Irina Raymond
Исповедь особенной мамы. А я до сих пор жива. Автостоп на два моря
И успокаивала:
– Деточка, это только спектакль. Зачем ты льёшь слёзы?
Моя мама удивилась, когда забирала меня со спектакля: лицо у её малолетней дочки было заплаканным. Мама выполнила свою миссию: дочка поняла. Но в оперу отвели позже. Лет в десять. И опять взрослая опера. Это была «Иоланта». Таковым было моё культурное воспитание в семье.
Предупредила сына тёти Лены и Юлю о своём «отпуске». Мои силы на исходе. Как ни крути, но Елена Никитична – больной человек. А хитрости в ней достаточно. Иногда она необыкновенно умно пользовалась своим статусом «здесь помню, а здесь не помню». Давила на «жалость». Рыдала. Опять обе пили валерьянку. Нервы у меня встали в струнку: чуть задень – задрожат. В Крым!
Сергей пропал. Я тоже пропадала. Но звонить сама не хотела. Отправляла сообщения на телефон в стихах, которые писала для него. Тишина стояла звенящая. Я про его ответы.
Отказаться от дара небес.
Это надо быть кем так заклятым?
Все годами ждут в жизни чудес,
Пришивая на душу заплаты.
Отказаться от дара любви.
Это надо быть просто безумным!
На ладонях тебе принесли.
Испугался. Причину надумал.
Отказаться от дара и быть
В своём омуте, стянутым ряской.
Всё привычно. Застыл. И не плыть.
Как удобно. Зачем эти встряски?
Отказаться от дара и жить,
Упрекая судьбу и реальность.
По утрам одному кофе пить,
Ничего не меняя. Фатальность.
Отказаться от дара, влача
Бытия неуютную серость.
Неумытая солнечность дня
Безнадёжна. Так где твоя смелость?
Может лучше попробовать встать.
И побыть, пусть немного, счастливым.
За спиной шорох крыльев. Летать!
Полюбив, самому быть любимым.
Отказаться от дара любви?!
Отказаться от любви. Очередная запредельность понимания. Про мужчин.
День отъезда наметила. Сообщила всем. Согласовала. Стала готовиться к своему путешествию. Надо попрощаться с милым и уютным Ейском. С Азовским морем. Я уезжала. Может навсегда.
Три дня подряд ездила в город после обеда и возвращалась с последним автобусом.
История города Ейска была мне интересна своими знаменитыми на весь мир гражданами.
Иван Поддубный. Русский богатырь, «чемпион чемпионов», говорили про него. За 40 лет он не проиграл ни одного чемпионата. Прожил в Ейске двадцать два года. Свои последние годы. Похоронен в парке его имени. В Ейске много памятников И. Поддубного. Сила и мощь русского народа. Это для меня Иван Поддубный. Горжусь, что я его соотечественница.
Нонна Мордюкова провела здесь свою юность. Бегала на танцы и в кино. Училась игре на пианино.
– Ейск когда-то для нас был Парижем, – говорила она.
Отсюда Нонна и уехала покорять Москву. Британская энциклопедия « Who is who» включила Н. Мордюкову в число десяти самых выдающихся актрис двадцатого столетия. Памятник стоит в центре города. Босая женщина присела на ступени дома. Рядом полная корзинка абрикос. Скольким женщинам она родная! Всегда у памятника толпа народа, желающих сфотографироваться с ней. В основном, конечно, женщины. Возраст разный. Помнят.
Напротив этого памятника находится ещё один. Сергей Бондарчук восседает в кресле в задумчивости. Знаменитый кинорежиссёр провёл здесь своё детство и юность. В Ейске началась его актёрская карьера в местном театре. Знаменитые фильмы участника Великой отечественной войны: «Они сражались за Родину», «Судьба человека», «Молодая гвардия», «Тихий Дон», «Ватерлоо». Его «Оскар» за фильм «Война и мир» – гордость для всех нас. Богата Россия талантами.
Елена Никитична, вероятно, как-то прочувствовала, что я её оставляю одну.
И слова произносила правильные, от которых у меня сердце немного щемило:
– Ты меня одну не бросай. Мне плохо будет. Я теперь, как на курорте. Ты меня кормишь вкусно. Моешь меня. Лечишь. Разговариваешь. Мне с тобой хорошо.
Незатейливые слова. Всё-таки понимает Елена Никитична что-то. Пусть урывками она входит в ум и быстро из него выходит, но… Она тоже мама, потерявшая сына. И она, как ни горько, в широком аспекте, моя соратница по горю. Но у меня своя судьба. У неё своя. Я отдала ей и в какой– то мере своей маме всё, что могла отдать в данный момент. Впереди меня ждёт что-то новое и неизведанное, но мне положенное. Готова идти дальше. Учиться и познавать. Набираться опыта. И, конечно, в любом случае, становиться счастливой. Каждый мой шаг в будущее был новым.
07.09.2016. Сегодня день моего отъезда. Напекла гору пирогов для Елены Никитичны. Сделала плов. Сварила компот. Не думаю, что пироги задержатся долго. Но дня на два хватит, если она их не скормит своим воображаемым животным: собачкам, курам, цесаркам.
Двадцать два часа. Уже темно. Прохладно. Мои здешние соседи Гуськовы везут свою родственницу – старшую сестру Татьяны в Ростов. Она живёт в Милане. Самолёт улетает в три часа ночи. Меня должны подвезти по пути в Кущёвку. Там трасса дальнобойщиков. Я еду в своё очередное приключение автостопом. Конечный пункт – Евпатория. Еду к Элеоноре. К Элле. Интересная женщина. Внешне и внутренне. Но мы знакомы только по интернету. Полная авантюра для обеих. У меня, как всегда. У Эллы не знаю. Но мы рискнули. А потому: я еду, а Элла ждёт меня.
Мой рюкзак уместился в багажник легковушки с трудом. Странно. Груза не прибавилось. Свой опыт и свои впечатления за прошедшие здесь два с половиной месяца в рюкзак я, вне сомнений, не складывала. Не поместились бы обретённые качества характера, разочарования и очарования, наслаждения морем и солнцем в мой не маленький, но туго набитый рюкзак. Это везу отдельно. В моем сердце, душе, голове.
Выехали мы точно по времени, как и договаривались. Я скаталась с соседями в Ростов до аэропорта. На обратном пути меня высадили у маленького придорожного круглосуточного магазинчика. В мотеле мест не оказалось. Осталась на улице. Холодало быстро. Надев все тёплые вещи, которые нашлись у меня в рюкзаке, намотав на шею трёхметровый шёлковый шарф, уселась на холодный пластмассовый стул и набрала номер телефона своей подруги Светики. Она сегодня дежурила. На Урале уже утро. На Кубани только два тридцать. Глубокая ночь. Времени до рассвета предостаточно.
Не люблю останавливать дальнобой ночью. Мало ли какие шальные мысли придут в голову водителю. Моего огромного рюкзака в темноте не видно. Жду. Разговариваю. Мёрзну.
Беседуя с подругой, перебираю марки грузовиков, на которых уже ездила. Их много. «Америки» в моём списке ещё нет. А хочется-мечтается.
Светика мне:
– Мало ли что хочется. Перехочется. Какая остановится, на той и поедешь.
Логично, конечно. Выбирать не приходится. Примерзаю к стулу. Температура на улице одиннадцать плюс. Осень – таки.
Проболтали полтора часа. Она домой, а я в ступор ожидания. Красный цвет стула совсем не греет почему-то. Закрыла глаза. Так теплее. Звук фуры теперь не спутаю ни с одним другим звуком. Открываю глаза. Не верю. В трёх метрах от меня стоит «американец» – «Fred waiver» синего цвета в жёлтых звёздах. Какой красавец! Почувствовала себя Золушкой, у которой тётя – волшебница. Карета подана. Водитель вышел из моей мечты.
Я вывинтилась из стула и рванула к нему навстречу:
– Доброй ночи! Мне до Крыма. Не подвезёте?
Ответ такой:
– С удовольствием, только кофе куплю.
Водитель молодой, симпатичный. В красной футболке и шортах. Значит, в кабине тепло. Пока он закупался в магазине, я шустро перетащила свою поклажу к машине.
Реакция на мой рюкзак всегда одна и та же:
– Какой тяжёлый! Как справляетесь?
Тяжёлый рюкзак – мелочь. Своя ноша не тянет. Привыкла к его весу. Человек способен адаптироваться ко всему. Даже к событиям, происходящим в его жизни, которые поначалу кажутся непреодолимыми. В психологическом и в физическом ракурсе. Я прошла этот этап: освоение неподъёмностей, предназначенных именно для меня.
Саша – водитель, сможет довезти меня только до развилки на Краснодар. Вот и славно. Второе путешествие благополучно началось. Саше на вид около тридцати, но, когда узнала, что у него две дочери и одна ходит в школу, то лет ему прибавилось. Но выглядит он превосходно.
Как и все водители большегрузных машин, с которыми мне посчастливилось ехать (или им со мной?), Саша спокоен, как удав. Это всегда импонирует: сдержанность. Не люблю «громких» мужчин. Даже, если есть вдруг причина. Обстоятельства бывают разные. Только мужчина всегда должен оставаться мужчиной. Допускаю крепкое словцо. Не больше. «Сухарей» и амёб не люблю. Эмоции должны присутствовать в каждом человеке. Когда ни Бэ, ни Мэ, ни кукареку, скучно.
Как всегда, пристаю к водителю, чтобы он рассказал о себе. Объясняю причину. Все «мои» водители о себе рассказывают с удовольствием. Я, конечно, стимулирую их своими восторгами, удивлениями и прочая, прочая эмоциями. Всё без фальши. Я – открытый человек и эмоции у меня, соответственно, естественные.
Саша – потомственный дальнобойщик. С четырнадцати лет за рулём «американцев». Обучал его родной дядя и брал с собой в поездки по стране. У дяди всегда были только такие грузовики. В детстве Саша услышал песню Т.Овсиенко про дальнобойщика. Запали слова в сердечко пацану. Песня, дядя, романтика дорог. Три составляющие, которые и определили выбор профессии. Обозначили призвание. Однозначно, дальнобойщик.
Этот «американец-дядя Ваня» у него сейчас в арендо – выкупе. Зарабатывает Саша приличные деньги, а потому собирается покупать, после всех долгов, вторую машинку. Для младшего брата Николая. Семейный бизнес. Это правильно. Дружба с братишкой у них крепкая. Так приятно это слышать. За других радуюсь. И за себя, конечно. Везёт мне на чужих хороших людей.
Путь неблизкий. Ещё темно. Саша пообещал мне, что одну в темноте не оставит. Подождёт рассвет вместе со мной. Великодушно. Елей на душу. Мужчина.
Этот, во всех отношениях, поразительный молодой человек, не женат. И жениться больше не собирается. Как же так? Всё просто. Всё обычно. Бывшая жена наполовину дагестанка. Восточная жена – это терпение, молчание и уважение.
– Так вторая её половина– русская, – ответствовал бывший муж.
Эта русская половина жены и встала в позу: руки в боки. Дикие ревности, скандалы, сцены. Как говорят: достала. Развёлся. Свободен четыре года. Снимает квартиру в городе Шахты Ростовской области. Жена и дочери живут далековато от него. В другой области. Это никак не мешает ему принимать участие в воспитании дочерей. Этим летом девчонки были с ним на море три раза. Не разорили папу, но удивляли своими запросами. Сумму потратил приличную. Даже сам озадачился. Дочерям ни в чём не отказывает. Без папы растут.
Спрашиваю:
– Дочери как к папе относятся?
Ответ меня огорчил:
– Потребительски.
Старшая звонит только, если нужны деньги на телефон, на интернет. Конечно, мама девочек тут не права. Так считаю. Нельзя отворачивать детей от нормальных пап. Их так мало. Хороших тем паче. Почему такие перекосы в воспитании детей допускают мамы, если папа детей не забывает и обеспечивает их быт? Никак не пойму. Нужно ценить настоящих пап, даже, если они не живут вместе с детьми. В детстве закладывается модель поведения в семье. Как жаль, что мои родители не уделяли этому никакого внимания. Моя семья была далеко не идеальной. Ни там, где я была дочкой и сестрой, ни там, где я была женой и мамой. Всё из детства.
Трепетные воспоминания многих мужчин – армия. Саша не исключение. Он служил где-то в горах. Весёлый и коммуникабельный – душа гарнизона. Он не говорил об этом, сама сделала выводы. Испытал всю военную технику, которая была в части. Не ездил только на танке. Но и это удалось осуществить в конце концов. Полковник разрешил. Убеждать Саша умеет. Поняла.
Молодняк отправили на учения. Подальше от цивилизации. Скоро из еды остался один крахмал. Повар как-то умудрялся сделать из одного этого продукта три блюда. Плохо представляю сей процесс, не смотря на весь мой творческий потенциал в кулинарии. Какой-то высший пилотаж. Без сомнений. Восхищаюсь молча.
Вспоминаю своего Дмитрия. У сына тоже были необыкновенные способности в приготовлении вкусняшек из ничего. Торт из батона! Обалденский. До сих пор не понимаю, как он его готовил. Рецепт ушёл вместе с Димкой.
В той местности, куда их забросили, обитало много сусликов. Вечерами они выползали из нор для пересвиста друг с другом. Саша краем уха где-то от кого-то слышал, что у сусликов должно быть вкусное мясо. Обдумал.
Пошёл к полковнику с предложением:
– А не пострелять ли нам на ужин сусликов?
После недолгих уговоров, полковник согласился. И ему крахмал поперёк горла уже встал. Почему бы и да? Вдруг что получится. Сказано-сделано. Полковник выделил двух снайперов. Каким-то волшебным образом Саша достал патроны для винтовок. Не в части. Здесь всё на учёте. За её пределами. Отправились на охоту. На сусликовую.
Есть такая категория мужчин и женщин, которые могут легко справляться с любыми поставленными задачами. Даже, если задачи ставят сами себе. Я тоже из этого клана. Сознаюсь. Горжусь собой.
Сусликов добыли много. На ужин полковнику принесли гору жареного, пареного, отварного мяса. На выбор. Командир доволен удавшимся экспериментом. Риск оказался оправданным и вкусным.
Сначала крахмал «задавил». Потом суслики. Но выбор невелик. Голод – не тётка. Мужчины предпочитали всё же мясо. Хвала солдатам и повару.
После срочной службы Саша остался в армии ещё на год. По контракту. Там и нашёл свою первую любовь.
Девчонок в такой глубинке мало. И те, все пристроенные. Приходилось пользоваться услугами «по вызову». Молодость и тело требовали. «Физика». Я про желания.
Однажды мальчики пригласили «девочек» в сауну. Привезли – доставили. И в такую даль без проблем. Саша увидел и остолбенел от невероятной красотки, которой на вид было не больше шестнадцати.
– Эта – моя, – заявил он парням.
Девочке, конечно, было больше, чем шестнадцать. Ей восемнадцать. Имя необычное: Мальвина.
Огромные глазищи не оставили равнодушным его искушённое сердце. Саша влюбился в милую девчушку. Предложил жить вместе. С одним условием: она больше никогда не будет «работать» в древней профессии. Заверила. Просто какой-то американский фильм «Красотка» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Но… реалии жизни.
Мальвина родилась в обычной, но неблагополучной семье, где родители пьют, дерутся и милуются одновременно. У неё ещё младшие братишка и сестрёнка. Молодые забрали их к себе. Так решил Саша. Поступок на редкость отважный в таком благородстве. Понимаю: любовь творит чудеса. Мужчина берёт ответственность на себя, не боясь последствий. Всё верно, если чувства настоящие. И, если мужчина настоящий, не трус. Как редко это встречаю. Почти никогда. Я о своём опыте и про опыт своих подруг.
Замечательно протекала совместная и счастливая жизнь где-то с полгода. Молодые жили душа в душу, как говорят. После работы на «панели» у Мальвины началась невероятно райская жизнь. Саша обеспечивал всех всем. Окружал своей любовью и заботой. Младшие дети начали забывать запах нищеты и пьяных угаров. У них появились игрушки, одежда, сытая еда и сладости. Мальвина занималась домом, сестрой и братом. Гражданский муж был плотно занят на работе. Большая семья требовала приличных затрат.
Горы зимой – это снег и ветер. Много снега. Много ветра. Перевалы в горах часто переметает и засыпает. Дороги перестают существовать на какое-то время. Особенно проблемно ночью. Когда ветер пробирает до костей, если выйдешь из машины, а, если в машине, то промерзаешь до тех же костей: горючее когда-то заканчивается. Знающие и умные водители не бросаются на поиск приключений зимой в горах и ночью. Есть стоянки, где благополучно можно переждать стихийное бедствие под названием «выйдешь в горы, не вернёшься». Саша опытный. Думал о себе, потому что у него теперь семья.
Зима только набирала силу. А снег сыпался с небес так, будто кто-то там наверху поставил кнопку «снегопад» на режим – бесконечность. Ночи «задирали» низкими температурами. Саша частенько попадал в такие переделки. Одно грело: дома ждут. В кабине висело фото. Любимая Мальвина улыбалась, глядя своими невозможными глазищами прямо в душу. Счастье окутывало тёплым пледом, и Саша спокойно засыпал. Наступит утро. Пройдёт день за рулём. А вечером он уже будет держать крошку – жену в своих уставших руках. Ради такого можно преодолеть любые трудности.
Всё хорошее имеет нехорошую привычку: быстро заканчиваться. У замечательного скорость выше в плане наступления конца. На себе проверено.
Вот и утро. Погода сошла с ума, как домомучительница из сказки «Карлсон». И ничего с этим поделать невозможно. Только ждать. Сколько? По метеопрогнозам оказалось, долго. Два дня. Перед усиливающимся ветром успел по рации передать жене, что задерживается.
Когда перевал расчистили, и можно было ехать, зазвонил телефон. Связь наладилась. Звонок от его коллеги. Водитель вчера был в сауне и видел там его Мальвину. Не поверил Саша. Подумал, парень пошутил. Или от зависти. Саше многие завидовали. Было чему. Мальвина и Саша не могли надышаться друг на друга.
Дома Сашу встретила любящая и соскучившаяся жена.
Дети повисли на нём:
– Саша приехал! А что привёз?
Саша из каждой поездки привозил какие-нибудь подарочки всем: шоколадки, игрушки, орешки. Всё было, как всегда: тепло, уютно. Дом. Семья. Пошутил друг. Опять. Сколько можно?
Через неделю ситуация повторилась. Саша застрял на перевале до утра. Звонок от другого его коллеги. Снова видели Мальвину в сауне. Сомнения начали беспокоить.Ревность потихоньку прокралась к нему в душу. Надо бы проверить. Не могут все так одинаково «прикалываться» над ним. Не должны.
В очередной раз отправившись в поездку, Саша решил устроить тотальную проверку своей возлюбленной. Позвонил ей, сказал, что задерживается до утра на перевале. Мальвина, повздыхав над погодой и выразив сожаления по поводу его задержки, пообещала ждать мужа и приготовить шикарный обед с любимыми вкусняшками . Они распрощались. Мальвина пошла укладывать детей. А Саша выдвинулся по направлению к дому. Был поздний вечер, когда муж красавицы припарковал грузовик у подъезда. Поднявшись в квартиру, Саша не обнаружил ни Мальвину, ни детей. Погасив свой гнев, он позвонил красотке. Мальвина трубку телефона взяла сразу.
На вопрос:
– Ты где?– ответ последовал незамедлительно:
– Как где? Дома. В гостиной сижу и смотрю телевизор.
Саша попросил позвать детей к телефону. И на слова: «Они спят», – попросил их разбудить. Растерянная тишина в трубке телефона необратимо разрывала его счастье и его любовь в мелкие клочки. Конец идиллии и семьи был диким.
Всего тысячелетие назад Саша и предположить не мог, что он хладнокровно соберёт вещи обожаемой им девочки, все, до последней заколки, и выставит, почти выбросит, их за дверь: -
– Забирай и убирайся.
Злости не было. Только глубокое разочарование. Не напился, как сделал бы другой на его месте. Заснул, как упал в забытьё. Не видеть. Не слышать. Выбросить из сердца вон. Не забыть, такое не забывается. Выбросить. Навсегда.
Я слушала Сашу. Слышала его боль. Не забыл. Не выбросил. Печаль заполонила глаза. Не говорю ни слова. Моя жалость ему сейчас ни к чему. Надо самому встряхнуться. Закурил. Небольшой перерыв и он вернулся из своего прошлого. Сильный парень. Уважаю.
Мальвину я не поняла. Пустила под откос своё счастье, Сашину любовь, судьбу брата и судьбу сестры. Неужели «древнейшая профессия» так привязывает к себе женщин? Как наркотик, не отпускает, как бы ты не старался и как бы ты не хотел уйти от этого позорного существования? Не пройдя, не прочувствовать? В этом случае деньги были не причиной. Развлечение? Адреналин? Что? Но точно, не приключение. Приключения – это другое. Всепоглощающая страсть? К чему? Я не могу сказать: «К кому?» Мужчины проходят конвейером. Привычка? Тяга к разгульной жизни? Не дано мне: разобраться в таких «тонкостях», как менталитет проститутки. «Кувыркаться» в сауне с чужими мужчинами, когда есть семья и такой муж, как Саша? Мне не понять никогда и не принять такой путь. Но у каждого, опять-таки, свой выбор. У Мальвины он тоже был. Она его сделала осознанно. Результат неразумного предпочтения Саша увидел через несколько лет, когда заехал по делам в тот город, где был безмерно счастлив и жестоко предан любимой девушкой. Лучше бы не видел: опустившаяся постаревшая женщина шаталась по улицам в поисках пития, приставая к прохожим. Милая девчушка продублировала судьбу своих родителей. В этой повести о любви « Happy End» не получился. Дороги у бывших возлюбленных случились разными. Кардинально.
Мы удачно перешли на другую тему «Братство дальнобойщиков». Саша с огорчением констатировал тот факт, что народ в дальнобое стал другим: расчётливым и равнодушным, к сожалению. Саша останавливался каждый раз, если видел: кому-то нужна помощь. Ему же тоже помогут, ежели что. Не оправдались надежды.
Февраль месяц. Пуржит-метёт. Морозно. В его грузовике сломалась деталь, которую должны привезти только через неделю. Трасса. И чисто поле вокруг. Продукты и вода на исходе. От фуры не уйдёшь: груз. Пытается останавливать своих коллег. Многие проносятся мимо. Другие, сославшись на занятость, отказывают в просьбе: привезти еды и воды. Хорошо, что горючее ещё есть. За всю неделю не нашлось ни одного своего «брата– дальнобойщика», который бы хоть чем-то помог. Невероятно!
Я в шоке от его этой истории. Как так? С кем ехала до него, не были такими бездушными. В семье не без урода? Это понятно. Но… За такой срок и ни один не помог. В голове не укладывалось. Озноб по телу от бесчувствия людей. Сама на своей коже испытала не раз и не два, а много-много-много раз. Мир изменился не в лучшую сторону. Мне в жизни везёт на хороших людей. Их стало больше со временем. От плохих Бог отводит? Или я стала лучше разбираться в людях? Не знаю. Без отвратного не почувствуешь вкуса приятного. Это тоже присутствует.
Саша относится, однозначно, к клану лучших. Даже в «Бла-бла кар» он даёт объявления о бесплатном провозе попутчиков.
Но люди сразу ищут подвох:
– Что не так? Почему бесплатно?
Дожились мы. В бескорыстии сразу ищем скрытую неприятнось. И по дороге Саша подбирает путников. Не озлобился, значит. Это радует.
Так, беседуя с ним на разные темы, мы встретили рассвет. Проехали вместе ещё часа полтора. Развилка. Саше направо, мне прямо. Очень сожалел, что в этот раз у него груз не в Краснодар. Обменялись телефонами. Он начал запрашивать по рации машинки в моём направлении.
Утро уже не раннее. Около восьми часов. Фуры пролетали. Никто не отзывался. Так прошло минут двадцать. Наконец-то, отозвался один водитель. Я обрадовалась. Только он попросил его подождать. Ждали, ждали. Канул куда-то. С этим ожиданием отказались ещё от одного предложения: забрать меня до Краснодара. Саша ещё минут двадцать запрашивал водителей. Чувствую себя уже неловко: задерживаю водителя, отрываю от работы. Откликнулся водитель «МАЗ»а. Такой Саша…
Я оторопела от его вопроса:
– На «МАЗ»е довезут до Краснодара. Ничего, что на такой некомфортной машинке?
– Саша, конечно! Какие могут быть у меня капризы?
Уже знаю, какая она. Эта машинка. Места в кабине маловато. Опять бутылки будут стоять под ногами. Выживу. Всё это мелочи. Осознавала заранее неудобства, когда решилась на автостоп.
Саша донёс мой рюкзак до грузовика. Спасибо, конечно. Пожелав друг другу всего, мы тепло распрощались.
Водитель «МАЗ»а, знакомясь, протянул мне руку:
– Николай– сын собственных родителей.
– Ирина, – ответствую.
Не по этикету, конечно: мужчина не должен первым протягивать руку женщине. Как раз наоборот. Ладно. Не все должны знать эти правила.
У него необычное лицо. Широкие скулы. Глаза – почти щёлки. Интересные губы. Монгол. Так и есть: это его второе имя. Коллеги называют именно так. Ещё – «станичник». Звонит телефон у Николая.
Он берёт трубку:
– Привет, станичник!…
Всё понятно. Свой парень, у которого не бывает проблем. Почти. Он привык их решать, не откладывая в долгий ящик. Я это наблюдала на протяжении нашего не очень долгого совместного путешествия. Телефон, практически, не молчал. То Николаю звонят, то Николай звонит. В дальнобое с 1991 года, когда развалился его колхоз, где он работал трактористом. Солидный опыт наработан за эти двадцать пять лет. Ездил в Турцию. До прекращения отношений России с Турцией. Измир. Стамбул. Далеко-интересно.
Николай решил меня довезти дальше Краснодара. Но сначала ему надо выгрузиться. Приехали на место. Николай ушёл. Моя бессонная ночь дала о себе знать. Наступивший полдень начал жарить стёкла кабины. Меня разморило, и я уснула на пассажирском сидении. Фраза Николая вернула к бодрости:
– Не спи, приставать начну.
Сон моментально слетел.
Перед моими глазами висит вымпел с девицей и словами: «Если села, не молчи. Если хочешь, намекни». Не-не. Молчать не буду. Но это всё, на что может рассчитывать любвеобильный водитель «МАЗ»а. Он сам мне признался, что не прочь в дороге «побаловаться» с симпатичной женщиной. Не проституткой. Попутчицей. Я – не его вариант. Однозначно. У меня есть мой водитель. Об этом знаем только он и я. Другим это знать совсем не обязательно.
Крепкий кофе с творожником совсем вернул меня в реальность. Пятнадцать минут сна хватило, чтобы бодрствовать до ночи.
Николаю пятьдесят пять лет. Выглядит чуть старше. Может мне так кажется. Женат. Две дочери. Три внучки: Вика, Алина, Арина. Младшей три года. Деда обожает. Впрочем, все внучки обожают его: дед подарочки – вкусняшки везёт всем внучкам. Не забывает. Не обижает. Балует.
Увидев обручальное кольцо на моей левой руке, Николай спросил:
– Разведёнка, конечно?
Объяснила, что в Канаде носят обручалки именно на этой руке. Удивился. Мне кажется, что не очень-то и поверил. Его дело: верить – не верить. Про себя всё знаю. Для меня только это важно. Не эгоизм и не гордыня. Просто знания о себе. Имею право. Давно живу на Земле.
Политику стороной не обошли, естественно. Демократия Путина этого водителя, как и многих других людей в России, не устраивала никак. Голосовать он собрался за Жириновского. Не знаю. Хрен редьки не слаще, наверное. От Жириновского мне ответа ещё не пришло.
Шутка – прибаутка, которой он приветствовал свою жену, меня позабавила:
– Шёл я лесом. Видел Беса. Бес картошечку варил. Котелок на нос повесил, а из попы дым валил.
Наверное, у них такой позывной для опознавания без ошибок. Дела житейские: жена напомнила про покупки, которые муж должен сделать по пути домой. Хозяйственный Николай затарился всеми продуктами. Мешки мне под ноги. Ладно. Скоро моя остановка. Потерплю.
Позывной для внучек был другой:
– Мы – медузы. Мы – медузы. Мы похожи на арбузы.
С таким Николаем: мужем, отцом, дедом никогда не соскучишься.
Вот и развилка на Крымск. Остановились. Водитель, с которым мне было по пути, нашёлся сразу. Рюкзак до « Renault» тащила сама. Незнание этикета оказалась не мелочью в моём «тяжёлом» случае.
Водителя «круто-неудобных лесенок в кабину» зовут Валерий. Запущенность во всём его облике. Длительное время в пути. Такой неухоженный водитель встретился мне впервые за всё моё путешествие. Валерий взял невыгодный заказ и собой недоволен. Работает сам на себя. « Renault» – его собственность. Обижаться не на кого. Не злился, но как-то и что-то бурчал себе под нос. Я чувствовала.
Ему пятьдесят семь лет. И опять не угадала возраст. На вид гораздо больше. Он тоже, как и монгол, ушёл в дальнобой в 1991 году, когда колхоз, где он работал инженером, благополучно развалился. Сейчас на пенсии, как бывший военный. Женат. Две дочери и три внука: Данил, Кирилл и Артемон. Жизнью, как и все, с кем я ехала, недоволен. Налоги, поборы, дороги, неуверенность в будущем, неустроенность. Голосовать тоже собрался за Жириновского. Других кандидатов не видит.
С Валерием расстались очень быстро. Он высадил меня на развилке дорог. Ему в гору, а мне вниз на Новороссийск до парома. И дальше.
Взвалив свой «багаж» за спину, потопала к моей дороге. Оглядываюсь. Надо сориентироваться на местности. Слышу, что из легковушки, стоящей на обочине, мне что-то кричит водитель.
Подхожу:
– Вы так и собираетесь идти до парома? Пешком? С таким рюкзаком?
Он таксует. Объясняю, что я передвигаюсь на фурах. Вижу разочарованное лицо. Да-да. Я передвигаюсь бесплатно по стране. Извини. Пока. Счастливо.
Отошла. Голосую. Тут же красиво-шоколадная «Volvo» притормозила около меня. Подбегаю. Спрашиваю. Повезло. До парома довезёт. Рюкзак в прицеп, чтобы под ногами не болтался. Всё. Еду. Удача улыбнулась мне во весь рот: водитель едет в Севастополь, где его ждут дочки и жена. Но едет через Симферополь, где ему утром выгружаться. Вот это да! Замечательно. Элла меня заберёт из Симферополя, как и договаривались.
Виталик улыбчивый и большой. Соответствует своей ухоженной машинке. Рассматриваю кабину. Аккуратно всё. Обратила внимание на фотографии, что висят у него в кабине.
– Жена и дочки, – ответил на мой жест Виталик.
Старшая Маруся-5 лет, младшая Лена – ей два. День рождения младшей 22 апреля, потому и Лена. Ленин в этот день родился. Забавно. Не в честь «вождя мировой революции». Вот просто так решили.
Виталику 37 лет. Он родом из Херсона. Потомственный дальнобойщик. Отец, младший братишка – все странники. Служил в Севастополе, где и влюбился в первый раз и сильно в дочку командира. Любовь была взаимной. Им по двадцать. Свадьба. Счастливая жизнь. Совсем короткое время. Тесть Виталика решил пристроить зятя в «органы». Жёсткие и долгие проверки. Молодой муж остался без работы, а семья без денег. Таксовал. Старался хоть как-то заработать на существование. Быт «убил, казнил, зарезал» первую любовь, первое счастье и первую семью. Развелись через восемь месяцев. Детей не было.
Виталик поехал в Москву в поисках лучшей доли. Снял квартиру. Затвердился. Затем в Москву переехали его родители. Уговорил. Десять лет вольницы Виталика притомили-таки. Он, конечно, любитель красивых девушек, но и жениться уже было надо. Второй раз женился в тридцать лет. Жена – москвичка. Он её уважает, любит по-своему: мать его дочерей. Не оправдываясь и немного подтрунивая над своим пристрастием, сказал, что он и сейчас не прочь познакомиться с какой-нибудь красоткой и провести с ней время. Только детей своих не променяет ни на одну из них. Ценности стали другие. Дети – это свято. Кто знает, Виталик…Кто знает. Пути Господни неисповедимы.
За разговорами доехали до отстойника. Так называют место, где фуры ждут своей очереди для переправы на пароме на Крымский полуостров. Виталик оплатил проезд своей «Volvo». Сумма меня удивила – двадцать тысяч рублей. Время ожидания нашей очереди началось. Часы показывали 16.30. Я голодная. Виталик тоже. Пошли обедать в местное кафе. Более гадкой пищи я не ела. Хорошо, что порции маленькие. Еле запихнула, потому что ехать нам ещё долго, а еды с собой у меня не было.