Gokudo Yakudzaki
Я не якудза
Возле подъезда делали порожки, я попал ногой в ведро с цементом, откинув его в сторону, я побежал к месту, где проходила церемония. Из дверей дома за мной гнались трое полицейских. Перебегая через дорогу, я сбил ёмкость с краской для пешеходного перехода, и облил свои штаны. Но это меня не остановило, я продолжил бежать. Когда, я был на месте, то думал, что полицейские потеряли меня. Но было напрасно…
Моё имя объявили на церемонии, поднялся занавес, на глазах у всех якудза и камер, меня повязали.
– Сидишь? – Грозным голосом произнёс отец, когда зашёл в камеру временного задержания в отделении полиции. – Теперь все знают, что будущий наследник клана вор.
– Но я же не…
– Бесполезно доказывать людям обратное. Ты снова совершил глупость, а вот какого она масштаба, думаю, ты понял.
– Пап…
– Цкуру, тебя выпустят завтра утром.
– Я хот…
– Будь нормальным, осознай, всё, что ты сделал сегодня. И запомни: «Жизнь – это билет в один конец, и ты никогда не сможешь вернуться в исходное место и время». Не думай, что я всегда буду спасать тебя. Придёт день, когда ты встанешь на моё место, только тогда ты поймёшь, как тяжело быть отцом.
Как и сказал отец, меня выпустили в субботу, время 4:33 am.
Я плёлся домой, солнце слабо светило, через тучи. Ещё час и оно будет высоко над горизонтом. Достав телефон, я включил видео, которое вчера снимали репортёры, на церемонии моего деда. Я заметил, что его речь становилась всё хуже и хуже (видимо это он выпил воду из кружки отца), к концу церемонии, отец решил взять слово.
– Наш клан не занимается продажей наркотиков или оружием. Мы перешли на светлую сторону, и помогаем государству и людям. Мы больше не жестокие якудза, а такие же граждане, как и все в японцы, – отец приложил руку к сердцу. В этот момент открылся занавес, где через несколько секунд ко мне подбежали полицейские, и прижали к земле.
"И что за маскарад он устроил?! Наркотики, оружие. А на чём же вы тогда с дедом состояние собрали? На добрых делах? Или отдавали больше, чтобы получить намного больше?!"
Это начало меня нервировать, я выключил видео, и спрятал телефон в карман.
Дом снова был пустой, я зажёг свет, но помещение было таким же пустым. На кухне было мрачно и холодно. Я сварил кофе и сделал глоток. Чёрный и горький напиток проскальзывал по моему пищеводу, и попадал в голодный желудок. Подняв жалюзи, на кухню проникли несколько лучей утреннего солнца. Допив до дна, я помыл кружку, и поставил обратно. Моя машина была в ремонте, но транспорт отца стоял во дворе. Я взял ключи с тумбы и сел за руль.
Я проспал в своей квартире до часа ночи, проснувшись, я принял душ. Мой организм был не готов к приёму пищи, поэтому я выпил три стакана крепкого чёрного чая. На телефоне были пропущенные от Кумы и Гын – со. Я стёр их, и отключил мобильник. У меня до сих пор перед глазами стояла картина того мужчины, как Кума режет ему горло.
Я припарковал машину возле автомата с напитками. Кинув один доллар, я нажал на кнопку "сок", мне хотелось отдохнуть, но я не знал как.
– Цкуру!
Банка с яблочным соком упала из моих рук. Сладкая вода испачкала асфальт, но мне было всё равно. Передо мной стояла Тихиро, в красном спортивном костюме, с заплаканными глазами.
– Что случилось, Тихиро?
– Я забыла.
– Что? Расскажи мне.
Мы сели в машину, Тихоро сильно нервничала.
– Ты потеряла бейджик у Кумы в автомобиле? – Я пытался включить мозги.
– Да, в ту ночь, когда мы убегали. Я нечаянно обронила его на заднем сиденье. Если он найдёт, то догадается. Помоги, я не знаю, что мне делать. Мне больше не к кому обратиться.
– Не плачь. Сейчас всё уладим, – я набрал Гын – со.
Он сказал, что Кума уехал на гонки, я попросил скинуть его координаты, кореец без вопросов отправил мне всё, что я запросил.
Мы приехали на место гонок, но машины уже стартовали. Я вышел из салона, и подошёл к парню, который видимо был главным.
– Извините, а куда они поехали?
– К финишу, – его голос был надменным, и противным.
– Где финиш?
Он отвернулся от меня, и что-то написал на бумажке.
– Ну, что? – Тихиро смотрела на меня своими выразительными глазами.
– Старт был возле метро Эдогавабаси, то есть мы сейчас тут. Финиш на станции Косугэ. Минут 25, пробок нет, так что можем и за 15 минут доехать.
– Хорошо, – Тихиро сжимала пальцы.
– Не волнуйся, – я положил свою ладонь к ней на руку. – Главное, что ты вспомнила, я отвлеку Куму, а ты заберёшь пропажу.
Я завёл машину и надавил на газ. Проехав три километра, из-за угла выехала чёрная "Mazda".
– Чёрт, – я смотрел в зеркало.
– Что-то случилось? – Тихиро оглянулась назад. – Кто это?
– Не знаю, но у них явно не добрый план. Они преследуют нас, – я резко свернул направо.
– Но так дорога станет ещё длиннее.
– Успеем.
"Mazda" продолжала преследовать нас. Я включил гугл карты, и задал маршрут к станции Косугэ. "Mazda" ехала рядом с нами. Стекло опустилось, мужчина с редкой бородой и узкими глазами, приказал мне остановиться.
– А вот это тебе нравится?! – Я слегка опустил окно, высунув руку, я показал ему средний палец. От этого жеста мужчина скривил свою физиономию. Я так увлёкся дорогой, что не заметил ДПС, скорость на знаке 40, а у меня 160. Началась погоня, из-за угла выехали еще две чёрные "Toyota". Я прибавлял скорость, не смотря на то, что сзади ехали полицейские. Они говорили остановить автомобиль и сдаться. Но я прекрасно знал, что если нажму на тормоз, то меня повяжут бандиты. Когда ситуация запуталась, полицейские вызвали подмогу.
– Набирай, – я дал свой телефон Тихиро.
– Я?
– Нет, я?! У меня скорость, давай. +81 80-5050-7777, – трубку взял Орибэ.
– Брат, у меня тут проблема на трассе Синдзюку, по линии Скай – три, Тобу. За мной погоня, бандиты и легавые. Координаты отправлю, жду.
– Это поможет? – Растерянным голосом спросила Тихиро.
– Поможет, это же Орибэ, – я широко улыбнулся.
Полицейские никак не могли обогнать бандитов. Я умело начал путать их по дворам. В итоге мы оторвались, и выехали на эту же трассу. Из "Mazda" открыли огонь по моей машине. Две пули разбили заднюю фару. Эти бандюганы целились в бак или колёса.
– Открой бардачок, – я посмотрел на Тихиро.
– Пистолет?! – Ее глаза округлились.
"Значит, отец до сих пор его там хранит". – Подумал я, и прибавил скорость.
– Стреляй.
– Я не умею!
– Тихиро, делай то, что говорят. Иначе оба попадём в переделку.
– Мы и так в ней! – Она высунула руку, и три раза стрельнула. – Господи!
– Молодец, теперь эти гады знают, что у нас тоже есть оружие. – А вот теперь дело будет иметь другой поворот, – я посмотрел в боковое зеркало. На трассе появились четыре мотоцикла "Honda, CB400". У моих друзей всегда есть план, как спасти меня. Мотоциклисты кидали резиновые шары, в которых была разноцветная краска, по бандитским и полицейским машинам. Я сбавил скорость, и опустил окно, ко мне подъехал Орибэ.
– Молодчина, бро, – я дал ему руку на скорости.
– Обращайся, – крикнул он, и закрыл шлем.
– Кто это был? – Тихиро смотрела на меня.
– Друзья, – я засмеялся.
Глава 6
Тихиро
Уже ничего нельзя изменить
– Вот его машина! – я показала на "Lexus" Кумы.
– Понял, – Цкуру сменил скорость.
Мы подъехали к автомобилю Кумы.
– Я его отвлеку, а ты достанешь то, что потеряла, – Цкуру расстегнул ремень безопасности, и вышел из салона.
Вместе с Кумой они пошли в кафе, которое было рядом со стоянкой. Я открыла заднюю дверь "Lexus", и начала искать свой бейджик. Из-за спешки ничего не получалось. Я в третий раз начала обыскивать каждый сантиметр заднего сиденья.
"Неужели, Кума нашёл его? Что же теперь будет?! Как же быть?" – пугающие мысли сменяли одну за другой.
Под сиденьем, я нащупала что-то похожее на мой бейджик. Зацепив его двумя пальцами, я достала вещицу. Это был бейджик! Я тихо закрыла дверь, и пошла в сторону метро.
Зима медленно сбавляла обороты. В конце января пошёл снег, но растаял в течение дня. За две недели, я набрала грязное белье, и решила постирать его. В кармане куртки, я обнаружила кольцо Тадамасы. Оно было на нём в день нашего прощания. Тадамаса не звонил мне и не писал. Я не знала его координатов, а номер, который был у меня, Тадамаса заблокировал.
Я сдала пробные экзамены на средний бал. Но для меня это было гордостью. В конце февраля все начали собираться в школьный поход на пять дней. Мой отец дал согласие. Я не ожидала от него такого решения.
– Что делаешь? – Прозвучал радостный голос Цкуру.
– Ничего, – я отложила телефон в сторону.
– Кто она? Модель? – Цкуру выхватил мой телефон, и начал бегать от меня. – Кто она?
– Отдай!
– Твой айдол?
– Отдай!
– Какая-то знакомая физиономия.
– Она актриса.
– Точно! – Цкуру сел на третью парту. – Я даже видел с ней несколько фильмов!
– И какие же?
– Буквально вчера смотрел, – Цкуру сделал серьёзное лицо.
– Как называется?!
– Дай вспомнить! – Цкуру нахмурил брови, и закрыл глаза.
Я отобрала у него телефон, и наблюдала за его мимикой.
– Вспомнил! "Красная комната".
– И что? – Я недовольно фыркнула.
– Откуда ты её знаешь?
– Она тётя моего отца.
– Ого! Горячая штучка!
– О чём ты говоришь? – Я смотрела на Цкуру.
– Эта, ну, тётя твоего отца. Она снимается в фильмах для взрослых. И популярна в Китае и Корее.
– Что?! – В мою голову пришли слова тёти, когда она говорила о своей популярности за рубежом.
– Ага, вот смотри, – Цкуру включил фильм, "Красная комната". – Выступает под псевдонимом "Джессика". Здесь много фильмом с её участием. Около 350.
– Господи! – я прикрыла рот рукой. – Это же она!
– Не знал, что у тебя тётя такая бойкая женщина.
– Какой кошмар…
– Я, кстати, её фанат. Она с тобой живёт.
– Да.
– Ого, автограф можно взять? Ну, или там, фотографию сделать?
– Цкуру, погоди! Мне нужно разобраться!
Лицо один в один! И фигура! Личные данные скрыты. Но год рождения совпадает.
– А твой отец об этом знает? – Цкуру поправил пуговицы на жилетке.
– Не знаю, я не знаю. Но как же так! Она нас обманула! Живёт в нашем доме и лжёт!
– Беда, – он сжал пальцы в замок.
– Да, спасибо, спасибо, – я убрала учебники и телефон в рюкзак, и вышла из класса.
– Мари, остановись на минутку, – отец держал в руках телефон.
– Что-то случилось? – Мари глупо посмотрела на него.
– Сядь, – невозмутимо произнёс отец.
Тётя села на красный диван в гостиной, отец протянул ей телефон.
– Что это? – Она взволнованно смотрела то на отца, то на меня.
– Включи, узнаешь.
Мари нажала на кнопку, началась загрузка фильма.
– Что?! – её глаза округлились. – Что это?!
– Ты, – спокойно произнёс отец.
– Это китайская порноактриса, но не я!
– Что?! – Отец обернулся в мою сторону.
– А что собственно происходит?! Откуда у вас эти видео? Кто облил мою репутацию грязью?!
К нашим воротам подъехала машина Цкуру.
– Вот сейчас и разберусь, – я взяла букет со стола, и вышла во двор.
– Что вообще происходит?! Почему все молчат?! Я со стенами разговариваю? – тётя бурно возмущалась.– Харукити, ты слышишь, о чём я говорю?!
Я открыла ворота, Цкуру стоял возле автомобиля в жёлтом пиджаке, чёрных рваных джинсах и голубой рубашке.
– Моя Мадонна, ты как всегда очаровательна. Моя звезда! Прыгай в тачку, покатаю, – он язвительно улыбнулся.
– Что же ты за свинья! – я ударила его два раза букетом по голове. – Подонок! Решил меня дурой перед родственниками выставить?! Свинья! – я продолжала бить Цкуру, он бегал вокруг машины, и искал оправдания.
– Не надо меня бить! Объясни ситуацию. Что случилось?
– Что случилось?! А ну, иди сюда! Поганец! Мерзость! Ты что мне про тётю наговорил?! Порноактриса?! Ты в своём уме?! Оболгал невинного человека?! Иди сюда!
– Я?! Больно! Тихиро! Что происходит? Почему ты такая злая?! Букет не понравился? Хорошо, в следующий раз куплю жёлтые розы!
– Как же ты меня задолбал! Наговорил всякой чуши, а я поверила! И ещё! Жёлтый цвет разлуки, идиот! – я ударила его по спине. – От тебя одна головная боль! Извинись!
– Прости! Ай! Больно!
– Что же ты за человек такой, на тебя даже сил не хватает долго злиться, – я облокотилась на его машину.
– Я, правда, не знал, что это не твоя тётя. Но они похожи. Ты же сама сказала. Да?
– Зараза! – я схватила Цкуру за рукав. – Уезжай, чтобы глаза мои тебя не видели!
– Отпусти! И, не кричи на меня!
– Да, пожалуйста! – я дёрнула, и рукав оторвался. – Так тебе и надо! Свинья!
– Я в год козы родился! – Цкуру сел за руль.
– Козёл!
Он отъехал, но вернулся.
– Я для тебя готов горы свернуть, а ты?! Неблагодарная!
– Свали, а то я тебе шею сверну!
– Ащщ, – Цкуру окинул меня недовольным взглядом.
– И веник свой дурацкий забери! – Я кинула букет ему в лицо.
– Сдурела?! Там же шипы!
– Ничего, тебе полезно!
Я зашла к себе в дом.
– В следующий раз, Тихиро, когда к тебе поступит какая-то ложная информация, будь добра фильтровать её, – отец поднялся к себе в комнату.
Я осталась одна на кухне с тусклым светильником и травяным чаем в руках.
Сделав глоток, я почувствовала привкус мяты и облепихи. От сегодняшнего дня были одни неприятности. Завтра будет ещё один день. День, в котором я увижу этого взбалмошного одноклассника. Была бы моя воля, я бы стёрла его, как грязную ошибку. Его мимика была настолько отвратительна, что меня тошнило только от одной мысли о нём.
Выключив светильник, я закрыла дверь на кухню. Ночью наш дом был похож на замок ужасов, особенно эта длинная лестница, которая в темноте вела непонятно куда.
Пятнадцатого марта, нас отправили в школьный поход на автобусе. Было тринадцать ребят и три девочки. Мы приехали на место, около шести вечера. Погода была сырая и неприятная. Небо оставляло желать лучшего. Уже начало темнеть, учитель выдал всем палатки. Так как ребят было больше, то мне в напарники достались Цкуру, Орибэ и Нибори.
– Что ж, приступим, – Орибэ разложил все предметы от палатки возле себя.
– Скоро стемнеет, чем раньше начнём, тем раньше закончим, – сказал Нибори.
– И кто из вас будет собирать? – я посмотрела на Орибэ. – Я не умею.
– Палатки две, а нас четверо, – усмехнулся Нибори.
– По два в каждую, – ответил Орибэ.
– Я с тобой, брат, – Нибори похлопал Орибэ по спине.
– А я? С ним спать должна?! – Я недовольно фыркнула.
– Никто не виноват, что женского пола здесь всего три фигуры, – дёрнул носом Нибори.
– Цкуру у нас не кусается, – засмеялся Орибэ.
– Дураки! – Я надула щёки, и пошла к учителю.
Всё сразу предвещало провал.
– В походе шестнадцать человек, без меня. И восемь палаток, плюс семнадцать спальных мешков. Я взял свою палатку из дома, она для одного человека. Очень хлипкая и холодная. У вас в каждой палатке по два спальных мешка. В походе три девочки, две будут спать вместе. Тебя, Тихиро, положить к ним не получится. Кто-то из ребят может спать на улице. Тем более, я не вижу никакой угрозы для тебя. Вы спите в разных мешках, так что не бойся. Все они твои одноклассники, – учитель улыбнулся, и ушёл.
– За что боролись, – усмехнулся Орибэ.
– Давайте собирать палатку, – Нибори взял в руки железные палки.
Все справились за пятнадцать минут, мы за два часа. Цкуру сидел у костра с термосом.
– Брачное ложе готово, – засмеялся Орибэ. – Сударь, вам понравится.
– Закрой фонтан, – я ударила его по плечу.
– Тихиро, перестань, давайте страшилки рассказывать? Я их штук тридцать знаю, – Орибэ и Нибори сели возле костра.
– Все уже спят, – я села рядом с Цкуру.
– Самое время! – Орибэ налил в кружку чай, и достал складной фонарик. – Когда-то, когда Токио назывался Эдо, там жил ронин по имени Синдзабуро, а через стену от него жил сосед по имени Томодзо. С некоторого времени Томодзо потерял сон, так как каждую ночь, громко топая гэта, к Синдзабуро стали приходить какие-то гости. «И кто это в столь поздний час ходит к соседу?» – заслышав в очередной раз стук гэта, подумал Томодзо и выглянул наружу. Он увидел, как к двери соседа безмолвно подошли прекрасная девушка и ее служанка. В руках служанка держала фонарь с нарисованным цветком пиона. Затем эти двое вошли. Любопытный Томодзо продолжил подглядывать через дыру в стене. Он увидел, что Синдзабуро весело беседует с девушкой. Но через мгновение пришел в ужас, взглянув на лицо девушки – вместо него был лишь череп, нижняя часть туловища также отсутствовала. Служанка выглядела под стать своей хозяйке. Какая жуть! Они – призраки! Бледный как мел Томодзо со всех ног припустил к местному гадальщику. «Синдзабуро одержим призраками!» – закричал Томодзо. Предсказатель ответил: «Тогда дела его плохи. Коли начнешь якшаться с призраками, то скоро и сам сгинешь». На следующий день Томодзо позвал Синдзабуро и спросил: «Кто эти женщины, что приходили к тебе прошлой ночью?». «Госпожу зовут Оцую, а спутница – ее служанка. Думаю жениться на Оцую» – ответил Синдзабуро. «Только не это! Они – призраки!» – закричал Томодзо. Поначалу Синдзабуро не поверил соседу, но вскоре, порасспрашивав людей, он разыскал могилы девушек и пришел в ужас.
На свою дверь Синдзабуро прикрепил приобретенный у предсказателя защитный амулет. Поздно ночью пришли Оцую и ее служанка с пионовым фонарем в руке. Испуганный Синдзабуро затаился. Призраки грустными голосами обратились к нему: «Амулет не дает нам войти. Неужели, ты передумал жениться?» Спустя какое-то время послышался звук удаляющихся шагов гэта. На следующую ночь призраки явились к Томодзо. Рыдая, Оцую стала упрашивать его снять амулет с двери соседа. Наконец призраки показали перепуганному Томодзо сверток с золотыми монетами кобан, моля снять амулет в обмен на золото. Не выдержав, Томодзо снял амулет. Утром Синдзабуро был найден мертвым в своем доме, рядом лежал череп Оцую, – Орибэ погасил фонарик. – Страшно?! – подвальным голосом произнёс он.
– Это детская сказка, у меня есть получше, – я взяла фонарик у Орибэ. – Она называется "Сираи – сан". Она была обычной женщиной, но пострадала. У неё есть несколько психических заболеваний. Если рассказать эту историю сотой, то Сираи – сан появится. Однажды такое произошло в деревне Усикуби. Четверо подростков, которые не верили в это предсказание, начали рассказывать разные страшилки. И сотой, оказалась про Сираи – сан. Никто из них не подозревал, что произойдёт с ними. После встречи все начали расходиться по домам. Наутро обнаружили тело своего друга.
Вместо его глаз были дыры, из которых текла кровь. Лицо парня искривил ужас и боль. Никто до сих пор не знает, что же произошло с ним. Трое подростков начали подозревать, что всё начало происходить после страшилки про Сираи – сан. Через двое суток скончался ещё один подросток из их компании. Его лицо так же, как и у предыдущего было изуродовано. Двое друзей начали паниковать, один из них написал пост в интернете. И начали происходить новые убийства. Жертв становилось всё больше и больше. В конце истории Сираи – сан пришла к двум виновникам этой ситуации. Они увидели женщину в длинном белом платье, с длинными чёрными волосами. Изо рта у неё вытекала кровь, глаз не было, а во лбу была дырка! Она надвигалась на подростков, и давила на слух импульсами. Давление нарастало, в ушах стоял нестерпимый звон. Они оба прижались к стене. Сираи – сан, приближалась к ним. Состояние всё ухудшилось, в венах закипела кровь, и вот, она подняла руку, и…
После этого прогремел гром, Орибэ вскочил с места, Нибори оглянулся назад.
– Думаю, хватит, спокойной ночи, – Орибэ ушёл в палатку.
– Это действительно страшно, мне уже неинтересен конец, я хочу спать, – Нибори зашёл в палатку к Орибэ.
– Это было не страшно, – Цкуру залил костёр.
– Я не буду спать с тобой!
– Как хочешь, я спать, – Цкуру ушёл в палатку.
– Никакой солидарности! Хам! Невоспитанное чучело!
– Ты спать будешь? А то я палатку изнутри закрою. Сплю крепко, недостучишься, если за тобой Сираи – сан придёт, – усмехнулся Цкуру.
Закапал дождь и подул холодный ветер, я зашла в палатку.
– Спокойной ночи, – сонным голосом произнёс Цкуру.
Я ничего ему не отвечала, и легла спать.
Посреди ночи, Цкуру ударил меня кулаком по спине.
– Совсем страх потерял! – я ударила его в лоб. – Дурак!
– А! – крикнул он. – Что происходит? Где я?
– На том свете, – недовольно пробурчала я.
– Тихиро? А, почему ты не спишь?
– Благодаря некоторым лунатикам!
– Я тебя ударил во сне?
– Сомневаюсь! У тебя всё происходит намеренно! Свинья!
– Прекрати называть меня свиньёй, я же не специально.
– Откуда я знаю, специально или нет?! Как же ты меня бесишь! – я хотела открыть дверь, но о палатку что – то ударилось, я испугалась. – Что это?!
– Где?! – Цкуру сел.
Кто-то ударил по палатке рукой.
– Кто здесь?! – Я отодвинулась подальше.
Затем прозвучал звон колокольчиков.
– И кто там!? – Напористо произнёс Цкуру, и хотел выйти наружу.
– Стой, – я схватила его за руку. – Звон колокольчиков это признак того, что там Сираи – сан.
– Ты веришь в это?!
Снова прозвучал звон.
– Окей, если она там, то, что нам делать?
– Она не сможет зайти сюда, – я поджала колени. – Если она будет преследовать нас, то нужно смотреть ей в глаза в течение минуты, тогда она исчезнет.
– Ты уверена?
По палатке опять ударили. Кто-то ходил возле неё. Что-то похожее на человека с длинными волосами.
– Я не знаю, – моё сердце стучало сильнее обычного.
– Она убьёт нас?
– Не знаю.
– Тихиро, не пугай меня.
Прогремела гроза, сверху что-то упало, палатка сломалась. Нас придавило. Я начала кричать, от страха у меня не хватало воздуха, я начала задыхаться.
– Тихиро, Тихиро, очнись, дыши. Сейчас я открою. Чёрт! – Цкуру прижал палец. – Погоди, не волнуйся, дыши, дыши!
Я чувствовала, как в моих лёгких заканчивался воздух, я ничего не могла сказать. Страх заполнил моё тело, удушье загоняло в тупик. В глазах стоял туман, с небольшими проблесками света. Цкуру вырвал крепление палатки, и освободил нас из этого плена. Закрыв мне рукой глаза, он крепко прижал меня к себе.
– Тебе лучше, Тихиро?
– Да, – с отдышкой ответила я.
– Не смотри, вдруг это Сираи – сан!
– Что происходит?! – Послышался голос учителя.
Я убрала руку Цкуру с моих глаз, на палатку упал тонкий сук от дерева. Был сильный ветер, поэтому случилось такое происшествие. Никто не понимал, что произошло. Когда всё встало на свои места, учитель собрал всех для похода в горы. Я, Орибэ, Нибори и Цкуру отбились на полпути и вернулись обратно к лагерю. Нибори достал надувную лодку.
– Поплыли? – Он поднял правую бровь.
Мы все сели в лодку, у Орибэ и Цкуру были вёсла. Нибори открыл бутылку с сакэ.
– О – о – о, пахнет жареным, – ухмыльнулся Орибэ.
– Стаканчиков нет, из горла? – Нибори протянул бутылку мне. – Первый глоток нашей единственной даме на судне.
Я сделала глоток и отдала бутылку Орибэ.
– В резиновой лодке небезопасно пить алкоголь, – я посмотрела на Цкуру.
– И что? Везде одни запреты! – Возмутился Нибори.
Когда закончилась водка, Нибори достал из рюкзака коньяк.
– А вечеринка – то набирает обороты, – улыбнулся Цкуру.
– Я не буду, – сказала я.
– Кто не пьет, тот здоровым помрёт. А в итоге все – умрём, давай бутылку мне, – ответил Орибэ.
Сделав три глотка, он протянул бутылку Цкуру. Через пару минут у ребят начался бурный разговор.
– Мы, наверное, отплыли 900 метров от берега, – икнул Орибэ.
– Тут всего 90, – усмехнулся Нибори.
– Пацаны, смотрите, что я у деда взял, – Цкуру достал складной нож из кармана. – Тут гравировка моего клана и фамилии. Именной нож. Дед им столько бандюганов уложил.
– Прям, Брюс Ли, – недовольно фыркнула я.
– А чем я хуже? – Цкуру встал.
– Всем.
– Ребят, успокойтесь, мы с Орибэ плавать не умеем, – Нибори начал беспокоится.
– А что же ты умеешь? – Я смотрела Цкуру в глаза.
– Орибэ, бутылку, – друг дал ему её.
Цкуру ударил себя по голове, но бутылка не разбилась.
– Чёрт! Она какая-то…
– Не она, а ты! – Я тоже встала.
– Цкуру, а вы вчера с Тихиро хорошо спали? – Усмехнулся Орибэ.
– Да, а что? – Цкуру шатало.
– Бро, сядь, иначе в воде окажешься, – сказал Нибори.
– И, как? – Орибэ сделал глоток.
– Нормально, – Цкуру подошёл ко мне, чуть не упал в воду, Нибори держал его.
– Отойди от меня! – Крикнула я.
– Мы обнимались всю ночь! – Цкуру повысил голос.
– Не неси чушь! – Я хотела одёрнуть его.
– Молчи, женщина! – Крикнул Цкуру.
– Да пошёл ты, – я откинула его руку от себя.
– Тихиро, ты моя Мадонна! Мой свет и тьма! Моя любовь! Радость моя!
– Понеслось, – вздохнул Нибори.
– Обними меня, – Цкуру навалился на меня.
– Целуй её, – крикнул Орибэ, и достал телефон.
– Любимая, – Цкуру давил на меня своим телом.
– Иди отсюда, свинья! – Я оттолкнула его ногами, он упал в воду, и нечаянно зацепил лодку лезвием ножа.
– Египетская сила, мы тонем! – У Орибэ началась паника.
– Все крысы бегут с корабля, – крикнул Цкуру из воды.
– Вот же зараза! Я плавать не умею, – Нибори растерялся.
– Без паники, вода холодная, освежает – засмеялся Цкуру.
В итоге мы все вчетвером оказались в воде. Было неглубоко, я вытащила Нибори на другой берег, а Цкуру спас Орибэ.
Мокрые, замёрзшие и голодные, мы ждали помощи. Все трое друзей уже протрезвели, и начали воспринимать происходящее, как оно есть. После такого похода, я заболела. Меня положили в больницу. Я не видела отца десять дней, у меня была пневмония, температура держалась семь дней. Только на 15 – тые сутки мне стало получше.
После успешной сдачи экзаменов, я поступила на юриста. Отец решил отметить это событие. Нас и ещё двух человек пригласили на японскую чайную церемонию. Отец сказал, что на ней будет человек, с которым он хорошо знаком. У него есть сын, мой отец хотел, чтобы мы с ним познакомились. Церемония проходила в "чисто" японском стиле. Поэтому мы вместе с отцом надели кимоно. Моё было розовое с сакурой и лепестками. У отца чёрное с иероглифами, самураем и катаной.
Мы приехали к чайному домику в шесть вечера. Хозяин дома любезно встретил нас у ворот. Первые гости прибыли на десять минут раньше. Приняв лестные слова в свой адрес, нас запустили во двор. На лавочке сидел Цкуру со своим отцом.
Я была в шоке, но на это не было времени. Вместе с другими гостями мы пошли по узкой тропинке. Дойдя до деревянной калитки, хозяин дома открыл её. Я увидела блестящие от воды чёрные камни. Затем мы прошлись по саду, в котором было много красивых цветов, сакура только начала раскрывать свои бутоны. Хозяин дома сделал мне комплимент, моё кимоно было подобрано со вкусом, к сегодняшней церемонии. Сев на скамейку мы наслаждались пейзажем и чистым воздухом. Затем мы убрали циновки на место, и пошли к другой калитке. Хозяйка открыла её и поприветствовала нас. На ней было красное кимоно с белыми цветами. А на её муже синие с журавлём. Гость, который стоял первым был важным. Это был мой отец!
После знакомства мы все обратно пошли к скамейке, чтобы немного отдохнуть. Хозяйка зашла в дом. Мы шли к чайному домику. Остановившись, хозяин дома предложил нам помыть руки из цукубаи. (Цукубаи – небольшой традиционный японский бассейн, в основном ритуального назначения. Цукубаи изготавливаются обычно из цельного камня и носят культовый характер. Каменные чаши бассейна могут украшаться иероглифами и религиозными символами. Вода поступает через бамбуковую трубу какэи.
Цукубаи снабжаются специальными деревянными ковшиками цукубаи-бисяку).
Сначала нужно взять в правую руку ковш и обмыть левую руку, затем наоборот. Это символизирует очищение души. Потом надо снова взять ковш в правую руку и нались в левую ладонь воды, чтобы ополоснуть рот. А затем обмыть водой из ковша его рукоятку.
После всех процедур, мы пошли к месту, где нас ждали. Хозяин дома сел на корточки, и тихо открыл дверь в дом.
Главный гость (то есть мой отец) зашел первый, затем отец Цкуру. Хотя они были двумя важными персонами этой церемонии, роль "главного" выпала моему отцу. Посередине комнаты висел свиток токонома. Рассмотрев чайную утварь, к нам зашла хозяйка. Она принесла сладости. Их едят, когда ждут чая, который хозяйка приготовит. Она принесла в комнату всё необходимое для приготовления чая.
Цкуру первый потянул руку к сладостям, отец Цкуру ударил его по руке, и вежливо извинился перед моим отцом. Ничего не сказав, мой отец вежливо улыбнулся. Я впервые увидела его положительные повадки.
Когда вся утварь была собрана, хозяйка поклонилась нам, мы ответили взаимным поклоном. Сидя в японской позе на корточках, она начала приготовление чая.
Достав из кармана кимоно салфетки, мой отец взял кусочек сладостей, обтерев палочки, он передал сладости отцу Цкуру.
Когда очередь дошла до сына Тикары, тут начался очередной аттракцион. Он неудачно достал салфетки, и они все разлетелись по полу.
– Извините, – неловко сказал Цкуру.
Поднявшись с пола, он собрал все салфетки и сел обратно.
– Поменяй их, – сказал Тикара, обращаясь к сыну.
– У кого?
– Попроси хозяина дома, его зовут Акихиро – сан.
– Понял! – Цкуру начал подниматься. – Акихир…, – в этот момент его левая нога наступила на подол кимоно, и Цкуру упал на пол. Он задел горячий чайник и сам чай в посуде, который оказался на полу. – Больно! – кипяток попал на руку к парню.
– Что же от тебя одни неприятности! – Тикара поднял своего сына, и низко поклонился.
Они оба вышли из дома, чтобы не смущать гостей, мы сделали то же самое. Чайная церемония, как всегда благодаря Цкуру была испорчена, в самый неподходящий момент.
– Попили чаю, – возмущался Тикара.
Цкуру держал пакетик льда возле ожога.
– Тихиро, – мой отец посмотрел на меня. – Почему у тебя колени разбиты?
– Коленки?! – я вспомнила, как упала, когда убегала от Кумы. – Упала.
– Где? Раны глубокие и свежие.
– В парке. Когда лежала в больнице.
– Ты совсем ещё слабая, – отец тяжело вздохнул.
– Харукити – сан, – к нам подошёл отец Цкуру. – Прошу прощения за этот инцидент с моим оболтусом, – он неловко улыбнулся.
– Бывает, – поддержал мой отец.
– Это лучше, чем драка или перестрелка, – я опустила глаза вниз.
– Смышлёная девчонка, у вас красивая дочь, – Тикара поклонился, и ушёл.
На летних каникулах, я поехала к океану. Живя 19 лет в Японии, я так и не видела океана. Целую неделю, я готовилась, купила всё необходимое, и наконец-то поехала. Вода была прозрачная, а песок белый, как в фильмах или на открытках. В такие моменты хочется забыть всё плохое, и представить другую жизнь. Жизнь, в которой нет проблем и неприятностей. Пусть это только один день, но мне было хорошо, всё плохое растворилось в голубом небе. Разум очистился от внешних мыслей. Жизнь словно наполнилась новым смыслом. Конечно, я снова поеду домой, придёт прежний ритм, но в эти секунды, я старалась ни о чём не думать. Вода была прохладная, на улице около +30, и это приятно охлаждало горячее тело.
– Красивые плавки, где покупала?
Я не успела зайти в воду, как услышала знакомый голос.
– Ты тоже здесь? – Я обернулась к Цкуру.
– Представь себе, – он широко улыбнулся.
