Ирена Р. Сытник
Бессмертные 3
– Думаю, одна из ваших служанок будет рада получить его в подарок… А сейчас нам надо торопиться. Возможно, поблизости есть ещё разбойники.
– Эти негодяи ждали какого-то Купца… Они его так и называли. Наверное, работорговец из Аскоррии…
Ивея вывела девушку наружу, придерживая за талию сильной рукой. Спутница леди Аосты с любопытством взглянула на спасённую. Она доложила, что соседние шалаши пусты – в них оказались только личные вещи разбойников.
– Забирай лошадей и уходим, – приказала госпожа.
Лошади разбойников были осёдланы. Им только разрезали путы, связали вместе, посадили на одну девушку-пленницу, а на другую усадили пленного разбойника, вскочили в сёдла сами и покинули поляну.
Когда они вернулись к дороге, где их с нетерпением поджидал Кратаг, купец, едва увидев спасённую девушку, в изумлении воскликнул:
– Баронесса Валлиэт! Святые Небеса! Как вы здесь оказались? Что с вами случилось?
– Господин Кратаг! Как я рада вас видеть!.. – со слезами на глазах воскликнула девушка и бросилась мужчине на грудь. – Меня похитили разбойники, когда я ехала в селение… Если бы не эта госпожа… Простите, я даже не спросила вашего имени…
– Леди Ивея Аоста, – представилась Ивея.
– О, миледи! Я так благодарна вам за спасение!.. Думаю, мой отец отблагодарит вас более весомо, я же могу лишь сказать: огромное спасибо!
– Эти слова тоже много весят, если они произнесены от чистого сердца.
Разбойника привязали к последней повозке, набросив на шею скользящую петлю, которая затягивалась каждый раз, как только пленный начинал отставать. Охрана заняла свои места и обоз продолжил путь.
Глава 3
Дом Кратага находился на тесной старинной улочке неподалеку от центра города, где располагались Рыночная площадь, Дом Правосудия и Белый Дворец – резиденция лорда Йеаннского. Здание назвали так из-за его цвета – дворец был выстроен из белоснежного мрамора и светло-серого гранита, и сиял на фоне серых каменных и красных кирпичных домов города словно белоснежная горная вершина.
Дворец окружала высокая гранитная стена, сложенная из массивных блоков, и напоминающая крепостную, отчего в народе дворец часто называли просто Крепостью.
Дом Астина Кратага был старым, построенным ещё дедом купца, крепким и вместительным. Он стоял на высоком гранитном фундаменте, а под ним располагались обширные подвалы, где хранились привезённые товары, вино, запасы еды и фуража для лошадей. Толстые стены были сложены из обожжённого кирпича, а верхний этаж, под крышей, где жили слуги и домашние рабы, из тесаных брёвен. Крышу покрывала красная черепица, над которой вздымались высокие трубы от кухонных печей и комнатных каминов.
Дом состоял из двух этажей, не считая мансарды и подвала. На первом располагалась кухня, прихожая и другие рабочие и подсобные помещения, на втором жили хозяева и гости, бывавшие в доме.
Ивея хотела поселиться в гостинице, но Астин категорически возражал, сказав, что будет чувствовать себя неблагодарным животным, если Ивея пренебрежёт его гостеприимством. Хотя Ивея не хотела чувствовать себя стеснённой в чужом доме, но купец так горячо упрашивал её, что она приняла его приглашение.
Ей выделили небольшую, но очень уютную комнатку, а девушек-охранниц разместили на первом этаже в одной большой, куда принесли пять кроватей, шторы на окна и ковёр на пол.
Пока гости располагались в своих комнатах, слуги согрели воду и наполнили большую бронзовую ванну. Ивея с удовольствием окунулась в горячую ароматную воду, на поверхности которой плавали лепестки душистых цветов. Две рабыни тщательно вымыли её, растерев кожу грубой массажной рукавицей, и облачили в лёгкое домашнее платье, пожалованное супругой купца.
Когда Ивея вернулась в комнату, её ждала чистая разобранная постель и поднос, на котором стояла ваза с фруктами, кувшин с прохладным шипучим напитком и тарель с нежным домашним сладким пирогом.
Служанка спросила, будет ли гостья ужинать с хозяевами или предпочитает поесть в одиночестве? Ивея решила, что будет невежливо есть одной, и согласилась пройти за общий стол, поинтересовавшись, накормили ли её девушек?
Семья Кратага состояла из самого хозяина, его супруги, лет на десять моложе мужа, троих детей разного пола десяти, двенадцати и тринадцати лет, и его почтенной матушки, одетой в траур со дня кончины супруга.
Гостью встретили со сдержанным любопытством – по-видимому, Астин уже успел рассказать домочадцам кое-что. Правда, знал он не так уж много, так как Ивея больше спрашивала, внимательно слушала, но мало рассказывала о себе, сказав лишь, что она вдова, и что решила немного попутешествовать.
За столом Кратаг, по своей словоохотливой привычке, всё время говорил о леди Ивее, расхваливая её необычные достоинства и благородство. Не забыл упомянуть и о спасении баронессы Валлиэт, сказав, что только благодаря внимательности и отваге леди Ивеи, девушку вырвали из бесстыдных лап ловцов.
– Кстати, а где наша юная баронесса? – поинтересовалась Ивея, которой уже начали надоедать хвалебные оды хозяина дома. – Надеюсь, с ней всё в порядке?
– С девушкой всё в порядке, – подтвердила госпожа Кратаг. – Бедняжка перенесла столько страданий! Сейчас она отдыхает в своей комнате.
– Я уже послал гонца к её отцу, – добавил купец. – Несчастный господин Валлиэт, наверное, поседел от горя, когда узнал о похищении. Самми его единственная дочь.
– Бедная госпожа баронесса… – сокрушённо покачала головой купчиха. – Меня бы хватил удар, если бы мою девочку похитили… – она с любовью погладила по голове старшую дочь, сидевшую рядом.
Тут в разговор вступила до сих пор молчавшая матрона.
– Мы слышали, вы вдова, леди Ивея…
– Да, мой супруг умер в этом году.
– Пусть Небеса примут его душу… – пробормотала старуха. – Он болел?
– Нет, он умер от старости. Ему было семьдесят пять лет.
Присутствующие с удивлением взглянули на гостью.
– У вас была большая разница в возрасте? – поинтересовалась купчиха.
– Он был достойным человеком и я его любила, – уклонилась от ответа женщина. Не могла же она сказать, что на четыре года старше своего покойного супруга. Ей бы никто не поверил.
– А у вас есть детки? – спросила наивная купчиха.
Астин укоризненно посмотрел на жену.
– Нет, – честно ответила Ивея. Ведь, и правда, у них с Троем не было общих детей.
– На кого же вы оставили свои владения? Астин говорил, что вы леди-правительница какого-то острова, – вновь вступила в разговор матрона.
– На дочь моего покойного супруга. Она уже взрослая женщина, замужем и имеет деток. Она и её супруг показались мне достаточно разумными, чтобы справиться с вотчиной.
– Они вас выгнали? – вновь задала бестактный вопрос купчиха. Кратаг вновь с укором посмотрел на жену и даже толкнул её ногой под столом.
– Я похожа на человека, которого можно выгнать из собственного дома? – с улыбкой ответила Ивея. – Пять девушек, что со мной, лишь малая часть оставшихся на Аосте. И все они подчиняются мне, ибо я их госпожа и наставница. Я учила их военному искусству, я воспитала и сделала тем, кем они есть на сегодняшний день… Стоит мне приказать – и они сметут любую преграду, убьют любого, на кого я укажу пальцем, невзирая на лица и звания… Нет, милочка, я покинула свои владения добровольно и в любой день могу туда вернуться. Но после смерти супруга, с которым я в любви и согласии прожила много светлых счастливых лет, мне стало скучно на маленьком островке… Захотелось немного развеяться, посмотреть мир, познакомиться с новыми людьми… А то одни и те же лица стали меня раздражать…
– Как я вас понимаю… – вздохнула купчиха и украдкой взглянула на супруга. Свекровь строго посмотрела на неё и вновь заговорила:
– Вы сказали, леди Ивея, что вы наставница этих девушек… Как их?..
– Виолки, сударыня. Я тоже виолка родом из Оллинского королевства.
– Никогда не слышала о таком… – буркнула старуха.
– А я слышал. Там правят женщины. Так? – произнёс купец.
– Женщины-воины, – поправила Ивея.
– Значит, вы тоже воин? – спросила старуха.
– По рождению и воспитанию, матушка.
– Но ведь это неженское дело – воевать и убивать! – возразила старуха. – Женщина должна дарить жизнь, а не отнимать!
– Одно другому не мешает, – философски ответила Ивея. – Есть время рожать, а есть время воевать. Мы тоже имеем супругов и рожаем детей… Мы не кровожадные чудовища, матушка. По сути своей, виолки – телохранители, а не солдаты. Нас учат защищать и оберегать, а не нападать и захватывать. Но, если какой-либо негодяй посягнёт на мою жизнь, честь или свободу, на жизнь или здоровье моих близких или дорогих мне людей, моих друзей или моих подданных – я убью его без сожаления и угрызений совести. Разве защищать и оберегать не исконно женское занятие? И если я могу сделать это лучше многих мужчин, то это стыд и позор им, а не мне, матушка.
Старая купчиха не нашлась, что ответить, и разговор перешёл в иное русло.
На другой день к обеду прибыла карета от барона Валлиэта с усиленной охраной. Но юная баронесса выразила желание, чтобы её сопровождала леди Ивея. Женщина согласилась, так как ей не очень хотелось сидеть в четырёх стенах, ожидая аудиенции у лорда Йеаннского. Кратаг, скрепя сердце, отпустил гостью, взяв с неё слово, что она обязательно вернётся.
Глава 4
Замок барона Валлиэта находился в двадцати пяти кемах от города и был настоящей крепостью. При приближении кареты и всадников стража подняла решётку, закрывавшую ворота, а как только прибывшие оказались во внутреннем дворе, решётка с грохотом, от которого вздрогнула земля, упала на место.
Виолки с любопытством смотрели вокруг, ведь они никогда не бывали в настоящей крепости – замок Ивеи на Аосте слишком открыт, и напоминал, скорее, укреплённое поместье, чем крепость.
Девушки охраняли пленного, которого Ивея прихватила с собой. Она прошла с юной баронессой в замок, где их с нетерпением ждала баронесса Валлиэт. Барон ещё не вернулся из леса, где искал дочь, хотя за ним послали вчера, как только из города прискакал гонец с радостной вестью.
Ивее оказали настолько радушный приём, насколько это было в силах хозяев. Ей и виолкам выделили несколько прекрасных комнат, дали в услужение рабынь и прислали прекрасный ужин.
Барон прибыл в замок в тот же день, поздно вечером. Усталый, грязный, голодный и злой. Не переодевшись и не отдохнув, он прошёл в апартаменты гостей и постучал в комнату Ивеи.
Девушка ещё не раздевалась и не ложилась, сбросив только пояс с оружием и куртку. Открыв дверь, она пригласила барона войти. Тот, едва поздоровавшись, произнёс:
– Мне сказали, что вы привезли с собой одного из негодяев, похитивших мою дочь… Отдайте его мне, я убью его собственной рукой!
Ивея кивнула Фрей и приказала:
– Приведи пленного.
Разбойник всё ещё находился под охраной виолок, Ивея отказалась посадить его в крепостную темницу, как предлагала баронесса.
Когда помощница вышла, она обратилась к разгневанному барону.
– Успокойтесь, сударь, и наберитесь терпения. Прежде, чем убить негодяя, а это обязательно случится, его следует допросить. Вам не кажется странным, что похитители знали, куда, когда и с каким сопровождением поедет ваша дочь? Ведь их было всего шестеро и они шли на верное дело, не боясь неудачи…
Барон уставился на гостью мрачным взглядом.
– Вы хотите сказать, что в моём замке есть предатель?
– Самые большие крепости берутся не штурмом, а изменой, сударь… Похитители ждали какого-то Купца. Может, это ваш враг?
Барон подошёл к двери, рывком открыл её и рявкнул кому-то в полумрак вечерних коридоров:
– Одед, готовь пыточную! Поднимай палача, пусть раскаляет свои железки! Я вытяну из этого негодяя всё, что он знает и о чём только догадывается… – добавил он, повернувшись к женщине. – Он вспомнит у меня даже то, что делала его проклятая мать, когда он ещё сидел в её чреве! Не хотите ли присоединиться, сударыня? Возможно, ваши советы помогут мне…
Ивея согласилась поприсутствовать на пытке из чистого любопытства. На её острове никогда не занимались подобными вещами – Ивея чувствовала ложь, и без труда могла вытянуть из подозреваемого правду.
– Я вам могу помочь: я легко отделяю правду ото лжи.
Они спустились в мрачные подвалы, где в одной из камер уже было готово всё для ведения допроса: огромная плоская жаровня с тлеющими углями, на краю которой лежали металлические пыточные инструменты, начинавшие тускло краснеть; в углу высились дыба и пыточное колесо, с потолка свешивались ужасающие крюки, кандалы и верёвки. С бледного дрожащего пленника сорвали одежду и приковали к стене, крестообразно распяв. Палач, по знаку барона, взял в руки один из раскалённых прутьев и приблизился к жертве. Писарь за столиком в углу приготовился записывать его ответы. Ивея и барон сидели в деревянных креслах у двери и следили за допросом.
Пленный честно и без специального принуждения назвал своё имя, место рождения и род занятий; рассказал всё о своих мёртвых товарищах. Но когда барон спросил, есть ли у них помощник в замке, он слегка замялся. Барон подал знак и палач вновь взялся за отложенный было прут.
– Только осторожней, он не должен умереть, пока я не вытяну из него всё, что он знает, – предупредил барон. – Если он не успеет рассказать мне всю правду, ты займёшь его место, – с угрозой добавил он.
Палач приложил раскалённый прут к блестящей от пота коже пленного. Раздался шипящий звук и в воздухе мерзко запахло горелой плотью. Из горла истязуемого вырвался болезненный вопль. Обострённые чувства Ивеи особенно остро воспринимали всё происходящее. Она прикрыла нос платком, надушенным нежными алмостскими благовониями, и невольно поморщилась. Барон заметил её гримасу и спросил:
– Вам неприятно это зрелище, миледи?
– Зрелище не хуже других… – сдерживая позывы тошноты, ответила виолка. – Мне неприятна эта вонь…
– Ну… – пожал плечами барон. – От этого никуда не деться…
К счастью пленный упорствовал недолго. Не выдержав боли, он закричал:
– Хватит! Я скажу, скажу!..
– Так говори! Не испытывай наше терпение!
– Это солдат, стражник… Я не знаю его имени, но знаю, как он выглядит: невысокий, худой и у него нет передних зубов… Он кузен нашего предводителя… Я всё сказал, не мучайте меня больше… – и мужчина зарыдал.
– Нет, ещё не всё, – жёстко ответил барон. – Кто такой Купец?
– Я не знаю… – простонал пленный.
– Лжёт, – тихо ответила Ивея. – И о стражнике солгал.
Барон рассвирепел. Вскочив на ноги, выхватил у палача прут и начал нещадно бить им допрашиваемого, куда попало.
– Ты скажешь мне правду, смердящий пёс! Всё скажешь, или я вырву из тебя правду вместе с твоим поганым сердцем!
Барон так расходился, что пленник потерял сознание от боли и нанесённых увечий.
Видя, что допрос пошёл несколько не так, как нужно, Ивея встала и приблизилась к разгневанному барону.
– Сударь, так вы его убьёте и ничего не добьётесь, – произнесла она. – Позвольте мне…
Барон раздражённо отшвырнул от себя окровавленный прут и, сердито сопя, вернулся на место.
Ивея попросила принести стульчак для туалета. Усадив на него пленного, она связала ему за спиной руки, а ноги привязала к ножкам. Вся нижняя часть тела, а именно, зад и то, чем мужчины так, не всегда заслуженно, гордятся, провалились в отверстие. Ивея привела несчастного в чувство и, когда он полностью осознал своё новое положение, спокойно произнесла, глядя ему в глаза:
– У тебя есть два пути, дружок: или ты правдиво и без увиливаний ответишь на все мои вопросы, или будешь медленно умирать болезненной и позорной смертью… Но, прежде чем мы приступим к нашей беседе, хочу честно предупредить: я чую ложь так же отчётливо, как падальщик чует стерво… Я буду точно знать, когда ты говоришь правду, когда недоговариваешь, а когда откровенно лжёшь… Потому, если согласен говорить – говори правду, а не хочешь – лучше молчи… Итак, мы начинаем. Кто вам рассказал о поездке баронессы Валлиэт?
Тяжело дыша, обливаясь потом от страха и боли, мужчина молча смотрел на виолку.
– Что ж, я уважаю твоё решение, – улыбнулась Ивея. – Но мне нужен ответ. Потому не обессудь, но я вынуждена применить к тебе некоторую стимуляцию… Я не буду тебя бить или жечь калёным железом. Сейчас палач поставит под тебя жаровню, и мы просто посидим и мило побеседуем на отвлечённые темы, пока жар раскалённых углей будет медленно поджаривать твои мужские прелести… Я знаю, что вы, мужчины, очень гордитесь этим местом, и оно у вас очень чувствительное… Если хочешь попасть на Небеса мужчиной, а не евнухом, скажи мне всё, что я хочу знать. Кого ты так укрываешь? Неужели этот человек стоит таких страданий?
Мужчина затравленно посмотрел на виолку, но не проронил ни звука. Ивея подала знак палачу и тот, сняв жаровню с огня, сунул её под стул.
Несколько минут пленник выдерживал нестерпимый жар, обжигавший чувствительную кожу гениталий. Он кусал губы и беззвучно рыдал, пытался подпрыгнуть, выл и скулил, сыпал проклятиями и матерился. Но, наконец, не выдержал ужасной боли и закричал:
– Итта! Служанка баронессы!.. Но она не виновата, Карол задурил ей голову…
Ивея кивнула палачу и тот вынул жаровню.
– Вот видишь, как всё просто, – почти ласково произнесла Ивея. – Не надо было так долго мучиться и покрывать негодную служанку – мы сами разберёмся, какова её вина… А теперь расскажи о Купце. Кто он, как его имя, из каких он мест и где расположено его логово?
Из глаз мужчины текли обильные слёзы, он плакал, как ребёнок. Всхлипывая и заикаясь, он рассказал всё, что знал, о таинственном купце, подробно описал его внешность, особые приметы и даже манеру речи. Теперь он говорил правду и ничего кроме правды, поэтому женщина его слушала, не перебивая. Писарь еле успевал записывать показания, быстро водя по бумаге скрипучим пером и высунув от усердия кончик языка.
Когда мужчина умолк, Ивея положила руку ему на плечо и ободряюще произнесла:
– С облегчением тебя… – и повернулась к барону. – Он сказал всё, что знал. Теперь он ваш, сударь.
Барон зловеще усмехнулся.
– Я повешу этого негодяя на крепостной стене кверху ногами, в назидание другим… Вы уверены, что он рассказал всё?
– То, что он, возможно, утаил, малосущественно и не представляет ценности в нашем расследовании… Кому интересны факты его грязных желаний и похождений? Отправьте его в темницу и проводите меня к моей комнате.
Они покинули подземелье и поднялись наверх. Барон проводил гостью к двери её комнаты, так как, не зная замка, она могла бы заблудиться в путанице коридоров.
– Спокойной ночи, леди Ивея… Мне понравился ваш метод ведения допроса. С вашего позволения, я буду использовать его в будущем.
– Пожалуйста… У меня будет к вам одна небольшая просьба…
– Говорите, миледи. Для вас всё, что пожелаете…
