Ирина Яновская
Codex Somnia
Мия рухнула обратно на подушку и накрылась одеялом с головой.
«Давай уже, Мия, засыпай, с этим надо быстрее разобраться, – приказала она сама себе, – главное не забыть у него всё это выспросить».
Она понемногу стала успокаиваться и представлять лицо сидящего перед ней Мишеля: как он долго молчал в прошлый раз, смотря на неё и одновременно не видя ее. Как он о чем-то думал, или вспоминал что-то…и не успел ей ответить, потому что Мия проснулась…
И веки ее тяжелели, и мысли стали бежать медленнее, переставая так сильно волновать, теперь осталась всего одна из них – «не забыть, не забыть, не забыть…» – но что «не забыть» она уже забыла и заснула.
11
– Смотрите-ка, мне даже не пришлось тебя искать, но, похоже, и спасать в этот раз тебя тоже не понадобится – с нежной улыбкой проговорил Мишель.
Мия оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где она.
– Во сне, дорогая! – опережая ее вопрос, ответил Мишель.
Это была белая комната, похожая на яйцо.
– Какое-то странное место, неуютное – Мия поправила упавшую на лицо прядь волос.
– Это не проблема, сделай его другим.
– Я же не умею.
– Мия, странное имя. Кто тебя так назвал? Родители?
– Имя мама придумала, так звали актрису, сыгравшую роль Алисы в фильме.
– Та, которая заснула и попала в волшебную страну? Прямо совсем, как ты…
– Я в волшебной стране?
– Да, причем каждый раз в разной. Ведь каждый твой сон – это целая отдельная страна.
Мия опять посмотрела по сторонам. Ничего вокруг неё не изменилось.
– Ерунда какая-то, а не страна.
– Хорошо, я для начала помогу тебе, пока ты ни во что не веришь и мало что понимаешь. Где бы ты хотела сейчас быть?
– На озере или на море, в общем, не так важно, главное у воды.
– Нет, так не годится, выбери конкретное место, и представь его.
Мия послушалась, закрыла глаза и представила горную речку.
– Ты была там наяву? – спросил Мишель.
– Нет, я и на море не была, только ездили с бабушкой в дом отдыха, он был на озере.
– Тогда слушай мой голос и представляй то, что я буду говорить. Вода быстро бежит через камни, обнимает их, ласкает их, игриво задевает их, разглаживая до блеска, чтобы ты могла присесть рядом и увидеть в них своё отражение.
Мия смотрела и любовалась собой в отполированном горном камне.
– Видишь, получилось, – сзади нее стоял и невозмутимо улыбался Мишель.
– Как ты это делаешь? Ты обещал меня научить.
– Я и учу. Хочешь вокруг увидеть луг с цветами?
– Очень.
–Теперь к этому «очень хочу увидеть» добавь свою фантазию. Вспомни картинки, которые видела в журналах или в фильмах. Давай, поверь, что в этой стране ты и есть главный художник и великий придумщик.
Мия крепко зажмурилась.
«Пусть будет вокруг поле с красными маками».
– Мия, да ты не желай, возьми и окажись посередине него – наставлял Мишель, – вдохни цветочный запах, почувствуй свежесть воздуха, горный ветерок пусть донесет тебе несколько капель воды с речки. Живи здесь только ощущениями. Пусть запах опьянит тебя настолько, чтобы ты поверила в этот волшебный сон и в то, что здесь возможно всё.
Мишель первый раз взял ее за руку.
Мия вздрогнула от его прикосновения и открыла глаза.
Теперь они действительно стояли в центре макового поля, держась за руки. Ветер доносил ледяные мелкие брызги до лица девушки, и играл с ее волосами.
– Получилось, Мишель, у меня получилось! – радовалась Мия, боясь, что он отпустит ее руку. Но отчего-то она догадывалась, что пока ей хочется, чтобы он ее не отпускал, ее рука будет в его руке.
– Я хочу еще!
– Поменяй маки на эдельвейсы, – предложил Мишель.
– Я не помню, как они выглядят, я лучше…
– Умница – похвалил ее Мишель, оказавшись теперь среди алых тюльпанов и сине-фиолетовых ирисов.
– Мишель, – с восторгом в голосе крикнула Мия, – я научилась, посмотри вокруг – это я сделала! Я меняю пространство, как же это круто! – И Мия, не отпуская руки Мишеля, стала двигаться в сторону гор, которые только что появились вокруг поля.
– Смотрю, ты разошлась в своих фантазиях. Но будь осторожна, чтобы твоя фантазия оставалась стабильной, на ней нужно уметь концентрироваться, так же, как уметь думать одну мысль.
Мия задумалась над его словами, и в ту же минуту они оказались на городской свалке. Жутко воняло тухлыми яйцами, над головой летали и неприятно каркали черные вороны.
– Ой, что это? – испугалась Мия и крепче сжала руку Мишеля.
– Это наглядный пример того, о чем я тебе только что говорил. Как только ты перестаешь поддерживать мысль о созданной тобой картине, она начинает трансформироваться по своей собственной прихоти, ведь изменения лежат в основе этого мира. И все же создавать мир – это увлекательно, но иногда во сне на это нет времени. Поэтому тебе нужно научиться быстро перемещаться между частями сновидений.
– Ты научишь меня и этому? – с надеждой на утвердительный ответ посмотрела Мия на своего спутника.
– Мне нужно спросить позволения, можно ли мне брать тебя в ученицы.
– У кого? – заинтересовалась Мия.
– У своего учителя. Уж не думаешь ли ты, что всему этому я научился сам?
Мия прикрыла глаза и представила, что вместо помойки сидит в том кафе, где первый раз встретилась с Мишелем.
У нее это получилось, но Мишеля за столиком не оказалось. И как Мия ни старалась вызвать его, все оказывалось безрезультатно.
«Не буду расстраиваться по этому поводу, – размышляла она, – я уже без особых трудностей переместилась с одного места в другое, значит и все остальные премудрости смогу освоить».
Подумав об этом, Мия удивилась своей уверенности.
«Еще два дня назад я и представить себе не могла, что со мной может произойти подобное. Жаль, я опять не задала ему никаких вопросов. Но до этого ли мне было? А может не стоит и спрашивать, всё и так станет ясно, если он возьмется меня обучать», – заключила Мия.
Она всё еще не просыпалась. А делать в этом сне было без Мишеля абсолютно нечего.
«Разве что пойти и исследовать пространство вокруг кафе» – подумала Мия и решительно встала.
Выйдя из кафе, Мия, не торопясь, пошла по тенистой аллее. Шла она довольно долго, но навстречу никто не попадался. Деревья отбрасывали свои тени на брусчатку, она смотрела на их темное отражение, и ей стало грустно.
«Я опять одна. Бреду в неизвестном направлении, без какой-либо цели, аллея какая-то бесконечная – вглядываясь вдаль, думала Мия, – что мне здесь может быть нужно?».
И неожиданно для самой себя, она вдруг почувствовала, что очень устала и совсем не может двигаться дальше.
«Надо либо проснуться, либо куда-нибудь сесть и отдохнуть» – решила она и прикрыла глаза. И тут же оказалась сидящей на лавочке. Незнакомая аллея превратилась в такой уже знакомый ей сквер.
«Ух, ты, – выдохнув, удивленно прошептала Мия, – а это место я хорошо знаю. Тут и до дома рукой подать».
Посидев и как следует отдохнув, Мия решила, что пора возвращаться. Она представила себя уже дома, бабушка готовит завтрак, за стенкой у соседей шумят дети, собираясь в школу, в приоткрытое окно залетают звуки улицы. У кого-то авто включилась сигнализация.
– Всё утро она орет, не заткнется никак, – ворчливо сказала бабушка, заходя в Миину комнату, и плотно закрывая окно.
–Разбудила тебя, поди, Миечка? Так уж и вставать пора. Будильник-то звонил?
И тут зазвонил будильник.
Мия лежала в своей постели и пыталась разлепить глаза. Бабушка плыла по кругу и не хотела останавливаться, будильник трезвонил, сигнализация продолжала надрываться.
– Бабуль, ты сон?
– Чего? – бабушка села на краешек кровати.
– Что ты бормочешь? Не разберу? Про сон? Что, опять ужастики снились?
– Я спрашиваю у тебя, я во сне? Ты снишься мне, ба? И квартира, и кровать?
Бабушка встревоженно положила немного шершавую ладонь на Миин лоб.
– Жара вроде нет у тебя.
– Вот, ты знаешь что, – и Мия сделала паузу, – а я ведь, похоже, научилась перемещаться по снам. Точнее, меня Мишель научил.
– Совсем ты того? – и бабушка энергично покрутила пальцем у виска. – Какой еще Мишель, какой сон?
– Ему только надо спросить разрешение у своего учителя, и если тот даст согласие, он возьмет меня в ученицы, – продолжала Мия, не обращая внимание на то, что бабушка теперь крутила этим же пальцем у ее виска.
– Ой, Боженьки! Деточка моя…– с сожалением качнула головой бабушка и ушла.
«А интересно, я дома проснулась, или во сне переместилась с лавочки в постель? Как же мне это узнать?».
Она вспомнила свои прежние сновидения, когда при любой угрозе она моментально просыпалась. Мия огляделась, комната, как комната, нигде никакой опасности. Тогда она взяла с тумбочки шпильку и со всей силы ткнула ей себе в ладонь. Стало больно, и из небольшой ранки показалась капелька крови.
«Значит, не сплю, и надо опять вставать, идти умываться, завтракать, мыть полы и ехать на работу».
12
Мишель сидел в просторной комнате даосского монастыря уже довольно долго. Он пришел на встречу с Джинджингом. Но старый китаец не спешил радовать его своим присутствием. У Мишеля образовалось время подумать о Мии.
«Девушка явно не без способностей. Если она научится всему, что умею я или ребята, пожалуй, она превзойдет нас с лихвой. А мы ведь три лучших ученика Джи. Возможно, даже не стоит спрашивать его разрешения брать ее к себе в ученицы? Может предложить ей в следующий раз найти библиотеку? И тогда сам Джинджинг возьмется ее обучать! Из нее может получиться путешественник по снам десятого уровня, а может и двенадцатого».
– Даже могучий дракон не может справиться со здешними змеями – прервал мысли Мишеля, вошедший Джи.
Мишель вопросительно посмотрел на него, но вслух вопрос задавать не стал.
– Надо быть осторожнее с незнакомцами или в незнакомых местах, вот к чему это древняя пословица – медленно присаживаясь в кресло напротив, пояснил Джи.
– Это ты про Мию, учитель?
– Разве ты ее хорошо знаешь?
– Я виделся с ней мельком в реальности, но затем она каким-то образом вызвала меня к себе в сон. Это ли не показатель ее возможностей, Джинджинг?
– Хорошо, твои слова убедительны, можешь взять ее к себе в ученики, Мишель. Похоже, действительно, она выбрала тебя, а ты – ее. Когда ученик готов, учитель появится сам. Когда ученик действительно готов, учитель исчезнет. Всегда надо помнить об этом.
«Раз Джинджинг еще со мной, значит я недостаточно готов» – подумал Мишель.
Он уже давно не удивлялся тому факту, что при встрече с китайцем их разговор всегда был лаконичен. Ему можно было не задавать вопросов, Джинджинг и так знал их наперед.
– А теперь давай поговорим о наших делах – тихо проговорил он.
–Учитель, мне пока нечем порадовать тебя. Но мы на полпути к цели. Дай нам еще время кое в чем разобраться. Нам удалось обнаружить одну из точек стабильности, сейчас мы как раз ее тестируем. Если разгадаем эту тайну, то с остальными проблем не возникнет.
Джинджинг прикрыл глаза и замер. Прошло довольно много времени, Мишель терпеливо ждал. Ничего не происходило. Он уже было подумал, что аудиенция окончена, и пора ему уходить, как учитель, не открывая глаз, произнес:
– Океан знаний бескрайний, и лишь приложив усилие можно доплыть до берега.
13
Мия уже неделю не видела во сне Мишеля. Перед тем как заснуть она думала только о нем. В голову, конечно, лезли посторонние мысли, иногда связанные с ним, а чаще совсем с ним абсолютно не связанные. Мия старалась их отсекать, помня пример с солью, который приводил ей Мишель. Она пыталась концентрироваться только на его образе, затем, представив его лицо в деталях, добавляла к образу его голос, а почувствовав, что эти составляющие соединились в целое, Мия бережно и аккуратно забирала его с собой в сон. И всё же во сне происходило всё, что угодно, кроме встречи с ним.
Зато характер снов изменился. Никаких преследований, никаких ужасов, никаких разрывающих душу чувств в них больше не было. Мие казалось, что мир ее сновидений перестает быть враждебным, и с каждой последующей ночью, она обживает и перестраивает его по своему желанию.
Наступил день ее рождения. Обычно она покупала на работу стандартный набор: два торта и три бутылки шампанского. И еще тортик поменьше домой, чтобы после работы отметить это событие и с бабушкой. В этот раз она надеялась, что коллеги на работе благополучно забудут об этой дате. Ни настроения, ни желания слушать традиционные поздравительные слова сослуживцев у нее не было. Но, утром пришло сообщение от Маруси: «Поздравляю! В офисе тебя ждет сюрприз!» Мия поняла, что отвертеться не получится, и тут же погрузилась в меланхолию.
– Внученька, что ж ты в день рождения такая грустная? – спросила бабушка за завтраком.
– Бабуль, сама не знаю. Не весело мне. И даже не хочется, чтобы на работе поздравляли и…подарков никаких тоже не хочется.
– А чего ж тебе надо?
– Наверно только одного…встретить Мишеля. Хоть где … здесь или там!
– Боженьки! Там – это еще где?
– Во сне, ба. Он мне ведь уже снился, я тебе рассказывала, а теперь перестал… Мишель должен взять меня в ученицы и научить путешествовать.
– Куда?
– Не куда, а где. В мире снов. А ты как думала? Это что, раз-два и научился? Не, ба…там так всё сложно устроено. Я как-нибудь тебе расскажу в деталях. Там такое интересное место, им можно управлять как тебе вздумается…
Мия не успела договорить.
– А ты возьми и не ходи сегодня на работу. Скажи, что заболела – посоветовала бабушка.
– Ба, ты чудесно придумала! – Мия встала из-за стола и крепко обняла её.
– Я плохого не посоветую, тем более что, действительно, выглядишь ты неважно. Мы лучше сегодня с тобой к врачу сходим, какой уж здесь праздник.
– Зачем к врачу? К какому врачу? – опешила от такого предложения Мия.
– Не решила еще, но то, что тебя надо специалисту показать, это точно.
Мия отвернулась к окну, и увидела, что на улице выпал первый снег. На календаре, что висел на кухне, бабушка красным фломастером обычно обводила семнадцатое ноября. Сегодня, посмотрев на календарь, Мия отметила, что семнадцатое опять было обведено, но почему-то зеленым цветом.
– Бабуль, а почему ты сегодняшнее число отметила зеленым, а не красным? Это что-то значит?
– Не выдумывай, что это может значить, просто красного фломастера не нашла.
– Всё имеет свое значение: и выпавший снег, и мое настроение, и зеленый фломастер.
– Чу, опомнилась, снег еще два дня назад выпал.
– Да? А я и не заметила.
– Потому что были выходные, а ты и носу не казала на улицу. Но я думала, ты хоть в окно смотришь, видишь, что в мире делается – сокрушалась бабушка, – девке тридцать исполняется уже, а у неё ни мужа, ни детей. Как говорится в пословице: «Одному и топиться идти скучно».
– Не скучно мне, бабуль – ни жить, ни топиться.
– Топиться-то повремени, это ж я не в буквальном смысле.
– Повременю. А ты повремени меня специалисту показывать, договорились?
– Я вот в твои годы… – и бабушка принялась перечислять всё, что у неё уже было к тому времени.
Мия слушала и понимала, что у неё есть гораздо больше, чем думала ее бабушка, скоро она об этом узнает и будет гордиться Мией.
– Мне мама всегда говорила: «Таточка, главное для девушки – это встретить хорошего, надежного мужчину», – продолжала бабушка.
– А Таточка – это кто? – теряя нить бабушкиного повествования, решила уточнить Мия.
–Таточка – это я! Я же не сразу стала Татьяной Николаевной. В детстве меня все Таточкой звали.
После разговора с бабушкой Мия начала собираться. Но на работу девушка не пошла, туда она позвонила и сказала, что приболела, а решила она сегодня съездить в тот сквер, просто пройтись по заснеженным дорожкам, подышать воздухом, побыть в таком любимом ею состоянии благостного уединения. Но, приехав туда, уединиться у неё не получилось. На небольшой полянке, посередине сквера собралась странная группа людей. Они расстелили гимнастические коврики прямо на снегу и, сидя в разных позах с закрытыми глазами, занимались духовными практиками. Мия отчего-то заинтересовалась этим действием и подошла поближе. Тут же, не спрашивая ее желания, педагог группы, молодая, энергичная женщина, сунула ей коврик и указала место, куда сесть.
«Видно, она меня с кем-то перепутала» – покорно беря коврик, подумала Мия.
– Дышим глубоко и спокойно, освобождаем голову от мыслей, берем метлу и выметаем их, не забываем дышать. Так, очень хорошо! – напутствовала своих учеников тренер.
Мия села, подсобрав под себя ноги. Но, упражнение с метлой никак не получалось. Она постоянно думала, что, сидя на промерзлой земле, она застудит себе придатки, и тогда уж точно никаких детей у нее не будет.
Тут женщина разрешила всем встать, но Мия рано обрадовалась, потому что встать предлагалась на одну ногу, вторую при этом надо было поджать, отведя колено в сторону.
Мии никак не удавалось сохранить равновесие в этой позе. Ей мешал объёмный пуховик, а сапоги оказались совершенно неустойчивой обувью, хоть каблука на них почти не было.
Мия посмотрела на группу. Все стояли, как вкопанные, не шелохнувшись.
– По вашему телу разливается нежное тепло – продолжала тренер.
«Да я сейчас окончательно околею, и в туалет так некстати захотелось» – в ответ ей подумала Мия.
– Девушка, останьтесь после занятий, вижу, вы новенькая! – обратилась к ней тренер после того, как Мия все-таки упала на коврик, больно ударившись бедром.
По сути, ей не о чем было разговаривать с совершенно незнакомым человеком. И надо было бы встать и уйти, поехать домой, скрыться от людей в своей квартире и ни с кем не общаться. Но Мия чувствовала, что разговор этот для нее окажется важным и полезным. Поэтому осталась и дождалась, пока наставница группы с каждым обнимется на прощание.
– Вы хотите к нам присоединиться? – спросила женщина, – подойдите, давайте обнимемся!
– Нет, спасибо, я не люблю обниматься, а уж с не знакомыми мне людьми и подавно.
–Так зачем дело встало? Давайте познакомимся. Меня зовут Антонина, я – тренер по Раджа-йоге.
– Мия.
– Красивое имя. И вы очень красивая, но наверняка вам это говорили, и не раз. Такой писаной красотой невозможно не восхищаться.
– Никто никогда не говорил. У меня даже «ухажера» нет, – зачем-то добавила Мия.
– Это я могу вам объяснить. Хотите? Пойдемте в мое любимое кафе, там наивкуснейший чай. – И, не дожидаясь ответа, тренер по Раджи-йоге взяла Мию под руку и настойчиво повела в сторону рекламируемого заведения.
В тепле, и после чашки ароматного чая, Мия расслабилась и рассказала Антонине, что сегодня у нее день рождения, ей «пошел четвертый десяток», а личная жизнь до сих пор не устроена. Антонина сидела и слушала, ни разу не перебив Мию. А когда та закончила свою исповедь, сказала:
– Теперь слушай внимательно. Ты заметила, что одиноких женщин все пытаются жалеть, спасать и участливо помогают найти мужа?
– Да, моя знакомая с работы – Маруся… и бабушка.
Тоня не среагировала на информацию про Марусю и бабушку, и с жаром продолжила:
– А ведь на самом деле одиночества не существует. Человек всегда есть сам у себя. Научись быть счастливой и наполненной в одиночестве, и начнешь излучать особое женское свечение, которое и поможет тебе привлечь своего мужчину.
– Антонина, как важны для меня и кстати ваши слова, мне очень надо привлечь мужчину. Но, правда, не здесь.
Тренер с интересом посмотрела на Мию.
– А где?
– Во сне. Здесь мне его, похоже, уже не найти.
– Не важно, во сне так во сне, будет свечение – притянется, как миленький!
– А что делать надо, чтобы он притянулся?
– Специально не надо прилагать никаких усилий, чтобы нужный мужчина встретился тебе. Встреча произойдет сама по себе, как это принято считать, «случайно»! По сути, чтобы встретить именно своего мужчину, нужно одно условие…
Антонина сделала паузу и налила себе еще чая. Мия подалась вперёд.
– И какое условие?
– Быть УЖЕ счастливой, и готовой делиться этим счастьем с другим!
У Мии в глазах начали собираться слезы, она знала, что стоит моргнуть, и они выльются из глаз на щеки, как чай из переполненной чашки в блюдце.
– Вот! – глядя на неё, констатировала Антонина. – Ты себя счастливой не чувствуешь, поэтому и жалко себя стало, поэтому и плакать собралась.
Мия не моргала. Слезы стояли в глазах. Еле шевеля губами, девушка ответила:
– Я никогда не плачу.
– Так уж и никогда? – не поверила тренер.
– С шести лет, с того дня, как погибли мои родители.
Антонина покачала головой и добавила:
– Отсутствие такого важного женского компонента, как слезы, говорит о том, что ты культивировала в себе чувство равнодушия и безразличия, а это признак защиты от причиненной боли. Тебе бы надо походить ко мне на курс «Даосских практик» проработать технику отпускания.
– Я их отпустила, столько лет уже прошло после смерти.
– Это тебе только кажется. Ты загнала свою боль в глубь подсознания всего лишь. Мия, а они тебе снятся? Приходит ли к тебе во сне мама или папа?
– Нет, ни разу не приснились с тех пор. Мне самой это кажется странным.
– Вот и доказательство – глубокомысленно заключила Антонина.
Они заказали еще чайник травяного чая, и посидели еще часок. Антонина всё рассказывала и рассказывала Мие про техники отпускания и прощения, про избавление от ненужных и захламляющих сознание установок, и о многом другом. За эту встречу Мия узнала столько, сколько не узнала за всю свою сознательную жизнь. От количества информации у нее разболелась голова, а полученные знания перемешались, как ингредиенты в салате. Мия уже не могла понять, что в рассказе Антонины главное, а что второстепенное. К тому же то ли от переохлаждения, то ли от количества выпитой жидкости она то и дело отлучалась в дамскую комнату. Возвращаясь, Мия пыталась уловить нить Тониных рассуждений, но та уже неслась дальше, не останавливаясь на непонятных Мие местах. Они бы просидели и еще час-другой, если бы Антонине не позвонили. Она сорвалась с места, сославшись на неотложные дела, обняла Мию и умчалась.
«Какое странное знакомство. И даже, в спешке прощания, телефонами не успели обменяться, – думала Мия. – Но ничего страшного, они в этом сквере по понедельникам занимаются, всегда можно подъехать, если будет необходимость».
Единственное, что Мия усвоила точно, так это то, что она должна ощущать счастье внутри себя – раз; и отпустить своё горе о потере родителей – это два. И с тем, и с другим у неё явно были проблемы, но как их решить, на сегодняшний день ответа у неё не было.
Вернувшись домой, Мия поужинала с бабушкой, съела кусочек праздничного торта и уединилась в своей комнате. Бабушка проявила в этот раз такт и не приставала к ней с расспросами: где она была, и что делала весь день, за что Мия была неслыханно ей благодарна. Уже засыпая, Мия всё вспоминала и вспоминала, когда же последний раз чувствовала себя счастливой. И пришла к выводу, что это было очень давно, там, в далеком детстве, когда у нее была семья, когда мама заплетала ее русые непослушные волосы в тугие косички и читала дочке свою любимую книжку «Алиса в стране чудес». А папа с удовольствием играл с ней в прятки. Он смешно закрывал лицо руками и громко считал до десяти. Мия пряталась от него в шкафу, искренне веря, что папа ни за что ее не найдет.
14
На Мию с неба ползло огромное темное облако, открывая ярко-желтую круглую луну. Луна была похожа на уличный фонарь. Девушка почувствовала, что еще чуть-чуть и облако поглотит её. Мие не хотелось растворяться в нём. Первым порывом было бежать, но она пересилила себя и стала представлять, что облако – это некая платформа, вполне пригодная для того, чтобы Мия на нее встала. Облако опустилось к её ногам и покорно зависло. Девушка сделала шаг и оказалась на нем. Облако не двигалось. «Надо приказать ему подниматься – подумала Мия, – пусть доставит меня к Луне». Облако по-прежнему висело над землей. Мия предприняла еще одно усилие: она представила, что поднимается на нем, как на лифте, к тому желтому фонарю, что похож на Луну. У Мии ровным счетом ничего не получалось. Тогда она закрыла лицо руками и представила, что она уже находится на Луне. Через сомкнутые ладони пробивался невероятной силы желтый свет. Теперь Мие было страшно убрать руки, она чувствовала другую опасность – погибнуть от яркого свечения.
«Как же командовать этим сном, он не поддается моим желаниям. Надо было ничего не выдумывать и бежать, как обычно» – успела подумать Мия, и свет погас. На смену ему пришла звездная ночь. Мия парила среди разного размера звездочек, и это было прекрасно! Она перелетала от одной звезды к другой и смеялась, смеялась, смеялась. Что именно ее так веселило, Мия разобрать не могла. Может, ощущаемая легкость, возможность полета, беззаботность существования в данный момент, а может то, что сейчас ни её физическое тело, ни её душа не знали ограничений.
– Мия…
Голос, произнесший ее имя, показался очень знакомым.
– Лети ко мне, девочка моя! – уже более отчетливо услышала она.
Догадка, что это ее зовет мама, мгновенно заполнила Миино сознание.
– Лечу, мамочка! Родная моя, любимая мамочка, где ты? – прокричала Мия.
– Я здесь, я жду тебя!
Мия устремилась на голос. Она вполне ловко облетала попадавшиеся на пути звёзды, стараясь не потерять связь с маминым голосом. Вскоре впереди показалась ярко-зеленая звезда. Мия уже точно знала – ей туда! Приблизившись, она поняла, что это вовсе не звезда, а зеленый островок. Посередине стояла мама, рядом с ней отец. Они держались за руки и улыбались. Вдвоем они представляли для Мии источник бесконечного счастья. Мия приземлилась и побежала к ним. Она бежала очень быстро, но родители так и не становились ближе.
«Нет, так не может быть. Я должна до них добежать, я умру, если не обниму их», – повторяла про себя Мия.
Она вспомнила героиню Льюиса Кэрролла, и строчку из книги: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее».
«Дельный совет», – решила Мия и добавила скорости.
И тут же подул встречный ветер, да такой силы, что о продвижении вперед не могло быть и речи. Наоборот, он стал относить Мию назад. Родители оказывались теперь все дальше и дальше, а встречный ветер подхватил, переставшую сопротивляться девушку и понес прочь. «Никогда, никогда, никогда, никогда не сдавайся», – последнее, что услышала Мия перед тем, как проснуться.
Этим утром Мия наконец-то расплакалась. Она позволила себе рыдать столько, сколько скопилось в ней слёз за всё это время. Так начинался первый день ее тридцать первого путешествия вокруг Солнца.
15
Татьяна Николаевна затаилась на кухне. Она убавила звук телевизора, и теперь до нее доходили безудержные рыдания любимой внучки. Любая другая бы родительница разволновалась на этот счет, попыталась бы узнать в чем дело, утешить, успокоить и, в конце концов, прекратить эти страдания. А Татьяна Николаевна сидела тихой мышкой и улыбалась, понимая, что у её единственной, драгоценной внученьки начался процесс выздоровления.
«В этом году всё будет иначе, теперь у Миечки обязательно всё будет хорошо, всё непременно наладится. И уходить мне можно будет со спокойной душой, зная, что она теперь не будет одинока», – и, подумав о своей смерти, Татьяна Николаевна тоже расплакалась.
Последние десять лет она неистово желала встретиться со своей дочерью, свято веря в то, что все мы после смерти встречаемся на небесах. Татьяна Николаевна очень тосковала по ней, временами тоска овладевала ею с такой силой, что не спасал даже Храм, в который она ходила ежедневно. Но позволить себе такую роскошь – как прекратить страдания и покинуть этот мир, Татьяна Николаевна не могла. У нее была ответственность за Мию. Сначала она дала себе срок вырастить ее до совершеннолетия, потом до двадцати пяти лет, а потом, глядя, как Мия с возрастом всё больше замыкается, уходит в себя, тяготится обществом, чурается людей, поняла, что переход на тот свет откладывается у нее на неопределенный срок.
«Пожалуй, не буду у нее ничего расспрашивать, захочет – расскажет. А я хотела ее психиатру показать, а он вон, нарыв-то сам и вскрылся» – бормотала себе под нос Татьяна Николаевна, помешивая манную кашу в кастрюле.
– Доброе утро, бабулечка! – заглядывая в кухню, поприветствовала Мия Татьяну Николаевну.
– Ой, проснулась? А что так рано? Ты вроде сказала, что на три дня отпросилась?
– До чего же ты, ба, врать не умеешь. Я же прекрасно вижу, что ты всё слышала. Да и глаза у меня красные и опухшие.
Бабушка перевела тему разговора:
– Манночку варю тебе, твою любимую! Умывайся, да садись, остынет, холодную есть не вкусно. И чем же ты сегодня займёшься? – наливая жидкую кашу в тарелку, поинтересовалась Татьяна Николаевна.
– Планов нет. Голова совершенно пустая, ни одной мысли в ней ни на этот счет, ни насчет чего-то другого. А у тебя?
– У меня что… «день сурка». Сейчас в Храм, потом на рынок, потом обед…да что я тебе перечисляю, тебе неинтересно ведь. Ты просто так спросила, верно?
– Совершенно не просто так. Я с тобой поеду, бабуль.
– Куда? На рынок?
– И в церковь.
Бабушка очень подозрительно посмотрела на Мию, не в силах поверить в то, что услышала. Дело в том, что у Миечки, после потери родителей, сложились свои, особые отношения с Богом. Она была на него в страшной обиде. Бабушка на её вопрос: «Бабуль, а где мама с папой?», – в тот день ответила, что мол, их Господь забрал. Маленькая девочка еще долго докучала бабушке с вопросами: «А зачем они ему? Что, разве может так быть, чтобы они были Господу, нужнее, чем их дочери? А где он их держит и когда обратно отдаст?» Боль от расставания с родителями становилась тяжелее день ото дня, потому что бабушка так отвечала на вопросы, что девочка ей не верила. Вот не верила и всё! А потом Мия устала, выбилась из сил из-за страданий, и спрашивать перестала. Спрашивать перестала, а вопросы остались. И вот сейчас наступил для Мии момент задать их снова, но уже не Татьяне Николаевне…
– Бабулечка, пойду с тобой в храм, мне у священника необходимо узнать кое-что, – надевая сапоги и шапку, сказала Мия.
Мия шла очень быстро, Татьяна Николаевна еле-еле поспевала за ней. Но девушка как будто этого не замечала, торопясь как можно быстрее получить ответы на так давно мучившие её вопросы.
– Мия, в самом деле, не иди так быстро. На службу уж верно и так опоздали, чего теперь ты несешься, как угорелая. Стой, дай хоть под руку тебя возьму, скользко, боюсь упасть.
Мия остановилась и позволила Татьяне Николаевне себя догнать.
– Это ж надо, то в церковь пойти тебя уговорить двадцать лет не получалось, а теперь вон, гляди, бежишь туда. Чудны дела твои, Господи!
– Господь сейчас ни при чем, ба – резко заметила Мия.
В храме для Татьяны Николаевны всё было привычно, оттого ей стало вмиг спокойно. Для ее внучки, наоборот – в новинку. Мия сняла с головы шапку и перекрестилась слева направо.
