Ирина Ребони
Подруги
Глава шестнадцатая
Вероника
– Мамочка, я больше не могу, – простонала Лиза, отодвигая тарелку. – Бабушка никогда не заставляет меня есть, если я не хочу.
Мы с Натальей Сергеевной переглянулись и улыбнулись друг другу. Я пока не привыкла к новым отношениям со свекровью, и каждый ее приязненный жест продолжал меня изумлять. А еще говорят, что к хорошему быстро привыкают. Сегодняшний день мне нравился гораздо больше вчерашнего. Утром я встретила своих дачников на вокзале, мы тепло обнялись с Натальей Сергеевной, а Лиза просто повисла на мне. Бедный ребенок, она ни на что не жаловалась, но очень скучала, и я, несмотря на обилие всевозможных неприятных событий, почувствовала умиротворение и прилив нежности, держа на руках свою девятилетнюю дочь.
– Что это ты удумала?! – напустилась на нее бабушка. – Ты матери спину сорвешь. Уже не маленькая.
– Она легкая, – отмахнулась я, но все же поставила дочку на землю.
С вокзала мы отправились в галерею. Лиза ходила по залам с сосредоточенным видом, а потом заявила, что все картины очень красивые, даже красивее, чем были дома. К счастью или к несчастью, но моя склонность к изобразительному искусству не передалась ей по наследству, как и способности отца к математике, ей еще предстояло открыть свои таланты. Другое дело Наталья Сергеевна. Она была женщиной образованной и неплохо разбиралась в живописи, так что ее отзыв о моей выставке дорогого стоил. А она была потрясена, чего и не скрывала. Думаю, впечатление оказалось таким сильным потому, что она этого от меня не ожидала. Считала мои занятия живописью блажью или капризом. Теперь она осознала, что я занималась и занимаюсь этим всерьез.
После выставки мы заехали в салон связи, где я купила Маринке телефон и договорилась о его доставке в больницу. Записку я написала заранее. Затем привезла дачников домой. Накануне Марта по моей просьбе приготовила полноценный обед – суп из белых грибов, лазанью и пару салатов, и теперь я кормила свою семью(!) этим обедом.
– Компот будешь? – спросила я Лизу, разрешив не доедать лазанью.
– Нет, потом.
Она вскочила с места и, поочередно чмокнув нас в щеки, умчалась в свою комнату. Соскучилась по домашним игрушкам и занятиям. Мы же с Натальей Сергеевной остались за столом, продолжая отдавать должное кулинарному искусству Марты. Еще по пути к дому я рассказала о том, что случилось с моими подругами. Эта информация расстроила свекровь и, когда я сказала, что хочу оставить Лизу в городе до окончания выставки, она насторожилась.
– Вероника, ты чего-то не договариваешь. Конечно, ты соскучилась по дочери, но ведь дело не только в этом?
Она стала подробно объяснять неприемлемость моего решения. Конечно, я понимала, что Лизе будет гораздо лучше на даче, но тогда я вся изведусь, каждую минуту предполагая худшее. Мои контрдоводы ни в чем ее не убедили, и серо-голубые глаза, так похожие на глаза ее сына и внучки, с подозрением уставились на меня.
– Вероника, объясни, в чем дело, – внушительно произнесла Наталья Сергеевна. – На меня можешь полностью положиться, я тебя не подведу. Скажи, куда ты вляпалась?
Мои мысли лихорадочно заметались. Как же надоело выкручиваться, как же тяжело самой принимать судьбоносные решения! Хотелось хотя бы частично переложить на кого-то ответственность. Накануне я не смогла довериться Артему, хотя он выражал не только заинтересованность, но и готовность заняться моими делами. Дело не в том, что я ему не доверяла, просто боялась, что каким-нибудь неосторожным действием, направленным на мою защиту, он спровоцирует новую лавину неприятностей. Учитывая его энтузиазм, такое вполне возможно. Мы с ним долго разговаривали, но больше о нас самих, я считала эту тему более безопасной. Он хотел развития отношений, предлагал познакомить его с Лизой, если честно, мне бы тоже этого хотелось, но я боялась спешить. Мы поддались импульсу, который бросил нас в объятия друг другу. Взаимное влечение не исчезло, даже стало сильнее, но надолго ли? У нас с ним слишком разный стиль жизни, напомнила я уже не только себе, но и ему. Они с Ингой, молодые, богатые и свободные, могли в любой момент сорваться с места и отправиться в путешествие. Со мной так не получится. Дело не в моей работе, здесь я сама все регулирую, дело в дочери. Она школьница, и я не могу срывать ее с места, когда мне вздумается. Да и вряд ли ему понравится семейный отдых. Значит, он будет путешествовать с друзьями. Такое в моей жизни уже было, и я не хотела повторения. Он мои доводы отметал как нечто несущественное, но я стояла на своем. Главное, что мне удалось довести до его сведения, не нужно спешить. Пусть все уляжется и посмотрим, что останется в сухом остатке.
Еще Артема беспокоило появление в моей жизни Олега. Я заверила, что тут беспокоиться не о чем. Олег очень прагматичный человек, больше всего не любит сложностей, а моя жизнь, особенно в настоящий период, как раз и состоит из сплошных сложностей. Его энтузиазма надолго не хватит.
– Я видел, как он на тебя смотрел.
– Просто он очень импульсивный человек, – попыталась я успокоить своего поклонника. – В тот момент был готов горы свернуть, но потом хорошо все обдумает и поймет, что игра не стоит свеч. Да это теперь и неважно. Даже хорошо, что он вдруг объявился. Как раз финального разговора не хватало, чтобы поставить окончательную точку в наших отношениях.
Артем признался, что подслушал наш разговор. Я в недоумении уставилась на него.
– Знаю, подслушивать нехорошо, – пробурчал он, – но ты окружила себя такой завесой тайн, что я не смог удержаться от искушения. Я ведь чувствую, что тебе угрожает опасность. Но, похоже, твои тайны не связаны с Олегом. Я прав?
Я ничего не ответила, а обняла его и поцеловала в щеку, спровоцировав целый ураган. Некоторое время мы целовались, потом отстранились и улыбнулись друг другу. В этот момент я поняла, что нас связывает не только влечение, но и нечто большее. Но это ничего не меняло в моих планах. Сейчас не время устраивать личную жизнь. Сначала нужно решить другие проблемы. С большим трудом мне все-таки удалось выставить его из дома. Надеюсь, он на меня не обиделся, тем более, что наше прощание сопровождалось пылкими поцелуями. Я объяснила свое поведение завтрашним приездом дочери и необходимостью к этому подготовиться, но это была не вся правда.
Едва за ним закрылась дверь, я прошла в спальню и вынула из Женькиного стола визитную карточку загадочного Валентина Ивановича. В разговоре с Маринкой «Голос» напрямую говорил об улице Короленко, так что теперь разговор можно вести в открытую. Неважно, что уже второй час ночи, пусть он мне прямо скажет, что нужно сделать, чтобы нас оставили в покое. И еще. Нужно узнать, что они сделали с Катей. Может, даже пригрозить, что, если она в ближайшее время не объявится, то никакие угрозы им не помогут. Однако на мой звонок ответил механический голос: «Этот номер больше не обслуживается.». Я проверила правильность набранного номера и еще раз позвонила, но результат был тем же. Зачем этот тип дал мне несуществующий номер? Или он только недавно от него отказался? Почему? Сейчас самое время поговорить обо всем откровенно.
– Ника, ты где? – прервал мои размышления удивленный голос свекрови. – Я к тебе уже в третий раз обращаюсь. Еще с утра заметила, что ты не в себе, думала, от усталости и расстройства из-за подруг. Но тут что-то другое. Расскажи, куда ты вляпалась? Что сделала?
Я решила хотя бы частично посвятить Наталью Сергеевну в свои тайны, чтобы она осознала серьезность ситуации. От нее пустыми отговорками не отделаешься.
– Ничего я не сделала – ни плохого, ни хорошего, – выдавила я. – Просто случайно узнала то, что мне не полагалось знать, а заинтересованным лицам это не нравится.
– И они угрожали Лизе? – почему-то шепотом спросила свекровь. Я кивнула. – О, Боже! Ты сообщила в полицию?
– Нельзя.
Несмотря на краткость моего ответа, она не стала задавать уточняющих вопросов. Приятно иметь дело с умным человеком.
– Что же ты собираешься делать?
– Хотелось бы уехать с Лизой куда-нибудь подальше, но пока не могу, – вздохнула я. – Выставка еще не закончилась, Маринка в тяжелом состоянии, Катя пропала. Буду держать дочку при себе.
Мои планы не понравились заботливой бабушке.
– Это никуда не годится. Давай, лучше я с ней уеду, а ты спокойно занимайся своими делами.
– А как же другие внуки? Если вы поедете всем табором, то за Лизой можете и не углядеть.
– У других внуков тоже мать есть, – раздраженно сказала она, – да и отцы пока живы. Пусть Люба сама управляется.
Похоже, в сознании Натальи Сергеевны произошла революция. Думаю, она наконец-то осознала, что в безответственном поведении дочери есть и ее вина. Она с самого начала взвалила ответственность за внуков на свои плечи. Возможно, пыталась таким способом заполнить внутреннюю пустоту после смерти мужа. Теперь внуки взрослеют, а ее силы убывают, и она стала бояться за их будущее. Но не мне ее учить. Сейчас Люба опять нигде не работает, грустно сказала она, у нее появился новый бойфренд, намного старше нее и состоятельный. Похоже, относится к ней серьезно, так как решил провести выходные на даче, чтобы познакомиться с ее детьми. Что ж, такое предложение меня вполне устраивало. У Натальи Сергеевны имелся загранпаспорт, и шенгенская виза еще действовала, так что с этой стороны никаких препятствий не было. Женька подарил матери на день рождения путевку в Италию, и незадолго до его смерти она успела там побывать, хотя перед этим долго отнекивалась. Это была ее первая поездка за границу, теперь предстояла вторая. Мы быстро убрали со стола, и я поставила на него ноутбук, после чего мы приступили к выбору подходящего тура.
От этого увлекательного занятия меня отвлек телефонный звонок. Неужели опять Артем? Он уже дважды мне звонил, не ища для этого особых поводов. Впрочем, для первого звонка повод был. Артем пообщался с Антоном Сергеевичем. Передал мою просьбу сосредоточиться на поисках Кати, а Маринкиной аварией пусть полиция занимается. Пока ничего существенного узнать не удалось. Опрос Катиных соседей почти ничего не дал, она с ними не общалась, только здоровалась. Никто из них не помнил, когда видел ее в последний раз. Только одна старушка сказала, что дней десять назад видела, как Катя подъехала к дому в большой черной машине, откуда вышла вместе с мужчиной. Они поцеловались, но мужчина в дом не входил. Мужчину она описала одним словом – солидный. И это все. Банк в выходные не работал, так что с сотрудниками пока пообщаться не удалось. Глава службы безопасности в отпуске, на звонки не отзывается, а рядовые охранники без его санкции на контакт не идут. Антон Сергеевич сейчас ищет подходы к этой неприступной крепости. Второй звонок Артема был не связан с делами. Он просто говорил, что ужасно соскучился, и что хочет познакомиться с моей дочерью, чтобы сделать ее своей союзницей.
Этот звонок был не от Артема. Звонил Игорь, Маринкин сотрудник. Я не сразу вспомнила, кто он такой, и мне стало стыдно, что не позвонила ему, хотя и обещала. Извинившись, я сообщила об аварии, в которую угодила подруга, и о том, где она сейчас находится. Не уверена, что Маринка поблагодарит меня за такую услужливость. Но ведь он искренне за нее беспокоится. После звонка Игоря почти сразу последовал звонок от Кости.
– Ты не знаешь, куда Катя подевалась? – начал он с места в карьер.
– Не знаю. А ты?
– Да мы уже почти месяц не общались! Откуда я могу что-то знать?! А тут сначала из полиции позвонили и насыпались на меня с вопросами, потом частный сыщик объявился, которого ты наняла, и заставил меня поехать в Катину квартиру. Это ты дала им мой номер?
– Я. А что тебя не устраивает? Вы же шесть лет жили одной семьей.
– Никакой семьи не было, – пробурчал он. – Мы никогда не были женаты.
Костя всегда казался мне милым и добродушным, пусть и несколько безответственным по отношению к Кате. Такого подлого поведения я никак не ожидала.
– Неужели тебе все равно, что с ней случилось? – спросила я.
– Конечно, нет, – быстро отозвался он. – Я никому зла не желаю. Не знаю, почему ты такую панику устроила. Может, она куда-то уехала по своим делам.
– Скажи, ты хоть один случай можешь припомнить, когда бы Катя так поступала?
– Не поступала, теперь поступила. Какая разница! А я здесь при чем? Оба сыщика пообещали, что еще со мной свяжутся. Мне такой трэш ни к чему.
У меня даже дыхание перехватило от возмущения и омерзения.
– Ну, ты и гнида! – прохрипела я. – Не вздумай притащить свою шлюху в Катину квартиру! Пожалеешь!
Я бросила трубку, но еще долго не могла успокоиться. Они с Катей прожили вместе шесть лет, а он от нее открестился, будто этих совместно прожитых лет и не было. Маринка прозорливее меня. Ей Костя никогда не нравился, а я относилась к нему благожелательно. Если мужчина не Герой моего романа, это еще не означает, что он не может быть Героем для кого-то другого. Так я думала. А ведь Маринка и насчет Олега оказалась права, и насчет Женьки тоже. Может, стоит познакомить ее с Артемом? Что она скажет насчет него? Я усмехнулась про себя. Что за детский сад? Пора самой разбираться в своей жизни.
Я вернулась на кухню, и мы продолжили искать подходящий тур на ближайшее время. Но вскоре меня отвлек звонок в дверь. Сколько это будет продолжаться? Никогда в моей жизни не было такого периода, что не оставалось времени даже на то, чтобы что-то обдумать. Кого на этот раз принесло? И почему без предварительного звонка? Глянув в глазок, я увидела пожилого мужчину. В нем чувствовалось что-то смутно знакомое, и я открыла дверь. Когда он вошел в квартиру, я его узнала. Это был Катин отец, только сильно постаревший и осунувшийся, давненько я его не видела.
– Здравствуй, Ника. Можно с тобой поговорить?
– Конечно, – растерянно произнесла я, приглашая его пройти вслед за мной в мастерскую. Да, гостиной явно не хватало. – В детстве я называла вас дядя Андрей. Как мне теперь вас называть?
– Можешь так же. Или Андрей Константинович, как тебе удобнее.
В мастерской имелись пара стульев и небольшой диванчик. Мы разместились на стульях.
– Думаю, ты догадываешься, почему я к тебе пришел. Номера твоего телефона у меня нет, но я помнил, где ты живешь, так как не раз приходил за Катей, когда она у тебя задерживалась допоздна.
Ему еще не было шестидесяти, скорее, пятьдесят пять-пятьдесят шесть, но выглядел он стариком. Вид у него был изможденным и безжизненным – то ли тяжелая болезнь, то ли жизнь со сварливой женой так его доконала. А ведь когда-то он был видным мужчиной. На какое-то время я почувствовала к нему жалость, но потом вспомнила, каково Кате жилось в семье, и мое сердце опять ожесточилось. Впрочем, отец вел себя по отношению к Кате более или менее лояльно, но, поскольку был под пятой у жены, позволял той шпынять и унижать дочь. Я считала такое недопустимым. Своего отца я не помнила, но почему-то была уверена, что он не дал бы меня в обиду.
– Ника, расскажи, пожалуйста, все, что знаешь о Катином исчезновении.
– Разве вас волнует, жива она или нет? – агрессивно отозвалась я. – Как вы узнали, что она пропала?
– Сегодня из полиции приходили, потом частный сыщик, которого ты наняла. А насчет того, что меня не волнует ее исчезновение, ты не права. Я очень люблю ее, и всегда любил.
– Что-то не похоже.
– Знаю, я очень виноват перед ней, но и перед женой виноват, всю жизнь пытался загладить свою вину, да так и не загладил. Я поклялся хранить свой секрет, но теперь мне все равно. Со Светой я больше не останусь.
Я ничего не понимала, а он начал рассказывать, будто спеша избавиться от своего «секрета». Он учился в институте в Ленинграде, жил в общежитии, так как сам родом из области. Еще на первом курсе он познакомился со Светой, коренной ленинградкой, они учились в одной группе. Света сразу на него глаз положила, да так его из своих рук и не выпускала до пятого курса. Был ли он в нее влюблен? Может, да, а, может, и нет, но она ему нравилась, и им было хорошо вместе. Они решили пожениться по окончании института. Конечно, он видел, что она властная и бескомпромиссная, но его это не смущало. Его мать была такой же, а он в силу своего легкого и мягкого характера хорошо с ней ладил.
После пятого курса он собирался поехать к матери, чтобы помочь той по хозяйству. Она уже давно вдовствовала, так что в доме требовались мужские руки. Он предложил и невесте поехать вместе с ним, чтобы отдохнуть на природе и, может, чем-нибудь помочь будущей свекрови. Света от такой чести отказалась, решив прокатиться к Черному морю вместе с родителями. Итак, он уехал на месяц в деревню, а Света на такой же срок на курорт. В тот год к их соседке в деревне, одинокой женщине средних лет, приехала погостить дальняя родственница, которая недавно осиротела. Насте было семнадцать лет, маленькая, изящная, белокурая, с ямочками на щеках и смешливая, она была очаровательна. Как только Андрей ее увидел, его сердце сразу дрогнуло. Света была забыта. Чувство оказалось взаимным, так что влюбленные наслаждались солнечным летом и друг другом. В паре Андрей-Света Андрей был ведомым, а здесь наоборот. Настя внимала ему, как оракулу, и он почувствовал себя настоящим мужчиной. Они решили пожениться, когда Насте исполнится восемнадцать лет, к тому времени Андрей как раз окончит институт.
Его мать была не довольна столь быстрой сменой невесты, но Настю все-таки приняла, так как со Светой у них отношения не сложились. Та с пренебрежением относилась к деревенским жителям и их укладу, что задевало гордую женщину. К тому же, они со Светой обе были очень властными, а, как известно, двум медведям в одной берлоге не ужиться. Мягкая и уступчивая девочка в роли невестки будущую свекровь больше устраивала. В общем, все складывалось совсем неплохо, вот только интересы Светы пострадали. Вернувшись в город, Андрей с ней встретился и сообщил, что женится на другой. Скандал был ужасный, но он не дрогнул. Ради Насти он был готов на все.
Андрей использовал любую возможность, чтобы хоть на несколько дней съездить в деревню и увидеться с невестой. Родственница хорошо приняла Настю, так что та продолжала жить вместе с ней, устроившись на работу в местный магазин. Через пару месяцев грянул гром, оказалось, что Настя беременна. Мать Андрея работала в администрации поселка, так что их быстро поженили. Настя переехала к свекрови, и они даже подружились. Всегда хотела иметь дочку, говорила обычно суровая женщина. Они планировали будущую семейную жизнь. Андрея распределили в районный центр в Ленинградской области и обещали предоставить комнату в общежитии. При заводе, где собирался работать Андрей, был детский сад, так что с устройством ребенка никаких сложностей не предвиделось. Настя со временем собиралась получить образование на заочном отделении института.
Первая половина беременности была очень тяжелой, но потом вроде все наладилось. Настя была уже на восьмом месяце, когда Андрею пришла телеграмма: «У Насти преждевременные роды. Она в тяжелом состоянии. Девочка должна выжить.». Оказывается, Настя затеяла генеральную уборку и, когда мыла окно, у нее закружилась голова, и она упала. Свекровь обнаружила ее только вечером, когда вернулась с работы. Андрей помчался в свой поселок, и два дня не отходил от постели жены. Его мать нашла какие-то связи, и из Ленинграда приехал крупный специалист в таких делах, но только развел руками. Медицина оказалась бессильна. На третий день Насти не стало. Она почти до последней минуты была в сознании, хотя сил уже совсем не оставалось. «Я так люблю тебя, – прошептала она напоследок. – Назови нашу дочь Катей.». Андрей потом не раз пожалел, что дал такое обещание, ему хотелось назвать ее Настей.
Я во все глаза смотрела на Катиного отца. Произнося имя своей любимой, он преображался, морщины будто разглаживались, а в глазах появлялся мечтательный блеск. Каким бы радостным было детство подруги, если бы ее мать не умерла!
– Как же Света опять появилась в вашей жизни?
Мать Андрея была женщиной предприимчивой и со связями. Видимо, она быстро смекнула, что сын не справится с дочкой самостоятельно, брать на себя такую ответственность ей не хотелось, и она быстро придумала, как поступить. Встретилась со Светой, та все еще была влюблена в ее сына, все ей рассказала и предложила свой план, к воплощению которого в жизнь они приступили незамедлительно. Андрей потом не раз думал, что если бы они немного промедлили, он бы на такую авантюру ни за что не согласился, а тогда он был так убит горем, что действовал автоматически – делал то, что говорила ему мать.
Маленькая Катя еще месяц провела в больнице, а за это время много чего произошло. Андрей со Светой поженились, справка из роддома «потерялась», и в Катином свидетельстве о рождении матерью значилась новая жена отца. Андрей с горем пополам защитил диплом, но в институте знали его обстоятельства, так что особо не придирались. К месту распределения он не поехал, так как высокопоставленный тесть устроил ему перевод в один из питерских НИИ, куда распределили Свету. Родители жены оставили молодым свою прежнюю квартиру в Невском районе, а сами переехали в Пушкин, где к тому времени построили дом. Жизнь наладилась. Дочка окрепла, и ее жизни ничего не угрожало. Поначалу Света хорошо о ней заботилась, даже чмокала ее в пухлую щечку. Андрей испытывал к Свете благодарность, но это все, на что он был способен. Любовь, если она и была прежде, не возвращалась. Его сердце по-прежнему принадлежало смешливой белокурой девчонке, которая так ненадолго промелькнула в его жизни. Он оттаивал только в компании дочери, с нежностью глядя на нее.
Когда Света окончательно убедилась, как обстоят дела, ее поведение переменилось. Она безумно ревновала мужа не только к усопшей, но и к ее дочери, а со временем, когда Катя превратилась просто в копию Насти, она ее возненавидела. А мужа постоянно изводила упреками, – ты предал меня, потом повесил мне на шею свою дочь, а в ответ никакой благодарности. Он постоянно чувствовал себя виноватым, пытался как-то исправить ситуацию. Когда родился их общий сын, стало еще хуже. Света требовала, чтобы он не тратил свое время на дочь, ведь у него есть сын, которому требуется отцовское внимание. Дальнейшее мне и без его рассказов было известно. Катю шпыняли, Витю безмерно баловали, за что теперь расплачиваются не только родители, но и его семья – жена и дети.
– Почему же вы не развелись, если все так ужасно?
– Когда Катя окончила школу, я предпринял такую попытку, даже другая женщина появилась в моей жизни. – Он сделал паузу, а я гадала, что же его удержало. – Так, Света вены себе вскрыла, еле спасли.
– Катя об этом не рассказывала, – прошептала я.
– Она об этом не знала. Тогда у нее был роман с однокурсником, и она редко дома появлялась. Но на этот раз я уйду.
– А если она опять…
– Пусть делает, что хочет. Я недавно брился и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Мне пятьдесят пять, а выгляжу на семьдесят. Сколько мне осталось? Не знаю, но не хочу оставшееся мне время провести так же, как последние тридцать лет.
Я видела перед собой усталого и несчастного мужчину. В любом случае, большая часть его жизни позади, а итоги неутешительные. Как много в жизни зависит от случайностей! Если бы Настя в тот роковой день не затеяла уборку, то не только жизнь Андрея Константиновича, но и жизнь Кати была бы совсем другой и, уверена, более счастливой. Но ведь не только случайности влияют на нашу судьбу. От людей и их поступков зависит не меньше. Если бы его мать не вмешалась, все могло бы сложиться не так трагично. Пусть поначалу ему было бы трудно с маленькой дочерью, но он мог бы встретить другую женщину, и его жизнь сложилась бы по-другому. Если, если, если… В моей жизни тоже были «если». Если бы я в ночь после бабушкиных похорон не отдалась Женьке и не забеременела, то никогда бы за него замуж не вышла. Хорошо это или плохо? Конечно, плохо, ведь тогда у меня не было бы Лизы. Иногда и ошибка может обернуться удачей. А Андрей Константинович, прежде всего, в своей судьбе сам виноват – нельзя быть такой тряпкой.
Однако его исповедь вызвала во мне не просто сочувствие, но и сострадание. Эти чувства перекрыли былую неприязнь, и дальнейшее общение получилось благожелательным. Я рассказала о Катином исчезновении и проводимом расследовании все, что знала сама. Андрей Константинович предложил оплатить услуги частного сыщика, на что я ответила, что пока это не требуется, так как мне в этом деле помогает друг, а сама задумалась. Почему я раньше не подумала об оплате? То ли наивная, то ли слишком самонадеянная. Нужно будет у Артема уточнить. Мы с Катиным отцом обменялись номерами телефонов, чтобы держать друг друга в курсе дел. Он поблагодарил меня за то, что его выслушала, и за информацию, после чего поднялся.
– Пойду, кое-какие вещички соберу и съеду отсюда.
– Куда?
– Пока в гостиницу, потом квартиру сниму.
И тут мне в голову пришла неожиданная мысль. У меня уже давно хранились запасные ключи от Катиной квартиры, пока не было нужды ими пользоваться, но сейчас, на мой взгляд, подходящий случай. Я предложила Андрею Константиновичу пожить в квартире дочери до ее появления. Это было самоуправство с моей стороны, но я считала его оправданным. Я не знала, когда Катя появится, и в каком будет состоянии, и была уверена, что присутствие рядом близкого человека ей поможет.
– Вряд ли Кате это понравится, – с сомнением произнес он. – В прошлом году я заглянул к ней домой без предупреждения, просто импульс какой-то возник. Меня, правда, накормили и чаем напоили, но явно моему визиту не обрадовались. И ее парень мне не понравился, он ее не любит.
Насчет Кости он оказался прав, но в остальном… Катя вскользь упоминала о том визите, посчитав его вылазкой вражеского лазутчика.
– А чего вы хотели? – запальчиво произнесла я. – Всю жизнь ее игнорировали, а тут появились – и любите меня и уважайте! Так не бывает. Вам еще предстоит завоевать ее доверие. Обязательно расскажите ей о матери, а то она всю жизнь чувствовала себя нелюбимой, в чем винила себя. Это несправедливо.
Он неожиданно улыбнулся и взял ключи.
– Уж я постараюсь.
Когда он ушел, я прошла в кухню и обессиленно плюхнулась на стул.
– Кто это был? – настороженно спросила свекровь
– Катин отец. Потом расскажу, сейчас сил нет.
Наталья Сергеевна погладила меня по плечу.
– Бедненькая. Столько всего на тебя свалилось.
– Да уж. Не хватает ни сил, ни времени не только на важные дела, но и на то, чтобы просто подумать.
Свекровь сказала, что хлопоты насчет поездки возьмет на себя. За время моего отсутствия она нашла подходящий тур, вылет во вторник, правда, цена высокая.
– Неважно, – отмахнулась я. – В последние годы я неплохо зарабатываю. А сейчас на выставке уже двенадцать моих картин продали, а еще авторские на счет капают, продажи книг с моими иллюстрациями сейчас подскочили. Еще и от Женьки деньги остались, так что не беспокойтесь о расходах.
Я посмотрела на тур, который она выбрала, и он мне понравился. Три недели на юге Франции, хороший отель на берегу моря, бассейн, большая экскурсионная программа и все такое прочее. Как бы мне хотелось отправиться с Лизой в это путешествие! Но пока мне не до того. В это время опять раздался телефонный звонок. Я даже застонала, но трубку сняла, хотя высветился незнакомый номер. Вдруг какая-то весточка от Кати? Увы, звонила не она, а полицейский, который хотел со мной пообщаться. Капитан Коростылев.
– Да, я дома, – сухо произнесла я в трубку. – Подъезжайте.
– Кто это?
– Полицейский, который расследует Катино исчезновение.
Свекровь сочувственно на меня посмотрела и поднялась.
– Пойду домой. Давно там не была, нужно хотя бы пыль смахнуть. Может, мне взять с собой Лизу? У тебя тут просто день открытых дверей.
Я ее поблагодарила и отказалась, надеясь, что вечером будет поспокойнее, и мы с дочкой сможем вместе провести время – поиграть во что-нибудь, а перед сном я ей почитаю. Бабушкино собрание детских книг просто неисчерпаемо. Конечно, она уже и сама хорошо читает, но ведь это совсем другое. Затем мы обсудили планы на ближайшие дни. Завтра с утра съездим на кладбище. Годовщина Женькиной смерти будет во вторник, но это день отъезда, так что в этом году придется нарушить традицию. После кладбища Наталья Сергеевна собиралась съездить на дачу, чтобы забрать кое-какие вещи и дать соответствующие инструкции дочери. Думаю, и денег ей оставит, Люба постоянно нуждалась во вливаниях. Тем же вечером вернется, а в понедельник вплотную займется оформлением документов для поездки. Свекровь была энергичной женщиной и очень толковой, так что я надеялась, что она со всем справится.
Мы зашли в Лизину комнату и остановились на пороге, с умилением глядя, как она играет. Игрушек у нее было невообразимое количество. Женька очень ее баловал. Иногда сам что-то покупал, но чаще брал с собой Лизу, и они совершали набег на детский магазин. У нее было полно кукол из серии «Барби», но сейчас она играла с куклой-младенцем. Лиза подняла глаза и улыбнулась. В этот момент она была так похожа на Женьку, что Наталья Сергеевна смахнула слезу, я тоже едва удержалась.
– Это Настя, – сказала Лиза, погладив куклу по голове. – Ее папа мне купил. Я хочу взять ее с собой на дачу.
Я подошла к ней и обняла.
– Малышка, ты сейчас на дачу не поедешь, а полетишь вместе с бабушкой во Францию.
Я стала расписывать все прелести предстоящей поездки, но Лиза меня перебила.
– Мамочка, ты тоже с нами поедешь?
– Я бы с удовольствием, – с сожалением произнесла я, – но не могу. Сначала нужно с делами управиться. Если мне удастся быстро это сделать, то я к вам прилечу.
– А если не удастся?
– Тогда не прилечу, – рассмеялась я, – а буду ждать вас здесь. Потом мы все вместе отправимся на дачу.
– Ты будешь рисовать картины, а я буду сидеть рядом и рисовать жучков, – продолжила Лиза мою мысль. – Я вспомнила, на кого похожи ее жучки, и улыбнулась.
– Именно так.
Лиза еще немножко поныла, что долго меня не увидит, но мы с Натальей Сергеевной довольно быстро расправились с ее унынием. Проводив свекровь, я мельком взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. На мне был вишневый комбинезон из плотного шелка, в котором я утром вышла из дома, с ним как раз все было в порядке, но волосы растрепались, а вокруг глаз обозначились черные круги, в общем, я выглядела так, как выглядят люди после тяжелой и изнурительной болезни. Вишневый цвет комбинезона почему-то не скрадывал бледность, а будто специально ее подчеркивал. Я задумалась о таком неожиданном цветовом эффекте. Мои размышления прервал звонок в домофон.
