, с которой Шерлок не спускала глаз, остановилась, прислушалась. Спустя пару мгновений она растворилась на фоне деревьев, оставляя от себя лишь еле видимые очертания тела.
– Маша, не теряй её из виду – чуть левее вторая! – шептал Вадим.
Шерлок поняла, как сильно она сейчас боится моргнуть. Девушка была уверена, что если всё же моргнёт, то потеряет маскирующуюся тварь из виду, а это почти гарантированная смерть. Маша вцепилась в рукоятку пистолета так крепко, как никогда. На всякий случай она держала указательный палец подальше от курка. Волнение, которое её захватило с головой, могло случайно привести к катастрофе всю группу, всю операцию. Вадим нацелил всё своё внимание на кусты вдалеке, на фоне которых пробежало что-то, похожее на большую кошку.
Сзади, со стороны тамбура, послышался шорох.
***
Шаги сослуживцев удалялись по обеим сторонам здания. Гора остался единственным дозором отряда – гарантом, что им не зайдут в спину и не навяжут очень болезненную, гарантированно быструю смертельную бойню. Выставив левую ногу на затёртый металлический порог двери, «великан» не переставал осматривал окрестности. Его взгляд перекатывался с запылённой дороги на залитый закатным солнцем луг с редкими берёзками. Луг граничил с темно-зеленой стеной леса, в который заворачивала асфальтовая дорога. Тёмные заросли полукругом охватывали территорию пункта, к которому группа так долго пробирались по чаще. Между зданием связи и первыми деревьями леса оставалась широкая вырубленная полоса. Само здание связи выглядело старым: потрескавшаяся штукатурка начинала отваливаться в районе карниза и на углу. Краска на коммуникационной вышке шелушилась в некоторых местах. Только распахнутая входная дверь выглядела вполне новой. Черно-белая полоса бордюров вдоль плаца проходила наперерез небольшой тропинке справа, которую промяли спецназовцы, подбираясь к казарме. А табличка со словом «Казарма» была аккуратно приделана к стене и сейчас находилась на уровне грудной клетки пулемётчика. Эта прямоугольная вещица висела справа от двери в тамбур. Гора чувствовал, как ставший душным день уходил вместе c жарким летним светилом за горизонт. Температура воздуха понизилась до комфортной.
«Помыться бы! Блин, завтра всё тело чесаться начнёт», – пулемётчик фантазировал об отдыхе у ручья или на берегу пруда. Ему хотелось умыться, смочить в воде ноющие от нагретых кожаных берец ноги. Или хотя бы беззаботно уснуть. Он заметил колебания веток в кустах за пунктом связи. Гора повернул чёрное дуло в сторону одноэтажного здания. Затем осторожно вернул левую ногу внутрь тамбура, обратно за порог.
«Может птица?» – боец боялся попусту подстёгивать нервы всей группе ложной тревогой. День был очень непростой. Нет, он был адски тяжёлым! Даже не из-за марш-броска или взрывов, перестрелок. Сегодня не стало двух парней из его отряда. Не сказать, что они приходились ему близкими друзьями, но он был вместе с ними в одной группе. Они вместе являлись ушами и глазами друг друга. Только так и можно было выжить в этой чёртовой зоне бедствия. Сегодня не стало целых двух парней, которым он готов был доверить собственную жизнь.
«Птица» больше не шевелила ветви кустов. «Улетела пташка, – боец перевёл взгляд на плац у дальнего торца казармы. – Мать твою!» – Гора от увиденного чуть не нажал на спусковой крючок.
Напротив окон левого крыла вальяжно расхаживала кошкообразная тварь, разглядывая примятую траву вдали. Остановившись, мутант присел на задние лапы и начал вылизывать свою гладкую пятнистую кожу спины. После второго движения языка по хребту, мантикора подняла глаза на крыльцо и замерла.
«Твою мать! Твою мать! Твою мать!» – Гора не знал, что сейчас сделать лучше: выйти на связь и привлечь к членам отряда, притаившихся в углах и каморках здания монстров или оповестить голосом ближайших к нему людей.
Мантикора пропала из виду, растворилась в воздухе.
«Не успею ничего!» – Гора резко отпрянул назад в тамбур, чуть не завалившись спиной на пол. Шагнув в сторону, он спрятался за закрытой узкой створкой двери. Со второго этажа донеслись приглушённые звуки какого-то падения, а затем два выстрела из «тихого» пистолета!
«Старый рядом! У него есть ствол с глушителем!» – Гора на цыпочках попытался пройти по плитке пола в правое крыло. Великан зашуршал берцами с первых шагов. Один из керамических квадратиков покрытия даже немного шевельнулся под его потугами грациозности, издав неприятный звук трения камня о камень. На розовой полосе света у ног бойца, напротив открытой двери, появилась вытянутая тень звериной головы.
«Сука!» – Гора сделал шаг назад, снова прижавшись к закрытой створке.
Тень на полу росла. Теперь она стала похожа на прижимающуюся к земле огромную кошку.
Боец почувствовал, как в горле стало холодеть, сердце забилось с утроенной силой, а на ладонях выступил пот. Гора осторожно взял правой рукой пулемёт за ствол, а левой перехватил рукоятку. Тень стала ещё ближе, ещё больше. Было видно, как хищник бесшумно, медленно переставляет лапы. Чтобы не выдать себя, солдат задержал дыхание, замахнувшись прикладом пулемёта. Над порогом показалась голова чудовища – едва видные линии контура тела были заметны на фоне затёртой краски. Увалень со всей силы ударил прикладом о прозрачное «облако». Оружие наткнулось на что-то твёрдое, послышался хруст. Защитная маскировка зверя сразу же исчезла, и на пол упал «леопард» с перепонкой на загривке. На обтянутой голой кожей голове появилась рана, мутант зашипел. Гора, не медля, ударил снова, занеся приклад пулемёта повыше.
«Только не дать ей встать! Не дать встать!» – боец понимал, что второго шанса устранить этого опасного уродца у него не будет.
Спустя пару ударов монстр уже не шипел, только красные брызги разлетались вокруг.
«Не дать! Не дать! Не дать встать!» – великан бил снова и снова, пока приклад не начал стучать о плитку пола.
– Тихо-тихо! Он уже мёртвый! – Гора очнулся от того, что его за плечо тормошил Палач. Сейчас у товарища на привычно хмуром лице было удивление и страх.
Великан посмотрел на пол – от верхней части тела мутанта осталось лишь месиво из костей и кашеобразного фарша. Гора был весь в брызгах багровой крови и кусочках отлетавшей плоти. Руки чертовски болели – хотелось выть от невыносимых ощущений. Казалось, он отбил себе все кости в ладонях. Сгибать и разгибать пальцы стало почти невозможно.
– Твари у здания! У здания! – провыл басом великан в коридор.
Оттуда на него выскочил командир:
– Все наверх, пока есть время! – Старый указал на железобетонную лестницу, ведущую на второй этаж. – На них напали!
***
Артём поднимался по бетонным ступеням, заглядывая на следующий лестничный марш, идущий вверх. На второго этажа перед распахнутыми дверьми он увидел импровизированную огневую позицию. Это были сложенные друг на друга каркасы армейских кроватей, отсоединённые от ножек. Такой штабель из деталей казарменного интерьера образовал настоящую металлическую стену. На уровне груди в ней было оставлено окошко. По обе стороны от «амбразуры» металлическую стену выложили из тех самых ножек от кроватей. Они были сделаны из стальных круглых труб, покрашенных серой эмалью. Выше окошка баррикада продолжалась в виде составленных друг на дружку горизонтальных частей старых коек с панцирными сетками.
Мессия тихо ступала по бетону, стараясь как можно дальше держаться от шатающихся перил:
– Полезем? – спросила она шёпотом.
Рысь кивнул и осторожно приблизился к «ДОТу». За окошком баррикады были видны распахнутые двери справа и слева, как в тамбуре на первом этаже. Артём прислушался – тишина.
– Я – первый, – он снял автомат из-за спины и протянул его Мессии. – Передашь, как пролезу, – затем он отстегнул разгрузку и положил её на пол.
Рысь ухватился за прохладную сетку пальцами, немного подтянулся, опёр колено на «окно», взял пистолет в правую руку, а левой покрепче вцепился за уголок кровати по ту сторону «амбразуры».
«Если снизу ничего не цапнет меня, то считай – победа! Да и не должно – тихо слишком», – солдат пытался найти глазами какую-нибудь щель в нижних ярусах из кроватей, чтобы подглянуть, но всё без толку. Он сделал резкий рывок вперёд – об сетку брякнули замочки бронежилета. Никакого мутанта внизу за баррикадой действительно не оказалось. Из встречавших «хлебом-солью» была только пачка сигарет, открытая и валяющаяся на полу. Видимо, её владельца что-то, а скорее кто-то потревожил и заставил на время или навсегда забыть о пагубной привычке.
– Чисто, – шепнул в окошко выбравшийся Рысь, – давай ко мне.
Настя проделала почти те же акробатические трюки, что и её однополчанин, но из-за своего невысокого роста ей пришлось подпрыгивать чуть выше. Она чудом не врезалась шлемом в сетку, что непременно вызвало бы громкий, как колокольный звон, шум. За баррикадой был короткий коридор, очень напоминавший тамбур на первом этаже. Справа располагалось большое помещение с двумя рядами простенков, похожими на широкие столбы. Просторная комната пустовала – от стены до стены не было никакой мебели. А ещё она была тёмной – на окнах висела плотная чёрная ткань. Впрочем, по бокам между светомаскировкой и оконным проёмом оставались щели, и поэтому красные лучи закатного солнца частично освещали пространство. В этом помещении не было никого – только накрытые синими одеялами тюфяки, лежавшие рядами на коричнево-багровом деревянном полу. Комнату делила на две симметричные части «взлётка» из линолеума кремового цвета. В противоположном конце «взлётка» расширялась в «пятачок» перед дверями, ведущими в какие-то «подсобки».
Слева от «ДОТа», за порогом распахнутой широкой деревянной двери был тупик из таких же сложенных от пола до потолка металлических кроватей. Небольшие зазоры между стеной и «стальной затычкой» были в высохших красных пятнах.
– Проверим расположение роты, – Рысь двинулся в сторону дальних «подсобок», держа палец на курке пистолета. Настя последовала за ним.
Теперь стало отчётливо видно, что и перегородки и сама стена лестничной клетки со стороны огромного помещения были повреждены следами пуль. У матрасов лежали гильзы. Гильзы были и у окон, валялись вдоль деревянных плинтусов. На одном из простенков-столбов висел стенд. Он держался на одном шурупе. Перекошенный «Вестник жизни роты!» представлял собой тонкий щит из клееной фанеры, обрамлённый пластиковым белым уголком. На нём висели листы с фотографиями, графиками и таблицами. Часть бумаг вывалилась на пол из-за защитных листов ламината, приклеенных вокруг мест под сводки на двусторонний скотч. Одеяла на кроватях были аккуратно застелены. Некоторые из них выглядели грязными, в отпечатавшихся следах берец и чьих-то лап. На одном из окон качалась почти оборванная «светомаскировка»: её немного колебало слабым ветром из распахнутой створки. Солнечный свет играл в стеклянных осколках, лежавших на белом подоконнике. «Вряд ли это окно открыло порывом», – подумал Рысь, проходя мимо.
Дойдя до дальних комнат, бойцы обнаружили, что в одной из перегородок невидных глазу со стороны входа в расположение была приличная дыра от взрыва какого-то небольшого снаряда. Потолок здесь осыпался кусками шпатлёвки, двери оказались изрезаны металлическими осколками, пол был весь в чёрной саже и кусках ДСП. За метровой дырой находилось помещение, заставленное коробками с тушёнкой и зелёными деревянными ящиками. Рядом на двери висела приклееная характерная для этого места красная табличка с надписью «Кладовая № 1». Слева были закрытые «КБО» и «Кладовая № 2». И только вход в туалеты оказался не заперт, даже приоткрыт. Когда Рысь подошёл ближе, он увидел через узкую щель мокрую кафельную плитку, ему стали слышны звуки текущей воды. Боец надавил кончиками пальцев на дверь – створка открылась в сторону санузла. Туалетная комната была вся отделана белой плиткой снизу доверху, кроме пола – его кафель выполнили в коричневом цвете. Сейчас пол залила вода, скопившаяся у трапа в центре. Около пятнадцати умывальников, закреплённых вдоль стен, оказались разбиты. Их белые осколки валялись по всему полу рядом с фрагментами длинного зеркала. Слева от двери начинался проход к туалетным кабинкам, окрашенным в серый цвет. Из повреждённых кранов повсюду струилась вода: без сильного напора, просто вытекала под постепенно падающим давлением в насосах системы водообеспечения базы. В луже у трапа и на стенах выделялись засохшие красные брызги, а на самой решётке слива застряло что-то розовое, напоминавшее небольшую тряпочку. Из-за этого вода уходила так медленно. Кроме плеска и собственного дыхания Рысь больше ничего не слышал. Зато почувствовал естественную необходимость в животе.
– Насть, проверь, пожалуйста, бумаги со стенда. Может там есть какая-то инфа, а я тут по-быстрому облегчусь.
Мессия, всё это время державшаяся чуть позади него, посмотрела на сослуживца ехидным взглядом, ухмыльнулась и молча вышла. На покосившемся стенде действительно обнаружилась информация, но её ценность в данных обстоятельствах равнялась нулю. Это были график отпусков, график дежурств, спортивные достижения каких-то солдат и сержантов. То фото какого-то тонкого смуглого военнослужащего – «Лучший стрелок» – ряд. Бикбулатов, то «Лучший в беге на 1, 3 км» – ефр. Ложкарёв – приятный парень с зелёными, чуть прищуренными глазами. «Лучший гиревик» – серж. Вавилов – широкоплечий «детина» с рыжими волосами и прожжённым взглядом на фото. На полу валялось несколько слетевших со стенда листов. Перевернув один из них, Настя увидела знакомого трёхголового пса над схематично изображённой спиралью ДНК. «Полк охраны» – напечатано маленькими буквами под жёлтой надписью «ЦЕРБЕР».
«Такой же был и на складе», – вспомнила Мессия. Рядом лежала распечатанная фотография солдат, занимающих огневые позиции на крыше какого-то здания.
Рысь застёгивал ремень, когда услышал, как через две кабинки от него что-то хрустнуло. Боец поднял с пола пистолет и, пытаясь не задевать дверь, вышел в проход. Из дальней кабинки текли две узкие струйки крови.
«Вот я баран!» – солдат проклинал себя за самоуверенные поспешные действия. В незачищенном туалете он находился один – это опасно. Рысь двинулся назад. Он аккуратно переносил вес с одной ноги на другую, стараясь не ёрзать подошвой по плитке, делая короткие, но устойчивые шаги к выходу. Дверь, за которой снова раздался хруст, была теперь у него на мушке.
Перевернув последний листок, Настя обнаружила ещё одно распечатанное фото: на нём был мужчина в годах. Звёзды на его полевой форме говорили о звании полковника. С фотографии смотрело вытянутое лицо с седыми короткими волосами на голове: голубые, неглубоко посаженные глаза, и нос «уточкой» над усами цвета пепла. Фото оказалось достаточно крупным, чтобы увидеть, как от его тонких, сложенных в прямую линию губ влево вверх шёл шрам, уродливо извивающийся на щеке. Плечо мужчины украшал шеврон всё с теми же головами мифического пса.
Рысь сделал ещё один шаг назад от проклятой кабинки, и в этот момент через дальнюю дверь перелетела оторванная человеческая рука. Боец увернулся, отпрянул вбок. Ампутированная конечность врезалась в перегородку за ним. Ноги спецназовца начинали подрагивать от напряжения. На полу перед бойцом лежало обглоданное предплечье в клочьях камуфляжной ткани. Рысь снова взял шумную кабинку на мушку. Вдруг он услышал, как о пол разбилась какая-то увесистая керамика, и тут же дверь в прицеле перепрыгнуло «облако перегретого воздуха». Спецназовец поднял глаза выше и увидел хищный взор, обычно доводящий добычу до безумия. Холодный, как глубокая могила взгляд монстра – взгляд неминуемой смерти. Мантикора держалась когтями за белый пластиковый потолок, приняв соответствующую этой поверхности окраску.
Не в силах произнести звук, охваченный паникой, Артём начал палить в верхний угол комнаты, где скрылись из виду два страшных зелёных глаза. В ту же секунду в потолке над «шумной» кабинкой образовался пролом.
Настя, услышав выстрелы, вскочила и побежала на помощь.
Рысь бросился к выходу, но над ним, на потолке что-то хрустнуло, и боец упал от сильного толчка в спину. Раскатовец влетел шлемом в угол кирпичного дверного проёма и, быстро перевернувшись животом вверх, снова выстрелил несколько раз в потолок. Пули пробили пластмассу отделки недалеко от того места, куда улизнул кончик исчезающего в воздухе хвоста. Рысь пытался дышать как можно тише, чтобы услышать шорох когтей по чердаку, но взволнованное сердце не собиралось так быстро успокаиваться, адреналин наполнил его кровь. Заскрипело левее – звук шёл от потолка у стены. Рысь немедленно нацелился на подозрительный шум и высадил в пластик несколько пуль. Ничего – ни крови твари, ни её криков, ни стона. Топот из расположения переместился на плитку порога туалетной комнаты. Рысь рявкнул входящей: