Галина Гончарова
Е.Н. Отт и Ехидна
– В кого Эжен превратился?
– Бабушка не поняла, что-то такое серое и пушистое вроде собаки.
Марк взвыл. Вот просто – взвыл.
– Марина, ты понимаешь, что за это с вами сделают?!
– Ничего, – парировала женщина. – Никто не узнает.
Марк взвыл вторично.
Ага, никто!
Как минимум – уже ЧЕТЫРЕ человека! Бабка-ведьма, Марина, он и Евгений. А еще те, кому расскажет сам Евгений. Он же не умер? Нет?
Аккурат половина Рамиры знать будет! И до короля дойдет, и до палача потом дело дойдет. Беременных у нас не казнят, ну так родить-то тебе дадут. А потом не обессудь.
– Узнают.
– И что? Евгению не причинили никакого вреда, его превращение – это месть, на которую я имела законное право, и вообще я ношу его наследника!
Марк задумался.
Ну… так-то всё верно.
– А еще это может быть твой ребёнок.
Марк взъерошил волосы.
– Марина, мне надо подумать. Уж прости, но всё это настолько неожиданно, что я не могу тебе ничего сказать. Мне надо подумать…
Марина поджала губы, но в данной ситуации лучше было не возмущаться.
– Марк, подумай, конечно, а я к тебе завра приду.
– Хорошо, Марина.
Женщина действительно ушла, а Марк упал в кровать.
Что же делать, что делать?!
Россия
Соня гладила пушистого зверька и думала, что ей… повезло?
Сегодня и она, и дочка остались целы. А ведь и дочку могли покусать… нет, не енот, она уже поняла, что он безобидный. А вот собака – могла.
И её могли. А как тогда работать? А укол от бешенства? Соне тоже не надо бы, она не так давно в себя пришла, год-полтора, как начала походить не на призрака, а на человека. И какие от него могут быть последствия?
Теплое тельце крепко прижалось к ней, грело, успокаивало. Слезы сами полились потоком. Давно она не плакала, может, год? Или нет, больше.
– Енот по имени Еня…
– Цвиррр.
– Еня… ладно. Завтра посмотрю, может, про тебя кто пишет в интернете? Если ты потерялся? Но не похоже, ошейника нет, ничего нет… или на енотов ошейники не надевают? Но не просто ж так ты в кустах оказался? Ох, Еня…
Енот молчал.
Разве что прижимался крепче, и Соне становилось чуточку полегче. Животное? А как так получается, что животные бывают человечнее людей? А люди хуже всякой скотины?
Нет ответа.
Слезы закончились, и пошли сухие тоскливые всхлипы. Соня кое-как высморкалась, умылась и направилась к Марте. Расстелила спальный мешок прямо на полу.
Спина болит, на жёстком спать легче, вот и появился вытащенный с антресолей спальник. И дочке лучше, мама рядом. На диване спать можно, но потом точно будет приступ, а кровать с хорошим матрасом – это дорого. Очень дорого. А денег сейчас нет. Может, когда-нибудь потом?
Енот посмотрел на это, фыркнул и устроился на кресле. Растёкся пушистой чёрно-серой тряпочкой, раскинул в стороны лапы… запирать его на кухне, как хотела, Соня не стала. Не покусает.
С мужем ей не повезло. Зато енот хороший попался.
Рамира
В поместье рода Отт происходило что-то неладное.
Только происходило оно так тихо, что никто ничего не видел и не слышал. Да и кому бы?
Слуги?
Они, конечно, давно живут в поместье, они почти члены семьи, но… чувствительности к родовой магии у них нет. Вообще.
Потому никто и не знал, что алтарь рода Отт начал пульсировать и светиться.
Он звал Евгения.
Он искал человека, которого выбрал для себя проводником. И – не находил.
Вибрировали лей-линии, проходящие через алтарь, дрожь передавалась от одного алтаря к другому, от одного сгустка магии к следующему, по цепочке, и словно паучки, сидящие в разных углах громадной паутины, они напрягали все нити.
Евгений Отт?
Его нет здесь… но и там его тоже нет. Паутина его просто не видела.
Но в то же время он жив. Алтарь это чувствовал, расстояние тут неважно. Смерть каждого из членов рода отпечатывалась на нём мгновенно.
Евгения нет на Рамире.
Его не могут найти алтари, он не может отозваться, его нет в зоне досягаемости лей-линий, а они пронизывают весь мир. Его нет нигде.
Алтари мыслят не так, как люди, но какие-то зародыши ощущений у них есть. Наверняка.
Потому что алтарь полыхнул гневной вспышкой.
Он выбрал себе Евгения!
Он не согласен ни на кого другого!
Он будет ждать Евгения!
Вспышка белого света озарила комнату, пробежала по всем углам, высветив каждую завитушку на стенах, каждую пылинку, которые оседают в завитушках.
Вспышка прошлась по контурам двери, наглухо запечатывая её.
Никто не войдет в алтарный зал, пока сюда не придет Евгений Отт.
Никто не коснётся алтаря рода!
Никто!
Слуги этого не почувствовали, да и члены рода Отт пока тоже. А решение алтаря было достаточно жестоким.
На алтаре заключаются браки. Не светские, нет. Там-то что? Праздник для людей, считай, завитушки и крендельки, а настоящие, алтарные браки заключаются именно на алтаре. На алтарь проливается кровь, на алтаре даются клятвы…
Нет доступа к алтарю?
Новых членов рода тоже не будет. На алтаре нарекают имена детям, с его помощью подпитывают силой больных и немощных, на алтаре даются самые важные клятвы – его функциям несть числа.
Лиши род их сердца – и род угаснет.
Алтарь не хотел подпускать к себе никого, кроме Евгения, и закрылся. Отныне у рода Отт был свободный выбор – или поиск главы рода, или постепенное вымирание, если алтарь не сменит гнев на милость.
А сменит ли?
Алтарь – не человек, ему можно хоть целый день приводить разные доводы, ему все будет безразлично. Это овеществлённый сгусток магии. И он принял своё решение.
Глава 2
Слух и нюх у енота острые. Так что будильник он услышал. Тот жужжал тихо, но вполне отчётливо. Соня пошевелилась в спальном мешке, принялась из него вылезать. Евгений окинул женщину оценивающим взглядом. Вчера не рассмотрел как следует все виды и возвышенности, не до того ему было. Сегодня… почему бы и не посмотреть, если показывают?
Такая пышечка.
Рост средний, грудь полная, талия… талия условная. Видно, что животик есть, средний такой. Пышная попка, аккуратные ножки.
Симпатичная.
Лицо? Там тоже нормально. Вчера как-то и не посмотрел, а сегодня смог оценить: волосы прямые, русые, глаза карие, не слишком большие, но и не маленькие, средние, вообще всё лицо среднее. Пропорциональное, аккуратный нос, высокий лоб, хорошие скулы, но какое-то всё серое, словно стёртое, смазанное. Нет в ней ярких черт.
Брови и ресницы тоже невыразительные, серенькие. Да, пожалуй, грудь – это её главное достоинство. Хотя Евгений на нее внимания не обратил бы, не в его вкусе. Очень средняя женщина. Этакая серенькая воробьишка. Но, кстати, симпатичнее той же Марины. Марина была вся мелкая, как будто мышь очеловечилась, а Соня просто не старается себя подчеркнуть. Она на себя словно бы рукой махнула, неухоженность в облике чувствуется, заброшенность.
Марта намного симпатичнее матери. Золотистые кудряшки, карие выразительные глазки, чёрные бровки и реснички, обаятельная улыбка. Наверное, отец девочки был красивым. Интересно, что с ним стало? Он умер? Давно?
Следов или запаха мужчины в этом жилище не было. Даже приходящих мужчин не было, и Евгения это порадовало. Женщины более сострадательны, а вот он… лично он бы енота за хвост выкинул. Если бы его любовница такое в дом притащила да ему показала – точно не позволил бы оставить. Ну… или держала бы она зверя там, где он енота не увидит. М-да…
Квартиру Евгений ночью тоже обследовал, заодно разобрался, для чего нужен унитаз. Порадовался пластиковому кругу, иначе б не удержался. Скользко же! Человеку в самый раз, а у енота размеры не те. А на пол гадить тоже как-то не очень… хотя большую часть он на собачьего хозяина вылил.
Мало ещё дураку досталось!
Квартира была не слишком большой, двухкомнатной. Длинный коридор, из него справа налево комната большая, в которой Соня и устроила спальню, комната поменьше, она почти напротив входа, в ней явно гостиная, и отнорок слева. В нем кладовка, туалет, ванная, и завершается он кухней. Размеры?
У него конюхи лучше жили! А тут женщина, с ребёнком… пока Евгений судить ни о чём не собирался. Слишком он мало знает об этом мире.
Фотографий не было, газет он не нашел. Компьютер видел, но что это такое – не догадался. Соня встала, прошла на кухню, зашуршала там. Достала из холодильника несколько яиц, три разбила в омлет, ещё одно протянула еноту. Евгений послушно взял его, дальше сработали рефлексы. Прокусить яйцо, выпить его, скорлупу кинуть в ведро с мусором – и тут же получить второе яйцо.
Трех яиц телу енота оказалось достаточно. Евгений невольно облизнулся и принялся наблюдать за Соней. Та смешала яйца с молоком, вылила на сковороду, накрыла её крышкой и поставила на маленький огонь. Сама отправилась в ванную комнату и включила там воду.
Сходить?
Евгений решил, что сходить надо. Заодно оценит свою спасительницу в натуральном виде… ничего так. Видно, что это полнота, но такое бывает после родов. И вся она такая… кость широкая, нет в ней аристократизма. Крепенькая, сбитенькая, плотненькая, очень даже аппетитная.
А это что такое?
Шрам в самом низу живота уже выцвел, но енот его отлично видел. Её зачем-то резали? А зачем? Или кто-то ранил? Что вообще с ней случилось? Как бы это выяснить?
Соня брызнула в енота водичкой и улыбнулась при виде недовольной моськи.
– А нечего тут подглядывать.
– Цвирррр! – в тон ей отозвался Евгений.
А нечего тут голой ходить! Что тебе енот – не человек, что ли?
Дальше всё шло по плану.
Проснулась Марта и тут же была накормлена и переодета в красивое платьице. Заодно хотели переодеть и енота, но удалось вовремя залезть за диван. А, нет.
Не удалось.
Как-то Евгений забыл про хвост, за который его и потащили из укрытия. Пришлось вылезти и даже позволить надеть на себя шляпку от куклы.
Нет, не идет она еноту. Или цветочков много, или цвет не тот, слишком розовый.
– Мама, а Еню в садик можно?
Соня представила лицо милейшей заведующей садиком – и едва омлетом не поперхнулась. Ага, можно! У неё бродячие коты и собаки-то истерику вызывают! Это ж инфекция – грязь – чума – блохи – аллергия… подумать немного, что садик стоит в зоне частной застройки, там есть сараи, и в этих сараях полно мышей и крыс? Не-не, мыши и крысы – это нестрашно! Коты намного страшнее! На кошек у детей аллергия есть, а на крыс и мышей точно нет. Никто ж о ней не говорит! А что тут скажешь? Вот в Эрмитаже котов держат, как раз от мышей и крыс. А в садиках и школах котов для этих целей держать нельзя. А то дети от них что-то подцепят. Непонятно что, но факт.
И вот не надо про аллергию!
Соня отлично знала, что у детей, которые тесно общаются с животными, держат дома собак и кошек, хомяков и птиц, аллергий на порядок меньше, чем у детей, которых растят в обстановке повышенной стерильности. Но разве докажешь это сумасшедшим родителям? Нет, нереально[12].
– Марточка, Еню в садик не разрешат.
– А ты меня тогда заберёшь пораньше?
Соня кивнула. Поглядела в записную книжку на смартфоне.
– Да. У меня сегодня три клиента, так что я смогу уйти пораньше. И за тобой прибегу сразу после сна. Хорошо?
– Да, мама.
– Пойдем гулять в парк?
– С Еней?
И что оставалось сказать Соне?
– Да, рыбёныш. С Еней. Я ему только шлейку куплю сегодня, чтобы никто не цеплялся и чтобы он не убежал.
– Он не убежит. Я его подержу!
Евгений нервным движением подобрал под себя хвост. Ну уж – нет! Лучше давайте шлейку!
– Сонька, ты чего вся зелёная?
Инна, парикмахер, как раз смотрела бодро и весело. Да и что ей унывать?
Проблем никаких, муж – дом – дети, всё хорошо и спокойно. Даже завидовать иногда начинаешь… ну бывает же так?! Вот когда всё в семье хорошо и все друг друга любят! Это просто Соне не повезло!
– День вчера тяжелый выдался.
Соня работала в салоне красоты мастером по маникюру и педикюру, место было тихое, клиентура своя, устоявшаяся, коллеги приятные, а для неё сейчас это было важно. Работа несла только положительные эмоции, да и деньги неплохие. Но главное – тишина и спокойствие. Слишком дорого ей дались последние несколько лет…
– Что случилось? Марта ночью бесилась? Может, на смену погоды?
Соня хмыкнула. Нет, на погоду, природу и прочее её дочка не реагировала, вообще не представляла, что так бывает. А вот другое…
– Инна, я вчера енота подобрала.
– Че-го?! – Глаза у подруги стали круглыми и неверящими. – Рассказывай!
Соня послушно выложила всё, что произошло за вчерашний вечер. Инна внимательно слушала, потом побарабанила пальцами по столу для маникюра.
– Сонь, а тебе в полицию надо, наверное.
– А зачем?
– А что ты будешь с енотом делать?
– Эээээ… – Так далеко Соня ещё не загадывала. Понятно, на улицу его выкинуть не получится, он её вчера, считай, спас. Но оставлять себе? Это не хомячок вообще-то! – Не знаю.
– Давай думать вместе. Про кошек и собак я знаю, наверное, это и для енотов действует, и для любого найденыша. Если ты находишь животное, то идёшь к участковому, пишешь заявление, и в течение полугода может объявиться законный владелец. Тогда ты ему вернёшь зверя, а он тебе возместит ущерб. Так что чеки на питание сохранять надо.
– Ещё какие варианты есть?
– Не знаю… ты его хочешь себе оставить?
– Инна, я правда пока не знаю, как поступить. А если его выкинули?
– Тогда ты ничем не рискуешь.
– А если он сбежал? Со зверофермы?
– У нас такие есть?
– Есть. – Соня полистала странички в телефоне. – Вот, смотри, думаешь, енотовые шубы и воротники делают из зверушек, которые от старости умерли?
Инна поморщилась.
– М-да…
– А есть еще развод. Если он племенной, к примеру.
– А он не кастрированный?
– Инна, прости, под хвост я ему не заглядывала. Но кажется, его – не того.
– Зря. Он же тебе полквартиры загадить может. Вот, смотри. – Теперь странички в телефоне листала уже Инна. – Они могут всё открыть, везде залезть, всё перегрызть…
Соня только глазами захлопала. Как-то она не подозревала таких талантов в еноте.
– А… он бы уже тогда всё сделал, что хотел. Я же его на ночь не закрывала.
– И он не перегрыз все провода разом? Никуда не влез? Ничего не рассыпал? Не… – Инна с большим интересом просматривала в интернете ролик с енотом.
– Нет…
– А он точно не дохлый? И не больной?
– Нет…
– Значит, чей-то и дрессированный.
Соня вздохнула.
– Ладно. Схожу к участковому, пусть примет заявление.
– Если енот ещё не разобрал на части весь дом.
– Я уходила, и всё стояло.
– А ты ему хоть туалет поставила? Хоть какой?
– Н-нет…
– Ну и будешь убирать за ним. Это ж не кошка, не собака, они терпеть не могут, где приспичило, там и нагадит.
– Кажется, я дура.
– Если тебе так кажется, то тебе так не кажется.
– Тьфу на тебя.
Над дверью звякнул колокольчик. К Соне пришёл первый клиент.
Евгений прошёлся по квартире.
Раз, второй… ага, книги! Размечтался, наивный енот! Может, устный местный ты и понимаешь, а вот читать не можешь. Картинки оставались картинками, буквы – непонятными червячками.
Что такое компьютер и телевизор, Евгений не знал, так что и не полез к ним.
Оставалось выйти на лоджию и смотреть в окно. Лоджия открывалась из гостиной, то есть из маленькой комнаты, и шла дальше по стене панельки, выход на неё был ещё и из кухни.
Евгений легко открыл ручку ловкими енотовыми руками, осмотрел свои пальцы и решил, что вполне. Могло быть и хуже, окажись он, к примеру, ослом. Копытами ручку не покрутишь и даже за ухом себя не почешешь, копытами-то. Опять же маленьких и пушистых гладят и чешут, а на больших и копытных предпочитают пахать. Да и не берут люди ослов к себе домой.
Евгений смотрел сверху вниз на улицу, слушал людей, вдыхал запахи большого города.
Скучно ему не было. Но… это точно не Рамира. А где это и что это? Ну хоть какие бы привязки?
Как и все аристократы, он знал о множественности миров и не удивлялся их существованию. Творец может устроить Вселенную, как ему нравится, а люди не всегда могут осознать его замысел. Это нормально. Но…
А дальше-то ему как?
Ему надо домой возвращаться. А если тут…
Евгений развернулся с балкона и отправился обратно на кресло. Так… задача-максимум: вернуться домой. Человеком. И оторвать проклятой ведьме голову.
Это много. Потому задача-минимум. По ступенькам.
Ему надо остаться в этом доме. Здесь кормят и достаточно безопасно, на улице, судя по тому, что он видит сверху, он может и не выжить. Да и искать себе еду по помойкам неприятно, разум-то человеческий. И сомнения одолевают – вдруг здесь есть хищники, которые едят енотов? Лучше не рисковать.
Итак, у него есть крыша над головой и еда. Это надо не потерять. Это первое.
Ему надо выучить местную письменность и ознакомиться с историей. Это второе.
Ему надо найти местных магов или ведьм. И договориться. Это третье.
Сколько времени может занять эта задача?
Хорошо бы уже завтра отправиться домой, но вряд ли получится. Если в месяц он уложится, будет замечательно. Енот ведь не может говорить, а ведьме или колдуну надо будет ещё объяснить, что произошло. Соответственно если сказать он не сможет, то написать – вполне. Но для этого надо выполнить пункт второй своего плана.
Итак, местный язык, письменность, потом окрестности, выживание…
Пожалуй, ему повезло с этой женщиной. Со-ня…
Ладно, она не в его вкусе. Но когда Евгений отправится домой, он найдёт способ её отблагодарить. Отт никогда не были неблагодарным быдлом!
Да, и поставить себе это тоже в план. Узнать, что здесь сколько стоит. А то поди договорись с кем-то, если даже и цен не представляешь?
Ничего! Е. Н. Отт работы и дома не боялся, и здесь справится.
Рамира
Лариса В. Никс, она же страшная ведьма, с которой и столкнулся Евгений Н. Отт, чувствовала себя отлично. Она готовила завтрак. Сегодня ведьме захотелось оладушек с яблоками, и она, мурлыкая под нос какую-то весёленькую мелодию, натирала фрукты в тесто.
Глядя со стороны, никто бы и не подумал, что эта милая старушка – ведьма. Халатик с цветочками, растрёпанные седые волосы, беззаботная улыбка, светлая аккуратная кухонька… нет-нет!
Никаких лапок жабы и крыльев летучей мыши!
Не надо путать кухню с лабораторией, а то результат никому не понравится. Лаборатория у ведьмы была, как и положено, в пристройке, в подвале. Мало ли что рванёт? Хотя бы дом уцелеет.
А кухня у неё светленькая, в беззаботных розовых тонах и с ромашками. Нравились ведьме эти цветочки, вот нравились – и всё тут. Даже фартучек на ней был с ромашками.
Воспоминания о вчерашнем ей тоже настроения не портили.
Евгений Отт?
Ну и что?
Вот ЧТО она такого сделала, если задуматься?
Ни-че-го.
Ведьмовство, понятно, наказуемо, но только в том случае, если поймают и докажут. А тут ещё и Маринкина беременность, и отказ этого самого Евгения от ребёнка, и его жестокие слова.
Были? Еще как были, и девочку чуть ли не шлюхой в лицо назвал, и бабушке её сказал то же самое… и кто тебе виноват? Законы Лариса знала.
Даже если Евгению захочется идти с жалобами и делать из себя посмешище, ничего кроме штрафа ей не присудят. И то разойдутся взаимозачётом, скорее всего.
Она не убивала, она просто прокляла, перекинула в животное, а куда уж он сам там провалился… Хотел-то к родовому алтарю, но вмешалась она очень удачно и вовремя, вот и засбоил портал. Это Лариса тоже выяснила. Первым делом. И результат ей понравился.
Судя по всему, Евгения никто больше не увидит. Можно расслабиться и жить спокойно.
А еще поговорить с Мариной. Когда родится ребёнок, ей надо будет подавать на определение отцовства, введение ребёнка в род и привязку к алтарю. Это же наследник Отт! И до его двадцати лет Маринка будет жить спокойно.
Деньги будут. А там и замуж выйдет, почему бы нет?
Даже если родится девчонка, ничего страшного. Её тоже можно к алтарю привязать, и наследницей женщина может быть, чай, сейчас не старые времена.
Всё складывается просто отлично!
Так Лариса и думала, пока к завтраку не заявилась внучка. Так-то она у бабушки не оставалась, нельзя ей рядом с действующей ведьмой быть, ни к чему. Но на денёк и иногда – можно.
Может, потому и враньё сработало? Не знали бабушка и внучка друг друга как следует, вот и получилось не то, что надо.
– Доброе утро, бабушка.
– Доброе, Мариша. Садись кушать, оладьи сейчас готовы будут.
– Оладьи?
– Да.
Марина послушно села за стол, но особого аппетита не показывала. Наоборот…
– Бабушка, а нам ничего не будет? Ну… за Евгения? Я тогда не подумала, а вот сейчас мне страшно.
Лучше поздно, чем никогда. Но к себе Лариса эту мысль тоже применяла, не ей и Маринку осуждать.
Да, внучка дура, примчалась и ревела тут, и сопли бахромой, и истерика, и чуть не обморок. Но и она – дура. Могла бы и потерпеть пару дней, месть обдумать, все варианты прикинуть, ан нет, вспылила, разгневалась и помчалась мстить. А подождала бы немного, так и передумала бы или ещё что сообразила. Вот говорила ей наставница: ты, Ларка, сначала делаешь, а потом думаешь, вляпалась или нет. Авось возраст глупость поправит, да надежды мало.
Не поправил. Так-то Лариса была и разумной, и рассудительной, только не там, где дело касалось её семьи. Дочь она любила и внучку любила, последние росточки рода, считай. Воспитывать сама не могла, а любить – запросто, вот любовь и подвела. Но теперь уж пролитого не поднимешь, плакать смысла нет. Так что Лариса махнула рукой:
– Нет, Мариша, всё будет хорошо. Не переживай.
– Но ты же…
– Ничего с ним не сделала. Я даже сил не слишком много вложила в заклинание, может, на месяц его и хватит. Или пока он к алтарю не придёт… ладно, условие я поставила зверское, Евгению твоему отродясь его не выполнить. Но спесь с него чуточку собьётся. Погуляет, подумает о хорошем и плохом… а может, и вообще не вернётся. Кто ж его знает?
– Бабушка?
– Я проверила сегодня по карте, у меня пара капель его крови оставалась, ты мне приносила. Вот я их на поиск и потратила.
– И?
– Евгений Н. Отт ушел через портал неведомо куда. И найти его по карте не получается.
– И что это означает?
– Что портал зашвырнул его в другой мир. Скорее всего. На Рамире твоего обидчика нет.
Марина кивнула, задумчиво погладила живот.
– Но он ведь не умер? Сейчас это было бы некстати.
– Он определённо не умер. И перекинулся во что-то некрупное, я не знаю точно.
– Ты не видела, в кого он превратился? Разве так может быть?
Ведьма поморщилась.
– Марина, откуда такой интерес к его участи? Не знаю я, кем он стал, что-то такое пушистое и не слишком крупное… кошка, собака… не знаю! Портал ослепил… хвост у него точно был.
– Он все же не чужой и мне, и моему ребёнку. И ребёнка кто-то признать должен.
– Это понятно, но чем дольше его не будет, тем тебе лучше. Подашь прошение об установлении отцовства и признании твоего малыша наследником. Может, к тому моменту, как Евгений вернется, у него будет только один выход – жениться на тебе да и жить долго и счастливо.
– Подам…
Ведьма пристально поглядела на внучку:
– А откуда такая неуверенность? Марина? Ты ведь мне сказала, что беременна от Отта?
Внучка потупилась. Ведьма привычно взялась за половник. Надо бы за сердце, но половник выглядел доходчивее.
– Мар-рина?!
Внучка потупилась.
– Ну…
– Ну?!
– Это может быть ребёнок Евгения, а может и Маркуса.
Ведьма положила половник и опустилась на табурет. От греха. Некоторые новости лучше выслушивать сидя. Или лёжа.
– При чем тут Маркус Отт?
– Он… и я… он мне нравился, и я ему, а потом Евгений… в общем…
Врать ведьме – занятие бесполезное. Можно недоговорить. Но если уж ведьма настроена вытряхнуть из тебя правду, она это сделает. Даже вместе со слезами, соплями и хитрыми замыслами.
– Я надеялась, а он… а я…
Ведьма слушала и мрачнела. Картина ухудшалась на глазах. Внучка действительно не соврала ей, но она сама не знала, от кого беременна. Пока Евгений за ней ухаживал, Маркуса она тоже не упускала. И да, у них всё было. И с Евгением тоже. И примерно в одно и то же время.
Более того, вчера Марина пыталась заставить Маркуса на себе жениться. Но тот узнал про кузена, жениться отказался и задал тот же вопрос, что и бабушка. Чей ребёночек-то?
А Марина и сама не знает до конца.
По крови этот ребёнок – Отт. Стопроцентно. Ни с кем третьим Марина не спала. А вот от старшей ветви или от третьей младшей – неизвестно. Скорее даже от Марка, потому что Евгений своё отцовство отрицал резко. Но он мог и соврать.
Но и Марк говорит, что защита от внебрачных детей у него лучше, чем у Евгения. Дескать, кто-то из предков этим сильно озаботился. И тоже может соврать.
А вот алтарь…
Алтарь не станет ни врать, ни хитрить. Кровь Оттов он почует и Марину в живых оставит. Но наследником этот ребёнок может и не стать. А может и стать. И до родов этого не узнать, не определить.
Ведьма только вздохнула.
– В кого ты такая дура?! Марина?!
– Бабушка, я думала…
– Нет, дорогуша! Когда думают, не бывает такого идиотского результата. Теперь тебе придётся ждать до родов… ещё месяцев семь, верно?
– Плюс-минус.
– Вот. Потом звать к алтарю Евгения и Марка, сразу на месте у ребёнка определять отцовство… сама понимаешь, алтарь шутить не умеет, это застывшая магия, стихия. Он и тебя убьёт, и ребёнка, если что. Или тебя через ребёнка. Младенец невинен, а вот ты по определению – нет. Ты об этом не знала?
– Ну…
– Ты не можешь знать кто отец твоего ребенка. Отт, верно, но если не Евгений, то ты становишься клятвопреступницей. А на алтаре шутить не выйдет, и с королем ты тоже хвостом не крутанёшь. Все формулировки отточены веками. Если ты просто приходишь к алтарю и после родов мужчины определяют, чей ребёнок, и признают его – это одно. Тут ты невиновна. А если ты сейчас поклянешься, а потом отправишься к алтарю… тут тебя и накроет.
– Бабушка, а нельзя как-то это подправить? С клятвой?
– Нельзя, Марина. Никак нельзя. Поумнее тебя пробовали провести алтари и попались. Потом их аккуратно так веничком из перьев сметали, чтобы алтарь не поцарапать. И выкидывали на совочке.
– Но Марк сказал, что алтарь можно обмануть. Бывали случаи.
– Так-так?! Он в курсе твоей игры?!
Марина потупилась.
– Чего я ещё не знаю?! Ты… дуррррррра!!!
Рык у ведьмы получился вдохновенный, со страху бы описался даже тигр.
– Марк сказал, если я ношу его малыша, он признает ребёнка. И женится.
– Ты ему вчера всё рассказала? И про меня тоже?! И про Евгения?!
– Д-да…
– Дура. А ко мне ты своим умом жаловаться кинулась?! Или Марк подсказал?!
– Сама! Мне так обидно было! Евгений… он даже слушать меня не стал! И вообще…
– Был прав.
Лариса мрачно посмотрела на половник, сунула его в кастрюлю с тестом и пошла заваривать успокоительное. Кажется, ей оно сейчас понадобится.
Какие там оладьи и хорошее настроение? Всё как корова языком слизала!
Маринка, дура!!!
– Бабушка, ты за меня – или за него?!
– За то, чтобы тебя, дуру, на родовом алтаре не казнили! Хотя и могут…
– За что?!
– За шкирку! И меня вместе с тобой! Король разбираться не станет, обида у тебя там, или дурость, или хитрость. Сначала тебя на алтарь кинут, а потом сметут в совочек что осталось, и в речку.
Марина взвыла уж вовсе жалобно:
– Бабушка, но ведь ребёнок же!!!
– Ребёнок-то может и уцелеть, в нём кровь Отт. А в тебе её и рядом не было, и близко не будет!
– Я же не хотела… я думала, он женится! А он!!! Это Евгений во всём виноват!!!
Ведьма покачала головой, поморщилась. Сунула внучке отвар. Чего уж там, внучка дура, но и она, старая, не умнее оказалась. Дура-то Маринка дура, а рассказала всё так, что бабушка и разозлилась, и с обидчиком внучки пошла разбираться всерьёз. Вот и результат.
Положим, заклинание проявки сущности не новость. Ведьма так и планировала, побегает Евгений пару месяцев… кем он там стал, что-то некрупное, вроде собаки, да и образумится. Она заклятие наложила, она его и снять может. Женился б на Маринке, зажили спокойно… кто ж знал, что этот светский щёголь вздумает так яростно сопротивляться?! И удрать сумеет?!
Где он теперь может быть?
Где угодно. Слишком много миров, слишком много вероятностей. Искать в каждом? Тут божественная сила нужна, а не ведьминская. Таких знаний у Ларисы не было и таких возможностей тоже. Король распорядится – искать начнут, но это ж надо дойти до короля! И ситуацию представить так, чтобы самим не попасть под раздачу.
А как?
За дурость не карают, если при этом не нарушены законы. Теоретически она закон не нарушала, а практически – Маринке прилетит в любом случае.
Подстрекательство.
Да-да, такая статья есть, и карают за неё достаточно жестоко. Прецеденты были.
Лариса получается клинком, который нанёс удар, а Марина – рукой. И руку эту отрубят, даже не задумаются. Евгений Отт, глава рода, и сирота, литта в первом поколении? Вообще не задумаются. И о несправедливости говорить тоже не стоит, какая же тут несправедливость?
Марина крутила с двумя мужчинами? Да, было дело. Маркуса Отта тряхнут, и он преотлично всё подтвердит. Вот и получается корыстная подлая баба, которая рассчитывала на богатый куш, не получила его и решила подставить своего любовника. Не нравится? А судьям на это плевать будет. И рассказы про молодость – неопытность – беременность тоже не пройдут, потому как зелье плодородия. А делается оно с трудом, и настраивать его тоже сложно… на первой стадии нужна ведьма, на второй, когда идет настройка, может справиться любая женщина, но это дело не одной минуты. Есть возможность опомниться и передумать.
Кстати, применение зелья плодородия к аристократам тоже законодательно запрещено. Только с официального согласия, зафиксированного на бумаге. Зелье – магия ведьм, и она с магией аристократов плохо сочетается, какие там ещё последствия будут у ребенка? Обычно-то его применяют, когда другого выхода вообще нет, и с большой оглядкой, а Маринка…
Понятно, что она дура. Но – увы. Совершеннолетняя дура, хитрая, расчётливая и даже подлая. Да-да, судьи тоже аристократы, как правило, и дети у всех есть, и каждый может представить, как его сын попадает в лапы такой вот «умнице»… по такому раскладу Маринке грозит или казнь, или тюремное заключение. И признание не поможет, ещё и проблем добавит. Раскаялась? Осознала? Вот и прекрасно, в следующем перерождении тебе это обязательно поможет, а нынешнее – закончилось. И на плаху.
Что теперь делать?
Вот это самое и делать, что она Маринке сказала. Спокойно сидеть, ждать, рожать ребенка. Потом по родной крови, если она родная, можно будет найти Евгения, если он ещё будет жив, на это как раз и ведьма способна. Или его тело. Какой вариант больше устроит ведьму – зависит от настроя самого Евгения. От ситуации, в которой он окажется.
Если Евгений будет рад, благодарен и доволен тем, что его спасли, ведьма сможет взять с него клятву о непричинении вреда. Даже взаимном. И они мирно расходятся. Но надежды на это мало. Я тебе сперва устрою неприятности, а потом из них спасу, и не забудь меня поблагодарить? Что-то Лариса сомневалась в таком подходе. С ней бы он точно не сработал, и пробовать не стоит, и с другими вряд ли прокатит. Так что надо заранее готовиться к худшему варианту.
