Галина Анатольевна Тюрина
Тоже люди
– А откуда ты вообще знаешь о гравитаторной на Джорджии?
– Эта планета слишком мала для такого природного притяжения. Мы, земляне, всегда устанавливаем гравитаторы на небольших или искусственных планетах, чтобы поддерживать привычные условия. А если есть гравитатор, значит, есть место, откуда можно производить его контроль и настройку, и вполне логично, что этот «терминал» устроен где-то под рукой у хозяина планеты…
– Ладно, можешь не продолжать. Как ты меня отыскал, уже не столь важно. Слишком о многом ты осведомлен, всезнайка… Значит, получается, что ты, чистоплюй, вдоволь насмотревшись, как безобразно резвятся твои мятежные дружки по руднику, решился явиться ко мне на помощь? – Кошечка, наконец, отвела луч фонаря от его лица и сунула пистолет в карман. – Что ж, хоть и глупо, но все же похвально.
Землянин согласно кивнул и, облегченно вздохнув, спросил:
– А где ваша подруга? Вы ведь скрылись вдвоем.
Тут Кошечка не выдержала и, оставив свою показную воинственность, уткнулась лицом в его плечо:
– Она мертва. Бедная Сара, мы учились вместе…
– К сожалению, мертвому уже ничем не поможешь. – Его голос был ласковым и сочувственным, он осторожно обнял ее и тут же отпустил.
Она посветила фонарем, и чужак первым исчез в люке. Кошечка последовала за ним. Спустившись до половины лестницы, она неуклюже не то спрыгнула, не то сорвалась, рискуя сильно ушибиться, но землянин поймал ее на лету и тихо опустил на пол. Они взялись за руки и пошли к аварийному выходу.
Эмиль потрогал запор на аварийной двери. Замок был изъеден ржавчиной, но еще крепок. Кошечка стала шарить в нише у двери. Ее рука натыкалась на плесень и раскрошенный камень. Более ничего не было. В рукав затекла струйка отвратительной ржавой жижи.
– Ключа нет! – сорвавшимся голосом проговорила девушка. – Мы не сможем выбраться из подземелья другой дорогой. Придется возвращаться обратно.
– Это нежелательно. Из дома вряд ли можно выбраться незамеченными. Схватят еще на выходе из гостиной, – возразил землянин.
– Тебе-то чего бояться? Мятежники к твоей персоне как раз никаких претензий не имеют, мало того, наоборот, очень обрадуются, если ты к ним опять присоединишься, да еще с таким подарком… – Кошечка толкнула его в грудь, чуть не плача.
– Не надо так отчаиваться. – Эмиль недовольно поморщился. – Не все так плохо, как кажется. Раз влага разъела ключ в пыль, то запор замка она, вероятно, тоже очень хорошо подпортила. Значит, можно попробовать сломать направленным ударом.
– И ты сделаешь это голыми руками, даже без элементарного инструмента? Хватит ли у тебя сил? – в сомнении проговорила Кошечка. – Ведь на руднике ты ни одной мягкой морды не разбил, а тут – железная дверь…
– Не пойму, при чем тут чьи то лица, и голыми руками что-либо разбивать тем более не собираюсь… Посветите, пожалуйста, вот сюда…– Землянин присел перед дверью, осматривая и осторожно ощупывая поверхность замка, а потом выпрямился и, упершись плечом, слегка надавил на дверь, глядя на петли. – Думаю, она поддастся…
Он с мягкой настойчивостью отстранил Кошечку в сторону, а сам, отступив от двери на пару шагов, сгруппировался и принял такую странную, целеустремленную позу, что Кошечка не могла подавить усмешки.
Тем временем землянин плавно, как в танце расправил руки, а в следующее мгновение молниеносно подпрыгнул и ударил ногой по двери. Движения его были так стремительны, что Кошечка даже не поняла, как и куда, собственно, был нанесен удар, который оказался настолько сокрушительным, что запор лопнул, и дверь со скрежетом распахнулась.
Презрительная усмешка сползла с лица Кошечки и сменилась искренним восхищенным удивлением.
– Какой отличный удар! Кто бы мог подумать, что ты так умеешь! Я видела подобное по стерео: такими ударами бойцы спецназа разбивали кирпичи и ломали доски… Оказывается, тебе ничего не стоит в один момент сломать хребет любому обидчику… И где ты только этому научился?
– Что вы, так с людьми нельзя…– Эмиль покачал головой. – Просто как-то на досуге я наткнулся на манускрипт о концентрации человеческого усилия в одной точке приложения и так увлекся им, что изучил практически.
– Ладно, теперь отпираться поздно. Сейчас ты окончательно выдал свою тайну, а раньше просто притворялся. Оказывается, ты вовсе не такой уж безобидный, каким все время пытаешься себя выставить. Ты – настоящий боец, искусный и хитрый шпион с Земли…
Кошечка осветила его фонарем и пристально глянула в лицо, в надежде найти хоть какое-то подтверждение своим словам. Но взгляд его слегка прищуренных от яркого света глаз был честен и возвышенно-чист, как само небо. Тогда девушка решила переменить тему и спросила:
– И куда мы теперь пойдем?
– Вам лучше знать, – просто ответил землянин. – Ведь вы точно знаете расположение подземных коммуникаций, я же могу только строить предположения.
– Аварийный выход здесь раздваивается: левый ход ведет к шахте – причалу космического корабля – а правый заворачивает обратно в усадьбу, к флаерному гаражу. Если в гараже никого нет и флаер на месте, то я смогу вырваться и улететь в сторону ртутных озер.
– А что дальше?
– Что Бог пошлет! Да ты не дрейфь и наслаждайся свободой, пока это возможно! Ты теперь настоящий король! Ведь техники, верховодящие бунтом, всего лишь твои ученики. Они тебя уважают…
– Значит, мы двигаемся к флаерному гаражу? В таком случае я пошел вперед. – Эмиль как будто вовсе не пожелал услышать последние слова, стряхнул ржавчину со своей синей куртки и быстрым шагом рванул в темноту правого ответвления. Кошечка же, наоборот, сбавила ход и нащупала рукоять пистолета в кармане.
«Если выдаст, пристрелю подлеца, а там и мне конец»,– уныло рассуждала она мысленно.
Эмиль скоро вернулся:
– Там никого нет, и флаер на месте. Только вот ворота закрыты намертво – сработала блокировка.
– И что же делать?
– Можно просто пробить флаером. Он для этого достаточно тяжелый и мощный.
– Да. По-моему, других вариантов нет.
Они зашагали в ангар уже вместе. Ворота действительно были блокированы, и теперь их можно было раскодировать только из дома. Кроме того, электрика, ответственная за их движение, отключилась вместе с централизованной энергией. Видно, восставшие сгоряча что-то поломали в системе энергоснабжения усадьбы.
– Флаер в полном порядке, его никто не трогал. Энергии в батареях по максимуму. – Землянин открыл дверцу перед Кошечкой.
Девушка влезла на переднее сиденье и тут же по привычке заглянула в зеркало.
«Вот сейчас я оправдываю свое прозвище, – подумалось ей. – Только теперь я не кошечка, а мокрая всклокоченная кошатина с помойки».
А вслух она сказала:
– Спасибо тебе, Эмиль. Все что мог, ты для меня уже сделал. Уходи, тебя уже, наверное, хватились бунтовщики.
Она взялась за руль, стараясь не глядеть на него.
«Вот и все, мой миленький… кто бы мог подумать, что ты опять останешься моим единственным товарищем… Сейчас ты уйдешь, и… я останусь совсем одна… это так страшно…» – текли в ее голове мысли, а непрошенные слезы наполнили уголки глаз, туманя взор.
– А разве мне нельзя лететь с вами? Ведь я гораздо лучше вожу флаер. – В голосе Эмиля было искреннее участие и даже какие-то отчаянные и в то же время убедительные нотки, как будто он не просил, а требовал того, что полагается ему по праву. Верно, он уже окончательно решил для себя, с кем ему по пути.
Тогда она смахнула слезинку, скатывающуюся по щеке, и еле слышно сказала:
– Ну, если ты всерьез желаешь прокатиться со мной, то я не возражаю.
В одно мгновение землянин оказался рядом.
– Вам нужно держаться как можно крепче, – сказал он, сменяя ее за управлением. – Будет хорошая встряска. И пригнитесь. Сейчас мы расшибем эти ворота как нечего делать.
Кошечка схватилась за подлокотники и почему-то крепко зажмурилась. Она почувствовала, как заработал гравитатор машины, как флаер плавно приподнимается с пола и разворачивается в удобную для штурма позицию. Дальше счет пошел на мгновения: флаер резко рванул, набирая скорость, Кошечка почувствовала удар и свалилась под сидение. Машину слегка задрало, но она тут же выровнялась и стала свечой подниматься ввысь. Когда девушка выбралась из-под сиденья, флаер был уже настолько высоко, что усадьба казалась карманной игрушкой, а бластерные выстрелы – далекими сигнальными огоньками.
Кошечка прижалась к Эмилю и спросила:
– А если попадут?
– Тогда упадем и разобьемся, – спокойно ответил землянин. – Но вероятность подобного исхода с каждой долей секунды все меньше.
Планета под машиной быстро поворачивалась, и хозяйский дом скрылся за горизонтом. Эмиль сбросил высоту: ниже было гораздо теплее, и флаер тратил меньше энергии.
Появилось первое ртутное озеро.
– Мы почти долетели до цели. Где-то здесь отшельничий домик, – сообщила Кошечка. – Наверняка туда добрались уцелевшие солдаты.
Эмиль молчал.
– Ты не хочешь спускаться к ним?
– Не знаю.
– Ты боишься, что с тобой будут плохо обращаться? – Кошечка вдруг испугалась, что он может повернуть назад.
Тут перед самым флаером показался дом, точнее, барак. Крыша и стены сливались с окружающим его однообразным ландшафтом по цвету, что делало его очень неприметным.
– Вот он! Кошечка захлопала в ладоши. Ей на минуту показалось, что все страхи позади, и она закричала: – Эй! Кто там есть? – Вы что, заснули, что ли?
Дверь барака отворилась. Кошечка даже не успела разглядеть, кто там был. Флаер рванулся вверх и в сторону, накренившись так, что горизонт оказался вертикально.
– Почему? Почему ты не приземляешься? – закричала Кошечка на землянина и попыталась повернуть машину обратно. – Сейчас же сажай машину!
Но руки Эмиля вдруг стали как будто литыми из стали. Он упрямо уводил флаер от того места, где был дом. Еще десяток секунд безуспешной Кошечкиной борьбы, и отшельничий домик окончательно скрылся из виду. Машина теперь летела над гладью ртутного озера. Кошечка прекратила попытки отнять управление, вспомнила о пистолете и подумала:
«Вот что заставит тебя повернуть туда, куда нужно мне!»
Она тихонько вынула из кармана оружие и, резко ткнув землянина дулом прямо в ребра, приказала:
– Поворачивай к отшельничьему дому, если еще жить не надоело!
– Мне не надоело, можете не сомневаться. А вот вам то, видно, жизнь совсем не дорога… Воля ваша, я подчинюсь. – Эмиль повернул голову, посмотрел в ее глаза, и опять вернул свое внимание «дороге». – Только вам сначала стоит посмотреть на задние сиденья. Да вы не бойтесь! Выхватывать у вас оружие, как у зазевавшегося капитана Ричардсона, я не собираюсь. Просто вы должны это видеть, прежде чем требовать разворот.
Кошечка почти невольно оглянулась назад: дверца и задние сиденья были жестко продырявлены очередью. Обивка до сих пор слегка тлела.
– Люди в вашем мире легко убивают, – вздохнул Эмиль. – И поэтому их всегда неотступно преследует мысль о том, что на их собственную жизнь так же легко могут покушаться и другие.
Девушка не на шутку смутилась и сунула пистолет в карман.
– А я и не слышала выстрелов, – пробормотала она. – Значит, к отшельничьему домику приближаться тоже исключительно опасно. Но что же тогда делать?
– Не знаю. Я никогда не был тут, – сказал землянин, и Кошечка по тону поняла, что он ни капельки не сердится и не обижается на нее.
Кошечка сжала голову руками, пытаясь что-то вспомнить. Флаер летел тихо, на самой малой скорости, и, глядя в зеркало ртутного озера, можно было подумать, что он вообще висит неподвижно. Планета была действительно маленькая, поэтому здесь давно уже перевалило за полдень.
– Среди ртутных озер когда-то была посадочная площадка. Она действовала очень давно, еще в период освоения, когда ртуть покрывала почти всю планету. Озера сделали потом, обиталище людей переместили от них подальше на удобное место, а первоначальную базу забросили за ненадобностью. Вряд ли там что-нибудь сохранилось, и в любом случае я даже не представляю себе, где именно она находится, – грустно сказала Кошечка.
– Это шанс. – Эмиль ободряюще кивнул ей. – Раз эта площадка существует, то мы обязаны ее найти просто ради своего спасения. Я сейчас рассчитаю траекторию поиска, при которой мы сможем осмотреть как можно большую территорию за то время, пока хватит энергии в накопителе машины.
Озера казались бесконечными. Они были квадратными и разделялись только узкими стенками-насыпями. Кошечка прекрасно понимала, что эти насыпи совершенно непригодны для жизни. Даже несколько часов на них были бы, скорее всего, смертельными. Пары ртути отравляли воздух и над озерами, но на достаточной высоте их концентрация резко падала, а опасность практически исчезала – сказывалось мощное действие нейтрализационных установок под ними.
…Прошла уже бездна времени, а флаер продолжал безрезультатно бороздить однообразное пространство. Старой базы не было и в помине. Кошечка все чаще поглядывала на землянина. Тот тоже нервничал, но прекрасно держал себя в руках. Наконец, девушка не выдержала:
– Поворачиваем. Энергии хватит еле-еле добраться до ближайшего пригодного для существования живого существа места. Скорее всего, я тешила нас обоих пустой надеждой на лучшее, а база давно погребена под ртутью какого-нибудь из этих бесконечных озер. Нам лучше вернуться в холмы…
– Что ж, придется… – грустно согласился Эмиль и вдруг воскликнул, чуть ли не подскочив на сиденье: – Смотрите туда!
Кошечка во все глаза уставилась туда, куда показывал землянин, но ничего обнадеживающего не рассмотрела.
– Там что-то блестит! – Эмиль легким движением левой подправил курс и нацеливая машину на какой-то только ему видимый ориентир.
– Ну и что? Просто солнце отражается в очередном ртутном озере, – вздохнула Кошечка. – Обыкновенный блик, только и всего.
– Да нет же! Солнце сзади. И дорожка бликов от заходящего светила тоже сзади. А там – темное небо и что-то сверкает как маяк. – Тут он, не дожидаясь ее решения или хотя бы согласия, врубил полную скорость.
Впрочем, Кошечка и не думала возражать. Апатия уже одолела ее, и она практически смирилась с мыслью, что, в сущности, для нее уже все кончено.
Солнце стремительно заходило. Но прежде чем последние лучи погасли, беглецы увидели остров и полуразрушенные строения на нем.
Кошечка обняла Эмиля и заплакала, повторяя:
– Мы нашли! Мы добрались!
Землянин посадил флаер на подходящей площадке, и они вместе вышли из машины. Было темно, и только яркие звезды освещали кажущиеся призрачными стены, провалившиеся крыши и «ребра» опустевших в незапамятные времена ангаров.
– Нужно найти какое-нибудь убежище, – сказал Эмиль. – Верните мне, пожалуйста, фонарь.
Кошечка достала из кармана фонарик и отдала ему.
– Я посмотрю, где можно переночевать, а вы не уходите от машины. – Землянин сделал свет фонаря ярче и направился было к ближайшему строению.
– Эмиль! – вдруг крикнула Кошечка. – Постой! Я…
– Что случилось? – Он обернулся, голос его звучал ласково и успокоительно.
– Ничего. Просто холодно.
– А вы сядьте на заднее сиденье. Там есть плед. И считайте до шестисот. Я скоро вернусь.
Кошечка забралась обратно во флаер, нащупала плед и, завернувшись в него, стала смотреть на удаляющееся пятно света от фонарика. Когда его быстро слабеющий отблеск совсем растворился в темноте, она легла на сиденье и, закрыв глаза, начала считать. Дойдя примерно до двухсот, она погрузилась в тревожный сон.
Проснулась девушка, когда уже наступил день. Голова и грудь горели. Рукам и ногам было холодно.
Кошечка осмотрелась. Она лежала на кровати, завернутая во все тот же плед. Под головой у нее была флаерная подушка. В маленькие проржавевшие окошки с треснутым стеклом светило солнце.
Помещение, в котором она находилась, сохранилось очень хорошо. Вся немудреная мебель и отделка, слава Богу, была из долговечной пластмассы и практически неокисляющихся сплавов.
Открылась дверь, и вошел Эмиль:
– С добрым утром, леди. – Он улыбнулся и слегка склонил голову. – Мне очень жаль, что пока не могу подать вам воды для умывания. Ее у нас пока маловато – нужно беречь для питья.
– Не вижу ничего доброго в этом утре. Ведь есть нам тоже нечего.
– Почему же? – возразил Эмиль и вытряхнул из кармана горсть универсальных пищевых таблеток. – Нам хватит минимум на неделю. А производство питьевой воды я налажу, собрав конденсатор: всяких железок тут полным-полно…
– Ты – молодец. И как ты догадался захватить таблетки в этой суматохе?
– Просто на всякий случай положил в карман, когда решил вас разыскать. – Эмиль подал Кошечке одну таблетку и флаерную фляжку с водой, чтобы она могла запить, а остальные сунул в ящичек тумбочки.
Кошечка проглотила таблетку и встала с кровати.
– Где это мы? – спросила она.
– Вы заснули в машине. Я не стал вас будить, просто перенес сюда. Это здание – явно бывший жилой корпус. Эта комната сохранилась лучше всего.
Тут Кошечка неожиданно вспомнила о пистолете и сунула руку в карман. Оружия не было, осталась только горсть патронов.
«Он обезоружил меня, пока я спала! – промелькнуло в мозгу, и она вся разом похолодела от этой мысли. – Теперь я в полной его власти! С острова некуда деться… Флаер! Но где он? Да и вряд ли энергии хватит, чтобы вернуться хотя бы к отшельничьему домику».
Она заставила себя беззаботно улыбнуться Эмилю и выскочила в полуразрушенный коридор. Входные двери и часть крыши коридора были сняты. В отверстия пробивались солнечные лучи. Кошечка вылезла в пролом в стене и огляделась: перед ней предстали развалины старинной базы. Когда-то здесь были шахты-причалы для грузовых кораблей, площадки и ангары для катеров. Именно здесь поначалу располагался терминал Джорджии, именно с этого места началось ее освоение. Некоторые постройки теперь казались странными и непонятными.
Сзади тихо подошел землянин и встал рядом:
– Знаете, что послужило нам маяком вчера? – Он показал на глянцево-черную, ажурную до полупрозрачности, высокую постройку. – Это солнечные батареи. Я читал о них в истории звездоплавания. Они использовались для преобразования солнечного света в электроэнергию и думаю, они пригодятся. Попробую приспособить их для наших насущных нужд.
– Это было бы здорово, – сказала Кошечка, ее голос почему-то прозвучал совсем глухо и под конец совсем сорвался и охрип. – Я ведь тоже тебе пригожусь?
Эмиль внимательно посмотрел на нее. Потом коснулся ладонью ее лба. Выражение его лица стало тревожным.
– Вы заболели. У вас жар, – сказал он.
– Нет, нет… – прошептала она. – Я здорова… Я буду послушной… Я стану делать все, что ты прикажешь… Ведь ты не захочешь избавиться от меня?
Тут ноги ее подкосились, и она упала на колени, заплакав от бессилия.
Эмиль наклонился и взял ее на руки. Она обняла его, как когда-то обнимала сэра Рича, и даже попыталась целовать, но ей не хватало сил.
Землянин внес девушку обратно в комнату и бережно положил на кровать.
– Почему ты не идешь ко мне? – Кошечка попыталась притянуть его руку к своей груди. – Тебе понравится… Я буду очень стараться.
– Вам сейчас нужно полежать и отдохнуть, может быть, получится уснуть. К сожалению, никаких медикаментов у нас нет. Но я поищу в других помещениях. Может быть, что-нибудь подходящее осталось еще с тех времен…
Он прикрыл ее пледом и положил свою ладонь ей на лоб. Его рука казалась холодной, почти как лед, она приятно гасила болезненный жар в голове. Девушка прекратила попытки соблазнения, покорно закрыла глаза и постаралась запретить себе думать о плохом.
Очнувшись, она сразу увидела перед собой землянина. Он сидел рядом и отжимал тряпочку в тарелке. Пахло спиртом.
Он положил ей на лоб холодный лоскуток. Приятные прохладные капли скатились по вискам.
– Эмиль…Ты меня лечишь… – пошептала Кошечка.
– Медицинских препаратов я, к сожалению, не нашел. Зато наткнулся на спирт высокой очистки. – Землянин кивнул головой, еле заметно улыбаясь. – И оказалось, что это именно то снадобье, которое вам помогло.
– Сколько я так провалялась? – спросила девушка. – Неужели ты поил меня спиртом?
– Вы лежали без памяти почти сутки. У вас явно была высокая температура. Наверное, простудились в подвале. Вас бил озноб, вы бредили… Когда я обнаружил спирт, то растер вас им. После этого жар спал, и вы, наконец-таки, очнулись.
– Разве растирание помогает? – Кошечка слабо улыбнулась. – Я-то думала, что нужно пить.
– Помогает, и гораздо лучше, чем при приеме вовнутрь. Я читал в древних манускриптах, что в те времена, когда не было изобретено еще никаких жаропонижающих лекарств, заболевших простудой для исцеления растирали чем-нибудь спиртосодержащим.
– Я и не представляла, что так лечили древние люди.
– Честно говоря, этот способ самый простой. – Эмиль улыбнулся и даже слегка покраснел. – В этих же источниках было в подробностях описано немало всяческой затейливой экзотики.
– Значит, ты всерьез историей увлекался? Расскажи о себе, ну пожалуйста! – Кошечка дотянулась до его руки и ухватилась за ладонь.
– Ну да. По правде, я просто обожаю всякую допотопную рухлядь. Мне нравятся старинные вещи, а за возможность покопаться в старинных книгах я бы отдал все что угодно… Если бы я не стал капитаном-исследователем, то, наверное, был бы историком древности, как мои родители. Ева искренне считала меня совершенно неисправимым ископаемым, появившимся в современности по какой-то странной прихоти природы…
– Это та женщина, изображение которой было в хрустальном шарике? – робко спросила Кошечка.
– Да.
– Она ждет тебя на Земле?
– Нет. – Эмиль на секунду зажмурился и грустно вздохнул.
– Я больше никогда не буду спрашивать о ней, – поспешно сказала Кошечка и умоляюще глянула на землянина.
– Вам нужно поддержать силы. – Эмиль осторожно высвободил ладонь из ее руки, достал из ящичка пищевую таблетку, отвинтил колпачок с фляги, и подал девушке. – Ешьте и, главное, пейте побольше. Все под рукой. И постарайтесь уснуть. Чем больше вы сейчас просто спите, тем быстрее выздоравливаете. А я пока пойду.
– Хорошо.
Кошечка приподнялась на локтях, запила «еду» несколькими глотками воды и, поставив флягу рядом, снова легла головой на подушку. Землянин вышел из комнаты, с аккуратной бесшумностью закрыв за собой дверь.
Девушка полежала немного, честно стараясь заснуть, но сон не шел. Зато опять вспомнился пропавший пистолет.
«Эмиль ведет себя так, как будто никакого оружия он не брал, – размышляла она. – А что, если он действительно не брал оружия и ничего о нем не знает, а пистолет просто выпал у меня из кармана во флаере? Вероятно, землянин еще не знает, что я безоружна. Хотя нет. Ведь он раздевал меня, когда растирал, и уж наверняка обшарил мои карманы, пока я была без сознания. Значит, он знает, что оружия при себе у меня нет, и думает, что я его спрятала. Нужно найти пистолет раньше, чем он додумается обыскать флаер. Или он его уже обыскал? Нет, маловероятно. В любом случае он пока еще ничего не нашел, иначе вряд ли был бы таким заботливым и ласковым».
Тут Кошечка открыла глаза и огляделась. В комнате по-прежнему никого, кроме нее, не было. Тогда она откинула плед и встала.
«Действовать нужно как можно осторожнее и незаметнее, – подумала она. – Сначала нужно обнаружить флаер».
Она приоткрыла дверь, выглянула, а потом и выскочила из комнаты. Эмиля поблизости не было. Машину, на которой они прибыли, она нашла достаточно быстро. Флаер стоял там же, где и приземлился: по центру открытой катерной площадки, огороженной невысоким валом из грунта. Она сначала внимательно осмотрела задние сиденья, потом передние. Заглянула под сидения…
– Ни это ли вы ищите? – раздался голос Эмиля сзади.
Кошечка на минуту замерла в неудобной позе, а потом медленно повернулась на голос.
Землянин стоял в трех шагах от машины и держал на ладони пистолет.
«Как он мог так тихо подкрасться? – подумала, холодея, Кошечка. – Наверное, я была слишком занята поисками».
– Он лежал рядом с машиной, – спокойно поведал землянин. – Он выпал из вашего кармана еще тем вечером, когда мы прилетели.
Кошечка стояла, опешившая, не в силах ничего сказать.
Эмиль заметил ее состояние и, положив оружие на землю, сказал:
– Берите, если хотите, а мне так эта вещь совсем не нужна.
Он повернулся и решительно пошел прочь.
Кошечка выскочила из машины, схватила пистолет, на ходу лихорадочно проверяя наличие патронов, и взвела курок.
– Стой! – закричала она срывающимся голосом, целясь в землянина. (Тот тут же остановился.) – Ты думаешь, что и безоружный сможешь справиться со мной? На этот раз ты сильно просчитался, отдавая мне пистолет! Если что, моей пули тебе точно не миновать. Уж чего-чего, а стрелять то я умею!
Эмиль медленно повернулся к ней, вздохнул и сказал:
– Никогда не сомневался в этом, госпожа. Так я пойду? Можно?
– Иди, – спокойнее разрешила девушка, она уже осознала, что опять была несправедлива к нему.
Землянин прошел несколько шагов и опять остановился и оглянулся:
– Госпожа, вам лучше прилечь в постель. Вы еще не совсем окрепли и можете снова почувствовать себя плохо. Пожалуйста, послушайтесь меня! – И быстрее зашагал в сторону солнечных батарей.
Кошечка провожала его взглядом, опустив пистолет, пока он не скрылся из виду.
Солнце село. Загорелись звезды. Кошечка смотрела в окошко на призрачные силуэты развалин, тенями выделяющиеся на стремительно темнеющем фоне неба, и мысленно корила себя за дневную выходку:
«Дура я несчастная! – думала она, кусая ноготь. – Он ведь не от мира сего, простофиля наивный… Другой бы что? Взял бы оружие себе, да еще и внушение недвусмысленное сделал бы, мол, если будешь себя плохо вести, то не обессудь… Сглупила я, не надо было ему опять угрожать. Обиделся теперь мой Святоша, не показывается… так мне и надо! Сиди теперь тут одна, в другой раз не будешь каждый раз тыкать дулом в того, кто к тебе со всей душой…»
Тут в дверь тихонечко постучались.
– Входи! – почти крикнула Кошечка, не в силах скрыть радость. – Наконец-таки явился, гулена! Я успела соскучиться!
– Добрый вечер, госпожа. – Землянин, занеся пару явно полных канистр, плотно прикрыл дверь. – Теперь у нас вдоволь воды. Жаль, освещения пока нет, а фонарик совсем ослабел. Ну да ничего, это последний вечер в потемках.
– Ты что-нибудь придумал?
– Да, завтра займусь освещением… Тут, если позволите, был спирт в стеклянной бутылке.
– Ты хочешь выпить? – упавшим голосом спросила Кошечка. – Предпочтешь расслабляться в одиночку или составить тебе компанию?
– С чего вы взяли, что эта жидкость нужна мне именно для питья? – девушка разглядела, как он улыбается в полутьме. – Вообще-то, я хотел оттереть руки. Просто я сегодня вымазался как черт. Вода без моющих средств вряд ли осилит такую грязь. Вот и…
– Я помогу тебе.
Кошечка взяла с тумбочки фонарик и достала емкость со спиртом.
Эмиль отлил из канистры воды в помятую кружку, и они вместе вышли «на свежий воздух».
– Знаешь… – начала она, – я так погорячилась сегодня… Мне этот несчастный пистолет в бреду снился. Правда. Просто не знаю, что это на меня вдруг нашло… – И опять увидела улыбку на его губах.
– Я вовсе не обижаюсь на вас, леди.
Он подставил ладони, и она плеснула на них остро пахнущей жидкостью. Запах спирта тут же ударил в нос. Землянин тщательно оттер каждый палец, потом девушка полила ему руки приготовленной водой.
– Посмотри-ка на меня, – потребовала она и посветила ему в лицо фонариком.
Поперек щеки была грязная полоска.
– Грязнуля! – ласково прошептала Кошечка и вытерла полоску манжетой.
Следующий день прошел спокойно и даже весело. Кошечка совсем поправилась и вместе с Эмилем обследовала остров, а вечером при свете лампы они очень мило болтали и читали вслух найденную в одном из помещений давнишнюю развлекательную книжку, пока усталость не смежила Кошечке веки окончательно и она не уснула, положив голову на колени землянину…
Солнечным, как всегда, утром Кошечка проснулась, посмотрела в окно и вдруг увидела силуэт приближающегося большого флаера.
– Эмиль! Эмиль! – закричала она. – Смотри! К нам летит флаер! – И выскочила на улицу.
Эмиль уже стоял там и смотрел на приближающуюся машину. Кошечка запрыгала и замахала руками, а потом вдруг осеклась:
– А если это мятежники? – выразила она свои опасения и тут же их опровергла: – Нет. Ведь у них не осталось флаеров.
Землянин молчал. Девушка прижалась к нему и сказала:
– Не бойся. Я не дам тебя в обиду.
Бортовой флаер приземлился, и из него выскочили Старый Лео и его вооруженная до зубов охрана.
– Папа! – Кошечка тут же бросилась к нему и заключила в объятия. – Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!
– Доченька, я уже не чаял видеть тебя живой! – Лео был тоже так рад и растроган, что скупые слезы блеснули в его глазах.
Он крепко обнял и расцеловал дочку. Тут его взгляд зафиксировался на чужаке:
– Опять с тобой этот земляшка? А ведь он – один из организаторов беспорядков на руднике и явный мятежник! – Брови Старого Лео сошлись на переносице.
– Нет, папа! Нет! Он – единственный человек, который вспомнил обо мне во всем этом ужасе и помог. Он не выдал меня восставшим, спас меня от расправы, а потом заботился и ухаживал за мной, когда я заболела. Пожалуйста, отнесись к нему хорошо, папа!
Лео ядовито усмехнулся:
– Верный пес? Разберемся… – И, уже обращаясь к Эмилю, коротко приказал: – В машину, черт тебя дери.
Все сели во флаер, и уже через несколько минут разрушенная база осталась далеко позади.
Ворота уже восстановили, стену залатали. По двору расхаживали новонабранные стражники. Смертельно напуганные и покорные, тенями скользили невольники, специально пригнанные сюда для приведения в порядок территории усадьбы.
Наступил вечер. Кошечка, устав прибирать с детства знакомые комнаты, наконец ушла в спальню. Теперь она сидела на кровати и ждала. Она надеялась, что сейчас раздастся тихий стук в дверь и войдет Эмиль. Он всегда приходил и приносил ужин, и девушке нравилась эта церемония. Сегодня ей вовсе не хотелось есть, просто она очень хотела видеть его, чувствовать прикосновение его губ к руке, просто перекинуться парой слов.
И чем больше темнел горизонт, тем больше она хотела видеть его. Это желание превратилось в просто иссушающую жажду. Неужели он забыл об ужине? Или просто устал и решил отдохнуть? Ведь сегодня с самого прибытия у него и минутки не было свободной. Сначала он восстанавливал систему энергоснабжения, серьезно поврежденную во время штурма, и преуспел в этом, потом под личным надзором хозяина «прошелся» по всей «разгромленной» электронике и технике усадьбы, и, кстати, с неизменно положительными результатами: повинуясь его умелым рукам, опять заработали, казалось бы, совершенно безнадежно испорченные приборы и механизмы…Она бы могла вызвать своего слугу, чтобы просто приказать немедленно явиться. Но она не желала приказывать…