Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

полная версия Я не якудза

Gokudo Yakudzaki
Я не якудза

Полная версия

Мы приехали к библиотеке, зайдя в зал я увидела зеркальный пол, потолок был прозрачный. Стеклянная лестница вела на второй этаж, где располагался круг, внутри которого стояли книги. Это было не всё. Здание состояло из семи этажей. В нём было пять лифтов. Каждый зал разделяли стеклянные стены. В этой библиотеке хранились, свинти и книги от четвёртого века, до двадцать первого.

В читальном зале у каждого на столе был ноутбук и блокнот для записей. Украшали эти столы лампы необычной формы, в виде плоской тарелки на трёх трубках. Здесь работает больше пятисот людей, которые следят за библиотекой.

– Когда ты имел все книги мира, ты не шутил?

– Дорогая, я всегда серьёзный. Честно говоря, я не люблю читать. Всё детство ненавидел урок литературы, но прочитав книгу, – Кума достал из пакета книгу "Хроники заводной птицы".

– Это же та книга, которую я так искала! Где ты её нашёл?

– Купил в книжном магазине, это был единственный экземпляр. Она стояла на витрине, мой взгляд упал прямо на неё. В книгах я не разбираюсь, но купив эту, я ни сколько не пожалел.

– Я могу её почитать?

– Это твоя книга, – Кума протянул её мне. – Обещай, что каждую ночь ты будешь мне читать.

– Обязательно.

– Я выкупил эту библиотеку, идя на такой риск, мне пришлось много пройти. Государство разрешило приобрести это здание, с условием, что я каждый год буду вкладывать в него крупную сумму.

– Не стоило идти на такие жертвы.

– Тихиро, ты будешь моей женой?

– Отказ не принимается?

– Нет.

– Я согласна.

– Сыграем свадьбу, после того, как я вернусь из Кавасаки.

– Кавасаки?

– Мне нужно будет уехать на три дня. Поедешь со мной?

Глава 11
Цкуру
Неотличимая копия оригинала

– Почему отказалась? – Я приложил к голове пакет холодного молока.

– Не хочу об этом говорить, – Тихиро поставила стакан на стол. – Опять подрался?

– Ага.

Она ушла за аптечкой.

– С кем на этот раз?

– Да, так.

– Шишка небольшая, жить будешь. Нос и губы сам обработаешь.

Я складывал все медикаменты в аптечку, за дверью раздался мужской бас.

– Тихиро, ты дома?

Я вскочил со стула и побежал в спальню прятаться. Я хотел лечь под кровать, но Тихиро затолкала меня в ванную комнату. Чтобы не спалиться окончательно, я надел халат, на голову намотал полотенце. Лицо, его я скрыл с помощью глины, которая стояла на раковине. Ещё бы чуть – чуть, если бы я не успел, то меня бы убили на месте. Кума резко открыл ко мне дверь.

– Тихиро, я хочу знать, что ты там прячешь.

– Это не то, что ты…

После увиденного, Кума захлопнул дверь обратно.

– Кто это?

– Это Чио, моя подруга, у неё дом сгорел.

– Ты боялась этого?

– Мне просто неловко.

– Не будем обращать на это внимание, так вот, на чем я остановился.

Я не успел дослушать, они ушли.

Через шесть часов после отъезда Кумы в Кавасаки, я пошёл на дело. У меня был пакет, в котором была копия саламандры. Беззвучно открыв дверь в квартиру, я вошёл внутрь. Аккуратно прикрыв дверь снаружи, я направился в кабинет, где был сейф. Надев чёрные перчатки, я набрал код. В футляре лежала та самая вещь. Достав из пакета подделку, я поменял их местами. Они были невероятно сильно похожи. Поставив их рядом, я не нашёл никаких отличий.

"Неотличимая копия оригинала". – Подумал я.

Захлопнув крышку футляра, я направился к выходу, но не обнаружил ключи в кармане. Я забыл их снаружи, в двери был автоматический замок, который захлопнулся, когда я прикрывал её.

Снаружи послышались чьи-то шаги, замок хлопнул.

"Неужели, Кума вернулся?" – от таких мыслей у меня затряслись ноги.

Я рванул в кабинет, непонятно зачем я совершил этот глупый поступок. Балкон был в гостиной, а там и пожарная лестница. А прыгать выше, чем с третьего этажа – смертный приговор. Я спрятался в шкафу.

Этот тип шёл, словно по моим следам, осторожно оглядываясь по сторонам. Я сразу смекнул, что это не владелец квартиры. Приглядевшись к нему, я не мог понять кто же этот человек. Он наклонился к сейфу, словно знал, где находиться самое дорогое. Вор открыл сейф, без какого либо затруднения. Значит, он знал код. Достав из футляра саламандру, он завернул её в тряпку, положил за пазуху и ушёл тем же ходом.

– Ты думаешь, это был ещё один вор? – Тихиро поправила бандану.

– Да, и его явно чётко проинформировали, как и нас.

– Тот человек взял копию?

– Да.

– Интересно, на кого же он работает, – Тихиро задумчиво почесала левую бровь указательным пальцем.

– Только между нами, – я подвинулся ближе к Тихиро. – Думаю, это Гын – со.

– Разве? Они же закадычные друзья.

– Не обольщайся, у этого корейца глаза на триста шестьдесят крутятся. Если мы делаем два шага, он на пять впереди, плюс четыре уже просчитаны.

– Завтра ночью, мы должны отдать эту вещь Тадамасе, – Тихиро протерла стакан белой салфеткой.

– Сделаем, удачной работы, – я допил морс из клюквы, и поехал к Гын – со.

Мой начальник был явно не в духе. Гын – со срывался по мелочам. Закончив отвозить ночных дам по мотелям, я вернулся в офис корейца. Вместе мы поехали за город, Гын – со постоянно курил, в салоне было нечем дышать. Я приоткрыл окно, чтобы выпустить голубой туман, от которого уже слезилось в глазах.

– Цу, слушай, а что ты вчера после одиннадцати делал?

– Кхм, – я неловко кашлянул. – Ну, там, это. Я…

– Чего так покраснел? С девочками развлекался? По тебе видно, лицо помятое. Матери лекарства купил?

– Да, три дня назад врачу деньги перевёл.

– Есть улучшения?

– Да. Врачи говорят, если так и дальше пойдёт, то курс химиотерапии не понадобится.

Мы подъехали к каким-то баракам. Дорога была плохая, после дождя стояли лужи и грязь. Гын – со вышел из салона, я сделал то же самое. Дождь слегка моросил, похоже, ночью опять будет ливень.

– Тут подождёшь? – Грубым голосом спросил кореец.

– В одиночестве быть не привык.

Мы пошли прямо по высокой траве. Бараки были ограждены небольшим деревянным забором. Чем ближе мы подходили, тем сильнее чувствовался запах гнили и плесени. Я прикрывал нос ладонью.

– Кто здесь вообще живёт? – Спросил я.

– Всякая челядь, – Гын – со сплюнул комок густой слюны на землю. – Держи, – он протянул мне фотографию, на ней была изображена женщина. – Ищи её там, – он показал мне влево, где находились бараки. – Найдёшь, звони.

– Понял, – я взял фото, и пошёл.

Дождь потихоньку начал усиливаться. Я заглядывал в каждый домик. В основном там жили низшие слои население, которые лишились всего. Из удобств у них был только свет. Спали на полу, если это можно назвать полом. Дети бегали по деревянному полу, который выступал от бараков. Над ним был навес, я зашёл под него. Дверей не было, только бумажные сёдзи крепящейся к деревянной раме. Постучав в один из бараков, мне открыл худой мужчина.

– Здравствуйте, – я вежливо поклонился. – Вы не знаете эту женщину? – я показал ему фотографию.

Он внимательно рассматривал её, к нему подбежала наглая дамочка, которая злобно окинула меня взглядом.

– Кто ты такой? Чего приперся? Опять налоги собирать?! Проваливай, аферист!

– Извините, – я ещё раз поклонился. – Я ищу одну женщину.

По всей вероятности этот худой мужчина был её мужем. Он протянул ей фотографию, а сам скрылся в тени.

– Эту что ль? – Недовольно фыркнула женщина.

– Вы всё верно поняли, мне нужна именно она.

– На клиента не похож, – к злой даме подошла другая помоложе. – Дай взглянуть, – она выхватила у неё из рук фотографию. – М – да, вот каких мужиков находит всякая яриман. А у тебя девушка есть? – молодая дама начала флиртовать со мной.

– Извините, но мне нужна вот эта женщина, – я указал на фото. – Если вы не знаете, где она живёт, я спрошу у других.

– Что же, знаем, – хрипато произнесла злая дама. – Эта дарасинай живёт в двадцати бараках от нас. Идите молодой человек в самый конец, – она отдала мне фотографию, и захлопнула сёдзи.

Я тяжело вздохнул, и пошёл прямо по деревянному полу. Нечаянно, я заглянул в домик, где были открыты сёдзи. На несколько минут, я остановился. Отец принёс своим детям две игрушки, они были не самыми новыми, но улыбка не сходила с лиц детей. Они радовались тому, что есть у других, но они этого не замечают. Почему то я вспомнил своё детство, когда отец водил меня на аттракционы. Мне тогда лет шесть было. Но я не чувствовал себя настолько счастливым, как эти дети. Но сейчас, я бы отдал всё, чтобы оказаться в том самом месте, держа отца за руку.

Пусть, я часто ссорился с ним, кричал и вёл себя отвратительно, но я люблю его… Я понял это сейчас, когда увидел эту картину. Как бы плохо не жили наши родители, они отдадут последнюю крошку своим детям, даже если те ведут себя, как последняя свинья. Хочу спросить себя сейчас, почему я был такой бесчувственной сволочью, которая хотела доказать обратное?! Почему я не любил тогда, когда это было у меня?! Почему, я стал грустить? Зачем все это, что доставляет мне боль? Неужели, не было другого варианта показать мне родительскую любовь?

– Эй!

Кто-то слегка ударил меня по спине, я обернулся. Сзади стояла та самая девушка, у матери которой я спрашивал про женщину на фотографии.

– Что ты здесь делаешь? – Я оглядел её с ног до головы. На девушке было бледно – голубое платье, сланцы и зонт.

– Я подумала, что ты заблудишься, ещё и дождь. Тебя проводить?

– Если тебе не сложно.

– Я этот округ, как пять пальцев знаю.

На некоторых домах висели фонарики, приглядевшись к девушке, я узнал свою бывшую одноклассницу.

– Бунко?!

– Ага, а тебя как зовут?

– Цкуру.

– Бесцветный Цкуру Тадзаки?

– Нет, причём здесь это? – Я нахмурился.

– Тринадцатый роман японского писателя Харуки Мураками. Вышел 12 апреля 2013 в Японии, где разошёлся тиражом в 1 миллион экземпляров за первый месяц и стал самой продаваемой книгой Японии в 2013 году.

– Я книги не люблю читать.

– А я люблю, но денег нет. Когда езжу в город, то ночую в библиотеке. Столько книг вокруг, все хочется перечитать.

Я не узнал в этой милой девочки, ту самую вредную Бунко. Неужели, положение в обществе может так сильно изменить характер и поведение человека?

– Ты сам откуда?

– Токио.

– А ты на этих ахо работаешь?

– Как сказать, мой отец якудза, а я вот…

– Всё понятно, ты один из этих онорэ.

– Почему же "онорэ", я не сделал ничего плохого. И вообще, я поступил на актёрское отделение, в престижный вуз Токио. Так что с этими людьми меня ничего не связывает.

– Тогда, зачем тут ходишь?

– Я же уже говорил, помогаю. Отец на практику отправил. А родителей слушать надо.

– Так значит, ты актер?

– Будущий.

– У нас телевизора нет, так что не увижу тебя нигде.

– Ты учишься, где нибудь?

– Нет. Работаю в Токио.

– Кем? Если не секрет.

– Всегда по – разному. А так в химчистке. Или столовая.

– Сколько вас в семье?

– Пять. Я вторая. Старший брат давно уехал, иногда нам помогает. Скоро денег подкопим, и квартиру купим.

– А как вы здесь оказались?

– У нас был свой дом, но потом сгорел. Государство долго не давало нам жилья. Сейчас мы стоим на очереди. Нужно внести небольшой взнос. Чтобы дали квартиру, отец копит. А в этих бараках живут бездомные и всякие плохие женщины. Их как потрёпанные вещи бандиты привозят и селят в самый дальний отсек. Мы туда с тобой идём.

– А, понятно.

– Если быть точнее, то они живут за бараками, с левой и правой стороны. К ним и сюда клиенты ходят. Но уже не такие богатые, как ты.

– С чего ты взяла, что я к таким хожу?!

– Я про тебя ничего не говорила. Имела в виду, что раньше они обслуживали богатых, а теперь тут сидят. Не бери в голову.

– А, ну, ладно, – я пожал плечами.

– Мы пришли. Дорогу назад сам найдёшь?

– Да, спасибо.

– Пока, удачи.

– Погоди, – я достал две тысячи долларов, свернул их, и протянул Бунко.

– Так много! Я не возьму!

– Бери, они мне легко достаются. Если будут проблемы, звони, – я протянул ей свою визитку.

– Спасибо, – она низко поклонилась, и побежала домой.

Я набрал номер Гын – со, он пришёл ко мне спустя пять минут. Открыв дверь к этой женщине, мы увидели ещё двух мужчин с ней, и одну маленькую девочку, скорее всего это её дочь.

– Стерва, – Гын – со достал пистолет. Двое мужчин начали умолять его, но корейцу нужна была женщина. – Сдала меня кэйсацу. Ты понимаешь, с кем имеешь дело? Я тебя пожалел, не думал, что такая овца, окажется змеёй.

– Гын – со, я ничего им не говорила, прости. Я, правда, – женщина упала на колени и заплакала.

– Из-за твоей клеветы, я чуть не лишился свободы! Думаешь, если накапала на меня, то избавишься от меня?! Ошибаешься.

Я не успел сообразить, как прозвучал глухой выстрел, женщина лежала в луже крови, которая вытекала у неё из виска. На этом кореец не остановился, другой пулей он убил её ребёнка, от такого зрелища, у меня начался невротический кашель. Гын – со положил пистолет во внутренний карман, и вышел наружу. Дождь превратился в ливень. Кореец открыл зонт.

– Пошли, нечего здесь делать, – грубо произнёс он.

Дождь охладил моё лицо, стресс постепенно уходил из меня, стекая холодными каплями по лицу. Обратно за руль сел Гын – со. Всю дорогу по радио играли грустные мелодии, которые в точности описывали сегодняшнюю трагедию. Кореец довёз меня до района, где я снимал квартиру.

Он оставил автомобиль на стоянке, а сам уехал на такси. Я медленно приходил в себя, в автомате, я купил бутылку негазированной воды. В Токио дождь был не такой сильный. Я сел за руль машины и спустил окно.

Допив всю воду, я кинул пустую бутылку назад. Пальцы до сих пор тряслись. Я поставил руки перед собой, сделав десять глубоких вдохов, мой организм немного пришёл в прежнее состоянии. Включив зажигание, я надавил на газ. Я поехал к Тихиро, как ни когда мне нужна была поддержка. Где-то вдалеке прогремел гром, моё сердце забилось сильнее, я остановил машину, и закрыл окно. Чтобы хоть как то отпустить тяжёлые мысли, я нашёл более менее весёлую волну на радио. Успокоив нервы и сняв нервное кольцо в горле, я продолжил свой путь.

"Чтобы доказать чего ты стоишь, не обязательно идти по трупам, можно получить желаемое трудом, но не все выбирают второе". – Я задумался над этими словами.

В ушах стоял шум, я лёг на правый бок, но никак не мог уснуть. В ногах стояла лёгкая дрожь или это ночные судороги. Я снова сменил позу, в желудке была тяжесть. Тихиро тоже не спала. Она отвернулась к стене, чтобы не разговаривать со мной. Сквозь тишину, я услышал стук поезда.

– Здесь близко станция? – Спросил я.

– Да, – тихо ответила Тихиро.

– Куда едут эти поезда?

– В Токио.

– Не на дальние расстояния?

– Цкуру, тебе больше поговорить не о чём? Тогда, молчи.

– Ты снова влюбилась в Куму?

– Нет смысла начинать этот разговор.

– Значит, да. Тихиро, люди не меняются.

– Ты сейчас хочешь довести меня до слез?! – Она посмотрела на меня.

– Нет, я просто не могу понять, почему ты влюбилась в человека, который не любил тебя в прошлом?

– Это было в прошлом. Так понял?!

– При удобном случае, он ударит тебя, как тогда.

– И что?

– Строить отношения с Кумой, это равносильно вернуться в прошлое и начать войну с Китаем. Тихиро, всё, что ты задумала – провал. Допустим, ты станешь его женой, это ещё усугубит ситуацию. Сейчас вас ничего не связывает, штамп в паспорте навсегда изменит твоё будущее.

– Что предлагаешь ты?

– Жить так, как сейчас, а потом, – я посмотрел на стул. – Действительно, я снова сглупил. Прости, – я отвернулся к стене.

– Мы разные, не в обиду, но ты другой, нам не по пути, – Тихиро вздохнула.

– Ты застрелишь меня, если Кума скажет, что я враг?

Ответа на мой вопрос долго не было слышно.

– Моя жизнь и здесь состоит изо лжи, – послышался скромный голос Тихиро. – Я вру ему, что у меня нет отца, потому что стесняюсь сказать правду. Может быть, это и не настоящая любовь. Когда есть любовь, нет секретов и лжи.

– Кума явно не свят. Ты доверяешь ему?

– Не знаю, я запуталась. Мне сложно жить во лжи. Каждый раз, когда вижу его, то боюсь, что он узнает правду. И тогда, моя жизнь оборвётся.

– Не бойся, прорвёмся. Ты же знаешь, я всегда прикрою.

– Ты влип из-за меня в эти бандитские ситуации.

– Забыли об этом, никто не виноват. Так сложились обстоятельства.

Риск – понятие многогранное. В каком-то смысле риск, это идти самому, а в другом – идти под прицелом судьбы. Ты вроде бы понимаешь, что это дело не закончится успешно, но идёшь, потому что выбора нет. Чушь, что выбор можно найти в любой ситуации. Деньги создают выбор и решают проблемы. А когда ты самостоятельно выбираешься из всего этого ужаса, то идёшь на риск. В итоге ты всё равно рискуешь, и в данной ситуации на кону твоя собственная жизнь или судьба близких.

За плечами есть то, что многие скрывают. Почему кругом столько лжи?

Другие люди боятся правды, потому что это их – риск.

Сложнее всего, когда ты не принадлежишь самому себе, над тобой всегда стоит тот, кто диктует правила. Ты с радостью бы вырвался из этой клетки, но не можешь, обстоятельства не позволяют. Пожаловаться на судьбу, которую ты выбрал, тоже нет смысла. Люди лишь осудят, а ты так и останешься с этой ношей. Бывают дни, когда думаешь, что твоя смерть исправит все твои ошибки. И здесь нет выхода, я не один в этой вселенной. У меня есть люди, которые нуждаются во мне. Убить себя – убить их. Как – бы не хотелось, но риск не заключает этот бесконечный круг, он лишь дает начало. Цепочка собирается, образуя цепь непрерывных событий, из которых сложно, а порой невозможно выбраться. Здесь нельзя выбрать что-то одно. Каждое событие происходит от другого. И ты мучаешь себя, но твоя жизнь не становится проще. Ты тонешь, а дна нет.

– Поедешь на велосипеде, на машине подозрительно. Форма доставщика в уборной, – Гын – со сбросил пепел с сигареты в деревянную пепельницу, с изображением ликориса.

Кореец дал мне новое задание, перевезти ампулы с запретным веществом какому-то тайцу. На ампулах была надпись "Физраствор". Мне аккуратно запаковали всё содержимое в пакеты, и положили в специальный отсек на велосипеде. Сев за руль двухколёсного коня, меня с непривычки слегка повело в сторону. Мне нужно было проехать пять кварталов, я был серьёзно настроен. На переходе, я ещё раз посмотрел на адрес получателя, чтобы быть уверенным, в своих действиях. Откуда-то выехала зелёная машина и едва не сбила меня. Я упал на асфальт, водитель растерялся, и вышел из салона. Меня не так пугало моё здоровье, как товар, который я доставлял. На светофоре загорелся зелёный, автомобили начали своё движение. Я искал взглядом тот пакетик с ампулами. Всего их было пять, а в моём хранилище недостача одного. И вот, мне на глаза попался пакетик. Я вскочил с асфальта, и побежал к нему, но было поздно. Перед моим носом проехала белая "Mazda", которая напрочь стёрла в порошок ампулы. Водитель зелёного "Nissan", отвёл меня на тротуар, он что-то спрашивал, но я не мог разобрать ни единого его слова. В моей голове крутились иные мысли.

"Если будет недостача, то будут проблемы, если будут проблемы, то мне кранты!" – подумал я.

В мою пустую голову от такого количества адреналина, пришла идиотская, но вполне прекрасная идея.

Я купил в аптеке, те же ампулы, переложив их из коробки в пакет, я доставил ампулы в пункт назначения.

Казалось бы, я нашёл более трезвый выход, но если бы вы знали, на какой риск я поставил репутацию своего босса и свою.

"Даже если и убьют, то всё равно не признаюсь! Камер на этом перекрёстке нет".

У меня зазвонил телефон.

– Слушаю, – я спустил маску с лица.

В трубке звучал расстроенный голос Тихиро, по всей вероятности, она плакала. – Успокойся, я сейчас приеду.

Поймав такси, я указал водителю адрес, и помчался выручать свою подругу.

– Он забрал всё? – Я смотрел в пустое дно чемодана.

– Я же хорошо прятала, как он мог так поступить? – Тихиро плакала.

– Это точно был твой дед?

– Конечно, только он мог сделать это.

– Искать его бесполезно, денег мы тоже не найдём так быстро.

– Что же делать? Скоро суд, а мне адвокату нужно долг заплатить. И прокурор звонил.

– Когда суд?

– Сказали, что через неделю, – всхлипывая, ответила Тихиро.

– Прорвёмся.

– Ты так в этом уверен?

– За такой короткий срок деньги можно только украсть.

– У кого?!

– Выбор невелик. Или Гын – со…

– Или?

– Кума.

– А что у него?

– Попросить деньги ты не можешь, значит можно взять другим путем.

– Каким?

– План будет готов, главное не паникуй. У нас с тобой восемь дней в запасе, прорвёмся.

– А твоя мама?

– А что мама? Ей скоро станет лучше, не будем об этом.

– А как же твой дом?

– С этим тоже всё в порядке. Завтра пойду в местную администрацию. За этот участок мне должны выплатить хотя-бы половину суммы, которая требуется тебе.

– Где же ещё половину брать? – Тихиро высморкалась.

– Это я уже тебе сказал, – я налил в стакан холодной воды.

Я выложил из корзины соевый соус и две пачки рамёна.

– Товар на кассе будете брать? – Спросил кассир.

– А что там?

– Растворимый кофе, шоколад, манга.

– Две шоколадки.

– С вас 576 йен.

– Да, конечно, – я достал наличку.

У меня зазвонил телефон, это был Гын – со.

– Алло?

– Приезжай, тебя ждёт сюрприз.

– Какой? Господ…

В трубке раздался голос Тихиро.

– Цкуру, если ты не приедешь, они отрежут мне ухо, – надломленным голосом сказала она.

– Поспеши, мы и не только уха лишить можем, – усмехнулся кореец, и сбросил трубку.

Не забрав свой товар с кассы, я рванул в машину. Пропуская красный свет, я спешил. Меняя скорость, я давил на газ, как сумасшедший. Бензина становилось меньше, но этого достаточно, чтобы добраться до места.

– Тихиро, – я забежал в железный ангар.

Посередине висела лампочка, и стоял стул, на котором сидела Тихиро с заклеенным ртом. Я начал снимать скотч с её губ.

– Цкуру, – она тяжело дышала.

– Всё в порядке? Они что нибудь с тобой делали? – Я нервно пытался распутать узел из верёвок.

– Зачем ты приехал? Теперь он убьёт обоих, – по её щекам стекали слёзы.

– Не плачь, сейчас всё разрулим.

– Цкуру, сзади!

Я обернулся, но ничего не увидел, кто-то ударил меня по голове.

Придя в сознание от ледяной воды, я увидел перед собой Гын – со.

– Теперь вся команда в сборе, – он поставил на круглый стол ноутбук, вставил флешку. На видео было видно лицо Тихиро и моё. Так же вся ситуация с кражей денег в кафе. – Если хотя-бы одна копия попадёт на глаза Куме, вы оба – покойники.

– Для чего мы тебе нужны? – Я нагло посмотрел на корейца.

– Мы так быстро сменили вежливый стиль, – он усмехнулся. – Вы оба нужны мне для перевозки камней в Гонконг.

– Больше никого не смог найти?

– Мои парни и девочки, слишком приметные. На вас посмотришь, и не сразу поймешь, что вы банда контрабандистов. Отказ не принимается, – Гын – со включил таймер. – 10 минут хватит, подумайте.

– Кофе или чай? – Стюардесса принесла меню.

– "Гран Крю", – я сделал заказ.

– Это дорогое вино, – Тихиро поправила рукава на блузке.

– У меня есть это, – я показал ей золотую карту, которую дал мне Гын – со. – Этот билет в один конец.

– Ты хочешь сказать, что нас убьют?

– Естественно.

– Саламандра у тебя?

– Ага.

– Вторая копия у меня.

– А первая? – Я внимательно посмотрел на Тихиро.

– Ты был прав, она у Гын – со.

– Как ты достала вторую копию?

– На днях мы виделись с Тадамасой, я украла её. Кума задержится в Кавасаки, у нас есть около пяти дней.

– Выкрутимся.

– Цкуру, нас убьют?

– Может быть. Я не знаю.

– У тебя есть план?

– Немного.

– Что это значит? – Тихиро нахмурила свои брови.

– Убить двух зайцев одним выстрелом.

– Ты не отдал саламандру Тадамасе?!

– Неа.

– Ты спятил? Он же сказал. Цкуру! – Тихиро положила ладонь к себе на лоб.

– У меня есть еще один план, который вот – вот вступит в действие.

– Снова?!

– Гын – со думает, что саламандра у Тадамасы, а тот наоборот.

– Как же твой гениальный мозг додумался до этого.

– Это земноводное можно отличить, когда оно окажется у тебя в руках. Да, в руках профессионала. По фотографиям сложно отличить подделку от оригинала.

– Выходит, что Тадамаса сам обманул себя?

– Логично. Он дал нам копию, но так и не понял, что она может стать началом великой войны! Гын – со давно высказывал своё недовольство по поводу их бродячей группировки. Я решил подпортить их отношения, с помощью невинной фигурки.

– Ты уверен, что твой план сработает?

– Конечно.

– Это меня и пугает. Вдруг, кореец отправит видео Куме? Что тогда?

– Из другой ситуации будем искать другой выход. А пока, подождём, когда эти бандиты переубивают друг друга, – я сделал глоток вина.

– Подождём, – Тихиро закрыла глаза.

В Гонконг мы прибыли около десяти вечера. В трёх уличных банкоматах, я снял по 5 тысяч долларов.

– Цкуру, какой у нас план?

– Когда будем заходить вовнутрь, запомни план эвакуации, – я разломил карточку пополам.

– Попробую, – Тихиро тяжело сглотнула слюну.

– Держи, – я дал ей плоский фотоаппарат. – Сфотографируй.

– Угу, – она спрятала фотоаппарат под толстовку.

– С Богом, – я поймал такси.

Офис находился в крупном отеле Гонконга. Я поправил галстук.

– Можем идти? – Тихиро сжимала в руках пакет.

– Обратной дороги нет.

– Цкуру, – Тихиро взяла меня за руку. – Спаси нас, хорошо?

У входа нас встретили два хлопца с одинаковыми стрижками. Впрочем, лица у них тоже были, как у близнецов.

Проводив нас до кабинета, они оба остались за дверью.

– Проходите, меня Гын – со предупредил, – сказал мужчина.

Он прекрасно говорил по – японски. На нём был малиновый пиджак, рубашка телесного цвета и брюки такого же цвета. В чёрных волосах виднелась седина, на округлом лице с острыми скулами была борода Бальбо. Его лицо было жёлтым, с лёгким румянцем. Сытое и свежее лицо, я сразу понял, что этот человек хорошо высыпается. Несмотря на все превосходительные качества, выражение лица было хитрым и мрачным. Этот тип явно является боссом всего наркоторгового бизнеса в Гонконге или по всему Индокитаю.

– Присаживайтесь, – мужчина указал нам на два стула напротив его стола. – Меня можете называть господин Калахари, – он надел очки. – Вы прибыли сюда одни?

– Кто знает, может за нами хвост, – я надменно ухмыльнулся.

– Это сестра? – Калахари посмотрел на Тихиро.

– Да, – я нагло смотрел на него.

– Красивая. Вы с ней не похожи.

– Разные отцы.

– Вам ещё нет двадцати, а вы ввязались в этот мир. Не страшно?

– Страшно должно быть тому, кто создал этот мир, – я щёлкнул языком.

– А кто же его создал?

– Думал, что вы знаете ответ на этот вопрос.

– Как сказать, – мужчина хитро улыбнулся, его бесцветные и поджатые губы приобрели розовый оттенок. – Есть вопросы, на которые у меня нет ответа, – он потрогал кончик своего крючковатого носа, форма которого напоминала клюв клёста.

Без продолжения диалога, я поставил на стол банку с камнями.

– Мы можем идти?

– Минуту, – Калахари сменил очки, достал из стола чемоданчик, в котором хранились инструменты для проверки алмазов.

– Можно в туалет? – Я нарушил нашу минутную тишину.

– Да, конечно, – он позвал одного из охранников. – Догу, проводи товарищей в уборную.

Только мы подошли к двери, Калахари остановил нас.

– Кто дал вам эти алмазы?

– Гын – со, – твёрдо произнёс я.

– Не может быть, я проверял. Это не те камни.

– А мы тут причём?

– Вы украли их?

– Что за огульные обвинения?! – Я повысил голос.

– Щенок! – Калахари швырнул банку с камнями. – Шутки со мной шутить будешь?! Я вас обоих в порошок сотру!

– Дед, тебе на пенсию пора, – громко крикнул я.

– Мразь! Догу, связать обоих!

Я набрал в кулак муку из кармана, которую приготовил заранее, и дунул в лицо этому охраннику.

– Бежим, – схватив Тихиро за руку, мы побежали по длинному коридору.

– Что делать дальше? Они нас поймают? – Тихиро оглядывалась назад.

– Не поймают. Сфотографировала план эвакуации?

– Да.

На бегу Тихиро передала мне фотоаппарат.

– Мы на третьем этаже, здесь только два пути.

– Какие?

– Или в тупик, или с обрыва.

– Цкуру!

– Не рефлексуй, прорвёмся, не первый раз вместе.

Я открывал все двери, которые были не заперты.

– Что ты делаешь?!

– Одна из дверей ведёт к выходу.

– Выход с третьего этажа?!

– Естественно.

– Давай спустимся по лестнице.

– Они нас внизу поймают.

– Эти два мужчины бегут за нами, – Тихиро опять оглянулась.

На углу стоял аквариум, мы умудрились разбить его. Пол стал скользкий, два охранника упали.

– Кажется, оторвались, – Тихиро тяжело дышала.

Я открыл последнюю дверь в этом корпусе. За ней сидели десять мужчин без верхней одежды, с татуировками по всему телу и пили спиртные напитки, распевая национальные песни.

– Что это?! – Тихиро округлила глаза.

– Секта! – я захлопнул дверь. – Скорей!

Двое охранников что-то крикнули тем мужчинам, и они погнались за нами.

– Цкуру, дальше нет выхода!

Кинув в стекло небольшим камнем из аквариума, оно рассыпалось.

– Не бойся, – я крепко сжал руку Тихиро, и мы прыгнули вниз.

– Жива? – я барахтался в бассейне. – Ти… Тихиро, – с одышкой повторил я.

– Цкуру, – она появилась на поверхности.

Люди в недоумении смотрели на всю эту ситуацию.

– Погнали.

Я вытащил свою спутницу из воды. Эти головорезы не погнались за нами, видимо поняли, что камни явно не у нас.

Из рюкзака, я достал верёвку и натянул между двумя деревьями, чтобы посушить деньги.

– Тихиро, подай, пожалуйста, скрепки.

– Долго нам на пляже сидеть?

– До утра. Переждём ночь, а там новый день, – я закрепил все деньги, и подбросил в костер палочек.

– Цкуру, мы можем поехать на Окинаву?

– Можем. А зачем?

– Там мой брат. Я нашла адрес, где можно начать его поиски. Я хочу восстановить свою семью.

– А дед?

– Вернётся.

– Есть хочешь?

– Нет.

– Ложись спать.

– А ты? – Тихиро потёрла лоб.

– Не хочу, подожду, когда деньги высохнут.

– Нам хватит на билеты?

– Хватит.

– Спокойной ночи.

– Добрых снов, Тихиро.

С океана потянулась прохлада, я укрыл спину Тихиро своим пиджаком. Её толстовка была мокрая, мои вещи высохли быстрее. Пояс на брюках был влажный, я сидел в одной рубашке.

В автобусе не было кондиционера, я расстегнул три пуговицы на рубашке. Все места были заняты, я потянулся, чтобы открыть окно, но мне мешали двое мужчин.

– Извините, вы бы не могли открыть? – Сказал я на ломаном английском.

– Ты японец? – Задал вопрос один из них.

– Это имеет значение?

– Якудза?

– Не хочу об…

– И эта с тобой? – Мужчина посмотрел на Тихиро.

– В чём собственно дело?

– У меня личная неприязнь к якудза.

– Мне плевать.

– Пацан, рот закрой.

– Дядь, это ты фонтан прикрой.

– Ты в своей стране рот открывай. Немедленно извинись!