Игорь Чиркунов
Проект Икар. Беглец из Альфа-теста
Глава 33 Один
Пульс постепенно приходил в норму, одышка ушла, пот на ветерке просох. Нога болела все сильнее, видимо, я здорово приложился. Пощупал пальцы, вроде целые, вот и ладно.
Я был выжат как лимон. Не физически, шкала выносливости постепенно подрастала. У меня эмоциональное истощение: еще бы, такое количество переживаний за сравнительно короткий отрезок времени! Забег от орков, пятнашки с гарпией, блуждание в облаке, снова гарпия. Прикинул, с момента как расстались с ребятами прошло едва ли полчаса, офигеть! А как будто вчера. Наш поход через лес от места ночевки, наверно, был вечность назад. Да–а, я даже присвистнул, давненько у меня не было таких насыщенных выходных.
Челюсти механически перемалывали волокна сушеного мяса, мозг перематывал недавние события без анализа, как кинопленку, думать не хотелось. Взгляд скользил по макушкам деревьев в ожидании, когда восстановится выносливость. Усмехнулся, вспомнив, как под утро втирал эльфийке, что не хочу зависеть от эликсиров. Усмешка вышла горькой, сейчас бы я от соответствующего эликсира не отказался.
С вершины крутого склона хорошо просматривалась опушка. С отстраненным интересом я смотрел, как две пары орков, выбежавших только что из чащи, синхронно закинули щиты за спину и споро начали карабкаться по стене в мою сторону. Какие забавные торопыжки! Откинулся назад, опершись на руки, взгляд устремился к облакам.
А погода сегодня классная! Солнце, высокая кучёвка выстроилась грядами, свежий морской ветер. Почему–то вспомнил Ай–Петри. Странно, был один раз, да и перепад высот там значительно больше, и внизу не лес, а виноградники. Но что–то неуловимое заставило сердце дрогнуть в ностальгической тоске. Команда была тогда неплохая! Дельтаплан штука одноместная, но мы никогда не бываем на полетах одни. Всегда есть кто–то, кто придержит «птичку» за трос на старте, всегда кто–то приедет забирать, если сел где–нибудь в «бебенях».
Шорох осыпи рядом, нехотя оторвался от созерцания неба. Гости. Незваные. Вон лезут, перебирая конечностями. С тяжким вздохом встал. Что там с выносливостью? Почти треть. Не торопясь, обвел взглядом окрест, дождался, пока ближайшему орку останется до меня пяток метров, развел крылья и оттолкнулся прямо в поток.
С разогретого на солнце скального склона пыхало жаром. Почти не тратя сил, в парении я поднялся метров на сто и без затей отлетел чуть дальше по гребню. Отрог явственно повышался в направлении Утеса.
Орки бросились за мной, вот упрямцы! Пока они добирались, выносливость еще подросла. И опять я стартанул над самыми их головами. Тупыми зергами серокожие небыли проводили меня холодными взглядами профессиональных убийц и, развернувшись, удалились на склон, обращенный к северу. Вскоре я потерял их среди нагромождения валунов. Вот и славно. У меня осталось незаконченным одно дело. Но сначала дождался, пока шакала выносливости заполнилась полностью. И переоделся в летный кожаный костюм.
Старт, набор высоты под облако, протянул против ветра к оконечности. Что тут у нас? На гладкой вершине стоял одинокий боец. Меня он заметил заранее, так что атаковать с единственной разрывной стрелой будет глупостью. Немного покружив над часовым, я отлетел вдоль гребня и приземлился метрах в пятидесяти от орка. Тот смотрел на меня и не реагировал.
Валунов на самой оконечности не было, от меня к орку тянулся вполне прозаичный каменистый гребень, образованный двумя ровными склонами как двускатная крыша. Строем не погуляешь, даже парочкой, но одному места вполне хватает. Хотя оступиться и полететь кувырком к раскачивающимся далеко внизу верхушкам деревьев вполне реально. Впрочем, ни я, ни орк по понятным причинам этого не боялись.
Ну и что с тобой делать? Я с интересом разглядывал противника. М–да, задачка. И как же справиться с этой машиной–убийцей один на один? Может, взлететь и ткнуть его сверху копьем? С сомнением представил эту картину: налетаю, как коршун, с размаху бью копьем… А он закрывается шитом и отвечает.
И где я копье возьму? А может, разогнаться да с налету ка–а–ак дать ногами? Так, чтоб закувыркался вниз, ручонками размахивая. Убить не убью, но дорогу расчищу. Вот только я не гарпия, на высоких скоростях свищу как пикировщик. Не с сиреной, конечно, но аэродинамические шумы слышны явственно. Так что выставит навстречу то же копье, я на него как на шампур и наденусь.
Все не то, что–то фантазия не помогает. Досадливо поморщился, подошел поближе, метров на тридцать. Орк не реагирует.
– Эй, серый, дай пройти, – слова относило ветром, но противник услышал, – мне на минуту, не больше. Не собираюсь я нападать, нужен ты мне больно!
Ноль эмоций.
– Слышь, братан, будь человеком, тьфу, орком. Мне вон ту травку только забрать. Наплевать мне, что вы тут затеяли, у меня свои мутки.
Продолжая заговаривать зубы, я бочком–бочком приближался к серому. Теперь до него оставалось не более двадцати метров и я явственно видел небольшой зеленый росточек, трепещущий у орка под ногами.
– Да пойми ты, каменная башка, мне самому к людям соваться не резон: я же, как и вы, вне закона. Вас если запалят, так просто убьют. А вот у меня проблемы будут посерьезнее.
Пятнадцать метров. Орк не сводит с меня пустого взгляда. Блин! Смотрит, как сквозь прицел, – дескать, ты говори–говори и давай поближе, чтоб наверняка. По спине побежали мурашки.
– Гляди, у меня пустые руки, я тебе ничем не угрожаю, – я выставил открытые ладони на уровне лица.
Десять метров. Нацеленный на меня наконечник копья слегка опустился, как и щит, ранее закрывавший серокожего по самые глаза. Его взгляд направился на мои когтистые лапки.
– Ну, дружище, теперь ты видишь? Мы же с тобой одной крови. Почти что. Понимаешь, что я не побегу к людям рассказывать, кого здесь видел?
Восемь метров. Орк как бы сдулся, расслабляясь. Я начал делать еле заметные пассы руками: дескать, сдай чутка.
– Хорошо, молодец. Сделай пяток шагов назад, будь другом, а то нам не разойтись…
Как лопнувшая пружина, орк выстрелил собой в выпаде. Копье блестящей черной молнией прошило пространство там, где мгновенье назад находилась моя тушка. Не успев испугаться или что–то подумать, на одних рефлексах я прыгнул в пропасть, раскрываясь.
В полете вытащил лук. С сомнением сунул назад вытащенный было последний фугас, попробую сначала обычные. Совершив полный круг, имея орка центром, приземлился на тот же гребень, но десятью метрами дальше, и тут же пустил стрелу. Сухое «бам» – стрела пришлась в щит. Орк повторил свой бросок. Я повторил старт.
Облетел по кругу, приземлился в десяти метрах, щелк–бум – бросок орка. На этот раз на гребне я даже движение не замедлил и стартанул чуть ли не раньше атаки серого. Смерть опять проскочила мимо, а я, сломав красивый конвейер, через миг после старта рванул вдоль склона в направлении оконечности. На развороте мазнул левым крылом по камням. Взмах, тут же торможение. В голове картинка: ястреб хватает кролика и не останавливаясь улетает.
Ноги, гася инерцию, пришлись в скалу как раз по сторонам эдельвейса. Сгибаясь и продолжая движение вперед, мазнул пальцами – хвать–хвать. Промах! Хвать! Проклятое растение отказалось покидать свою удобную трещинку! А инерция несет вперед. Чтобы не грохнуться, пришлось сделать шаг. Да чтоб тебя! Зацепил кончиками пальцев стебелек, потянул… Сзади топот, оглянуться не успеваю. Наконец росток сдался и я тут же прямо из сгорбленного положения прыгнул вперед. М–да, хреновый из меня ястреб. Только сейчас страх окатил волной озноба.
Накручивая спиральки над оконечностью отрога, аккуратно спрятал растение в мешок. Господи, как же я устал за эту трехдневку! Хочу в трактир, пива, чего–нибудь жирного и жареного. М–м–м… Даже слюна потекла. А потом откинуться с книжкой, слушать музыкантов; может, кто–то будет плясать в свете свечей. Может, это будут симпатичные селянки.
С селянок мысли перетекли на Анахиту. В любом случае надо же отдать последний эдельвейс. Вторгаясь в лирический настрой, когтем царапнуло беспокойство: как там ребята? Тех четверых мог дедуля отозвать, дескать, фиг с ними, с бегунками, спасайте меня от какой–то хрени крылатой. А могло быть по–другому: возвращались они, выполнив задачу, а тут я на скале сижу такой красивый. Ага, и решили подойти спросить документы.
Вот черт! Что делать–то? Трактир, пиво и селянки выветрились из головы. Думай, икар, думай. Какие у меня варианты? Собственно говоря, их два: поймали орки Руса с Аней или не поймали.
Во втором случае все просто – лечу к южному отрогу, есть же там трактир? По крайней мере, лошадей ребята где–то оставили. Нахожу трактир, заказываю себе… хм, тут понятно, и тупо жду. Открывается дверь, понурые попутчики плетутся за столик, а тут я – весь из себя героический: «Аня, вот тебе последний ингредиент, иди закрывай квест». Ага, белого плаща в такой картинке не хватает. Восторженные эльфийские глаза: «Было сложно?». Я скромно шаркаю ножкой: «Ерунда, детка, пара гарпий, десяток орков. Ты же знаешь, для тебя я и не на такие пустяки готов». Тьфу, аж противно.
Набрав достаточно высоты, осмотрелся. Бескрайняя лесная ширь, из которой на западе вздымается грандиозная горная система с величественным Утесом посередине. Интересно, почему Утес? Наверно, легенда какая–то есть. Хорошие горы: склоны под все направления ветра, с разным рельефом, прогреваемые солнцем и затененные. Интересная аэрология, я бы здесь задержался.
А на востоке от меня, уже ясно видимая, раскинулась другая безбрежная ширь. Море. Хоть и далеко, но мое зрение позволяет рассмотреть белые каемки пены на барашках. Береговой черты не видно – значит, берег высокий. Интересно, там есть пляж? Песчаная или галечная полоса вдоль воды? Наверняка ведь есть.
Странно, что там, куда достает взгляд, ни кораблика, ни лодочки. Это какой–то «медвежий угол» – третий день ни одного игрока, кроме нас. Разве так бывает? Это же пространство, оно жрет ресурсы, требует места на сервере, его кто–то прописывал… Я–то как раз за обеими руками, но все–таки странно.
Ладно, хорош философствовать, я вернул себя к действительности. Есть плохой вариант: буду сидеть в трактире, а никто так и не объявится. За грудиной появилась сосущая тоска, зубы скрипнули. Потом отпустило – блин, это же игра, все время забываю. Явятся. Прямиком с локации возрождения, но придут. Наверняка на лошадях есть запасные шмотки, которые не стали брать с собой. Ибо вся снаряга, все вещи и поклажа останутся медленно таять на бестелесных тушках в опасной близости к отрогам, населенным орками.
Вот! У меня все еще есть задача! Анахита получит свои четыре эдельвейса с четырех вершин от четырех сторон света. Один у меня. Блин, и почему я остальные не взял? В конце концов, кто здесь травник?! У кого трава должна лучше храниться?
Усталость забылась вместе с хандрой, мозг привычно вгрызся в задачу. Ну что ж, критерии однозначные. Срок? Понятно, что сегодня, эльфийка говорила – время поджимает. Достижимо? А почему нет? Пути решения? Я на автомате почесал затылок, зацепив локтем крыло.
Хм… Есть вариант сгонять на северный и западный отроги. Займет, конечно, значительное время, но до темноты управлюсь, тем более мне ль не знать, где растут эти эдельвейсы! Не будут же они каждый раз на новом месте респауниться! Сознание, зацепившись за слово, мотануло клубочек чуть дальше. А какой у них вообще срок респа? Новые растения уже появились на своих местах? А вдруг только через неделю? В локации нет потока игроков, жаждущих выполнить аптекарский квест, вот и нет необходимости возрождать квестовые предметы каждые полчаса.
Прикинул: если я сейчас полечу на северный отрог и этого эдельвейса нет на своем месте… то менять план будет уже поздно. Да–а–а… дилемма. Кстати, я вспомнил об орках. Что–то эта затея мне нравилась все меньше и меньше. Что тогда? Тогда то, что мне нравилось еще меньше, – попытаться найти «трупы» ребят. Задачка из серии иголки и стога сена.
А еще я представил, как запущу руки в бестелесную фигуру, имеющею очертания Анахиты… Меня передернуло от такой перспективы. Не знаю почему. Все равно самого игрока там не будет, это просто туманный слепок. В конце концов, я же облутал «труп» Скайхоррора и никакими угрызениями совести не мучался. Но то неизвестный и, прямо скажем, неприятный мне чувак. Я его победил в честном… хм, бою. А тут… как сказать–то? Тело? Нет, конечно, не в прямом смысле. «Виртуальный труп», по–другому и не назовешь, девушки, которая мне, откровенно говоря, нравится. Блин, в конце концов это же просто туманный сгусток в форме игрока в одежде без каких–либо анатомических подробностей! Ну ладно–ладно, уговорили. Правда, все равно это же копаться в личных вещах! Да я не позволял себе заглядывать даже в Машкину сумочку или проверять содержимое карманов ее курток.
«Что–то ты слишком загоняешься», – сказал я сам себе, подлетая к району, над которым в последний раз кружила гарпия. Сначала их найти надо, может, ребята живые и здоровые уже подходят к посту стражи, а я тут себя накручиваю!
Не знаю, как ищут людей с воздуха в реальной жизни, никогда ни в чем подобном не участвовал. Дельтаплан не вертолет, привлекать его к поисковой работе никому, находящемуся в здравом рассудке, не придет в голову. Так что для меня это дебют.
Окинул взглядом лес. Да уж… Сплошной зеленый ковер! Вспомнил мемуары одного вертолетчика28, который занимался воздушной разведкой в джунглях: надо взгляд фокусировать не на кронах, а как бы проникать им сквозь. Попробовал. Блин, ерунда какая–то получается.
Наконец, опустив взгляд вертикально вниз, смог углядеть землю. Пятно земной поверхности оказалось очень маленьким, к тому же мешали качающиеся верхушки деревьев, перекрывая обзор. Еще и ветер на мою голову! Да такими темпами я на несколько сот квадратных метров потрачу оставшееся до темноты время! Причем без гарантий. А ребят могли выцепить чуть в стороне. Запросто пролечу в метре–другом от их полупрозрачных «трупиков» и не замечу.
И как тут быть? Мелькнула зарождающаяся злость: я что, собираюсь здесь хоть кого–то найти? Только время впустую потрачу! На что я хочу убить несколько ближайших часов? На бесплотные попытки? Я могу их провести с куда большей пользой. В конце концов, мне давно пора снаряжением заняться, вон хотя бы плащ подшить, а то как покромсал в первый день, так и бархатится понизу. «Лайкру» подштопать надо, слишком много я последнее время в ней хожу. Кстати! У меня же запас стрел на исходе! Я что, хочу начало следующей сессии слить в подготовке к полетам? А как же «готовь сани летом»? Все, решено: сейчас же на южный отрог, сниму комнату в гостинке… Должна же там быть гостиница? Но сначала плотный ужин, почитаю немного, размякну душой.
А ребята сами дойдут. Да чтоб такого парня, как Рус, какие–то орки поймали? А если поймали, то только на свои головы. Я видел, какой он боец, – один пятерых! А если все ж поймали… Да черт побери! Разве это моя «война»? Решение созрело. Все, сейчас набираю под базу и по облачкам спокойненько сдуваюсь к посту.
Но где–то глубоко внутри (то ли в голове, то ли за грудиной) зудел тоненький такой комар. Зудел о том, что для меня эти несколько часов – так, повод побалдеть за столиком после полетов, вроде как заслуженная награда после трудов праведных, по сути дань привычке. А для Анахиты запоротый квест – весьма серьезно, судя по реакции. Я могу оказаться последней надеждой. Для меня это не сверхусилия, надо просто делать метр за метром, квадрат за квадратом. И поэтому мои крылья продолжили равномерно подниматься и опускаться, взгляд устремился вниз, сквозь листву и ветки, скорость сбросил.
Постепенно выносливость подошла к концу, прошел почти час как отдыхал последний раз. А я почти все время использую маховый полет – над лесом потоков нет. Нужно прерваться. Закончив галс, не стал разворачиваться, а протянул к отрогу и на последнем проценте шкалы плюхнулся сверху.
Осмотрелся, выбрал место наверху здорового валуна. Хоть торчу, как маяк, видимый отовсюду, но и мне видны подходы. Так ко мне хотя бы не подкрадутся. С досадой поморщился: если враги появятся вот прямо сейчас, мне кранты – выносливости хватит только чтоб стартовать, а потом тут же рухну на лес или на камни, что для меня и то и то катастрофа.
К досаде добавилась злость: ну почему я не подумал об отдыхе парой галсов ранее? Сейчас бы не оглядывался в тревоге по сторонам. Блин, ну сколько еще можно лепить ошибки! В сердцах шарахнул себя по лбу.
Не знаю, полегчало мне после этого или просто не осталось сил бояться, но злость и досаду сменила апатия. Вытащил из мешка плащ, кинул на камень, чтоб перья не шкрябались, плюхнулся. Оглядел остатки еды – небольшой кусочек уже засохшего сыра и последнюю полоску вяленого мяса. Побултыхал баклажку – тоже негусто, может пара глотков. Отсалютовал самому себе – твое здоровье!
Все–таки я вымотался – леплю ошибку за ошибкой, легко раздражаюсь и злюсь. Господи, да когда же кончится эта сильно затянувшаяся игровая сессия?! В реале, отследив такую симптоматику, я бы уже собирал крыло. Как говорится – не война и не соревнования, чтоб убиваться. Дельтаплан быстро отучает от наплевательского отношения к безопасности полетов. А здесь? Я с кем–то соревнуюсь? Или у меня тут война? Эх… Не знаю.
И тут до меня дошло: ну хорошо, высмотрю я сверху «трупики» ребят, а дальше–то что? Со стоном уткнулся лбом в ладонь, перестав жевать. Вот баран, ну почему я об этом сразу не подумал! Чтобы что–то забрать с «трупа», в туманный сгусток, изображающий павшего, надо запустить руки. Значит – приземляться. Ладно, на лес я сяду, не впервой, а взлетать? Взгляд зашарил по поверхности леса в поисках полянки или прогальчика. Ничего. Для взлета мне придется пешком дойти до склона, а это не меньше километра по лесу.
Все, я сломался. Извините, ребята, но у каждого есть предел. Мой достигнут. С холодной отрешенностью дожевал мясо, прикончил остатки вина, неторопливо запихал плащ в мешок. Проверил выносливость и стартовал в направлении оконечности южного отрога.
Глава 34 Южный пост
Я шел «дельфинчиком» на высоте километра. Набирал плюс сто метров, затем, раскинувшись в парении, сливал полученный запас и опять включал махи. Взгляд привычно сканировал пространство по сторонам, над собой, не забывая оглядываться: одной гарпии мне хватило. Но все чаще он устремлялся прямо по курсу, туда, где из леса поднимался бревенчатый тын с уже различимыми башенками под шатровыми крышами. Еще немного, и придется садиться, не могу же я влететь прямо на главную площадь! Да мне и не дадут. Скорее всего, утыкают стрелами, как подушечку для булавок. Местная стража – ребята серьезные.
Наконец решил, что ближе подлетать рискованно, пора вниз, опять превращаться в щуплого пешехода. Варианты? Лес пошел вполне разреженный, можно было бы просто сложить крылья и проломиться сразу до земли, но… Внизу не секвойи, конечно, но для меня и двадцать метров многовато, разобьюсь на фиг в двух шагах от таверны с пивом. Вздохнув, решил, что придется опять «тормозить в березу».
И в этот момент, выглядывая подходящее дерево, глаз зацепил внизу движение. Высоты оставалось метров пятьдесят над макушками, лес внизу уже начинал мелькать, собираясь превратиться в смазанное зеленое полотно, когда снижусь еще, поэтому был соблазн сказать себе «показалось», на всякий случай протянуть чуть дальше и забыть. Но крылья уже сами закладывали вираж с набором.
Сквозь нечастые, почти переставшие качаться макушки я рассмотрел двоих: парень и девушка с длинными светлыми волосами. Заложив пару восьмерок, прикинул направление (хотя куда тут можно еще направляться!) и вломился в лес метрах в ста пятидесяти прямо по их курсу.
Не сказать чтоб прошло гладко. Деревце, в которое я прицелился когтями, оказалось слишком гибким, меня мотануло на нем взад–вперед сквозь строй веток, изрядно надавав по лицу и отхлестав по всем частям тела. Четверть здоровья как корова языком слизала. К тому же я подзабыл о ушибленной ноге, так–то в полете они просто болтаются. Напоминание вышибло слезу. Привет с Юцы!
Когда–то, только начиная, провисел в учебной подвеске часа два в динамике, хотя и знал, что она не рассчитана на длительные полеты. В итоге ременная система, больше предназначенная для пробежек, передавила на ногах сосуды. Мне садиться – а я ног не чувствую. М–да… Между прочим, разминать ноги перед посадкой начал как раз после того случая, не забывал и в «новой жизни». Что ж, еще косяк в копилочку, обусловленный усталостью.
Так или иначе, к моменту, когда на меня наткнулись ребята, я уже в холщовке, плаще и сапогах восседал на поваленном дереве. Изображать усталость было не нужно.
– Феникс!? Ты… ты как здесь?
– Аня, не кричи, медведей распугаешь. Ребята, есть что перекусить? Что–то я вымотался.
Руслав молча скинул с плеча отощавший мешок, покопался, вытащил кусок черствого хлеба.
– Через час уже на посту будем, пошли. Там в трактире отдохнем, нормально перекусим…
– Ладно, Аня, давай короткий привал сделаем, – вступился за меня парень, глядя на то, как я жадно вгрызаюсь в краюху. – Рад тебя видеть, Фес. Живым.
Костра не разводили. Руслав вытащил все съестное, которого оказалось очень мало, они с эльфийкой жевали чуть–чуть, больше за компанию, так как некий гордый травник отказался есть «в одно лицо».
– Как прошло? – не прекращая жевать, обвел попутчиков взглядом.
– Да так, – сидящий прямо на земле парень изобразил неопределенный знак рукой. Лица у обоих отрешенные, одежда драная и в пятнах крови, у Руса из оружия на виду только меч. – Живы.
– Тяжко пришлось?
– Тяжко, – без затей кивнул Руслав. – Представляешь, сколько ни петляли, орки всегда на нас выходили. Черт, я понимаю, если бы мы от эльфов пытались убежать, но эти никогда не были лесными жителями!
– Слушай, Рус, я когда наверху был, видел, как над лесом кружила какая–то крылатая гадина. Не знаток, но мне показалась, что это гарпия была. Может, она на вас наводила?
– Гарпия? – парень приподнял брови. – Не, исключено! Орки ненавидят и стремятся убить всех, кто не является орком. Гарпии такие же. Благодаря этому они не могут объединиться, хотя живут относительно рядом. И слава богу, а то на севере стало бы жарко.
– Да, но… – я чуть было не ляпнул «я же видел», вовремя прикусил язык.
– К тому же вряд ли виденная тобою тварь была корректировщиком. Орков в какой–то момент как обрезало, а она еще долго над нами кружила.
– Ага. Я вообще минут двадцать назад ее видела. Ты, кстати, не заметил?
Я с самой честной мордой покачал головой и поспешил перевести разговор со скользкой темы:
– А ты, Рус, говоришь «орков как отрезало». В каком смысле?
– Да понимаешь, нас ведь почти добили, – Рус вздохнул. – Сначала догоняли по двое, максимум трое почти сразу, как расстались. Но мы свеженькие были, раскатали их быстро. После две или три пары, не помню – все слилось. А потом мы прямо на засаду вышли, они словно ждали. Четверо. Двоих мы все же убили, но и у нас все – край. У меня из оружия только меч оставался, а тут и он…
Парень вытащил из ножен полуторник, от клинка оставалась едва ли треть.
– Вижу, Аню один недобиток за плечо схватил, а я и помочь не успеваю. Тут еще двое набегают… Если честно, уже локацию возрождения мысленно представил, – Рус замолчал, видимо, заново переживая недавние события.
Молчала, уставившись землю, Анахита. Пауза затянулась, я уже хотел было влезть со своим «и что же дальше?», как Рус словно очнулся:
– И вдруг, представляешь, орки разворачиваются и ходу! Я было решил, что подмога какая. Оглянулся – вокруг ни души. Стоим мы с Аней, смотрим друг на друга ошалевшие, отдышаться не можем. Ты знаешь, я понял, что чувствуют те, кому у стенки помилование оглашают. До сих пор голову ломаю, что могло их спугнуть?
И добавил, уже другим тоном:
– А вот уже потом, времени… – вопросительно глянул на Анахиту, – ну прилично так спустя, прилетела твоя хрень кружить над нами.
Сам ты хрень, Русик!
– А у тебя как? Расскажешь?
Ох уж это женское любопытство!
– Да чего рассказывать–то? Вы, наверно, всех наличных орков за собой утащили. Видел, как трое за вами помчались. Извините, стрелять им в спину не стал.
Руслав только кивнул с пониманием. Я продолжил:
– Потом подождал чуть–чуть. Поднялся – никого. Нашел эдельвейс, спустился и пошел напрямки к посту, его сверху немного видно. Вот, собственно говоря, и все, – развел я руками.
– Ты у нас прямо, как Бильбо Беггинс, незаметный маленький вор. Постой–ка, – девушка игриво подмигнула, – а ведь ты маленький и щупленький. Да ты хоббит, точно!
Ее взгляд скользнул вниз:
– Так вот зачем тебе такие сапоги! Скрывать свои лохматые ноги! Ну–ка, показывай их немедленно!
Анахита сделала вид, что тянется, я инстинктивно отдернул ногу.
– Аня, хватит дурачиться, – Руслав, пытался сохранить серьезность, – ты же знаешь, что в игре нет хоббитов!
– А этот, наверно, экспериментальный!
И девчонка закатилась в приступах хохота. Глядя на нее, воин тоже прыснул раз–другой, утер слезу, а потом, не выдержав, сам залился смехом. Я откинулся назад, прикрыл глаза и почувствовал, как лицо само–собой растягивается в блаженной улыбке идиота.
Через час, как и обещала Анахита, мы подошли к посту. Лес вокруг оконечности южного отрога был вырублен на сотню метров ниже своей обычной границы. Привычная тропка между той зоной, где раньше был лес, и голой стеной упиралась в ворота деревянной башни под конусообразной крышей. От башенки вниз сбегала стена из вертикально установленных, заостренных поверху бревен и подковой опоясывала расчищенное пространство, оставляя метров двадцать до первых деревьев. Еще одну башню я рассмотрел как раз посередине этой подковы. И надо думать, с той стороны – третья, такая же.
Наверху, там, где по идее должен расти пресловутый эдельвейс, стояла еще одна башенка, на этот раз каменная. От нее вниз тянулась ниточка ступенек, вырубленных в камне.
– Кто такие? Назовите себя! – окликнули сверху воротной башни, когда мы подошли ближе.
– Путники мы, лекарственную траву собираем. Я Руслав, воин, человек, – проорал в ответ Рус.
– Я Анахита, знахарь, эльф. Мы у вас были четыре дня назад. Руслав еще наверх ходил, помните? Нам лекарственный эдельвейс был нужен, который под самой дозорной вышкой растет.
– А–а, так это вы лошадей оставляли? Да, помню вас. А третий кто?
– Это с нами, он травник, – вступилась Анахита.
– Сам пусть скажет, он что, немой?
– А ты глухой? Че глотку–то рвать? – пробормотал я под нос и крикнул: – Я Феникс, травник.
– Раса какая?
Какого черта? Какая–какая? Не видишь, что ли?
– Человек я, человек!
И добавил опять под нос:
– Открывай уже, что ли, и так на ногах еле стоим.
Наконец небольшие ворота, в которые на лошади только по одному и пригибаясь, с протяжным скрипом раскрылись. Отворявший их здоровенный стражник – борода лопатой, длинный бехтерец, глубокий шлем с наносником – проворчал, глядя на нас:
– Открываю, проходите.
– Начальник поста на месте? – поинтересовался наш воин.
– Подождать придется, караулы он обходит.
– Долго?
– С полчасика. А вам зачем?
– Информация есть, его заинтересует.
– Ну так посидите в таверне, все равно он к себе через зал будет проходить.
– Спасибо, – Рус изобразил полупоклон, приложив руку к груди.
– И не глухой я, служба такая, – донеслось уже нам вслед.
На территории поста оказалось тесно и довольно грязно. Высокая стена затеняла пространство, не давая быстро высохнуть грязи, и все дорожки оказались вымощены деревянным настилом. Странно, что за любовь к дереву, когда у них под рукой гора камня? Упомянутая таверна занимала центральное место поста. Приткнувшееся к оконечности отрога здание, по–видимому, совмещало в себе много функций. На первом этаже, как я понял, размещалась вожделенная таверна. Второй этаж, по пояснениям Руса, отводился сменному караулу в два десятка человек. Третий – жилье и рабочий кабинет караульного начальника, по совместительству склад. Короной венчала все сооружение еще одна смотровая площадка.
Как ее назвать? Таверной? Донжоном? Подсказал желудок – таверной. Так вот, между ней и стеной ютились кузница, конюшня и некий сарай неопределенного назначения. И все это на наклонной поверхности, конусом расходящейся от центрального сооружения. Ну правильно, это же середина склона, самая граница зоны леса. Почему я решил, что здесь будет ровная площадка?!
Три окошечка давали мало света. Им помогали масляные светильники на занятых столах и у стойки, но получалось это у них плохо. Вот тебе и дрожащий свет! А с танцами я обломлюсь, все пространство – это шесть столиков на четверых в два ряда вдоль стен, проход между ними, и все. Как пояснил Руслав, обеденный зал занимал менее трети площади первого этажа, деля его с кухней и небольшой общей гостевой. Надо переночевать? Вот тебе койка, вещи кинь в тот угол, у нас не воруют. То ли общага, то ли хостел.
Два столика были заняты. За столом напротив входа сидели двое. Ну вот и первые игроки! Мне показалось, один из них кивнул входящему первым Русу, но, заметив меня, предпочел уделить внимание большому кувшину, единственному украшению стола. Похож на эльфа, одет с претензией на изящество, щупловат, если сравнивать с нашим воином. Не хочет афишировать свое знакомство? Ну так мне на руку. Его приятель, даже на фоне стражников выглядящий гигантом, уткнулся взглядом в высокую деревянную кружку и, казалось, не замечал ничего вокруг.
За следующим столиком расположилась компания стражников, коротавших время за игрой в кости. Им не тесно? Шестеро кряжистых мужиков почти соприкасались плечами.
Мы заняли дальний стол, оказавшись в углу. Я вытянул гудящие ноги и с наслаждением откинулся на высокую спинку. Хорошо хоть стулья, а не лавки. Трактирщик изобразил было намерение выйти к нам, но Рус, скинув мешок, сам направился к стойке.
Стараясь не пялиться, пригляделся к соседям: настроение приподнятое, броски сопровождаются остротами и подначками. Не знаю, как тут с уставом, на столе все те же кружки. Весело, в меру шумно, не буянят, на нас ноль внимания.
– Ну вот, сейчас поедим, – Руслав поморщился на мою попытку полезть за деньгами, – а потом у нас свободное время.
– В смысле?
– А чего тут непонятного? – парень даже удивился моему вопросу. – Для завершения квеста нам нужно в Коровий холл, но скоро стемнеет. Идти ночью, почти без оружия – чистое безумие, на мой взгляд.
– Кстати, – он переключился на эльфийку, – а мы с квестом успеваем?
– Пара дней в запасе есть, – отстраненно проговорила та.
– Ну и отлично! Надеюсь, квестовая логика не подведет и следующее задание в цепочке будет нудным, длинным и не экстремальным, – он открыто улыбнулся, – а то у меня почти вся снаряга накрылась. Кстати, ты же видела? Кракатук с Акзодом здесь – шифруются, делают вид, что незнакомы. Конспираторы! Может, подкинут что–нибудь, еще в прошлый раз предлагали.
