Ева Витальевна Шилова
Счастье в ее глазах
– Дорогая тетушка Полли, я думаю Вам можно не напоминать о событиях с Аленой трехлетней давности. Однако сейчас я бы хотел услышать какую роль Вы сыграли в том, что произошло два года назад.
– Я тебя не понимаю.
– Понимаете. А если посмотрите вот это видео, то перестанете изображать неведение.
История та была откровенно гнусной… и грязной. В соседнем с Лавровым доме жил его одноклассник Влад Нестеров с матерью и женой. А зимой двухтысячного, когда Лавров вернулся с войны, у них родилась дочь Алена. Девочка выросла у него на глазах, постепенно из голенастого страусенка превращаясь в красивую девушку. Александр присматривал за ней, особенно после того, как Влад с женой разбились на самолете, возвращаясь с отдыха. С бабки какой спрос? Спасибо, если по хозяйству хоть что-то будет успевать. А желающих прислониться к красивой девушке без родителей всегда найдется. И находились. Но Лавров на правах соседа и участкового гонял таких интересантов без жалости. Вырастет, выучится, вот тогда, как взрослый человек и будет выбирать. И никому даже заикнуться не смел, что и его девушка «зацепила», потому что хорошо понимал, что предложить ей ему нечего. Нищенскую зарплату? Покалеченную психику? Раненую ногу? Да он старше ее больше чем в два раза! Кроме как в охранники никуда не годится.
Так что они с бабкой вдвоем постепенно и довели Алену до выпускных экзаменов. А она после дополнительных занятий у Аполлинарии Венедиктовны легко поступила не куда-нибудь, а в Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени И. П. Павлова. Александр беспокоился, как она там, не понаслышке зная о соблазнах большого города, но успокаивал себя тем, что она не маленькая, практически совершеннолетняя, да и неглупая девушка. Приехав домой на летние каникулы в 2018 году, Аленка бодро доложила, что на личном фронте – без перемен. Лавров аж выдохнул, подумав, что, если за год никто из соучеников ей не приглянулся, то вряд ли у них есть шанс понравиться впоследствии. И невдомек ему было, что беда совсем рядом. И пришла она, откуда не ждали.
Кто же знал, что ее увидит и возжелает сынок мэра – Гена Терехин. А поскольку мэр отсиживал второй срок подряд, мальчик привык ко вседозволенности и не любил обломов. А еще не привык слышать слова «нет», особенно сказанного прилюдно. А Алена посмела, вишь ты, не согласиться с предложенным им времяпрепровождением, да еще при свидетелях. И Геночка, милый ребенок, пообещал, что отказ обойдется ей дорого. Куда уж дороже, если девчонку изнасиловали и сбросили с моста. Лавров понимал, что ее собирались убить. А она выжила. Как сказали врачи – отделалась переломом позвоночника и параличом нижней части тела. Ага, всего-навсего! И психотравмой. И депрессией. Вот как весело стать в восемнадцать лет инвалидом-колясочником! Даже посадить этого гада Лавров не мог, потому что никого из них Аленка с наброшенным на голову пакетом опознать не смогла. Только запах туалетной воды запомнила, а что это за примета? Сколько народу использует Davidoff Cool Water Man? Ее сам Александр тоже использует, ему Аленка такую дарила к прошлому дню рожденья. И алиби мэровского сыночка нашлось кому подтвердить в количестве аж семи человек. Тем не менее Александр пошел к начальству с просьбой дать команду на задержание этого красавца.
– Встань на учет в ближайший психушник, тебя там заждались, – весело посоветовало начальство.
– Вы же понимаете, чьих это рук дело!
– Понимаю. Только сделать ничего не могу. И тебе не советую.
Даже поднятый правдорубом в Интернете кипиш успеха не имел. Ему для начала вполне корректно напомнили о статье за клевету при отсутствии доказательств, а потом мягко сделали компромиссное предложение. Терехин-младший исчезает обратно в столицу, постигать сложности изучения физики, Суворов перестает опрометчиво высказываться в его адрес, Алена якобы через благотворительный фонд получает самое навороченное кресло и самый современный комплекс лечебных процедур. В противном случае может оказаться, что и его сайт зарегистрирован с нарушениями, и девушка останется без лечения. Думайте, Иван Андреевич, только не очень долго.
И Суворов понял, что решение отмазать мальчика принято на самом высоком уровне. В тот вечер они с Лавровым нажрались буквально в лоскуты. И в жизни участкового появился новый аспект: ежедневно выгуливать Алену в инвалидном кресле, потому что больше оказалось некому, у ее бабушки от всей этой истории не выдержало сердце. Алена перевелась на заочный, самостоятельно вгрызалась в учебный материал и периодически навещала Аполлинарию Венедиктовну, так как только она могла помочь ей разобраться с мудреными анатомическими терминами. По прошествии года Александр грешным делом уже начал подумывать предложить соседке себя… нет, даже не в спутники жизни, а в качестве фиктивного мужа и медбрата, как Алена внезапно исчезла.
И на сей раз речь уже настолько явно шла о криминале, что даже начальство не препятствовало задержанию Геночки. Опрокинутое инвалидное кресло в двадцати метрах от черного хода в резиденцию мэра, следы волочения чего-то тяжелого и кровь! Кровь на крыльце и в доме. Ее кровь, в лаборатории подтвердили, благо образцы остались. Лавров не сдержался и успел в процессе задержания крепко приложить мальчонку по печени, шепотом пообещав все радости пребывания в самой жуткой пресс-хате.
– Не любят зэки насильников, – ласково поведал он Гене на ухо, – вернее, любят, но специфически. И ту историю прошлогоднюю тебе не забыли. Так что, готовься, запасайся вазелином.
Но и в этот раз мальчонка соскочил. Потому что не было самого главного – самой Алены, хоть живой, хоть мертвой. Камеры со стороны главного входа честно зафиксировали кого угодно, только не ее. Камеры со стороны черного входа дали сбой на пять минут, но этого времени хватило бы только на то, чтоб перетащить тело внутрь дома. И все. А тела при обыске дома не оказалось. Воспрянувшие духом адвокаты немедленно заверещали о подставе и инсценировке, тем более, что в момент обнаружения Гена был настолько обдолбан, что вряд ли мог не то, что кого-то похитить, а даже вспомнить порядок действий при посещении туалета. А время шло. Александр готов был лезть на стенку при мысли о том, что это очередная злобная шкода Терехина-младшего или его дружков, а сама Алена где-то умирает, не в состоянии позвать на помощь. И он снова пошел к начальству:
– Дайте мне его на десять, ладно, пять минут, и он во всем признается, и куда ее… или ее труп дел, и зачем вообще все это затеял!
– Застолби участок на ближайшем кладбище, тебе там давно прогулы ставят, – душевно предложило начальство.
На сей раз ситуация складывалась для сыночка мэра похуже предыдущей, но факт отсутствия тела «ломал» любую предполагаемую картину преступления. Если Геннадий действительно похитил Алену, то куда он мог ее деть за невероятно короткий промежуток времени? А если это инсценировка, то даже отложив выяснение кто это провернул и с какой целью, вопрос о местонахождении Алены все равно остается открытым. Тогда на уши встал весь город, и полиция и волонтеры трое суток прочесывали с собаками город и окрестности, но безрезультатно. Найти Алену не удалось.
Зато буквально позавчера в руки Лаврова попала крайне интересная вещица. Забытый видеорегистратор. И такая там завлекательная картинка образовалась! Которую кое-кому придется пояснить.
– Так как Вам картинка, уважаемая Аполлинария Венедиктовна? Интересная съемка, верно?
Уважаемая глянула на него как голодная самка богомола. Прикидывающая не столько кондиции партнера по процессу размножения, сколько калорийность будущего корма для потомства. Александр ответил не менее выразительным взглядом, давая понять, что вот он как раз ни разу не добыча. А тот самый ящер, готовый перекусить беспечным насекомым, по глупости попавшим в его поле зрения. И у него есть зубки для богомолов, причем аж двух видов. И плевродонтные, прикрепленные с внутренней стороны челюстных костей, и акродонтные, крепящиеся к наружному краю костей. Вы ж меня сами этому учили, Аполлинария Венедиктовна. Не желаете услышать, с каким хрустом Вас сейчас будут жрать?
– Не понимаю, что эта съемка вообще может доказывать.
– Да все просто, черный ход в резиденцию мэра как раз находится на Линейной улице. Место там тихое, почти никого и не бывает. Но в интересующее нас с Вами время там останавливался автомобиль Хромченко Аркадия, которому понадобилось навестить проживающего на Линейной старого знакомого. И так Хромченко торопился, что даже мотор не глушил и видеорегистратор не отключал. Сам-то он ничего не видел, а вот запись осталась. А поскольку самого Аркадия повязали в тот же вечер, и впоследствии благополучно осудили, а его жена машину не водит, никому и в голову не пришло проверять, что там зафиксировано. А как пришло жене сообщение о его смерти на зоне, так и собралась она машиночку продавать. А сдохнувший видеорегистратор попросила посмотреть Левшу нашего, Кузьму Данилова. Вот он его реанимировал и мне в клюве флешку с записью позавчера и принес. И что мы там видим? Судя по всему, те самые пять минут, когда так удачно отключились камеры над черным ходом в резиденцию мэра два года назад. А главное, мы видим Вашего любимого ученика Ника, который мало того, что поливает чем-то крыльцо, так еще и в дом мэра умудряется проникнуть и выйти. А потом достает пакет и старательно имитирует волочение чего-то по газону. Интересно, верно?
А вот теперь она смотрела как неправильная самка богомола. Которая в смысле сразу башку скусит, не унизившись не то, чтобы до доставления удовольствия потенциальному партнеру, а даже до предварительных ласк. Мантодеологом[47] -любителем, что ли, на старости лет заделаться?
– Так вот, мне наплевать зачем Вы это проделали. Мне неинтересно как Вам удалось отключить камеры. Я не собираюсь выяснять откуда у Вас ключ от резиденции мэра, но одну вещь Вам придется мне сказать. Если тогда была обнаружена свежая кровь Алены, значит, вы сумели как-то взять ее у нее. И ее исчезновение – Ваших рук дело. Где она?
Крастовская встала и прошлась по комнате. На секунду задержалась у зеркала, рассеянно глянула и, наконец, соизволила ответить:
– Хорошо, это действительно наша общая с Аленой задумка. Не трогай Ника, он просто выполнял мою просьбу, чтоб подставить Гену Терехина. Алена жива и здорова, но… она не здесь. А там, где ей могут помочь.
Александр почувствовал, как внутри расслабляется тугой узел.
– Я не готов верить Вам на слово. Мне нужны доказательства.
– Доказательства… могут оказаться такими, что ты не поверишь.
– Вы, главное, начните, а я подумаю, как отнестись к Вашим словам.
Рассказ действительно оказался из серии «Очевидное-невероятное». По словам драгоценной Аполлинарии Венедиктовны, оказывается, можно было попасть в сферу интересов некого проекта, занимающегося перемещением не самых везучих людей в другие не то миры, не то измерения, где им давалась возможность вторично попробовать прожить, начиная с нуля. Свихнулась бабуля, мрачно подумал Лавров, чувствуя, как снова умирает было встрепенувшаяся в нем надежда. Фантастики переела на старости лет. Может и сама Аленку порешила, а теперь мне на уши лапшу килотоннами развешивает. Только зря она это делает, это мне сынулю мэра потрошить не позволили, а с тобой я разберусь быстро, как повар с картошкой с использованием вульгарных столовых приборов. Где я тут вилку видел?
А Крастовская продолжала объяснять, что без кого-то, вот как без никому не нужного бомжа, картина мира не меняется. А бывает, что кто-то другой мирозданию жизненно необходим, но по тем или иным причинам жить не хочет. И тогда местные кураторы проекта предлагают обмен, осуществляя перенос здешнего сознания в тело, которое «шагает» к гибели. Симбионт заполняет нужную нишу, а нашему человеку дается вторая, более удачная и счастливая версия существования. Потому что его опыт, знания, навыки никуда не деваются.
– И много народу Вы так облагодетельствовали?
– Из тех, кого ты можешь помнить… немного. Такие перемещения… они нечасто нужны. Так, с ходу… Зинаида Щерба в 1960, ею еще моя матушка занималась… Варвара Приречная в 1996, Лейла Лее в 1999, Жанна Зуева в 2004, и Алена Нестерова в 2019.
– Минуточку, я не понял! Дела по обнаружению тел Приречной В. Н. и Зуевой Ж. В. заводились, а ни Лейлы, ни Алены не нашли!
– Правильно, в 1996 обнаружили тело Варвары Приречиной в обнимку с предсмертной запиской, в ее самоубийстве тогда обвинили подсидевшего ее молодого главреда нашей областной газеты. В 2004 нашли труп Жанны Зуевой, кондитера из Москвы, в гибели которой посчитали виноватым ее мужа, склонного к излишнему домашнему насилию. А почему девочек не нашли… Потому и не нашли, что обычный переход подразумевает оставление оболочки здесь, но есть исключение. Куратору разрешается один раз использовать право перехода для подопечных в своем теле. По моему ходатайству такую возможность дали Лейле. Потому ее те́ла и не смогли обнаружить.
– Но если такая возможность дается один раз, то как быть с Аленой?
– Лейла погибла по недосмотру тамошних смотрящих. Я обвинила их в нарушении договоренностей и потребовала права повтора переноса в собственном теле для Алены.
– Зачем? Или правильнее, за что ей такая честь?
– Там ее поставили на ноги в прямом значении этого слова.
– Значит сейчас она…
– Да, там она может ходить. И нормально жить.
– И зачем все это делается? Для чего нужен такой проект?
– В него попадают не кто попало, а только те женщины, кому и здесь не слишком повезло. У Зинаиды Щерба погибли все близкие, никого не осталось кроме опекаемых ею детишек в детдоме, Варвару Приречную грязными методами лихих девяностых выжили с должности главного редактора, Лейлу Лее мачеха чуть не продала второй женой какому-то азиатскому баю, Жанна Зуева попала в зависимость к домашнему тирану…, про обстоятельства Алены напоминать надо? А там они получили тот самый второй шанс.
Александр задумался. Можно ли верить в такой бред? На слово – нельзя.
– Это все конечно интересно… и типа даже благородно…, но пока это только слова. А Вы обещали доказательства.
– Могу доказать. Я тебе больше скажу – могу показать. Кураторам положен… не знаю, как правильно назвать… экран… зеркало… для наблюдения за подопечными. Но учти, Саша, там возможен только вариант наблюдения в определенной точке в реальном времени, это, во-первых. И когда именно она там будет, мне точно неизвестно. У нас с Аленой есть договоренность об определенных часах, но не может человек маячить непонятно где постоянно. Сегодняшнее время «Ч» наступит в десять вечера. Повезет, увидишь. Но даже если… вернее, когда ты ее увидишь… я не хотела бы, чтоб ты пытался кидаться в общение с ней, потому что наблюдение одностороннее, это, во-вторых. И учти, ей оттуда ходу обратно нет, это, в-третьих. Поэтому сможешь только посмотреть со стороны, ни во что, не вмешиваясь, понятно?
Александр Иванович смог только кивнуть. Если это правда… увидеть, убедиться, что с ней все ладно, о большем он и мечтать не мог!
Аполлинария Венедиктовна подошла к явно несовременному предмету мебели, как же его, напряг память Лавров, а, секретер-бюро! Только этот был не с выдвижными ящичками по горизонтали, а распахивающимися как ставни дверцами, присела в кресло, отомкнула навесной замочек на крайних левых ставеньках и сказала: «Прошу!»
Первая мысль была – голография или вообще компьютерная игрушка. Или какая-то трансляция записи незнамо откуда. Почему он должен верить, что это и есть обещанное… что? Окно в другой мир? А мир за стеклом… окном… был похож на реальность. Там тоже было теплое время года, открывался вид на какие-то заросли или кусты с желтыми соцветиями, периодически шевелящиеся под порывами ветра… и не было никого. Но прежде чем он успел возмутиться, Крастовская прошипела: «Еще нет десяти!» Пришлось закрыть рот и молча созерцать непонятную растительность. А Аполлинария Венедиктовна ловко (явно не впервые!) установила вполне себе профессиональную камеру на треножнике с расчетом захвата ее объективом этого окна. Или как оно у них именуется. Минуты текли и Лаврову все больше казалось, что старушенция просто тянет время, дожидаясь, когда нагрянут предупрежденные ею сообщники, готовые нейтрализовать пронырливого участкового. Если это так… это вы, ребята, зря, ой, зря! То, что он прихрамывает, не означает, что он за столько лет все забыл. И никаких правил, на которые некоторые вроде как рассчитывают, он соблюдать не намерен. «Пинайте в пах, колите в грудь, рубите в бок! Здесь береженого лишь дьявол бережет, а профи бьется не на смерть, а на живот, и потому ему до фени твой клинок». Он уже совсем было собрался… и тут Крастовская сказала: «Есть!» и щелкнула кнопкой запуска записи.
Не соврала, ну надо же. И он увидел, как из кустов вынырнула стройная фигурка, сверкнула знакомой улыбкой и с облегчением сняла с плеча какую-то явно туго набитую не то торбу, не то мешок с веревочными лямками и перевела дыхание. Вот она, действительно живая и здоровая, действительно на своих ногах, пусть и одета в какую-то страшную домотканую дерюгу. Алена помахала рукой, а потом деловито вытащила сложенный в несколько раз лист бумаги с неровными краями и приложила… а вот непонятно, к чему она его там, у себя приложила, но камера зафиксировала написанный от руки текст. Постояв так пару минут, она снова сложила лист, убрала его в свою убогую типа сумку, грустно улыбнулась в камеру и ушла.
– Этого достаточно?
Пожалуй…, да. Он посмотрел, убедился в том, что она жива и здорова, это самое главное. Пусть у нее все там, где она сейчас, мысленно взмолился неверующий Лавров, сложится удачно. Я буду счастлив, если это так. А Крастовская, посмотрев на его широкую улыбку, неожиданно ехидно выдала:
– Что, главное, быть счастливым, и неважно, какое заключение при этом напишет психиатр?
– Именно так. Ну, что ж, спасибо, Аполлинария Венедиктовна, утешили. Пойду я…
– Не торопись, Саша, разговор есть…
И она настоятельно попросила просмотреть свежую запись вместе с ней. А когда смысл слов на показанном Аленой плакате дошел до Лаврова, он снова напрягся. А там было не просто сообщение, а буквально крик о помощи. «Обе мистрис давят напрямую. Если в течении недели я не сделаю выбор в пользу Илиенари или Алиенэри, меня могут заставить силой. Одновременно активизировалось несколько парней с тем же требованием выбора и последующим замужеством. Тетушка Полли, я сама не справляюсь».
Прочитав это, Крастовская неинтеллигентно прошипела нечто напоминающее породу домашних псинок чи-хуа-хуа. Сам Александр долго не думал:
– Я могу что-то сделать?
А вот теперь тетушка Полли развернулась и глянула на него как не просто оголодавшая, а еще и разъяренная богомолиха, у которой пытаются отнять уже обезглавленную и понадкусанную законную добычу. Лавров под таким взглядом чуть за табельное оружие не схватился.
– Ты можешь начать соответствовать своему имени, защитник[48]… как ты посмотришь на возможность перехода к ней? Да, проект предназначен только для женщин, но есть у меня одна возможность… считай, козырь в рукаве… обратной связи… правда, небыстрой… На крайний случай берегла… для себя… но, видимо, он настал.
– Эээ… а это как?
– Можно договориться. Есть там… твоя бывшая одноклассница. Вот она не откажется посодействовать…
– И кто?
– Ты должен помнить, Кира Ефимова.
– Подождите, как Кира? Она же умерла в девяносто втором от ВИЧ-инфекции[49], полученной в результате прививки.
– Умирала, так будет правильнее. Наш облздравотдел с какого-то перепугу после развала СССР начал проводить проверку наличия всех стандартных прививок по области, вот и потребовал… допривить кому чего не хватает. Кира попала в группу тех, кому оказалась нужна иммунизация против кори[50]. Вот всю группу и прокололи одним нестерилизованным шприцом, коновалы, заразив СПИДом тридцать человек. Как полагаешь, ее долго пришлось уговаривать на экстренный переход?
– Полагаю, что нет…
– Так что думаешь насчет самому переместиться? Тоже в другого носителя?
– И что я там буду делать? Добро причинять кому ни попадя, пользу наносить всем, кого поймаю?
– Не ёрничай, ты пойдешь Алене на помощь.
– Я готов. А в кого… мне придется… ну, Вы поняли.
– Не знаю, это Кле… Кире решать. Но весточку я ей отправлю прямо сегодня. А вот когда она ее получит…
– А я…
– А тебе придется подождать, пока не найдется кандидат. Она и без того рискует, согласившись провести несанкционированный переход… без особой необходимости… да еще лица другого пола… считай, убийство… Подбей все свои дела. Спокойно выйди на пенсию, напиши завещание и будь на мобильном круглосуточно. Теперь – только ждать.
Звонок тетушки Полли раздался спустя трое суток с приглашением зайти к шести вечера. Александру все это время казалось, что он находится в состоянии натянутой до предела струны, готовой лопнуть при малейшем касании. В рассказанную Крастовской историю он поверил не до конца, и попросил знакомых полицейских по дружбе за ней приглядеть, не собирается ли она покидать город… или продавать дом. Мало ли… Но после звонка примчался сразу, нарвавшись на выговор, что если сказано «в шесть часов», это и значит «в шесть часов», Кира, конечно, дама шустрая, но всяко не метеор, и сможет собрать кандидатов только к этому времени, и не раньше, а если некоторые полагают, что ради их хотелок кто-то будет торопиться, то это не так.
Пришлось ждать. Зато к шести вечера, установив камеру на штатив, он удостоился лицезрения вида, открывавшегося на сей раз за центральными ставнями секретера-бюро Крастовской. Совершенно незнакомая дама средних лет (это Кира? Совсем ничего общего…) находилась за массивным деревянным столом и проводила… собеседование? Допрос? Интервью? Экзамен? В-общем, методично и всеразлично докапывалась до троих относительно молодых парней. Александр было попытался уловить по движению губ, о чем речь, но был быстро одернут тетушкой Полли:
– Там другой язык, а ты не о том думаешь, выбирай подходящего носителя, Кира, хоть и устроила общий просмотр, но не сможет вечно им по мозгам ездить!
А… точно, работаем, слева направо. Номер один – дохляк обыкновенный, породы ботан непуганый. Даже если в мышечной памяти сохранятся навыки собственного достаточно тренированного тела, то чтоб заставить нормально двигаться этот кисель придется ой как потрудиться. Крайне нежелательно. Номер два – жилистый шланг, в смысле хлысткий парнишка с хорошо развитыми длинными мышцами. Мало кто понимает, насколько такие внешне неприметные ребятки опасны в ближнем бою. Идеально. Номер три – качок вида бугай, в смысле бык-производитель. Гора мяса, перекачанные бицепсы и трицепсы, квадрицепсов хоть до кучи, не отрастил? Не хотелось бы. И озвучил для собеседницы:
– Второй, третий, первый. Но если выбора не будет – как получится.
– Умнеешь на глазах…
– А почему эта… на Киру не похожа?
– А почему после переноса ты будешь выглядеть не как сейчас, а как твой будущий носитель, ты спросить не хочешь?
Упс, это да, это он сморозил.
– А что насчет языка? Как мне там разговаривать?
– Все языковые знания носителя будут твоими, это предусмотрено. Вот Лейле, а потом Алене пришлось долбить местный язык с нуля, а у тебя – «все включено»: и личность, и легенда, и положение, и язык. Я тебя здесь «выпущу», Кира там тебя «встретит» и сориентирует.
– А не раскроют меня на нестандартном поведении?
– А это от тебя зависит. Ты в своей спецгруппе не учился на случай плена изображать временную амнезию, общую тупость и полную заторможенность?
– Ну… было. Я понял. Мне… сейчас туда идти?
– И сразу нарваться на демаскировку при двух посторонних? При том, что амулеты… тебе проще понять, что аппаратура… с той стороны не активирована? Кира сообщит, когда. А перед этим… вот что, Александр, два года назад у нас с Ником подстава не удалась, а поквитаться с Геночкой очень хочется. Именно у тебя есть возможность напоследок «хлопнуть дверью». Как ты к этому отнесешься?
– Вы намекаете…
– Я прямо предлагаю вспомнить деда из «Ворошиловского стрелка».
– Но у нас цейтнот по времени. А быстро достать и пристрелять винтарь с оптикой… не вариант. Если только…
– А кто говорит о стрельбе? Я имела в виду твою специализацию в Чечне.
И милая приятная учительница выложила Лаврову то, от чего у него, не самого слабонервного человека, проистекло состояние «отвисла челюсть». Тут Борису Сухову было чему поучиться! Оказывается, по абсолютно точным сведениям, Терехин-младший с утра находится в городе, где и намерен оставаться несколько дней, планируя отметить день рождения «Берца» Ватутина, своего ближайшего другана. Одного из тех, с кем он Алену насиловал. Так что спокойно, объект на месте. А что не собирается покидать папашин особняк, это только к лучшему, бегать и искать не придется. А откуда? …Бывших учеников и учениц у нее – полгорода. И сплетниц среди учениц чуть не каждая первая. И что дальше? Времени немного, а нужна неприметная одежда, пусть и из секонд-хенда, за которой проще всего сгонять в соседний райцентр, расплатившись наличными. Ему нужно успеть побеседовать с парнишками до момента перехода из ее дома. Значит до этого его заподозрить и задержать не должны. Алиби? Нахождение у нее в гостях. Где впоследствии и обнаружат его бездыханное тело. А испачканную одежду найдется кому выбросить подальше. И, кстати, пусть он не забудет пожаловаться окружающим на боли в сердце.
А на деле? Прийти, переодеться, выбраться, оставив телефон. Навестить резиденцию мэра. Отработать тихо. Уйти, оставив живое, но изуродованное тело. Лучше не одно.
– Как подобраться?
– Май… – рассеяно обронила она. – Сирень нынче развесистая. А где висят камеры, ты лучше меня знаешь…
Нет, ну надо же! Просто гений планирования! А так, внешне, старушка – божий одуванчик!
Прогуляемся по крышам, значит, хмыкнул Лавров… ампутируем, значит, некоторым хвосты… по самые уши… А если бабка просто хочет за Алену поквитаться, а она явно этого хочет… и меня так изящно подставит, а никакого перехода потом не будет? А и ладно, я и сам не против душевно побалакать с Генашей. И дружками его. Возьмут меня – значит, судьба. «Пусть наши головы дешевле пятаков, а наши души тяжелей горы Тайшань, мы, все же, в курсе справедливости богов, и точно знаем, что любое дело – дрянь». А одежку и балаклаву купим, это не проблема. Вот прямо сейчас и съезжу.
К полудню следующего дня пришло сообщение от Киры – готовность к моменту 23.30. До выхода «на дело» оставалось десять с половиной часов. Время для Александра застыло как патока. Нет, он что-то делал, с кем-то умудрялся разговаривать, даже успел пожаловаться на якобы ноющее сердце, но минутная стрелка лежала на циферблате как приклеенная, при том что сердце и впрямь выбивало неровную барабанную дробь.
Десять тридцать. Пора. И Лавров в комбинезоне цвета хаки аккуратно выскользнул из бокового окна дома тетушки Полли. Вот теперь все волнения остались позади, а впереди – только работа. На память пришли строки любимого поэта: «Угроза ползет сквозь подвальные двери из ада; потешную ночь обещают кривые клинки. …Вселенная на волоске, и все то, что ей надо, – находится в ножнах на голени правой ноги…»[51]
* * *
– Вам не кажется, мадам, что ситуация с Вашими подопечными выходит из-под контроля?
– Мне кажется, гранмастер, что соответствующего контроля над проектом «Патриа» как не было, так и нет! И это несмотря на все обещания! Я смотрю, кто-то в Совете считает, что сам факт второго шанса на жизнь уже настолько большое счастье, что нет необходимости заморачиваться удачностью этого самого перемещения. Швырнули несколько человек неизвестно куда, и вперед, выживай как знаешь. Барахтайся как получится! А еще мне кажется, что в процессе нашего многолетнего спора мы как-то незаметно поменялись местами!
– Вы на что намекаете?
– Я не намекаю. Я прямо говорю, что, когда зверски убили Лейлу, именно Вы отказывались вмешиваться, мотивируя тем, что право на наказание – прерогатива местных властей. А когда мои подопечные показали зубки, причем, заметьте, именно в ответ на чью-то агрессию, Вы попытались возмутиться. Мне открытым текстом сказать, как называется подобное поведение?
– Эээ… не надо, иначе мы поссоримся. Ну, допустим, только допустим! даже если признать их право на выживание… не слишком ли радикальные методы они используют? А как быть с тем, что к перемещению примкнули не только Ваши спасаемые девушки, но и вполне себе взрослый и опасный мужчина, заточенный под отнятие чужих жизней! Вы же видели, что он хладнокровно сотворил перед переходом! Интересно, а это было во славу какого бога?
– Он убежденный атеист. Но если бы верил… выбрал бы того, кто отвечает за справедливость.
– Вы считаете произошедшее справедливым?
– Он их даже не убил, как они того заслуживали. И, знаете, гранмастер, даже рискуя выслушать обвинение в излишней жалости или склонности к поведению наседки… я склонна поддержать решение Киры и тетушки Полли.
– А что так?
– А то, что в связи с изменившимися обстоятельствами мы не можем в очередной раз обеспечить девочке соответствующую, причем, заметьте, обещанную защиту. Идею Ваших сестер Богинь Воды насчет подкладывания невест под нужных людей пока никто не отменял! Маркграф по-прежнему рвется к контролю над Марханой через них.
– Да, это, конечно, совершенно не то, что изначально предполагалось…
– Да еще этот пронырливый марханский крысеныш со своими амбициями спутал нам все карты! Гранмастер, давайте вернемся к тому факту, что мы не можем в очередной раз обеспечить девочке обещанную защиту. Но это мы не сможем. А вот этот «защитник» со спецподготовкой – сможет. Так что пусть займется делом, для которого его вполне квалифицированно готовили. Если что, мы всегда успеем вспомнить обязательства Совета и вмешаться…
– Что ж… полагаюсь на Вас…
