Ильяс Сибгатулин
Дети Строгов
– Знаем такие, – кивнула Хильга. – А зачем вам?
Лицо воина осияла радостная улыбка.
– Знаете их? Где они растут? Покажите!
– Не покажем, – гордо ответила юная дева. – Пусть сначала уважаемый дракон покатает на своей спине моего младшего братца.
– О да! – тут же завопил от распирающей его радости Эйльм.
– Чего?! – возмутился Вайверн.
– И еще поможете нам доставить весь валежник к нашей хижине, – потребовала девушка. – Тогда и покажу, где священные Ольдары растут.
Воин напрягся. Было видно, что не привык он, когда им так командуют. Но через пару мгновений уже усмехнулся и, хлопнув снова дракона по спине, молвил.
– А почему бы тебе, Вайверн, действительно не полетать с храбрым Эйльмом!
– И ты туда же…
– Ну, пожалуйста, – умоляюще взглянул на дракона юноша. – Это же настоящее чудо!.. Настоящий подарок на Йохтангар!
– Что за Йохтангар? – спросил могучий воин.
– Это праздник такой, Радагас, – усмехнулся дракон, – главный праздник здешних мест, всех Строгов: и Северных, и Южных. Когда-то сам Святой Йохтан, покровитель зимы, указал праздновать День зимнего солнцестояния и сбора валежника.
Воин Радагас пожал плечами.
– Самый лучший подарок – полет на драконе! – не унимался Эйльм.
Вайверн вздохнул.
– Так и быть. В память о Святом Йохтане. Прокачу вас, дети… но по очереди. А ты, чтоб обязательно показала моему другу Радагасу, где цветут Ольдары. Они очень важны для нас. – строго обратился дракон к деве Хильге.
– Договорились, – деловито ответила она.
Тогда дракон взглянул на младшего братца девушки.
– Сделаем круг над лесом, садись аккуратнее, а то этот… могучий воин… всю спину отдавил.
Эйльм оказался ловким юношей и быстро запрыгнул на дракона.
– Держись крепче за гребень, – предупредил Вайверн.
Мальчик кивнул и прижался к самой шее древнего зверя.
Дракон приподнялся и на двух мощных лапах разбежался до середины поляны. Оттуда замахал огромными крыльями, завихряя снег, и понесся дальше.
А уже через десяток локтей оттолкнулся сильно от земли и взмыл в воздух.
Эйльм сначала зажмурился, одновременно перебарывая страх и пряча лицо от снежных вихрей. Затем юноша открыл глаза и понял, что уже летит над макушками елей, сосен и вязов.
Морозный ветер «кусал» мальчика за лицо, но радостный Эйльм не замечал сейчас игры ветра. Он с восторгом взирал на открывшийся ему зимний простор Северных Строгов.
Сначала были макушки деревьев до самого горизонта. И это было так необычно. Ведь до этого юноша мог заглядывать лишь под нижние ветви, где жили зайцы и обитали в норах сурки; или лазать до первых гнезд тетеревов и снегирей. Но сейчас Эйльм был выше всех, будто сам вырос до небес.
Вайверн поднялся еще повыше. И юноша увидел, как вдали, на востоке, пасется стадо диких лерн; как с юга тянется до горизонта мертвый пейзаж Болот.
Мальчик опасливо обернулся назад и увидел хребты Краурдора, высокой горной цепи, поднимающейся до самого неба и разделяющей Заморавию на две части.
Совсем рядом, на севере, пролегало тело Ильминдина. Река уже закрылась ледяным панцирем, и мужики из деревни вовсю выпиливали аккуратные кубы льда для продажи.
И да, отсюда было видно родную деревню детей.
– Воон там ручей Быстрянка, – указал Эйльм Вайверну, – там наш дом.
– Примечательное местечко, – кивнул дракон.
А Эйльм продолжал с восторгом впитывать зимнюю красоту. Он все пытался поверить своим глазам, что видит всю эту сказочную красоту. А главное, что летит на драконе! Будто всадник из древних легенд, которые им рассказывали взрослые!
Он взглянул вниз, чтобы убедиться в правдивости происходящего – сестра рядом, бредет с могучим воином Радагасом через лес. Это реально. Значит, и невероятный полет на настоящем драконе – это в самом деле!
От этой мысли Эйльм закричал. Радость и волнение переполняли его.
А Вайверн, чувствуя восторг мальчика, предложил.
– Давай поднимемся повыше. Держись!
И они взлетели повыше. Сначала под самые облака, чтобы Эйльм смог окинуть взором все Северные Строги.
А затем дракон и мальчик залетели в самые облака.
Сначала Эйльму стало страшно и ничего не видно. Затем, прикрывшись рукой, он смог разглядеть в белом мареве очертания далеких гор.
В этот самый миг Вайверн вылетел из низких облаков, поднявшись над ними.
И они увидели, как огненный шар солнца заходит за горизонт. Белое полотно земли окрашивалось в оранжево-красное зарево, выделяя черными силуэтами пики гор. Линия горизонта дрожала, будто замерзнув этот этой зимы. А солнце слепило последним ярким светом.
– Ух ты, – только и произнес Эйльм. А потом закашлялся.
– Пора спускаться, – отозвался дракон, – держись, храбрый Эйльм.
II
Пока Вайверн катал Эйльма, юная дева Хильга указывала путь воину Радагасу к священным цветам Ольдарам.
Девушка шла на пару шагов впереди, раздвигая ветви деревьев. Ее ноги порой уходили в снег по колено, но она знала эти леса, поэтому легко выбиралась из сугробов и загодя обходила глубокие овраги.
Радагас вызвался тащить небольшую поклажу с валежником. И если для детей это была тяжелая ноша, то могучий рослый воин легко волочил сани за собой.
За ними по-прежнему наблюдали мелкие зверьки. Зайцы принюхивались к чужому запаху. А снегири перелетали с ветки на ветку, не отставая от путников.
– Ты больше не боишься меня, юная дева Хильга? – спросил Радагас.
– Нет, не боюсь, – честно ответила она. – Но и доверия не испытываю. Покажу цветы, а вы донесете сани. И этом распрощаемся.
Она все поглядывала наверх, ища глазами пролетающего дракона.
– Не бойся. Вайверн отлично видит с неба. Да и братец твой – парень крепкий – не свалится.
– Как так вышло, что вы не знаете о Йохтангаре? Это же всеобщий праздник и в Северных, и в Южных Строгах, – спросила Хильга.
– Да только мы не из здешних мест, юная дева, – улыбнулся Радагас. – В моих краях не слыхали о таком празднике и Святом Йохтане.
– А откуда вы?
– С запада.
– Но на западе только Краурдор… горы… Вы не похожи на горных Йети или иных жителей тех мест.
– Я из Варварии. Это страна раскинулась за хребтами Краурдора, в западной части континента.
Хильга кивнула.
– Родители рассказывали о ней… да и наши торгаши порой ездят в Самайю… Это же поселение вардоков? Верно? Они тоже части вашей далекой страны?..
– Да, – кивнул воин, – Самайя некогда не подчинялась никому. Но затем варвары захватили ее, и вардоки стали рабами. Это было давно. Со временем людские народы сдружились и породнились. Память о вражде почти стерлась, уступив место верности и братству.
– И много вас там живет?
– Много, – с гордостью произнес воин. – Варвары и вардоки – могучие и смелые люди. Мы стараемся узнать об этом мире больше. Вот, к примеру, твой говор, я слышал, как ты перешептывалась с братом на диковинном наречии…
– Это Йойла – древний язык нашего края, – пожала плечами Хильга. – Говорят, на нем шептались в Строгдаре и Гритфляндии в стародавние времена.
– Интересно. И родители ваши на нем говорят?
– Редко. Матушке не до старых языков… Она работает в таверне на окраине, где собирается всякий сброд. Она у нас самая красивая в деревне. И из-за этого к ней бывало, что лезли всякие… А папаша поэтому часто в драку лез… А потом понял, что матушка и сама может дать отпор: не словом, так кулаком…
– Твои слова о родных говорят, что семья у вас крепкая, матушка и отец – достойные люди, – похвалил воин Радагас.
– Так и есть, – согласилась Хильга. – Хотя… всякое бывает у нас… Мать нет-нет да заигрывает с приезжими гостями… А папашка, выпивши сильно, может и поколотить… Но мы их все равно любим, родные же…
– Мой отец, – начал Радагас, – тоже меня колотил… Но я вырос и сам отвесил ему тумаков! – воин расхохотался. А потом вдруг резко стал серьезным. – А после его смерти во сне мне явился его дух и просил прощения. Мы примирились… хотя бы после его гибели… Такое тоже бывает…
– Ндаа… А вот наш отец недавно захворал и стал в нас чаще нуждаться. Теперь просит о помощи, – девушка вдруг стала словоохотливой и немного распереживалась. – Он у нас лесник, деревья валит. Но несколько дней назад на него самого упала ель. Поэтому он не смог заготовить еще дров. Мы с братом вызвались помочь. Но рубить обледенелые дрова у меня силенок не хватает, а Эйльм еще мал. Он только через два года пойдет в подмастерья к кузнецу. Вот мы и пошли валежник собирать. Ветку за веткой… А Эйльм… Он же малой еще совсем… Ему все чудеса, да игры…