Илья Андреевич Беляев
Замок. Откровение черного колдуна. Книга первая. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон»
– Мы должны выстоять! Это наша судьба! – Тим казался осунувшимся, похудевшим, потерявшим здоровый цвет лица, но глаза сохраняли прежнюю глубину мудрости. – Я был не прав, преследуя чувство мести. Это была моя ошибка, больше их у меня не будет. Сделай последние распоряжения! Солнце заходит за горизонт. Завтра последний день, ведущий к старой или новой жизни!
Ночь тянулась долго, но утро пришло быстро. Тишина повисла над Этилией. Даже шумная река Арника была заглушена нависшей бедой. Замок спал. Кажущаяся реальность. Расстилавшаяся равнина перед замком затаилась в ожидании прыжка.
Тишина сохранялась. Даже ветер, всегда гулявший по утрам, не трогал макушки деревьев, и они стояли в унынии, изображая случайных зрителей.
Замок спал. В нем не наблюдалось ни одного движения. Казалось, ему все равно, что станет с его судьбой.
Железный болт разрезал воздух и со свистом влетел в узкую бойницу левой башни, со звоном впившись в стену, прямо над головой спящего Тима. Юноша, закованный в броню, вскочил и обнажил меч. Раскатистый рев горна прокатился над Этилией, и его эхо охватило всю округу. С юга, у Вековечного Леса, показалась армия… Армия Алана. Его легко можно было определить по меченосцу на белом льве на красном фоне, на гербе, который нес один из воинов, гербе, который когда-то принадлежал его отцу, но не ему. Армия заполняла почти всю равнину и только вдалеке, за небольшим леском, виднелось зеленое пространство.
– Барон Винарии! – закричал дозорный.
С юго-запада, между двумя рощами, шел Яков. Его воины имели белые щиты с черным небом, а разноцветный пестрый флаг безошибочно определял в армии северное королевство – холодную Винарию и ее алчного барона.
– Алан собрал всех, кого мог. Здесь не меньше пятнадцати тысяч восставших против Крониуса. Я вижу среди них и телохранителей твоего отца – они изменили ему, всему Альвесту! – Эстэр со спокойствием осматривал приближающуюся копошащуюся массу людей.
– Барон Винарии не побрезговал предложением Алана, – Тим ничем не показал своей ярости к брату, только презрение.
– Да, но он привел не всех, только малую часть, тысяч десять – пятнадцать, но не больше. Надеюсь, стены выдержат.
– Главное, чтобы сюрпризов больше не было.
– Вряд ли. Двадцати тысяч достаточно, чтобы взять крепость с семью тысячами защитников.
– Смотри! Началось!
Две армии соединились в единый кулак и ринулись к незащищенному королевству.
К стенам замка прильнули защитники. Пятьсот лучников и шестьсот арбалетчиков стояли попарно, между ними мечники и алебардисты, пикинеры притаились у ворот. Чуть более трех тысяч населения, собрались на второй стене, опоясывающей город. На левой и правой малой башне появились Нико и Лаэрт. Черного мага еще не было.
Воины Якова и Алана остановились. Они ожидали сопротивления, но не такого. Алан знал своего брата, знал, на что способен, как командует и что предпримет, но подобное…
«Приедь через два года, день в день и ты не узнаешь этого места. Я уже тогда был почти прав. Прости, брат!»
Замешательство длилось недолго. Громкий рык карота и все ринулись на Горное Королевство. Они несли, тащили и катили длинные лестницы, катапульты, баллисты, осадные вышки и другие телеги.
– Целься! – послышался голос Эстэра.
Мышцы напряглись до предела, лук заскрипел, тетива натянулась на максимальное расстояние, рука начинала дрожать в ожидании приказа.
Карот взмахнул мечом. Град стрел и болтов сорвался со стен и со свистом устремился вниз, на массу осаждающих. Первые ряды вздрогнули и, издав предсмертный хрип, упали на пока еще зеленую траву, которая уже стала обагриваться кровью. Осажденные зашевелились, увеличивая град стрел, но лавину невозможно остановить веткой, пусть и с листьями. Они не успевали. Первые лестницы приставили к стене и по ним полезли воины.
Два моста через ров с водой быстро заполнились людьми. Остальные прыгали в воду и пытались вплавь достичь пределов крепости.
Крик боли повис над Этилией. Находящиеся в воде забились в агонии, стали рвать на себе одежду и плоть и в бесполезной надежде, барахтаясь в мутной жиже, пытались достичь берега. Алхимия Лазаря не подвела и сейчас. Кислота разъедала броню, кольчуги, одежду, плоть и кости, добиралась до сердца и убивала всех. Сотни тел оказались в тисках ада, и вырваться оттуда не представляло возможности. Они были обречены.
В битву вступили лучники Якова. Почти достигшие мастерства защитников, они с удивительной легкостью уменьшали ряды воинов Тима.
Крепость медленно, но уверенно стала заполняться черно – белыми. Алан намеренно пустил вперед барона Винарии, прекрасно понимая, что первая волна нападения будет отбита. Крики и лязг мечей увеличивались. На защиту крепости пришли пикинеры и мастера – мечники. Разрубленные черепа, отрубленные руки, ноги, раздробленные кости, проткнутые пиками насквозь, с вывернутыми и разбросанными внутренностями. Трава давно обагрилась кровью и стала алой. Сотни воинов не достигли даже моста, сотни сгорели в воде, но большая часть, конечно же, останется у самой стены и внутри крепости.
– Лучники! – сквозь шум скрещивающегося железа раздался мощный голос карота. – Отходим ко второй стене!
Катапульты и баллисты сделали залп. Внутренние деревянные постройки разлетелись на щепы, каменные сооружения сложились как карточные домики, подняв вокруг себя облако пыли. Баллистические стрелы не попали в цель, но прошили насквозь крышу дозорной башни. Воины барона Винарии заполнили всю первую стену и тут…
Белый огненный шар сорвался с левой башни и, врезавшись в мясо, расшвырял всех на многие ярды. Посох священника описал дугу. Первая стена крепости зашаталась. Некоторые упали, из других брызнула кровь. Нос, уши, глаза… она лилась как вода, разрывая внутренности на части.
Земля дрогнула. Казалось, тяжелая исполинская нога ступила в этот мир. Земля вздрогнула во второй раз. Комья грязи, алой травы, песка, глины, фонтаном взмыли вверх и ярко – красный столб огня вырвался из недр. Чудовищный вой пронесся над Альвестом. Вой освобожденного зла, таящего в себе ненависть и жажду мести. Из провала появилась безобразная морщинистая голова Нечто.
– Дьявол возвращается! – пронеслось над жителями Этилии.
Оно выпрямилось, издало протяжный вой и дохнуло огнем. Десятки оказавшихся рядом воинов вспыхнули и превратились в пепел. Вой повторился. За несколько шагов Оно оказалось у стены, которая доходила Нечто до плеч. Испепеляющая волна пронеслась внутри крепости, не щадя ни своих, ни чужих, хотя армии Алана и Якова Оно не считала своими и если бы не Тот, руководящий действиями Нечто – не выжили ни защитники, ни нападающие.
Он появился позади армий и с любопытством разглядывал происходящее впереди, ища взглядом одного единственного… человека? которому когда-то удалось выскользнуть из его рук.
– Ваал!
На задний, самой большой башне, возник Лазарь.
– Тебе не удастся захватить крепость!
Глаза молодого человека заблестели, но Он не сделал ни единого шага в сторону мага. Он протянул вперед руку. Земля вздрогнула, задрожала и в некоторых местах раскрыла свои недра. Кто-то не удержался и с криком полетел вниз.
Две силы столкнулись. Волна разлетелась о невидимую преграду, не дойдя до второй стены. Воздух сгустился, превратился в пыль и упал на землю. Там, где он соприкоснулся с ней, в небо взмывал столб огня. Он не шевельнулся. Объятия распахнулись, и смерть дохнула в лицо. Рев боли поднялся над замком и разлетелся на многие мили. Нечто дернуло головой, и морда исказилась, принимая совершенно иные очертания. Белоснежное копье жизни вонзилось в шею и прошло насквозь. В это мгновение Дьявол испытывал невероятные мучения. Его длинный, массивный хвост бил во все стороны, разбивая на части зазевавшихся воинов. Некоторые особые смельчаки, из армии Тима, попытались было схватиться с Нечто, но их пики, мечи и топоры разлетались на части не причиняя вреда. Справившись с болью, оно уже было залезло на стену, как полумесяц отточенного лезвия врезался в грудь и сбил Дьявола на землю. Крик ярости повторился. Зеленый яд рассеялся по равнине, прожигая латы, кольчуги и добираясь до мяса. Он вздрогнул. Боль вспыхнула в Нем, но Он моментально заглушил ее и с ненавистью посмотрел на башню. Руки сложились вместе одна на другую, заклинание само рождалось в Его голове. Один короткий взмах…
Внешняя стена прогнулась, как резина и брызнула миллиардами осколков, уничтожая под собой и защитников, и нападающих.
У разбитых ворот, из последних сил, держали свои позиции алебардисты. Их длинным секирам не один раз, за столь короткое время, пришлось отнимать жизнь. Отошедшие назад, но заметно поредевшие, лучники и арбалетчики вновь стали осыпать нападающих стрелами. Мастера – мечники защищали отход почти полностью уничтоженных пикинеров, но те, даже будучи в сравнительно небольшом количестве, продолжали сопротивление.
Тим стоял мрачным и угрюмым. Эдуард сражался где-то справа внизу, Эстэр здесь, почти что рядом с ним и если хорошо прислушаться, то можно было разобрать его выкрики. А напротив – служители монастыря – совсем простые люди, в длинных балахонах и накинутых на головы капюшонах, но с длинными боевыми черными луками.
Воины Якова и Алана приближались. Очень медленно, но приближались, и это свидетельствовало о начале конца. Юноше показалось, что воздух вокруг заколебался и задрожал. Что-то вонзилось в Нечто, и из тела брызнула кровь. Задняя башня затрещала, больше половины обвалилось, и проломала часть замка, но, продолжая при этом удерживать на себе мага. В черном небе возник белый крест и ослепительные молнии, вырвавшись из него, вонзились в землю.
Тим застыл и устремил взгляд вперед. Смерть дышала в лицо, она заглянула в его глаза и криво улыбнувшись, потянулась к нему своей костлявой рукой. Один из монахов заметил все, отбросил лук и, прыгнув к юноше, встал перед ним. Железная стрела вонзилась ему в грудь. Он отпрянул, зацепил Тима и они, свалившись с помоста, упали на нижнюю площадку. Капюшон слетел к плечам, и золотистые волосы вырвались наружу.
– Соня! – крикнул Тим, обнимая ее за плечи.
Ее голос дрожал, она хрипела, из жемчужных глаз текли слезы, но она говорила, медленно, очень осторожно.
– Я… я всегда мечтала умереть на твоих руках… не сейчас, в глубокой старости… но жизнь распорядилась иначе! – она сморщилась и вскрикнула. – Как она жестока… несправедлива… Я всегда, всегда любила тебя… люблю даже сейчас! Я не обижаюсь за прошлое… я живу настоящим… и мне… очень хочется… чтобы ты поцеловал меня… поцеловал меня в последний раз… так, если бы я была твоей женой!
– Нет, Соня, нет, твое время еще не пришло, когда все закончится, Лазарь поможет тебе… Лаэрт, Нико! Они все!
– Поцелуй… меня!
Ее губы трепетали, она вся дрожала. Тим прижался к ней, к ее губам и понял, что жизнь ушла из хрупкого тела. Нежно обняв девушку, юноша склонил над ней голову, закрыл ее застывшие глаза и поцеловал в лоб.
«Ты можешь умереть, не здесь, тебя могут убить далеко, в одном из кровавых сражений, но я всегда буду рядом с тобой, и когда другие не смогут придти на помощь, я окажусь там, где нужно и даже ценой своей жизни помогу тебе.
Что будет, если твоя жизнь внезапно оборвется и после тебя никого не останется? Кто будет плакать, горевать, возносить мольбы к Всевышнему?»
Внутри него бушевало пламя. Ненависть разлилась по жилам и вдруг он почувствовал, как кто-то черпает из него силы. В то же мгновение мощный взрыв сотряс землю. К небу взмыли столбы огня – Нечто горело, но, даже будучи объято пламенем, оно из последних сил продолжало крушить стену. Длинный хвост дергался в агонии, разбрасывая в стороны воинов Якова. Наконец, настал миг триумфа. Белый сияющий серебром шар, пробил грудь… Нечто отстранилось от крепости и в тот же миг рассыпалось прахом.
Тучи сгущались.
Он поднялся с колена и смахнул струйкой бегущую кровь, глаза Его почернели как дно миров и Он выхватил меч.
Раскатистый рог пронесся над равниной.
– Аден! – закричал кто-то из стоящих на стене.
– Работорговец? Неужели еще и он? – произнес юноша, бережно опуская около себя Соню.
Армия. Приблизительно пять тысяч. И она двигалась на Этилию, но не для того, чтобы помочь ей, а на всеобщее уничтожение.
Воины Якова захлебнулись, войско Алана значительно поредело, гибель Нечто вызвало панику, но появившийся Аден расставил все по своим местам. Крепость будет взята, замок – разрушен.
«Нико, ты меня слышишь?» – подумал Тим.
«Да», – услышал в ответ.
«Спускайся с башни и уходи! Внешняя стена взята, нам не долго суждено продержаться!»
«Нет! Ни за что! Я не покину тебя!»
«Это приказ! Я приказываю тебе, уходи через подземелья замка!»
«Ты не смеешь приказывать своей дочери!»
«Я прошу тебя!»
«Нет!»
«Лазарь, забирай Нико и уходи! Несколько человек присоединятся к вам у входа в туннель».
Ответа не последовало, но непроглядная тьма над башнями немного рассеялась. Левая оказалась в тумане, который вытянулся в стрелу и полетел вперед.
«Вот упрямая девчонка».
«Спасибо, папа».
– Труби!
Рог Королевства никто никогда не слышал, но сегодня он звучал в первый и последний раз. Все было поставлено, все решено. Крепость не выдерживала осады, вряд ли осталась даже половина всех лучников. Алебардисты захлебывались в крови, но горстка сопротивлялась у разбитых ворот второй стены. Рог означал все: и жизнь, и смерть, и будущее, и настоящее.
Стена разлетелась на части. Менее трех тысяч защитников вырвались из крепости и вклинились в три сборные армии, почти впятеро превосходящие их самих. Невдалеке запел другой рог. Полутысячное конное войско выехало из леса и ударило с тыла. Наступил решающий момент схватки, миг обреченности. Юго-восток залил пронзительный вой.
– Стая! – прошептала Нико.
Вековечный Лес затопило белыми пятнами. Мясо. Их глаза налились кровью. Мясо. Оно было так близко и так доступно. Мясо! Изголодавшиеся звери прошли армию Алана почти до середины и только теперь вонзили зубы в мягкую, теплую, хотя и прикрытую железом, плоть. Они рвали и топтали, месили и раздирали, но не могли насытить животные инстинкты.
Вдалеке завыл рог. Еще одни наемники Алана? Нет, совсем наоборот – это шли те, кого спас Тим, те, кто когда-то был рабом Адена. Совсем немного, несколько тысяч, но они шли.
«Уходите! Уходите!» – молил Тим, и волна смерти поглотила его так же, как и всех остальных.
– За короля! – послышалось со всех сторон и утонуло в крови.
– Я возвращаюсь, я не оставлю отца одного! – Нико излучала ярость, и только Лазарь мог противостоять ее чарам.
– Твой отец просил увести тебя, – спокойно произнес он.
– Он не может сражаться в одиночку.
– Он погибнет – это его судьба!
– Его судьба – моя!
– Я не отпущу тебя!
– Да, ты можешь заставить меня остаться, но тебе придется убить меня. Если я не уйду к нему сейчас – ты пожалеешь о том, что сделал.
Лазарь опустил руки.
– Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть – моего ребенка. И да поможет мне Бог!
Маг принял невесомое тельце и долго смотрел на удаляющуюся фигуру.
Я видел. Я и сейчас вижу, когда закрою глаза: Эстэр сразил Якова. Ваал, благодаря мучениям Лаэрта и опыту Нико, убрался в Ад, хотя, скорее всего, сгорел в нем, ведь боги преисподней не имеют право проигрывать, а именно это с ним и произошло. Юная чародейка, сражалась до последнего, но новичок в волшбе не может противостоять армии лучников. Она умерла там, на той самой левой башне, от которой не осталось даже фундамента. Жители Королевства? Они были славными воинами, но натиск был слишком силен, а силы так быстро истощаются. Стая? Она вся легла там, все, до последнего волка защищали свою юную хозяйку. Конница и ополченцы держались долго, но численность, в этот раз, была не на их стороне…
Этилия стерлась с лица земли. К вечеру того дня вся равнина заполнилась трупами. Тысячи… десятки тысяч… месиво, оставленное птицам и пресмыкающимся. Горстка нападавших победителей ушла без предводителя, без будущего, без настоящего.
Альвест оказался в огне и пал, Винария пала чуть позже. Ария властвовала над всем.
Адена казнил сам император Трома.
И мне пришлось уходить. Через мрачные, сырые подземелья замка, ведущие в разные стороны, с ребенком… с ребенком Нико на руках. Ребенок. Дочь! Я отдал ее в монастырь, на территории Арийской империи. Должен хоть кто-то остаться из защитников замка. Еще тогда я понимал, что мне не выжить. Я сам этого хотел!
Тогда, у Арники, я видел, как горел замок. Они завалили туннель, чтобы никто не последовал за беглецами. Клубы дыма поднимались высоко в небо, но он продолжал сопротивляться. Я слышал, предсмертный крик девочки. Закрыв глаза, я увидел ее тело, распростертое на башне. Я видел как погиб священник и… молодой император… он дрался со своим братом и победил, но в крепости уже не было людей, чтобы защитить короля. Пали все, выжили только мы. Я хотел вернуться, собирался это сделать, но вспомнил слова Высшего, его приемной дочери и с болью в сердце покинул Этилию.
Монастырь для ребенка Нико я подбирал долго, но зато сейчас убежден, что все сделал правильно.
Но вот я нашел заброшенную часовню и понял, что это – конец моего путешествия. Я долго скитался и теперь пришел долгожданный покой… тишина.
Я устал все время странствовать, прятаться в самых нищих домах городов, сырых подвалах и жалких обветшалых избенках, но часовня… Я видел многое, почти все и почти все унесу с собой, туда, где меня уже не найдут, туда, где я буду пребывать в спокойствии и безмятежности, а пока…
Приближенные ко двору Якова, его сыновья, поклялись найти и уничтожить всех защитников замка и в первую очередь меня, того, кто почти захлебнул нападающих в их же собственной крови.
Много лет длилось мое изгнание. Много лет прошло с момента битвы при Горном Королевстве, ныне находящимся в руинах. Но я устал от всего, от всей этой жизни в этом мрачном мире. Я не могу забыться и не могу вернуться туда, откуда пришел. То, что когда-то превосходно свершилось один раз, никогда не получится во второй.
Они уже идут. Я вижу их движение. Скоро все закончится. Я слышу стук железных лат, поднимающихся по каменным ступеням. Я никуда не уйду, пусть будет то, что должно быть. Я даже могу различать их голоса. Вот оно, начало конца; вот оно, то, что бывает один раз в жизни. Наступает тишина. Да, они точно знают, что я здесь. Они ломают дверь. Я вижу первого воина. Черно – белые щиты. Да, он лучший из всех, кого я видел. Новый Альвест не скупится людьми. Они заполняют комнату.
Меч вылетает из ножен.
Горный Сокол давно улетел и своим исчезновением положил конец всему нашему, некогда, великолепному миру.
Я помню ее, ту, которая когда-то была.
Память не стирается, она всегда будет со мной и, возможно, кто-нибудь, когда-нибудь раскроет ее и узнает все, что произошло со мной, станет частью меня, а возможно и самим мной.
Меч опускается.
Время растянулось. Я вижу ее, ту, которая всегда во всем черном. А дальше только тьма, вечный мрак и то, что люди называют смертью.
Не рожденный человек не плачет.
Рожденный – умирает.
Лазарь.
