Илья Славицкий
Вокруг света на старом диване
Глава 8. Пассажир Флота Её Усатого Величества
Яркий луч света ударил Баленку прямо в глаза. От неожиданности он зажмурил их, а когда через секунду смог открыть – обнаружил себя сидящим прямо на палубе неизвестного корабля. Из трубы валил белый дым или пар. На мачте развевались разноцветные флажки. Совсем рядом, чуть выше Баленка, на капитанском мостике стояла уже знакомая ему мышь в белом кителе, фуражке с кокардой и биноклем на шее.
– Отдать швартовые! Самый малый вперед! – закричала громким голосом мышь. –
– Есть самый малый вперед… – донеслось откуда-то из трюма, и корабль отделился от причала, возле которого он только что стоял, и медленно поплыл в сторону далекого горизонта.
Налетевший ветер развернул большой сине-зелёно-белый флаг на кормовом флагштоке, и Баленок прочитал: «БАЛЕСБО-МУР. Флот Её усатого Величества».
Через несколько минут мышь-капитан скомандовала малый ход, потом средний, и, наконец, полный вперёд. Корабль загудел, выпустив целое облако белого пара, и берег стал быстро исчезать за кормой.
На Баленка, похоже, никто не обращал внимания. Время от времени мимо него пробегали серьёзные мышата в матросской форме. Один раз протопал вразвалку пожилой бурундук в клёшах. Пару раз пушистые котята с подносами пробежали в направлении камбуза, явно обозначившего себя запахом супа и каши.
Ещё чуть позже, когда вокруг уже ничего не было видно, кроме волн и неба, мышь – капитан спустилась с мостика на палубу. На её место немедленно встал неизвестно откуда появившийся бобёр с трубкой в зубах, но тоже в фуражке.
– Простите, а куда мы плывем? – попытался было Баленок, но мышь с серьёзным видом быстро прошла, почти пробежала мимо него и скрылась в глубине корабля.
Тут Баленок заметил, что всё ещё держит в лапках конверт и листок письма, о которых он совсем позабыл. Письмо было написано мелким, наклонным влево почерком от руки с красивыми закорючками в конце каждой строчки. Внизу была печать в форме сидящего баленка и подпись крупными печатными буквами: «Мур 12-й».
Текст письма без предисловий и объяснений сообщал, что получатель сего письма, Баленок, назначается Чрезвычайным и Полномочным Послом Королевства БАЛЕСБО-МУР на Острова Всех Океанов и должен немедленно явиться во дворец для получения подробных инструкций и верительных грамот. А также – особого посольского камзола с вышивкой на карманах. А также – шляпы с перьями. И прочее и прочее. Перечисление атрибутов посольского чина занимало остаток страницы до самой печати, и даже немного залезало на саму печать.
Как ни странно, в письме не было ни слова ни о мыши по имени Кэт, ни о корабле и его капитане, ни о перемещении из кладовки в открытое море. Видимо, такие вещи считались в БАЛЕСБО-МУР вполне обычным явлением.
Прошло ещё около часа. Постепенно начало смеркаться. Вдоль бортов корабля и по кромке палубных надстроек зажглись разноцветные фонарики. Баленок решил, что раз никто им не занимается, он имеет полное право сам пройтись и осмотреться. Тем более, что коротать ночь на пустой палубе ему совсем не хотелось. Подумав, он решил пойти в сторону камбуза.
Вообще-то баленки едят немного, а могут и совсем не есть. Но, разволновавшись или задумавшись, могут запросто умять целую тарелку манной каши. Или связку бананов. Или арбуз.
Баленок шёл очень осторожно, время от времени увёртываясь от пролетающих пулей матросов. Однако, когда он подошёл к двери камбуза и уже собрался постучать, дверь резко распахнулась, и в освещённом изнутри проёме показался толстый барсук в поварском колпаке и с поварёшкой в лапе. Ни слова не говоря, он вытащил откуда-то из-за спины полный поднос с мисками, кастрюльками, чайником и салфетками, сунул его в лапки Баленку, повернулся и исчез в глубине камбуза. Дверь тут же захлопнулась.
– Скорее, скорее, капитан уже доедает свой суп! – раздалось откуда-то из темноты.
Баленок повернулся на голос и увидел невдалеке другую дверь с надписью: «КАЮТ-КОМПАНИЯ». Внизу была ещё одна приписка, помельче: «Кушать друг друга воспрещается».
Пока Баленок разглядывал надписи на двери, мимо него пробежали то ли три, то ли четыре котёнка с подносами, уставленными едой, а потом обратно, но уже с полными грязных тарелок. Последний котенок промурчал, как бы сам себе: «Ах, как сердится капитан…», и укоризненно посмотрел на Баленка.
Ждать больше было нельзя, и Баленок, стараясь не опрокинуть тяжёлый поднос, решительно направился к кают-кампании. Это было непросто. Никогда прежде Баленку не приходилось гулять по палубе с полными подносами. Да и вообще, навряд ли это приходилось делать какому бы то ни было баленку вообще. Но всё обошлось. По крайней мере, пока. Он благополучно добрался до двери, которая тут же сама открылась, как бы приглашая войти, и переступил порог, отмеченный блестящей медной полоской.
Глава 9. Капитанский ужин
Внутри было полно народу. Мыши, кошки, хомяки, бурундуки, толстый ёж. В углу сразу на двух стульях сидела большая кенгуру, а рядом небольшой бегемот в белом чепчике и вязаном фартучке. Несколько зайцев в глубине играли в бильярд шариками, очень похожими на птичьи или крокодильи яйца. И действительно, время от времени шарики разбивались, и из них кто-то вылетал или выползал. Зайцы при этом очень веселились, и о чем-то громко спорили, размахивая киями морковного цвета.
– Ну, наконец-то – услышал Баленок голос, явно обращавшийся к нему – Так и съесть кого-нибудь с голоду можно. Несите все скорее сюда.
Повернувшись, Баленок увидел уже знакомую ему мышь, сидящую во главе одного из нескольких длинных деревянных столов. Рядом с ней он узнал бобра с капитанского мостика, бурундука в клёшах и ещё несколько знакомых лиц.
Осторожно лавируя среди тесных рядов, Баленок пробрался к «капитанской» стороне стола и опустил поднос на маленький столик, как специально поставленный рядом. Что делать дальше, он не знал. То ли, переставить все на большой стол и уйти, то ли оставить всё, как есть.
По счастью, вопрос разрешился сам собой. Неожиданно подскочивший кот в пенсне и галстуке-бабочкой в мгновение ока переставил все кастрюли и миски на стол, а взамен собрал всю грязную посуду. Баленку даже показалось, что это не кот собрал посуду на поднос, а посуда сама собралась на подносе. Последняя грязная вилка никак не могла найти себе свободного места, и несколько раз перепрыгивала с тарелки на тарелку. Но, никто, казалось, ничего необычного не замечал. Не стал удивляться и Баленок.
Кот поправил бабочку, подхватил поднос и пулей помчался к выходу.
– Садитесь, господин Посол, что же Вы стоите – услышал снова Баленок.
Лапка капитана указывала на свободное кресло рядом, украшенное вышитой надписью на спинке: «Чрезвычайный и Полномочный Посол Баленок». Баленок готов был поклясться, что только что этого кресла здесь не было, как не было и свободного места за столом. Но… К чудесам тоже можно привыкнуть. Он решительно отодвинул кресло и сел к столу.
– Значит, Вы и будете Послом на Острова? Большая честь, это очень большая честь. Впрочем, Острова её, несомненно, заслужили!
Последняя фраза показалось Баленку несколько странной. Но все слушатели, похоже, были согласны, а бобёр даже указал своей трубкой в сторону большой карты, висящей на стене за его спиной, и пробурчал:
– Заслужили, заслужили, двадцать три морских мили…
Баленок подумал, что язык моряков-бобров, наверное, сильно отличается от языка сухопутных баленков, вроде него. И, словно в ответ на его мысли, бурундук в клешах встал, поднял вверх большую кружку с чем-то пенисто-сине-зеленым и громко произнес, почти прокричал:
– За здоровье Островов, и все их 33 симпатичных вулкана, разорви меня акула!
После этого он надолго припал к кружке, а все вокруг закричали:
– За Острова! За Вулканы! Слава зеленому Рифу! Слава мышастым водолазам!
Особо запомнился Баленку тост за «Мура Шерстяного – Первопроходца и его усатую семью», хотя смысл его он и не совсем понял.
Постепенно все уселись на свои места, и Баленок увидел десятки глаз и ушей самых разных форм и расцветок внимательно обращённых к нему. Видимо, настал его черёд для ответной речи. Но – о чем говорить, если всё происходящее выглядело совсем непонятным. Но тут, неожиданно для самого себя, он встал, отодвинул кресло, в лапке у него появился высокий бокал с сине-перламутровым напитком и… рот его раскрылся и произнес:
– АРАБЕСТРА АХ! Балийские баленки бережно блюдут благо. Всегда вместе! Главное – глядеть глубже. Давайте думать даже даром. Ежедневно едят ежевые еноты!..
Баленок как бы одновременно говорил и слушал сам себя, совершенно не понимая смысла своих слов. Однако, все слушали его с полным вниманием и совершенно серьёзно. Некоторые даже записывали его слова на салфетках, а один из мышат делал пометки прямо на спинке у соседа с помощью тюбика с горчицей.
Речь продолжалась довольно долго, Баленок устал стоять почти не двигаясь, но, почему-то понимал, что менять позу сейчас – это не совсем прилично. Наконец, дойдя до конца алфавита со словами «Ящики яблок – ящерицам», он поднял высоко вверх бокал и воскликнул:
– За усатых Муров, зеленеть им синим и белым! Ура!
Одобрительный гул голосов волной прокатился по кают компании, и Баленок понял, что его речь была правильна и вполне уместна в этой ситуации, хотя он и не знал, почему. Тут он отпил глоток из бокала – напиток был прохладный и кисло-сладкий на вкус, напомнив Баленку давно забытые плоды африканских лесов, где он провел первые годы своей жизни.
И в этот момент мышь-капитан встала, отодвинула от себя тарелку с фруктами, и громко скомандовала:
– Усатый отбой, свистать всех по койкам, кто не спрячется – три очереди без наряда!
Свет немедленно погас, и все как один бросились кто к двери, а кто и в углы кают компании, где, похоже были какие-то дополнительные выходы. Между прочим, мышь-капитан тоже побежала в дальний угол, и исчезла под старинным шкафом с картами и морскими приборами. Последним в полуоткрытую дверь вышла, точнее тяжело выпрыгнула толстая кенгуриха в полосатой тельняшке, с трудом удерживавшая лапой съезжавшую набок бескозырку с синими ленточками.
Баленок поставил на опустевший стол бокал, который он все еще держал в лапке, и тоже пошёл к выходу. Дверь, однако, оказалась закрытой! Он подергал ручку – дверь не открылась. Это тоже было непонятно, но Баленок совсем не испугался. Что-то подсказывало ему, что так и должно быть. Он повернулся и увидел вместо кают-компании уютную, чуть освещённую маленькую комнатку, чем-то напомнившую ему его знакомую кладовку. Только вместо коробок с обувью стоял большой потемневший от времени деревянный сундук без крышки, застеленный внутри мягким пушистым одеялом. Баленок залез в него, слабый свет немедленно погас.
– Кажется, на сегодня приключений хватит– успел подумать Баленок, засыпая под монотонный шум далеких волн за бортом и стук корабельной машины в трюме.
Глава 10.
Кое что проясняется, но не всё
Тонкий солнечный луч из круглого окошка под потолком разбудил Баленка.
– Откуда в кладовке солнечный луч? – подумал Баленок, но тут же вспомнил вчерашние приключения и окончательно проснулся.
«Динг-донг» – прозвенел звонок невидимого колокольчика. Баленок вылез из сундука, повернулся к двери и заметил, что кто-то дергает за ручку снаружи. –
– Заходите, пожалуйста – произнёс он негромко, но неизвестный за дверью всё равно услышал, дверь распахнулась, и…
На пороге каюты стоял вчерашний знакомый кот в пенсне. Только вместо галстука-бабочки на шее у него был намотан длинный сине-зелёный шелковый шарф с кисточками на концах. Таким же шарфом, но покороче, он был обёрнут вместо пояса. Костюм дополняли элегантные туфли с длинными загнутыми вверх носками. Левая туфля была зеленой, правая – синей. Усы гостя, вчера торчавшие во все стороны, как это принято у котов, сейчас были аккуратно причесаны и слегка подкручены вверх, придавая кошачьей морде вид немного загадочный, но внушительный. В левой лапе кот держал запечатанный большой фиолетовой печатью картонный цилиндр с крышкой, а правую лапу церемонно прижимал к груди. Хвост его при этом медленно качался из стороны в сторону.
Постояв в такой позе около минуты, кот медленно подошел к Баленку, протянул ему коробку, отошел на шаг назад и, наконец, произнес:
– МУРРР! Усатые с хвостами рады приветствовать Ваше Муррррдрое Достоинство в Королевстве БАЛЕСБО МУР и просят Вас принять Верительные Грамоты Соленой Гильдии Посланников и Маринованных Водолазов. Меня зовут Муррано, и я буду Вашим секретарём-референтом, если конечно Вы не попросите заменить меня на кого-нибудь более кисломолочного.
Нет, Баленок не хотел более кисломолочных помошников. Его вполне устраивал и этот солено-маринованный денди. Услышав это, кот явно успокоился, и уже почти как нормальный пушистый мурчун улёгся перед Баленком на пол. Откуда-то из-под своего шарфа-пояса он извлёк блокнот, ручку, и приготовился к записи, вопросительно глядя на шефа.
Подумав, Баленок решил, что в коробке могут быть ответы на некоторые из его многочисленных вопросов, и решительно сорвал с неё фиолетовую печать. Коробка раскрылась почти что сама и из неё выпАрхнула (да-да, именно – выпАрхнула) довольно толстая стопка разноцветных листков с надписями на разных языках и с печатями всех мыслимых форм и размеров.
Первым движением Баленка было собрать эти листки, как ему показалось, просто подхваченные порывом ветра. Но он быстро понял, что всё в порядке, тем более, что ветра в закрытой каюте быть не могло. Тем временем, листки, пошелестев в воздухе, будто о чем-то договариваясь, выстроились в довольно длинную разноцветную цепочку, спиралью уходящую к потолку в глубине каюты. Каюта при этом стала значительно больше и светлее. Ночной сундук исчез, а вместо него появился большой письменный стол, заваленный бумагами, мягкое кресло, и, сзади, у стены – большой книжный шкаф, полный всякой разной живой и сушеной всячины, среди которой сиренево-серый осьминог, читающий Атлас Островов, был еще не самым странным экспонатом.
Баленок сделал шаг назад, в сторону кресла, кресло немедленно подъехало к нему, чему он ничуть не удивился, и он уселся, как это, видимо, и полагалось по Балесбо-Мурскому Протоколу Вручения Грамот.
От цепочки листков немедленно отделился первый, самый большой и плотный, почти картонный сиренево-желтый листок, и, недолго покружившись в воздухе и сделав несколько переворотов, напоминавших фигуры высшего пилотажа, которые Баленок видел когда-то в новостях по телевизору, подлетел к Баленку и учтиво замер перед его глазами, чуть помахивая похожей на хвост кисточкой прикреплённой к печати.
Текст Грамоты удостоверял Полнейшее Почтение и Уважение Наисоленейшего и Свежайшемаринованного Посла Большерифской Федерации Его Мудрейшему Достоинству, Глубинейшему и Дальнеплывущему, Наикреветейшему и Кальмарорукому… И так далее. Всего обращение содержало 149 титулов и званий и занимало большую часть листа. В завершение Грамота сообщала о горячем желании Федерации в целом и её Розовейшего Верховного Дельфинария видеть Баленка так скоро, как это только позволит его Наизанятейшее Расписание.
Едва только Баленок дочитал до конца, листок сорвался с места, совершил еще несколько замысловатых переворотов и аккуратно улегся на краю письменного стола. На его место немедленно подлетел второй листок, затем третий.
Листки сменяли друг друга, некоторые чинно, будто медленным шагом, некоторые – будто танцуя, некоторые, как первый листок, совершая головокружительные пируэты в воздухе. Стопка на столе росла.
Баленок узнал, как много у него, оказывается горячих почитателей и друзей. Он узнал также о существовании такого количества неизвестных ему стран и союзов, островов и архипелагов, что голова у него начала кружиться. Регентство Глубоких Вулканов сменялось Обществом Морского Сыроварения Коли-Бри, Королевство Перламутровых Дисплеев – Торговой Ассоциацией Свободных Усатых Ныряльщиков.
Наконец, последний листок, кратко приглашавший Уважаемого Баленка на его собственный доклад перед Королевским Ученым Обществом БАЛЕСБО МУР на следующей неделе, тоже улегся на столе, и Баленок смог чуть-чуть перевести дух.
