Ирина Мороз
СТРИНГЕР специального назначения. Снять фильм в зоне контртеррористической операции
Чебаркуль
В Челябинске меня встречал спецназовский УАЗик.
– Вас до Чебаркуля довезти?
– Погодите, сейчас всё уточним.
Неподалёку стояли три ПАЗика. Возле них толпятся люди, в которых легко угадываются журналисты. Мы решили ехать со всеми в автобусе, и я попрощалась с «братишками».
– Если будет нужно – мы встретим тебя после курсов! – предупредили ребята.
Тряская дорога не показалась долгой. Мы знакомились, шутили.
Нас привезли в воинскую часть, разместили в казармах, больше напоминающих гостиницу. Я отправилась на прогулку по коридору – искать дверь со своей фамилией. Татьяна не отставала. Её в списках на заселение не было – Таня присоединилась к нам в последний момент, и вопрос с её заселением будут решать отдельно. «Мороз, Топаз, Самсончик» – прочитала я табличку на двери.
– Больше напоминает конюшню, – хохотнула Татьяна над нашими фамилиями.
– Ирина, подождите, мы вам выделим другую комнату – сообщил сопровождающий офицер.
Нам с Татьяной оказали некоторые привилегии: выделили на двоих четырехместный номер.
– Можете спокойно монтировать всю ночь, – ласково сообщил нам полковник.
Смысл его слов я поняла позже, когда узнала, что на меня еще возложили миссию по фиксации всего происходящего. Я сначала подумала возмутиться – я сюда приехала учиться! Но решила сначала осмотреться, прежде чем протестовать. В дальнейшем оказалось, что мой статус давал мне больше преимуществ, чем недостатков:
Во-первых, я могла беспрепятственно «вываливаться» из толпы – даже построенной в строгий армейский порядок. Во-вторых, мне иногда давали больше информации, чем остальным. Вводили в курс дела. А самое главное – я иногда, прикрываясь камерой, могла позволить себе продлить некоторые удовольствия: несколько раз прокатиться на БТРе, например. Это при том, что нас было около ста человек, и, соответственно, очередь была немаленькая. Но это было после.
В первые дни нас «кормили» лекциями. По сути, это рассказы бывалых людей. Они говорили порой прописные истины, но дойдут ли эти вещи до большинства журналистов, сидящих перед ними? Пока сам не попробуешь – не выяснишь…
Приехав на учёбу, очень удивилась, что некоторые журналистки приехали в платьях. В поле. Учиться экстриму.
Захват в заложники
Оказалось, что всё решает практика. Поэтому уже на следующий день нас с Татьяной посадили в «Газельку» и увезли отдельно от остальной массы журналистской братии. С нами были лишь телевизионщики с НТВ и оператор со «Звезды». Мы подъехали как раз вовремя – «террористам» раздавали последние ценные указания. Я смотрела на эту разномастную толпу и поражалась подобранным типажам. Легко поверишь в то, что это происходит на самом деле!
Нас попросили найти себе укрытие. «Террористы» же спрятались в окопе. Недолго думая, я скользнула в тот же окоп. Теперь я рискую пропустить взрыв, но зато сумею набрать «вкусных» «крупнячков»! «Террористы» охотно позировали. Но вот последовала команда – приготовиться! Я выскользнула из окопа и затаилась в кустах: так удобнее было наблюдать за дорогой. Из леса выехал «Урал», следом, не спеша, трюхали автобусы… Сейчас начнётся…
ВЗРЫВ!!! Громкий звук, столб черного дыма взметнулся над «Уралом»! Застрочили автоматы, «террористы» понеслись к автобусам, начали выкидывать из них людей, толкая в спину прикладами, награждая пинками…
Всех вывели на обочину, забрали всё ценное. Выкрутили из рук камеры и фотоаппараты, забрали сотовые телефоны, заставили снять цепочки и кольца. На головы надели мешки, руки связали за спиной. Я очень порадовалась, что я не в толпе, а «за кадром».
Правда, мешки с голов скоро всё-таки сняли. Но головы поднимать не разрешали.
– Голову ниже! – это была основная угроза.
Непослушным и нерасторопным заметно «прилетало» – их подпинывали, толкали. Кое-кого отвели в сторону и «расстреляли». Остальные двигались вперёд – где-то бегом, где-то ползком прошли не меньше двух километров. Никто уже не шутил и не скалился. А спектакль не спешил заканчиваться. В ближайшем лесу «террористами» были пойманы и жестоко «зарезаны» грибники. Потом один из «террористов» подорвался, и оставшиеся читали молитву, наводя ужас на людей своими возгласами «Аллах Акбар»…
Но вот всё закончилось. Люди поднимаются с колен, террористы с улыбкой просят их извинить за грубое обращение. Возвращаются камеры, фотоаппараты их владельцам. Защелкали затворы объективов, всем захотелось иметь фотографию в обнимку с «террористами»…
***
Я не поехала на экскурсию в Златоуст – хотела успеть смонтировать материал, чтобы мы смогли на вечернем подведении итогов разобрать свои ошибки.
На просмотр пришли и «террористы» – смеялись больше остальных. Как же хорошо, что происходящее там было «не по правде»…
***
Больше у нас не было лекций. Нас каждый день грузили практикой: показывали минометный обстрел, устраивали реальный бой и давали нам задания: пресс-службе – подготовить пресс-релиз, журналистам – задавать вопросы и подготовить репортаж. Нам, снимающей братии – сделать свой фото- или видеоотчет. А потом наш полковник ругался:
– Ты снимал в открытый рост во время боя! Ты полез в бой, бежал по прямой – тебя снял снайпер! Ты бликовал своей камерой! Кому известно, что ты оператор, а не гранатометчик? Никто разбираться не будет!
