Галина Гончарова
Е.Н. Отт и Ехидна
Маринка, дура! Научила её на свою голову! Но играть словами могут и ведьмы. Потому всё зависит от ситуации. Надо думать, серьёзно думать.
Какие есть варианты?
Первый – Евгений возвращается сам. Он зол, он может причинить кучу неприятностей, но будет ли он связываться с матерью своего ребёнка? Потом ведь это и по ребёнку ударит, и сильно. И по роду Отт – тоже. Нравится тебе мать ребенка, не нравится, а за малыша ты ответственность нести будешь, без вариантов. Или – ответишь перед магией.
Чтобы купировать неприятности в этом случае, о ребенке должны знать все. И о ситуации, правда, без зелья плодородия и без Маринкиных расчётов. Скажем, молодая дура, запуталась в своих чувствах, как получилось, так и получилось… дура, да! А что – все вокруг умные? Ну-ну… тут посплетничают, конечно, и грязью покидаются всласть, и осуждать будут, но поймут. У самих в семье не без греха.
Второй вариант – Евгений не возвращается. Или с ним что-то случается ДО вмешательства Ларисы или… не хочется об этом думать, но или – возможно. Ведьма понимала, что убийство наследника фамилии Отт не пройдёт ей даром. Но если он помрёт в другом мире?
Опять же, не обязательно убивать своими руками, хватит и несчастного случая или ещё чего… подстроить можно.
Во втором случае все тоже должны знать, что Марина носит ребенка от Евгения. И погромче обо всём орать, погромче… и девчонка будет находиться до родов в хороших условиях, и ребёнка род признает… или Маркус, смотря от кого окажется малыш. В любом случае шум Ларисе выгоден. Но хорошо бы и обзавестись союзниками.
И корректировать ситуацию и отслеживать всё. То есть шум обязательно, когда обсуждают что-то крупное и заметное, не станут обращать внимания на частности, а ведь в них-то и скрывается всё самое интересное!
– Маркуса своего сюда пригласи!
– Зачем?
– Поговорю с ним. Ты понимаешь, что если Евгения начнут искать до родов, то ты первая попадёшь под удар? Он тебя бросил последней, и бабка у тебя ведьма…
– Бабушка…
– И побыстрее, дурища!
Марина захлюпала носом, но бабушка была неумолима. Надо же как-то спасать эту идиотку?
Надо. А как хочется самой добить! Вот ведь… засада!
В поместье Отт с утра был переполох. Туда нагрянула литта Яна Рейнард.
Слуги забегали бешеными зайчиками.
Литта Яна желала и изволила видеть Евгения. Немедленно! Или хотя бы знать, где он находится. А как ей откажешь?
Это кому-то другому отказать можно, но не членам семьи. И не людям, которые лично Евгением к ним были приравнены. Петер, дворецкий, отлично помнил, как получил свое место. Предыдущий дворецкий имел наглость сказать при Евгении что-то недоброе про литту Яну. И вылетел из дома вперёд своего возмущения.
И потом литта Яна частенько навещала Евгения, и мужчина всегда был ей рад и время находил, даже если приходилось выставлять любовниц или приятелей…
Литта Яна была на первом месте, и Петер отлично знал почему.
В свое время род Рейнард и род Отт даже породниться хотели и Евгений тесно дружил с внучкой литты Яны, Фелицией.
Не срослось.
Девушка предпочла другого, причём Евгений им и помог пожениться. И друзьями они остались до этого дня, и гостили Вираны и Рейнарды у Евгения, даже несмотря на гнев его деда. Впрочем, не слишком сильный, погневался литт Михаил, да и простил внука. Сердцу-то не прикажешь!
А вот о чём не подозревал Петер, так это о том тепле и той нежности, которые получал Евгений. Литта Яна его искренне любила, и баловала, как могла, и поддерживала. И Евгений её тоже любил.
Были на то и у Яны свои причины.
Так что…
Хозяина принялись искать. И быстро обнаружилось, что хозяина нет, доступа к алтарю тоже нет, любовница есть, но она ничего не знает.
Да, у них с Евгением всё было, но потом она ушла к себе, а он остался у себя. И всё.
Никуда хозяин не уходил, не уезжал, на территории поместья его нет… что происходит?!
Непонятно, но ясно, что дело плохо. Литте Яне чуть дурно не стало, но от лекаря она отказалась и принялась раздавать указания.
– Петер, я вас прошу срочно дать знать всем Оттам… ах да! Кто поблизости есть из рода?
– Маркус Отт. Он живёт в гостевом доме, это не так далеко отсюда.
– Прошу пригласить его сюда как можно скорее.
Петер поклонился и принялся действовать.
До телефона на Рамире не додумались, но световая связь была, аналог телеграфа был, и в поместье он был в том числе. Не слишком быстро, но связаться можно было с кем угодно.
Маркус Отт явился быстро. А литта Яна уже знала, что Евгения нет в городе.
А в столице?
Надо ждать ответа чуть дольше.
– Литта, – поклонился Маркус.
– Литт, – вежливо ответила ему Яна. – Я благодарна, что вы откликнулись на просьбу старухи…
– Литта Яна! Как вам не стыдно! Какая вы старуха, вы ещё нас всех за пояс заткнете! Если бы вы только разрешили, у ваших дверей мужчины с цветами дежурили бы денно и нощно!
Яна только усмехнулась и перешла к делу. Надо бы больше времени уделить этикету, но сердце нехорошо покалывало, и это не просто так.
– Литт Маркус, я прошу вас поискать Евгения через алтарь.
Конечно, это был не единственно возможный способ поиска, но самый быстрый и надёжный. Маркус удивился, но спорить не стал, только подумал, что это наверняка связано с визитом Марины.
Вот точно!
Но…
В алтарную комнату он спускался даже с некоторым душевным трепетом, но… напрасно.
Дверь не подалась.
Ни простым усилиям, ни на кровь… литта Яна покачала головой.
– Алтарь закрылся.
– Литта?
– Благодарю вас, литт Маркус.
– Литта Яна, что это может значить?
– Боюсь, что для рода Отт это не слишком хорошо, Маркус. Я обещаю, всё это останется между нами, пока я не поговорю с его величеством.
– Хорошо, литта Яна.
– Я бы просила и вас пока никого не оповещать.
Маркус и не собирался. Тем более что некоторые вещи знали все аристократы на уровне: «само собой разумеется».
– Обещаю, литта Яна.
Литта приняла обещание и откланялась. Король – это не первый встречный, к нему на приём так просто не попадёшь. А сердце всё равно покалывает… что же происходит?! Что случилось?!
Надо срочно разбираться. А то пожить ещё хочется.
Россия
Работа немного не задалась. Соня переживала из-за енота. А правда – вдруг?! Если Инна говорит, значит, еноты могут сделать что угодно с домом. Допустим, этот конкретный енот, которого она подобрала, не опасен. Но если он перекусит провод? Или выдернет розетку? Или откроет воду?
Ой, мамочки… только б соседи не пострадали! Она ж потом не расплатится! И ремонт делать сейчас не сможет, и… Господи, спаси, а? Не виноватая я, я просто дура жалостливая! Но как после вчерашних приключений было оставить беззащитное животное на улице?
Или стоило больше переживать за сохранность улицы, а не за енота?
Инка, как назло, прокрутила Соне несколько роликов с рутуба про енотов, и женщина едва не взвыла.
Милое животное?
Запустите зверушку к врагу, а потом сметите ошметочки врага в совок и живите спокойно. Этого врага у вас больше не будет.
А она его дома оставила, да так спокойно…
Дура она, что тут сказать? И жизнь её не учит!
Так что за Мартой Соня летела бегом и домой – тоже, словно на крыльях. По двору они пронеслись ураганом, на пятый этаж взлетели без всякого лифта. Марта хотела быстрее увидеть Еню, а Соня боялась, что половины дома уже нет. Но вроде бы стояла многоэтажка, не пошатывалась и не дымилась? И вода из окон ещё не лилась? Мамочки, страшно-то как!
Дверь она открывала дрожащими руками.
Квартира была цела.
Евгений даже лоджию закрыл, справедливо рассудив, что не нужны его женщине такие знания. Пусть думает, что он обычное животное, разве что к унитазу приученное и к миске.
Простите, но жрать с пола и гадить в лоток он не согласен! Вообще!
Енот преспокойно вышел в прихожую, чуть не вразвалочку, и тут же был пойман Мартой за хвост.
– Еня!!!
Соня вихрем концентрированного ужаса пролетела по квартире, обнаружила вмятину на кресле, на котором спал енот, съеденную курицу, кости в ведре и с уважением посмотрела на енота.
Точно, дрессированный. Нигде не нагадил, всё хорошо, всё в порядке… Слава богу!
– Еня… умничка, Еня!
Не то чтобы Евгению нравилось это имя, но Еня – Женя, хоть что-то созвучное. И вообще, чего ждать от баб? Спасибо, что Пупсиком или Кукусиком не назвали, уже счастье! А то он и похуже прозвища слышал от своих подружек. Нет-нет, его не обзывали, а вот животных – запросто.
Масюсик – нравится? Или Нюнюшечка? Вот и животным не нравилось наверняка, редкостные сволочи были, хоть и мелкие.
– Мама, Еня милый!
– Марточка, солнышко, бери Еню и иди мыть руки.
– Да, мама.
Заняться ужином, состоящим из картофельного пюре и копчёной скумбрии, Соня не успела. Только-только достала из холодильника кастрюлю, как в дверь позвонили.
– Мама?
Почему-то дети и животные мгновенно оказываются у входных дверей. Телепортируются?
– Марта, бери Еню и иди к себе.
Соня выдохнула, посмотрела в глазок и открыла дверь уже спокойно. Можно не бояться, это не скандалить, наверное…
– Павел Семёнович, здравствуйте!
– Здравствуйте, Соня. Рад вас видеть.
Местного участкового Соня знала и в лицо, и по имени. И поди не знай его, когда рядом с тобой живёт Ника Вячеславовна! Поневоле выучишь, видя бедолагу по пять раз в неделю!
– Соня… я вас не отвлекаю сейчас?
– Нет, Павел Семёнович. А что случилось?
– Тут с вами человек поговорить хочет, вы уж не отказывайте, пожалуйста.
Павел Семенович отступил в сторону, и Соня удивлённо посмотрела на мужчину лет сорока от роду. Вполне приличного, в очках…
– Простите? Что-то случилось?!
Ясность внёс енот.
Еня, который каким-то чудом вырвался у Марты, раздулся, став вдвое больше, грозно зацвиркал – и двинулся на врага. Соня едва успела поймать его за хвост.
– Еня, стоять!
– Вот, – Павел Семёнович улыбнулся. – Я же говорил, енот гражданочки дрессированный, сами видите, не кидается, не огрызается, а что на вас сердит, так это и понятно. Ну что, гражданин, будете дело миром улаживать?
Мужчина потупился.
– Софья Алексеевна… вы извините меня, пожалуйста, за вчерашнее. Я в вашем дворе гость, к другу приехал. А его дома нет, я Гранда прогулять решил, а он молодой ещё, дурной, вот и сорвался…
Теперь до Сони дошло. И очень захотелось разжать руку. Пусть бы Еня этого типа укусил за всё вчерашнее… можно больно.
– Вы?!
– Я. Простите, пожалуйста, что я вчера так сорвался…
Соня подняла брови.
Каким-то образом енотовый хвост в руке придавал боевой дух. Или сам енот, который выглядел так, что вот сейчас кинется – и сожрёт?
– Скажите, а если бы ваша собака нас вчера покусала?
– Он не стал бы.
– Моего енота он порвать хотел. Если бы не Еня, вчера могли бы пострадать и я, и дочка. А вы… я правильно понимаю, Павел Семёнович, гражданин не раскаивается, а просто старается уладить дело миром, пока Ника Вячеславовна его вместе с собакой на живодёрню не загнала?
Потупились оба. И участковый, и его спутник. Потом слово взял участковый.
– Если так-то подумать… Софья Алексеевна, может, и правда помиритесь? Мне спокойнее, делу ход не давать, вам спокойнее – вы ж зверьё любите, не станете грех на душу брать. Ведь и правда убьют собаку, а он живая душа, жалко его. Мужчине вот спокойнее…
– Виррррррр!!!
Еноту спокойно не было. Он явно старался вырвать у Сони хвост и пойти на разборки. Мужчина посмотрел на него с опаской.
– Простите… а вы не могли бы придержать своего зверя? А то он вчера мне штаны испортил, и ботинки только на выброс.
Соня невольно фыркнула. Кажется, Еня был настроен по-боевому и сегодня.
– Допустим, я заберу заявление. И?
– А я вам – деньги. – Мужчина был само очарование. Хоть ты с него второго енота рисуй. – Скажем, тысяч пятьдесят? Не торгуясь?
Соня качнула головой.
– Мне кажется, это слишком много.
– Цвиррррр!!!
Еноту явно так не казалось.
– Софья Алексеевна, я не стану врать. У меня хорошая должность, и для меня важна репутация. Я плачу и за прекращение дела, и за вашу плохую память. Вы согласитесь забыть обо всём случившемся за названную сумму?
Участковый кивнул.
Соня подумала, что ему тоже перепадёт от щедрот бизнесменовых, или кто там этот тип. А, неважно! Ей какая разница?
Но…
– У меня будет еще одно условие.
– Какое?!
– Павел Семёнович проконтролирует, чтобы вы с собакой отправились к кинологу и прошли полный курс обучения. Есть же у нас такие при полиции?
– Есть, Софья Алексеевна. Вы согласны, гражданин?
– Да.
Софья медленно кивнула:
– Хорошо. Переводите деньги, и мы обо всем забываем!
– Назовите мне номер счета?
– Вирррр!!! ВИРРРРР!!!
Енот явно был чем-то недоволен. Мужчина пошарил рядом.
– А это – вашему защитнику. Лично от меня.
Кусок мяса из пакета мог бы подкупить любое животное. Но Еня даже прикасаться к нему не собирался. Дернул хвост так, что вырвался у Сони, оставив ей пучок шерсти, повернулся задними лапами…
На площадке плохо запахло. Правда, на этот раз Еня целился в пакет с мясом.
Повисла неловкая пауза.
Она что – ДУРА?!
Евгений просто не понимал этих баб! Стоят двое, врут ей в глаза, пытаются замять дело, платят какой-то мизер – и она всему верит!!!
Ладно, он и сам не без греха. Но… он платил больше!
Хотя, судя по Соне, для неё это крупная сумма. И все равно… гады!
И мясо это… человек бы не учуял! А вот енот точно знал, что там какая-то гадость. И человек этот – гад! Погоди ж ты у меня!
Развернуться хвостом – и вперёд!
Да, еноты могут метить территорию, так что эти рефлексы у Евгения были. И метил он чётко в принесённую отраву. Не хватал зубами, не пытался с ним что-то сделать. Просто вонючая струя ударила в пакет.
– Б…!!!
Мужчина отбросил его и выругался. На него не попало, разве что пару капель, рикошетом. Но пакет только выбросить.
Соня прищурилась на мясо, на енота, который активно рычал на мясо и закапывал его, всем своим видом показывая, что это несъедобно. И что-то щелкнуло в мозгу.
– Чем мясо обработано?!
– А?..
Замерли все. Первым опомнился участковый.
– Николай Иванович, вы что? Хотели енотика отравить?
Конечно, мужчина владел собой. Но и Соне, и участковому хватило дрогнувшего взгляда.
– Ах ты…
Соня невольно потянулась за вазой, стоящей на тумбочке. Давненько с ней такого не было, а поди ж ты! Не забылось! Стоило кому-то поднять руку на её близких… и в милой женщине просыпался бронетранспортёр. И мчался по трупам врага, поблескивая изящным маникюром на гусеницах.
– Так! – Павел Семёнович взял себя в руки первым. – Двести тысяч. Пятьдесят за примирение и еще сто пятьдесят за попытку отравления. Не то я сейчас ещё один протокол составлю! Софья Алексеевна, поставьте вазу и уймите животное.
– Если я… – рык, который издала Соня, напугал даже её саму, – если я ещё раз увижу вас или вашу собаку в этом дворе, я на вас енота спускать не стану. Сама порву!
И прозвучало это так… поверили все. Включая енота.
Николай Иванович молча перевёл на тот же счёт еще сто пятьдесят тысяч рублей и развернулся к лестнице.
– Мясо заберрррите!
Когда женщина говорит таким тоном, с ней лучше не спорить. Тогда, может, и уцелеть удастся. Николай Иванович и не стал. Поднял вонючий пакет, с которого тут же закапало на его дорогущие туфли, и двинулся к лестнице словно сомнамбула.
Павел Семёнович подмигнул Соне.
– Я с ним сейчас ещё поговорю. И не переживайте, не обедняет.
– Цвиррррр!
– Вот ты прав, хвостатый. Он именно это самое.
– ЦВИРРРРРР!
– Хороший у вас защитник, Софья Алексеевна. А раньше вроде не было?
Тут бы и сказать Соне про находку. Тут бы и составить протокол.
А только мысли пролетели с такой скоростью, что спасовал бы даже фотон.
У Николая Ивановича есть деньги – он обижен на Еню – он может найти какого-то типа, который представится его хозяином – он может забрать енота и обидеть!
И режим БТРа с маникюром активизировался вторично.
– Еня? Это подарок. Работал в цирке, потом получил травму, возить его с собой просто так накладно, а убить рука не поднялась, мне продали чуть не за копейки. Сами видите, он как собака, ручной, меня защищает… показать документы?
Павел Семёнович посмотрел на енота, который уже стоял рядом с ногой Сони и свирепо скалился. Но не кидался, не рычал… если так подумать, мог он цапнуть?
Мог. Не сделал. И даже чётко пометил отравленный продукт.
Может, и правда, дрессура такая? А что? Вон чего в цирке тигры выделывают, а еноты, говорят, умнее тигров?[13]
– А какую травму-то?
– У него что-то с сетчаткой глаза получилось вследствие травмы головы, – соврала Соня, храбро скрестив пальцы за спиной. – То ли отслойка, то ли помутнение… у людей такое лечат, а енотам, сами понимаете, операцию в глазной больнице никак не провести. А от слепого зверя в цирке пользы нет. Это как постепенная слепота, не сразу, а за год-два.
– А-а…
О таком Павел Семёнович слышал, правда, у людей, не у енотов, но бывает ведь! И никуда от этого не денешься! И даже у людей такое лечится долго и дорого.
– А живут они по двадцать лет.
Теперь участковому стало всё понятно. Что ж, не самый обычный зверь, но явно умный и дрессированный. И циркачи греха на душу не взяли, и вон какой… герой! Если б не енот, у него бы на участке втрое больше проблем было.
Собака покусала женщину, может, и ребёнка, вот тут бы он за всё получил с добавкой. Еще бы и во все соцсети попал, а начальство это знаете как любит? Одной банкой с вазелином не обойдёшься! Есть от енота польза, это точно!
– Вы его без поводка не выгуливайте, Софья Алексеевна. Всего хорошего.
Мужчина козырнул – и развернулся.
Соня закрыла дверь и без сил опустилась на коврик у порога.
– Еня, кажется, обошлось?
– Кррррр!
Соня посмотрела на телефон.
Двести тысяч грели душу.
– Еня… мы богаты? Надо купить Марте пианино, она давно просит. А тебе… а что покупают енотам?
– Крррр!
– А тебе я куплю, что сам захочешь, и много-много мяса. Идёт?
– Кррррр!
Вот это Евгений одобрил. Кушать хотелось. И если уж он оказался в гостях у этой женщины, нечего её объедать! Заработать енот не может?
Это еще как сказать! Надо будет ещё подумать о заработке.
– И надо тебя вечером выгулять, наверное. Я тебе шлейку купила…
– Кррррр!
Вот еще шлейки не хватало! Но если здесь так принято?
– Мама, всё хорошо?
Марта осторожно высунулась из комнаты. Личико у ребенка было испуганным.
– Вррррррр! – Евгений вздохнул и направился утешать мелочь. Ладно уж! Потерпит он немного детские ручки на хвосте! Пусть малышка порадуется…
Рамира
Лариса оглядывала возможного внучатого зятя (а как ещё назвать потенциального мужа внучки?), как третьегодняшнюю колбасу.
Съесть-то её можно. А вы уверены, что нужно? Что вас потом не вытошнит, что она нормально хранилась, что туда не тухлятина попала?
Вот и Лариса ни в чём не была уверена.
Пока Маркус ей не слишком нравился, и поговорить она с ним предпочла без Маринки. Ещё беременной дуры ей не хватало, с её истериками и соплями!
Из внучки она что смогла вытрясла, теперь надо трясти зятька.
– Скажи-ка мне, Маркус, ты знал, что Марина с Евгением шашни крутит?
Маркус и врать не стал.
– Знал. Надеялся, что она не поддастся, а потом просто… не сразу решился разорвать отношения. Да и прятались они, я не сразу узнал.
– Понятно.
– Евгений мне о своих намерениях сказал почти сразу, как Мариной заинтересовался. Но я думал, она… она перед ним не прогнётся. Ну и проверить хотел тоже.
Лариса досадливо фыркнула.
Не прогнётся! Эх, Маринка, если бы ты не думала, что можешь усидеть на двух стульях! Бог дал человеку одну задницу, чтобы тот выбирал что-то одно. А не всё сразу.
Впрочем, в этой истории и сама Лариса не умнее оказалась. Так что выпутываться надо всем.
– Марина может быть беременна от тебя.
– Может. Или от Евгения. Даже скорее от Евгения, его дед был тем еще параноиком, поэтому родовой перстень Евгения настроен, скорее, на защиту. Только не от беременности, а от опасности. Бастарды – что, ими род прибавляется, жизнь важнее. Но всё сразу получить нельзя, поэтому противозачаточные функции у линии Евгения проседали, а вот защита жизни – наоборот, преобладала.
Лариса вспомнила, как не могла её продавить, и невольно кивнула.
– Вот. А мой предок больше всего не хотел бастардов. Была у него неприятная история, стоившая ему части состояния, вот и подстраховался дважды и трижды. Потому я и считаю, что это не мой ребёнок. Но Марина пила зелье плодородия, и я не уверен полностью, придётся ждать рождения ребенка, а потом смотреть.
Лариса кивнула.
Будь Маринка обычной женщиной, было бы проще. Но она происходит от ведьм.
Вот за это аристократы и не любили связываться с ведьмами. Конфликтуют их виды магии, просто не сходятся, перекрывают друг друга. Это как одну рыбину в четыре руки чистить. Грязи много, пользы мало. Нужны-то и те и эти, понятно, и давно уж не изводят ведьм просто так, только за нарушения закона. Но за преступления и аристократам отвечать приходится, всё справедливо.
Если Маринку сейчас проверить родовой магией, ничего она не покажет. Хоть внучка и не ведьма, но… кровь-то в ней чистая, ведьмовская. Кроме резонанса никакой пользы не будет.
Лариса мрачно посмотрела на Марка:
– И почему, зная столько всего интересного, ты ещё не побежал жаловаться?
Маркус вздохнул.
Вчера он думал о том же самом. И ответ знал, и ответ этот ему не нравился, потому как сволочью Маркус получался, распоследней. А кому ж такое про себя узнать понравится?
Но и искушение было очень уж сильным.
– Потому что пользы я могу получить больше, чем вреда. Евгений достаточно популярен, так что… думаю, искать его начнут через неделю. Может, через две, больше времени выиграть не получится. А пока его будут искать… кое-что я могу поправить в свою пользу.
Маркус понимал, что много не выгадает, но даже то, что он может получить, провернув пару сделок, это больше его пятилетнего дохода. О закрывшемся алтарном зале он пока молчал. Потом это и без него известно станет, да и не спрашивали его ни о чём таком, родовом. Да, неделя или две, больше Маркус не выгадает, но и это уже замечательно!
Про литту Яну он тоже не упоминал, это сейчас ни на что не влияло. Да, она попадет к королю, да, начнутся поиски, но при запертом алтарном зале они и так бы начались достаточно быстро. Плюс-минус день, вот и всё. Корона тоже не сразу раскачается и соберется. Так что Маркус изначально рассчитывал на пару недель. А потом Евгения найдут… или НЕ найдут?
Лариса, наоборот, довольно заулыбалась.
Вот с бессребреником она бы дело иметь не стала, если человеку ничего не нужно, кроме его оскорбленных чувств, хорошим это не закончится. А если мужчина ищет, где выгоду получить… тут они и договорятся, пожалуй. И для начала доверит она ему маленький кусочек важной информации.
– Евгения нет на Рамире.
– Как – нет?! – ошалел мужчина.
– Молча. Вообще нет. Нигде.
– Марина вчера упомянула, что он провалился в портал…
– Всё верно. Но куда открылся портал, я не знаю. Итак, на Рамире его нет.
– А можно его найти – там, где он сейчас оказался?
Лариса уже думала над этим вопросом, поэтому ответила практически сразу:
– Теоретически. Если я правильно помню, наш мир соседствует с восемью другими мирами, то есть Евгений может быть в любом из них. Или в каком-то из вторичных, дальше вряд ли получится, мощность не та. То есть надо проверить всего каких-то семьдесят с лишним миров. Отсюда – не получится. В каждый из них надо открыть портал, в каждом провести ритуал. При этом, заметь, насыщенность миров силой может быть разной. То есть слабому магу там делать нечего, а сильному или жертву приносить, или накопителями обвешиваться, или он там на год останется. Можно поиск провести по родной крови, но крови-то и нет! Во всяком случае – пока.
Маркус задумался.
М-да… теоретически это можно было сделать. А вот практически – сложно. Открывать порталы могут достаточно сильные маги. Проводить поисковые ритуалы – тоже. Подробно Маркус эту тему не изучал, но общие принципы верны.
– То есть речь не о двух неделях?
– Нет.
– Допустим, он снимет ваше проклятие и даст о себе знать?
– Допускай. Но это сложнее. Пару месяцев оно бы точно продержалось, потом… с помощью алтаря он бы порвал его быстрее, но алтаря-то в другом мире и нет. И насыщенность магией у миров разная. Если как у нашего – тогда месяца два-три. Потом он начнёт иногда принимать человеческую форму. Если мир бедный энергетически, а такие тоже есть, то даже больше. Полгода-год.
Маркус потёр руки:
– Это же… прекрасно!
– Добавь ещё, что он провалился в форме… зверя. Не знаю какого, вчера и темновато было в комнате, и портал этот… не разглядела толком! Ладно! Животное, сам понимаешь, к магии не способно. А вот проблем себе на хвост легко найдёт и бездомная собака, и кошка…
– Евгений может и погибнуть, не дождавшись помощи?
– Вполне.
Маркус задумался.
– А что могу для него сделать Я?!
Последнее слово мужчина и выделил, и подчеркнул голосом. Здесь и сейчас это был основной вопрос, от которого сильно зависели последствия. Да и его действия тоже.
– Размышляешь, не уничтожит ли тебя родовой алтарь?
– Ну…
– Теоретически не должен. Твое знание об этой ситуации СЕЙЧАС уже ничего не меняет. ДО того ты знал только о Маринкиной измене. О её планах ты был не в курсе, о моих действиях тоже узнал ПОСЛЕ.
– Ага.
– Ребёнок тоже ни в чем не виноват перед магией рода. Маринка его делала, чтобы поймать мужа, за это максимум – бесплодие, и то для неё. Ребёнка за это не покарают, он решений не принимал и вообще сам – жертва.
– Ага.
– Перед магией рода отвечает Маринка. За враньё, которое привело к смерти Евгения. Или к проблемам… тут зависит именно от результата. Но получается, что виноваты будем и она, и я. Она больше, потому что лгала осознанно, я меньше, потому что имею право на месть. Это учитывается.
Маркус потёр лоб.
Да, у магии свои законы. Но разбираться в них…
Просто – ЫТЬ! Можно и похлеще сказать, да цензура не пропустит.
– Так что ты получаешься невиновен. Именно перед магией, именно перед родом. А что касается воровства, о котором ты мечтаешь, за это магия карать не будет. Алтарь решает другие вопросы: наследование, привязка к роду…
Маркус засиял ясным солнышком.
Перспективы в таком разрезе выглядели намного приятнее. За полгода-год это ж он как развернётся, да как свернётся, да как всё для себя наладит!
Всё спереть не получится, но хоть что-то скрысить и уволочь к себе в норку! А Эжен – что?! Сам виноват! Мог бы и не лезть в чужое счастье!
Маркус для себя первый Марину приглядел! Вообще! Евгений мог её и не трогать, найти себе кого-то другого для развлечений, вон как ту брюнетку, Беатриче, или как там её?
Неважно!
Это сейчас Маркуса не интересовало!
А вот кое-что другое уточнить стоило.
– Вы ведь мне не просто так всё это рассказали?
Бескорыстная ведьма? Положите в кунсткамеру, сразу же за честным чиновником и непорочной актрисой. Верю-верю, и не в такие сказочки верю. В них и поинтереснее чудеса встречаются, к примеру, рыбы говорят и коровы летают!
Лариса усмехнулась:
– Абсолютно точно. Мыслей у тебя только о крошках состояния. А если получится загрести – всё?!
Маркус подавился воздухом.
– А… гхрррр! Е…?!
– Объясняю. Тут получается определённый риск. Но если ребёнок не от тебя…
– Скорее всего.
– Вот. Если это твой ребёнок, он рождается, ты определяешь отцовство, это будет возможно, и вы с Маринкой женитесь. Захочешь – потом разведётесь. Зато ребёнок будет из рода Отт, признан отцом и к тебе у алтаря претензий не будет. Какую выгоду получаешь ты? Это просто. Пока Евгения нет, я помогу тебе, чем смогу, и половину полученного с моей помощью ты отдашь Марине. Устроит?
– Допустим. Но это может быть не мой ребёнок.
– А если это ребёнок Евгения, то ты все равно определяешь отцовство и женишься на Марине. И становишься его опекуном. И получаешь полный доступ ко всем счетам. Если парень – до двадцати лет, если девушка – до восемнадцати. Хороший план?
– Вполне. А почему я не могу жениться на Марине сейчас? Чтобы ребёнок родился в законном браке?
– Потому что алтарь. Если ты сейчас берёшь Маринку в жены, что ты должен сделать?
– Привести её к алтарю, ввести в род…
– Ага. С ребёнком от другого мужчины.
Маркус вторично подавился слюной.
– Но… он же тоже будет Отт!
– Но тогда ты его усыновишь ещё в утробе, с помощью свадебного ритуала. Или удочеришь, и это не будет наследник Евгения Н. Отт. Если я правильно помню ваши заморочки, женившись на беременной и зная, что ребёнок может быть не твоим, ты его принимаешь в род как СВОЕГО.
Аргумент получился неотразимым. Маркус действительно не подумал о такой мелочи. Если бы даже Марина была беременна вообще неизвестно от кого, да хоть от грузчика портового, заключая алтарный брак и признавая её ребенка своим на алтаре, Маркус получал действительно родного ребёнка. Алтарь это мог. Это и с усыновлением работало, только усилий требовалось гораздо больше, а уж на зародыше-то – всегда!
– Согласен.
Лариса криво усмехнулась.
– Тогда иди, поговори с Маришкой, а то она нервничает. Думаю, ты найдёшь что ей поведать… в правильном ключе.
– Как скажете… бабушка.
Лариса проводила Маркуса насмешливой улыбкой.
– Бабушка, что случилось?
Фелиция Виран свою бабушку любила и ценила. Уважала и старалась не расстраивать.
С родителями у неё как-то не сложилось, не было между ними такой близости, а вот с литтой Яной получилось. Почему-то прикипели они друг к другу. Вроде и не одна внучка у литты Яны, и даже не две, всего их восемь, но Фелицию она любила больше всего. Бывает так… старалась-то она относиться ко всем одинаково, но сердцу не прикажешь.
Неудивительно, что сейчас литта Яна решила посоветоваться именно с ней.
– Фели, у меня действительно беда.
– Бабушка?
Фелиция села прямее, всем видом демонстрируя, что не сдвинется с места, пока бабушка всё не расскажет, а Фели всё не решит.
Яна вздохнула.
– Я ходила сегодня к алтарю, Фели. И он показал, что на мне нарушенное обязательство.
– Какое? То есть… что именно нарушено?
Литта Яна потерла лицо руками.
– А вот этого алтарь не показывает. Вообще.
– Но как это может быть?
Фелиция знала, о чём говорила. Аристократы вообще старались не клясться лишний раз, но если уж давали слово, это отмечалось на алтаре. Клянешься кровью, потом проливаешь кровь на алтарь, алтарь запоминает твою клятву. Если ты её нарушил – тебе об этом напомнят. И какую клятву, и когда – не увильнёшь. Особенность магии.
Магия – это сила и право, какое тебе может быть право, если ты за себя не отвечаешь? Если твои слова пустой звук, если твои поступки как пыль на ветру, куда дунет, туда и полетишь, чего ты стоишь? Оттого и спрос с аристократов был куда как жёстче обычного. И за словами они строго следили.
– Может, – литта Яна поморщилась, – если я могла что-то предотвратить – и не сделала, не проследила. Понимаешь?
