Евгений В.Х.
Прогулка по лезвию горизонта
Ну что же, дождемся вечера и там все станет видно!
Ровно в пять часов вечера я широкой почти пролетарской походкой вышагивал по проселочной гравийной дороге в сторону уже знакомой рощи. Настроен я был очень серьезно. Солнце катилось к закату и было прохладно. Шум стройки затихал по мере того как я удалялся от площадки отмахивая десятки метров и поднимая сухую пыль своими резиновыми сапогами.
Я не смотрел по сторонам, желая, как можно быстрее достигнуть леса. Ведь встретить ее можно было именно там.
Однако я ошибся.
Тейя сидела на небольшом пеньке в метре от обочины дороги в противоположной от рощи стороне. На ней была та же светлая куртка и красная шапка. Она смотрела на меня и искренне улыбалась.
– Привет! – сухо сказал я, но при этом дыхание мое все-таки участилось. – Скучаешь? – я остановился в нескольких метрах от нее и не торопился приближаться.
На лице ее мелькнуло мимолетное удивление, словно облако пробежало по небу, но потом снова разъяснилось и глаза ее преданно уставились на меня.
– Жду тебя, Милый!
– А ты знаешь, что красные головные уборы девушкам в лесу лучше не носить? – попробовал пошутить я, сам не ожидая от себя способности выдумывать едкие остроты на ходу.
– Почему? – она помрачнела и глаза ее широко раскрылись. Правой рукой она потянулась к голове. – Что плохого в такой шапочке?
– Она красная! – засмеялся я. – Волк может прийти. А пирожков ты случайно не захватила?
Тейя погрустнела еще больше и с непониманием во взгляде встала с пенька и шагнула по направлению ко мне.
– Ты голоден, Милый? Хочешь пирожков? Я обязательно напеку в следующий раз! Обещаю! Извини, но у меня с собой нет ничего съестного!
Несколько секунд я с глупым видом смотрел на нее. Потом выдохнул и махнул рукой:
– Не бери в голову! Это шутка была. Неудачная! Все в порядке!
Девушка боязливо улыбнулась, все еще демонстрируя полнейшее непонимание и произнесла:
– Ты пошутил? Вот в чем дело! А я не поняла, глупая! Так ты не голоден? Может я все-таки испеку пирожков в следующий раз?
– Господи, Тейя! – я раздраженно подошел к ней и схватил под локоть. – Не надо мне никаких пирожков! Пошли погуляем!
Я быстро пошел к лесу, а она двигалась за мной маленькими шажками. Только когда она тихонько вскрикнула я понял, что ей больно и отпустил руку. Остановился и резко повернулся к ней. В огромных зеленых глазах застыл испуг и обида. Она готова была заплакать.
От досады я всплеснул руками, отвернулся и снова повернулся к ней.
– Ну чего ты? Ну что случилось, Тейя? – я говорил это громко, почти кричал. – Зарыдай мне еще здесь!
Она отрицательно помахала головой, но сказать ничего не смогла потому что иначе рыдания вырвались бы из нее. Блондинка просто опустила длинные ресницы и сморщила носик, силясь сдержаться.
– О Боже! – я сграбастал ее в охапку и прижал к себе. – Ну прекрати! Прости! Прости дурака! – я говорил и покрывал ее светлую головку поцелуями. – Девочка моя, прости! Я не хотел обижать тебя, мой ангел!
Вот теперь она зарыдала в полный голос, и я почувствовал, как рубашка под расстёгнутой курткой намокает от ее слез. Это заставило меня усилить ласки и извинения.
В итоге она затихла, но не спешила оторваться от меня.
Мы простояли так несколько долгих минут. Я держал в своих руках ее хрупкое и нежное тело и ощущал, как лед моих подозрений тает и исчезает. Сердце щемило от жалости и сознания того, что я обидел ее. Мало того, вязкая истома снова начала овладевать мной.
Тем не менее я нашел в себе силы отстранить ее от себя и держа обеими руками за плечи заглянуть в заплаканное лицо. Она тихонько спросила:
– Почему ты был такой? Я испугалась!
– Прости!
Она кивнула.
– Конечно, Милый! Я простила! Я же для этого, помнишь? Но почему ты так смотрел на меня?
– Как?
Девушка пожала плечиками:
– Как чужой!
Я опустил руки и сделал пару шагов туда-сюда. Вокруг были деревья и их кроны шелестели в высоте от внезапно налетевшего ветра. Начинало темнеть. Дорога была недалеко, и я отлично видел ее.
– Пойдем на ту полянку? – предложил я. – Где пригорок и луна.
Тейя сверкнула глазами как ребенок, которому неожиданно предложили сходить в зоопарк, но почти сразу сникла и покачала головой.
– Почему? – удивился я. – Это же недалеко!
– Эта полянка была вчера. Сегодня я не смогу найти ее. – она смотрела куда-то в сторону.
– Ну и не надо! Найдем другую! – я продемонстрировал энергию и энтузиазм, но девушка не двинулась с места.
– Некуда идти в этом лесу, – вдруг заявила она печально. – Он небольшой и кончается оврагом. Туда ваши грузовики тайком сваливают строительный мусор. Там грязно и некрасиво.
– Вот как? – я растерянно огляделся и замолчал в нелепой паузе.
– Лучше давай посидим где-нибудь, – сказала Тейя. – Вернемся к пеньку.
Я послушно побрел за ней и вскоре уже сидел рядом с ней на пеньке, который она удивительно легко нашла в сумерках.
– Десять! – вдруг сказал я.
– Что?
– Твой костюм! Десять по пятибалльной шкале!
– Ах ты об этом! – она впервые сегодня засмеялась. – Спасибо! Но только здесь ничего особенного. Обыкновенный боди-арт. И не самый качественный.
– Но не скажи! Ты выглядела великолепно!
– Спасибо! – она потупилась и мне даже показалось что покраснела, что, впрочем, трудно было разглядеть в наступающей темноте.
Дальше было долгое молчание. Но в отличие от вчерашнего где была радость совместного полета в волшебном эфире тут присутствовала тягость и недосказанность. И причиной был я и мой настрой, который я продемонстрировал с самого начала. Я понимал это и силился вернуть все назад и возвратиться в состояние блаженства. Я чувствовал себя как наркоман, который раз вкусив зелья теперь стремится повторить ощущения. Но что-то сегодня не получалось.
Хотя моя спутница казалось пришла в норму. Она больше не плакала, и улыбка вернулась на ее красивое лицо. Девушка прижималась ко мне сидя на тесном пне и дыхание ее было ровным и спокойным. Однако почти религиозная эйфория, которая раньше сопровождала мои встречи с ней сегодня отсутствовала.
Зато появился огонь. Тот самый, проблески которого уже появлялись тогда после аэропорта, но быстро погасли. Тейя не хотела этого и мне казалось, что в тот момент я понимал почему. Однако сейчас сущность и смысл этого понимания я не мог вспомнить. Близость молодого и великолепного женского тела, воспоминания о ее наряде феи и нервозность сегодняшнего дня возбудили во мне страшное желание. Я не помню, когда я переживал подобное в последний раз. Возможно тогда, когда мне было шестнадцать лет. А теперь для взрослого сорокалетнего мужчины это было экстраординарно, необычно и уж конечно опасно для здоровья. Но потрясающе! Такую дрожь во всем организме было приятно и в тоже время страшно испытывать.
Но неимоверным усилием воли я сдержал себя. Сцепив руки в замок я три раза глубоко вздохнул и обратился к своей спутнице.
– Тейя, скажи мне что вчера происходило! Только правду!
Девушка немного отстранилась и озадачено посмотрела на меня.
– Что ты имеешь ввиду? Что с тобой? – она потрогала ладошкой мой покрытый испариной лоб.
Я закусил губу и продолжил.
– Что было после того, как я потерял сознание?
Она задумалась и потерла подбородок.
– Ничего особенного. Да ты сознание потерял-то всего на несколько минут. Потом очнулся, но был почему-то как пьяный. Я сначала испугалась, а потом подумала, что это от усталости и стрессов. Плюс я тебе себя показала прямо скажем в пикантном виде, – она хихикнула. – Потом мы пошли к тебе. Вышли из леса, и ты показал дорогу до своего вагончика. Я раздела тебя, положила на кровать, поцеловала, написала записку и ушла.
– Кто пропустил нас на территорию? – быстро спросил я.
– Сторож. Пожилой такой дедушка в бейсболке.
Все было похоже на правду, но тут я задал главный вопрос:
– А куда ты ушла потом, Тейя? Куда? Где ты остановилась? Неужели в лесу?
Она уставилась на меня явно ничего не понимая.
– Тейя, услышь меня! – снова я сорвался на крик. – Дай ответ на простой вопрос – где ты живешь? Или остановилась. В гостинице? Сняла квартиру в поселке? Как ты узнала куда меня отправили в командировку? Откуда ты?
Непонимания в выражении ее лица стало еще больше.
Я выжидательно смотрел на нее напряженно сжав губы. Наконец она произнесла, пожимая плечами.
– Пашенька, прости, но я не понимаю, что ты хочешь от меня! Я не знаю, как ответить на твои вопросы. Наверное, я глупая и это слишком сложно для меня. И вообще, я вчера уже говорила тебе, что все очень просто – там, где ты, там и я. Это же очевидно! Зачем спрашивать о чем-то еще и мучить меня вопросами? – глаза девушки снова заблестели от влаги.
Меня не покидало странное ощущение при общении с ней. Создавалось впечатление что я разговариваю с двумя разными людьми. Одна Тейя была понятной и адекватной молодой женщиной, а за второй крылось что-то огромное, иррациональное и жутковатое.
Я вскочил на ноги о поднял обе руки перед собой.
– ОК! Я понял! Забыли! Нет у меня больше вопросов! – я поднял голову вверх. – Темно уже! Давай пойдем по домам? Я провожу тебя! – последнее я произнес не терпящим возражения тоном и решительно протянул ей руку. Но она осталась сидеть, продолжая наивно смотреть на меня.
– Ну что же ты? Пойдем!
Она помахала головой и опустила вниз ресницы.
– Паша, иди сам! Меня не надо провожать.
Я дернулся было, но все понял сразу и просто резко развернулся, и зашагал по дороге.
– До завтра, Милый! – услышал я вслед, но не обернулся.
Но когда я прошел метров сто и свернул, следуя изгибу дороги я остановился и стараясь быть бесшумным вернулся бегом по обочине к тому месту где было видно место нашей встречи. Выглянув из-за дерева, я посмотрел туда. Мне хотелось проследить за ней и наконец все выяснить для себя. Далеко она уйти не могла и у меня были все шансы на успех.
Однако то что я увидел ошеломило меня.
Моя знакомая блондинка по-прежнему сидела на пеньке и смотрела в мою сторону. Невольно я дернулся назад, но понял, что она не может видеть меня. Тем не менее было полное ощущение того, что ее взгляд направлен прямо на меня и она давно вычислила мои неуклюжие попытки поиграть в шпиона.
Я в бешенстве снова развернулся и хотел идти к городку, но вернулся. Ничего не изменилось. Тейя сидела на пенечке и не была занята ничем. Иногда даже ее фигурка казалась неподвижной как манекен и это заставляло меня холодеть от внезапного испуга. Но она все-таки периодически шевелила руками и головой и мои глупые страхи исчезали.
Я провел за этим деревом почти час. И все это время она не покинула своего места. Кончилось все тем что я перестал таиться и спокойным шагом вернулся к ней. Гнев и досада перегорели во мне и теперь мне было просто смешно. Я глупо хихикал, оценив со стороны весь идиотизм этой ситуации.
– О! Паша вернулся! – как ни в чем не бывало воскликнула она, не сумев, впрочем, замаскировать некоторую неискренность этой фразы. – А я знаю почему! В ее глазах снова заиграли чертики как вчера перед демонстрацией боли-арта. – Ты сегодня не видел еще моего костюмчика лесной дриады!
Но игривость ее быстро сменилась испугом, когда она увидела выражение моего лица. Сдерживался я теперь уже с огромным трудом, и вся страсть теперь рвалась наружу.
– Ты пойдешь со мной! – заявил я и схватил ее за руку.
Я тащил ее за собой по дороге, двигаясь быстрым шагом и держа правой рукой за запястье. Девушка не смогла подстроиться под такой шаг, поэтому большую часть пути просто бежала за мной. Я все время бубнил себе под нос что-то типа:
– Я знаю, что ты обманываешь меня, маленькая чертовка! Ты скажешь мне правду! Вот сейчас придешь и скажешь мне все как на духу! Расколешься как миленькая! Я все о тебе узнаю, можешь не сомневаться! Потому что ты моя любовь и страсть! И я хочу тебя прямо сейчас! И ты будешь моей прямо сейчас!
Я со стороны наверняка напоминал умалишенного, но Тейя почему-то на этот раз не плакала, а молча и послушно семенила за мной.
На проходной сторож Георгий Васильевич спокойно открыл калитку. Это было странно потому что со мной он поздоровался сухо, а моей спутнице приветливо кивнул, как будто они были уже знакомы, и она ответила ему тем же.
Но мне сейчас некогда было разбираться с еще одной загадкой, и мы стремительно ворвались в мой вагончик. Закрыв дверь на щеколду, я наконец остановился и перевел дух.
Моя блондинка стояла, опустив руки и улыбалась краешком рта. Я впервые увидел на ее лице такое выражение. Это было понимание, неотвратимость и сожаление. Впрочем, когда она присела на мою уродливую койку и стала расстегивать молнию на куртке во взгляде ее снова стала доминировать преданность.
– Подожди! Я сам! – прохрипел я и кинулся раздевать ее, делая это торопливо и почти по-хамски нетерпеливо.
Конечно никакого боди-арта на ее теле уже не было. Но это нисколько не разочаровало меня. Мое стремление немедленно овладеть ею было неудержимым, дерзким и эгоистичным. Все это не свойственно мне в обычной жизни, но то что проснулось во мне благодаря знакомству с этой девушкой захватило меня всецело и подчинило себе все мои поступки. Это пугало даже меня самого, но ни в коем случае не заставляло остановиться.
Тейя приняла меня таким как есть. Одержимым и категоричным в своих желаниях монстром. Она отзывалась на каждое мое действие и направляла себя по тому бешенному потоку, который бурлил благодаря моей страсти. Постепенно она даже стала предугадывать мои спонтанные предпочтения и робко предлагать свое, но все это сметалось потоком моего дикого и безумного влечения к ней, которое я удовлетворял неутомимо и настойчиво вплоть до грубости.
В этой феерии огня, которая закрутила меня я совсем не интересовался тем насколько ей нравится процесс. Мысль об этом скакала в голове как шарик при розыгрыше лотереи, но трансформироваться в какой-то конкретный поступок не успевала. И вообще мой разум совсем не контролировал тогда мое тело. Оно руководствовалось только рефлексами, спрессованными в инстинкты и возведенными в степень огромным количеством гормона в крови. Сверху это шлифовалось психологической полубессознательной зависимостью от этой блондинки с превосходным телом, которая была сейчас со мной одним целым и послушно соответствовала заданному мной ритму любви.
Позже, когда все кончится мне будет стыдно от того что все это произошло в такой отвратительной для любой девушки обстановке. Лучше бы мы сделали это в лесу. Убогая обшарпанная бытовка для рабочих с продавленной и скрипящей койкой – что может быть ужасней? А еще я в пылу страсти почти не обратил внимание на то, что я у нее первый. Удивительно, учитывая то, что по моим расчетам ей не менее двадцати семи лет. Ну и конечно отсутствие всяких прелюдий. Никакого шампанского с цветами ни каких предварительных ласк. Потерявший контроль над собой дядька удовлетворил свои потребности. Просто жесть!
Но Тейя простила, как всегда. И даже поблагодарила, заявив, что ей было безумно хорошо.
Она отвернулась от меня сидя на кровати и смотрела в маленькое зарешёченное окошко. Моя девушка расчесывала волосы массажной расческой, у которой не было и половины зубьев. Другой у меня, к сожалению, не нашлось. За окном было темно, и она вряд ли могла там что-то разглядеть, но взгляд ее был задумчивым и слегка ироничным.
Я сидел на табуретке и наблюдая ее тонкую блестящую спину, изгиб и стройность которой подчеркивался глубокой лункой позвоночника, пил кофе из эмалированной кружки. Периодически я ставил напиток на тумбочку и взволнованно хватался руками за голову. Рефлексия произошедшего пожаловала в мое интеллигентское сознание сразу после того как река страсти иссякла. Я мучился и переживал от того как будет воспринят мой поступок партнершей. Вдруг она осталась разочарованной? Или я обидел ее своим напором? Поза девушки позволяла заподозрить что-то подобное.
– Я еще раз повторяю, Павел! – серьезно заявила она в ответ на мой лепет. – Все было замечательно! Ты прекрасный любовник и замечательный партнер! Я испытала все что может испытать женщина от хорошего секса. Так что прекрати переживать и терзать себя! Откуда столько неуверенности в себе и комплексов! Будь наконец мужчиной!
Я вздохнул и подойдя поцеловал ее в шею сзади. Она поежилась от щекотки и начала делать то, что я от нее никак не ожидал. Встала с кровати, достала губную помаду и стала красить губы, смотрясь в зеркало, у которого я обычно брился. Дело в том, что раньше я никогда не видел на ее лице косметики. Потом она стала одеваться, при этом нисколько не стесняясь своей наготы двигалась по моему жилищу. Она неторопливо оделась и начала обуваться.
– Куда ты? – насторожился я. – Ночь уже! Ты останешься здесь!
– Ты доведешь меня до проходной и попросишь Георгия Васильевича открыть ворота, – сказала она спокойным, но уверенным тоном. Потом натянула куртку и добавила уже мягче. – Не надо меня провожать, Паша! Я тебе сегодня это уже говорила. Хотя можешь вызвать мне такси! – она звонко рассмеялась.
Я еще больше поразился. Это была первая шутка из ее уст. Я снова плюхнулся на табуретку и удивленно наблюдал за своей возлюбленной. Очевидно было что в ней сейчас что-то не так как раньше.
Задерживать ее я не стал после того как она сказала:
– Все было прекрасно! – и чмокнула меня в губы. – Пока, Любимый!
Я открыл рот чтобы задать вопрос, но она опередила меня:
– Ну конечно до завтра!
Она скрылась во тьме за высоким железным забором, а я стоял и задумчиво смотрел туда где еще не простыл ее след.
– Ну ты даешь, парень! – воскликнул стоящий рядом сторож Георгий Васильевич, глядя в том же направлении. – Второй раз девку неизвестно куда отправляешь на ночь глядя. Это же тебе не город. Страшно ведь.
– Что вы сказали? – я резко обернулся к нему. – Второй раз?
– Ну да! – старик закашлялся, пытаясь рассмеяться. – Ты вчера пьяненький был, а она тебя привела, до бытовки проводила и тут же назад. Чудно! Раньше мужики баб провожали, а не наоборот.
– Подождите! Как это? Мне вчера сказали, что я сам на рогах приполз?
– А то как же! – кивнул сторож. – Приполз! Только это потом было. Она тебя часов в восемь привела, а потом ты сам ушел и где-то шатался. Добавил видать горилки-то! – он щелкнул себя по шее в известном жесте. – А потом еле живой приполз. Меня материл…
Я поднял руку.
– Понятно! Извините меня пожалуйста! Сам не знаю, что на меня нашло!
– Ладно. Забыли! – махнул рукой сторож. – Только странный ты человек.
– Почему?
– Такая девка у тебя добрая и заботливая. Любит тебя. А ты не бережешь ее.
– С чего вы взяли?
– Так она вчера снова приходила. После того как ты вернулся. Попросила зайти к тебе. Переживала. Ну мы вместе заглянули. Дверь не закрыта. Ты валяешься в одежде на койке. Она-то тебя раздела, уложила, порядок навела. А потом говорит: «Пойду я!». Ну я предлагал ей остаться, а она ни в какую. Провожать ее я не смог бы, сам понимаешь. Пост бросить не могу. Вот поболтали мы с ней тут немного и потопала она сама. А сегодня смотрю вы опять идете. Ну думаю…
Я уже не слушал. Открыл ворота и выбежал на дорогу.
– Тейя! – несколько раз крикнул я.
Но ответа не последовало.
– Прости! – прошептал я и медленно побрел к бытовке мимо укоризненно качающего головой старика в бейсболке.
Эта ночь была без снов.
Через сутки мы встретились снова. На этот раз она пришла сама, до того, как я собрался идти на ставшую привычной вечернюю прогулку. Теперь не было никакой луны, деревьев и опавшей листвы под ногами. Тейя просто пришла, и сторож пропустил ее без вопросов. Мы занимались любовью, а потом она ушла примерно в то же время что и в предыдущий раз. Потом был еще один такой вечер. И еще. И еще.
Странно, но мы почти не разговаривали с ней во время этих встреч. Как и тогда, когда ходили, взявшись за руки по лесу. Только теперь причина была в том, что нам просто было некогда. Процесс познания друг друга был увлекательным и занимал целиком все время наших свиданий. Мы стали делать это дольше и обстоятельней. Во мне не было больше первобытного порыва, зато появилась эстетика наслаждения партнершей. Тейя тоже стала продвигаться в этом вопросе. Причем, как я мог наблюдать гораздо эффективнее чем я. Она стала активной и смелой. Если взять во внимание то, что опыт ее насчитывал всего несколько дней прогресс ее был поистине впечатляющим. Наша взаимная радость доставляла нам огромное удовольствие, и мы каждый раз были уверены в том, что следующая встреча будет еще лучше и принесет нам двоим что-то новое. И при всем этом мы абсолютно не нуждались во внешней среде. Появилась заточенность только друг на друга и даже малейшая мысль о том, что весь этот микроклимат, возникший под жалкой крышей строительной бытовки может быть нарушен посторонними не могла возникнуть в наших головах. Кем бы этот посторонний ни был.
Днем я почти ничего не делал. Те слабые попытки изобразить бурную деятельность, что были у меня в начале теперь вообще прекратились. Впрочем, последствий от этого не было почти никаких. Со мной по-прежнему никто не контактировал на объекте и Рокотов также не разу не позвонил. Единственными людьми, которые изредка здесь общались со мной были сторож и прораб. Причем последний просто здоровался, многозначительно кряхтел и усмехался при виде меня, покачивая своей большой головой в каске. Но меня все эти обстоятельства уже не смущали. Я каждый день с нетерпеньем ждал, когда придет Тейя и наш волшебный вечер начнется вновь. Кстати говоря, никто и не пытался сделать мне замечание по поводу того, что я каждый вечер привожу к себе женщину. По всей видимости это не являлось здесь табу в отличие от алкоголизма.
Меня безусловно раздражало то что она уходит куда-то каждый день. Я всегда просил остаться, но она всегда отказывалась. Я уже начал фантазировать себе всякое по этому поводу, не имея разумного объяснения, но на седьмой день она осталась наконец ночевать. Причем сообщила об этом заранее.
На радостях я смотался в поселок и взял в магазине все что необходимо для праздничного ужина с дамой, включая две бутылки шампанского.
Еще одной странностью, которую я открыл в своей девушке в этот вечер было то, что алкоголь практически совсем не подействовал на нее. Или мне так показалось. Несколько бокалов выпитого шампанского ударили мне в голову, а Тейя оставалась трезвой и рассудительной. Да и вообще сюрприз в виде накрытого столика не очень впечатлил ее. Она даже сказала, что не надо было на все это тратиться и что все это пустое. На что я бодро заявил, что, когда вернусь из командировки свожу ее в дорогой ресторан и мы поужинаем по-настоящему. Она усмехнулась, и мы плюхнулись в нашу ставшую почти родной продавленную койку.
В разгар ночи, когда часы показывали 2.35. Тейя стояла у маленького окошка и смотрела туда. Что так влекло ее в этой мрачной темноте, норовящей пролезть в наш маленький уютный мирок сквозь решетку?
Я наслаждался, разглядывая сзади ее обнаженное тело, при этом лежа на подушке и заложив руки за голову.
А потом она достала из кармана своей куртки тонкую длинную сигарету и закурила, вернувшись к окну.
Я поперхнулся от неожиданности и дыма, моментально заполнившего маленькое помещение.
– Вот еще новость! – протянул я, приподнявшись на кровати. – Ты что у меня курящая?
Девушка проигнорировала вопрос и произнесла, задумчиво, не оборачиваясь и выдыхая дым тонкой струйкой:
– А ведь твоя жена стерва. Она только мучает тебя!
Я выпучил глаза от нового удивления, но потом улегся опять на подушку и закрылся одеялом.
– Ну знаешь, – буркнул я, – не такая уж она и стерва и в общем это не твое дело! – я повернулся на бок и укрылся с головой.
– Теперь мое! – она говорила медленно, будучи погруженной в задумчивость. – Моя ответственность за тебя теперь гораздо выше чем раньше.
– Чего вдруг? – усмехнулся я из-под одеяла. – Я сам за себя отвечаю. И что ты вздумала говорить об этом?
Моя блондинка повернулась. Лицо ее было каким-то отстраненным и суровым. Я подумал, что давно не видел ее наивной улыбки. И вообще, в ее поведении стало больше серьезности.
– Потому что она звонит тебе каждый день! – ответила Тейя.
– Конечно звонит, – я пожал плечами и зевнул, – она ведь жена. Положено ей звонить. – я весело подмигнул. – Неужели ты ревнуешь?
– Нет. Я не умею ревновать. Потому что это неестественно. Один человек не может быть в собственности другого. Это отвратительно! Только если добровольно. Вот как я!
– Ну а если добровольно больше не хочется? Как тогда быть женам и мужьям? – я засмеялся. – Вот тогда ревность и распил мозга это прекрасный механизм для сохранения семейного благополучия.
– Этот механизм злой! – на полном серьезе возразила Тейя. – Он убивает! Надо уметь прощать. И отпускать. Когда ты, например, захочешь уйти, а это непременно случится – я отпущу тебя и пожелаю только добра!
– Что ты говоришь такое!
– Говорю то, что будет! – она махнула рукой с зажатой в ней сигаретой. – Это все равно случится. Неизбежного не миновать. А она не отпустит тебя.
– Кто она? Жена?
– Жена.
– Прекрати ты эту тему, Любимая! – я несколько натужно засмеялся. – Все будет хорошо! Нет оснований нагнетать.
– Нет, нет! – она поспешно повернулась ко мне. – Ты не подумай, что я одна из тех любовниц, что начинают капать на нервы и требовать развода. Я не это имею ввиду.
– А что тогда? – я откровенно усмехался. – Ты из тех продвинутых молодых людей, что за свободную любовь? Ну тогда и тебе когда-нибудь захочется послать меня куда подальше. Тем более что по возрасту мы не совпадаем.
– Обязательно захочется, – Тейя попросту кивнула, подтверждая мои слова. – Только возраст здесь не причем.
Я напрягся и выпучил глаза, спуская голые ноги на пол.
Блондинка посмотрела на меня спокойно и даже равнодушно. Но потом все-таки улыбнулась хоть и несколько натужно.
– Но ты не переживай, – объяснила она, – это случится только тогда, когда я перестану быть частью тебя. Когда ты не будешь больше представлять меня в тот момент, когда увидишь полную Луну или осенний лес. Когда ты перестанешь нуждаться в том, чем я являюсь для тебя. Вот тогда мне придется стать автономной и независимой и мне надо будет как-то проявить себя – оформиться как личность. И вот здесь-то и кроется главная беда! – она грустно вздохнула. – Единственное что будет представлять интерес для меня – это то чем мы с тобой занимаемся каждый день.
Я схватился за голову.
– Я ничего не понимаю! Что ты несешь, Тейя?
Она помолчала.
– Просто у меня есть ты и секс, в котором я начинаю видеть отдельную от тебя перспективу. А когда не станет тебя, то останется только это.
– Стоп! Прекрати! – раздраженно прикрикнул я. – Какую еще перспективу? Как это отдельно от меня? Объясни!
Девушка подошла ко мне и дотронулась холодными пальцами до моих губ. Потом она печально сказала:
– Я же предупреждала тебя об этом, Милый! Чего же ты теперь хочешь? Это ведь был твой выбор. Мы могли заниматься чем угодно – читать книги, играть в шахматы или разговаривать об авиации. Но ты захотел именно этого. Значит это то, чего ты жаждал. То, чего тебе не хватало. Поэтому все будет идти естественным путем.
– Но ведь одно другому не мешает! – взволновано прокричал я. – Мы всё успеем: и почитать, и поиграть не так ли?
Она отрицательно махнула головой.
– Это уже не будет иметь решающего значения. Тебе будет не интересно играть со мной. Потому что приоритет и моя направленность как индивидуальности уже определен.
– Кем?
– Тобой конечно!
Я упал на стул и схватился за голову.
– Кто ты, Тейя? – спросил я спустя некоторое время.
Она медленно приблизилась и села мне на колени, обхватив своими нежными руками мою шею.
– А ты еще не догадался? Я – это ты! А точнее то, что ты собой представляешь, но скрываешь от других. И это правильно! Не показывай никому и особенно ей!
– Кому ей?
– Твоей Наташке! Она убьет в тебе все настоящее своим уютом, комфортом и контролем. Вот почему я переживаю.
– Опять ты за свое! – я чуть не скинул ее с колен, но вовремя остановился. – А говоришь, что не ревнуешь! Вся твоя философия только к этому и ведет! Хватит говорить о моей жене. Меня интересует другое!
– Что именно?
– Солнышко мое, я понимаю, на что ты намекаешь. Мы действительно ничем кроме постели не занимаемся. Это безусловно моя вина. И я исправлюсь. Мы с тобой будем иметь потрясающий досуг! Будут и книги, и шахматы и многое другое гораздо увлекательнее!
Тейя грустно усмехнулась и дотронулась указательным пальцем до моего носа.
– Дурачок ты у меня! – она наклонилась, и мы надолго ушли в поцелуи. Потом она спрыгнула с моих колен и неожиданно заявила. – А машину водить ты так меня и не научил! Хотя обещал. Помнишь?
Я всегда считал себя человеком осторожным и практичным, но здесь я повел себя как мальчишка которого взяли на «слабо».
Я вскочил и начал действовать.
Оправдывая Тейю, я должен сказать, что она вовсе не рассчитывала, что я так себя поведу и сильно возражала против того, что я задумал. Она сопротивлялась до конца и даже кричала на меня со слезами на глазах, но спустя полчаса мы уже катили по проселку на джипе, принадлежащем начальнику строительства.
Свою машину я само собой оставил дома и сюда приехал на поезде. А вот дорогущий внедорожник местного руководителя стоял на стоянке для легковых автомобилей, принадлежащих сотрудникам и зачастую хозяин оставлял ключи зажигания, зная, что никто не посмеет покуситься на его собственность. А если таковые найдутся, то кроме старого сторожа, исполняющего по сути простенькую роль привратника есть охранное предприятие, которое по договору несет ответственность за сохранность имущества на территории объекта. Ну и конечно он не опасался хулиганов и угонщиков. Поселок был далеко и вряд ли кто из местной шпаны решился бы сюда приехать для такой бессмысленной акции.
Как я и предполагал ключ оказался внутри.
Георгий Васильевич спросонья не разобрался кто едет и разглядев в темноте начальственный джип проворно отворил ворота. Мы выехали наружу и помчались вперед по ухабистой дороге куда глаза глядят. Я сидел за рулем, а моя возлюбленная рядом на переднем сиденье. Она испуганно пристегнула ремень безопасности и крепко схватилась правой рукой за ручку на двери.
Мы попрыгали по ухабам и ямам, образовавшимся от постоянного движения тяжелой техники и через несколько минут, вырвались на гравийную трассу, ведущую вдоль той самой рощи и далее в неизвестном направлении. Я ехал на приличной скорости и вдохновленный еще не выветрившимися парами шампанского получал удовольствие от вождения мощного авто и от уверенности в том, что моя решительность и бесшабашность наверняка производят впечатление на сидящую рядом барышню. Словом, я вел себя как полный идиот и осознание этого факта иногда мелькало у меня в голове. Однако я успокаивал и себя и свою спутницу фразами типа:
