Елизавета Голякова
Тыквенный пирог
– Тогда мы тебя ебн*м!
И девчонка отскочила еще на шаг назад, развернулась и бросилась прочь, стуча по асфальту драными кедами. Ирьиллин с Лаксом хохотали ей вслед, заразительно, сгибаясь пополам от хохота, а потом, когда отсмеялись, они подняли головы и заметили святого отца. Он наблюдал за ними издалека, поверх живой изгороди, и только покачал головой, когда друзья принялись махать ему высоко поднятыми руками.
Наверное, кому-то на днях прочтут лекцию о безопасности, разговорах со странствующими жрецами и размахивании оружием при первом знакомстве. И сквернословии.
Ирь восстановил дыхание и откинул за спину совсем уже растрепанную косу. Одергивать доломан и оправлять волосы он и не собирался.
– Я слушал и смотрел во все глаза, – вздохнул он, – и ничего. Ни в этом городе, ни в соседних. Никаких следов ни нашего Грааля, ни любых других древних чаш.
Лакс поскреб бороду, кивнул, прикидывая что-то в уме.
– И я ничего не заметил. Стало быть, у них его нет. Не беда.
– Спасибо этому дому, пойдем к другому? – бессмертных дух, типа бессмертный дух, прищурился на него и сверкнул лукавинкой в вопросительном взгляде.
– Истинно так, – Лакс осенил его шуточным благословением. – Истинно так[14].
Путь их пролегал между ирландских холмов, от города к городу, и чаще всего – в тумане. Иногда они находили развалины старых замков и ночевали там, засыпая под отдаленный звон древних мечей, гомон пирующих и пение тысячелетних рогов. Иногда останавливались на постоялых дворах, иногда даже не останавливались.
Ирьиллин убивал, когда ладони начинали чесаться и клинки сами льнули к ним, но присутствие жреца сделало эти убийства, хотя бы отдаленно, не выжигающим все на своем пути бедствием. Жрец по пути делал обычную работу странствующих жрецов, все, что умел и что хотел делать.
Их подгонял только неизвестный яд, несколько лет назад под завесой густого тумана проникший в кровь Лакса из-под безымянного дольмена под Лонгфордом. Многочисленные знакомые, друзья и друзья друзей в один голос твердили, что это древние силы, и видят они такое впервые. Ясно было только одно: яд постепенно убивал жреца, выжигая его жизненные силы и друидские способности подчистую.
Для Лакса не было новостью, что жрецы, особенно странствующие жрецы, в своих постелях в фамильных замках, окруженные внуками и правнуками, не умирают. Но одно дело – знать, а другое – получить вдруг бомбу с обратным отсчетом внутри собственного тела. Великан-жрец отчаянно, безумно не хотел умирать. И не собирался.
И они с Ирьиллином выстроили новые приоритеты в их странствиях. Теперь в an ghiran mor, «большое солнце» от Бельтайна до Самайна друзья бросали все силы на поиски ведьминого котла, из которого христиане некогда сделали чашу. Высеченный из камня, неумолимо прекрасный, Грааль, как его теперь называли, сокрыт в невидимом замке, и черт знает ведь, где этот замок… Найти его можно только в светлую половину года, и он дарует исцеление и бессмертие тому, кто из него выпьет. «А потом загоним его подороже», – неизменно потирал руки Ирьиллин, и это было лучше, чем если бы он отказывался верить.
Темную же половину года, «малое солнце» an ghiran beag, друзья проводили как обычно: веселились, гостили у старых друзей в разных уголках Британских островов, пили крепкий шотландский виски и прыгали со скал в холодную воду Ирландского моря. Исчерпав за полгода идеи, где искать Грааль, окапывались в замковых библиотеках – и Айбер даже прослыл дуэлянтом, потому что от скуки выбирался из библиотек и шатался по замкам в одиночку.
И вот сейчас они снова пустились в путь.
☘ ☘ ☘
Легкий, изящный воин танцевал. Каждая рука его заканчивалась острым, словно бритва, кинжалом, и двое израненных противников уже вот-вот должны были отправиться следом за своим мертвым товарищем.
Ирьиллин не подавал виду, но дрался он не всерьез, так, показушничал на потеху зрителям. Растянул несколько сердечных ударов на целую минуту он именно ради них.
На лице одного из осужденных проступила было надежда, но воин подмигнул ему и, не меняясь в лице, вскинул руку и всадил ему блестящий кинжал снизу в челюсть, дотягиваясь кинжалом до самого мозга. Болезненная, но быстрая смерть. Как вспышка в темноте.
Второй кинжал очертил едва различимую дугу – по шее оставшегося в живых человека пролегла красная линия, такая тонкая, словно ее оставил листок бумаги. Кровь едва выступила на месте пореза. Тот отшатнулся с глухим хрипом, не веря, просто отказываясь верить в свою удачу. В глазах его плескался бесконечный ужас: он не успел еще понять, с кем его свела судьба, но уже точно знал, что этот кто-то – больше, чем самая проклятая машина для убийств.
– Ты куда собрался? – вкрадчиво, нежно-нежно проворковал Ирь, словно раскрытую книгу читая этого человека. И, не замахиваясь, метнул кинжал.
Он вошел в грудь, ничтожно защищенную байкерской курткой, по самую рукоять и еще на два пальца, смяв ребра. Сердце оказалось нанизано словно на шампур – а иначе и быть не могло. Иногда казалось, что Айбер с закрытым глазами может попасть в человеческое сердце с тридцати шагов. Кинжалом.
То, что излучало жизнь, порой было для него словно рождественская елка для бездомного мальчишки, прекрасно сверкающая и пахнущая так, что никогда ни с чем не перепутаешь. И выманивало плохо подавляемый восторг на его лице.
Два трупа синхронно рухнули только после того, как изящный убийца поклонился кому-то на галерее и получил лукавую полуулыбку в ответ.
Невозможно скрыть, когда ты так припаян к убийствам. Он и не пытался.
Хаос сильнее и морали тоже.
Это был замок среди истинно по-ирландски зеленых холмов, заросших благоухающей травой. Красивый, словно с гравюры, с конюшнями, подземельями и цветным полотнищем флага на самой высокой башне. От него до Дублина было рукой подать – но справедливости ради стоит сказать, что человеческой руки на такое не хватило бы.
Замок-без-имени, замок отдохновения, замок с секретами и историей. Он менял владельцев несколько раз после четырех сотен лет в собственности некой фигуры, весьма загадочной и ухватистой. Над дверями там висели ведьминские саше, под порогом черного хода недавно разбирали каменную кладку, обновляя оберег на счастье.
Счастья ему было не занимать – в замке всегда был приют, был стол и постель для усталого путника, а в погребах – эль, разносортный виски и вино. Его хозяйка порой по старой привычке охотилась, конечно, на людей, но делала она это больше под влиянием ностальгии или от скуки и досады, когда заканчивались ее комиксы, царапались любимые пластинки или Повешенный, тот самый, что с карты Таро, особенно донимал. Так-то хозяйка была гостеприимной, радушной и человеко-, друидо- и духолюбивой. Ей нравилось жить так, словно она была здешней королевой. Девушка-словно.
Итак, перед лестницей на галерею этого замка лежали три трупа, а Ирь замер с пренебрежительной ухмылкой на губах.
Сперва было тихо, так тихо, что чуткое ухо Айбера улавливало, как горячая кровь вытекала из смертельных ран. А потом раздались аплодисменты, чуть более жидкие, но не менее душевные от того, что хозяйка замка одной рукой придерживала свою голову на перилах, обеспечивая себе лучших обзор, и не могла полноценно хлопать.
– Браво, браво! – крикнула дуллахан, безголовый злой дух, отделенной от тела головой, и из ее шеи пламя взметнулось в такт ее словам. Она двумя руками повернула голову к сидящему подле нее жрецу, хрупкие же плечи остались неподвижны. – О, Лакс, как жаль, что здесь нет моего брата! Думаю, он пришел бы в восторг.
Жрец саркастично кашлянул:
– Да неужели? Когда это Лофту нравилось грубое кровопролитие?
Внизу Ирь закончил вытирать руки, кинжалы и лицо и пробежал к лестнице по самому чистому, что было на полу – по грудной клетке первого трупа.
– Я вообще-то все слышу! – крикнул он, беззастенчиво превышая возможности человеческого слуха. – Ты имел честь наблюдать изящнейшее и сдержаннейшее действо, неблагодарный нытик. Рейчи, скажи, было красиво?
Дуллахан улыбнулась хорошенькой улыбкой, сохранившей если уже не детские, то явно юношеские черты.
– Прекрасно, Ирьиллин! Я как раз не знала, куда девать этих паршивцев с золотыми зубами – у меня… хм… что-то вроде аллергии на желтый металл. Ты меня очень выручил, и очень мило выручил, спасибо.
Воин цокнул языком и ухмыльнулся, встретившись взглядом поочередно с другом и хозяйкой замка. А потом пошел по лестнице, отряхивая с и без того идеально чистого доломана ему одному видимые пылинки (по крайней мере, Лакс без особого энтузиазма надеялся, что его друг углядел именно пылинки, а не крошки костей и ошметки внутренностей).
Гобелены по стенам, описывавшие почти обычные сюжеты – охоту на инквизиторов, игры с пляшущими болотными огоньками, застолье с подозрительно узнаваемыми лицами хозяйки, ее брата и Джека-с-Фонарем на самых почетных местах – молча взирали на обитателей замка, и непонятно было, что они обо всем этом думали и думали ли вообще. Но будь это так, им бы, несомненно, тоже очень нравилось.
Замок рос из самой вершины холма в самом сердце Ирландии, и к нему не вела ни одна тропинка и ни одна дорога. Даже по звездам было до него не добраться – они принялись бы перемигиваться и безбожно врать, найдись такой смельчак. Этот замок был не то чтобы заколдован, просто его построили те, кто действительно умели строить замки и знали, зачем они это делают. Говорят, он раньше принадлежал дяде Рэйчел, а еще в этом деле был замешен некто Повешенный с адским огнем в глазах. Но, скорее всего, это была пустая болтовня и гнусные сплетни. По крайней мере, виселицы были очень даже исправны, и ни один из повешенных там не смог бы больше принимать участие ни в одной истории.
Ирь показался на галерее, ничуть не запыхавшийся, но все равно вполне довольный собой. Ухмылка все еще была на месте.
– А кстати, дорогая, твой брат что-то давненько не посылал и не получал никаких вестей. Ты случайно не знаешь… – он неопределенно помахал рукой, обрисовывая проценты потенциальной случайности.
– Ни случайно, ни намеренно – нет, – ответила Рэйчи, беря голову под мышку и удивительно изящно принимая руку жреца прежде, чем подняться со стула. – Он решил, что мне больше не нужна нянька, и только я его и видела.
Ирь кивал, про себя отмечая, как непринужденно держится Лакс в такой компании. И если к нему, квинтэссенции хаоса в околочеловеческом обличье, жрец давно уже привык, то присутствие дуллахана кого угодно должно было… смутить. Все-таки, дух смерти, неотвратимый и кровожадный, все такое… Но он оставался бесстрастно-вежливым, даже тонко флиртовал, не переходя предполагаемые границы приличий, с этим самым злобным духом, и даже не бледнел.
Снова воина посетила легкая, ненавязчивая – как писк комара за окном – мысль, что не очень-то и сам Лакс похож на человека. Но Ирь лично однажды проверял его кровь своим безошибочным способом, и вкус у крови был самый что ни на есть людской. Может, так выглядят все, кто в компании бессмертного друга ищут последнее средство от своей неминуемой смерти?..
– Но ты передай ему, что мы бы увиделись, – тем временем говорил жрец любезной хозяйке замка, ни на мгновение не ошибаясь и глядя ей в глаза, а не на пустую шею. – Что-то подсказывает мне, что тебя он повидает раньше, чем нас.
– Друидское чутье?
– Человеческая логика, – усмехнулся Лакс. – Никаких чудес.
– За чудесами мы пришли к тебе, – Ирь встрял, как всегда, высовываясь из-за внушительного плеча лучшего друга. – Рэйчи, дорогая, скажи, не твой ли замок используют как тайник для некоего волшебного камня, нормального, не новодела, а вполне себе настоящего? Кое-кто зовет его Святым Граалем после того, как его огранили и выдолбили из него чашу. Он точно не у тебя?
Хозяйка задумалась, очаровательно хмуря бровки и поправляя волосы свободной рукой истинно женским, невольно прекрасным жестом. Не милым, не хорошеньким, а полным той древней красоты, которая пылала в недавних веселых кострах. Лицо тут же переставало обманывать своей детскостью – тысячелетия светились из недр ее глаз (и, опционально – шеи, но об этом как-то не принято говорить).
– Нет, Ирь, увы, – сказала она наконец, мысленно пройдясь по всем сокровищам, несомненно, хранящимся все-таки в ее замке. – Есть у меня одна чаша, но она про кровь морских тварей, и ни на грамм не состоит из камня… Не думаю, что тебе она поможет.
Ирьиллин хмыкнул, соглашаясь. Определенно, кровь морских тварей – не то, что им нужно. Лакс поймал его взгляд и молча кивнул.
– Но вы останетесь поужинать, мальчики, – Рэйчи улыбнулась, и ее голубоватый огонь выбросил несколько искорок, словно морскую пену – прибой. – О, я знаю, останетесь.
Лакс предложил ей локоть, и она, такая маленькая и такая могущественная, охотно взяла жреца под руку. Ирь стрельнул глазами в них, пользуясь тем, что глаза хозяйки были далеко от глаз его друга. Лакс повел бровью красноречивее любых слов.
Ну, это ведь и было прямое предложение остаться на чашечку кофе? Во всех из возможных смыслов…
Было, и они шли по коридорами, устланными пушистыми коврами, мимо гобеленов и картин в тяжелых рамах, минуя узенькую винтовую лестницу и целый ряд оленьих рогов на стене, иногда – с головой оленя, иногда – с головой кого-то неизвестного науке, иногда – без.
Замок дышал им в лица той жизнью, тем колдовством, когда ты десятки лет просыпаешься в одной и той же постели с балдахином и видишь из узенького окна, как поднимается рассвет над холмами. И эти зеленые холмы знакомы тебе словно продолжение тебя самого. Там, посреди ночи вскочив на неоседланного коня, ты кричал в звездное небо во весь голос проклятья, до хрипоты и до первых лучей зари. А там целовался с красавицей или красавцем, а там – написал дурацкое, нескладное начало сонета, и в последних строках исправился, пока брел назад к своему замку.
Хозяйка уводила их в самое сердце этого колдовства, говоря ласковым, учтивым голосом:
– Пойдем в столовую. Может, у вас есть новые комиксы про кого-нибудь из вселенной Марвел? Я была бы даже очень благодарна…
И воин виновато развел руками, следуя за ней.
– Увы, мы давно уже по глухим местам.
– А в Бельтайн? У костров.
Он улыбнулся по-мальчишески, перекинул косу на другое плечо. Собирался было ответить что-нибудь, но Рэйчи обнаружила неаккуратно заплетенные волосы длинной до середины лопаток и полностью, безоговорочно капитулировала: вырвала руку у Лакса, не роняя голову только по очень давнишней привычке, и уже тянулась к растрепанным прядям цвета маковых полей на рассвете. То, что их обладатель только что прикончил троих людей, практически кривляясь, и не был даже человеком, ее ни капли не заботило.
Его, впрочем, тоже – прежде, чем позволить коснуться своих волос, Ирь перехватил девичью руку молниеносным движением и поцеловал тонкие пальцы. Это было бы по-джентельменски, не зыркай он так глазами и не перемигивайся с Лаксом почти непотребно.
– Садись уже в кресло, не мешай! – выпалила она, не замечая, что приказывает. А после поддалась искушению и, на несколько мгновений задержав свой огонь, словно дыхание, вернула голову на привычное людям место – чтобы было удобнее заплетать роскошные волосы этого засранца.
Лакс нервно выдохнул весь оставшийся воздух в легких и тут же снова вдохнул, пряча изумление за очередным почесыванием бороды. Система ценностей этих духов поражала!
Рэйчи сияла, источая неземное счастье и бесконечный восторг. Новая прическа для Айбера была готова через полчаса – тонкие косы собирались в одну, сплетенную хитро то ли из восьми, то ли из десяти более мелких на манер хвоста сирены. Потяжелевшая от такого плетения, она добавляла ему несколько лет, как бы иронично это ни звучало.
– Ну, теперь, по крайней мере, у тебя не спросят документы, когда тебе приспичит купить пива или прогуляться в кусты ночью, – гоготнул жрец.
Его друг невозмутимо повернулся к нему всем корпусом, устрашающе медленно и плавно.
– О нет. Я не пойду больше один, только с тобой! Как говорится, подобное к подобному…
Рэйчел хохотала, словно впервые столкнулась с настолько сортирным юмором за всю историю ирландской земли.
А потом они отужинали, звеня изящными бокалами и поднимая беззаботные тосты, потом выспались на прекрасных перинах в просторных комнатах. А после сытно позавтракали и для очистки совести заглянули в библиотеку – хотя на устрашающе исторического вида полках были в основном комиксы или истории, которые так нравились Лофту, написанные на чужом языке и сдобренные подробными картами несуществующих краев. По крайней мере, официально не существующих, а об остальном не стоило и говорить.
И теперь, не найдя, что искали, друзья снова уходили навстречу новому дню и новому тайнику с реликвиями. Они надеялись, что назначенные им встречи именно таковы – а остальное было бедами тех, кто встретится им на пути.
– Спасибо, Рэйчи.
– Пожалуйста, Хао…
Он обернулся уже на пороге и шикнул на нее, словно дуллахан была той девчонкой с парковки. А потом они обменялись улыбками, какими обмениваются только два древних духа, ненароком чуть было не назвавшие друг друга теми, кто они есть. Улыбнулись и одинаково хихикнули, смеясь то ли над молодым миром вокруг, то ли над самими собой.
– Пожалуйста, Айбер, – исправилась хозяйка замка. – Заходите ко мне еще, если соскучитесь.
Лакс поднял руку и помахал, больше не оборачиваясь. Ирьиллин исчез за его статной фигурой, но Рэйчи и так знала, что господин Хаос не станет ни оборачиваться снова, ни махать ей на прощание. Иначе это был бы уже не он.
☘ ☘ ☘
– Куда мы дальше? – спросил с набитым ртом беззаботный Ирьиллин Айбер, существо, состоящее из Хаоса и человеческой оболочки – или, вернее было бы сказать, он и есть сам Хаос. Просто временно выглядел, как человек. Сейчас они шли по тропинке вдоль невысокой каменной кладки и зеленого луга и болтали о будущем, о втором завтраке и обо всем на свете.
Лакс, жрец, который прекрасно все про своего товарища знал, и даже обладал информацией большей, чем нужно, прожевал свой сэндвич и отряхнул руки об полы своей кожаной куртки. Задумчиво погладил рыжеватую бороду.
– Может, к пэйви? В это время года они должны быть где-то неподалеку.
– Пэйви? – воин заинтересовался так, что рука с недоеденным сэндвичем застыла на полпути ко рту. – Я давненько их не встречал. Думаешь, они что-то знают?
Жрец загадочно усмехнулся:
– Пэйви знают много, по ним видно. А показывают они меньше, чем знают. Выводы за тобой.
Недолго думая, Ирьиллин согласно кивнул и, прикидывая что-то в уме, впился наконец в сендвич. Это был готовый завтрак из какого-то паба, единственное, что им продали под утро, когда они последними покидали заведение и встречали рассвет. Отдыха в безымянном замке дуллахана хватило на целых два дня, а впереди был Дублин – и тратить время на сон страшно не хотелось.
Вот теперь они и раздумывали, где бы разжиться вторым завтраком, чтобы зарядиться новой энергией и продолжить путь. Лакс был за ферму, последнюю перед городом, Ирь – за супермаркет.
– Тебя избаловали изобретенные людьми ловушки, – пожурил жрец друга, хмыкая с высоты своего роста. – Не поддавайся, будь стойким.
– Да плевать! Главное, чтобы там был автомат с горячим кофе, сахарное печенье и что-нибудь шоколадное.
Лакс расхохотался, хлопая друга по плечу. Хаос всегда останется хаосом, не принимающим правил, режима питания и здорового образа жизни. И ему это, надо признать, в нем и нравилось.
