Галина Гончарова
Е.Н. Отт и Ехидна
Фелиция понимала.
Это еще не полноценное нарушение, нет. Но близко к тому.
– Мне надо срочно в этом разобраться. Я не молодею, а после моей смерти пострадают мои дети, потом внуки и правнуки. Я не хочу этого.
Фелиция тоже не хотела, чтобы бабушка умирала. И уж тем более с каким-то долгом за душой…
– Бабушка, а что ТЫ чувствуешь?
– Я сегодня была в поместье Отт.
Фелиции дальше объяснять не потребовалось. Самые страшные клятвы те, которые мы даём сами себе.
– Евгений?
– Вполне возможно. Его нигде нет, а алтарный зал закрылся.
Фелиция принялась разминать пальцы, пощёлкивая при этом суставами. Совершенно не аристократично, но в её профессии гибкость пальцев – всё, и к гимнастике она привыкла с юности. Сейчас её просто успокаивали привычные движения.
– Бабушка, я наведу справки. Но ты уже что-то сделала, верно?
– Я отправлюсь к его величеству и буду просить начать поиски.
– Не к Оттам?
– Если алтарный зал закрылся, кто-то из них может быть причастен.
– Но может и не быть… ладно! Я поняла. Бабушка, начнем с этого, а я тоже попробую навести справки, проконсультируюсь со специалистами. Разрешаешь?
– Да.
Фелиция поцеловала литту Яну в щеку.
– Мы справимся. Обещаю. Мы семья, мы обязательно справимся.
Литта Яна улыбнулась, широко и искренне, от всей души.
Семья…
Как же ей повезло в жизни!
– Марк, ты согласен?!
– Конечно, дорогая! Ты у меня замечательная, самая-самая лучшая, ты моё чудо…
Марина слушала и млела.
Маркус Отт тем временем прикидывал ситуацию.
Евгений пропал. Это очень хорошо.
Евгений может вернуться. Это плохо. Судя по алтарю, он пока еще жив. Это тоже плохо. Но может, ещё и помрёт, особенно без помощи? К животным в разных мирах относятся по-разному, так что из его кузена уже завтра могут набить чучело. И тогда…
Тогда открываются интересные перспективы.
Главное сейчас – выяснить, от кого беременна эта дура. Если от Марка – плохо. Тогда… тогда надо будет как-то разобраться с её бабкой, сама Марина ни на что не способна, ни ведьмовства у неё нет, ни мозгов, если так-то прикинуть. Выродок в семье, иначе и не скажешь.
Если она от Евгения залетела – мало ли что он говорил про заклинания?
Раз в год и палка стреляет! А уж сбоев случается… если это ребёнок Евгения, то его можно и наследником признать, и деньги получить, и опекуном стать… при этом ребёночек совершенно не обязательно должен дожить до совершеннолетия. А что такого?
Дети – существа хрупкие.
Марине об этом говорить совершенно не обязательно, так что Марк продолжил шептать ласковые благоглупости. И снова и снова повторял, что он на всё согласен, а вопрос с браком… да женится он! Но после рождения ребенка! Потому что если он от Евгения, то Марк будет слыть рогоносцем. Если от Марка, то они просто поженятся по-тихому, он заплатит за документ с более ранней датой, вот и всё. И ребёнок не будет незаконным.
А если он от Евгения, то они сначала правильно оформят все документы на наследство и прочее… если Евгений не вернётся, конечно. А потом все равно поженятся.
Марина млела и кивала, соглашалась и радовалась.
Какой её Марк умный!
Просто потрясающе!
А Марк думал ещё об одном интересном пункте плана.
Если ребёнок действительно окажется от Евгения, можно будет найти кузена по родственной крови. Да-да, такая оговорка магии. Магия вообще больше всего похожа на Уголовный кодекс – к каждой статье сорок примечаний и четыреста разъяснений.
Поиск внутри мира можно вести по любой родственной крови, алтарь показывает всех Отт этого мира. Но в другие-то миры он заглянуть не может! И чтобы вести поиск там, без поддержки алтаря, нужна кровь САМЫХ близких родственников. А именно – дети или родители. Живая кровь. Родители Евгения умерли. Дети… его это ребёнок – или нет?
Даже бабушки и дедушки уже не подходят. Слишком большой разброс получается.
Так что…
Если Марк не будет полным дураком, то через год он будет намного богаче, чем сейчас. А жена…
А жена – совершенно не стена. Даже с бабушкой-ведьмой, которой может и не оказаться рядом. И мужчина довольно заулыбался.
Оставшись одна, ведьма побарабанила пальцами по столу.
Гнида у нее зятёк будет?
Однозначно. Лариса насквозь видела и Маркуса Отт, и его трусливую, подлую душонку. Да и чего там видеть? Шакал, как он есть.
И где у Маринки глаза были? Чем она думала, когда с этой пакостью в кровать ложилась? Евгений какой-то зверь, а это… это даже не зверь, это тварь ядовитая и скользкая. Как такое можно не увидеть?
Хотя тут тоже все ясно, молодо-зелено-самонадеянно, вот и получается неладно. И переиграть бы, но ребёнок уже есть, с этим ничего не поделаешь.
Стравить плод? Казалось бы, самое простое решение, особенно на раннем сроке, только вот в нём подводных камней больше, чем в ином течении. Это обычному человеку можно по простому пути идти, и то потом жизнь мстить начинает, то родить баба не может, то болезнь какая цепляется, а ведьме такое вообще заповедано. Может и род прерваться.
Не ведьма Маринка? Оно так, а все же кровь в ней ведьминская, и наказание будет полным. Иногда и сама баба о своей крови не знает, а плод травит и наказание получает. А Маринка-то всё знает… нет, нельзя им так. А вот как можно, подумать надо.
Допустим, Маринка рожает и отдаёт ребенка бабушке. А сама принимается устраивать личную жизнь. Это можно. Но… деньги.
Маринка уже не получает помощь от государства как сирота, содержать её никто не будет, Лариса поможет, но сколько может заработать сама Лариса? Достаточно много, но увы – нерегулярно. Услуги ведьмы дороги, но постоянно они практически никому не нужны, так что экономия и опять экономия. А с ребёнком так не получится.
Вечный и неизбывный вопрос денег, увы.
Ларисе нужны деньги, Марине нужны деньги, Маркусу они тоже нужны и, если так уж совпало, их можно забрать у Евгения, скажем, как компенсацию за его поступок. Он ведь отказался от Маришки и ребёнка?
Отказался!
Вот и пусть теперь платит.
Да, понятно, погорячились они обе, но надо теперь из этого свинства получить хоть кусочек колбаски для себя.
Денег хотелось, и больших денег, а подобраться к ним легче всего будет через Маркуса. Ибо глуп, жаден, управляем… а Лариса с ним легко справится.
В крайнем случае его и отравить можно будет, и то же самое заклинание, что на Евгения, набросить можно… будет бояться и защищаться?
Так тут же главное что?
Правильно, ударить первой. И побыстрее, и посильнее, а с этим у Ларисы проблем не будет.
Ведьма вздохнула…
Эх, и так ведь хорошо жила себе, спокойно, тихо, уютно! А теперь бегать придётся, суетиться, нервничать чего-то… нет-нет, ей это не нравится. Но ведь и выхода у неё нет?
Внучка же.
И правнук или правнучка. И их тоже надо как-то обеспечивать. Да, ведьмы много получают за свои услуги, но ведь и расходы у них большие, и сил много уходит, и всякие редкости ей нужны… аристократам проще. Присосались как пиявки к своим леям и сосут из них силу и кровь. И не делятся.
Что ж, Маркус Отт.
Ты – попал. А дальше будет видно, куда и как. В любом случае с его помощью будет проще всё это сделать. И прошение подать, и с делами рода Отт разобраться, и деньги себе откусить так, чтобы Евгений, даже если вернётся, их у малыша не отнял, вот всё это делать надо!
И лучше… да-да, намного лучше, если этим будет заниматься не ведьма, а аристократ. А уж потом и с аристократом разберёмся.
Глава 3
Россия
– Еня, не ругайся. Тебе нужен медосмотр, прививки и документы.
Насчет документов Евгений не возражал. А вот два других пункта у него вызывали закономерные опасения. И место, в котором отчаянно воняло не пойми чем, – тоже.
И… это что? Собака?
Существо, похожее на волосатого таракана, которое вскочило на руках у хозяйки и истошно… завизжало? Назвать этот звук лаем Евгений не смог.
Впрочем, хозяйка завизжала еще громче своего аксессуара:
– ВЫ ЧТО?! СЮДА НЕЛЬЗЯ!!! СО ЗВЕРЯМИ НЕЛЬЗЯ!!!
– А я думала, что это ветклиника. – Соня кое-как втащила внутрь Еню и, не обращая больше внимания на склочницу, развернулась к администратору: – Девушка, мы на пятнадцать тридцать записаны.
– Ага. Енот Еня. Да?
– Да.
– Енот же! Он дикий! Опасный! Мася нервничает!!!
– Дайте Масе валерьянки, – посоветовала Соня. Женщина задохнулась от возмущения и временно замолчала, зато Мася старался за двоих, прямо-таки захлебываясь своим визгом.
Соня переглянулась с администратором, и обе они выразительно вздохнули. Если высказать вслух, что они обе думают, мало не покажется, да и нельзя девушке, на неё потом ругаться будут. Это ж Клиент, существо ценное и неприкосновенное, оно деньги приносит!
А по-хорошему, даже таких мелкотравчатых собачонок воспитывать надо. Чтобы они знали команды: голос и молчать, нельзя и место. Ей-ей, они сами от этого только счастливее станут, это всё же собака, и создана она, чтобы служить человеку. А не чтобы человек ей прислуживал.
– Сейчас специалист вас примет. Возраст какой?
– Не знаю… сказали, года два, но это не точно.
По размышлении Соня решила не говорить никому, что енот – найдёныш. А зачем?
Если бы она себе заводила домашнее животное, вот такое она бы и выбрала. Умный, аккуратный, интеллигентный, другого слова и не подберёшь, и с ним явно случилось что-то плохое.
Просто так зверьё на дороге не оказывается, нигде ни объявлений, ни каких-то сообщений – ничего не было. Хотя Соня и каналы мониторила, и соцсети, и даже объявления на столбах читала.
Молчание енотов.
Ну и ладно, пусть у них дома остается Еня! Авось не обедняет она! И заработать Соня может, и не объест её енот. Рацион у него тот же, что у Сони и Марты, террариума или каких-то особых услуг ему не надо – пусть живет!
Только вот документы… Вот Соня и отправилась в ветклинику.
– Ветпаспорт оформлять будем?
– Конечно, девушка.
Еня сидел рядом, всем видом показывая, что он вполне себе домашний. Кстати, дама с её собакотараканом выглядела куда как более дикой. Ворчала себе под нос, сопела, но крыть было нечем.
Это ветклиника, енот себя ведёт великолепно, а вот ваша скотинка орёт так, словно с неё шкуру дерут на муфту. Вот чего оно разоряется? Может, это вас вывести?
Камера, установленная в углу, тоже действовала отрезвляюще. Это раньше можно было качать права, обвиняя во всём оппонентов. В век видео сие чревато мгновенным разоблачением. Так наврёшь, а потом посмотришь видюшку с собой в главной роли, и будет обидно. Тебе.
А полиции ещё и работы меньше.
Ветеринар выглянул из кабинета.
– О, какой красавец! И воспитанный какой! Как зовут мальчика?
– Еня.
– Енот Еня…
– То есть Евгений, – вывернулась Соня.
– Вирррр! – согласился Евгений.
– Ладно, Еня, иди сюда, – ветеринар протянул вперёд руки.
Евгений демонстративно задрал хвост и направился в кабинет. Вот ещё не хватало, на ручки к мужикам залезать! Фу!
Ветеринар похлопал рукой по смотровому столу:
– А сюда влезет?
Наивный.
Если есть время и желание, енот залезет куда угодно. Что Евгений и сделал. Перекладина, потом лапами ухватиться за край стола, подтянуться – и уместить на нём свои окорочка.
– Красавец! Ну, давай тебя осмотрим!
Евгений стоически терпел, когда ему лезли в пасть и уши, осматривали шерсть, взвешивали, светили фонариком… воспротивился только один раз. И справедливо! Это людям меряют температуру во рту! А енотам – под хвостом!
Увы, избежать экзекуции не удалось, ветеринар оказался опытнее и енота к столу придавил профессионально, тот и дёрнуться не успел, не то что цапнуть.
– Прости, приятель. Я тебя понимаю, но так надо.
Евгений такое не понимал. И рычал вполне грозно. Даже когда ему предложили что-то вроде сушёного сырого мяса, демонстративно отказался его брать. Это ещё что? Вы бы ему ещё червяка предложили! Или чем там еноты питаются в природе? Лягушку?
Фу!
– Могу вам сказать, девушка, что ваш енот молод, ему, может, года три, а живут они лет двадцать. Он полностью здоров, клейма нет, чипа нет, так что прививочку от бешенства давайте ему сделаем.
– Хорошо.
– Держись, приятель.
Иголка была острой, а лекарство болючим, но Евгений не возражал. Смысл прививки он понял. Здесь и сейчас он енот, а у местных могут быть болезни. Глупо будет помереть не пойми от чего.
– Шикарный зверь! Просто великолепный! Сильно шкодит?
– Нет… а должен?
– Хмммм… – врач задумался. – Вообще еноты очень активны. Везде залезут, всё достанут, перегрызут что захотят, остальное сожрут…
– У нас такого не было.
– Агрессии не проявлял?
– Пару раз. Меня защищал.
– Потрясающее воспитание. Девушка, скажите, а вы его на развод отдавать не будете?
– На развод?
– Ну… мальчик у вас шикарный, не кастрированный, кстати. Не метит?
– Н-нет…
– Но девочку-то он рано или поздно захочет.
Евгений едва не взвыл.
Девочку он УЖЕ хотел. Но подозревал, что Соня поймёт неправильно. И вообще… он человек! Еще ему енотих не хватало!
– Вот видите, – неправильно истолковал возмущённый вопль ветеринар. – Захочет-захочет, не сомневайтесь. Возьмите визиточку, это енотоферма. Надо будет – созвонитесь, да и свозите его к самочкам. Чего такому добру пропадать?
– Спасибо, – с сомнением поблагодарила Соня. Купила Евгению подходящий ошейник, шлейку – и пошла на выход.
Евгений задержался. Недолго, всего на пару минут.
Всё он понимал. И работа такая, и врач сам по себе человек неплохой. Но термометр требовал отмщения.
Кусать провода Евгений не стал, он же не дикарь какой, и про ток уже узнал. А вот повыдёргивать их все из компьютера – секундное дело, вроде и ущерба никакого, и месть. Ну хоть какая! А то так и подобреть недолго!
На улице Соня огляделась.
– Еня, побежали на автобус. Нам бы за Мартой успеть!
Евгений не возражал. И пробежался, и в автобус успел влететь за Соней. И едва уши не зажал от дикого визга водителя. Даже еноты ТАК орать не умеют, как женщины за рулем.
– Это ещё что такое? Куда с животным?!
Соня упала на сиденье.
– Он воспитанный! И у меня на руках!
– Переноску покупай! А если насрёт?!
– Сама всё уберу!
– Это вы говорите только так! А ну, выходи отсюда, вместе со своей зверюгой!
Соня хлюпнула носом.
По какому принципу выбирается место для ветклиники? Чем тяжелее туда добираться, тем лучше. Эта исключением не была, и ходил сюда только один автобус. Пока еще дождёшься…
А на такси дорого.
Евгений понял, что надо брать дело в свои руки.
Спрыгнул с Сониных колен, встал на задние лапы и поклонился. Потом сложил передние лапки, как это делала Марта, когда что-то просила, и уставился на водителя.
Женщина невольно заулыбалась, пассажиры захихикали, очкастая моська производила неповторимо умилительное впечатление на окружающих. А тут ещё и жесты, и поклон…
– Он что – дрессированный?
– Цирковой, – тут же соврала Соня. – Вы же знаете, в цирке животные на арене терпят!
Смягчились все.
– А, ну ладно. Но убирать сама будешь, если что.
Соня закивала. В своего енота она верила твердо – не нагадит.
Евгений проследил за закрывающимися дверями и ещё раз поклонился. Вспрыгнул к Соне на коленки и прижался покрепче.
А что? Очень даже аппетитные округлости.
– Мама!
– Софья Алексеевна, вы куда?! С диким зверем?!
– Он не дикий! – Соня задрала нос. – И вообще, вот его ветпаспорт! Это, скорее, он на территории садика может что-то подцепить!
Сторож пожал плечами.
– Если что – я вас предупредил. Может, оставите его здесь?
– Нет, – отказалась Соня.
– Вирррр! – Евгению тоже не понравился взгляд сторожа. Такой что хочешь сделает за бутылку, сразу видно, ещё и на живодерню сдаст. А Соне и наврёт потом, не постесняется.
В детских садиках Евгений раньше не был и смотрел по сторонам с немалым интересом.
Все яркое, красочное, дети… да, дети – это самое страшное. И почему им всем нравятся еноты?
Евгений дисциплинированно шёл рядом с Соней и не отставал ни на шаг. Было подозрение, что детки его могут на части разобрать.
Вот и Марта. Вылетела навстречу с радостным визгом, повисла на маме, поцеловала Еню в нос.
– Можно домой?
– Иди, зайка, – воспитательница посмотрела на енота. – Софья Алексеевна, это ваш?
– Да.
– Ручной?
– Абсолютно.
– Надо же… можно его погладить?
– Еня?
Евгений со вздохом подошёл к воспитательнице и протянул ей лапу.
– Ой! Он дрессированный?
– Да.
– И такой умница…
Из садика они сегодня ушли чуть позже. Евгений впервые задумался, что у енотов тоже бывает нервный тик. Наверное.
А дети были в диком восторге. Енота они натискали так, что он аж искрил!
Енот же!
А енот – это счастье!
Рамира
– Магия! Только не это!
Литта Яна не знала, за что хвататься, за сердце или за голову.
Несносный мальчишка!
Болван!!!
Она же говорила, она предупреждала… ну почему он её не послушался? Зачем ему вообще понадобилась эта Марина?
Посланный на разведку доверенный человек потратил несколько дней на сбор фактов, а потом явился пред очи литты Яны с докладом.
Всё было не просто плохо, а очень плохо. Понятно, почему её магия последнее время не слишком стабильна… ладно, в этом возрасте у неё магии практически и нет, всё уходит на поддержание здоровья. И что получается?
Ей плохо…
И правильно!
Она обещала позаботиться о Марине Линдли. А эта самая Марина беременна! И похоже, от Евгения, во всяком случае, последние пару месяцев она встречалась именно с ним, а Евгений не из тех, кто будет делить любовницу с другими.
И что у нас получается?
Литта Яна ещё не нарушила ничего. Но… кое-что она обещала.
Евгений ей просто как родной. Марина… тут свои договора и расчёты, о которых не хотелось вспоминать, но и забыть не получалось. Вроде как на ней и нет этого обещания, но себе-то не соврёшь. И тем более не соврёшь родовому алтарю.
Родовой алтарь – это вам не просто так себе камешек, это практически сердце рода, в постоянном движении. Рядом с ним заключаются браки, рядом с ним рожают детей, на алтаре им дают имена и принимают в род, на алтарь они проливают кровь по достижении совершеннолетия, более того, на алтаре надо проводить обряды, чтобы разгонять силу по лей-линиям.
Не будете этого делать?
Род в итоге вымрет.
Или уступит своё место другим, тем, кого примет алтарь… застывшая магия. Концентрированная сила. Полуразумная, стихийная и соблюдающая равновесие.
Литта Яна его нарушила. Она ещё не виновата, она ещё не клятвопреступница, но она перешла грань.
Условно – что она могла сделать? Евгений взрослый, Марина тоже, они прекрасно могли договориться и без неё.
Но познакомились они на её территории. Именно она, вместо того чтобы отговорить и остановить молодежь, как-то подействовать… да, она поговорила с обоими, она нашла для Евгения любовницу, но этого, видимо, было слишком мало?
Или…
Речь о действии или о его последствиях?
Вот тут литта Яна задумалась серьёзно.
Остановить двух взрослых людей нереально. Она не успела. А вот что реально? Что зависит от неё?
Найти Евгения, который сейчас неизвестно где?
Помочь беременной Марине?
Яна потёрла лицо руками.
Надо бы узнать всё поточнее, а уж потом она будет предпринимать какие-то шаги. Не то наворотит она такого, что век не расхлебать и ей, и всему роду. В том-то и беда, она старая, она умрёт – не жалко. Но по кому ударит откат за её дела?
Это ведь только так говорится, что ребёнок не в ответе за родителей. А на деле – шалишь!
Ещё как в ответе, и спрашивают строго, и увильнуть не удаётся. Если ты в роду, ты в ответе за все родовые дела. И за собой тоже следи, потому что и твой грех упадёт на всех. Глава рода за всех может отречься, отказаться от того, кто нарушил клятву… как правило, это влечет за собой смерть клятвопреступника. Если дело будет более серьёзным, литта Яна и на это была готова. Она пойдёт к алтарю и откажется от рода, чтобы никто не пострадал, она уже согласна.
А все остальные Рейнарды?
Увы, литта Яна знала ответ. Они никогда не позволят ей отказаться от рода и никогда не выгонят, еще и упираться будут, и ответственность на себя перекинуть попробуют. Её любят. Но ведь и она их любит? Значит, она должна сделать всё, чтобы её родные не пострадали. Фелиция ей поможет, обязательно. А пока – литта Яна позвала секретаря и принялась диктовать всё, что могло понадобиться в ближайшее время.
Слуги забегали, а литта Яна сидела, держалась за виски – голова разламывалась – и думала, думала…
Она просто пообещала позаботиться. За это может быть такой откат? Или нет?
Пока она не узнает всех подробностей, она не сможет дать ответа.
Магия! Хоть бы совершенная ей в юности глупость не отозвалась на её семье!
Россия
– Ой, Инна, еноты – это сокровище!
– Серьёзно?
– Да. У меня Марта с ним читать учится! Ты представляешь? Сидит рядом с ней, серьёзный, в азбуку смотрит, будто понимает что-то, а если Марта начинает отвлекаться – фырчит, ворчит, ругается на неё так забавно… мультфильмы с ней обучающие смотрит. Даже книги листает!
– А ничего не сломал? Не погрыз?
– Вообще ничего! Даже не нагадил нигде! Или пользуется унитазом, или ждёт нас и гуляет рядом с Мартой. От нас ни на шаг! Представляешь?
– Слушай, ты так о нём рассказываешь! Я даже завидовать начинаю!
– Ой, Инна, я сама себе завидую! Никогда не думала, что еноты такие умные! И чистоплотный такой! С пола есть ничего не станет, лапы постоянно моет, полоскается…
– А соседи не против?
– Пока молчат.
– Ну, не знаю даже. Всё-таки это не комнатное животное – енот!
– Я тоже раньше так думала. А сейчас… Еня – чудо! Ты представляешь, вчера смотрю – хлеба нет. Ты же знаешь, Марту дома одну не оставишь, у неё крик, писк, чуть не истерика. А тут – иди, мама, за хлебушком, мы с Еней мультик смотрим! На кассе очередь, я чуть не полчаса, даже больше простояла, пока туда-сюда… прибегаю вся в мыле, а эти двое сидят и на меня смотрят с одинаковым видом. Мол, чего ты, мамочка, так летела? Могла бы и ещё погулять!
– Ты уверена, что у тебя дома живой енот?
– Инна?
– Судя по твоему описанию, у тебя поселился ангел. Крылышков нет?
– Да ну тебя!
Женщины рассмеялись и открыли дверь для первого клиента.
Смех смехом, но Соня почти мгновенно привыкла к еноту. Животное оказалось на редкость умным и воспитанным. Он и правда ничего не драл и не грыз, не метил и не орал попусту. А если сидел рядом с Мартой, то довольны были оба.
Соня объяснила дочке, что не надо надевать на енота платьица или засовывать его в кукольную кроватку, Марта согласилась – и они играли вполне мирно[14].
Гулять Еня тоже выходил спокойно. Хотя и смотрел с опаской по сторонам, и принюхивался ко всему вокруг, но реагировал спокойно. Не орал, не лез на голову, не задирался с собаками и кошками, не охотился на птиц и не кидался на людей. Так что был легко принят на площадке для выгула собак.
Рабочий день прошёл спокойно, и Соня отправилась забирать Марту из детского сада.
Потом домой, поужинать – и на прогулку. Да, с енотом.
Вот с Еней Марта гуляла в удовольствие. Енот брезгливо обходил песочницы, в которых отмечалось не одно поколение бродячих собак и кошек, послушно лазил по детскому городку и терпел гладивших его и тискающих восторженных детей. Ворчал только на тех, у кого были грязные или липкие руки.
Вот и сейчас…
– Еня?
Голубая (Марта, милая, он же мальчик) шлейка со стразами (Мама, он красивый мальчик!) пришлась еноту впору. Соня застегнула её, и они втроем вышли из подъезда.
Прошлись по двору, потом решили зайти на детскую площадку…
– Софья! Что это за мерзость?!
Голос взрезал вечернюю тишину, словно скальпель хирурга.
Соня дёрнулась.
– Ой… Любовь Николаевна, здравствуйте.
– Что ещё за деревенское ойканье? И как вы одеты? Нет, сколько тебя ни учи, а деревню из девушки не вытравишь!
Соня обречённо ссутулилась.
– Любовь Николаевна, давайте не будем сейчас выяснять отношения?
Но остановить Любовь Николаевну добрым словом было нереально, вот если бы ещё пистолет добавить или хотя бы сковородку – дело другое.
– Что это с вами за гадость? Она дикая? Ты что – завела хищника?!
– Кррррр! – высказался Еня, с любопытством разглядывая прибывшую даму.
О да. Летним вечером, в обычном дворе Любовь Николаевна была уместна примерно как новогодняя елка. В элегантном светло-зелёном костюме, который подчёркивал её худощавую фигуру, в туфлях на шпильках, с укладкой и даже с бриллиантами. После шести вечера – можно! И неважно где! Хоть в метро!
– ФУ! – ответила ему Любовь Николаевна. – Софья, изволь уделить мне внимание!
Соня только вздохнула.
– Марточка, детка, поиграй, пожалуйста, с Еней? Я сейчас, буквально минуту…
– Еня?
Енот послушно развернулся к детской площадке.
– Крррр!
– Фу, – ещё раз поморщилась ему вслед Любовь Николаевна. – Надо быть вовсе дурой, чтобы завести такую пакость! Но речь сейчас не об этом! Софья, мой сын собирается жениться…
Евгений навострил уши, прислушиваясь к разговору.
В этом мире он жил уже больше десяти дней и считал, что время проводит достаточно удачно. Марта училась читать, и он вместе с ней смотрел обучающие и развивающие мультики. Понял, что такое компьютер и телевизор, научился их включать и слушал новости. Когда Соня уходила на работу, а Марта в садик, играть с другими детьми, он брал детские книги и старался осваивать местный язык. Читать пока получалось плохо, писать тоже, но Евгений не сдавался. Ему ещё точно надо дней десять. А потом надо будет начинать искать ведьму. Или мага. Или… ну кто-то тут у них водится?
Евгений и здешнее мироустройство не особенно понимал. Вроде как и ведьмы тут есть, и колдуны… пишут ведь о них? И мультфильмы снимают, не стали бы люди писать о несуществующем? Только как их найти?
Непонятно пока…
Ничего, со временем он во всем разберётся, сейчас было интереснее, что это за зараза такая прицепилась к Соне.
Судя по внешнему виду – дура и стерва. Таких Евгений и в своем мире видел регулярно, на раутах и в салонах их несчётное количество, в любую сторону плюнь, в такое и попадёшь. Правда, с ним такие дамочки были всегда любезны.
Наследник Отт!
Молод, богат, красив, прекрасный объект или для собственной охоты, или для какой-нибудь племянницы – дочки – внучки – жучки. А вот с Соней эта выдра разговаривала достаточно жестко.
Послушать бы, но Марта рядом. Ребёнка-то не бросишь и незаметно с ним не подкрадёшься.
А выдра явно давит.
И Соня опускает плечи, и глаза у неё грустнеют. Евгений это видел.
Кое-что о своей домовладелице и спасительнице он уже понял. За других она может порвать. А вот за себя лишнего слова не выговорит, всё будет сомневаться, размышлять, права она или нет, стараться никого не обидеть. Не умеет она отстаивать свои интересы, только чужие. И то не всегда получается. Соня легко может растеряться, испугаться, а перед этой грымзой и вообще выглядит блёкло. Её явно на что-то пытаются подвигнуть, и, судя по морде дамы, серьёзное и неприятное для Сони. Тетка уверена, что её продавит, Соня сопротивляется, но как-то вяло, таких «зелёных» надо сразу в морду или с матюгами да за волосы.
– НЕТ! Вы с ума сошли?!
Опа?! Это что же такое ей предложили?!
Зелёная дама опять заговорила. Евгений огляделся вокруг.
Ладно-ладно, будь ты хоть какой зеленухой, а обижать Соню он никому не позволит. Укусить или нагадить на вредную бабу нельзя, столько-то он понимает. Но… что у нас тут рядом? Помойка?
Обычно Евгений держался от неё подальше и Марту близко не подпускал. Вот ещё не хватало! А сегодня решил изменить себе.
– Еня?
– Виррррр!
Марта (вот умный ребёнок) послушно шла рядом, держась за шлейку. И даже молчала.
Евгений хозяйским взглядом оглядел помойку. Где тот мусор, который они сегодня выкинули? Вот пакет! Берём! Гадость, конечно, но он потерпит! Для хорошего дела!
– Крррррр!
Марта только глазами захлопала, глядя, как её личный, чистоплотный и аккуратный енот одним прыжком взлетает на мусорный бак и добывает из него какую-то стеклянную банку. А потом аккуратно спрыгивает вниз и тянет девочку за собой.
– Вррррр!!!
– …подумай и прими правильное решение!
Любовь Николаевна смерила взглядом эту простушку.
Да уж, женился сын! Вот ещё гадость какая! Ну, теперь-то всё хорошо будет, а мелкие шероховатости она мальчику поможет подчистить!
И женщина развернулась на каблуке.
– Ой…
Земля оказалась неожиданно скользкой. Крутанулась, ушла из-под ног, и роскошная светская львица (именно так про себя Любовь Николаевна и думала, такой себя и ощущала) вульгарно приземлилась… нет-нет, не на все четыре лапы, а на копчик.
– Ай, б…!!!
Соня смотрела на это, открыв рот.
А минутой раньше на то, как её личный енот, заботливо, иначе и не скажешь, разлил что-то за спиной Любови Николаевны.
– Крррррр!
Кажется, она его задела? Сумкой? Марту он подальше оттащил, а сам не успел, попался! Енечка!
Соня, не обращая внимания на ругающуюся свекровь, ощупала енота.
– Енечка, Еня… цел? Ну-ка, дай лапу прощупаю, вот умничка моя, солнышко золотое…
– Мамочка, а что такое б…?
Марта с интересом смотрела на поверженную «львицу». Соня ахнула.
– Дочка, это плохое слово. Не надо так говорить. Идём отсюда.
– Ты… Немедленно помоги мне подняться!!! – завизжала Любовь Николаевна.
– Простите, но мне надо кормить ребенка ужином и укладывать его, – отрезала Соня. – И енота надо сводить к ветеринару, он у меня приличный, к матюгам не приученный. Животное не должно подвергаться моральным травмам.
– Ах ты…
Может, и хотела бы «львица» встать. Но перевернуться в позу льва, то есть на четвереньки, и встать не позволяло самомнение, а просто встать на ноги без опоры… мало того, что скользили ноги в дизайнерских туфлях, так ещё и рука попала во что-то невыразимо вонючее.
– Это еще что такое?! Б…!!!
«Это» было масло из-под шпрот. Ну и сами шпроты. Накануне Соня, которая любила этих незатейливых рыбок, купила их, но – в банке. Да-да, они сейчас и так выпускаются, не в консервной банке, а в стеклянной[15].
И жутко расстроилась.
Открыла шпроты, а это не рыба, а злобная прибалтийская мстя, другого слова и не найдешь. То ли технологический процесс нарушен, то ли шпроты попались не те… воняло от этой рыбы так, что Еня, расположившийся за столом, расчихался и спрыгнул вниз. Конечно, есть это было нельзя.
Соня подумала, потом закрыла банку обратно – и кинула в мусорное ведро.
Таким и врага не угостишь! Не отравится! Сбежит раньше, чем до стола дойдёт! Даже вытряхивать шпроты и мыть банку – и то не хотелось! От одного запаха глаза слезились.
Вот эту банку и выкопал из помойки её личный енот. И вылил всё содержимое аккурат за спиной Любовь Николаевны, пока та выгрызала мозг бывшей невестке.
Банку он заботливо донёс до мусорки, поставил рядом, а потом вернулся обратно.
Соня взяла за руку Марту, другой рукой подхватила шлейку и развернулась.
– ТЫ!!! ВЕРНИСЬ НЕМЕДЛЕННО!!!
– Позвоните Сене. Он поможет, – отозвалась Соня, покидая поле боя.
– ТЫ!!!..
– Это что тут ещё за визг такой?! – раздался во дворе грозный голос Ники Вячеславовны. – Это что за быдло тут рот разевает?! А вот я сейчас полицию вызову да сдам тебя на пятнадцать суток! Ишь ты, а ещё костюму надела! Нажрутся тут и буянят! Здесь тебе не на родной помойке, здесь тебе приличное место!
