Илья Александрович Земцов
Спасатели
– Здравствуйте.
– Как много рыбы, – удивленно сказал я. – Двое с трудом тащат.
– Да разве это много. Это у них, надо сказать, небольшой улов.
Все скрылись в полуподвальном помещении спасательной станции.
– Вы не спешите? – спросил меня Семечкин.
– Да нет! – ответил я. – Спешить некуда, тоже на пенсии.
– На одной «Волге» поехали, – продолжал Семечкин. – Это заводской. Повезли продать часть рыбы. Сейчас будут уху варить и пьянствовать, а после обеда поедут за женщинами. А вот и начальник появился. Он рыбу и пьянку чувствует, как ворон падаль.
– Что же это такое, у вас здесь вроде и советской власти нет! – с возмущением выпалил я.
– Почему нет? – возразил Семечкин. – Недели три назад, впервые за мою работу, заехал к нам в воскресенье часов в двенадцать зампредседателя райисполкома Терешкин. Застал тут спящим единственного дежурного, разбудил его, он оказался пьянущим, грозился уволить. На этом все и кончилось, этот шофер до сих пор работает, даже взыскания не объявлено.
Еще к нам однажды заехал замначальника милиции Лисичкин. Этот действительно много шуму наделал. Всюду, как и всегда, обнаружил грязь, да разве наприбераешься. Только приберешь – сети в иле и песке затащат, да еще лодочные моторы и рыбацкую одежду, и снова непролазная грязь. А сколько здесь, особенно в выходные дни, побывает рыбаков-браконьеров, десятки человек! Все с грязными сетями, в грязных сапогах и так далее.
Кроме грязи Лисичкин нашел две 150-метровые сети, которые лежали на медпункте. Сети он забрал с собой. Вот здесь нашему начальнику, кажется, крепко досталось. Он целую неделю каждый день выходил на работу. Не знаю, насколько верно, но наши любители рыбалки говорили, что сети каким-то образом выручили обратно.
Медпункт у нас вот уже год как не работает. Мне кажется, так даже лучше, все равно никого не спасаем. По сравнению с прошлым годом стало больше порядка. Раньше творилось что-то невероятное.
Работала у нас одна фельдшерица. Звали ее Надя. Женщине уже под сорок. На первый взгляд порядочная, культурная по всем статьям баба. Спуталась с одним хулиганом, допризывником Гошкой, который работал у нас мотористом. Чтобы никому не мешать, на чердаке здания спасательной станции он оборудовал спальню. Устроил там дощатый топчан, унес туда с вахтенной матрац и одеяло. Лето было жаркое, каждый день стояла нестерпимая духота. Он и она каждый день ходили пьяные и в одних плавках. Она даже без лифа.
Я начальнику говорил: давай будем наводить порядок. Он мне ответил: зачем порядок, все равно никого не спасаем, пусть люди занимаются кому чем удобнее. Он старый холостяк, ему приятно на нее голенькую смотреть. А потом увидел, как он сам полез к ней на чердак. Думаю, вот почему тебе порядка не надо.
В день получки, 1 июня, собрался весь личный состав станции, за исключением тех, кто лишь числился работающим и на станции при мне никогда не появлялся. Когда они расписываются в ведомости на получение зарплаты – непонятно. Может, за них получает кто-то другой. В тот раз за зарплатой пришло большинство. Дай-ка, думаю, проведу с ними небольшое собрание и вскрою все недостатки.
Надя тоже вышла из своего медпункта. Сегодня она была особенно красива: помимо плавок на ней был светло-красный лиф. Так он шел к ее лицу – просто на удивление! Я сквозь очки внимательно оглядел ее красивое тело. Она мне улыбалась, показывая белые ровные зубы, и моргала то одним, то другим голубым глазом. Затем встала, потянулась, аж суставы заскрипели. Виляя задом, вернулась на медпункт. Я мысленно ругал себя, почему не начал своего выступления и не остановил ее. Все присутствующие жадным взглядом проводили ее до дверей, где она скрылась.
Тогда я начал:
– Товарищи, давайте проведем собрание по вопросу наведения дисциплины на спасательной станции.
Все посмотрели на меня со злобой и отчаянием. Начальник поднялся и сказал:
– Почему собрание? Зачем собрание?
– Как зачем? – растерянно промолвил я. – Вы только посмотрите, что у нас творится, – и показал рукой на дверь, куда ушла Надя.
– Ничего не творится! – снова перебил меня начальник. – Я вижу закрытую дверь и вывеску «Вход запрещен».
Все захохотали. Мероприятие, к которому я долго готовился, сорвалось.
В это время позвонили по телефону: «Приезжайте, зарплату привезли». Все кинулись к двум стоящим «Волгам» без номеров. Они у нас частые гости. Съездили, получили зарплату. Тут, как правило, пропивать было чего. Многие совсем не дежурили. Меня тоже пригласили:
– Давай, Максимович, и ты с нами. Хороший ты человек, наш воспитатель.
– Мне пить нельзя, начинает постукивать сердце. Хотя сто грамм все-таки выпью.
