Игорь Саторин
Стоимость ЭГО
Что делать с завышенной самооценкой?
А что, если вы чувствуете себя иррационально прекрасным и важным: каким-нибудь принцем, вечным победителем, или божественным посланником? Идеальные «я» тоже полезно исследовать и обезвреживать – они опасны.
У завышенной самооценки есть три главных опасности:
Первая: неадекватное самомнение конфликтует с реальностью. Пространство, события, люди подтверждают только твое реальное положение. Все вокруг ставит тебя на место. Становишься ранимым, жизнь кажется несправедливой.
Вторая опасность завышенной самооценки: она всегда падает с инерцией – ниже реального уровня. Чем выше поднялась, тем ниже упадет – и причинит больше унижений.
Третья опасность: чем сильней самооценка завышена, тем в жизни меньше ситуацией, где ее удается удерживать. Начинаешь бояться самой жизни, выбираешь только те ситуации, где самооценка удерживается. В остальных чувствуешь напряжение и нерешительность. Живешь с вечной угрозой крушения своего ложного величия.
Свои идеальные «я» так же процеживайте через вышеописанную практику.
Мир взрослых детей
Как психолог, поговорив по душам со многими взрослыми людьми, знаю твердо – уверенных среди нас нет. Есть только те, кто умело маскируется, изображая востребованную сегодняшними стереотипами уверенность, убеждая в ее реальности не только окружающих, но и себя. Завтра стереотипы поменяются, и будут изображать что-нибудь другое.
Среди нас нет по-настоящему взрослых. Женщины ищут себе отцов, чтобы за ними, как за каменной стеной прятаться от непонятной, страшной жизни. С той же целью мужчины, не отдавая себе отчета, мечтают о мамочках, чтобы их каблуками прикрываться от непонимания, что, вообще, со своей жизнью делать.
Никто по-настоящему в жизни не разбирается. Но в глубине души, а порой и явно, каждый уверен именно в своей уникальной беспомощности, будто он один боится жизни, а остальные все понимают, живут во взрослом мире, где все само себя разумеет. Всем все «ясно».
Каждый в этом «понятном» мире, словно самозванец, которому на самом деле вовсе ничего непонятно. Но проколоться и выдать свою неуверенность означает показать, что ты до этого мира не дорос, ты – ненормальный, недоразвитый.
Почти никто не понимает, что душевно взрослых среди нас нет. Поэтому каждый трясется над своей личной неуверенностью, словно над тайной проказой, которую, во чтобы то ни стало, надо ото всех скрыть. Почти каждый подспудно верит, что он такой беспомощный трус – один, а остальные живут во взрослом мире, до которого надо суметь дотянуться, показать, что ты его достоин.
Но признавать свою неуверенность и беспомощность мы не готовы, потому что продолжаем слепо верить в выдуманный мир достойных, уверенных в себе, взрослых людей, в который положено как-то вписываться. И тогда все будет «ОК».
Представьте пьяницу, который, пытаясь показать, какой он писаный красавец, пускается в пляс. Но вместо изящных и ловких движений, у него выходят несуразные, косолапые кривлянья. Так же и мы в попытках дотянуться до эталонов «взрослого» мира, начинаем гримасничать и рисоваться, представляя, как срываем аплодисменты.
Тот ликующий тип самоуверенности, за которым обычно охотится личность, по-настоящему может быть достигнут, наверное, какими-то бессмертными божествами, чьи опоры движения по реальности – вечны и нерушимы. Мы же, простые смертные, можем разве что временно имитировать тот идеальный, божественный блеск, упиваясь самоуверенностью, пока «идет карта».
Реальная уверенность простого смертного, какой она только может быть, – это согласие с фактами. В глубине души мы все – испуганные дети, оказавшиеся на перекрестке двух дорог – хаоса и неизвестности. Некоторые из нас чувствуют себя чуть старше, но остаются детьми.
Никто не знает, как правильно жить, но каждый усиленно тужится, пытаясь этому «правильно» соответствовать. «Не дай бог проколоться». Многих раздражают необычные асоциальные личности. Раздражают на самом деле не потому, что они «плохие» и ущербные, а из зависти, – потому что те настолько «обнаглели», что не считают нужным наравне со всеми тужиться, и нести на своих плечах тяжкое ярмо всеобщей нормальности.
Но даже среди самых раскованных личностей нет абсолютно здоровых и зрелых душой. Само понятие здоровья подразумевает нечто целостное, неповрежденное, способное на «правильную» жизнедеятельность. Нигде не колет, не болит, «работает, как часы». В общем, здоровая психика – явление условное и относительное. Она словно миф – все о ней слышали, но никто не видел, не щупал.
Тело растет самостоятельно. Его нужно лишь подкармливать. А психика самостоятельно не растет. Психический рост требует опыта, который не лежит общедоступно на прилавках, а добывается подобно метеоритному алмазу – непредсказуемо, каждый раз в уникальных условиях.
Потом, психика не развивается равномерно. Можете представить себе взрослого человека с детскими ручками – он выглядел бы аномально. И вот нечто подобное по сути и происходит с нашей психикой. Взрослея телом, мы во многом остаемся детьми душой – капризными и наивными.
В последующих главах я расскажу, что такое реальная твердая уверенность, и как ее в себе раскрыть.
Чувство собственной важности
Обычно чувство собственной важности («ЧСВ») рассматривают как явление деструктивное, но в то же время избавляться от него никто не спешит. ЧСВ приравнивают к гордыне и самоутверждению, осуждают и называют чуть ли не главным препятствием для душевного роста. Я и сам в одной из ранних статей в своем блоге на progressman.ru говорил о ЧСВ, как о чем–то однозначно бесполезном. И если воспринимать ЧСВ как смесь эгоизма, самоутверждения и спесивой гордыни, то выигрыш от него действительно сомнительный. Но так ли тут все однозначно? Ведь если бы ЧСВ и вправду было настолько очевидно невыгодной чертой нашей жизни, вряд ли мы бы так крепко за него держались. Далее – о противоречивости этого неоднозначного явления.
В психологии есть такое понятие – «вторичная выгода», которое используют, когда говорят о скрытой позитивной стороне какого-то в целом негативного явления. Так, например, больной не спешит выздоравливать, пока в силу своей болезни получает желанную дозу внимания и жалости. Точно также и в потакании чувству собственной важности есть свои явные и скрытые выгоды.
По своей сути внешние проявления ЧСВ сводятся к действиям, за которые мы надеемся понравиться другим. Так вот, изначально ничего порочного в этом желании нет. Это действительно выгодно. Ведь, когда нас ценят и любят, к нам по попросту хорошо относятся: нас приглашают, ждут, нам помогают, с нами сотрудничают, наше общество других радует.
Эта сторона внешнего проявления собственной важности – просто один сплошной «подарок»! Чем выше наша ценность в глазах окружающих, тем сильней нам стараются угодить. Эта очевидная невинная закономерность сама по себе не приносит никаких проблем. А проблемная сторона ЧСВ – в другом. И она вполне отделима от выгодной. Надо только уметь их различать и фильтровать.
В чистом виде наша важность для других – это вполне естественное проявление личной силы, за которую нас ценят и любят. Но беда в том, что эта любовь – настолько приятна и желанна, что помимо естественных проявлений своей важности, мы начинаем фабриковать искусственные, надеясь таким образом выдоить из окружающих как можно больше «лайков» – уважения и любви.
Естественная личная сила – это следствие реальных качеств. А вот наигранная личная «сила», вскормленная чисто ради повышения личных рейтингов – это уже следствие потребности в халявной и зачастую незаслуженной любви окружающих. Почувствуйте разницу. Искусственный имидж создается на потеху самолюбию, а выдается за нечто истинное и спонтанно проявленное. Естественная личная сила отличается от наигранной – как дешевая никудышная подделка от качественного подлинника.
Проблемная сторона ЧСВ в отличие от выгодной – многогранна и заковыриста. Нам важно, чтобы общественность нас замечала, любила и ценила. Мы на это подсаживаемся, и начинаем использовать свой имидж, чтобы нравиться другим чаще, сильней и стабильней. Именно эта жажда интенсивной общественной любви и приводит к разнообразным проблемам.
Вред ЧСВ
Одна из любимых ипостасей ЧСВ – хвастовство. Проявляется как прямая самореклама для вызова общественной зависти и восхищения. Когда окружающие самостоятельно замечают наши сильные стороны, это выглядит естественно, а вот когда мы начинаем хвастать, и сами предумышленно демонстрируем другим свои заслуги и способности, общественность чувствует какой–то подвох, словно ее пытаются наколоть.
Хвастун как бы набивает себе цену, чтобы при помощи своих маневров поиметь от других как можно больше ценностей – внимания, любви, баксов и прочих сервисов за бесплатно. Поэтому хвастунов не любят и ставят на место, чтобы те перестали раздуваться, и пудрить окружающим мозг своей саморекламой.
Еще одно наглядное проявление проблемной стороны ЧСВ – понты. Проявляются также, как и хвастовство. То есть – это все тот же личный пиар с целью привлечь к себе максимум всеобщего внимания, но с таким как бы пацанским оттенком принадлежности к касте альфа-самцов. Понты выглядят чуть менее по-детски наивно, чем открытое хвастовство, поэтому на них покупаются немного чаще.
Кидая понты, мы претендуем на то, что все наши важные замашки, престижные знакомства, гламурные шмотки и внешние данные – вовсе не намеренная охота за халявной общественной любовью, а такое как бы – непринужденное проявление врожденной крутизны. Более-менее зрелая личность всегда явно или подспудно чувствует, как перед ней понтуются, и дарит в ответ не любовь, а в лучшем случае – равнодушие. Поэтому понты по своей сути невыгодны.
Одна из самых извращенных форм самолюбия – самоутверждение. Те же лживые гримасы за чужой счет, но в данном случае нацелены не столько на общественную любовь и обожание, сколько на принижение чужих достоинств, чтобы на фоне боли окружающих ощутить свое величие.
Сюда же можно отнести всевозможные игры в учителей, высокомерие, тщеславие, звездную болезнь, снисходительность, зависть, критику… Список получился бы длинным – оттенков и проявлений у ЧСВ великое множество. Главное – уловить суть. Какой бы сладкой ни казалась награда, ложь ее не окупает, потому что поддержка искусственного имиджа неизбежно заковывает психику в болезненное напряжение.
Нам так нравится, когда нас любят, что мы постоянно слегка забегаем вперед. Где-то преувеличиваем качество своих сильных сторон, где-то и вовсе врем. Набивая себе цену, можно приврать о достатке, победах и заслугах, а затем это вранье приходится как-то поддерживать, потому что разоблачение лживой завышенной ценности грозит унижением, позором, а главное – отказом в общественной любви.
С материальными ценностями все более-менее просто – их можно подсчитать, и постараться не врать о подсчитанном. А вот с душевными качествами сложнее – они подсчетам не поддаются. И здесь важна чуткость – способность чувствовать, где и как мы выставляем себя в лучшем свете раньше времени. Если бы мы видели собственную ложь, то не смогли бы так ловко себя дурачить. Чаще всего мы лжем себе и другим на грани бессознательного. И тут нет иного выхода, кроме как внимательно вглядываться в собственные мотивы, памятуя о возможных последствиях «сделки с лукавым».
И ведь это совершенно нормально – желать любви. Но искусственные бессознательные акции по саморекламе слишком часто выходят боком. Когда вместо желанной любви снова и снова получаешь обратное – нелюбовь и недоверие, стоит задуматься. Люди не любят, когда перед ними выделываются, и по-настоящему ценят искренность, даже если явно этого и не признают.
В общем, здоровое самолюбие основывается на реалистичном имидже, который выражает правду. Но порой нелегко отличить естественные проявления личности от невротичных. Даже если ценят заслуженно за реальные данные, искушение увеличить дозу чужого внимания может быть крайне утонченным. Это чем-то напоминает нарастающее пристрастие к азартным играм, когда «игрок», начиная с маленьких ставок, не замечает, как ему сносит башню, и увязнув по уши в кредитных отношениях со своей совестью, он становится заложником чужого мнения.
Я не утверждаю, что самореклама вообще – бесполезна и вредна. Опасны ее бессознательные версии, когда не осознаешь последствий, а раскрутка происходит под влиянием самолюбования. А вот сознательный пиар своих талантов может в итоге привести к выгодному сотрудничеству – например, к искренним и стабильным отношениям.
В конечном итоге мы абсолютно все делаем для себя. Даже, когда стараемся другим понравиться – это взаимообмен. Но бывает нелегко признать за своими мотивами даже здоровые формы эгоизма, потому что он традиционно является предметом всеобщего осуждения.
А вообще, внешние проявления внутренней силы – это вовсе не чувство собственной важности. Ведь ЧСВ – это не событие, а переживание. Иногда мы и сами не замечаем, как нравимся другим без каких-либо дополнительных стараний. В этом и состоит секрет привлекательности. Наверное, у каждого есть такой опыт, когда старания понравиться потенциальному партнеру к успеху не приводили, и напротив, расслабленная естественность неожиданно выставляла собственную персону в лучшем свете.
Все же, какой бы здоровой и реалистичной ни была самооценка, это все еще тот уровень, на котором психическая боль до конца неустранима. Судя по всему, полное «избавление» может принести только духовное просветление. Но относительный душевный покой – состояние, которого может добиться почти каждый.
Затрагивая эту тему, хочу снова напомнить, что ЧСВ полезно выслеживать и постигать прежде всего в себе, а не в окружающих. Необязательно воспринимать это, как серьезную практику. По сути это походит на непростую, но увлекательную игру, которая многому учит.
Касаемо темы, скажу, что я сознательно избегаю афишировать свои фото. Хочу я этого или нет, некоторые читатели меня незаслуженно идеализируют, потому что не понимают, как легко казаться умным и ловким на страницах книги – тут есть время для маневров. При новых оффлайн-знакомствах я не рассказываю о своих значимых увлечениях. Мне больше импонирует реакция на живого реального человека без виртуальных иллюзий.
