Ирина Мороз
СТРИНГЕР специального назначения. Снять фильм в зоне контртеррористической операции
Введение
Я – военный режиссер ряда фильмов о военных подразделениях. А началось всё с того, что однажды я сняла клип о квалификационных испытаниях на право ношения крапового берета, а потом отправилась с отрядом спецназа на Кавказ.
О своих поездках – на основе сохранившихся черновиков – я хочу рассказать читателям свой творческий путь.
Командировки бывали очень разными, и порой мне доставались весьма экзотические роли:
***
Командир отряда уточняет по телефону:
– Можно на боевой вылет репортёра с собой взять?
– На ваше усмотрение, – отвечает безопасник.
Я возликовала, но сомневающийся взгляд полковника охладил мой пыл. Пять «Стингеров», способных подбить вертолёт, были до сих пор в руках боевиков.
«Он ещё не принял решения!», – осознала я.
– Кто лучше меня сделает вам фото- и видеосъемку? – умоляюще смотрю на командира.
– Хорошо. В 5:00 построение возле штаба. Группа разведки и Ирина.
Я возрадовалась. И только вечером осознала, что мне просто-напросто повезло, что полковник спросил про «репортёра», а не про, например, «журналистку». Это как раз тот случай, когда половая дискриминация однозначно сыграла бы против меня…
***
– Ну что, мальчики, Аллах акбар! – произнесла я, распахивая свою ветровку и демонстрируя пояс шахида, с очень сильным запахом туалетного мыла, из которого он был сделан.
– За полчаса до конца смены! – со стоном произнёс майор.
– Зато вы все герои. Посмертно…
***
– Куда вы прёте через поле? – заорала я толпе журналистов, стадом ползущим через поле.
Я-то привычно шагала за военными по тропинке, огибающей луг. И тут начали раздаваться взрывы… Откуда я узнала, что нужно идти след-в-след? Просто интуиция сработала.
***
– Вы зачем напротив окна встали? Хотите, чтобы вам граната в лоб прилетела? – спросил командир взвода…
Раздел 1. Квалификационные испытания на право ношения крапового берета
Дыхалка сбилась очень быстро – за темпом бойцов я просто не успевала. Ну зачем я попросила машину обогнать колонну? Как спецназовцы могли выдерживать такой темп в тяжелой сфере, бронежилете, с автоматом на груди? Я – налегке, с невесомой камерой в руках – догнать их не могла. Вот позорище-то. К счастью, они свернули с дороги для выполнения очередной задачи, а я успела перевести дух, включить камеру, снять переноску раненого и, не дожидаясь движения колонны, добежать до машины.
– Второй раз догнать не сумею, ждите меня, – попросила я водителя.
– Конечно, – весело ответил боец.
Дальше была выматывающая скачка по этапам. 12 километров в ускоренном темпе с постоянно меняющимися вводными – преодоление преграды, форсирование реки, газовая атака…
Кто-то сходил с дистанции. Мне тоже хотелось упасть, но я отбрасывала такие мысли – они бегут, я еду – ну не совсем же я вяленая вобла, неужели не выдержу? Сжимала зубы, и бежала следом, выискивая интересные ракурсы.
На одном из этапов бойцы надели противогазы и на ходу забегали в палатку. Меня поймали за шкирку у входа:
– Куда? Там газ “Черёмуха”! Ты же без противогаза! – и отправили в обход.
Трасса закончилась, но расслабляться было некогда: впереди – сложная полоса препятствий. Это один из самых зрелищных этапов. Ради красивых кадров я лезу в самую гущу огня, дыма, копоти. Лишь бы хватило аккумуляторов и ресурса носителей…
После трассы – проверка готовности оружия. Не у всех автомат смог выстрелить – значит, в бою такой человек уже бесполезен. Ещё несколько бойцов сошли с дистанции. А впереди измотанных бойцов ждали бои. Это был самый сложный этап для меня.
Бои велись по-серьёзному, без учёта веса противника – в боевой обстановке никто не будет сравнивать вес. Мне не хотелось смотреть, как лица превращались в месиво, но при этом нужно было сделать максимально яркий репортаж. Я зажмуривалась на особенно страшных ударах, стараясь не дёргать включённую камеру. Пару раз меня оттаскивали от ринга, когда отброшенный ударом боец летел в мою сторону.
Очень обидно было за парнишку, который выдержал все этапы, и ушел в нокаут от первого удара.
– Пятый раз уже сдаёт, – сказал кто-то из бойцов.
Из семи десятков, вышедших на первый этап, до финала дошли лишь семеро.
Бойцы, хромая, по одному выходили на награждение.
Прошедший все испытания бережно принимал берет из рук вручающего, становился на одно колено, целовал краповую ткань. Кепка вышвыривалась прочь, берет старательно центрировался на голове. Боец поднимался, отдавал воинское приветствие и громко заявлял:
– Служу Российской Федерации и спецназу!
Клип родился в ту же ночь и, видимо, именно он стал моим своеобразным пропуском в поезд специального назначения, увёзший меня вместе с отрядом на Кавказ. Я тогда еще не знала, что ехать в июле в Чечню – это несусветная глупость. В это время там дикая выматывающая жара, заставляющая чувствовать себя в палатке, как в микроволновке.
Раздел 2. В пекло
Июль 2008 года
Поезд готов к отправке: закреплены на платформах БТРы и грузовые машины, в плацкартные вагоны заносят воду, сухпаи и снаряжение. Я лезу под ноги, протискиваюсь мимо бойцов и снимаю, снимаю, снимаю такие яркие кадры.
Последние объятья с родными, и военные грузятся в вагоны. Я запрыгиваю в купейный, где мне выделили место. Лучше бы, конечно, в плацкартный – поближе к бойцам, интересным моментам, но с начальством не спорят. Мне ещё нужно заслужить их снисходительность к моей персоне.
Позже, напросившись с дежурными на обход вагонов, я поняла, что выжить в плацкартном мне было бы сложно: народу больше, чем в купейном, окна лишь немного приоткрываются, соответственно – очень жарко и душно.
Спецназ не расслабляется ни на миг: в вагонах проходит учёба по оказанию первой помощи, тактике, вооружению – всё то, что можно провести в условиях максимальной стеснённости. Любая остановка используется для тренировок и спаррингов.
Я ещё не доехала до точки, а у меня уже была масса яркого, событийного материала. Это вдохновляло и заряжало. Я стойко переносила все «тяготы и лишения армейской жизни», вот только немытая голова удручала очень: возникали мысли уподобиться солдату Джейн – обрить голову налысо.
К счастью, нас на полдня поставили на каком-то полустанке – напротив колонки с холодной водой. Переждав всех желающих поплескаться, я с наслаждением вымыла голову под холоднющей струёй. А через пару минут вспотела опять. Но это уже было не так важно.
Мне нравится моя военно-полевая жизнь. Пусть мы тут грязные, запыленные, но движемся в одном едином порыве. Мне уже ничего не стоит, например, отдежурить полночи. Хотя, конечно, я больше мешаю дежурству, чем помогаю, пытаясь периодически вывалиться в открытую дверь вагона с камерой. Меня тихо оттесняют от двери и уводят пить чай с вкусным печеньем.
Сегодня удалось напроситься в локомотив. Три часа я сидела на месте машиниста в задней кабине, снимая наш эшелон во всей красе.
Набежали тучи, пошел дождь, снял жару. Облака громоздились красивыми громадами, пропуская сквозь себя лучи солнца. Я, заворожённая, снимала эту красоту. Потом незаметно подкрался вечер, и я смотрела на красивый огненный закат, на вереницу боевых машин, на наши еле видные с локомотива вагончики, и меня переполняло чувство радости, что я нахожусь на этом месте, и занята любимым делом.
С каждым днем ребята становятся ближе и понятнее. Стараюсь больше общаться, на любые темы. Голова порой пухнет от всех подробностей, но, я думаю, что к тому времени, как я сяду за монтаж, всё уложится в голове в ясную и понятную картину, и родится достойный, хороший фильм.
***
Нас подняли очень рано утром, примерно полшестого – Моздок на подходе! Мы вскочили. Накануне нам говорили, что бронепоезд подадут только в понедельник. Была надежда решить вопрос с помывкой, и возможностью прошвырнуться по магазинам. Мы плющили носы у окон. И вот – резкая команда: собираем вещи и перебираемся в бронепоезд! Поднялась суматоха – вещи никто не собирал, все были уверены, что придётся провести в поезде ещё одну, а то две ночи. Но к бронепоезду стремительно перецепили вагоны с военными машинами и теплушки, потом достаточно резво распределили нас по вагонам.
Первый раз адреналин ощутимо булькнул, когда очень срочно весь отряд вооружили. Моим оружием были камера и фотоаппарат. Как говорится, остальное добудем в бою. Недолгая стоянка – и поезд уже катит в Ханкалу. Интересны здешние переезды: вместо шлагбаумов дорогу машинам перекрывает БТРы. Все встречные люди вооружены автоматами.
Говорят, что на машине тут езды на три-четыре часа. А бронепоезд ползёт еле-еле, с остановками, поэтому доберёмся лишь к вечеру. Вот и сейчас мы стоим неизвестно где и плавимся от жары. Окна, правда, открываются, но на улице – ни ветерка, а ребята все в полной экипировке. Я одна позволила себе вольность остаться в сандалиях и футболке. Но даже это не спасает меня от града пота. Волосы не мыты несколько дней, тело – пропотевшее насквозь.
А впереди… Мы приедем, и будем три дня делить кров с не уехавшими ещё бойцами сменного отряда. Большой вопрос – где разместиться, и как спать. Даже машины разгрузят только завтра. В такую погоду можно спать и под открытым небом (забудем на время о комарах), но, вроде бы обещают дожди. В общем, начало многообещающее и захватывающее. Но мы стойко переносим все тяготы и лишения.
Первые впечатления
Прошла моя первая ночь в Ханкале. Впечатление можно отразить одним ёмким словом – ПЫЛЬ. Мелкая, вездесущая, она садится на лицо, волосы.
Сегодня ездила снимать разгрузку машин. С платформ аккуратно съезжали БТРы, грузовики, ребята выкатывали прицепы. Формировали колонну, и отправляли в место дислокации. Я тут же вскарабкалась на замыкающий БТР. Красиво – поднимая столбы пыли, идет колонна БТРов. Соответственно, всю пыль собираю именно я!
Навстречу изредка попадались легковые машины и военные грузовики. На меня смотрели, как на обезьяну в зоопарке. Я и в первый день обратила внимание, что на мою персону реагируют все водители, особенно кавказцы – практически вываливаясь из окон, а то и приоткрывая двери, а тут, на броне, с развевающейся по ветру копной волос (кепку скинула, чтобы ее не сдуло), я, видимо, вызываю кучу эмоций. Командир посмеивается:
– Аварию не спровоцируй!
В пункте временной дислокации сообщают, что время от времени постреливают, особенно – в вертолёты. Девчонки некоторые весьма приуныли, ведь им жить тут до октября.
Мне же всё нравится, но для меня это экзотика-путешествие, а для них – пыльная во всех смыслах слова работа. Причём, если у ребят работа всё же окрашена ореолом славы и доблести, то девчонки за плитой даже такой малости не имеют. Их работа буднична и монотонна.
Не позавидуешь…
