Ханна Хауэлл
Клятва рыцаря
Глава 8
Мадди замурлыкал, и Элспет почувствовала, как на ее глаза навернулись слезы. Она начала более тщательно обследовать кота и слегка улыбнулась, когда услышала за спиной вздохи облегчения. Затем она была награждена тремя тяжелыми подбадривающими похлопываниями по плечу, и мужчины ушли. Когда Мадди, шатаясь, поднялся на ноги и затряс головой, Элспет села на траву и взяла его на колени. Поглаживая кота, она продолжала обследовать, нет ли у него серьезных повреждений, наблюдая при этом, как мужчины оттаскивали мертвые тела.v Четыре трупа – это никак не укладывалось у нее в голове. И все же она не могла жалеть этих людей, так как знала, что они без колебаний могли убить Кормака, Оуэна и Пола. Ей было трудно понять, что сэр Колин послал этих наемников убивать или быть убитыми только для того, чтобы затащить ее в постель. При этом он вряд ли получил бы удовольствие, так как она не желала принадлежать ему, и он знал это.
Когда Кормак и его друзья уселись у костра, Элспет сообразила, что у них, очевидно, есть раны, которые надо обработать. Принеся Мадди к костру, она усадила его на одеяло, которое поспешил постелить Оуэн, и раскрыла свою лекарскую сумку. Казалось, прошли часы, в течение которых Элспет промывала раны, накладывая мазь на незначительные и зашивая более глубокие. Бесконечно уставшая, она взяла Мадди и села рядом с Кормаком, положив кота себе на колени.
– Он сильно пострадал? – спросил Кормак, видя печаль в ее глазах.
– О нет. – Элспет погладила кота, чье ритмичное мурлыканье действовало на нее успокаивающе. – Просто он очень устал.
Кормак засмеялся, его поддержали Пол и Оуэн.
– Значит, этот кот просто спит.
– Он любит поспать, – сказала Элспет и тоже улыбнулась. – У него прежде была тяжелая жизнь, и теперь он наслаждается сном.
Внезапно заметив кровь на когтях Мадди, Элспет содрогнулась и быстро взяла тряпку, чтобы вытереть ее. Как ни странно, но после того, как она видела четыре трупа и обрабатывала кровавые раны у троих мужчин, ее ужаснул вид крови на лапах ее любимца. Смочив тряпку водой, она быстро отчистила когти Мадди.
– Никогда не думал, что кот может броситься на защиту кого-нибудь, – сказал Оуэн.
– Да, это необычно для кошачьей породы, – согласилась Элспет, отбросив тряпку и продолжая гладить Мадди. – Кошки вообще не отличаются особой привязанностью, но бывают исключения. Моя мама однажды помогла котенку, такому маленькому, что он не мог даже мяукать и только пищал. Потом он ходил за ней повсюду. И вот случилось так, что она, собираясь рожать моего младшего брата, пошла поискать в кладовой какие-то необходимые ей травы. Мама упала и настолько сильно повредила ногу, что не могла идти, и именно в этот момент ребенок решил, что пришло время появиться на свет.
Элспет заметила, с какой охотой все трое мужчин слушали ее, и поняла, что они, как и она, стремились забыть о тех убитых, которых только что унесли и похоронили.
– Мама оказалась совсем одна и достаточно далеко, чтобы позвать на помощь и привлечь чье-либо внимание. Она говорила потом, что в голову ей пришла нелепая мысль обратиться к котенку, чтобы тот позвал отца. Маленький Эмбер – так мы прозвали его за желтый цвет шерсти и глаз – быстро убежал. Он вернулся в холл, забрался по ноге отца к нему на колени, затем на грудь и несколько раз ударил его лапами по щекам. Потом спрыгнул на пол и побежал. Отец не последовал за ним. Тогда котенок повторил то же самое еще и еще раз, пока отец не встал и не пошел за ним. Отец говорил, что чувствовал себя ужасно глупо, следуя за маленьким желтым котенком, словно за охотничьей собакой, но почему-то не мог просто отмахнуться от него. Маленький Эмбер привел его прямо к моей матери. После этого случая, наверное, не было на свете кота, которого бы так баловали всю жизнь. А когда он умер, его похоронил в маленькой аккуратной могилке на ухоженном кладбище для животных.
– На кладбище для животных? – переспросил Пол.
– Да, это место, где мы хороним животных, заслуживших особую любовь. Оно даже освящено.
Подкрепляясь простой пищей, друзья обменивались историями из своего детства. Элспет заметила, что в основном говорили Пол и Оуэн, а Кормак предпочитал слушать, как будто ему нечего было вспомнить или он не хотел говорить о вещах, касающихся его семьи. Элспет надеялась, что верно последнее, поскольку ей не хотелось думать, что у него было несчастливое детство.
– Я думаю, надо послать весточку твоей семье, Элспет, – сухо сказал Кормак.
– Было бы неплохо дать им знать, как я поживаю. – Она глубоко вздохнула. – И еще им надо сообщить о том, что произошло с Пейтоном. Сэром Пейтомом Мюрреем, – пояснила Элспет Оуэну и Полу, когда те вопросительно посмотрели на нее. – Это мой кузен.
– О, сэр Пейтон, – пробормотал Оуэн. – Это тот самый красавчик, от которого все женщины без ума?
– Что ты имеешь в виду?
Оуэн покраснел, поняв, что бестактно отозвался о родственнике Элспет, который, возможно, погиб, защищая ее.
– О, сэр Пейтон Мюррей – весьма достойный рыцарь. Я лично не знаком с ним и видел его лишь мельком, но слышал о нем много хорошего. Его даже воспевают менестрели.
– Кого? Пейтона? – Элспет рассмеялась. – Надо рассказать об этом всем нашим родственникам. Неужели менестрели действительно слагают о нем песни? – Она засмеялась снова, когда Оуэн кивнул. – О, Мадди, извини, – сказала Элспет. Кот недовольно взглянул на нее, спрыгнул с ее колен и устроился на коленях у Оуэна. – Трудно поверить, что Пейтона так восхваляют, словно он император Священной Римской империи. – Она покачала головой. – Боже, его воспевают менестрели!
– Разве он не достоин этого?
– Да, он действительно красив, но каким же он должен быть, если его родители тоже были красивыми? И у него доброе сердце. Но он мой кузен, и я знаю его с самого детства. Я помню, каким он был прыщавым и долговязым юнцом и как соревновался с моими братьями и другими кузенами, кто громче рыгнет. Они состязались также и в извлечении других звуков, о которых стыдно говорить. Помню и то, как однажды он довел свою мать до того, что она мс удержалась и вылила ему на голову ведро воды. Трудно поверить, что менестрели поют о парне, который хвастал, что напишет свое имя на снегу лучше моего брата Кон-нора. – Элспет покраснела, когда мужчины, улыбаясь, сказали, что им известно, чем воспользовались мальчишки вместо пера и чернил. – Да, и этот хвастун соревновался с двумя другими дураками, кто больше выпьет пива с водой, пока ему не удалось доказать свое превосходство. – Элспет вздрогнула, и ее веселое настроение вмиг улетучилось, когда она вдруг вспомнила, каким видела Пейтона в последний раз.
Кормак взял ее за руку, догадавшись, о чем она подумала.
– Однажды ты сказала мне, что если кто и способен избежать злого рока, так это он.
– Да, конечно.
– Думаю, все-таки надо сообщить о нем твоим родственникам. Оуэн и Пол могут поехать к ним, чтобы рассказать о твоих злоключениях. Они могут также объяснить, куда ты направляешься, чтобы кто-нибудь приехал за тобой.
Последние слова больно задели Элспет, однако она решила, что сейчас не время переживать из-за того, что Кормак все еще не думал об их совместном будущем.
– После того, что произошло сегодня, ты считаешь разумным отпускать двух опытных бойцов?
– Она права, Кормак, – сказал Пол. – Пожалуй, нам нельзя оставлять вас.
– Полагаю, мы с Элспет сможем двигаться дальше без сопровождения. Завтра мы выйдем на главную дорогу, ведущую к королевскому двору. В это время года там оживленное движение, так как многие едут либо просто посетить двор, либо продать свои товары. На этой дороге вряд ли может произойти то, что случилось сегодня здесь. Похоже, я заблуждался, полагая, что мы избрали самый безопасный маршрут. Даже с вашим сопровождением, – добавил он, улыбкой поблагодарив друзей за помощь, – нас слишком мало.
– Никто из родственников Элспет не успеет присоединиться к вам до того, как вы закончите свое путешествие, – возразил Пол.
– Верно, но они могут прибыть ко двору и встретить нас там. Если сэр Колин не оставил своей затеи, Элспет и при дворе будет нуждаться в помощи. Сэр Колин и его люди могут легко проникнуть туда, смешавшись с толпой. Если же мы не прибудем к назначенному времени, Мюрреи будут готовы с оружием отправиться на поиски Элспет.
– В таком случае почему ты до сих пор не вызвал ее родственников? – поинтересовался Пол.
– Потому что не мог найти человека, которому можно было бы довериться. Мое сообщение могло легко попасть к сэру Колину и привести его прямо к нам.
Элспет поднялась, усталая и все еще уязвленная тем, что Кормак с такой легкостью говорил об их предстоящем расставании.
– Полагаю, я вам не нужна при обсуждении дальнейших дел. Я иду спать.
– Но, ангел мой, ты согласна с моим планом? – спросил Кормак.
– Меня никогда не преследовали прежде, а ты с этим сталкивался не раз, поэтому я доверюсь твоему опыту.
Элспет ненадолго исчезла в кустах, а затем расстелила постель неподалеку от костра. Завернувшись в одеяло и повернувшись спиной к мужчинам, она слышала их приглушенные голоса, обсуждавшие ближайшие планы, и это действовало на нее успокаивающе. Вскоре она почувствовала, как Малли устроился сзади, и его тихое урчание и приятное тепло позволили ей расслабиться.
Усталость взяла свое, и Элспет начала засыпать. Последние часы она чувствовала себя так, словно в груди у нее вместо сердца был тяжелый холодный камень. Несколько человек погибли только потому, что сэр Колин во что бы то ни стало хотел обладать ею. Элспет не покидало чувство вины, и она с горечью думала, что, вероятно, могла бы предотвратить все это.
И еще ее терзала мысль о Кормаке, которого она любила, считая, что он предназначен ей судьбой. Это был мужчина, хорошо понимавший ее: когда она задумалась о несчастной судьбе Пейтона, он нашел нужные слова поддержки и утешил ее дружеским прикосновением руки. Это был мужчина, который страстно ласкал ее, постоянно желая, и, казалось, не мог прожить ни одного мгновения, не ощущая ее в своих объятиях. Но в то же время он мог спокойно говорить о расставании по прибытии к королевскому двору.
Оставалось всего несколько дней. Будет ли их достаточно, чтобы добиться своего? Элспет чувствовала, что ей уже удалось в какой-то степени поколебать его привязанность к Изабель. Однако было ясно, что до того, чтобы он полностью освободился от нее, еще далеко. О, как же Элспет ненавидела эту женщину! Однако она решила, что, когда они прибудут ко двору, пожалуй, ей надо поменьше думать о планах Кормака, а побольше о своей дальнейшей судьбе. Ее мучила ревность, но еще более сильным чувством была ненависть к леди Изабель Дуглас. Эта женщина безжалостно губила одну жизнь за другой, и Элспет была уверена, что Изабель при первой же возможности могла бы с той же легкостью расправиться и с ней.
Стараясь дышать медленно и глубоко, Элспет пыталась успокоиться и не думать больше о проблемах, разрешить которые она не могла. Если она даст волю подобным мыслям, то ею могут овладеть раздражительность и злость, а в таком состоянии едва ли она сумеет добиться любви желанного мужчины. К тому же у Элспет оставалось всего несколько дней, чтобы совершить такое чудо. Сейчас ей нужны ясная голова и спокойствие, чтобы вступить в завершающий бой за сердце мужчины, которого она любила.
Вымыв посуду после завтрака, Элспет снова осмотрела Пола и Оуэна. Их раны давали о себе знать, однако, осмотрев их при дневном свете, Элспет решила, что друзья Кормака вполне могут отправиться верхом к ее семье, не подвергая серьезному риску свое здоровье. Элспет улыбнулась, увидев, что Оуэн протянул руку, чтобы погладить Мадди.
– Элспет, если этот кот когда-нибудь произведет потомство, – сказал он, слегка покраснев, – и его отпрыск будет выглядеть так же безобразно…
– Я пришлю его тебе, как только он оторвется от груди матери, – пообещала она, а затем протянула ему серебряное колечко с гравировкой. – Покажи это моим родственникам, чтобы они убедились, что ты прибыл к ним от меня.
– Думаешь, это потребуется?
– Трудно сказать, что им известно обо мне, и они могут быть сейчас очень подозрительными, особенно если Пейтон… – Она замолчала, не в силах произнести вслух даже предположение о возможной смерти своего кузена.
Оуэн нерешительно похлопал Элспет по плечу, как бы испытывая неловкость от своей попытки утешить и ободрить ее.
– Следует ли нам что-нибудь рассказать о тебе и Кормаке? Они могут задать непростые вопросы.
– Да, могут, и хотя я не прошу вас лгать, было бы лучше, если бы они все услышали от меня. Если мне удастся покорить сердце Кормака, мои родственники могут только порадоваться, что я наконец выбрала себе мужа. По-моему, они уже начали опасаться, что я никогда не выйду замуж. Гели же я проиграю, – она пожала плечами, – что ж, тогда постараюсь рассказать им не всю правду. Вам лучше не брать на себя такую неприятную миссию.
Пол шагнул к ней и поцеловал ее в щеку.
– Ты обязательно победишь, Элспет. Ты гораздо больше подходишь нашему тупоголовому другу, чем Изабель. Думаю, Кормак сам поймет это в конце концов. Только наберись терпения, и он прозреет.
– Дай Бог, чтобы ты оказался прав, но, как ты говоришь, ваш друг может оказаться слишком бестолковым.
Кормак, не присутствовавший при разговоре, подавил в себе чувство ревности, когда, подойдя к ним, обнаружил, что его друзья обмениваются шутками с Элспет и все трое дружно смеются. Он не мог претендовать на Элспет, поскольку должен был связать свою судьбу с Изабель. Он дал ей клятву и не мог нарушить ее. Кормак с грустью признавался себе, что не имеет права на будущее с Элспет, однако ему не хотелось расставаться с ней. Ведь после расставания она будет свободна и может принадлежать другому мужчине. Элспет не из тех, кому грозит одиночество. Оуэн и Пол очень хорошие люди, и Элспет им явно нравится. Возможно, кто-то из них сможет дать ей то, в чем она нуждается и чего заслуживает.
От одной только этой мысли Кормак ощутил приступ гнева, и внутри у него все сжалось. Он не вынесет, если Элспет будет принадлежать другому. Если же она выберет Оуэна или Пола, ему придется часто видеть ее и слышать о ней. Кормак чувствовал, что это будет для него настоящей пыткой, и его раздражал этот собственнический инстинкт. Он не мог оставить Элспет при себе, однако ему не хотелось, чтобы кто-то другой обладал ею. Но вероятно, если она уйдет и он будет долго находиться вдали от нее, это несправедливое чувство собственника исчезнет.
– Будьте осторожны в пути, – предупредил Кормак, пожав руки своим друзьям, прежде чем они сели на лошадей, а затем едва удержался, чтобы не оттащить от них Элспет, когда та поцеловала на прощание каждого из них в щеку.
– Постараемся, – ответил Оуэн, – хотя это вы подвергаетесь серьезной опасности. – Ты уверен в своем плане, Кормак?
– Не совсем, однако это наиболее подходящий вариант. Сэр Колин еще не скоро оправится От поражения. Потеря посланных людей наверняка сильно задела его, и, судя по тому, что все они были наемниками, он оставил большинство членов своего клана охранять свои владения на случай, если Мюрреи появятся у его ворот. Я думаю, что пройдет немало времени, прежде чем он узнает, что произошло здесь вчера вечером. Этого времени будет достаточно, чтобы мы с Элспет добрались до королевского двора. Однако если сэр Колин не откажется от своих намерений, Элспет и там потребуется защита, поскольку всегда найдутся желающие сделать за деньги все, что угодно. Возможно, сэр Колин имеет влияние на короля и заставит его поверить, что у него похитили невесту. Тогда против меня поднимутся еще и Мюрреи.
– Доверься нам, – сказал Пол, и, пришпорив лошадей, друзья быстро исчезли в утреннем тумане.
– С ними ведь ничего не должно случиться, правда? – обратилась к Кормаку Элспет.
Повернувшись к ней, Кормак улыбнулся, увидев, что Мадди сидит у ее ног и смотрит на него, тоже словно ожидая ободряющего ответа.
– Нет, они опытные воины и наездники и хорошо умеют скрываться, когда противник превосходит их численностью.
– Это очень полезные навыки.
– Конечно. К тому же сэр Колин охотится не за ними.
– Да, только за мной. – Элспет содрогнулась и прильнула к Кормаку, когда он заключил ее в свои объятия. – Я не могу понять этого, сколько ни стараюсь. По-моему, это какое-то безумие.
– Этот человек хочет обладать тобой. Вероятно, он верит, что любит тебя, или полагает, что в тебе может воплотиться некая его мечта.
– Он не проявлял такой настойчивости, пока я не ответила ему отказом.
– Ангел мой, есть мужчины, которые воспринимают отказ как вызов, а некоторые – как смертельное оскорбление. Есть и такие, в ком при этом пробуждается неистовая страсть и даже любовь. Конечно, возможно также, что сэр Колин немного помешался.
– Да, он безумен.
Элспет почувствовала, что Кормак прижался еще плотнее, и в ней внезапно вспыхнула безотчетная жажда ласки. Элспет было приятно сознавать, что Кормак не перестал желать ее и это желание уже настолько укоренилось в его теле, что не требовалось никаких усилий, чтобы оно пробуждалось само собой. «Но было бы еще лучше, если бы потребность во мне существовав не только в нижней половине его тела, но и в верхней», – с грустной иронией подумала она.
– Теперь мы одни, – сказал Кормак.
Элспет встретилась с ним взглядом и поняла, что позывы его тела окончательно затуманили разум.
– Здесь Мадди, – возразила она.
– Он умный кот, и ему можно сказать, чтобы он пошел поохотиться и оставил нас на время одних.
Кормак двинулся вперед, продолжая обнимать Элспет, и она вынуждена была попятиться назад. Споткнувшись и едва не упав, она тихо рассмеялась, когда он подхватил ее и понес.
– Может быть, нам стоит поскорее убраться отсюда?
– Да, может быть. – Кормак остановился у края расстеленных одеял. – Но сейчас еще слишком рано, а впереди целый день до нашего следующего привала.
– Я думаю, угроза со стороны сэра Колина еще не миновала, – прошептала Элспет, когда Кормак поставил ее на ноги и начат раздевать.
– Надеюсь, он все-таки не так жесток, чтобы лишать нас удовольствия в течение часа или двух.
– Часа или двух?
Кормак отбросил в сторону ее снятую одежду и впился в нее взглядом.
– Полагаю, не дольше.
Элспет густо покраснела, однако не попыталась скрыться от его взгляда, и он слегка улыбнулся, заметив, что она плотно прижала руки к бедрам. Вид ее обнаженного тела действовал на него так же сильно, как прикосновения и поцелуи. У нее была шелковистая кожа превосходного матового цвета. Глядя на Элспет и предвкушая, что сейчас он прикоснется к ней и будет обладать ею, Кормак испытывал необычайную радость. Даже если бы у них впереди было долгое будущее, а не несколько дней, эта радость, как ему казалось, не могла бы исчезнуть никогда.
Кормак глубоко вздохнул, снимая свою одежду и стараясь успокоиться. Его страсть к Элспет не угасала, а мысль о том, что они скоро расстанутся и она может найти другого, делала ее еще острее. С тех пор как он познакомился с Изабель и вступил с ней в связь, он не встречал женщины, о расставании с которой так мучительно сожалел бы. Ему хотелось насытиться ею как можно полнее, чтобы потом остались хотя бы воспоминания. Впервые после того, как он дал клятву Изабель, Кормак испытывал сожаление, что сделал это и теперь не мог нарушить свое слово.
Он осторожно уложил Элспет на одеяла и наклонился над ней. Ему не хотелось спешить – он стремился продлить удовольствие и насладиться каждой частичкой ее нежного тела, начиная от пухлых соблазнительных губ и кончая маленькими пальчиками ног, а потом снова вернуться назад тем же путем. Однако, прильнув к ее губам, Кормак почувствовал, что у него едва ли хватит выдержки совершить обратное путешествие. Когда же он поцеловал Элспет в ямочку у основания шеи, а она начала гладить его ноги своими ступнями, Кормак уже не был уверен, что доберется даже до ее колен.
Элспет вскрикнула от наслаждения, когда его губы сомкнулись вокруг ее напряженного соска. Она запустила пальцы в его густые волосы и, крепко прижавшись к его телу, потерлась об него. Кормак слишком медлил, и, чувствуя, что он старается обуздать свою страсть, Элспет решила сломить его сдержанность.
– О, ангел мой, – простонал он, уткнувшись лицом в ложбинку на ее груди, – не надо торопить меня. Я хочу медленно наслаждаться тобой.
– Я чувствую это, однако не уверена, что смогу выдержать такую пытку, – сказала Элспет дрожащим голосом, сгорая от желания.
Когда он поцеловал темный треугольник, прикрывающий ее лоно, она вздрогнула от такой ласки среди бела дня, но лишь на мгновение. Затем она вся растворилась в наслаждении и уже не думала о скромности, когда он начал ласкать ее языком. Элспет стонала, охваченная страстью, и умоляла его остановиться, но он не прислушивался к ее мольбам. Почувствовав приближение пика блаженства, она предупредила его об этом, угрожая страшными последствиями, если он немедленно не присоединится к ней.
Кормак рассмеялся и, устроившись между ее ног, приподнял за бедра, а затем вошел в нее. Он застонал и стиснул зубы, стараясь сдерживаться, чтобы не кончить слишком быстро. Она была такой тесной, горячей, влажной, такой зовущей. Наслаждение пронзило его. Элспет извивалась под ним, плотно обхватив ногами за талию и прижимая к себе, чтобы он проник в нее как можно глубже. Вся его сдержанность пропала, и с тихим стоном он начал двигаться, вознося их обоих к вершинам наслаждения. Он испытал особое удовлетворение оттого, что их разрядка наступила одновременно.
Прошло немало времени, прежде чем Кормак пришел в себя и обрел способность здраво мыслить. Чем меньше дней оставалось до их расставания, тем сильнее он жалел о том, что должен покинуть Элспет, и это усиливало в нем чувство вины. Он не хотел оставлять ее, но вынужден был сделать это.
Поскольку он связал себя обязательством с другой женщиной, Элспет могла быть только его любовницей. Кормак понимал, что такие отношения с ней не могут продлиться долго и он не имеет права так бездушно пренебрегать чувствами ни Элспет, ни Изабель.
– Теперь, пожалуй, нам следует подумать, как избежать встречи с сэром Колином, – сказал он, целуя ее и размыкая объятия.
Элспет села и сразу потянулась за своей одеждой.
– Упоминание об этом человеке подобно ушату холодной воды, после которого все приятные ощущения улетучились.
– Да, но лучше лишний раз позаботиться о нашей безопасности, чем оказаться в его липах.
Элспет вздрогнула от такой перспективы и поспешила одеться. После этого они быстро свернули свой лагерь и постарались уничтожить все следы своего пребывания. Мадди вернулся именно в тот момент, когда пришло время садиться в сумку, и по тому, как он облизывался, было ясно, что ему удалось поживиться кое-чем в лесу. Кормак посмотрел на кота, который чистился, не проявляя никакой тревоги по поводу того, что ему снова предстоит путешествовать на спине лошади.
– Можно подумать, что этот кот – прирожденный путешественник, – сказал он, садясь на лошадь. – Похоже, Мадди прекрасно знает, как вести себя в таких случаях.
– Не исключено, что он путешествовал с кем-нибудь и случайно потерялся, – предположила Элспет, садясь в седло и поправляя свои юбки. – Я заметила, что он не нуждается в дрессировке, как прочие коты.
– А может быть, он очень умный и понимает, что надо делать, чтобы остаться с гобой.
Элспет засмеялась и почесала кота за ухом.
– Вполне возможно. К тому же теперь он герой. Храбрый малыш, рискнувший своей головой, чтобы спасти меня.
Они обменялись с Кормаком улыбками, когда кот громко заурчал.
– Он вовсе не малыш, а огромный котище. – Кормак протянул руку и тоже, погладил кота. – И он прекрасно знает, как сделать так, чтобы без него не могли обойтись.
Кормак пустил свою лошадь легкой рысцой, и Элспет последовала за ним. Она понимала, что он прав: сэру Калину потребуется значительное время, чтобы снова напасть на их след, однако не следовало расслабляться. Нападение прошлым вечером едва не стоило Кормаку и его друзьям жизни, а ей грозило новым пленением. Ей не хотелось ехать к королевскому двору, но это обеспечивало им относительную безопасность. Оставалось выбирать между риском потерять Кормака, отдав его в руки Изабель, и тем, чтобы стать свидетельницей его гибели от рук сэра Колима. «На самом же деле у меня нет никакого выбора», – с грустью подумала Элспет. Если он уйдет к Изабель, это разобьет ее сердце. Но тем более она не сможет жить с мыслью, что он стал жертвой безумной прихоти отвергнутого ею жениха. Пусть уж лучше Кормак будет потерян для нее в объятиях Изабель, чем в холодных объятиях смерти.
