Ирина Яновская
Codex Somnia
– Фу, ты, Господи прости! – воскликнула бабушка. – Шапку надень обратно, или иди вон там платочек возьми и покрой голову. И креститься ты у меня даже не обучена.
Татьяна Николаевна горестно вздохнула и отошла от внучки, почувствовав, что её присутствие только тяготит девушку.
Мия долго стояла на пороге храма, не решаясь пройти дальше.
У больших икон она заметила высокие подсвечники и подвешенные масляные лампады. От запаха горячего воска и елея у нее немного кружилась голова. Солнечные лучи, проникая через разноцветные витражи купола, заливали храм красным, синим, зеленым и фиолетовым светом и пускали разноцветные зайчики, напоминающие драгоценные камни, по полу, сводам и алтарю.
Немного освоившись, она подошла к бабушке, та стояла около какой-то иконы и тихонечко молилась.
– Ба, – шепнула ей на ухо Мия, – а где все священники?
–Так я же тебе говорила, что служба закончилась, – так же шепотом ответила ей Татьяна Николаевна.
– А можно позвать?
– Попробую! А тебе для чего?
– Спросить надо.
– Понятно. Для разъяснительной беседы значит, – констатировала бабушка.
– У вас это так называется? Хорошо, мне надо чтобы он кое-что разъяснил.
Через полчаса к ним вышел небольшого роста худощавый священник и направился сразу в их сторону.
– Тебе, дитя моё, требуется со мной побеседовать?
Мия кивнула. Батюшка указал ей следовать за ним. В дальнем углу он остановился и сказал:
– Какой у тебя вопрос?
Мия растерялась, не зная с чего начать.
– А ты начни с главного, с того, что беспокоит больше всего, – помог ей батюшка.
– Почему Господь забрал моих родителей? Это было несправедливо с его стороны оставить меня сиротой в шесть лет, – на одном дыхании выпалила девушка, – Бог не должен был поступать так, как он поступил.
Батюшка молчал, не торопился сразу пускаться в объяснения. Мия ждала и уж было подумала, что и у него нет оправданий для Господа, но тут священник задал вопрос ей:
– А ты можешь удержать на воздухе хотя бы один маленький камушек? – И, не ожидая Мииного ответа, продолжил:
– Звезды, которые ты видишь на небе, – это ведь не блестящие игрушечные шарики. Это небесные тела колоссальных объемов, которые несутся с головокружительной скоростью и при этом не сталкиваются друг с другом и не отклоняются от своего курса… Да неужели после этого мы будем судить Бога? Что скажешь?
– С одной стороны – здесь есть над чем поразмышлять, а с другой – ваши рассуждения не отвечают на мой вопрос, почему Бог так поступил со мной.
– Понимаю, что очень тяжело смириться с потерей близких без упрёка к Богу. Но ты должна всем напряжением своих духовных сил пройти сквозь страдания и выйти из него укрепленной, углубленной, умудренной. Бог не желает смерти, смерть – это лишь та реальность, которая вошла в твою жизнь. Так ведь, и Христос умер, и святые умирали, и Богородица умерла. Но даже неверующий человек должен задуматься о бессмертии. Например: если ты замечала, всё в природе умирает и снова возрождается: солнце заходит, чтобы подняться вновь; луна уменьшается, чтобы снова родиться; семечко разрушается, гниёт, чтобы дать новое дерево. И примеров вокруг нас великое множество. Всякая разлука временна, потому что любовь – это качество вечности, – сказал он напоследок, повернулся к Мие спиной и скрылся за бордовой перегородкой.
Мия стояла на месте и слёзы медленными полноводными ручейками текли по её бледному лицу. Она хотела сесть, потому что стоять на ногах у неё не было сил. Голова кружилась всё сильнее, а перед глазами забегали черные точки.
«Не хватало еще сейчас в обморок упасть, бабушку напугать. Она и так волнуется за меня», – думала Мия, ища глазами, куда бы присесть.
– Миечка, что ж ты так побледнела? – спросила подошедшая к ней Татьяна Николаевна, и добавила:
– На свежий воздух надо, на улицу, выйди, подыши!
Мия вышла и побрела на ватных ногах домой. Сейчас ей не хотелось анализировать слова, сказанные священником, а хотелось забраться в кровать, накрыть голову подушкой и не думать, не переживать, не сожалеть, не тосковать. Ощущая себя измочаленной тряпкой, ей хотелось стать бесчувственным чурбаном, не способным ни на какие эмоциональные переживаниия.
«Ведь есть же на земле такие люди, которые не испытывают никаких эмоций. По-моему, последнее время я так и жила, в состоянии ноля, не испытывая ни положительные, ни отрицательные чувства. Да, мне было не радостно, но и так плохо, как сейчас, тоже не было, – размышляла Мия по дороге. – Зачем нужно горе, зависть, злость, печаль, стыд? Они только делают жизнь тяжелее и невыносимее. Хорошая идея от них избавиться совсем. Но, тогда опять исчезнет интерес к жизни, это ведь тоже чувство. Жизнь станет снова обычной, пустой, скучной, тягомотной и неинтересной. Всё превратится в рутину и обыденность. Дом, метро, работа. Нет, пожалуй, мне придется учиться справляться и с этим», – твердо решила Мия, залезая под одеяло и пряча голову под мягкую подушку.
16
– Поздравляю с еще одним прожитым годом жизни, Мия! И, да здравствует новый год!
Мия закрутила головой на 360 градусов.
«Ого, класс какой, у меня голова прокручивается, как у совы. Хотя у совы, по-моему, все же не так…».
– Мия, о какой ерунде ты всё время думаешь!
Она опять сделала круг головой, но никого не увидела.
– Мишель, это ты? Я узнала тебя по голосу. А у меня шея, как пластилиновая. Смотри, как я могу.
И Мия быстро стала вращать головой по кругу то в правую сторону, то в левую.
– Озорница! Голова сейчас закружится.
– Не закружится, я же чередую стороны. Покажись же!
– Так ты пусти меня! Сон же твой.
Мия перестала забавляться с головой и закрыла глаза, представив Мишеля и столик в кафе.
– Да, фантазия у тебя бедновата. Опять то же кафе, – серьезно сказал Мишель, сидя напротив неё за круглым маленьким столиком. Тебя спасает от моего разочарования только то, что здесь пекут вкусные круассаны.
– Тогда пригласи меня в свой сон. А то ты у меня гостишь, а я у тебя еще ни разу не была.
– Раз уж мы здесь, давай попьем кофе и перекусим, а потом я заберу тебя с собой. Должен сказать тебе, что если ты не передумала учиться путешествовать по снам и ориентироваться в них, то я получил разрешение на твое обучение.
Мия захлопала от восторга в ладоши.
– Это значит, что ты готова?
– Безусловно, Мишель, я счастлива быть твоей ученицей.
– А теперь расскажи мне, как ты провела последнюю неделю? Случилось ли с тобой во снах что-то интересное?
– Пыталась найти тебя, но, как ты знаешь, это не увенчалось успехом. Кстати, куда ты пропал?
– Были дела посерьезнее, ты уж извини!
– Еще познакомилась с Антониной, она тренер по йоге.
– Интересно. Во сне?
– Наяву.
– Это уже менее интересно.
– Мишель, ты знаешь, ведь мои погибшие родители ни разу со дня смерти мне не снились, а тут приснились. Только я их издалека видела. Очень хотелось обнять их, но у меня не вышло.
– А что же тебе помешало?
– Сильный встречный ветер.
– А ты пробовала им управлять? Чтобы, к примеру, из встречного он преобразовался в попутный?
– Нет, даже не подумала об этом.
– Зря! Чувствую, что пора начинать работать с тобой. Уверен, что если бы ты подумала об этом, и применила своё желание, то у тебя бы всё получилось!
Мия положила последний кусочек сладкой булочки в рот, вытерла губы и сказала:
– Я готова! В путь?
Перед Мией стоял пустой стул. Мишеля не было. Мия попыталась покрутить головой, как раньше, голова уже так не работала. На краешек стола присел серый толстый голубь и стал клевать крошки. К нему подлетел второй, потом еще и еще…голуби летели со всех сторон к Мииному столику. Она почувствовала, как ею овладевает ужас, на который сверху накладывается паника.
«Надо уносить ноги, но куда? – судорожно думала Мия, – Мишель – предатель, опять бросил меня здесь».
И тут, как только она подумала о нем, в голове раздался его голос:
«Прекрати истерить и придумай дверь!»
В этот момент голубь перелетел со стола прямо ей на голову. Она инстинктивно закрыла лицо рукой, боясь того, что он выклюет ей глаза. На секунду от страха сознание её помутилось, но она нашла в себе силы представить дверь. Это была деревянная, окрашенная синей краской дверь, на которой безымянный художник стрит-арта изобразил при помощи трафарета и краски стаю разноцветных голубей.
Мия подскочила и рванула к ней. За дверью стоял, приготовив руки для объятий, улыбающийся Мишель.
– Мия, дай я обниму тебя! Ты справилась.
Девушка тут же успокоилась и забыла пережитый ею страх. Она позволила Мишелю себя обнять и послушно положила голову ему на плечо. Он провел ладонью по волосам и вынул оттуда белое перышко. Держа его в руке, он спросил:
– Устала? Или еще потренируемся?
– Еще! Обещаю, что если больше не будет голубей, я не буду трусить.
– Голуби будут постоянно тебя преследовать, пока ты не научишься руководить пространством сна, но это не быстро, проще перестать видеть в них опасность. Перестань их не любить и бояться. И они тут же трансформируются из «мерзких тварей» во вполне миролюбивых гулей.
Мишель взял Мию за руку и сказал:
– Я сейчас подброшу пёрышко в воздух, а ты следи за его полетом.
– И всё?
– Пока всё.
Мия неотрывно смотрела, как парит белое голубиное перышко, пока оно не приземлилось на коричневый дощатый пол. Она подняла глаза и обнаружила себя в учебной аудитории, сидящей за партой.
У большой ученической доски стоял Мишель и писал на ней белым мелом:
Уровень 1
ПРАВИЛА ВЫЖИВАНИЯ В СНОВИДЕНИЯХ:
В случаяе смертельной опасности – просыпайся!
Если не хочешь терять осознанное сновидение – переместись в безопасную часть сна.
Перемещайся с помощью дверей, предварительно представив что за ними.
Созданными не тобой дверьми не пользуйся, никогда не знаешь, что за ними.
Никогда ничего не ешь во сне. Исключение: еда придуманная тобой или предложенная твоим учителем.
Не разрушай пространство вокруг себя, каким бы чудовищным оно тебе не казалось.
Мия внимательно читала.
– А теперь вопросы.
– Вопрос по пункту шесть. Почему нельзя разрушать пространство, оно же моё?
– В твоем вопросе уже содержится ответ, дорогая. То, что мы видим во сне – это проекция нашего бессознательного. Монстр, который гонится за тобой – это, на самом деле, твоя подавленная детская агрессия. Если ты вместо того, чтобы принять, пожалеть и отпустить – его уничтожишь, то в обычной жизни ты можешь не суметь себя защитить в критической ситуации. Когда ты находишься в ужасном для тебя месте, проще всего своей волей разрушить его и не оставить камня на камне. Но такое неприятное место во сне скорее всего означает давнюю нерешенную проблемную ситуацию в твоей жизни, и, разрушив его, ты лишишься возможности и в реальном мире её исправить. Поэтому надо не просто разрушить мир вокруг себя во сне, а переделать его таким образом, чтобы он из некомфортного тебе пространства превратился в уютное и милое местечко. Тогда и в реальной жизни ты обнаружишь элегантное решение той застарелой проблемы. Это понятно?
Мия согласно кивнула.
– Еще вопрос. А как из окружающего ужаса сделать уютное местечко?
– Твои возможности, Мия, прямо зависят от твоей фантазии. Способов менять пространство вокруг себя множество. Я, например, делаю так: представляю, что все вокруг меня постепенно заливается солнечным светом, каждый предмет как бы переливается на солнце, заряжая все вокруг меня живым свечением. Затем из этого протоплазмического вещества, как из глины, я формирую новую сцену.
– Возможно ли мне воспользоваться этим же приёмом?
– Да, но, скорее всего, у тебя сразу не получится. Тебе надо попробовать начать с чего-то более простого.
Мия уже хотела спросить, что может быть более простым приёмом, но ей не пришлось задавать дополнительный вопрос, так как Мишель продолжил:
– Советую начать с пульта. Это как раз приём для начинающих.
– Пульт от телевизора? – уточнила Мия.
– Совершенно верно. Итак, чтобы изменить своё окружение, не перемещаясь в другое место, представь, что действие разворачивается на большом трехмерном телевизионном экране, а в руках у тебя дистанционное управление. Начинай всегда с мелких деталей, и постепенно переходи к более существенным.
Мия слушала открыв рот и почти не дышала, впитывая каждое его слово.
– Хочешь потренироваться?
– Очень. В теории всё всегда понятнее, чем на практике. По твоим словам, берешь пульт, наводишь на предмет, щелкаешь, и вуаля – стол превратился в стул! А на самом деле… нужно ведь что-то еще, и, как я понимаю, это что-то ещё и есть главное.
– Конечно! Мия, главное, я про это уже неоднократно говорил, осознавать, что ты во сне, а во сне можно абсолютно всё. Верь в это, и всё получится. А теперь задание.
Мишель поднял брючину и спросил:
– Кого цвета у меня носок?
– Черного.
– Поменяй его цвет… скажем, на желтый.
Мия представила пульт и мысленно навела его на носок Мишеля, через секунду он стал красным.
– Ты захотела красный? – оглядывая носок, спросил Мишель.
– Я не успела подумать о желтом, я только подумала, что он не черный…
– Так тоже бывает… думай быстрее, здесь медлить нельзя, а то подсознание будет выдавать всё новые и новые варианты.
Мишель поднял вторую штанину и увидел на себе желтый носок.
– Молодец. Идем дальше. Трансформируй во что-нибудь учительскую доску на стене, по своему усмотрению.
Мия в этот раз не стала пользоваться пультом, а просто отпустила в свободный полет свою фантазию. Учительская доска превратилась в огромный круглый иллюминатор, за которым плескалась вода цвета лазури.
– Вау, – присвистнул Мишель, – это даже гораздо лучше того, что я ожидал.
Он подошел к иллюминатору и взглянул в него. Мия запустила в воду множество разноцветных рыбок.
– Как в мультике «Немо», похоже, ты его часто смотрела в детстве.
Мия рассмеялась, и представила, что они плывут на подводной лодке в океане. Классная комната тут же обросла медными вентилями, бронзовыми трубами и винтажного вида приборами с многочисленными стрелочными индикаторами.
Мишель посмотрел вокруг. С потолка медленно спустился перископ.
– Ты любишь путешествия? Интересный транспорт ты для этого выбрала.
– Я никогда в своей жизни вообще никуда из Москвы не уезжала. Но, видно, очень бы хотела.
– Мия, чудесно! Вот что я подумал. Каждому путешественнику по снам нужно иметь своё «безопасное место». Понимаешь, о чем я?
– Предполагаю, чтобы в случае опасности, не просыпаясь, научиться переноситься именно сюда. По-моему, здесь очень спокойно и уютно. Как тебе эта подводная лодка?
Вместо ответа заиграл медленный блюз.
– Это не я… с музыкой… – Мия посмотрела на неизвестно откуда взявшийся патефон.
– Прости, решил тут у тебя немного похозяйничать. Ты не против музыкального оформления?
С этими словами он подошел к Мие и уверенно обнял за талию, приглашая ее потанцевать.
Кладя свою руку ему на плечо, она поинтересовалась:
– А можно в это «безопасное место» кого-то приглашать?
– Кого?
– Тебя или моих родителей?
– Я уже тут, как видишь, а родителей… если получится, то почему и нет… Только я бы на твоем месте не торопился с этим, вместе с ними могут проникнуть и нежелательные для тебя существа. Обживись, научись сначала сюда быстро перемещаться. И да, чуть не забыл… Тебе, скорее всего, понадобится Хранитель.
– Кто это?
– Тот, кто будет отвечать за это место. Это в основном не реально существующие люди, а мифический персонаж, который все время будет находиться здесь – как на работе.
– Хорошо, я придумаю. Еще что-то?
– Хотел спросить, тебе здесь комфортно?
– С тобой – да! А если буду здесь одна, то не знаю…
– А что тебя обычно успокаивает в реальной жизни?
Мия не задумываясь ответила:
– Когда я мою полы, то чувствую себя более-менее спокойно.
– Хорошо, к безопасному месту нужно добавить теперь комфортную деятельность. Тем более, что драить полы на флоте – это любимое занятие матросов.
В мелодичное звучание блюзовой мелодии ворвался звон будильника.
«Надо поменять моему будильнику мелодию на блюз» – подумала Мия просыпаясь.
Не спеша она свесила ноги с кровати, ища свои плюшевые тапки в виде серых слоников.
Нащупав их, Мия посмотрела на ноги и увидела розовые тапочки со свиным пятачком.
«Наверно бабуля подменила – решила девушка, – купила мне по случаю дня рождения».
Мия рассматривала двух розовых свинок у себя на ногах, решая, уступают ли они по обаянию серым слоникам.
В этот момент со стороны улицы раздался не характерный для зимы звук поливочной машины.
Мия тут же бросила анализировать новые тапки, отдернула занавеску на окне и изумилась.
Снега не было. Асфальт был полностью сухой, а желтая машина-поливайка медленно продвигалась вдоль ее дома, превращая тускло-серый асфальт в ярко графитовый.
«Это что еще за ерунда? Как за одну ночь могла произойти такая оттепель?» – задала себе вопрос Мия, не в силах оторваться от картины за окном.
– Доброе утро, Миечка! – заходя в комнату, поздоровалась бабушка.
– Ба, ты это видела? – спросила Мия, проигнорировав бабушкино приветствие.
– А что там? – заглядывая через Миино плечо, – поинтересовалась Татьяна Николаевна.
– Снег растаял…смотри…
– И правда…к вечеру листочки выглянут, гляди-ка, почки уж набухли. Ты сегодня зимнее пальто не надевай, спаришься. Надень ту курточку зеленую, она так тебе к лицу.
Мия подошла к шкафу, она совершенно не помнила, что у неё есть «зеленая курточка».
В шкафу вообще висели незнакомые ей вещи.
– Ба, что за хрень? Чьи это шмотки?
– А что там? – также заглядывая через Миино плечо, как только что у окна, опять поинтересовалась бабушка.
– Гардероб обновился… не видишь что ли? Тут ни одной моей старой вещи нет. Или это тоже ты, как с тапочками?
– А что с тапочками?
И бабушка начала очень часто, неестественно и как-то наигранно моргать глазами.
На улице заорали коты. Много котов.
Мия бросилась опять к окну. Бабушка за ней.
– Это что, мартовские коты проснулись и желают предаться весенней кошачей оргии? – уже непонятно у кого спросила Мия.
– А что там? – третий раз спросила бабушка, выглядывая из-за Мииного плеча в окно.
– Нет, это невозможно. Мия закрыла уши руками, чтобы не слышать этого мерзкого мяуканья.
И тут внизу она вдруг увидела Мишеля. В одной руке он держал серого полосатого кота, а другой махал Мие.
Мия, оттолкнув бабушку с дороги, чуть не сбив ее при этом с ног, побежала по лестнице вниз.
Причем, в момент бега она увидела свои ноги как бы со стороны. Одна нога была в «слонике», другая в «хрюшке».
Мию осенило, и она остановилась.
«Да это же сон! – поняла она, – сон во сне, а значит, я могу вести себя здесь как угодно. Во-первых: я сейчас поменяю эти «безумные» тапки на красивые туфли. Во-вторых: пижаму – на эффектное платье. В-третьих: добавлю прическу и макияж».
Как только Мия почувствовала себя комфортно в новом образе, она открыла подъездную дверь.
Вместо улицы и мокрого асфальта ее встречала чисто вымытая палуба подводной лодки.
Лодка всплыла и дрейфовала в районе небольшого необитаемого острова. На палубе стояло плетеное кресло-качалка, в котором сидел Мишель. Картинка была завораживающая.
Мишель был в образе капитана подводной лодки, форма неимоверно шла ему, он вальяжно одной рукой курил трубку, а другой поглаживал того самого серого полосатого кота.
– Привет, – сказал он Мие, – вот ты и вернулась, отлично выглядишь! – сделал Мишель комплимент.
– Привет, – ответила Мия, присаживаясь на кресло рядом, которое только что организовала для себя.
– Смотри, как лихо у тебя получается добавлять предметы. Кстати, кота зовут Меркурий.
Кот зевнул и перепрыгнул ей на колени.
Мия нежно погладила его по спинке, и он заурчал от удовольствия.
– А давай его сделаем Хранителем этого места! – неожиданно придумала Мия.
– Как хочешь, это же твоё безопасное пространство.
– Кошки еще с давних времен считались олицетворением домашнего уюта – заключила Мия, – так что я думаю, он неплохой вариант.
– Теперь, Мия, разреши мне покинуть тебя. Задание на ближайшее время у тебя такое: научись из любого сна быстро и без дополнительных приключений перемещаться в это место. И, по возможности, удерживать его в стабильном состоянии, чтобы тебя отсюда невозможно было выкинуть без твоего желания.
– А меня сейчас выкинуло, да?
– Да, но ты не проснулась, это уже хорошо, а то, что получилось вернуться обратно, так это вообще отлично. Ставлю тебе за первый практический урок твердую пятерку.
17
Трель будильника разбудила Мию. Она спустила ноги с кровати и сунула их в тапочки в виде слоников, подошла к окну и заглянула за шторы. За окном по-прежнему была зима. Снег засыпал дорожки перед домом, и ответственный дворник с энтузиазмом работал лопатой.
– Доброе утро, Миечка!
Бабушка зашла в комнату, держа в руках небольшой подарочный пакет.
– Прости, дорогая, что задержалась с подарком, – протягивая нарядный пакет, сказала бабушка. – Не было твоего размера, а хотелось именно их тебе подарить. Ведь наступает год свиньи. Вот тебе две смешные хрюшки.
– Ба, там что, тапочки? – ошарашенно спросила Мия.
– Я подумала, что этот подарок тебе должен понравиться. Миечка, ты же обожаешь такие тапочки, а слоники твои давно износились, вон, у правого даже глаза уже нет.
– Спасибо, бабуль, конечно, розовые тапки – это то, что мне нужно.
«Похоже, я опять сплю…второй раз, и опять эти дурацкие свиньи…».
Мия подошла к гардеробу и со страхом открыла дверцы… В шкафу были только ее старые вещи.
«Может, я действительно немножечко схожу с ума, и мне нужна помощь врача?… – начала переживать Мия за своё душевное здоровье. – Тапочки уже были у меня, а бабушка их дарит снова».
– Мне надо срочно умыться холодной водой, бабуль. Что-то мне нехорошо.
– Кошмар опять приснился, деточка?
– Как раз наоборот, сон был прекрасный, только вот не пойму, он продолжается или закончился…
– Раз ты со мной разговариваешь, значит проснулась. По-моему, очевидно.
–Я с тобой и во сне разговаривала, и тапки эти уже у меня были.
–Такое бывает, «дежавю» называется. Я когда на первое свидание к твоему деду пришла, он мне букет полевых ромашек вручил, да не просто ромашки, а такие мелкие цветочки, они называются ромашка-лекарственная. Так вот, эту сцену, я как будто уже раньше проживала, только лица деда твоего не запомнила, а ромашки, именно такие, он мне уже когда-то дарил.
– И ты до сих пор это помнишь, сто лет прошло…
– Никаких не сто, а чуть больше пятидесяти, а я вот помню, как вчера было.
И бабушка предалась воспоминаниям молодости.
– Юность у нас хорошая была, интересная. Жили бедно, но весело! Помню случай один забавный на заводе…
Мия не слушала. Она вспоминала только что увиденный сон. Подводную лодку, Мишеля, кота.
«А что было до этого? Что-то очень важное… Точно, студенческая аудитория. Мишель писал правила на доске».
Умывшись холодной водой, и немного придя в себя, Мия взяла лист бумаги, закрыла глаза и представила ту доску из сна. Сразу перед глазами всплыли все шесть правил выживания во сне. Мия красивым подчерком записала на листок всё, что удалось вспомнить.
– На службу ты сегодня опять не пойдешь? Смотри, как бы тебя не уволили. Сейчас работу с хорошей зарплатой найти не так уж и просто, – сказала Татьяна Николаевна, видимо переживая за карьерную судьбу внучки.
– Сегодня пойду. Хватит бездельничать.
– Работа, знаешь, от всех душевных хворей помогает. Как-то забываешься в ней. Я знаю, что в лечебницах психов лечат трудотерапией.
– Господи, ба! Откуда у тебя такие сведения?
– На передачу «Мужское и женское» вчера позвали одну такую, которая только из больницы выписалась. Она и рассказала, что три месяца пакетики клеила для лаврового листа, каждый день по четыре часа.
Мия расхохоталась. Ей было смешно всё: и что бабушка смотрит такие передачи, куда уже нормальные люди не ходят, остаётся только психов приглашать. И что женщину эту бедную лечили такой трудотерапией, от которой и нормальный человек-то с ума сойдет.
«Пока меня не определили клеить пакетики для лаврового листа, нужно срочно возвращаться к нормальной жизни» – констатировала Мия и пошла собираться на работу.
По дороге она зашла в кондитерскую и все же купила два торта своим сослуживцам.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Маруся после приветствия, – выглядишь неважнецки.
– Нормально, не выспалась только. Тортики вот в честь прошедшего дня рождения принесла, попьём чай в перерыве.
– В перерыве тогда и подарок тебе вручим.
– Зачем, Марусь, не надо мне никаких подарков.
– Надо, тебе понравится, и самое время обзавестись тебе этим подарком.
Маруся захихикала и подмигнула Таисии, чьё рабочее место находилось напротив.
Таисия улыбнулась и заговорщически подмигнула в ответ.
– Чего это вы задумали? Если что-то неприличное, то я против.
– Приличное, Миечка, тебе это как раз нужно! – подтвердила Таисия, в который раз прыснув от смеха.
Когда наступило время обеда, и Мия торжественно порезала торты и разлила чай по чашкам, Маруся с Таисией вышли из офисной комнаты, а вернулись с зеленой коробкой перевязанной красной лентой.
– Дорогая Мия! – начала поздравительную речь Маруся, – От всего нашего небольшого коллектива поздравляем с днем рождения, и в честь твоего тридцатилетия дарим тебе этот премиленький подарочек.
Мия взяла переданную ей коробку, развязала ленту, открыла крышку и увидела на дне серенького полосатого котенка. Она взяла его в руки, прижала к груди и зажмурилась. Котенок был теплый и пах молоком.
– Я уверена была, что тебе он понравится, – уплетая кусок торта, сказала Маруся.
Таисия же добавила:
– Мы подумали, раз нет ни мужа, ни детей, надо же тебе о ком-нибудь заботиться и кого-то любить!
– Спасибо! Думаю, что и бабушка будет рада такому пополнению нашего семейства, – сказала она, и на ее глазах проступили слезы умиления.
– Мий, ты раньше, как замороженная ходила. Мы даже тебя за глаза «ледышкой» звали. Может котенок отогреет твоё замерзшее сердце. Предлагаю назвать его Джой.
– Нет, он будет Меркурий! Точнее он уже есть.
– Где есть? Выражайся яснее.
– Это котик из моего сна, только там он был уже большой, а здесь пока маленький, – целуя котенка, объяснила Мия и продолжила:
– Сегодня всё, что мне приснилось появилось здесь: и котенок, и тапочки-свинки…
Таисия с Марусей неоднозначно переглянулись.
«Теперь у меня всё есть – думала она, и тепло разливалось по её сердцу, – а то, что вещи из сна есть у меня в действительности, об этом думать не надо… – уговаривала Мия себя. – Ну, есть и есть, совпадение. Или дежавю…или волшебство. Дети же верят в волшебство? Вот и я буду».
Открывая дверь в квартиру, Мия с порога начала звать бабушку.
Та выскочила в коридор, испугавшись, что что-то случилось.
– Бабулечка! Посмотри, какую прелесть мне подарили на работе, – доставая котенка, хвалилась Мия.
– Ой, котенок… так он же подерёт мне мебель, и загадит всё… и шерсти от него…
– Почему ты всё меришь с практичной стороны вопроса? Смотри, это же серенький комочек счастья!
Татьяна Николаевна перевела взгляд с «подарка» на внучку и увидела, что у той действительно светится лицо.
– Ладно, пусть живёт. Что уж теперь, не выбрасывать же его. Только помни, я была против, но отказать любимой внучке не смогла.
– К чему эти дополнения, бабуль?
– А сама не знаю… Из вредности!
Меркурий очень быстро освоился на новом месте, как будто жил у Мии всегда. Он спал исключительно у нее на подушке, перебирая маленькими коготками её волосы. А днём просачивался, как «живое серебро», во все мыслимые и немыслимые щели и засыпал там, как будто чувствуя бабушкино неодобрение от своего пребывания в их доме, он старался не попадаться ей на глаза. Ничего не драл, нигде не писал, кроме предложенного ему лотка в туалете. В общем, вел себя нехарактерно для маленького котенка.
Миина жизнь постепенно становилась веселее и приятнее. Теперь она по понедельникам и четвергам ходила на занятия по йоге. Из сквера Антонина перевела группу в зал фитнесс-центра, который располагался в соседнем с офисом здании. Занятия Мие с каждым разом нравились всё больше и больше. Она даже пошла в спортивный магазин и купила себе голубые лосины, белый с голубым топик, и легкую удобную обувь, сменив этой красивой формой свой старый трикотажный костюм, который она носила еще в институте на физкультуре.
Для Мии это был колоссальный прорыв. И занятия в коллективе, и новая форма, которая ей необычайно шла. Как только она пришла в новом наряде, ей тут же стал оказывать знаки внимания мужчина средних лет из их же группы. До этого он как будто ее не замечал, и не надень Мия обтягивающей ее формы одежды, он, скорее всего, так и не удостоил бы ее своим вниманием.
Звали его Саша, и было ему уже сорок два года, а он до сих пор не был женат, не имел детей и жил с мамой. Это всё он рассказал Мие после занятий, когда предложил ей посидеть в комнате отдыха и выпить с ним облепихового чая, заботливо приготовленного и налитого в термос его мамочкой.
Саша Мие не нравился совсем. Поначалу его ухаживания не доставляли ей особенного дискомфорта. Она послушно оставалась после занятий разделить с ним чаепитие, но уже через некоторое время она начала его избегать. Разговоры, на какую бы тему они не начинались, неизменно заканчивались фразой: «А вот моя мама считает…» – и дальше Саша полчаса пересказывал мнение мамы по этому вопросу. Саша оказался настойчивым, и отказы Мии почаёвничать с ним не принимал. Он подкарауливал ее у женской раздевалки, терпеливо простаивая там иногда около часа. И очень удивлялся, что Мия так долго не выходила, пока не понял, что у женской комнаты имеются два выхода. Это несколько осложняло его задачу. Но он не отчаивался и бегал от одной двери к другой, и очень часто ему везло, он сталкивался с Мией лоб в лоб.
– Мия, ну почему же вы бегаете от меня. Вы от меня, а я за вами, – говорил он ей, нежно беря под локоток и ведя в комнату отдыха.
– Сегодня мама к чаю напекла нам «колобашек».
– Нам? – удивлялась Мия. Колобашек? А что это?
– Пойдемте же, я вас ими угощу, и узнаете. Колобашки, как говорит мама, это лучшее печенье на свете. Никто не знает его рецепта, только мамуля.
– Да, повезло вам с мамулей, – приходилось констатировать этот факт Мие.
– Не то слово, – охотно соглашался Саша, – я обещал ей пригласить тебя в гости. Ты сможешь прийти?
– Возможно, когда-нибудь, – неопределенно отвечала она.
Но Мия каждый раз придумывала причины, зачем ей нужно домой, пока ей не надоело врать. А когда надоело, она посмотрела Саше прямо в глаза и сказала:
– Саша, вы, наверно, хороший человек и ваша мама тоже… но оставьте меня в покое, вы не в моем вкусе… и ваша мама тоже.
– Но ты не видела маму! – не унимался Саша. – Она тебе обязательно понравится.
– Достаточно того, что вы мне не нравитесь. Не надо меня больше ничем угощать и никуда приглашать. Я достаточно четко выразила свои пожелания?
