Галина Анатольевна Тюрина
Тоже люди
Вскоре очнулись и все остальные, за исключением тяжелораненых. Вели они себя по-разному, но у всех были заметны страх и скрытая враждебность. Поэтому начальник экспедиции принял решение немедленно, как только представится первая же возможность после необходимых медицинских процедур, поговорить с астрами и рассеять их страхи и сомнения, а также уверить их в том, что им никто не желает зла, и земляне настроены к ним мирно и дружелюбно.
Сэр Рич сидел в отведенной для него каюте и осматривал и чистил свой потайной пистолет. Он пребывал в хмуром и злом отчаянии, ибо понимал, что потерял своего «Звездного волка» навсегда, и это расстраивало его неизмеримо сильнее, чем-то обстоятельство, что погибли трое членов его экипажа. Погруженный в тяжкие раздумья, он даже не заметил, как тихо вошла через бесшумную дверь Кошечка и остановилась, опираясь на зеркальную поверхность стены.
– К чему-то готовишься? – спросила она.
Сэр Рич обернулся. Лицо его стало на секунду испуганным, и он спрятал пистолет за спину:
– Проваливай в свою каюту! Черт тебя принес, дорогая. Лучше пока убирайся и не мешай мне. – Голос Рича был недовольным до шипения.
– Я знаю, ты что-то затеваешь! – Кошечка сложила руки на груди. – Но ведь эти люди спасли тебя, меня и почти всю команду, хотя с полным правом могли просто оставить умирать. Они очень по-доброму с нами обращаются, предоставили полную свободу на своем корабле, они почтительны…
– Почтительны, говоришь. – Сэр Рич перешел на тревожный шепот. – Да, все верно. Они все такие почтительные, любезные и добренькие, что аж оторопь берет. Но меня не проведешь! Мы здесь все равно пленники! И земляшки не замедлят разделаться с нами, когда наступит в этом необходимость.
– Но ведь их начальник заверил, что нас доставят на планету, на которую мы пожелаем, и что мы являемся на их корабле желанными гостями, – возразила Кошечка.
– Тише ты! Не привлекай внимание своими воплями, – шикнул на нее Рич. – Они строят из себя вселенских миролюбцев, а на самом деле мы лишь мелкая разменная карта в их крупной игре. Ты глупа, Кошечка, как новорожденный младенец! Ты так наивна, что даже жаждешь родить себе ребенка. И от кого! От такого же проходимца, как эти подхалимы и мнимые святоши. Ах, почему я узнал об этом так поздно, что нельзя уже было обратиться ни к какому врачу! Все вы, бабы, безрассудны и скрытны донельзя! Ну, ничего, как только мы выберемся из этой переделки, и ты родишь, плод твоей безумной прихоти долго не заживется на этом свете!
– Нет, теперь-то уж ты ему не повредишь! – Кошечка произнесла это очень громко, почти крикнула. – Я расскажу землянам, от кого жду дитя, и тебе больше не удастся так надо мной издеваться! Они не позволят, они оградят меня от твоих посягательств!
– Что? – Лицо Рича скривилось от бешеного негодования, но потом вдруг издевательски заухмылялось. – В таком случае тебе придется рассказать и о том, как ты безжалостно била своего возлюбленного вот этой милой ножкой в сапожке со стальной набоечкой на глазах у всего экипажа «Звездного волка» в аккурат после того, как он самоотверженно содействовал твоим интригам. Думаю, также придется поведать, что ты «спасла» своего миленького с моего корабля только для того, чтобы тут же отправить на ядовитый рудник в качестве невольника, и в дальнейшем частенько лично приказывала «награждать» за преданность и трудолюбие хорошей плетью вдоль и поперек спины…
– Но ты был гораздо более жесток к пленному! Ты не только издевался, но и хотел вообще его казнить, хотя он спас нас из магнитной ловушки. Это именно ты отдал приказ стрелять по патрульным катерам Земли тогда. И именно ты принял решение открыть огонь по этому земному кораблю, тем самым погубив свой звездолет!
Рич выслушал ее, ухмыляясь по-прежнему:
– И ты, конечно, ощущаешь себя агнцем божьим по сравнению со мной. Ты наивно думаешь, что земляне будут детально разбираться в том, кто здесь плохой, а кто – не очень. Но единственный свидетель, который мог бы и, самое главное, пожелал бы внести ясность в наши с тобой дела, слава Богу, никогда уже не вмешается и не заговорит ни в обвинение, ни в оправдание. И это, несомненно, к лучшему. Иначе земляшки расправились бы с ними сразу же, как только в деталях узнали, кто мы и во что вмешаны. Так что лучше попрочнее забудь про своего ублюдочного любовника и возблагодари Бога за то, что нашим «хозяевам» не вспомнился неприятный инцидент двухгодичной давности на их «поле» и нас не идентифицировали как матерых «обидчиков» Земли. Запомни: мы ничего не знаем о землянах и их пространствах, никогда ничего о них не слышали, столкнулись и ними в первый раз и, вообще, пролетали здесь совершенно случайно, изменив курс из-за плотного метеоритного потока. Выстрел же по ним был роковой случайностью – наш бортовой компьютер оказался неисправным и ошибочно опознал их, как пиратов… Если спросят, отвечай, как я сказал, иначе земляшки оставят свою показную галантность и заставят заплатить за все разом. А пока… – Рич сунул пистолет в сапог и притянул Кошечку к себе. – А пока ты моя беременная женушка, любимая и неповторимая… Веди себя непринужденно и спокойно. Эти олухи пока ничего не подозревают. Они так доверчивы и беспечны… Пока что будем изображать милую семейную пару в кругу преданной корабельной команды соотечественников, а там я придумаю, как завладеть этим прекрасным кораблем.
– И ты собираешься захватить этот звездолет? – Кошечка сказала это шепотом, хотя была полна искреннего негодования. – Ну что они тебе сделали? Они так добры… Милые, предупредительные, лечат наших раненых… И ни у кого из них я не видела оружия…
– И это отлично, дорогая, хотя вряд ли у них совсем нет оружия. Очевидно, оно просто хорошенько припрятано. А потом, неизвестно, какими они станут милыми, когда им придется столкнуться с крейсерами Федерации, к границе которой мы, судя по всему, очень быстро приближаемся. Они владеют чудесным кораблем – легким, маневренным, сказочно быстроходным. Грехом было бы не воспользоваться даже малейшей возможностью и не позаимствовать его у этих дураков, чтобы он послужил нам и нашим детям.
Сэр Рич посадил Кошечку на свои колени и мечтательно поднял глаза к потолку.
– Но если тебе действительно удастся захватить корабль, что ты сделаешь с его экипажем и пассажирами, этими симпатичными и вежливыми людьми, у которых на лицах написано, что они не желают никому ничего дурного? – прошептала Кошечка.
– Знаешь, у твоего хитрого и изворотливого шпиона-любовника на роже была та же надпись. Видно, у них это общепринятая мина.
– Он вовсе не был шпионом, он был просто умен, силен и ловок, – орызнулась Кошечка.
– Если все земляшки на борту окажутся такими же ловкачами, то у меня просто не будет другого выхода, как уничтожить их сразу, без промедления. Ноне я уже ученый. Впрочем, женщин можно пощадить, ведь они такие красивые и приветливые… – Рич снова мечтательно уставился в потолок. – Особенно мне понравилась та черноволосая, которая суетилась в медблоке. Роскошная краля, правда? – Он глянул Кошечке в глаза и подмигнул.
– Тебе не удастся возбудить во мне ревность. – Кошечка презрительно хмыкнула и демонстративно отвернулась. – Мечтай себе о небесных сухарях, сколько хочешь. Мне это без разницы. Все, что ты сейчас сказал, всего лишь пустая болтовня. Ты не посмеешь, да и не сможешь осуществить на деле свои на словах смелые, но в сущности подлые и низкие мечтания.
– Посмотрим, Киска. Только, клянусь всеми чертями, если ты посмеешь мне мешать, то… – Сэр Рич ссадил ее со своих колен, нагнулся и похлопал по сапогу, где прятал пистолет. – Не буду объяснять еще раз, что мы с тобой крепко повязаны одной веревочкой, и эту веревочку тебе не порвать, как ни старайся, а будешь опрометчиво пытаться, сама же и задушишься.
– Да пошел ты со своими угрозами! – Кошечка поморщилась.
– Кстати, если ты будешь вести себя паинькой, мы с тобой конечно же оставим при себе твоего еще неродившегося ублюдка. – Рич оскалился в брезгливой улыбке. – Мне, пожалуй, будет даже приятно осознавать, что сын твоего земляшки, который был, как ты говоришь, не простых, а, скорее всего, благородных кровей, будет ползать передо мной на карачках, целуя мои сапоги. Если он пойдет в отца, то это очень даже хорошо. Больше ни у кого не будет такого преданного, умного и безропотно-терпеливого слуги! Он будет нас просто боготворить, особенно тебя, дорогая! Конечно же это произойдет только при правильном воспитании, но об этом уж я позабочусь с полной ответственностью, милая моя, врожденную гордыню и упрямство я задушу в нем в самом зачатке! Ну а если это вдруг будет девочка, тогда… – Он даже причмокнул.
– Ну и подонок же ты! – Кошечка в сердцах плюнула. – И нужно же мне тебя закладывать! Но помощи от меня в своих грязных делах не жди! Не дождешься!
Она развернулась и сделала шаг к двери, которая тут же услужливо открылась перед ней. Шаги ее совсем не отдавались – полы и в каюте и в коридоре были покрыты чуть ворсистым мягким пластиком.
Сэр Рич пронаблюдал, как мягко закрывается за ней дверь, потом вынул из кармана пачку с сигаретами и закурил, раскинувшись в мягком, красивом и ужасно удобном кресле, задрав обе ноги на безупречно поблескивающий полировкой стол. Он курил и созерцал обстановку каюты, казавшуюся просто фантастически роскошной. Его даже слегка потряхивало от зависти и черной злобы на весь свет. Да! На весь свет, а не только на проклятых земляшек! Даже Кошка, которую он всегда так любил и обращался с ней ни дать ни взять как с потомственной принцессой, и та не желает его понять! А от этого ублюдка она даже захотела родить ребенка!
– Тебе-то я могу признаться, – сказал Рич своему отражению в зеркальном простенке. – Что отработал бы ради нее на рудниках ни какие-то три месяца, а, пожалуй, целый год. И чем я плох для нее? – Он повертел головой, присматриваясь к своему отражению с разных ракурсов, потом встал из кресла и принял красивую позу, при которой были видны его напрягшиеся мускулы. – Ведь ей всегда нравились такие парни, как я. Она даже сама однажды сказала, что я самый лучший мужчина, которого она только видела, и что о таком, как я, можно только мечтать. Правда, это было до ее знакомства с земляшкой…
Сигарета погасла, докуренная до фильтра, и он со злостью выплюнул ее и, опять плюхнувшись в кресло, закурил другую:
– Опять обозвала меня поддонком! Почувствовала, что я ей ничего не могу сейчас сделать! Земляшки – враги для нее теперь что братья родненькие, а я, значит, опять грязный подонок. Сразу же тактику поменяла, хитрая Кошка! – Рич нервно стряхнул пепел на пол. – Как бы не начала трепать о наших прошлых делах, баба проклятая!
Он наклонился и пощупал пистолет в сапоге. Мгновенная мысль об убийстве молнией пронзила его мозг, но он тут же отмахнулся от нее.
– Не будь сопляком, капитан! – сказал он сам себе беззвучно. – Нет, зачем мне ее убивать, особенно сейчас. Если я это сделаю, то одним махом сорву все свои планы и потом сильно пожалею. Ведь такой женщины, как упрямая Кошка, мне больше вовек не сыскать! Ничего, как только я успешно проверну «операцию», все повернет на круги своя. Такие умные женщины, как она, только кажутся легкомысленными и бескорыстными, а на самом деле глубоко расчетливы и практичны. Они любят силу и, разумеется, выбирают сильнейших. Как только корабль будет в моих руках, ее отношение ко мне сразу же переменится в лучшую сторону. Вряд ли тогда она вздумает обзываться, скорее принесет прямо в рубку и подаст мне фарфоровую чашечку шоколада с коньяком на серебряном подносике и, нежно и многообещающе заглянув мне в глаза, сядет в соседнее кресло. В глубине души ей приятно общаться со мной и сейчас, она осознает, что никто более не простил бы ей того, на что я закрыл глаза. Мы действительно очень подходим друг другу, мы – идеальная пара. Она конечно же не выдаст, нет, она ведь прекрасно понимает, что любое лишнее слово обернется против нее…
Сэр Рич почти успокоился и закурил третью сигарету. Состояние нервозности и злости постепенно отходило в прошлое. Мозг уже работал совсем в ином направлении: он продумывал план, действуя по которому возможно было захватить желанный корабль.
На совместный «завтрак» собрались все свободные от вахты земляне. Пожаловали и астры, правда, после настоятельного приглашения. Они держались кучкой рядом со своим капитаном, и только женщина пожаловала чуть позже и не со всеми, робко ступая за ласково уговаривающей ее землянкой. Земляне приветствовали астров галантными кивками, похожими на плавные полупоклоны, веселым перешептыванием между собой и открытыми улыбками. Когда все сели за обещанный стол, симпатичные, порхающие над столом как бабочки роботы ловко подали завтрак. Стол был сервирован по всем правилам хорошего тона, еда была вкусная и красивая, но Кошечка плохо ела, несмотря на подбадривающее щебетание севшей рядом улыбающейся Доминики (по дороге к столовой она все же осмелилась перемолвиться парой фраз с опекающей ее землянкой, узнав ее имя). Она все пыталась искоса наблюдать за Ричем, но это ей не очень хорошо удавалось.
В самый разгар завтрака в столовой вошел вахтенный пилот и доложил начальнику экспедиции:
– Прибыл капитан Алекси.
– И что это он так рано? – Шепотом «удивилась» Доминика. – Наверное, уже все звезды переписал, как было поручено.
– Пусть идет к нам завтракать, – сказал совершенно попросту начальник, улыбаясь. – Только он что-то рановато явился. Договаривались ведь к обеду.
– Он просил передать, что преждевременно развернул корабль, не в силах побороть любопытство, уж так сильно захотелось ему увидеть наших гостей своими глазами, – пожал плечами вахтенный, тоже улыбаясь, и без дальнейших церемоний покинул столовую.
Кошечка, внимательно наблюдавшая эту сцену, даже жевать перестала.
– Ох уж этот капитан Алекси! – шепнула ей Доменика. – Большой оригинал и преотличный товарищ. По мне, так это вообще самый достойный внимания парень в нашей компании…
– Вы все кажетесь мне очень достойными, наконец решилась шепнуть Кошечка в ответ. – А вам, наверное, этот капитан Алекси очень нравится?
– Ага, – еще тише прошептала Доминика. – Может быть, он поначалу покажется вам слишком строгим и серьезным, на самом же деле он романтичный и мечтательный, только на службе этого не показывает. На досуге он увлекается историей, книги старинные читает прямо в оригинале. А еще у него редкое для людей его профессии хобби: представляете, ботаникой увлекается, цветы выращивает прямо на корабле. Недавно он разговаривал с Юрасом по стерео, а на столе у него была во-от такая белая лилия! – Она показала размеры цветка руками, чуть не сбросив со стола тарелку.
Кошечка уронила вилку и на секунду зажмурилась, образ пленного землянина мелькнул перед ней сладкой и мучительной грезой.
– Что случилось? -заволновалась Доминика. – Вы почувствовали себя плохо?
– Нет, что вы! – Кошечка уже опомнилась, хотя ей по-прежнему очень хотелось разрыдаться. – Все отлично, все в полном порядке.
– Вы не стесняйтесь, у нас есть хороший врач, – благожелательно заверила Доминика.
– Спасибо. – Кошечка старалась не показывать своего состояния. – Все было очень вкусно. Но у меня что-то закружилась голова. Это со мной теперь довольно часто бывает. Наверное, мне лучше уйти в каюту и прилечь.
– Я провожу вас. – Доминика уже почти встала.
– Не стоит беспокоиться, – вдруг резко произнес сэр Рич. – Я сам провожу свою жену.
Он тут же вскочил из-за стола, взял Кошечку под руку, и они вышли в коридор. Там было пусто.
– Что это с тобой? – спросил Рич, заглядывая Кошечке в глаза. – Действительно голова закружилась или чего-нибудь задумала?
– Этот капитан Алекси… Мне землянка сказала… старинные книги и цветы… – Кошечка закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
– Да что такое? – Рич властно встряхнул женщину за плечи. – Говори, если начала!
– Ничего, просто вспомнила… – Кошечка вытерла слезы ладонями. – Старинные книги и цветы… И он тоже капитан звездолета…
– Не темни! – Рич мигом рассвирепел. – Твой слякотный лепет меня настораживает.
– Я опять вспомнила бедного Эмиля. Он тоже любил старинные книги и выращивал цветы… – Кошечка отняла руки от лица, но глаза продолжали невольно плакать.
– Сейчас же прекрати истерику! И думать о нем больше не смей! – Рич ударил ее по лицу и, схватив за шиворот, еще раз встряхнул: – Или пулю захотела?
– Оставь ее, бандит!
Эти резкие слова стали для Рича совершеннейшей неожиданностью. Он даже как будто невольно съежился, выпустив Кошечку, и замер, закрывая женщину от неожиданного защитника торсом.
– Приветствую вас на нашей территории, господа, – опять раздался громкий и знакомый до полной невероятности голос. – Видно, нашим дорожкам опять суждено пересечься, но теперь явно не в вашу пользу, господин капитан.
Рич, наконец, обернулся. Его лицо в один миг побледнело, рот перекосился, а глаза округлились и выпучились. Он стал медленно приседать, и его рука потянулась вниз к сапогу.
– Вижу, что вы, капитан Ричардсон, неприятно удивлены моим появлением. Только не надо наклоняться за оружием, – предупредил все тот же голос, и Кошечка, наконец, увидела того, кто так сильно перепугал своим появлением Рича.
И тут вдруг открылась дверь, и в проеме показались капитан Юрас и Доминика.
– Алекси, почему не заходишь и пугаешь тут наших гостей? – спросил Эдвин.
– У тебя такой грозный вид! – с улыбкой добавила Доминика, шагнув в коридор.
Рич тут же воспользовавшись замешательством, выхватил пистолет из сапога.
– Берегись! – только и успел крикнуть Алекси.
Юрас, мгновенно сориентировавшись, схватил девушку за руку, прикрывая собой и вталкивая обратно – внутрь столовой. Тут раздался выстрел, и начальник землян с пробитым плечом тоже скрылся за дверью.
Кошечка застыла с широко раскрытыми глазами, с трудом осознавая происходящее. Совсем было приблизившийся капитан Алекси отступил на шаг, прислонившись к стене коридора, и замер так неподвижно. Сэр Рич с остервенением, граничащим с бешенством, стал стрелять в грудь землянина. Было хорошо заметно, как достигшие цели пули одна за другой оставляют следы, пронизывая ткань кителя, но Алекси все не падал, не сползал вниз.
Наконец у Рича кончились патроны, и пистолет стал совершенно бесполезен. Рич бросил его, затравленно оглядываясь и лихорадочно соображая, что делать дальше, как вдруг расстрелянный в упор землянин с легкостью оторвался от стены и, по-хозяйски скрестив руки на «изрешеченной» груди, спокойно, даже иронично сказал:
– Волка узнают по зубам – так гласит старинная земная пословица, капитан Ричардсон. Вы уже показали себя во всей красе. Не пора ли успокоиться?
– Когда же ты сдохнешь, мразь?! – вырвалось у Рича, но слова напоминали скорее звериное рычание, а не человеческую речь.
Он ринулся в рукопашный бой. Но прежде чем он успел коснуться землянина, капитан Алекси что-то выхватил из кармана и направил в сторону обезумевшего врага. Сэр Рич на мгновение замер в неестественной позе, как будто с размаху ударившись о невидимую стену, и рухнул на пол.
– Он мертв? – как во сне произнесла Кошечка, глядя на распростертое на полу тело.
– Нет, леди Лилия, он всего лишь спит, – ответил капитан Алекси. – Неужели вы до сих пор не узнали меня? Я – Эмиль… Святоша… Вспомнили?
– Эмиль… живой… – прошептала Кошечка.
Тут силы оставили ее, и она потеряла сознание, упав на руки успевшего подхватить ее землянина.
Кошечка очнулась уже в каюте. Вокруг нее хлопотали Доминика и еще другая землянка – вероятно, корабельная докторша. Увидев, что Кошечка пришла в себя, она удовлетворенно улыбнулась и исчезла за дверью. Доминика же присела на край кровати и ласково произнесла:
– Вы очнулись, вот и хорошо! А то мы так волновались за вас!
– Я, кажется, потеряла сознание. Мне очень неловко, что доставила вам столько беспокойства. – Кошечка облизнула пересохшие губы и рванулась подняться.
– Лежите, лежите! – Доминика мягко остановила ее. – Вы, наверное, хотите пить? Могу предложить фруктовый тоник. – Она взяла с тумбочки изящный стаканчик с жемчужной жидкостью и приложила к Кошечкиному рту эластичную трубочку. – Доктор посоветовала вам употреблять в пищу побольше свежих фруктов и напитков из них. Это будет очень полезно для вас и ребенка, которого вы носите. И еще врач считает, что вам нужно постараться как можно меньше волноваться.
– Да-да. Я понимаю, что нужно постараться меньше волноваться, – рассеянно прошептала Кошечка, сделав несколько глотков. – Иначе я могу навредить своему ребенку. Вы очень добры ко мне, леди Доминика. Спасибо вам.
– Если я вдруг понадоблюсь, то просто нажмите вот на эту кнопочку, и я сейчас же приду. А теперь отдохните и ни о чем не беспокойтесь. Я приглушу свет. – Доминика покинула край кровати и отправилась к двери.
– Погодите! – Кошечка приподняла голову с подушки. – Скажите, что с моим мужем?
Доминика обернулась:
– Капитан Ричардсон спит в соседней каюте. С ним все хорошо, уверяю вас. Только состояние аффекта пришлось подавить снотворным препаратом. Надеюсь, что когда он проснется через несколько часов, то уже не будет таким невменяемо агрессивным и навестит вас. Да, чуть не забыла, капитан Эмилио Алекси просит прощения за допущенную нетактичность по отношению к вам и вашему мужу. Он очень удручен случившимся инцидентом…
– Капитан Эмилио Алекси? – Голос Кошечки дрогнул. – Что с ним? Он серьезно ранен? Мне так жаль…
– И ним не случилось ничего страшного, даже не переживайте. – Доминика улыбнулась. – Он такой хитрец, наш Алекси, и, оказывается, был в защитном костюме. Иногда мне кажется, что он каким-то образом рассчитывает все кажущиеся нам неожиданными вероятности и целенаправленно к ним готовится. А вот нашему начальнику не повезло…
– Неужели он…? – Кошечка испуганно посмотрела на Доминику, ведь она знала, что пули Рича были отравлены.
– Нет, ничего особенно плохого с ним не случилось, и вам не стоит принимать это так близко к сердцу, – тут же заверила Доминика, заметив ее искреннее смятение. – Но рана его значительно ослабила – в пуле оказался сильный яд, и, пока его полностью нейтрализовали, капитан Юрас потерял много сил. Теперь, после уже завершенного экстренного лечения ему еще несколько суток придется проходить восстановительные процедуры.
– Слава тебе, Господи! – с облегчением вздохнула Кошечка и поудобнее расположилась на подушке.
– Ну, так я пойду. Отдыхайте. – Доминика опять шагнула к двери.
– Еще полминутки и один маленький вопрос. – Кошечка снова напряглась и приподняла голову. – А капитан Эмилио Алекси не интересовался мной, пока я была в обмороке? Может быть, он желал говорить со мной?
– Нет, он только прямо на месте распорядился насчет вашего мужа, а потом отнес вас сюда, позвал доктора и, попросив меня передать извинения, когда вы очнетесь, немедленно отбыл обратно на свой звездолет. Сейчас он очень занят, ведь теперь ему придется некоторое время исполнять обязанности начальника экспедиции и возглавлять нашу миссию.
– Тогда передайте ему… Нет, не надо его беспокоить по таким пустякам. Значит, теперь он стал главным… – Кошечка опять откинулась на подушку.
Доминика вышла, дверь за ней бесшумно закрылась, и в каюте воцарилась уютная тишина. Удобное и красивое «домашнее» убранство каюты, приглушенное освещение, полное отсутствие несвежих запахов, малейшей грязи и гудения кондиционера было очень приятным, но до сих пор таким чужим и непривычным, что не успокаивали, а, наоборот, будоражили. Нахлынувшие воспоминания, вкупе с потрясением неожиданной встречи и страхом неопределенности, не давали ей уснуть. Она ворочалась и взбивала и без того удобную и мягкую подушку, пытаясь отогнать мучающие сознание и тревожащие разум мысли. В конце концов она опять позвала Доминику и попросила дать ей что-нибудь успокоительное. Землянка же вместо таблеток предложила приборчик, который назвала «релаксатор». Он по виду напоминал небольшое насекомое, точнее, ювелирное изделие в виде жука, которое нужно было посадить на мочку уха, и которое само настраивалось на нужные частоты и издавало слышную только «хозяину» волну, приятно успокаивающую и расслабляющую. Только после использования этого устройства Кошечке удалось наконец забыться глубоким и спокойным сном без кошмаров и вообще без сновидений.
Сэр Рич действительно навестил Кошечку. Сделал он это сразу же по ее пробуждении и окончании завтрака (совсем измученная бурными и практически одновременными событиями, она проспала почти круглые сутки и ела в обществе Доминики прямо в каюте-спальне).
Он сидел напротив нее в кресле и нервно докуривал предпоследнюю сигарету. Он был какой-то слишком аккуратно причесанный и свежий. Китель его блистал просто неестественной чистотой и разглаженностью малейших морщинок. Наконец Рич бросил окурок в стакан с недопитым тоником и сказал, задумчиво разглядывая последнюю в пачке сигарету:
– Представляешь, у этих ублюдков не водится сигарет. Похоже, что все они даже не представляют, что такое сигареты, да и курево вообще! И выпить у них тоже совершенно нечего. Это же просто какой-то кошмар! Я тут «прижал» своего «опекуна» по дороге в столовую и даже подробно изложил формулу нужного напитка, так он только улыбнулся и с издевательским недоумением спросил: «Вы серьезно намерены отравиться, или просто так шутите?». – Он дунул в тоник, и окурок закружился в розовой жидкости. – Ты знаешь, Кошечка, мне иногда кажется, что все это бредовый сон. Я тут, когда только проснулся, хотел было ухватить за заднее место ихнюю врачиху чтобы немножко побеседовать «по душам», так этот амбал, которого ко мне приставили, так меня «шутя» одернул, что до сих пор руки немеют. А потом как ни в чем не бывало улыбнулся и ласково проворковал: «Простите, сэр, но так у нас нельзя, ведь ей может не понравиться». И еще объявился на нашу невезучую голову твой бывший любовничек. Оказывается, земляшки все отлично знали про нас, только молчали…
– Не старайся меня разжалобить. – Кошечка поправила волосы. – Я так рада, что Эмиль жив. Теперь мы непременно встретимся, и я расскажу ему, что буду матерью его ребенка, что до сих пор люблю его…
– Дура! – Сэр Рич усмехнулся. – Неужели ты думаешь, что все еще нужна ему? По-моему, так ему совершенно на тебя наплевать, ведь он до сих пор не пожелал даже мельком повидаться с тобой и вообще, по моим сведениям, отчалил на свой корабль сразу же после «инцидента».
– Доминика сказала мне, что он принял командование экспедицией вместо капитана Юраса, которого ты подстрелил.
– Он принял командование над этими простаками? Так вот откуда ветер подул! Теперь мы все в его безраздельной власти, и никто ровным счетом его не остановит. Он сделает с нами все, что захочет… Черт бы его побрал! – Рич с неожиданным ожесточением грохнул обоими кулаками по столу так, что стакан упал и покатился по полу. – Почему? За какие отличия? Все, что ни сделаешь, приходится ему во благо! Получается, что я собственными руками расчистил ему дорожку к повышению, а ведь голова у него не такая светло-наивная, как у остальных олухов. Думаю, сидит он сейчас и припоминает все, что случилось с ним на «Звездном волке» (вечная ему память, хороший был корабль), а потом и у тебя на Джорджии… И ладошки потирает в предвкушении мести…
– Признайся, ты очень боишься? – Кошечка пристально взглянула Ричу в лицо.
Мужчина только гневно сверкнул глазами и отпустил взгляд:
– Да, боюсь. И еще я страшно завидую твоему земляшке. Он – редкостный везунчик! И ведь в этом везении в конечном счете повинна ты! – Неожиданно тон Рича из рассерженного превратился в ласково-заискивающий: – Ты, Кошка! Ты, и только ты! Ты избавила его от неминуемой смерти еще на «Звездном волке», выклянчив его под шумок под свое крылышко. А потом вытащила с рудника, обласкала, приблизила к себе… Ему все время везло с твоей легкой руки, Киска! Только с твоей! Ты была его добрым ангелом, Киска. Правда, у вас с ним были некоторые разногласия и конфликты, иногда ты была несдержанной и обижала его. Но это по большому счету мелочи. Он конечно же пощадит тебя! Он и пальцем тебя не тронет. Сейчас ты гораздо дальше от края могилы, чем я и все мои люди. В нашей игре ты единственная, кто по иронии судьбы приберег козыри, и козыри неплохие. Кстати, у земляшек, по-моему, вообще принято раболепие перед женским полом.
В этот момент раздался мелодичный дверной сигнал.
– Входи! – по привычке громко крикнула Кошечка и, смутившись, опустила голову.
Дверь открылась. В проеме стояла Доминика.
– Я, похоже, не вовремя. Извините, – улыбнулась она.
– Нет-нет. Все хорошо. Заходите,– заверила Кошечка, все еще смущаясь.
– Да я, собственно, всего на полминутки. Передать вам записку. – Доминика еще раз улыбнулась и протянула Кошечке крохотный диск. – Не буду вам мешать. Еще раз извините. – И она исчезла за дверью.
– Смешно, ей-богу! Тюремщик деликатно стучится в камеру к арестанту и вежливо спрашивает, не помешал ли его приход. – Рич усмехнулся, но Кошечка заметила, что за этой усмешкой скрывается замешательство и отнюдь не праздное любопытство. – И от кого же записочка, позвольте узнать? Уж не первое ли любовное свидание назначает тебе кто-нибудь из земляшек?
– А это уже не твое дело. – Кошечка хмыкнула и спрятала диск в нагрудный карман.
– Ошибаешься. – Рич вдруг резко вскочил, и Кошечка не успела опомниться, как диск был в его руках.
– Отдай! – взвизгнула она и вцепилась в его локоть, но Рич, не обращая на нее никакого внимания, продолжал рассматривать вещь.
– Сейчас же отдай! Не то я позову землян! – Лицо Кошечки приняло решительное выражение, и она отпустила его руку.
– Ладно, не кипятись. – Сэр Рич протянул ей диск. – Забирай. Было бы из-за чего психовать! Я пошел к себе, Киска. Я ухожу, отдыхай. Надеюсь, ты не забудешь обо мне, моя дорогая.
Кошечка схватила вещицу. И, зажав в ладони, демонстративно отвернулась от него. Рич смотрел на нее сверху вниз. Она чувствовала этот взгляд затылком даже после того, как он покинул каюту. Наконец, она сбросила с себя это оцепенение, уселась поудобнее, и опять взглянула на диск.
Он был гладкий, матово-черный, и только посредине красовалась маленькая семерка в серебряном треугольнике. Кошечка осторожно, как будто это была хрустальная пластинка, провела пальцем по его поверхности, потом легонько нажала на центр, и тут… прямо перед ней появился капитан Эмилио Алекси.
Кошечка от неожиданности вскочила и отпрянула к двери.
– Не бойтесь. – Землянин плавно развел руками, при этом его ладонь спокойно «прошла» сквозь спинку кресла, сделавшись на мгновение полупрозрачной. – Это всего лишь интерактивная голографическая запись, бесплотная и проницаемая, как и всякое изображение подобного рода. Ее источник вы держите в руке.